Пан или пропал. Детективное агентство Патрикеевых

                Татьяна Есауленко
                Из серии «Детективное агентство  В. и А. Патрикеевых»
                Пан или пропал



     Малогабаритная двухкомнатная квартирка с вторжением группы людей, бесцеремонно расхаживающих по натертому паркету,  оставляющих на нем грязные следы обуви, рассматривающих содержимое шкафов, выдвигающих и задвигающих ящики письменного стола, из уютного женского убежища мгновенно приобрела вид осиротевшего, бесхозного жилища.
Роман Петухов застыл на пороге комнаты и грустным взором обвел тесное, заставленное мебелью пространство. На полу среди грязных подтеков, свидетельств царящей за окном осенней непогоды, веером рассыпаны ученические тетради, многочисленные квитанции, письма, открытки, фотографии.
- Эй, Гена, - обратился он к молодому оперативнику, ковыряющемуся в недрах письменного стола, - эти бумажные завалы твоих рук дело или убийцы?
- Ну, ты че, Романыч, думаешь, я совсем без понятия, когда мы приехали, они так и валялись, а уж кто их оставил в таком виде – тебе до истины дознаваться.
- Значит так, собери все бумаги, рассортируй, отдели письма, фотографии, оформи изъятие как полагается, понятые присутствуют?
- А то как же, вон они на диване сидят, - указал Гена рукой на двух пожилых женщин, испуганно прислушивающихся к их разговору.
Петухов поднял исписанный мелким почерком лист бумаги, он явно оттягивал тот момент, когда придется войти в другую комнату, где следственная бригада работает с трупом  женщины.
Да, сегодня явно не мой день, - меланхолично думал он про себя, автоматически пробегая глазами аккуратные строчки, - с самого утра не везет. Сначала будильник сработал не вовремя, потом неприятная беседа с маман: жена ей, видите ли,  моя не нравится,-  а кто мне всю макушку прогрыз: женись да женись, а то и внуков своих не увижу.   Тут еще это убийство, только «висяка» мне и не хватало. Он уныло вертел в руках затоптанный листок:
- …я знаю, ты считаешь меня сумасшедшим, способным на любое преступление, даже на убийство, но поверь, я совсем не такой. Я действительно дышу тобой, без тебя жизнь теряет для меня смысл…
Рука Петухова непроизвольно потянулась к затылку, как всегда, когда он впадал в раздумье. – Ну ничего себе, а вдруг удастся быстро выйти на убийцу, а уж если этот убийца еще окажется психически больным человеком – удача вдвойне. Раскрываемость нам сейчас нужна как воздух. Придется посидеть над этим романом в письмах, вон их сколько, читать – не – перечитать.
И тут Петухов вспомнил о своих друзьях-однокурсниках, занимающихся частным сыском, - давно у Патрикеевых не ужинал, пора нанести им визит. На круглом, румяном лице Романа Романовича застыло такое маслянистое выражение, что Гена не выдержал, - это чего там такого написано, а?
Петухов быстро пришел в себя, - нашел время, когда о еде думать, - упрекнул он себя и небрежно ответил младшему оперативнику, - вполне может быть, что эти письма подскажут нам имя убийцы, так что ты оформи все как полагается, особенно вот этот листок не забудь приобщить…
Кабинет следователя Петухова не сильно отличался от служебных помещений 87 –го полицейского участка в описании Макбэйна: видавший виды стол, такие же сверхдавние стулья, не совсем уверенно державшиеся на расшатанных ножках, в углу примостился еще один невысокий столик для посетителей, откровенно качающийся из стороны в сторону; правда, имелось все-таки значительное отличие – электронная техника. Так все-таки 87-й участок существовал в двадцатом веке, а Петухов находится при исполнении своих служебных полномочий в двадцать первом , а посему и стоит у него на столе устаревшая модель ноут-бука и любящий зажевывать бумагу принтер, работающий почти с зубовным скрежетом.
Задумавшийся Роман сидел за столом, заваленным грудой бумаг и писем,   меланхолически ,с  каким-то обреченным видом взирая на эти бумажные завалы, пытаясь решить непростую проблему: то ли заняться сначала служебной документацией, а потом приняться  за изучение изъятых в квартире жертвы писем или махнуть рукой на бесконечные циркуляры, отчеты и отписки и погрузиться в чужую личную жизнь, дабы уяснить, кто и почему лишил жизни молодую женщину; и не просто убил, этот отморозок еще и поглумился над жертвой, вырезав у нее на груди кровоточащее сердце.
Петухов перевел взгляд на запыленное зарешеченное окно, сквозь оставленные дождем разводы проглядывало не прибавляющее оптимизма осеннее небо цвета грязного асфальта, по которому медленно и важно уплывали вдаль темные мохнатые тучи. До конца рабочего дня оставалось еще два часа, а Петухов никак не мог рационально распорядиться оставшимся временем, его многокилограммовая фигура требовала калорий, и он, грустно вздыхая, поневоле не мог отвлечься от возникающих перед его глазами видений яств, которыми  обычно потчевал его супружеский дуэт    Патрикеевых. Собрав всю свою волю в единый кулак, он с весомым стуком опустил этот кулак на стол – долг победил терзающее его желудок чувство голода.  Роман вытащил из бумажных завалов изъятые письма и сделал попытку сложить их в аккуратную стопку, да не тут-то было. Толстые  конверты с письмами  не хотели укладываться, они разъезжались в разные стороны, падали на пол, смешивались с другими бумагами. Наконец, Роману надоело строить бумажные башни, он взял большой пакет из плотной бумаги и одним махом спихнул в него все это бумажное безобразие. Настольный бумажный ландшафт сразу приобрел более цивилизованный вид. Облегченно вздохнув, Петухов разложил по папкам служебную макулатуру и потянулся рукой к телефонному аппарату.
Не ожидающие никакого подвоха от обычного в октябре пасмурного денька, Патрикеевы занимались важнейшим делом: решив побаловать себя и пятилетнего сына Владика экстравагантным ужином, они с увлечением уже в течение нескольких часов обсуждали меню, обсуждали очень горячо и темпераментно;  так что был даже момент, когда обсуждение едва не окончилось ссорой с переходом на личности, но, к счастью, консенсус был достигнут, и Алиса совсем уже собралась приступить к кухонному священнодействию, а Василий готовился к походу в соседний супермаркет, когда их приготовления нарушил телефонный звонок.
Стоя в одной туфле и всунув одну руку в рукав куртки, Василий схватил телефонную трубку.
- Алька, это Ромка, - прокричал из прихожей Василий. Из кухни выскочила раскрасневшаяся  после долгого спора Алиса. Василий протянул жене трубку, - ну вы тут пообщайтесь, а я пойду, мне еще надо Владьку забрать из детского сада, - и он поспешно нырнул в дверь.
- Алис, чего это он, не хочет со мной разговаривать, что ли? – с недоумением обиженно забасил Ромка.
- Все нормально, - Алиса махнула рукой, как будто Ромка мог ее увидеть, - просто он спешит в магазин и за сыном.
Слова «спешит в магазин» произвели на Ромку магическое действие – кривая его настроения резко снизилась, - у вас что, ужин не приготовлен? – упавшим голосом спросил Ромка.
- После долгих дебатов мы как раз пришли к общему знаменателю – что готовить на ужин, и великий сыщик отправился на охоту за недостающими ингредиентами.
- Поняяяяятно, - задумчиво протянул расстроенный Ромка, - а я губу раскатал, думал, вы меня по старой дружбе покормите, выслушаете и даже, может быть, кой чего подскажете.
- Никак убийство? – догадалась Алиса.
- Ага, да еще какое! Тут у меня любовных писем воз и маленькая тележка, дело сложное, боюсь на «висяк» нарваться. Целый день без обеда, надеялся у вас за ужином душу отвести, а тут облом.
- Никакого облома. Конечно, приходи, часа через два ужин будет готов, надеюсь, ты не сомневаешься в моих кулинарных способностях?
- Ни Боже мой, - повеселевшим голосом ответил Ромка и отключился.
Только, как говорится, человек предполагает, а начальство его предположения хоронит. Не успел Петухов опустить на рычаг телефонную трубку, как его срочно вызвали на совещание.
- Ну что за день, все наперекосяк, маман может радоваться – с такой жизнью похудеешь, только где силы брать, совещание продлится не меньше двух часов, пока доберусь к Патрикеевым, от ужина останутся рожки да ножки, знаю я троглодитные возможности организма Василия, да он из одной вредности мне ничего не оставит. Эх, не додумался узнать у Алиски, чего они там с ужином придумали.
Он так распереживался, что чуть не проскочил мимо открытой в кабинет начальника двери, его остановил недовольный возглас полковника Морковникова, - Петухов, ты куда, все собрались, а ты, понимаешь, бродишь в тумане мыслей о еде и сне.
