Табуретка

Эта история сильно смахивает на дурной сон, но всё в ней до последней буквы правда. Герой повествования – человек, с которым я был достаточно близко знаком лично, и за всё время нашего общения ни одного слова лжи от него не слышал. Как говорят в подобных случаях: "За что купил, за то и продаю".
В самом конце 1950-х годов, когда в космос уже запускали спутники и собак, а живого человека ещё нет, Н.П., так звали нашего героя, правил срочную службу в нашей славной рабоче-крестьянской армии в богом и людьми забытом малом гарнизоне в безводных степях южного Казахстана, рядом с каким-то номерным разьездом. Случилось так, что однажды он был отряжен верными товарищами по службе на ближайшую от гарнизона железнодорожную станцию, где имелся магазин. Отряжен он был естественно за водкой.
После вечерней поверки под покровом темноты надвигающегося вечера Н.П., а тогда просто Коля, пролез в одну из многочисленных дыр в окружавшем территорию гарнизона заборе и двинул по шпалам на не близкие, никак не меньше пяти вёрст, но так призывно мерцающие огоньки станции. Отстучав казёнными кирзачами положенное количество километров, он, соблюдая правила конспирации, чтобы не попасть на глаза патрулю, подошёл наконец к станционному магазину. На двери его висел большой амбарный замок и чуть выше ещё кусок картона с не оставляющей и тени надежды надписью: "Уехала за товаром. Буду через 2 дня. Домой не стучите, водки нет.". Тяжко вздохнув, наш герой подался в сторону железнодорожного полотна чтобы отправиться в обратный путь. В этот момент грузовой состав, стоявший на путях станции, тихо двинулся как раз в сторону места постоянной дислокации колиного гарнизона. Не веря своему счастью, Коля добежал до медленно набиравшего ход состава, вскочил на подножку одной из платформ и рыбкой нырнул под брезент, накрывавший перевозимый груз.  Охранявшие состав часовые, уставшие от монотонной дальней дороги, его не заметили.
Тихо радуясь так кстати подвалившей удаче, наш герой смирно сидел под брезентом, а состав тем временем постепенно набирал скорость. К тому моменту, когда мимо пролетели окрестности его гарнизона, состав несся так, что прыгать в кромешную темноту на камни железнодорожной насыпи означало, как минимум, остаться инвалидом. Коля никогда не стремился к славе японских лётчиков-смертников, поэтому продолжал сидеть под брезентом рядом с какими-то большими металлическими трубами, которые этот брезент скрывал от непогоды и посторонних глаз.
Наконец примерно часа через два такой гонки поезд подошёл к какой-то станции и сбавил ход. Но выпрыгнуть на землю опять не получалось, через дырки в брезенте герой увидел, что всё пространство по обе стороны от путей и сам состав ярко освещены прожекторами, а через каждые 10-15 метров стоят солдаты, в руках у каждого автомат с примкнутым штыком. "Влип", - с грустью подумал Коля, когда по платформам остановившегося состава застучали сапоги, но надежды незаметно улизнуть ещё не терял. Однако события развивались стремительно и уже через несколько минут "пассажир", щурясь от яркого света, предстал перед охраной, несколько озадаченной такой находкой в секретном литерном эшелоне. Но подбежавший тут же офицер быстро развеял все сомнения и дал команду под конвоем отвести несостоявшегося камикадзе в комендатуру.
В комендатуре удивление по случаю появления нарушителя и доклада конвоя были не меньшими, но люди там трудились опытные и потому за дело взялись сразу же – не говоря ни слова прямо с порога дали Коле в морду. После чего поинтересовались насчёт документов. Документов Коля с собой в самоволку, ясное дело, не взял, о чём потом долго, примерно сутки, жалел. Когда он рассказал всё что знал про себя, про их славный гарнизон, про разъезд, назвал номер части, фамилии взводного, ротного, батальонного и даже полкового командиров, офицер МГБ записав всё это, наконец сжалился и разрешил сесть. Сержант вежливо подставил ему табуретку. И в этот момент колина задница почуяла неладное – досочки табуреткиного сиденья были прибиты неизвестным, но безусловно талантливым столяром, не как обычно, плоскостью к заднице, а своими рёбрышками к ней. Причём эти рёбрышки ещё и были остро застроганы и потому врезались в колину задницу, причиняя уже через несколько минут сидения нестерпимую боль. От такого неожиданного "счастья" мало спасало даже штатное солдатское галифе. Сержант же сразу и очень вежливо предупредил: "Встанешь - …бну".
Вопросы о месте и времени рождения, фамилиях, именах и отчествах всех известных нашему герою родственников, а также о деталях их биографий сыпались непрерывно, но и задницу ломило уже нестерпимо. В тот момент, когда Коле показалось, что сержант на секунду отвлёкся, он попытался чуть оторвать зад от табуретки оригинальной конструкции и … очнулся уже на полу с разбитым носом и в луже ледяной воды, которой его окатил тот же сержант. Вздёрнув Колю как курёнка за шиворот, он усадил его на место и вновь почти ласково повторил: "Встанешь, падла, - …бну". Час шёл за часом, допрашивающие за столом менялись, каждый новый интересующийся биографиями Коли и его многочисленной родни, начинал с самого начала: "Фамилия, имя, отчество? Число, месяц и год рождения?". Несколько раз допрашиваемый, теряя сознание от боли в седалище и накатившей слабости, падал без чувств на пол, вновь был обливаем водой и водворяем на табуретку. Он успел даже пару раз помочиться в штаны, поскольку других вариантов опорожнить мочевой пузырь судьба ему не оставила, небо за окном из чернильно-чёрного стало ярко-голубым, а интерес следователей к деталям его биографии всё никак не ослабевал.
Видимо за пролетевшее почти незаметно для нашего героя время, товарищам, так сильно интересующимся биографиями колиной родни, удалось связаться с его гарнизоном. Наконец, уже почти потерявший всякую надежду на счастливый исход, а заодно и способность хоть что-то соображать, Коля услышал родной до слёз голос своего взводного: "Этот, этот. Наш. Вот его документы ". Приподнявшись на трясущихся в коленях ногах, он сделал шаг навстречу офицеру: "Товарищ лейтенант!" … и тут же ему в зубы прилетел одетый в перчатку дюжий кулак любимого отца-командира.
Оформление было недолгим. На улице ждал хорошо знакомый гарнизонный "захар" - ЗИС 151 с брезентовым верхом и военными номерами. Взводный спустился по ступенькам крыльца комендатуры на улицу, закурил. Коля тоже вышел на широкое крыльцо, поднял взор в чистое небо Родины … и тут начищенный до зеркального блеска яловый сапог вежливого сержанта МГБ с такой силой вьехал в многострадальную колину задницу, что тот почти совсем как птица взмыл в воздух и упал плашмя на землю в аккурат перед своим взводным, подняв целую тучу степной казахской пыли. "В дисбат бы тебя, безбилетника", - ласково добавил сержант на прощание и вернулся к себе в комендатуру.
Солдаты из гарнизона, которые приехали вместе со взводным, помогли забраться в кузов "захара". Коля упал на живот на солому на полу кузова и сквозь неудержимо лившиеся из его глаз слёзы ещё долго смотрел на опустевшие уже железнодорожные пути и удалявшуюся от него навсегда вывеску на здании: "Станция Тюратам"*.

* Станция Тюратам - ближайшая к космодрому Байконур железнодорожная станция, от неё к космодрому ведёт прямая ветка железной дороги.