Китай. Возвращение Гонконга

Мне довелось посетить Гонконг (а также Тайвань и континентальный Китай)  в декабре 2017 года. В ходе путешествия возникло общение с местными жителями (способными говорить на английском языке), и конечно тема окончательного возвращения «под крыло Китая» возникала неоднократно. Мнения местных жителей были различные. Предлагаю Вашему вниманию разработку темы Гонкога с точки зрения неопровержимых фактов (СПРАВКА) и сточки зрения журналистов США.

СПРАВКА.
Hong Kong  = Гонконг, расположен на Цзюлунском полуострове, с запада, юга и востока омываемом Южно-Китайским морем, а также на более чем 260 островах, наиболее крупными среди которых являются Гонконг (местоположение органов верховной власти и финансового центра территории), Лантау и Ламма.
Гонконг— специальный административный район Китайской Народной Республики, один из ведущих финансовых центров Азии и мира.

В 1842 году Гонконг был захвачен Великобританией и стал её колонией согласно Нанкинскому договору. Однако большая по площади (не по населению) часть Гонконга, так называемые Новые Территории, была арендована в 1898 году на 99 лет и на этот срок являлась частью британской колонии.
И хотя Китай как независимое государство появился только в 1911 году, а договор заключался с маньчжурской Империей Цин, Великобритания признавала этот договор аренды и никогда не отказывалась от обязательства передать Китаю Новые Территории к 1997 году.

 Декларация ООН о деколонизации от 1960 года не предусматривала раздела колоний, поэтому фактически никакого другого варианта, кроме как интегрировать Гонконг в состав Китая, у Великобритании не было.
 Референдум по вопросу независимости Гонконга не проводился, что, однако, не является прямым нарушением упомянутой декларации, поскольку декларация направлена на предоставление независимости не только колониям, но и колониальным народам, а в этническом смысле Гонконг является частью общего национального пространства с Китаем.

В 1997 году Китайская Народная Республика обрела суверенитет над территорией. Согласно совместной китайско-британской декларации и Основному закону Гонконга, территории предоставлена широкая автономия до 2047 года, то есть в течение 50 лет после передачи суверенитета.

В рамках курса «Одна страна, две системы» и «Гонконгом управляют сами гонконгцы в условиях высокой степени автономии», в течение этого периода Центральное народное правительство КНР берёт на себя вопросы обороны и внешней политики территории, в то время как Гонконг оставляет за собой контроль над законодательством, полицией, денежной системой, пошлинами и иммиграционной политикой, а также сохраняет представительство в международных организациях и мероприятиях.

Попытки изменения статуса-кво 1997 года встречают некоторое сопротивление, что находит своё отражение в протестах и демонстрациях; последняя крупная серия демонстраций началась 31 марта 2019 года на фоне принятия закона об экстрадиции.
КОНЕЦ СПРАВКИ.

Пересечение красной черты: За захватом Китаем Гонконга
Перевод с английского. Источник: “Нью-Йорк Таймс". Авторы: Крис Бакли, Вивиан Ван и Остин Рамзи, Кит Брэдшер.


28 июня 2021 года. Год назад свободы Гонконга были урезаны с захватывающей дух скоростью. Но подавление шло годами, и многие сигналы были пропущены.

Марш Гонконга к авторитарному будущему начался с одной-единственной фразы в сухом политическом документе. В документе говорилось, что Пекин будет обладать “всеобъемлющей юрисдикцией” над этой территорией.

Статья, опубликованная в июне 2014 года, свидетельствовала о решимости китайского лидера Си Цзиньпина укротить политическое неповиновение в бывшей британской колонии, которая сохранила свои собственные законы и свободы. Но многие отвергли эти слова как устрашающую развязность, с которой может столкнуться мощная правовая система города и демократическая оппозиция.

Гонконг теперь знает об амбициях господина Си с ошеломляющей ясностью. Газета ознаменовала начало конкурса на контроль в городе, кульминацией которого стал всеобъемлющий закон о национальной безопасности, который мало кто ожидал.

С тех пор как этот закон вступил в силу год назад, Пекин предпринял целый ряд действий, направленных на то, чтобы привести Гонконг к политическому сближению с Коммунистической партией Китая: арест активистов, конфискация активов, увольнение государственных служащих, задержание редакторов газет и переписывание школьных программ.