Петухов вздрогнул, - это как же он догадался, телепат он что ли, - мелькнула короткая мыслишка. Развернувшись, Роман  бодро прошагал в кабинет к своему месту за длинным столом полковника.
Как и предполагал бедный, обессиленный от борьбы с голодом  Петухов, совещание затянулось, прошло больше двух часов, прежде чем он смог вырваться на волю, в промозглую дождливую хлябь, и, конечно, добредя до остановки, успел увидеть лишь задние огни отъехавшей маршрутки.
- Ну невезуха, - махнул рукой Петухов, - и обреченно выстоял под секущими струями дождя еще полчаса.
В общем, когда потерявший всякую надежду на ужин, промокший до нитки, Петухов добрался до двери квартиры Патрикеевых, расположенной на первом этаже девятиэтажного дома, где проживали и вели прием посетителей мало кому известные сыщики, пробило девять часов вечера.
Дверь ему открыла Алиса с тряпкой в руках, - проходи быстрей пока мы тебя живьем не съели, сил нет тебя ждать, сидя перед накрытым к ужину столом. Форменное издевательство.
Петухов потянул носом, и желудок его болезненно сжался, - я всегда знал, что вы настоящие друзья, не дадите умереть мне голодной смертью, - он стал словно даже шире в плечах, - так, попробую угадать: шашлычок из семги, салат с крабовым мясом, маслинами и еще чем-то вкусным, картошечка соломка и что-то печеное.
- Что-то печеное? - возмутилась Алиса, подтирая пол в прихожей, - совсем нюх потерял, - это же твои любимые эклеры и пирог с капустой и сыром.
Петухов молниеносно снял с себя мокрую верхнюю одежду и заскочил в кухню, - а где Влад? – огорченно спросил он.
- Спит твой Влад, мы специально ему не сказали, что тебя ждем, а то потом его не уложить в постель, давай мой руки и за стол, - распорядилась Алиса. Но Петухов прежде чем зайти в ванную прокрался в комнату Влада. Не успел он, осторожно открыв дверь,  заглянуть в комнату, как увидел плутовскую улыбающуюся физиономию мальчика с такими же, как у мамы лукавыми глазами и широкой улыбкой Василия.
- А я знал, Ромыч, что ты придешь, подслушал, как мама с папой обсуждали, почему ты так долго добираешься. – Петухов подхватил плутишку на руки и с этим живым грузом ввалился на кухню.
- Все-таки разбудил, - ахнула Алиса, в ужасе воздев вверх руки.-  И ничего Ромыч меня не будил, просто я притворялся, я же знал, что Ромыч обязательно ко мне заглянет. – Что это еще за «Ромыч»?  Чтобы я больше подобного обращения не слышала, - возмутилась Алиса. Василий попытался сделать строгое лицо, но его добродушная физиономия так странно искривилась, что Владька и Петухов захохотали.
- Прекратите терроризировать моего крестника, где обещанный ужин? Мы голодны аки звери лютые, не боитесь за свои молодые жизни? – Владька с Петуховым переглянулись, придали своим лицам самые свирепые на их взгляд  выражения и грозно зарычали, - РРРРыыы, - Мы ужасно кровожадны, мы практически всеядны, мы прожорливы ужасно и шутить с нами опасно, - пробел басом Петухов, а Владька захлопал в ладоши и радостно пропищал, - да, шутить с нами опасно.
-Ладно, - засмеялись строгие родители, - тогда, мойте руки и за стол.
- Вот это уже другой разговор, - радостно потер руки Рома, а его крестник уже вприпрыжку мчался в ванную, пока родители не передумали и не отправили его в постель.
Накрытый к ужину стол превзошел самые смелые ожидания Петухова, напевая во весь голос, - как я рад, как я рад, я вам друг, я вам брат, этот кушаний парад выше всяческих наград, - он поспешил приступить к трапезе, пока никакие события и обстоятельства не успели помешать насладиться аппетитными яствами. Он как в воду глядел. Где-то в середине ужина ожил его мобильник.
- Надо же, - с неудовольствием воскликнул Петухов, глядя на высветившийся номер телефона, - меня потеряла жена, да, выгода моего холостого положения состояла в том, что моя маман спокойно мирилась с нашими посиделками. И зачем я женился?
Пока он объяснялся с женой, которая совершенно не понимала, почему он не мог заехать к Патрикеевым в светлое время суток, чтобы посоветоваться с ними по поводу висящего на нем убийства, Владька заснул, сидя у него на коленях и прижавшись головой к его мощной и широкой груди. Наконец, Роману удалось втолковать молодой жене, что в течение рабочего времени он не может отлучаться куда и на сколько  желает, поэтому ей придется смириться с его поздним возвращением  домой.
- Ух, - перевел он дух, выключив телефон, - тяжела ты, участь, современного полицейского-молодожена, о, бедный малыш заснул, сейчас я осторожно переложу его в кровать, доем то, что вы еще не успели слопать, воспользовавшись моими телефонными дипломатическими переговорами, и  поведаю вам одну драматическую историю, которая, я смею надеяться, не оставит вас равнодушными.
Уложив сладко сопящего Владьку, Петухов вышел в прихожую и возвратился в кухню с объемистым свертком.
- Что это? – с подозрением глядя на сверток, спросил Василий, - ты собираешься всерьез заниматься расследованием до самого утра, ты на часы смотрел или как?
- Смотрел, смотрел, - Роман, не придавая никакого значения горестным вздохам друга, вскрыл пакет и выложил на стол пухлую пачку писем и несколько фотографий. Алиса с загоревшимися глазами тут же приступила к осмотру фотографий, а Василий, воздев в немом укоре руки, едва ли не со слезами в голосе вопросил, - и ты будешь истязать нас чтением этого романа в письмах всю ночь? А как же твоя молодая жена?
- О, за мою жену ты можешь не волноваться, она спит как сурок, уверен, она уже десятый сон видит, стоит ей отложить в сторону телефон – и она тут же засыпает, в сущности она еще ребенок. Я не понял, мы будем обсуждать мою жену или обратимся все-таки к убийству?
- Ладно, - махнул безнадежно рукой Василий, - давай свою историю, но не более получаса. Задание ясно?
- А что так? Неужто я вам изрядно надоел? Так мы вроде бы давно не встречались, - с обидой заявил Петухов.
- Видишь ли, друг, у нас с Алисой завтра трудный день, слишком плотный график.
- Это чего, у вас так много клиентов? – недоверчиво спросил Роман, спешно запихивая в рот обнаруженный им последний кусочек пирога.
 Отстал от жизни, - засмеялась Алиса, - мы с Василием, не надеясь на славу великих детективов, занялись преподавательской деятельностью, а наш Василий еще и в аспирантуру поступил. Вот так, понял?
- Ничего себе, крутые повороты судьбы, - Петухов сделал большие глаза, - это что же я теперь для вас чересчур мало значу, подумаешь, какой –то следак.
- Не говори глупости, - оборвала его сетования Алиса, а Василий смущенно хихикнул, - честно говоря, не уверен, что из меня получится толковый преподаватель, вот Алиска – это да, у нее здорово получается. По правде это ей надо было поступать в аспирантуру, но она уперлась рогом и ни в какую.
- Каким еще рогом, - возмутилась Алиса, - просто на мне домашнее хозяйство, сын, вот годика через два-три, глядишь, и я смогу заняться учебой. Ой, мы болтаем, а минутки бегут, часики тикают, не пора ли тебе, дружок, приступить к повествованию этой кровавой истории?
Петухов оглядел пустой стол и горестно вздохнул, - хорошо, я постараюсь кратенько, все равно уже все съели. Значит так. Встретились два человека, ему в то время было уже за тридцать, а она лет на восемь моложе. Вы все-таки на досуге почитайте его письма, я вам их оставлю на пару деньков. В общем, он как увидел девушку, так сразу и понял, что это его женщина, причем на всю жизнь. Зато она никаких чувств к нему не питала, больше того, она его боялась. Ну тут надо сказать, что она по складу своего характера была молчаливой, замкнутой, не расположенной к общению, у нее и подруг –то сроду не было. Этакий маленький взъерошенный воробышек, всех и всего опасающийся, предпочитающий одиночество.
- Как же тогда ее угораздило выйти за него замуж, ведь они были женаты, да? – встряла в рассказ Алиса.
Роман пожал плечами, - давайте не будем разбираться в их психологии до тех пор, пока вы не прочтете эти письма, потом пофилософствуем. Но ты права, они действительно были женаты, только потом лет через пяток она потребовала развод. Там какая-то темная история приключилась. Видимо, он ее приревновал, вышел скандал, короче, то ли он выбросил ее из окна, то ли она сама с испугу выбросилась, только после этого инцидента, она, пролечив сломанную ногу, ушла от него, забрав с собой дочь. Да, у них к тому времени уже росла дочь детсадовского возраста.
