Удивительное рядом-6

6
У чёрта на куличках

Когда Малый вузовский переулок, приютивший бабтистов,  уперся в тупик, перекрытый Хитровским переулком, мы вслед за нашим гидом остановились. Перед нами, блистая узорами и куполами, предстал еще один перл столичного благолепия.
—Вы знаете, где мы сейчас? — спросил гид.
Вопрос показался нам риторическим. Ну, как где? В центре Москвы, разумеется!
—Местность эта в старину называлась «кулишками». «Кулижками», если уж совсем точно, по Далю. То есть болотом. Там, — он махнул рукой в сторону оставшегося позади бульварного кольца, — была крепость, а здесь пустырь. Кустарники, топи.  Гиблые, в общем, места. Считалось даже, что тут водятся черти. Отсюда и поговорка.
—У черта на куличках, — догадался Вовик.
Дядька кивнул.
—Позже здесь поставили храм. Чертей надо было как-то изгонять. В каждом из нас найдется червоточинка, не справившись с которой не двинешься дальше. Так что церкви на Руси ставились не абы как, а с умыслом!
Слушая его, я невольно вспомнил школу и своего преподавателя по истории. Она заходила в класс, называла параграфы, которые мы должны прочитать, давала время и уходила. Не объясняя ничего, да и, по-моему, не имея никакой склонности к этому делу. Если прибавить к тому, что и посмотреть-то у нас можно было только на лес и заводские трубы, то что я мог знать об истории? Как мог ее чувствовать, в сравнении, скажем, с тем старомосковским мальчишкой, который ей просто дышал? Что ему эти параграфы из учебника — достаточно было просто открыть глаза!
—Итак, — продолжил Анатоль Палыч, — это церковь Трех святителей на Кулишках.  XVI век.  Поэтому, кстати, и переулок, на котором она стоит, назывался Трехсвятительским. По легенде ее появление здесь — оберег. Она один из форпостов Москвы.
—Вы имеете в виду татар? — уточнил я.
—Изначально — да. Но не только. И поляки тут были, и пожары, и чума… Да мало ли повидал за веки своя сей город!
—А кто эти трое? Тоже подвижники?
—Других церковь святыми не признает. Все они византийские грамотеи, философы: Василий Великий, Григорий Богослов и константинопольский патриарх Иоанн Златоуст. Каждый из них стоял у истоков нашего православия.  Они единомышленники, эти трое, а значит, сила. А силу уважают все, даже черти!
Чувствовалось, что церковная экзотика — слабость нашего гида. Удивляться этому было бы странно. Блеск ума и форм, красота, утонченность — все в одном! С религии, храмов всюду начиналась любая культура. Это чистая правда, но осознавал я её тогда смутно. Да что двадцать лет? Лишь задетый слегка пером ничтожного опыта листок бумаги.