В то время как подавление, казалось, наступило с поразительной скоростью, это было кульминацией многолетних усилий в Пекине. Интервью с инсайдерами и советниками, а также выступления, политические документы и финансируемые государством исследования показывают растущую тревогу китайских чиновников по поводу протестов в Гонконге; их нетерпение по поводу колебаний среди пропекинской правящей элиты города; и их растущее убеждение в том, что Гонконг стал убежищем для подрывной деятельности, поддерживаемой Западом.

В годы, последовавшие за публикацией "белой книги", Пекин заложил основу для контрнаступления в области безопасности. Официальные лица подвергли критике предположение о том, что автономия Гонконга была заложена в камне в рамках переговоров с Великобританией в конце колониального правления. Они выступили против требований демократических прав, в то время как влиятельные советники дерзко предложили Пекину ввести закон о безопасности, если законодатели Гонконга не будут действовать.

Законодатели, выступающие за демократию, массово подали в отставку после того, как четверо из них были свергнуты.

Имелись признаки, указывающие на то, что позиции в Пекине укрепляются. Это был только последний толчок, за несколько месяцев до того, как был принят закон о безопасности, который был скрыт почти в полной тайне.

Эти сигналы, часто передаваемые с обычной расчетливой непрозрачностью Коммунистической партии, не смогли преодолеть политическую суматоху в Гонконге. Городская оппозиция представляла себе ожесточенные, меняющиеся политические сражения против посягательств китайского правительства на протяжении десятилетий, а не молниеносную войну.

Учитывая риск глобальной негативной реакции и жизненно важную финансовую роль территории, многие предполагали, что г-н Си будет действовать осторожно. Даже ближайшие сторонники Пекина в Гонконге недооценили, насколько далеко он в конечном счете был готов зайти.

Наступление Китая резко ускорило поглощение Гонконга, предвещая более глубокие изменения, которые могут лишить город статуса космополитической столицы Азии.

“Весь процесс развивался или развивался постепенно, пока пару лет назад, затем он очень быстро ускорился”,-сказал Лау Сиу-кай, гонконгский ученый, консультирующий Пекин по вопросам политики. “Проблема в том, что закон о национальной безопасности появился очень внезапно, и многие люди были застигнуты врасплох, в том числе так называемые сторонники Пекина в Гонконге”.

Г-н Си пришел к власти в 2012 году на фоне ожиданий в Гонконге, что он может стать прагматичным надзирателем, довольствовавшимся тем, что полагался на политиков и магнатов, которые долгое время служили заместителями Пекина.

Его отец был лидером либерализации в соседней провинции Гуандун, и г-н Си поначалу культивировал относительно мягкий имидж. Он сказал Люн Чун-ину, тогдашнему высшему должностному лицу Гонконга, что подход Китая к территории “не изменится”.

Но, придя к власти, г-н Си продемонстрировал железную идеологическую повестку дня.
В материковом Китае он подавлял инакомыслие и осуждал такие идеи, как независимость судебной системы и гражданское общество — ценности, которые для многих определяли Гонконг.

Политический документ 2014 года сигнализировал об отказе г-на Си от идеи о том, что законы и договоры изолируют Гонконг от китайской государственной власти. Многие в Гонконге давно беспокоились о том, что автономия города была хрупкой, но предыдущие китайские лидеры предпочитали оказывать влияние косвенно и скрыто.

Новая фраза в документе “всеобъемлющая юрисдикция” предполагает, что Пекин больше не видит юридического “брандмауэра” (*), охватывающего Гонконг, сказал Майкл С. Дэвис, бывший профессор права в Университете Гонконга и автор книги “Создание Гонконга Китаем”.

Хотя этот термин вызвал протест юристов в Гонконге, многие сочли его устрашающим политическим заявлением без правовой основы, которое скорее подтолкнет оппозицию, чем сдержит ее.

“Эта общепризнанная поза” раздавить краба насмерть валуном "-глупый шаг", - сказал в то время Чан Кин-ман, ученый, находящийся в авангарде кампании за демократию в Гонконге. “Это только вызовет еще большую социальную реакцию”.

