О любви не говори...

     Один раз в жизни — это много или мало? А могло вообще не случиться… Может, и к лучшему. Потому что забыть это невозможно, а смириться с утратой ещё труднее.


     Временами нестерпимо хочется поделиться воспоминаниями, но не с кем. Так что оставим весь бережно хранимый драгоценный клад глубоко в сердце навсегда…
Но одним эпизодом можно поделиться.


     В  девяностых  годах  в  Эрмитаже  была  нашумевшая выставка «От Моне до Пикассо», на которой были представлены картины из коллекций Щукина и Морозова, разделённых между Эрмитажем и Пушкинским музеем в Москве.
    

     Мы с удовольствием осмотрели выставку, периодически замирая перед какой-нибудь зеркальной поверхностью, в которой отражалась наша слившаяся пара.
В поисках укромного уголка, да простит нас храм Искусств, мы забрались на третий этаж поглядеть на обожаемых тогда импрессионистов и иже с ними.Наверху народа было мало, и залы были непривычно пустынными. Но перед залом Моне было небольшое, всегда тёмное помещение, где тогда выставлялись скульптуры Родена. Подойдя к «Вечной весне», мы замерли, увидев себя. Дальше мы уже не сделали ни шагу, охваченные магнетическим притяжением.


     С трудом, наконец, отлепившись друг от друга и уже насытившись искусством, мы направились в «Север», одно из кафе города, сосчитать которые в те времена можно было на пальцах одной руки.


     Природа торопила меня скорее добежать до кафе, но, когда я сняла пальто и устремилась к заветному месту, передо мной оказалась сидящая за столиком бабища, потребовавшая оплаты услуги.
 
     Это было впервые, начинался капитализм. Я не без юмора, который в данной ситуации был совсем неуместен, учитывая интеллектуально-культурный уровень сидящего за столом цербера, процедила, что осмотр всего богатства Эрмитажа стоит меньше, чем посещение туалета. Её реакцию представить, я думаю, нетрудно, поэтому подробности опускаю.  И когда  я, счастливая, что добежала, уже надевала, стоя у зеркала, протянутое мне пальто, мне захотелось честно признаться, что тётка была права, ибо удовольствие я получила ничуть не меньшее!


     Вернёмся к Родену. Понятно, что с тех пор ни один мой визит в музей не обходится без встречи с ним, хотя он теперь в другом интерьере и волшебный ореол пропал. Но, как говорится, преступника тянет…


     И конечно, будучи в Париже, в уютном особняке-музее Родена я не прошла мимо ни одной работы, чтобы не постоять хотя бы мгновение. Там выставлен первый, бронзовый вариант нашей «Весны», терзающей сладкими с горечью воспоминаниями.


     Бывая в Эрмитаже, я всегда захожу в сувенирные отделы на первом и втором этажах и, как правило, что-нибудь приобретаю. Кстати, Он мне подарил фигурку знаменитого бегущего оленя из Золотой кладовой, служащую заколкой по сей день. Позолота за годы стёрлась, и я очень переживала, пока в один прекрасный день не увидела его на прилавке того же сувенирного магазина в Эрмитаже.


     Не забуду маленький эпизод, происшедший в  Лувре. На мне была норковая шубка, не ахти что, из кусочков, но, видимо, по тем временам считавшаяся роскошью, потому что дежурная, направлявшая туристов в гардеробы, взглянув на меня, указала на отдельную секцию, чем весьма озадачила. Но дело даже не в этом, а в том, что она, подойдя ко мне, сказала: «Вижу, что Вы из Ленинграда», указывая на моего золотого оленя. Как это было приятно слышать!

 
     Потом двадцать лет на него никто не реагировал, пока пару месяцев назад какая-то молодая девушка, глядя на брошь, не сказала: «Я знаю, это из Золотой кладовой». «Умница!» — воскликнула я радостно. «Ну, а как же?..» — потупила она скромно взор.


     Вы уж простите: я, как всегда, веду рассказ по спирали: кружит меня и кружит жизнь закрученная…


     Уже несколько лет в витрине сувенирного магазина Эрмитажа я видела уменьшенную копию «Вечной весны», мастерски сделанную из мраморной крошки. Проходя мимо неё, я всегда замедляла шаг и останавливалась, кутаясь в воспоминания…


     Надвигался мой юбилей, и решение пришло так же неожиданно, как и бесповоротно. Накопив требуемую сумму и выбрав день, я поднялась на второй этаж и, к ужасу, не увидела свою скульптуру — прода-а-али… Уже была готова расплакаться, как тут на помощь пришла продавщица: «Посмотрите внизу». С замиранием сердца я спускаюсь по роскошной Иорданской лестнице и направляюсь в магазин. О радость, она стоит в витрине, уже предвидя наш будущий союз!
Любезная продавщица принесла мне три фигуры на выбор: одна была почему-то из розоватого мрамора, и я выбрала свою, единственную. Обретя, как мне показалось, заинтересованного слушателя, я поведала ей вкратце историю нашей Любви. По глазам было видно, что она искренне прониклась. Я оплатила, но оставила покупку там на время прогулки по музею.


     Спустя какое-то время возвращаюсь, чтобы забрать своё чудо. Оглядываюсь по сторонам, но благосклонной слушательницы не вижу. Жаль…  Видя  мой  растерянный  вид, ко мне подходит другая продавщица и выдаёт мне с максимальной тщательностью и профессионализмом упакованную «Весну». При этом она с неподдельным интересом
на меня смотрит: оказывается, коллега поведала ей мою историю.


     Вот я дописываю свой рассказ, а им не до меня: они тоже отлепиться не могут друг от друга. Уже много лет, на моей этажерке. Я могу до них дотянуться…
Только иногда я замечаю, как они зябко поёживаются: наверное, им не хватает нашего тепла…