Муж

Гладить меня любил. Подойдет сзади, прижмется, руки шершавые. Набрала за последний год не знаю, сколько, а ему нравится. Мягкие места ощупает молча, как лапами медвежьими, щетиной шею уколет, куревом дыхнет. Еще курил гадость свою, папиросы. В бане распарит, лежу розовая, как барышня кустодиевская. Как третью не заделали, а могли ведь запросто, ох, к сорока годам было б веселье.
Ванну сам кафелем обложил, диван притащил. Голову положит мне на колени, волосы жесткие, веником пахнут, красивая ты, говорит, и лежит себе молча, улыбается чему-то.
В зеркало смотреться не хочу, почернела вся.
Голову бы помыть, сил нет.
Тогда еще надо было догадаться, когда Белого отравили. Он хоть и огромный был, и мохнатый, а доверчивый совсем. Неделя прошла, как отраву подкинули. Предупреждение, конечно. Дура, собрать бы чемоданы, да не ждать ничего. Ничего в этой деревне хорошего не будет, давно уж понимала. Ни работы, ни жизни.
Да тоже куда? Не обратно же. Там руины одни.
А теперь...а теперь всех слез не выплакать. 
С утра сердце не на месте было.
Да что с утра. С того раза сон пропал. Принесла их нелегкая. Мой-то понятно, никого не боялся, с Кавказа же, джигит, его мать. А эти - слово за слово, пьяные, пятеро мужиков, нож, вот и понеслась. Кто, что поймешь, в темноте, как на карусели, кто крутится, кто упал, разбежались. Ему бы не лезть, но как же, они ж прям перед калиткой орут. Пошел порядок наводить, навел. Славка стоит, ухмыляется, этот корчится лежит.
Как из больницы сообщили, что не выжил, вот и всё, подумала, кончилось житье наше нормальное.
Его дергать-то не стали, ходил, шуточки шутил, да всё равно внутри сжалось. Как будто ждала.
Дождалась. 
Хлопки услышала, думала, послышалось, села сначала, ноги не идут. Кликнула, еще надеялась, в доме он.
Надо пойти, а куда? Поднялась, за калитку выбежала, ноги ватные, сами на пустырь понесли.
Поняла.
От дома уводил подальше. От меня. Вышел, в чем был, и потащил его. Уберег меня, я ж чокнутая, я бы кинулась.
Сколько же крови. В грудь стрелял сволочь. Славка шел еще за ним, догнать хотел, наверное.
Пыталась кровь остановить, а он уж попрощался со мной. Молча, как всегда. Посмотрел да вздохнул. 
Так головой на руках и лежал. 
Отпустила грехи.
Говорят, найдут его, улик много. Да какое там утешение. Девкам как сказать...