Пекин вскоре дал понять, что серьезно относится к установлению новых правил для Гонконга.

Предшественник г-на Си, Ху Цзиньтао, поднял вопрос о возможности выполнения неоднократно откладываемого обещания Китая позволить общественности напрямую избрать главу исполнительной власти, высшего должностного лица Гонконга.

В августе 2014 года правительство Китая обнародовало узкое предложение разрешить прямое голосование, начиная с 2017 года, но только из числа нескольких кандидатов, одобренных Пекином.

Десятки тысяч людей отреагировали на это, заняв главные улицы на два с половиной месяца. Китайские лидеры начали беспокоиться о том, что Гонконг превратился в идеологический нарыв, который потребуется вскрыть.

Китайские СМИ и пропекинские политики начали называть протесты “цветной революцией”-партийный термин для спонсируемого Западом восстания. Китайские официальные лица активизировали призывы к тому, чтобы территория приняла законодательство о безопасности, что является обязательством, предусмотренным Основным законом, пекинскими правилами, которые придают Гонконгу особый статус.

Правительство начало отвергать как реликвию совместную декларацию с Великобританией, в которой излагались условия возвращения Гонконга в Китай в 1997 году. Китайский дипломат в Лондоне заявил, что декларация “теперь недействительна”, по словам британского законодателя.

Но г-н Си еще не был готов к драматическим вторжениям в Гонконг. Его политика менялась между предупреждениями и успокаивающими экономическими жестами, заставляя некоторых думать, что политический укус партии не будет соответствовать ее риторике.

Власть г-на Си над собственным аппаратом безопасности Китая была неполной. Пекин также хотел сдержать напряженность в отношениях с Соединенными Штатами и дать Гонконгу время для восстановления своей экономики после демонстраций, сказал Тянь Фейлун, доцент права в Университете Бэйхан в Пекине, который стал сторонником более жесткого подхода к протестующим.

Учитывая эти соображения, по его словам, китайские лидеры “не сразу приступили к работе над решением проблемы национальной безопасности”.

Обуздать оппозицию в Гонконге было сложнее, чем в других напряженных районах на периферии Китая, таких как Тибет и Синьцзян.

В Гонконге была своя собственная правовая система британского происхождения, популярная и хорошо организованная демократическая оппозиция и гораздо более широкое влияние на мировую экономику. Вывод китайских войск для подавления протестов может напугать финансовые рынки.

Пропекинские политики в Гонконге неохотно продвигали законодательство о национальной безопасности. Предыдущая попытка провалилась в 2003 году после массового протеста.

“Никто не был готов схватить эту горячую картошку”, - сказал профессор Тянь. “Никто, включая западные страны, по-настоящему не верил, что Гонконг на местном уровне сможет завершить это законодательство”.

После 2014 года призывы г-на Си к возрождению партийной власти побудили политических советников искать новые пути выхода из тупика в Гонконге. Ястребиные голоса начали выдвигать аргументы в пользу того, что Китай может ввести закон о безопасности в городе по конституционному указу.

“Некоторые люди думают, что центральное правительство ничего не может сделать”, - сказал Мо Джихонг, профессор права Китайской академии общественных наук, государственного аналитического центра, на совещании 2016 года по законодательству о безопасности в Гонконге. “Центральное правительство имеет полномочия решать эти вопросы".

Некоторые китайские ученые опубликовали исследования, в которых утверждалось, что собственный закон о национальной безопасности материка может быть распространен на Гонконг. Другие предложили Китаю принять закон, специально разработанный для Гонконга, в обход политических препятствий в городе.

В Гонконге широко распространялось мнение, что г-н Си не зайдет так далеко. Когда Китай принял свой собственный закон о безопасности в 2015 году, высокопоставленный сотрудник службы безопасности в Гонконге Лай Тунг-Квок заявил, что ответственность за принятие законов в городе против таких преступлений, как государственная измена и подрывная деятельность, будет “выполняться местным законодательством”. Администрация, по его словам, “не планирует принимать” такие законы. Инсайдеры покачали головами при мысли о том, что Пекин может навязать такую идею.