- И что, он согласился на развод? – удивился Василий.
- Представьте себе, по всему выходит, что он повел себя как джентльмен, разменял квартиру, себе выменял маленькую комнатушку на общей кухне, а ей – двухкомнатную квартирку, конечно, не хоромы, но для женщины с ребенком метров достаточно, платил алименты, все честь по чести, иногда по разрешению матери виделся с дочкой, дарил ей подарки и, как видите, писал бывшей жене длинные письма –исповеди. Так продолжалось лет десять. И вдруг в один хмурый осенний день подросшая девочка, придя из школы домой, застает дома труп мамы с вырезанным на ее груди сердцем. В квартире раскардаш, из письменного стола вывалены все бумаги, словно убийца что-то искал…
- А письма? – быстро спросил Василий,
- Что письма?- Петухов недоумевающее посмотрел на друга.
- Ну, письма тоже валялись на полу в беспорядке или лежали аккуратной стопкой в укромном месте?
-Да ты посмотри на эти письма, они же затоптаны, вон на них следы грязной обуви, на улице же мокрень, грязюка, - усмехнулся Рома.
- Вот именно, - Василий насмешливо посмотрел на припозднившегося следователя, засыпающего к концу рассказа, сказался все-таки сытный ужин, - тебе не кажется странным, что человек в течение многих лет изливающий в письмах душу, может вот так походя выбросить свою исповедь под ноги, к тому же еще и безжалостно истоптать.
-И что странного? Если человек в порыве злости может убить любимую женщину, то уж на свои письма ему и подавно будет наплевать.
На последних словах сонное выражение Петуховского лица волшебным образом преобразилось. Он обнаружил, что Алиса, как маг-искуситель, вытащила из печки целый противень бутербродиков. Глаза Петухова заблестели, губы расползлись в довольную улыбку, а рука сама потянулась к противню.
- Стой, руки прочь от противня, дай хотя бы выложить бутерброды на тарелку, обжора, как тебя только твоя молодая жена терпит. Ты когда последний раз взвешивался? – Алиса откровенно смеялась.
- Моя жена относится к моему аппетиту как к неизбежному злу, она у меня девочка здравомыслящая – никогда не переживает о том, что не может исправить. – Петухов договаривал фразу, дожевывая второй бутерброд. Алиса с интересом наблюдала, как крошечные бутерброды молниеносно исчезают с противня и что важно, процесс их  поглощения абсолютно не мешает Роману говорить.
Тут Алиса обратила внимание, что не слышит реплик мужа, обернулась – и застыла в немом ужасе: ее Василий по скорости поглощения бутербродов ни в чем не уступал Петухову.
- Ну вот, вся моя работа по восстановлению твоей фигуры пойдет насмарку, встретились два обжорика, - упрекнула она Василия.
-Не волнуйся, дорогая, теперь, когда наш Роман стал примерным семьянином, его налеты на нашу кухню станут более редкими.
- Зато более продолжительными, - заметила Алиса, - и если ты, дружок, - обратилась она к Роману, -надеешься на ночевку, то зря. Я сейчас вызову такси, и ты отправишься прямо в теплые объятия твоей любимой жены. Все, обсуждение преступления откладывается до прочтения нами этой связки писем. Мы тебе позвоним и договоримся о встрече, а пока ариведерчи, бай-бай.
И она решительно направилась вызывать такси.
Друзья выразительно посмотрели друг на друга, Василий развел руки в стороны, как бы говоря: с женщиной не поспоришь. Петухов согласно кивал головой, дожевывая последний бутерброд.
- Пи…ма уб…ри, - нечленораздельно проговорил он с полным ртом.
- Чего-чего?
- Письма, говорю, убери, ты за них головой отвечаешь, понял? – повторил Рома.
-Все, голубчик, такси вызвала, через пять минут подъедет, - радостно оповестила Петухова Алиса, - я бы передала твоей жене оставшиеся бутерброды, но вы слопали их подчистую, так что давать мне нечего. Оправдываться перед ней будешь сам.
- А ей они по барабану, - отмахнулся Петухов, - она постоянно на диете сидит, все талию замеряет. Правда, надолго ее не хватает, поголодает так пару деньков, а потом набрасывается на пирожные, мороженое и конфеты. Через недельку такой диеты, весы зашкаливают, брюки и юбки не застегиваются, а платья трещат по швам. По-моему, глупо все это. Если суждено быть толстым – будь им – такова моя формула жизни.
Последние слова Петухов договаривал, закрывая за собой дверь.
Следующий день выдался для четы Патрикеевых суматошным с внезапными неурядицами, проблемами, требующими немедленного решения, поэтому заниматься чтением писем им было некогда. Лишь через сутки Алиса, уложив спать младшего Патрикеева и усадив старшего за работу над рефератом, смогла, расположившись на кухне, ознакомиться с этим романом в письмах. Начала она с того, что попыталась рассортировать послания по датам. Приблизительно получалось, что исповедовался неутомимый письмописатель один –два раза  в неделю, а если учесть, что проделывал он это скрупулезно и постоянно в течение лет десяти, то получается приличное количество письменных монологов, где-то в пределах четырехсот. На самом деле их было, конечно, меньше: часть пришла в негодность от соприкосновения с грязными подошвами туфель человека, искавшего что-то в письменном столе; часть стала нечитабельной со временем, часть потерялась, вероятно, некоторые письма могли быть уничтожены, но все равно они заполнили собой весь стол.
Алиса потратила целый час, чтобы разложить их по датам, затем принялась методично просматривать эту корреспонденцию, зачитывая лишь фрагменты.
…- Я вспоминаю нашу первую встречу. Когда я увидел твою трогательную в своей беспомощности фигурку, я сразу понял, что для меня существуешь только ты, больше никто мне в целом свете не нужен. К сожалению, ты испытала по отношению ко мне совсем другое чувство – страх. Да, да, я не обольщаюсь, меня ты боялась больше всех. Твой молящий о снисхождении взгляд сначала приводил меня в умиление, но к концу первого года нашей совместной жизни стал раздражать. Ты боялась всего и всех, ты дрожала перед любой неприятностью, ты не жила, ты все время умирала от страха….
…Самое обидное для меня заключалось в том, что ты, которая словно извинялась перед всеми за то, что живешь на этом свете, во всех своих бедах и неудачах обвиняла меня. Меня, который тебя боготворит, который старается сделать твою жизнь комфортной и счастливой….
…Ну да, я ревнив, я не сдержан, я легко впадаю в ярость, если возникает хотя бы малейшее опасение в твоей измене, но ведь я люблю тебя, я имею право ожидать от тебя ответного чувства, а ты с легкостью даришь это чувство кому угодно, только не мне. Нет, нет, я не обвиняю тебя в неверности, но и уверенности в твоем постоянстве у меня тоже нет….
…Меня почти обвинили , что я выбросил тебя из окна, когда застал тебя наедине с этим соседским мальчишкой. Однако это вовсе не так. Ты ведь сама буквально выпрыгнула из окна, помнишь, ты сказала, что мой вид привел тебя в ужас? Что делать? Мы не всегда умеем управлять выражением своего лица, к сожалению. Я виноват именно в этом. Каюсь, что повел себя как сумасшедший. Я устал извиняться перед тобой. Сколько можно? Ты хочешь услышать от меня, что я был неправ? Я соглашаюсь с этим, но ведь это ничего не изменит, то, что произошло, не исправить признанием своей ошибки. Я тоже могу обвинить тебя: зачем ты, зная, как болезненно я воспринимаю твое участие к любой особи мужского пола, позволила этому молодому человеку оставаться с тобой наедине…
…Ты бросила меня по-предательски. Ничего не объясняя, без предупреждения, вдруг собралась в одночасье, забрала ребенка, вещи и ушла в никуда, не оставив ни адреса, ни телефона. Ты хоть представляешь себе, как я страдал? Я потратил целую неделю, едва не вылетел с работы, чтобы найти тебя. Помни, от меня тебе никуда не скрыться. Я найду тебя, найду даже ценой своей никчемной жизни, куда бы ты ни спряталась…
…Ты просила развода, ладно, я согласился на развод в надежде, что ты станешь счастливее, только не лишай меня возможности общаться с тобой и с дочерью, я должен иногда видеть тебя, говорить с тобой, писать тебе…
…Я чувствую себя мертвецом – целую неделю я не видел твоего милого лица, не слышал твоего тихого голоса, не заглядывал в твои вечно умоляющие о прощении глаза. Сжалься! Даже палач перед смертью дает последнее слово осужденному на казнь, а ты отказываешь мне в общении с тобой. Это жестоко. Мы так давно знаем друг друга, неужели ты до сих пор считаешь меня сумасшедшим? Разве я за все эти годы не доказал тебе обратное? Я пишу тебе каждую неделю, я исповедуюсь перед тобой, ты моя жизнь, и пока я дышу, я буду любить тебя, чего бы мне это не стоило. Ты только не выходи замуж, оставь мне малюсенькую надежду, что когда-нибудь ты сможешь если не полюбить меня, то хотя бы терпеть рядом мое присутствие…
Алиса отложила в сторону просмотренные ею письма и задумалась. Мог ли этот человек совершить убийство и не просто убить, а еще и надругаться над трупом, вырезав на груди сердце и проткнув его ножом? Судя по его письмам, он скорее всего мог убить из ревности, когда желание отомстить полностью овладело его рассудком, но это было бы не запланированное убийство, а у меня сложилось впечатление, что это убийство преднамеренное, убийца явно что-то искал. Может быть, человек, писавший письма, лицемерил, притворялся, что любит, а на самом деле чего-то ждал, какого-то события? Или настоящий убийца постарался навести на его след? А что, если у нее был любовник, который ревновал ее к бывшему мужу? А бывший муж ревновал к любовнику? Чушь какая-то. Надо читать дальше, глядишь, тайна и приоткроется. А еще лучше, поговорить с этим «писателем» вживую, увидеть его лицо, проанализировать его поведение. Только кто позволит мне вмешиваться в следственный процесс?  Правда, есть одна зацепка – этот человек должен сам захотеть встретиться с нами или это нереально?
