Любви все возрасты...

Это был, светлой памяти, 1992 год. Рассвет "капитализма" в постсоветской России.
Фирма, где работал Игорь, раскрутилась так, что деньги полезли изо всех щелей. Нал-безнал. Учтённые  и "не". Образно говоря: карманы  пузырылись  от бабла.
Торговали всем. Наряду с музыкальными инструментами, профильным направлением, продавали шмотки. Из свободной Прибалтики русские ребята везли им контрабандный трикотаж великолепного качества и кроя. Они "раскидывали" его по знакомым магазинам: выручка - пополам. Отдал, сразу получил "кипюры." А уж продадут или нет, не наш вопрос.
Но рынок постепенно насыщался. Вперёд деньги давать перестали. И здесь приехала на «жигуле», набитым под завязку, партия женских махровых халатов. А торговые точки не берут.
"Что делать?" Чернышевского,  да и только. Все зачесали репу. И главбух Ламара Гаврииловна, женщина очень  верующая, сказала:
- Слава богу, придумала. Моя дочь Ира работает в онкоцентре на Каширке. А там женщин много. Отвезём пробную партию, она поможет сбыть. Только цену не задирайте.
Затея понравилась. Генеральный приказал:
- Игорь Валентинович, завтра отвези по штуке расцветок с утра. Ты же знаком с Ирой. Кроме того, вы - тёзки. Она - Ирина Валентиновна, а ты - Игорь Валентинович.
Игорь тут же выдал:
- Игорь Валентинович Ирине Валентиновне говорил прекрасные и нежные слова...
И, немного подумав, добавил:
- Вёз он ей халатики, да такие дивные, что у ней вскружилась голова...
Все присутствующие заржали, кроме главбуха, которая сказала:
- Ира ещё ребёнок.
А генеральный ей вопрос:
- Так у  ней же дочка пяти лет.
А "Гавриловна", как мы её называли, в ответ:
-Да. Но она чиста и непорочна. Любит мужа и соблюдает посты.
- Я и не собираюсь посягать на её честь, - клятвенно заверил Игорь.- Надеюсь, что и она не посягнёт на мою.
- Игорь Валентинович, - с гневом в голосе выпалила бухгалтер, - вы взрослый мужчина, а говорите такую ерунду. И вам не стыдно?
Она покраснела от негодования. Гавриловна всех называла только по имени-отчеству, не допуская фамильярности.
- Стыдно,  Ламара Гаврииловна, - примирительно сказал Игорь. - Да! Я в зрелом возрасте.  "Мне уже сорок два, и хожу я едва..." Всё хочу спросить, откуда у вас грузинское имя - Ламара? "Откуда у парня испанская грусть?", как писал поэт "Михаил Светлов". У-у-у-ууу!
Он поднял вверх руки как в кино «Бриллиантовая рука», изображая гудок теплохода.
- От верблюда! - отрезала бухгалтер и ушла в свой кабинет.
А Игорь пропел ей вдогонку:
- Любви все возрасты "попкорны". Её порывы благотворны. Позвоните Ирочке и скажите, что завтра я привезу халатики.
Халатиков набилась большая сумка.
Повезу на метро, линия прямая, а там, рядом, решил Игорь. Оставлю сумку, попью пивка.               
На следующий день в одиннадцать часов утра Игорь ждал Ирину Валентиновну около выхода из метро "Каширская".
Шапочно они были знакомы давно, ещё со времён его работы в министерстве. Игорь отвечал за "оздоровительное плавание" в бассейне ЦСКА для сотрудников центрального аппарата министерства. И, "по блату", давал два абонемента Гавриловне, которая уже тогда работала в созданной ими "дочерней" компании. Виделись они с Ирой, помимо бассейна, пару раз в цирке и на концерте, куда водили своих детей. Но она всегда была только с мужем, и они издали здоровались кивками голов. И никогда не разговаривали.