“Я никогда не думал, что вы можете использовать такой подход”,-сказал в недавнем интервью Тэм Ю-Чун, единственный гонконгский член высшего комитета законодательного органа Китая. ”Я слышал об этом, но с этим было так много трудностей".

К июлю 2017 года, когда элита Гонконга собралась, чтобы отпраздновать 20-ю годовщину возвращения территории под суверенитет Китая, г-н Си был готов поднять ставки.

Это был его первый визит в Гонконг в качестве высшего лидера Китая. За несколько часов до того, как десятки тысяч людей начали ежегодную акцию протеста за расширение демократических прав, г-н Си вставил в свою праздничную речь стальное предупреждение.

Угрозы “национальному суверенитету и безопасности” или вызовы власти центрального правительства в Гонконге “перейдут красную черту и никогда не будут разрешены”, - сказал г-н Си.

В системе "сверху вниз" Китая слова г-на Си побудили политиков искать новые способы защиты этой “красной черты”.
Один влиятельный советник, Чэнь Дуаньхун, профессор права Пекинского университета, представил несколько внутренних отчетов о Гонконге в штаб-квартиру Коммунистической партии, в том числе один о принятии законодательства о безопасности. Примерно в то же время он публично написал, что в тяжелом кризисе китайские лидеры могут “принять все необходимые меры” для защиты суверенитета, отбросив оковы меньших законов.

“Воля государства должна постоянно реагировать на условия его выживания, - писал он, - а затем принимать решительные меры в критические моменты”.

Для Пекина решающий момент, по-видимому, наступил в ночь на 21 июля 2019 года. Сотни протестующих осадили Центральное отделение связи, главное подразделение Китая в Гонконге, и забрызгали черными чернилами красно-золотую китайскую национальную эмблему над входом.

Наметив путь Китая после Covid: Си Цзиньпин, лидер Китая, стремится сбалансировать уверенность и осторожность, поскольку его страна продвигается вперед, в то время как другие страны продолжают бороться с пандемией.

Вызов мировому лидерству США.

Поскольку президент Байден предсказывает борьбу между демократиями и их противниками, Пекин стремится поддержать другую сторону.
"Красный туризм" процветает: новые и улучшенные достопримечательности, посвященные истории Коммунистической партии или ее санированной версии, привлекают толпы людей в преддверии столетнего юбилея партии.

Демонстрации начались в июне как в основном мирный протест против законопроекта, который позволил бы экстрадицию в материковый Китай. В течение нескольких недель они превратились в массовое движение, выплеснув годами сдерживаемое недовольство посягательствами Пекина. Некоторые радикально настроенные протестующие начали призывать к независимости.

Для многих гонконгцев сопротивление было необходимо, даже если победа была маловероятной. “Мы думали, что это будет медленное удушение”, - сказала Джеки Чен, социальный работник, которая поддерживала демократические протесты в 2019 году. “Мы думали о том, как замедлить их удушение, остановить его, а затем изменить к лучшему”.

Для Пекина порча национального герба подтвердила, что протесты стали нападением на само его притязание на Гонконг.

Официальные СМИ, неделями молчавшие о протестах, взорвались. "Жэньминь жибао", главная газета Коммунистической партии, заявила, что инцидент “нагло бросил вызов авторитету центрального правительства” и “пересек красную черту”, повторив предупреждение г-на Си двумя годами ранее.

“Хватит”,-сказала Регина Ип, законодатель из Гонконга, выступающая за Пекин, в недавнем интервью, напомнив о реакции властей на вандализм.

“И лозунг независимости Гонконга", - добавила она. “Это зашло слишком далеко”.

Самый ясный признак того, как отреагирует Пекин, появился в октябре 2019 года. Государственное телевидение показало, как сотни высокопоставленных чиновников на закрытом совещании подняли руки, чтобы поддержать меры по ужесточению правопорядка по всему Китаю. В плане, опубликованном несколькими днями позже, предлагалась “правовая система и механизм обеспечения национальной безопасности” в Гонконге.

Это предупреждение было широко неверно истолковано. В то время как многие гонконгцы полагали, что Пекин предпримет шаги, чтобы положить конец протестам, большинство думали, что эти шаги будут знакомы. Некоторые ожидали нового давления на местных законодателей с целью принятия законов о безопасности.

