Удивительное рядом-5

5
Бабтисты

Архитектура вообще всей Москвы поражает красотой и величием. Архитектура старой Москвы производила несколько иное впечатление. Она завораживала, как женщина, которая внезапно стала единственной на свете . С одной стороны, ну что бы вроде? Такие же дома, как и во многих старинных городах России. Ну, разве на один-два или три этажа больше. Побольше флигельков, лепнины и прочих стилистических штучек. Ярче и разнообразней расцветка фасадов. И церкви, много церквей. Хотя о чем это я?  Наверное, как раз в этом и дело. Здесь много всего, как в музее. Да это и есть музей. Огромный музей московской истории, исконно переплетенной с историей всей Руси.
—Что за толпа? — спросил Вовик, когда мы свернули в Малый вузовский  переулок. — Здесь что: что-то дают?
—Этот переулок в прежние времена назывался Трехсвятительским, — сказал Анатоль Палыч, пропустив вопрос племянника мимо ушей. — Вы чуть попозже поймете — почему.
Но племянник настаивал:
—Это слет молодых пенсионеров?
В ту пору в Москве тут и там частенько образовывались могучие кучки. Народ теснился, выстраивался в очередь. Обычно это означало, что на продажу выставлен какой-то дефицитный товар. Ну, а поскольку дефицитным тогда было все, за всем и стояли. Порой не зная даже, что продают. Так ты мог простоять часа три в очереди за колбасой, а получить в финале лишь рулон пипифакса.
—Это баптисты, — понизив голос, пояснил Анатоль Палыч.
—А я думал магазин, — удивился племянник.
—Что ты, Володя, бог с тобой. Это центральная евангельская церковь страны. Здесь даже американский президент Никсон бывал, когда приезжал к нашему Лене заключать договор о сокращении стратегических вооружений.

Мы с недоверием осмотрели приятный двухэтажный особнячок.
Классический портик парадного входа, окна, выглядывающие из-за рустованного камня и античных колонн, фриз, подпирающий кровлю витиеватой античной лепниной. Ничего такого, что бы напоминало о Боге.
 —Странно, — обронил я растерянно. — Никогда б не подумал.
—Здесь раньше, наверное, что-то другое было, — предположил Вовик.
Анатоль Палыч кивнул:
—Да, было. Н первом этаже. Какие-то торговые лавки. Но в 1865 достроили второй. Уже специально под церковь. Сначала она была Реформатской и предназначалась для католиков. Строил здание архитектор Герман фон Ниссен, немец. Отсюда готические элементы в архитектуре.
В 17-м началась война с немцами, на католиков обиделись. Большевики отняли церковь у единоверцев врага и передали её баптистам.

Люди у входа в шикарный особняк стояли весьма почтенные. Не было ни сгорбленных старух, ни нищих на паперти. Опрятно одетые мужчины и женщины разных возрастов. Они были похожи на служащих, ожидающих открытия своей конторы.
—Благопристойная публика, — отметил Вовик, когда мы прошли уже вглубь переулка.
Дядька хмыкнул.
—Не помню,  каждую ли, — прокомментировал он свою иронию,  — но в одну из суббот месяца  эти граждане собираются в большом зале, там, внутри. Гасится свет. И … кто кого схватит!
—Да ладно… — не поверил племянник.
Гид наш расхохотался:
—Вообще это у них ритуал. Как бы символ всеобщей любви друг к другу.
—Половой акт?
—Акт веры!
—Вот как. И чем  все кончается?
—Я думаю, не свадьбой, — улыбнулся Анатоль Палыч.
—Значит, оргазмом, — цинично резюмировал Вовик.
—И абстиненцией, — внёс я и свои три копейки, проявив наивную заумь, — ибо любить кого попало все же глупо.
—Эк вас куда понесло, господа студенты, — скептически пробасил Анатоль Палыч. — Но в принципе,  чего нам лезть в чужой монастырь? В своем бы, как следует, разобраться.