СССР дышал на ладан. Их союзно-республиканское министерство тоже. Тогда все, кто мог, создавали фирмёшки, чтобы было, куда пойти работать, в случае чего. И случай настал. В августе 1991 - путч. А в декабре  новая Россия ликвидировала их союзное министерство. И четыре бывших сотрудника производственно-технического управления перешли, как пишут в военных сводках, на заранее подготовленные позиции. В ассоциацию изготовителей музыкальных инструментов.
 После этого прошёл год. Так, что это будет их первая, очная встреча после долгого перерыва
Игорь курил и был занят воспоминаниями, так что не заметил, как подошла Ира.
- Игорь Валентинович, - раздался приятный, сильно грассирующий женский голос, что он невольно вздрогнул.
Он повернулся, и увидел такую очаровательную молодую рыжеволосую женщину, которая смотрела на него с обворожительной улыбкой. Она сильно изменилась и похорошела.
- Ирина Валентиновна? - по-дурацки спросил он, прекрасно зная, что это она.
- Да. А разве вы меня не помните по бассейну, концерту и цирку?
- Помню. Но вы всегда были не одна, - ответил Игорь смущённо, чего с ним лет двадцать не было, - и были вдалеке от меня.
- "Вы не одна и  не со мною", - пропела она.
Боже, какой у ней голос, подумал Игорь, следуя за ней в медцентр.
Ира двигалась с таким изяществом, чуть раскачиваясь из стороны в сторону, что он невольно залюбовался ею.
- Сумка не тяжёлая? - спросила она своим чудесным голоском.
- Нет, всё нормально. Мы сейчас куда?
- Ко мне в лабораторию. Вам мама разве  не сказала, что я работаю в лаборатории метрологии. Мы занимаемся юстировкой оптики - микроскопов и других приборов.
- А вы инженер?
- Да, я закончила Бауманский, но вечерний. Метролог.
- И я вечерний. Так что, коллеги.
Они шли рядом, а он, "давя косяка", любовался этой "рыжей девушкой". Была в шестидесятые годы такая популярная югославская песня "Рыжая девушка", которую пел югославский ансамбль «Семеро молодых» и певец Джорджи Марьянович.
- Давайте остановимся, я покурю, - попросил Игорь.
Они отошли в сторонку от дороги. Игорь достал сигареты.
- А мне можно? - мило улыбнувшись, спросила Ира. - Только маме не говорите, а то будет скандал.
Она улыбнулась, показывая превосходные жемчужные зубы. А от её безумного грассирования  у Игоря потихоньку стало возникать желание.
- Пожалуйста, Ирина Валентиновна, - протянул он пачку, и специально дотронулся до её руки.
Она руку не отдёрнула, а наоборот, когда прикуривала от его спички, своими ладонями обхватила его ладони, чтобы не погас огонёк,  и наклонила голову.
От этого прикосновения Игорь почувствовал напряжение в передней части джинсов.
Это что-то новое, подумал он. Как будто мне снова двадцать лет.
А Ира, прикурив, изящно выпустила струю дыма и сказала:
- У нас в техотделе все женщины курят. И чтобы не быть белой вороной, я тоже покуриваю. Но дома, нет. Прячу сигареты...
- И муж не знает?- ловко прозондировал эту тему Игорь.
- А он часто и подолгу в командировках, - ответила она, и пристально посмотрела в глаза собеседнику.
- Понятно. Ира, давай на  «ты». Что мы так официально. Разница в возрасте у нас всего лишь… Короче,  как в песне поётся: в жизни раз бывает...
- Восемнадцать лет, - допела Ира и засмеялась. - Давай, Игорёк, я согласна.
Даже не Игорь, а Игорёк, опять подумал он. Дело пахнет "карасином."
Пара продолжила свой путь и прибыла в лабораторию. Вошли не с центрального входа, а сбоку, чтобы  никто не видел.
Игорь положил сумку и сказал:
- Ну, всё, Ирочка, я пойду. Будем созваниваться.