- Почему ты полуночничаешь?
Голос внезапно появившегося перед ней мужа заставил Алису вздрогнуть.
- Господи, ты так неслышно подкрался…
- А ты так глубоко увязла в этих письмах, - подхватил Василий.
- Что от неожиданности я чуть заикой не стала, - оправдывалась Алиса.
- Что совсем перестала следить за временем, - договорил муж.
- А что, уже поздно?
- Нет, скорее рано, - иронично улыбаясь, ответил Василий и фальшиво запел, - утро туманное…А не отложить ли тебе это исследование любовного литературного творчества на некоторое время, не пора ли отдохнуть от излишнего сыщицкого рвения?
- Уговорил. – Алиса аккуратно разделила все письма на две стопки: ту, что успела просмотреть и ту, с которой предстояло ознакомиться. Стопки получились неравные: первая раз в десять меньше, чем вторая. С сожалением бросив печальный взгляд на вторую пачку писем, Алиса позволила мужу увести себя спать.
Как всегда, когда они имели дело с Петуховым, Патрикеевых разбудил телефонный звонок.
С трудом заставив себя приподняться, Алиса схватила с тумбочки телефон,
- слушаю, - проскрипела она спросонья, не поглядев даже на высветившийся номер, - Алис, ты что, заболела? – услышала она в трубке удивленный голос Романа.
-Ага, и болезнь моя называется «Роман».
- Какой роман? Причем тут роман? – недовольно завопил Петухов, - а, это в смысле я, что ли? Чего, разбудил не вовремя? Ну я не виноват, обстоятельства так сложились. Мне срочно нужны письма, сегодня вечером забегу и заберу их, можно сказать, с расследованием покончено.
- Да? – недоверчиво произнесла Алиса, окончательно проснувшись, - и кто убийца?
-Эх, хотел сделать вам вечером сюрприз, ну да ладно, убийца – этот самый писатель, потому и письма срочно понадобились.
Ромка вопил так радостно и громко, что Василий даже открыл глаза, - Неутомимый поедатель эклеров на проводе? –сонно поинтересовался он, не делая даже попытки принять вертикальное положение. Алиса молча кивнула ему, напряженно вслушиваясь в то, что вещал ей Петухов.
-…и когда мы сличили следы обуви на паркете со следами обувки любящего мужа, мои сомнения отпали…
-И на основании только этих следов ты сделал далеко идущие выводы? – возмущенно перебила его Алиса.
- За кого ты меня принимаешь? – обиженно засопел Ромка, - я имел беседу с этим писакой, собрал показания свидетелей, видевших его входящим в дом приблизительно в то время, когда было совершено убийство, ну и еще ряд мелких косвенных свидетельств. Подробнее поговорим вечером, сейчас не могу, меня начальство на ковер вызывает…
Последнюю фразу Роман проговорил уже на ходу, что для него было равносильно стремительному бегу.
Алиса застыла, сидя на постели, и бессмысленно вертя в руках телефон.
-Очнись, подруга дней моих суровых, Владька в садик опаздывает, потом домедитируешь, - Василий потряс Алису за плечо, но та не отреагировала, лишь едва слышно прошептала себе под нос, - ничего не понимаю, что-то здесь не то…
- Что-то не то, что-то не так, просто такой неудавшийся брак, - пропел Всилий, вскакивая с постели и, как обычно, чертыхнулся, не найдя на месте свои тапочки.
-Нашел, - радостно возопил он, - бегу будить нашего наследника, а то его сегодня в дедсад не примут…
Алиса наконец очнулась и поплелась на кухню кормить своих мужчин, на кухне она опять застыла над двумя пачками писем, потом, тяжело вздохнув, сгребла их в одну кучу, сунула в кулек и отправила на полку, раз надобность в их чтении отпала. Она автоматически выполняла домашние дела, а мысль работала в другом направлении: ей не верилось, что человек, писавший такие письма,  мог оказаться обычным садистом-убийцей.
Время оглашено мчалось, глотая даже не минуты, а часы, Алисе показалось, что вслед за утром сразу же наступил вечер, день куда-то канул, его просто не существовало. Правда, каким-то чудом приготовился ужин, и стол накрылся словно сам собой. Вот уже и Василий привел домой Владьку, и тот с воодушевлением рассказывает без умолку обо всем, что произошло за день в садике: - этот глупый Колька не захотел быть убийцей, ну пришлось маленько его стукнуть, а он заревел как маленький и побежал жаловаться, а Анна Сергеевна сказала, что так нельзя, и нас с Максом наказала, сказала, что поговорит с родителями. «Нельзя детям играть в такие игры» , - Владька произнес эти слова неприятным каким-то гнусавым голосом, очевидно пытаясь скопировать голос воспитательницы.
- Что ты сказал? – вскинулась Алиса, - ну вот, я так и знала, мы плохо влияем на нашего сына, все, мое терпение лопнуло. Теперь, дорогой мой ребенок, ты будешь ложиться в постель строго в девять вечера и никаких кухонных запоздалых застолий, особенно с Петуховым.
И именно в этот наряженный воспитательный момент затренькал дверной звонок. –Легок на помине, - радостно заржал Василий, и они вдвоем с Владькой наперегонки побежали открывать дверь. Это действительно оказался Петухов собственной персоной. Он тут же подхватил на руки Владьку, уронив при этом на пол объемный сверток.
- Ты что, снова притарабанил какие-то улики? – с неподдельным ужасом вскричал Патрикеев, поднимая с пола тяжеленный сверток.
- Не трогай, это мое, - закричал нетерпеливо Владька, - да, это ты мне принес, Ромыч?
- А то как же, - пророкотал Роман, опуская крестника на пол.
- Ну и где вы все застряли? Так и будете в прихожей весь вечер куковать, зря я, наверное, готовила, - Алиса стояла в проеме двери и угрожающе размахивала поварешкой. – А это что такое? – Она заметила в руках мужа сверток. Владька в нетерпении уже пытался его размотать, в свертке что-то звенело, громыхало.
- Надеюсь, эта штука не взорвется, - задумчиво произнесла Алиса, глядя как из свертка на свет появляется что-то железное.
- Ура, я догадался, это железная дорога. да, Ромыч ? – Владька путался под ногами взрослых, в результате пакет порвался, и все это железное чудо с грохотом вывалилось на пол.
- Извини, Влад, но я не смогу помочь тебе разобраться в этой штуке, - с сожалением сказал Петухов, - ты уж сам как-нибудь.
- А как же ужин? – Алиса в недоумении так и застыла с поварешкой в руке.
 - «Не сыпь мне соль на рану», я как всегда голоден, но сегодня я клятвенно пообещал своей благоверной ужинать дома, она там под руководством маман входит в роль домовитой женушки, придется рискнуть здоровьем, а что делать? Семейная жизнь – не сахар, на любой стакан сиропа обязательно придется ложка дегтя.
- Это ты точно заметил, - прокричал Василий, затаскивавший в комнату вместе с сыном железную дорогу.
- Вот как? – подбоченившись тут же вступила в беседу Алиса, - и чем же я тебе не угодила, мой дорогой?
- Да нет, я так вообще, основываясь на других примерах, - запыхавшийся от физических усилий, Василий появился в коридоре, - наша семья – счастливое исключение, а исключения, как ты знаешь, всегда подтверждают правила. А ты что пришел только для того, чтобы вручить Владьке подарок?
