Сила слова

История эта произошла задолго до появления культовой песни "В Питере - пить", когда телефоны были кнопочными, а Ленинградский проспект - бульваром.

Специалисты в логистике имеют дело с любыми грузами.
Сложнее всего перевозить негабаритные, конечно.
Но негабаритные встречаются различные.
Когда отдельно по высоте, по весу, по ширине, по длине, - история предсказуемая. Схемка, чертеж, разрешения, уведомления, погрузили, поехали.
У Артёмчика негабаритными числились высота, вес и промилле. То есть содержание жидкостей 3 класса опасности в крови. Третий класс - легковоспламеняющиеся. И уведомлять некого. Неясно, кто ответственный за груз.
Букет сюрпризов, всё, как мы, транспортники, любим.
Собственно, Артёмчиком потенциальный груз назвала Люся, когда попросила встретить её после корпоратива. Я как раз предвкушал тихий вечер вдвоем после рабочего дня, предновогодней суеты, хорошо еще, сугробов не намело, есть, где припарковаться, домой от её офиса ехать недолго.
- Нам надо будет еще одно маленькое дело сделать, - прощебетала Люся в трубку.
Нехорошие предчувствия рождаются под ложечкой. Темень. Пробки. Устал. Что еще за дело?
- Какое? - Я старался звучать как можно любезнее.
- Мы Артёмчика отвезём быстренько. Это мой коллега, ему недалеко.  - Звучала Люся заискивающе, признак надвигающейся беды.
- Ну хорошо. - Не буду же я своей девушке отказывать. Хотя логистическим чутьем чуял, что хорошо не выйдет. Талант Люси притягивать веселые истории я оценил раньше, на вечеринке в картинной галерее напротив Кремля, где она по доброте душевной пыталась выдать замуж лучшую подругу за барабанщика приглашенной группы, а также дописать несколько картин крупными мазками шариковой ручки.

По законам жанра фильма ужасов долгое ожидание усиливает эффект саспенса.
Ждал я часа полтора. Почти уснул.
По тем же законам участь ожидающего по окончании ожидания не облегчается, а совсем даже наоборот. Ожидание ужаса - существенная часть ужаса.
Добавьте к мизансцене предысторию: корпоратив нефтяников, которые пьют всё, что горит, зима, темно, Люся - магнит для приключений.

"Силы небесные!" - я вздрогнул, когда эти четверо протиснулись сквозь створку двери особняка.
Не погрешу против истины, меня сковало от ужаса.
Погрузочная команда состояла из троих: Люся суетилась вокруг, координировала. Коллеги вели.
Артёмчик сопротивлялся, увидев чужую машину. Надежда увильнуть от транспортировки угасла,  когда его уговорили-утолкали. Люся прыгнула рядом с ним назад в качестве экспедитора.

- Куда едем? - Звучать я старался как можно более нейтрально, несмотря на смесь благоговейного ужаса и раздражения. С опаской разглядывал в зеркало плохо закрепленный груз, потенциально опасный для водителя.
Люся повторяла вопрос, пока с пятого или шестого раза не удалось вытрясти направление:
- Тушино.
Таганка - Тушино. Негабарит по высоте. Содержание этилового спирта превышает норму, на глазок, раза в 2-3, то есть акцизный груз. Конечная цель маршрута неизвестна. 
Всё, всё, как мы любим: отвези то, не знаю, что, туда, не знаю, куда.
- Вот видишь, разве ему можно в таком состоянии на такси? - пролепетала Люся заботливо.
- Конечно, нет, ему можно только разнести мою машину вдребезги пополам, - подумал я про себя, ощущая хаотичные движения супертяжеловеса на заднем сиденье. Люся работала буфером, не давая Артёмчику сильно смещаться в поперечном направлении. К счастью, поначалу "опасный груз" дремал.

Человеку неискушенному словосочетание "предновогодние пробки в Москве", быть может, не скажет ничего.
Искушенному же, напротив, более говорить не надо.
Однажды двадцать какого-то декабря я проехал по кругу площадь Яузских ворот за два с половиной часа. Человек на четвереньках пересечет эту площадь за 10-15 минут.
Однажды успел выспаться на МКАД. Ей-богу, не вру. Минут 40 спокойно спал в левом ряду. Добрые люди разбудили, когда пробка тронулась.
В тот вечер Ленинградка ехала плохо. Тык-тык. 
На очередном "тык" Артёмчик проснулся.
В продольном направлении его ничто не стесняло, поэтому на торможении его большая голова оказалась между передних сидений, выдохнув так, что лобовое стекло запотело:
- Это Коля?
Люсино звонкое "не..." я заглушил своим уверенным "Коля, Коля!"
На вас когда-нибудь бросались с любовью кавказская овчарка или бульмастиф, на худой конец, ньюфаундленд?
Семьдесят-восемьдесят килограммов мышц, энергии, любви и обожания.
А тут сто с гаком плюс промилле, и никакой любви.
Вот я и подумал, Коля, так Коля. Артуром был. Маратом был. Михаилом - много раз. Коля ничем не хуже.
Роль Коли добавляла радости в пробке.
Диалог заиграл новыми вопросами:
- Это Питер?
- Питер, Питер! Вот Невский, видишь, какой широкий.
За окном в плохом свете фонарей мелькали деревья.
Голова исчезла.

За пару километров до принятия решения, продолжать ли двигаться по Ленинградке или свернуть на Волоколамское шоссе в сторону Южного Тушина, ранее упомянутые силы небесные пришли на помощь.
Где-то на заднем сиденье запиликал телефон.
Заботливая Люся попыталась ответить, но не успела.
Хозяин аппарата пробормотал: "Я сам," - и, резко выпрямившись, нажал на нужную кнопку.

Подобных метаморфоз в жизни я не наблюдал ни раньше, ни позже. Внезапно трезвеющий русский человек - фантастическое явление, сродни необъяснимым трюкам Гарри Гудини.
Алле-оп! Еще секунду назад бесформенно-бесчувственный Артёмчик вытянулся в струнку, насколько возможно с ростом под два метра вытянуться в некрупной японской машине, и доложил по-армейски четко, с расстановкой, совершенно ровным, деловым тоном:
- Добрый вечер, Людмила Александровна! Да, еду домой, скоро буду, меня друзья везут.
В машине повисла пауза.
Люся практически протрезвела от изумления.
- Это теща моя. Она бухгалтер в "Газпроме". Ей сорок два, она беременная. Её волновать нельзя. 
Нам на Авиационную. Я покажу, как заехать.