В то время г-жа Ип, законодатель, сомневалась, что исполнительный директор Кэрри Лэм сможет добиться значительного прогресса в разработке закона о безопасности. “Это не то, что может произойти в ближайшее время”, - сказала она в ноябре 2019 года.

Примечательно, что отсутствовали какие-либо разговоры о законодательстве в области безопасности, введенном непосредственно Пекином. Предложения ученых с материка в значительной степени исчезли из поля зрения. Высокопоставленные лоялисты и правительственные советники в Гонконге не были проинформированы об этом варианте, который мог бы привести к разжиганию протестов.

Это “не обсуждалось в средствах массовой информации”, - сказал Альберт Чен, профессор права Гонконгского университета, который входит в юридический консультативный комитет в Пекине.
“В то время даже ученые материкового Китая не говорили об этой возможности”.

Но лидеры Китая уже вышли за рамки офисов, которые обычно имели дело с Гонконгом, — их доверие было подорвано месяцами протестов — и спокойно наняли экспертов для подготовки к вмешательству в безопасность, сказали два человека, которым участники рассказали о обсуждениях. Высшие органы Коммунистической партии руководили подготовкой, сказали оба человека, которые говорили на условиях анонимности, сославшись на деликатность вопроса.

Г-н Си официально распространил грозный аппарат безопасности Китая на Гонконг, создав там агентство, которое подчиняется непосредственно партии.

Даже самые драконовские публичные предложения по законодательству в области безопасности не предусматривали такого шага.

“Никто в своем самом смелом воображении не мог бы подумать, что в Гонконге будет центральное агентство”, - сказал Фу Хуалинг, декан юридического факультета Гонконгского университета.

Это объявление ошеломило весь город. В преддверии ежегодного законодательного собрания Китая представитель заявил на ночной пресс-конференции 21 мая, что законодатели рассмотрят план введения закона о национальной безопасности в Гонконге.

Закон был быстро принят 30 июня, предусматривая четыре преступления — сепаратизм, подрывную деятельность, терроризм и сговор с иностранными державами — со штрафами вплоть до пожизненного заключения. Это требовало надзора за школами и средствами массовой информации.

И это создало новое китайское агентство безопасности в Гонконге, практически невосприимчивое к судебным искам. Это агентство уполномоченно расследовать дела и привлекать обвиняемых к суду на материке, где суды, контролируемые партиями, редко отклоняют обвинения прокуроров.

Власти Гонконга арестовали более 110 человек в рамках расследований национальной безопасности за последний год, предъявив обвинения 64, в том числе большинству самых известных демократических активистов города.

Само китайское агентство безопасности в значительной степени оставалось вне поля зрения.
Его наиболее заметным следом стала временная штаб-квартира в 33-этажном отеле Metropark Causeway Bay с видом на парк Виктория, который когда-то был местом некоторых из крупнейших протестов в Гонконге.

Но время от времени агентство безопасности нарушало свое молчание, напоминая жителям, что оно маячит за кулисами.

Агентство безопасности подчеркнуто высоко оценило аресты высокопоставленных деятелей, в том числе оппозиционных политиков и ведущих редакторов Apple Daily, дерзкого демократического таблоида, попавшего в ловушку закона и вынужденного закрыться на прошлой неделе.

По словам местного чиновника, он тщательно проверил музеи на предмет потенциально подрывных произведений искусства. Он превозносил закон о безопасности как лекарство от политической турбулентности в Гонконге.

“Я благодарю народ Гонконга”, - сказал глава агентства Чжэн Яньсюн в редком публичном выступлении в апреле в День образования в области национальной безопасности.

“Они прошли через очень естественный, разумный процесс от незнания, догадок и выжидания относительно Закона о национальной безопасности Гонконга,- сказал он, - до принятия, приветствия и поддержки”.

Неделю спустя правительство Гонконга объявило, что агентство безопасности Китая построит постоянную штаб - квартиру на набережной города, занимая участок размером с два футбольных поля.

СНОСКИ

Брандма;уэр (нем. Brandmauer, от Brand — «пожар», и Mauer — «стена») — глухая противопожарная стена здания, выполняемая из негорючих материалов и предназначенная для воспрепятствования распространению огня на здания или соседние части здания.