- Я пришел забрать письма, - похоронным голосом сообщил Петухов, - завтра мне докладывать начальству как продвигается дело, надо чтобы все было в ажуре.
Алиса метнулась в комнату и сразу же вернулась со свертком, - а ты уверен в правильности своей версии? Мне кажется, ты слишком поспешил. Разве нет других подозреваемых? А как же сослуживцы жертвы, ее родственники, где ее родители? Любовник наконец? Почему ты уцепился за   этого несчастного?
- Прямо так уж и несчастный? Это на тебя его письма оказали влияние? Зря. Вон Кафка прославился своими письмами к невесте, а если разобраться, так эта невеста, по-моему, ему и не нужна была вовсе, просто ему необходимо было копаться в собственных переживаниях, ощущениях, ковыряться в своей душе, а для этого надо было найти человека, который бы не только читал километровые исповеди, но и отвечал на них. Вот и этот такой же. Он ведь в основном размышляет о себе любимом. Разве нет?
-Ладно, Петухов, иди уже своей дорогой, раз решил ступить на путь преданного семьянина, а то тебя твои женщины из дому выгонят. Знаешь, а ты приходи в следующий раз со своей женой, поужинаем все вместе, поговорим, убийство обсудим.
- Точно, и как я не догадался внести подобное предложение? – заявил Василий, подмигивая другу и потирая руки.
- Я, конечно, передам Ваське ваше предложение, но она у меня дама с принципами, кто ее знает, как отнесется…
- Кому, кому передашь, какому еще Ваське? – обалдело уставился на него Василий, Алиса замерла с открытым ртом, не успев задать такой же вопрос.
- Жену мою зовут Василиса, вы что не знали?
- Нет, отрицательно покачала головой Алиса, - ты же никогда ее по имени не называл, то она у тебя Воробышек, то Мышонок, то Птенчик, а она оказывается Василиса Прекрасная или Премудрая.
- Я позвоню, - вышел из положения Ромка и нырнул за дверь. Патрикеевы переглянулись.
- По-видимому, наш друг попал в крепкие руки, которые его на волю теперь не выпустят, - глубокомысленно заявил Василий, продолжая терзать свой отросший чуб.
- Вот и замечательно, будут приходить вдвоем, возможно добавится еще одна светлая голова, глядишь, и родится в нашем тандеме единственно верная версия, - оптимистично отреагировала Алиса, - а пока давай-ка ужинать, ребенок, наверное, изголодался.
Однако ужин протекал вяло, аппетит исчез напрочь, словно Петухов забрал его с собой. Владька рвался к своей железной дороге, Василий лихорадочно составлял план курсовой работы, которую должен сдать на проверку уже через неделю, а Алиса мысленно перебирала запомнившиеся ей отрывки из писем. Ну не мог этот человек оказаться таким вероломным, таким пошлым убийцей.
С трудом уложив спать великого железнодорожника, Алиса засела за письма, дело в том,  что она успела сфотографировать часть писем.
-…ты говоришь, что я сложно изъясняюсь, слишком зациклен на своих чувствах, а что мне делать, если я связан с тобой тысячами незримых нитей, если я всем своим существом разделяю с тобой твои беды, твои боли, твои неудачи, твою такую редкую радость. Не знаю, заметила ли ты, что в твоей жизни чересчур мало места для позитивных переживаний: обычно ты или угрызаешься чувством несуществующей вины, либо терзаешься из-за нанесенных тебе обид, сетуя на людскую неблагодарность.
Вот и меня ты считаешь своим обидчиком. За что? Ты потребовала развод – я согласился, тебе требовалась жилплощадь – я разменял квартиру. Ты нашла человека, который стал для тебя ближе, чем я, я согласился и на это, лишь бы ты была счастлива. Единственное условие, которое я тебе поставил – не выходить замуж. Поверь, я и тут действую в твоих интересах: ну, не доверяю я этому молодчику, пока он на расстоянии – я в какой-то мере спокоен. А ты обвиняешь меня в эгоизме. Пойми, я не верю, что он способен любить тебя так, как люблю тебя я, да и наша дочь ему не нужна, подожди хотя бы, пока она не станет на ноги.
Неужели ты думаешь, что мне легко отдать тебя другому мужчине? Ты не представляешь себе через какие муки ада я прошел за эти долгие два года. Мое богатое воображение  сыграло со мной злобную шутку: я легко могу представить себе ваши встречи, твои сияющие от любви глаза, которые никогда не посмотрят на меня также, твои ласковые руки, твой нежный голос, которым ты признаешься ему в своем чувстве…
…Мои муки достигли своего апогея, я не сплю уже несколько недель, разве что иногда впадаю в дремоту, чтобы вскоре открыть глаза и представить себе, как ты …Нет, я не вынесу больше этой пытки. Иногда мне кажется, что я готов убить этого твоего Котеньку, как ты его называешь. Только что это изменит? Ты просто навсегда отвернешься от меня, и я не смогу больше общаться с тобой даже на бумаге, никогда не увижу ни тебя, ни свою дочь….
…Скажи, любимая, это правда? То, что мне вчера поведали твои «доброжелатели»? Это правда? Если да, то это не просто жестоко, это равносильно вероломству? Как это непохоже на тебя, моя радость. Нет, не верю. Это уже слишком. Я должен встретиться с тобой, взглянуть тебе в глаза, понять, как ты могла обманывать меня все эти годы. А наша дочь? Она наша дочь, я не ошибаюсь? Назначь встречу, как можно скорее назначь встречу, иначе я сойду с ума...
…Опять этот дурацкий страх. Как ты можешь бояться меня, единственного, кто тебя действительно любит? Ты увиливаешь от встреч со мной, мне надоели эти жалкие отговорки, этот детский лепет. Но сегодня, знай, сегодня Бог услышал меня, я получил от Него дар. Нет, я в здравом уме, не волнуйся. Просто теперь мне не требуется твое согласие на встречу. С сегодняшнего дня я всегда чувствую, где ты находишься и легко могу вычислить время, чтобы если не поговорить с тобой, то хотя бы увидеть. Вот, я дописываю эти строки, а ты в этот момент подходишь к остановке. Сейчас я выйду из дома и через десять минут буду на остановке, пропущу одну маршрутку, а из второй маршрутки выйдешь ты, и мы столкнемся с тобой лицом к лицу, и  тебе не избежать этой встречи…
-Эй, дорогая последовательница мисс Марпл, ты снова полуночничаешь, не пора ли вспомнить стишок Агнии Барто: «ах ты моя душечка, милая подушечка, на тебя щекой ложусь, за тебя рукой держусь, если жить с тобою дружно и в кино ходить не нужно…» О, да ты уже последовала совету Барто, только вместо подушечки у тебя под щекой – копии старых писем. Просыпайся, они вряд ли навеют тебе приятные сновидения.
-Что, что ты говоришь? – Алиса подняла голову и невидящими со сна глазами глянула на мужа, - какие сновидения, ты о чем? А, я, наверное, слегка вздремнула, пока читала письма этого бедолаги. Хотя,,, в свете того, что я успела прочитать, может быть Ромка и не совсем неправ. Утром позвоню ему и покаюсь.
-Да, это интересно, передо мной ты никогда не каялась, - с обидой заявил Василий, - ты даже не удосужилась ознакомить меня со своими выводами.
- Так не сейчас же, сам говоришь, что время позднее, погоди, я приглашу чету Петуховых на ужин, сотворю новое чудо кулинарного искусства, и мы разберем эту головоломку, если только жизнь не преподнесет нам еще какой-нибудь сюрприз.
И туманное утро, и упоминаемый Алисой неожиданный сюрприз не заставили себя ждать. Утро наступило как-то избыточно быстро, Алиса с трудом разлепила не желающие открываться глаза и, уже в который раз, пообещала себе, что больше никогда, никогда не засидится за полночь, а будет встречать рассветы выспавшейся, полной сил, бодрости и энергии. Она уже совсем было собралась выполнить свое ночное обещание и сразу позвонить Петухову, но не успела, зазвучала песня о зарядке Высоцкого, а это значит, что Ромка ее опередил. Голос Ромки звучал уныло, как будто пропитался утренним плотным туманом.
-Не разбудил? Спешу извиниться, кажется ты оказалась права – вечно я выдаю желаемое за действительное. В общем, можешь радоваться – я сел в лужу. У убитой дамочки был любовник, и как оказалось, они состояли в любовной связи еще в пору ее замужества.
-Подожди, - перебила его Алиса, - но ведь это как раз доказывает, что  у нашего писателя был железный  мотив.
- Ничего это не доказывает, - угрюмо ответил Ромка, - у этого любовника точно такой же мотив, а кроме того, приехала ее мать, я с ней беседовал, ну и штучка должен я тебе сказать…
-Так, - Алиса как всегда взяла инициативу в свои руки, - приходи сегодня на ужин вместе со своей Василисой, уж не знаю премудрой или прекрасной, и мы все подробно обсудим.