- Нет, Игорь Валентинович. Мама велела, чтобы мы попили чаю. И не только. Она приказала угостить вас, пардон, тебя, Игоряша... Ничего, что так фамильярничаю?
- Ничего, - сказал Игорь, - и взял её за руку.
Но она изящно высвободила свою руку, и добавила:
- Домашней вишнёвой наливкой. Вкусной, но очень пьянящей.
«Нет, эта грассирование сводит меня с ума»,  - опять подумал он.
- А закусим мы бутербродами. А чтоб никто не видел, что мы пьём на работе, я запру дверь. Моя напарница сегодня в отгуле, - сказала рыжая девушка, поворачивая ключ.
Налив вино в чайные чашки, они выпили. Сахар сладкой наливки сразу впитался с стенки голодного желудка, вызвав приятное опьянение. Налили второй раз.
- Ира, а что, если на брудершафт? - спросил уже не совсем своим голосом Игорь.
- Давай.
Они зацепили  руки  и выпили до дна.
- Полагается целоваться, - сказал Игорь.
- Я знаю, - ответила Ира, и неожиданно прильнула сладкими от наливки губами к его губам, и просунула свой язык ему в рот.
Такого Игорь никак не ожидал. Его джинсы спереди  уже были готовы разорваться  от напряжения. А Ира, поставив чашку, вдруг,  стала правой рукой расстёгивать молнию на его джинсах, а левой вытаскивать конец ремня из шлёвок пояса.
Но в это время задёргалась ручка двери, а потом раздался стук.
Ира отпрянула. Быстро убрала чашки в тумбочку и подошла к двери, отпирая замок.
Игорь непослушными руками застегнул молнию.
Вот так и становятся импотентами, подумал он.
Ира приоткрыла дверь и стала с кем-то разговаривать. Через минуту закрыла  и подошла к Игорю.
Он протянул ей навстречу руки, пытаясь обнять. Но она сделала шаг назад и сказала:
- Начальник техотдела собирает все службы на планёрку. Поскольку моя напарница, она же начальница, в отгуле, то должна идти я.
Вероятно у Игоря был такой расстроенный вид, что она, виновато улыбнувшись, проговорила со своим прекрасным "эр":
- Игорёк, ну не обижайся.
- А я и не обижаюсь, - ответил он, - это же не от тебя зависит. В любой момент может зайти кто угодно, с чем угодно и когда угодно.
- Красиво сказано. Игорёк, послезавтра у нас пятница, короткий день. Все "свалят" в шестнадцать ноль-ноль. И мы с тобой до пяти можем провести время, не опасаясь никаких визитёров.
- Ну да, а уборщица какая-нибудь придёт.
- Нет. Уборщицы убирают только места общего пользования: коридоры и туалеты. А комнаты каждая служба сама, нам за это доплачивают. Это выгодно. Ну что, до пятницы? Ты сможешь отпроситься?
- Конечно, - ответил Игорь, - в четыре часа я у ваших ног. А причина твоей задержки на работе не вызовет подозрений?
- Нет. Я частенько задерживаюсь, потому что много работы. А мы с мамой сейчас остались вдвоём. Дочка в деревне с моим папой. Любимый муж, как я тебе сообщала, в командировке. А мама, как ты сам знаешь, сидит на работе допоздна.
Ира произнесла слова "любимый муж" без всякой иронии и ехидства.
Он опять попытался обнять её, но она отстранила руки, и только легонько прикоснулась своими губами к его губам, и тут же отпрянула на "безопасное" расстояние.
- Игорёк, не буду тебя "заводить". Неудовлетворённость вредна для здоровья мужчины.
- Но ведь я могу "удовлетвориться" с женой.
- Несомненно. И это будет правильно с твоей стороны.
- Ты смеёшься?
- Ничуть. Я за здоровый секс. Повторяю ещё раз, что мой муж в длительной командировке, - она сделала паузу, а затем добавила: -Поэтому я иногда прибегаю к самоудовлетворению.
