Ирэн. 23

    В субботу  к дому Дыниных потянулась вереница экипажей и пролёток, на помолвку Оленьки и Витюшки  собирались гости и родственники с обеих сторон. Витюшка в новом сюртуке, приличном событию, тосковал подле невесты. Его сестра и отец восседали рядом, дабы наблюдать, чтобы Витюшка не напился вдрызг,  и не сбежал от собственного счастья. Оленька, напротив, держась жениха, сияла как солнышко в полдень. Волнение отцов, соединяющих своих детей и капиталы, передавалось окружающим. Дынин не поскупился: столы ломились, в беседке настраивался лучший духовой оркестр Одессы. Наконец все собрались. Оленькин отец вкратце изложил суть вопроса, благословил молодых. Базылкевич –старший, сказав,-
-Неча кота за хвост тянуть,-
назвал день свадьбы в июле через месяц. Такой короткий срок вызвал недоумение у гостей, по их рядам пробежал шепоток. Дамы придирчиво рассматривали фигуру Оленьки, пытаясь понять причину поспешности её брака, тоскливое выражение лица Витюшки, давало пищу злым языкам.


   Ирэн с матерью первую половину субботы посвятили домашним делам, во второй после обеда хотели прогуляться. Анна Васильевна закончила работу и отнесла заказчице, та осталась довольна и щедро отблагодарила её.
    Не успели они отобедать, как в дверь постучали. К ним прибыла важная дама, желающая поговорить с Ирэн.  Ирэн, думая, что она пришла по чьей-то рекомендации насчёт уроков, впустила её. Дама оставила свой зонтик и ридикюль за занавеской, отгораживающую прихожую и прошла в комнату. Без приглашения уселась за стол. Анна Васильевна налила ей чаю.
Ирэн разглядывала её. Одета дама была с кричащей роскошью, но безвкусно. Дорогие вещи, несочетаемые цвета, некоторая вульгарность в одежде. Дама пила чай, жеманно оттопырив мизинчик.
- Наверное, купчиха, но не из первых, скорее третьей гильдии. Или из мелких лавочников,-
подумала про гостью Ирэн, дожидаясь пока она напьётся и изложит цель своего визита.
     У дамы задрался рукав и стала видна татуировка, что неприятно поразило Ирэн и она насторожилась. На руке гостьи голубь распростёр крылья над именем Аня.
     -Как вас величать, сударыня? Вежливо поинтересовалась Анна Васильевна. Ей татуировка была не видна и она смотрела на неё как на мать, ищущую репетитора для своего ребёнка.
    Дама с некоторой заносчивостью ответила,-
  - Я Валентина Панеяд. Меня вся Одесса знает.
Это имя ничего им не говорило,-
- Не имеем чести, но приятно познакомиться. Что привело Вас, сударыня, к нам? Какая забота?
  Панеяд хищно уставилась на Ирэн, разглядывая её со всех сторон, как барышник лошадь на базаре.
- У Вас красивая дочь! Но Вы бедны! Бедность быстро погубит её красоту, да и здоровье.
Я пришла передать Вам предложение от одного господина, если девушка согласиться прокатиться с ним в Париж, он положит на её имя пятьсот тысяч, которыми она сможет распоряжаться по своему усмотрению, как вернётся.
 Бедная Анна Васильевна, услыша о такой сумме, совсем потеряла голову,-
  -Пятьсот тысяч! Полмиллиона! Бог мой! Хватит на всю жизнь, и ещё детям останется!
 Ирэн резко одёрнула её,
- Каким детям, мама? Незаконнорожденным?
Анна Васильевна очнулась, почернела лицом от оскорбления. На глазах у неё выступили слёзы,-
 -Прости меня, Ирэн! Прости меня, дочка! Я не знаю.. Я сошла с ума! Пусть она уйдёт! Ей не место в нашем доме.
  Но Панеяд, удобно устроившись, не собиралась сдаваться,-
- Тьфу, какие нежности! Рано или поздно, всё равно выйдешь на панель. Голод не тётка! А так приличный господин, хорош собой, любезен, а с капиталом и замуж выйти можно, и жить безбедно. А ещё, когда вернёшься из Парижа, у меня есть для тебя работа, чистая, на всём готовом по пятьсот- семьсот рублей в месяц получать будешь, за границу ездить, по театрам и ресторанам ходить в шелках и жемчугах. И никто не пикнет! Потому что – капитал! А уж как ты его заработала, это твоё дело!
   Она замолчала и ждала ответа.
- Подите вон! Иначе я прибью Вас!
Ирэн была в холодной ярости и могла сделать всё, что угодно.
Панеяд, напустив на себя безразличие, в душе начала волноваться,-
  -Мало ли что этой ненормальной в голову придёт?
но места своего не покидала, уж очень хотелось ей заполучить восемьдесят тысяч и девушку.
Ирэн быстрым шагом прошла в кухню и схватила не успевший остыть утюг, выбежала назад, занеся его и готовясь опустить сводне на голову.
Панеяд вскочила и побежала к двери, Ирэн за ней. Панеяд выскочила во двор, вслед ей полетели  зонтик, ридикюль и утюг.
 Ирэн закрыла дверь на крючок и заплакала,-
 - Как он мог? Ведь такой воспитанный человек…
Анна Васильевна утешала дочь, держась за сердце и думая, как легко ошибиться в людях.
   
-