- Не обещаю, но попробую уговорить, - деловито ответил Петухов и отключился.
-Кто звонил? – Василий вышел из ванной с полотенцем в руках, - неужели новый клиент?
- К счастью нет, это Петухов, я пригласила его с женой к нам сегодня на ужин, он пообещал добиться согласия своей Василисы Прекрасной, так что тебе придется забросить Владьку в сад, а на обратном пути отовариться, не хочу ударить в грязь лицом.
- Ясненько, будет исполнено, мой генерал, - Василий шутливо вытянулся в струнку и отдал честь.
- Между прочим, я опаздываю, - прокричал из кухни Владька, - вот не примут меня сегодня в сад, и придется мне провести весь день с вами.
-Только не это, - вскричали в оба голоса любящие родители и поспешили накормить и выпроводить из квартиры единственное чадо, которое, останься оно дома, не предоставило бы им ни минуты свободного времени, требуя неусыпного внимания и заботы.
Ромка отзвонился часа через два и доложил, что уломал свою капризницу жену, тем более, что она давно уже изнывала от любопытства, почему ее любящий муж отдает предпочтение кулинарным талантам какой-то Алисы, вместо того, чтобы восхищаться блюдами, приготовленными ручками любимой жены.
Сервированный по всем правилам стол в большой комнате, как называли Патрикеевы комнату, где они спали, отдыхали и принимали гостей и посетителей, так и притягивал к себе внимание мужского населения квартиры нарядностью и соблазнительными запахами. Подкрадываясь по очереди, а то и совместно к раздражающему их желудки столу, Василий и Владька, пугливо поглядывая в сторону кухни, украдкой стягивали со стола то бутербродик с красной рыбкой, то кусочек сыра, то парочку маслин. Однако подобная малость лишь разжигала их мужские аппетиты, тогда они, горестно вздыхая, стоически удалялись от стола в другую комнату и чтобы отвлечь свое внимание от урчащих от голода желудков, переключали его на железную дорогу, которая протянулась через все  свободное пространство.
Они уже полностью переключились на игру, когда долгожданный звонок в дверь возвестил их о приходе Петуховых. В прихожую вылетели все трое: ближе всех, конечно. оказалась Алиса, заканчивавшая колдовать на кухне над любимыми Романом эклерами, она и открыла дверь; следом за ней подскочили старший и младший Патрикеевы.
В прихожей стало тесно. Одна только фигура Романа заняла треть помещения, скрыв от хозяев тоненькую фигурку жены. Кратко представив Василису своим друзьям, Рома с облегченным вздохом передал Василию тяжеленную сумку с провизией, подхватил на руки Владьку и поспешно удрал вместе с ним в детскую. Надо же было посмотреть, как выглядит в сборе железная дорога. Василий потащил сумку на кухню, и женщины, оглянувшись по сторонам, обнаружили, что остались в прихожей вдвоем. Они переглянулись и дружно расхохотались.
- Вот уж действительно, все мужчины одинаковы, - сделала вывод Алиса, - великовозрастные детишки.
- Им бы только хлеба и зрелищ, - вторила ей молодая жена Романа.
- Я бы добавила еще их дело и хобби, знаешь, как они обычно твердят: «мое дело», «я занят делом». А на самом деле что они могут без нас? Без нас, преданных жен, они погибнут от голода, болезней, безрассудных действий…
- И от одолевающих их мрачных дум, - подхватила неоконченную фразу Алисы гостья.
Им показалось, что они уже давно знают друг друга, через десять минут они уже совместно сновали вокруг накрытого стола, пока мужчины занимались новой игрушкой.
Просидев за столом столько времени, сколько потребовалось Роману и Василию, чтобы уничтожить большую часть блюд, они вернулись к теме убийства молодой женщины. Незаметно для окружающих Василиса увела Владьку в другую комнату, и они с увлечением стали обсуждать приключения Незнайки и его друзей – любимую книжку  младшего Патрикеева. А троица детективов погрузилась в обсуждение версий.
- Значит так, - Роман оглядел друзей, - я за эти дни обрел еще несколько подозреваемых, у которых абсолютно нет алиби. Это, - он начал загибать пальцы, во-первых, наш бумагомаратель; во-вторых, некий Котенька, в которого оказывается жертва была влюблена еще до замужества; в-третьих, у меня вызвал подозрение муж ее матери, уж очень он лицемерен; в-четвертых, есть один доброжелатель, приятель нашего романиста, очень колоритная личность, пылающая благородным негодованием…
- Не понял, этот четвертый, он негодует в защиту бывшего мужа или, наоборот, в связи с тем, что тот до сих пор не осужден? – задумчиво спросил Василий.
- Во, не в бровь, а в глаз, - поднял указательный палец Петухов, - он весь в благородном порыве осуждает убийство, говорит правильные умные слова, только по его высказываниям я так и не понял, чего он добивается. Смысл его слов можно трактовать то в пользу приятеля, то они звучат обвинением. Скользкий тип. А еще есть мама жертвы. Представьте себе мадам лет пятидесяти, с кокетливым бантиком в крашенных до синевы волосах, юбочке выше колен, нарумяненным морщинистым личиком и поведением избалованной девочки-подростка. Представили? А ведь она приехала в связи с убийством дочери, которую еще даже не похоронили. Наплевать ей на дочь, хотя она периодически картинно всхлипывает во время беседы, словно плохая актриса заламывает руки и слишком явно наблюдает за моей реакцией. Честно говоря, меня от всей этой фальши просто тошнит. Кого мне действительно жаль, так это девочку. Она осталась одна, без всякой опоры и никому до нее нет дела, а ведь ей всего пятнадцать лет.
Все это время Алиса сидела молча, внимательно вслушиваясь в рассуждения Петухова и вдруг неожиданно спросила, - скажи, Ромик, а кто из твоих подозреваемых больше выигрывает от этой смерти?
- Ну, подруга, у тебя и переходы, - Роман даже растерялся, - не ожидал я сейчас подобного вопроса, мы вроде бы о другом говорили.
Алиса махнула рукой, - ничего ни о другом, все это звенья одной цепи, смотрел фильм « Детектив Варшавски»?
- Ну?
- Что «ну»? Смотрел или не смотрел?
- Ну смотрел и что?
- Какое первое правило частного детектива?
- Не помню я, чего ты мне голову морочишь? – набычился Петухов
- Первое правило детектива, - не слушая ворчливый упрек полицейского, продолжала Алиса, - ищи деньги.
В этот момент из детской появилась раскрасневшаяся Василиса.
- А где мой отпрыск? – поинтересовался Василий.
- Заснул, - улыбнулась она, - мы с ним и играли, и Незнайку читали, и сказки придумывали, вот на последней сказке он и заснул.
Алиса повернулась к Петухову и тихонько сказала, - а твоя жена действительно Василиса Прекрасная и Премудрая к тому же. Тебе повезло, дружок, береги ее, вообще-то она достойна лучшей участи, чем быть женой обжоры полицейского.
- Сам удивляюсь, не ожидал я от нее таких подвигов, дома она совсем другая, это на нее так Владька положительно повлиял.
Василиса обвела взглядом сидящую за столом троицу, - что это вы сидите такие грустные, словно мировые проблемы решаете, может быть чайку попьем?
-Ой, и правда, время пить чай, - спохватилась Алиса, - из-за этого расследования я совсем забыла о своих обязанностях.
Она подскочила и стала быстро освобождать стол от опустевшей посуды, готовя место под чаепитие.
Василиса виновато посмотрела на мужа, - извините меня за бесцеремонность, но ужасно хочется чаю.
- Не извиняйся, лучше помоги, - засмеялась Алиса и потянула ее за руку, - где место всех задраконенных мужьями детективами жен? Правильно – на кухне. И не вздумайте возражать, - обратилась она к мужчинам, которые не успели открыть рты, - ваши оправдания не принимаются.
-Во, Ромыч, видел, как попираются права главы семейства? Делай выводы пока не поздно, жена должна с первого дня замужества усвоить главное правило семейной жизни: да убоится жена мужа своего, да убережет она его от гнева неправедного, да ниспошлет она на душу мужа своего покой, а на его желудок – блаженство.
- Кто о чем, а наши мужья, Василиса, все о своих желудках беспокоятся, ну что ж будем ублажать их желудки дальше.
Жены гордо удалились на кухню., а мужья тут же переключились на более насущные проблемы – качественные характеристики современных  автомобилей.
Несколько дней после дружеской вечерней посиделки Алиса не находила себе места, ей не давал покоя оставшийся без ответа вопрос – кому была на руку смерть молодой женщины?