Такого откровения Игорь не ожидал. Он даже не знал, что на это ответить. Но подумал, что она ищет контактов с ним, чтобы насытить свой сексуальный голод. И она, как будто прочитав его мысли, сказала:
- Игорёк, ты мне нравишься. Прямо с того момента, как я увидела тебя. А с тем, кто мне не нравится, я ничем таким заниматься не буду.
Они вышли в коридор. Игорь пошёл к выходу, а она в кабинет начальника технического отдела.   
               
Как же долго тянулись эти два дня. Он только и думал о предстоящей встрече. Да и дома он был тоже один. Жена уехала с сынишкой на месяц на дачу к подруге. Аж  в Тверскую область.
На работе,  общаясь в эти дни с Гавриловной, ничем не выдавал себя. Хотя она спросила, когда он вернулся после встречи с Ирой на работу, как всё произошло.
- Что вы имеете в виду? – растерявшись, спросил Игорь.
Присутствовавший при разговоре сотрудник, юморист, смешивший всех, но сам никогда не хохотавший, тут же отреагировал:
- Что имею, то и введу!
На что сразу получил отпор от бухгалтера:
- Геннадий Николаевич, стыдитесь. Вы уже дедушка, а всё об этом.
- А вы - бабушка, и неужели без этого? - с серьёзным лицом ответил тот и пошёл курить.
- Всё прошло нормально, в деловой обстановке, - начал Игорь. - Видно, что она человек дела. Но ваша дочь сильно изменилась внешне, ведь я её год не видел. И сразу даже не узнал.
- В какую сторону? - спросила любящая мать, заглядывая Игорю в глаза.
- Проста  «карасавица», - ответил он голосом и словами товарища Саахова из фильма "Кавказская пленница".
Видно было, что его оценка понравилась Гавриловне. Она даже зарумянилась.
- И ошень любит сваего мужа, маетели, - добавил он, подражая персонажу из кино.
- Да, они с Мишей, это муж, живут душа в душу, - улыбнулась женщина, - надо вас с ним познакомить.
Это предложение чуть не вызвало гомерический хохот у Игоря. Но он сдержался и сильно закашлялся, скрывая смех.
- Ну, я пойду, - сказал он, боясь, что долго не выдержит.
Эти два дня на работе и дома Игорь только и думал о предстоящей встрече. Генеральный тоже спросил про халаты. Игорь ответил, что Ира надеется к пятнице уже что-то продать.
- Я в пятницу позвоню и спрошу, как дела. А к концу дня отвезу ещё сумку.
- Конечно, - сказал начальник, - а как тебе понравилась Ира? Я неделю назад встретил их с Ламарой Гаврииловной у метро. Красивая стала женщина. Как считаешь?
- Ничего, конечно. Приятная.
- И только?
- На что вы меня толкаете, Александр Иванович?
На этом разговор закончился.
И вот наступила пятница. Игорь набил сумку халатами. Записался в журнале уходов и.... полетел.
Игорь шёл от метро к отдельно стоящему зданию, где находились технические службы онкоцентра, на местном сленге, - "бараку". А мимо него проходили счастливые сотрудники, закончившие рабочую неделю. Маленькими группами. Мужики с мужиками, женщины с женщинами. Смешанных компаний не было. Все предвкушали двухдневный отдых. Смеялись и разговаривали.
Он по крылечку поднялся к боковому входу, вошёл в здание, и направился к заветной комнате. Постучал для приличия.
- Да-да? - послышался чудесный голос. - Открыто.
С замиранием сердца,  поглубже вздохнув, он открыл дверь и вошёл.
Ира сидела за столом и что-то писала.
А он-то думал, что она вскочит и бросится навстречу.
- Игорёк, присядь, сейчас я закончу отчёт и отнесу начальнику, он ждёт, - скороговоркой выпалила она.
- Здравствуй, Ира, - сказал он, направляясь к ней, в надежде поцеловать.
Но она сделала предостерегающий жест рукой.
- Игорёк, подожди. Присядь, я тебя умоляю, - не отрываясь от бумаг, произнесла она.
