Кресло

  Лил дождь. Всю ночь лил, и утром не перестал. Он вышел из тёмного подъезда исписанной граффити и  английским сленгом, типовой панельной шестнадцатиэтажки, только написанное большими чёрными буквами слово "Х.Й", было понятно и уместно. Под дождём, рядом со входом, стояло старое, полуживое кресло, обтянутое флоком, бывшем  в моде лет тридцать назад. Посреди панельных домов, голых  деревьев, под серым тучным небом, этот яркий флок, промокший и потемневший, смотрелся странно и вызывающе. На ум автоматически пришли полотна Дали.  Выброшенное на помойку старое кресло, зависшее в пути, обречённое...
 
  Раскрыл зонт, пошёл в сторону железнодорожной станции. Сердце то замирало, то ускорялось, начинала кружиться голова. Влажный, холодный воздух не принёс облегчения. Подул ветер, джинсы ниже колен стали мокрыми, тёмными, облепив худые голени. Он шлёпал по лужам, промочив ботинки и уже левый носок намок, стал хлюпать в унисон окружающей сырости. Правый, сухой носок был временно исключен из реальности...

  Электричка освежила каким - то родным запахом. Запахом, знакомым с детства, запахом РЖД, дождя и креозота.

- Привет, Бродяга! Ну и льёт сегодня!
- Привет! Весь мокрый, бл..ь!
- Смотрел вчера наших ногожопов? Так просрать москвичам!
- Нет, Василий. Что - то опять хреново было с сердцем. Пролежал весь вечер в своём углу, как жаба в тине.
- Ещё не разменялся с бывшей? Всё по углам шкеришься! - Засмеялся Василий, добродушный мужик, работающий кладовщиком и закодированный уже больше года. Лицо его попрощалось с отёками, белки глаз сияли белизной. Последние пару месяцев он говорил только о футболе и родной команде "Урал", дела которой, судя по всему, шли не очень...
- Да я уже готов жить на складе! От одного вида её мне хочется сдохнуть.
- Ты давай, держись, Бродяга! Рано помирать задумал, иди угостись печеньем, там увидишь, в синем кульке.
- Спасибо, Вась!

  Весь день он комплектовал заказы оптовиков. Все закупали самое дешёвое китайское барахло, которое стыдно было вытаскивать из коробок на свет божий. Он думал о том, что университет ничего ему не дал, не научил жизни, лишь отдалил от реальности, анализом творчества художников ренессанса и постимпрессионизма. В перерыв он надолго ушёл в туалет. Кружилась голова, сердце как - то необычно "ухало", будто проваливаясь куда - то, забывая о своей работе. Он поливал голову холодной, ржавой водой. Знакомые грузчики и комплектовщики, видя его, шутили, мол пить надо меньше. Он улыбался, сквозь темноту в глазах и тошноту, приветственно махал рукой, соглашаясь с шутниками.

  Вечером, после смены он зашёл в винный, купил водки и колбасы. Выпив порядком, около станции электрички, он задумался. Вспомнилось одинокое, мокнущее возле дома, старое кресло. Его выбросили из дома на помойку. Когда - то им пользовались, ухаживали за ним, гордились приобретением. Какой флок! Какая расцветка! А спустя время, оно стало ненужным, устаревшим, смешным...

  Подошла электричка, издав громкий гудок, автоматически он взялся за поручень, хотел поднять ногу, поставить её на ступень, но не смог...

  Двери закрылись. Мимо него промчались серо - красные новенькие вагоны, обдувая лицо. Очень сильно стало тошнить и кружить голову.
"Сейчас вырвет и станет легче". - Были последние его мысли...

  В тот вечер, жильцы панельного дома не выдержали сюра Дали. Пара мужиков взяли с двух сторон кресло и унесли его на помойку. Чтобы никому не пришло в голову тащить его обратно, они начали его ломать. С хрустом ломалась деревянная основа, рвался цветастый флок, бывший в моде, лет тридцать назад...

  01.07.2021