Осенняя погода наконец взялась за ум: прекратились дожди, подсохли тротуары, светившее по-весеннему солнышко прогрело воздух, а вместе с поднятием температуры воздуха поднялось и настроение всего живого: весело перекликались воробьи, лениво принимали солнечные ванны кошки, с бодрыми победными криками проносились между домами тяжелые чайки, деловито сновали по своим делам городские жители.
Измученные непривычной для себя педагогической деятельностью Патрикеевы энергично включились в этот деловой ритм жизни, когда утро плавно переходило в рано наступивший вечер, а ночь, не успев одарить их сновидениями,  почти сразу же сменялась пасмурным утром, пока солнышко не разгоняло осеннюю хмарь, одаривая землю светом и теплом. Дни проваливались в прореху времени один за другим, и молодая чета педагогов-сыщиков не успевала контролировать эту смену дней .
Но однажды, когда неожиданно в этом круговороте дел появилось окошко, Алиса с удивлением поняла, что после последней встречи с Петуховым прошло уже дней десять, а от него не поступило никаких весточек.
- Что-то наш знаменитый полицейский-молодожен надолго затих, не к добру это, - задумчиво произнесла она, когда они, с трудом усыпив неугомонного Владьку, чаевничали на кухне.
- Разве? – с  сомнением произнес Василий, - по-моему, мы недавно прекрасно провели время за нашим хлебосольным столом, заодно познакомились с его женой. Кстати, знаешь, а она мне понравилась, и симпатичная,  и  сообразительная, и с нашим Владькой быстро нашла общий язык.
- Ха-ха, если принять за «недавно» целую декаду, то тогда ты прав, - насмешливо ответила Алиса. – Мне не дает покоя это убийство, есть в нем странная недосказанность.
- Теперь настала моя очередь посмеяться, - возразил Василий, - все убийства, пока идет расследование, содержат в себе подобную недосказанность, а это убийство ничем не отличается от других, в конце концов все преступления совершаются ради достижения нескольких целей: нажива, ревность, месть, желание властвовать.
Алиса, не торопясь допила чай из своей любимой чашки с изображением сценки античной охоты и задумалась, крутя пустую чашку в руках, – налить себе еще чаю или вовремя остановиться, не перегружая на ночь желудок. Рука сама потянулась к блюду с пирожками. Отличные получились пирожки: маленькие величиной с грецкий орех, тающие во рту, - всего пару пирожочков и все – уговаривала она себя. И уговорила. Только глянув на блюдо,  с удивлением обнаружила, что на нем сиротливо, прижавшись друг к другу, доживают свои последние секунды два последних пирожка, на которые алчно поглядывает ее обжора - муж.
- Промедление чревато желудочным разочарованием, - твердо произнесла жена, успев первой изъять последнюю пару пирожков.
- А как же твоя знаменитая диета, необходимая, чтобы довести фигуру до совершенства? – ехидно осведомился муж, с сожалением наблюдая, как исчезает пара аппетитных пирожков.
- Я готова пожертвовать своими достижениями, спасая тебя от излишнего насыщения, лучше налей мне еще одну чашечку чая. Так что ты говорил о преступлениях?
- Тебе вредно пить много жидкости на ночь, - наставительно заявил Василий, -  и где витают твои мысли, если ты абсолютно не слышишь собственного мужа? Подозреваю, что ты в этот момент думала о Петухове?
- Ты так прозорлив, мой милый, что скоро у нас сама собой отпадет надобность в разговорах – ты будешь просто считывать мои мысли, а я буду также мысленно оспаривать твои идеи. Угадал – я действительно подумала, что завтра надо позвонить нашему мужественному полицейскому и расспросить его, как продвигается расследование.
Не успела Алиса закончить фразу, как по какому-то наитию и уже не в первый раз, ожил мобильник.
-Петухов тоже обладает телепатическими способностями, - глядя на экран телефона, сообщила Алиса, - стоит мне подумать о нем, и он тут же откликается.
- Не разбудил? – дежурно спросил Петухов, не давая Алисе возможности ответить, - у меня возникли проблемы, расследование резко затормозилось, нужна ваша помощь, где там Василий? Он что, совсем отказался от сотовой связи? Как ни позвоню – ты отвечаешь.
- Пожалуйста, могу передать телефон твоему любимому другу, - обиженно отозвалась Алиса.
- Да мне в общем-то все равно, просто констатация факта, у меня просьба – не могли бы вы поговорить с подозреваемыми по этому делу, а то у меня уже голова идет кругом, сдается мне – они юлят, врут и водят меня за нос, а ваш взгляд со стороны мог бы принести пользу. А? Как вы на это смотрите?
Патрикеевы переглянулись, Василий молча кивнул головой, Алиса сделала ответное движение, мол, поняла и, не теряя времени быстро ответила, - мы-то согласны,  а они что. все на свободе, никого не арестовали?
- В том-то и дело, - уныло проговорил Роман, - начальство привередничает, все ему чего-то не хватает: то мотив не проработан, то улик недостаточно, косвенные улики для него вообще почти ничего не стоят. А где я ему улики отыщу? Не могу же я арестовать их всех скопом. Мамаша жертвы своими сердечными делами занята – контролирует своего молодого муженька, отслеживая его новых пассий. Бывший муж  - в полной прострации, зато его то ли друг, то ли недруг слишком деятелен, пишет жалобы, негодует по поводу  затягивания следствия. Короче, я запутался, и вы должны мне помочь.
Василий отобрал у Алисы мобильник, - и в чем ты видишь нашу помощь? – осторожно спросил он.
- Васек, я хочу, чтобы вы пообщались со всеми подозреваемыми. Вы можете это устроить?
- Насколько я понимаю, это зависит в основном от самих подозреваемых, они могут послать нас далеко и надолго. Нужно, чтобы они тоже были заинтересованы.
-Это пусть вас не волнует, это я возьму на себя, главное, чтобы вы согласились, нашли свободное время, и я по очереди буду привозить к вам этих типчиков. Лады?
Теперь настала очередь Алисы кивать головой. – Ну ладно, будем считать, что ты нас убедил, давай так: мы посоветуемся, выберем окошки в нашем расписании, потом позвоним тебе и продиктуем время наших встреч, а ты, уже скоординируешь наши возможности с желаниями твоих подозреваемых.
- Все. Понял. Вечером отзвонюсь.
Алиса надеялась в первую очередь встретиться с бывшим мужем жертвы, однако большинство людей, наверное, испытали на себе, что чаще всего их надежды наталкиваются на всякие непредвиденные препятствия, вот и Алиса нисколько не удивилась, узнав, что сначала им с Василием придется встретиться с матерью жертвы, поскольку ее кратковременный отпуск истекает, и ей необходимо вернуться в родные пенаты. Она лишь с неудовольствием пожала плечами, принимая эту новость как данность. Собственно, Патрикеевы, которым Петухов обрисовал в деталях внешний вид этой женщины и ее отношение к смерти дочери, не ожидали от этой встречи ничего, что могло помочь им в определении преступника.
Они назначили встречу на то время, когда их любопытное чадушко отбывало положенное время в детском саду.
- Может быть, ты сам побеседуешь с этой мадам? – Алиса только закончила наводить порядок в комнате, где они теперь принимали посетителей, и с тяжелым вздохом опустилась на диван. – Что-то я устала сегодня и, если честно, эта женщина не вызывает у меня желания с ней общаться. Наверное, у меня пристрастное к ней отношение после того, что нам поведал Петухов. И потом ты мужчина, она отнесется к тебе  с большим доверием.
Василий недовольно поморщился, - не выдумывай, не надо ничего усложнять. Ты детектив или кто? Думаешь, я горю желанием выслушивать ее пустые рассуждения, а я уверен в том, что они никчемные. Видишь, у меня тоже против нее предубеждение. Судя по рассказу Ромки, она жуткая эгоистка, тщеславна не в меру.
Не успел он довести фразу до конца, как звонок возвестил о приходе первого свидетеля.-  Да, легка на помине. – С тяжелым вздохом Василий поплелся открывать дверь. Алиса застыла в проеме двери в прихожую.
- Извините, это детективное агентство? Я по поводу смерти моей дочери, - от визгливого голоса вошедшей женщины Алиса скривилась.
- Да, все правильно, проходите, пожалуйста, - избыточно вежливым голосом ответил Василий. Он помог женщине раздеться и провел ее в комнату.
- Знакомьтесь, моя жена и по совместительству мой партнер – Алиса.
- Очень приятно, Зинаида Альбертовна, - с жеманными ужимками представилась женщина, - в каком-то смысле тоже жертва жестокого убийства, - неуловимым движением фокусника она достала откуда-то кружевной платочек,  картинно прижала его к накрашенным глазам и несколько раз всхлипнула.