Не фига себе, подумал Игорь. Как она меня осаживает. Сорокалетнего мужика как мальчонку.
- Я пойду в туалет, - сказал он, - ладно.
- Да, конечно. Возьми  мыльницу с мылом и полотенце.
Всё это говорилось без отрыва от бумаг и без поднятия головы на собеседника.
В большой комнате мужского туалета никого не было. Он зашёл в кабинку по малой нужде и закрыл дверцу: никогда не любил писсуаров. Выйдя,  огляделся, и решил проделать гигиеническую процедуру, на "всякий пожарный". Для чего подошёл к раковине и включил воду. И только закончил омовение и застегнул молнию на джинсах, в сортир  ввалилась "тёплая" компания местных мужиков из трёх человек. Они, видимо, приняли на грудь, а теперь направлялись домой к жёнам и детям, чтобы провести выходные в семейном кругу. Потому что  у каждого на плече была сумка, вошедшая в обиход девяностых вместо портфелей. Мутными глазами они посмотрели на Игоря, и подошли к писсуарам. Раздались возгласы, что на дорожку обязательно надо "отлить".
Игорь вышел из санузла и пошёл в комнату. Иры не было. Вероятно, она ушла к начальнику. Он повесил полотенце, положил мыльницу, и сел за свободный стол. Взял лежащую ручку и листочек бумаги. И тут же стихи сложились в его голове. Признание в любви к этой прекрасной рыжей женщине.
Хотя почему любви, размышлял он, ещё нет никакой любви, ещё ничего нет, а только облом. Но рука уже начала выводить строчки. Минут пять он писал, потом переписывал на новом листочке, а Иры всё не было. Часы показывали 16-30.
Чёрт, что она так долго, опять подумал он, и начал читать свой стишок вслух, с выражением, выверяя интонацию:
                Рыжая девочка, сладкая очень,
                Я помню всегда, что ты чья-то дочка.
                Что ты, чья-то мама, и чья-то жена,
                Что встреча случайна, а связь не прочна.
                И всё же, хоть это и очень порочно,
                Люблю тебя, сладкая девочка, очень.
- Игоряша, какое прекрасное стихотворение, ты - настоящий поэт. А я и не знала.
Это была Ира. Занятый своими мыслями и написанием виршей, он даже не услышал, как она вошла.
- Тебе понравилось? - поинтересовался он.
- Ты ещё спрашиваешь. Отдай его мне, я его буду читать постоянно. Мне писали стихи мужики, но чтобы так...
- Ирина Валентиновна, выучите этот стишок наизусть, а листочек сожгите, чтобы не было улик.
- Я так и сделаю, - ответила она, и пошла запирать дверь.
Потом приблизилась к нему, обняла и нежно-нежно втянула его губы в свой рот. Игорь так целоваться не умел. И вообще он не особенно любил поцелуи, а сразу переходил к главному. Но здесь он был в её власти. Она его гипнотизировала  и голосом, и взглядом, и поцелуями.
А он вдруг заговорил стихами. Строчками Есенина. Оторвавшись на минуту от её "медовых уст", как писалось в русских сказках, продекламировал:
 -Ты сказала, что Саади целовал лишь только в грудь.               
- Подожди ты, бога ради, научусь когда-нибудь, - закончила своим чарующим голосом,
и стала расстёгивать свою тонкую белую кофточку, под которой ничего не было.
- Учись! - приказала она
И он начал целовать эти шоколадного цвета соски, которые напряглись и стали очень твёрдыми. Потом он стал покусывать один из сосков губами, и, видимо, переусердствовал.
- Больно, - застонала Ира, - Игорёк, нежней, милый.
После этих слов он стал целовать её в губы, а руками сжимать её небольшие упругие груди.
«На что это похоже? - сравнивал Игорь, пытаясь найти ассоциацию своим ощущениям, но не находил. А она в это время, начала расстёгивать его поясной ремень и молнию на джинсах.
«Как в иностранных фильмах, - подумал он опять, и перешёл от груди к Ириной юбке, собираясь её приподнять, - мы начинаем раздеваться.»
Но она нежно отстранила его руки и встала на колени.
А дальше произошло то, чего с ним никогда не было. Ира использовала для ласки свой мягкий и тёплый рот, как в японском фильме «Империя страсти», который в конце восьмидесятых годов вышел на советские экраны. Эта лента потрясла зрителей откровенным традиционным и оральным сексом. Молодёжь смотрела это кино по нескольку раз.
Ира трудилась вовсю. Игорь хотел её остановить, пытаясь сказать, что сдерживаться больше не может,  но было поздно. Неведанный никогда ранее оргазм, как электрический разряд, прошёл через его позвоночник, и разрядился в ступнях ног. Он закрыл глаза. У него было ощущение, что он теряет сознание...
Но нет, он не упал, и всё оставалось по-прежнему. Когда он открыл глаза, заботливые Ирины руки мягкой бумажной салфеткой вытерли всё лишнее, бережно вернув его поникшую плоть на место, и застегнули молнию.
- Игорёк, - услышал он, как будто, издалека её грассирующий голос, - поясной ремень.
От такой обыденности Игорь пришёл в себя окончательно, и начал дрожащими руками застёгивать фирменный «Lewis».
«Что это было? И зачем? - дурацкие мысли опять стали возникать в его голове.
Ему стыдно было смотреть на Иру. Женщине 27 лет, она по советским меркам не вышла ещё из комсомольского возраста...
 «Что я несу, - подумал он,  причём тут комсомольский возраст...»
А Ира, как ни в чём не бывала, вытерла рот носовым платочком, и закурила сигарету.
- Покурим, Игорёк, - улыбнулась она, - у тебя что,  такого никогда не было?
Чтобы не потерять лицо, он ответил, что, конечно, было, но такое яркое ощущение, впервые. Но вообще он предпочитает обычный секс.
- Хорошо, - согласилась она, - любишь традиционный секс, нет вопросов.
Ира затушила сигарету в пепельнице и, одним движением руки, сдвинула все бумаги на соседний стол. Игорь смотрел в недоумении.
- Ты же видишь, Игорёк, у нас в комнате только дурацкое засаленное кресло, а дивана нет, - поэтому мы воспользуемся моим письменным столом.
Она расстегнула крючок на юбке, и та упала к её ногам. Женщина оказалась только в расстёгнутой кофточке.
 «Так на ней кроме юбки и кофточки, ничего нет», - опять подумал Игорь, - когда она успела?»
- Давай, разоблачайся, - приказала она, садясь задом на столешницу,  упираясь левой ногой в маленький железный сейф, а правой - в выдвинутый ящик письменного стола.
Путаясь в штанинах, Игорь стащил с себя одежду и подошёл к ней.
- Прекрасно, - проворковала она, - ты в боевой готовности, - подойди и прижмись ко мне.
Он безропотно выполнял ей приказы.
- Есть контакт, - сказала она, - поехали, как произнёс первый космонавт Юрий Гагарин, отправляясь в космос.
Это действительно был космос. Одновременно взлёт и падение, перегрузки и невесомость.  Сон и явь.
Земной шар, на котором они вдвоём представляли маленькую  песчинку, закружился с бешеной скоростью....


Безумный любовный морок продолжался почти два месяца.
Игорь старался каждый день видеться с Ирой. Исключение составляли только выходные, потому что в эти дни она вместе с мамой уезжала в деревню под городом Касимовым. Там находилась в это время её маленькая дочка.
На работе, если кто интересовался, где Игорь, сослуживцы с улыбкой отвечали, что «торгует халатами». Не улыбалась только главбух.
«Интересно, догадывалась ли она о забавах дочери», - иногда думал Игорь.
А её дочь сводила Игоря с ума. Он был в восторге от прекрасного голоса Иры. Она не выговаривала «эр» так  чудесно, что это приводило его в трепет. Однажды Ира, с кем-то болтая  при  нём по телефону, произнесла названия лекарства - «ориприм». В  слове было две буквы «эр». От этого очарования Игорь тут же сочинил такие стихотворные строчки:
                Скажи мне нежно «Ориприм»,
                Издав божественные звуки.
                Да, голос твой неповторим,
                Он россыпь жемчугов, как будто.

Ире очень понравилось это стихотворение, и в этот день она любила его с ещё большей нежностью и страстью.
У них появилось особое, понятное только им слово «лох». Оно представляло аббревиатуру выражения «люблю, обожаю, хочу» (ЛОХ). Свой разговор они начинали и заканчивали этим словом.
Их любовные утехи начинались традиционно. Сначала они, сидя за её рабочим столом, курили и разговаривали, периодически целуясь. Затем Ира начинала теребить рукой в определённом месте его джинсов и произносила сакральную фразу:
- Я хочу поцеловать там.
После этого «долгого поцелуя», они приходили в себя.
Затем пили чай, а иногда вино. А потом был второй раунд, но уже традиционной любви. В неудобных условиях её рабочего кабинета, они всё-таки пытались разнообразить секс. Но позу наездницы Ира не любила. Говорила, что ничего не чувствует. А вот для Игоря подходило всё. От ощущения, что в его власти эта молодая прекрасная женщина, он сходил с ума. А может он был в её власти?
Несколько дней, в силу женской физиологии, был доступен только один вид секса. Игорь даже придумал ему название, которое родилось спонтанно:
- Сегодня только «Орал-Би», и по другому не моги! - продекламировал он, хотя  вместо «не моги» запросто вставлялось другое слово.
Это им так понравилось, что они взяли на вооружение название этой, недавно появившейся зубной пасты.
Но в один прекрасный день, который, конечно, не был прекрасным, Ира заявила, что завтра уезжает в Касимов на месяц, так как у её папы отпуск закончился, а у ней начинается.
Кстати, её папу звали Валентин Иванович. А жену Игоря — Валентина Андреевна.
Вдохновлённый этим, Игорь написал смешной стишок, взяв за основу ранее придуманные строки:
                Игорь Валентинович Ирине Валентиновне,
                Говорил прекрасные и нежные слова.
                Пел он также песни ей, да такие дивные,
                Что у ней вскружилась голова.
                И тогда вмешался сам Валентин Иванович,
                Валентине Андреевне начал он звонить:
                - Уймите вы, пожалуйста, мужа окаянного,
                А не то придётся мне законы применить!
                Ну и всё: любовников развели навек…
                - Эх, что же вы наделали, Валентин Иванович?
                «Редиска» после этого, плохой вы человек!
Ира смеялась очень долго, так ей понравилось. Но стих оказался пророческим. Они правда какое-то время направляли друг другу письма до востребования. Причём Игорь писал свои эпистолы в стихах. Особенно ему удались такие строчки:
                Всё было как в сказке: блистающий зал,
                Красавицы справа и слева.
                Но в пёстрой толпе сразу я угадал,
                Что именно ты — КОРОЛЕВА!
Ну и ещё масса всякой чепухи.
Когда Ира приехала через месяц, и они встретились, хотя она откладывала их свидание под разными предлогами очень долго, сразу всё стало ясно.
Поцелуй после разлуки был очень холодным. Так, лишь лёгкое прикосновение губ. А когда он попытался обнять её, то был решительно отстранён. Это она умела.
Игорь не стал выяснять отношения и узнавать причину. Обычно в таких случаях говорят, что «прошла любовь, завяли помидоры».
Может быть во время отпуска Ира нашла кого-то другого или, устыдившись своей измены, решила быть верной мужу. Всё может быть.
Игорь долго не «парился.» Потому что во время их разлуки, он побывал в командировке в Таллине, на местной фабрике роялей с прекрасным названием «ESTONIA”. А там...
А там он познакомился с такой красивой эстонкой, что быстро забыл про прежнюю связь, и целиком отдался новой.