Василий усадил ее в кресло, подал стакан воды. Манерно отставив мизинец, женщина отпила глоток воды и, держа стакан в одной руке, другой снова приложила платочек к глазам. Алиса отвернулась, она терпеть не могла такой откровенной фальши, она вообще считала лицемерие одной из самых отвратительных черт  человеческого характера. – Ну почему из всех живых существ только человек способен так кривляться и так неестественно выражать несуществующие чувства? – с возмущением вопрошала она мужа после очередной встречи с лицемером.
- Мне сказали, что в интересах следствия я должна ответить на ваши вопросы. Я законопослушная гражданка, поэтому я тут. Так о чем вы хотели со мной поговорить? Я к вашим услугам. – В ход снова пошел кружевной платочек.
- Что будете пить? Минеральную воду, чай, кофе? – Вежливо осведомился Василий, не обращая никакого внимания на ее манипуляции с носовым платком.
- Если можно, кофе, - томным голосом произнесла Зинаида Альбертовна, и в изнеможении откинулась на спинку кресла. Алиса поняла мужа без слов и беспрекословно направилась на кухню, чертыхаясь про себя, что приходится зря тратить время на подобную особу.
- Кстати, раз уж я здесь, не могли бы вы проконсультировать меня по некоторым вопросам, ведь вы юристы, я полагаю? – «несчастная жертва»  кокетливо улыбнулась, и платочек таким же таинственным образом, как появился,  так  же  исчез в одном из рукавов ее жакета. Василий уселся напротив собеседницы и взял в руки блокнот, всем своим видом демонстрируя готовность ответить на любые ее вопросы.
- Видите ли, я росла с отцом, с детства лишившись своей дорогой мамочки. Отец мой человек старой закалки, воспитывал меня в строгости, представьте себе,  я до совершеннолетия  не имела права встречаться с подругами, не говоря уже о молодых людях. Вечный контроль, сплошные запреты. А что получается, когда молодой девушке все запрещают? Правильно, - ответила она сама себе, - как только такой девушке представляется первая же возможность, она сразу ее использует. Я, как вы может быть заметили, не урод какой-нибудь, даже скорее наоборот,… - тут она сделала паузу, ожидая со стороны Василия подтверждения своих слов, но добилась лишь одобрительного кивка с его стороны. – Ну и как получила паспорт умудрилась влюбиться. Представьте, скромная, не знающая жизни девица и студент престижного ВУЗа сын обеспеченных родителей…
Когда отец узнал о нашей связи, он меня чуть не убил, я готова была свести счеты с жизнью, но родители моего соблазнителя – святые люди- спасли меня от бесчестья, они заставили сына заключить со мной брак, правда, фиктивный. Он дал моей дочери фамилию, а я, в свою очередь, согласилась на развод после рождения ребенка и отказалась от алиментов. Мне обещали, что мой ребенок не будет ни в чем нуждаться, и надо сказать свое обещание выполнили.
Василий терпеливо внимал ее рассказу, делая заинтересованное лицо и внося в блокнот соответствующие записи. В это время появилась Алиса с подносом в руках. Василий подскочил, и они вдвоем ловко расставили все необходимое на журнальном столике, подвинув его к креслу Зинаиды Альбертовны. Она смущенно поблагодарила, долила в кофе сливок из кувшинчика, положила два кусочка сахара и неторопливо отпивая по глоточку горячий ароматный кофе, продолжила свое повествование.
- Так вот, чтобы вам было понятно, я вынуждена рассказывать так подробно, у меня родилась дочь. И буквально через месяц после ее рождения, мы оформили развод, а мой безжалостный отец забрал у меня моего ребенка, а меня отправил к тетке в другой город. Он сказал, что поступил так для того, чтобы оградить ребенка от моего вредного влияния.
Тут у нее в руках  появился все тот же платочек, послышались всхлипывания, затем пауза, платочек снова исчез, а бедная жертва отцовского произвола вынуждена была сделать еще несколько глотков кофе, чтобы прийти в себя.
Алиса взглянула на мужа, совершенно невозмутимого внешне,  и улыбнулась, она видела, с каким трудом дается ему это доброжелательное выражение лица. – Заговорила моего мужа наша свидетельница, - подумала она про себя, а вслух произнесла, - значит, вы практически не знали свою дочь и не принимали участия в ее воспитании?
Зинаида Альбертовна едва не сорвала роль несчастной любящей матери, разлученной со своей любимой дочерью, не удержавшись от косого злобного взгляда в сторону вмешавшейся в ее монолог Алисы. Однако надо отдать ей должное, она быстро сориентировалась, привлекая себе в помощь все тот же кружевной платочек, очевидно, для того, чтобы скрыть свои истинные чувства. Она продолжила свою повесть, словно и не слышала Алисиного вопроса.
- Я, конечно, не могла пойти против отцовской воли, но мы с дочерью встречались, тайком, мы так любили друг друга…
Алиса подошла к столу, взяла в руки несколько писем и зачитала несколько строк, - …бедный мой воробышек, я понимаю, откуда в тебе этот страх  пред людьми и перед жизнью. Поздно я разобрался в твоей семейной истории, теперь, когда я знаю, что ты росла рядом с дедом, человеком старой закалки, не умеющим выражать свои чувства, привыкшего командовать и повелевать, без женского участия, без материнской любви и ласки, я вижу, что ростки этого страха появились у тебя еще в далеком детстве…
Посетительница  судорожно замахала руками, как бы отмахиваясь от прочитанных вслух строк письма, платочек метался в воздухе как маленький белый флажок, - знаю я эти письма, знаю, грош им цена в базарный день, кто же будет прислушиваться к словам этого убийцы?
- А откуда вы знаете, кто убил вашу дочь? Следствие еще не вышло на убийцу, а вам уже вся ясно? – спокойно спросила Алиса.
Зинаида Альбертовна несколько растерялась, но ей хватило минуты, чтобы выдать контрответ, - дочь мне писала об этом страшном человеке, жаловалась, что боится его, боится, что он ее убьет. И, как видите, не зря боялась, убил- таки, лишил меня моей дорогой доченьки… - Она закрыла ладонями лицо, тело ее конвульсивно дергалось, это она демонстрировала рыданье.
- Я все-таки продолжу, хоть меня все время перебивают, - она с обидой посмотрела в сторону Алисы.
-А глаза у нее абсолютно сухие, - отметила про себя Алиса, - сплошное притворство.
- Так вот, родитель мой был не из бедных, правда, прижимист больно, деньгами не разбрасывался, да и родители моего муженька тоже кое-чего отложили на «черный день». Родители мужа давно умерли, оставив какие-то крохи моей дочери, она эти крохи вложила в размен квартиры, когда от мужа ушла, а вот отец мой ушел из жизни всего несколько месяцев назад, а я думала  - ему сносу не будет, очень кряжистый старик был, за жизнь цеплялся всеми своими корнями, как держи-дерево. Знаете такое? Нет? Но это в общем не важно. Я только и смогла вызнать, что оставил старик какое-то завещание в пользу моей дочери, опять меня обделив. Только нотариус, которому мой старик доверил свое завещание, скрыл его от меня. Так я что хочу узнать? После смерти его единственной внучки ведь я теперь главный наследователь, и потому должны мне наконец  объявить, что именно я наследую и когда в это наследство могу вступить? Вы уж как юристы просветите меня по этому вопросу.
Василий пожал плечами, - видите ли, любезная, мы подобными вопросами не занимаемся, это вам в нотариат следует обратиться. Мало ли какое завещание написал ваш родитель, какие он там условия выставил, а мы к этому завещанию доступа не имеем.
Зинаида Альбертовна в мгновение ока преобразилась: из плакальщицы, несчастной жертвы судьбы она вдруг предстала в роли обвинителя. Подскочив, словно подброшенная пружиной, она сменила вид воспитанной страдающей женщины на облик скандальной взбалмошной бабенки, какой, видимо, и являлась. Она подбоченилась, и визгливым голосом электропилы заверещала, - вы ответите за вашу незаконную деятельность, перед законом ответите, я разберусь, какое вы имеете отношение к полиции, какое право есть у вас честных людей допрашивать и с грязью мешать. Ишь, сидит, морду наел на нетрудовых доходах и радуется, пытается вытягивать из трудового населения последние денежки. А эта с лисьей мордой, хитрюга каких мало, сразу видать, у меня глаз наметанный, я таких сразу в сквозную вижу.
- Надо же, вроде бы болтает в раздражении, а речь –то отличается от простонародной, иногда только некоторые слова мелькают, а так вполне грамотно, - удивленно подумала Алиса, но промолчала. Василий тоже с интересом рассматривал посетительницу, - ну удружил нам Роман, подкинул скандалистку, такая по судам затаскает, семь потов сойдет, пока свою невиновность докажешь, а ей соврать – как дышать. – Такая мыслишка промелькнула в голове Василия, но он сдержался и ответил весьма спокойно.
- Зря вы, Зинаида Альбертовна, горячитесь. Мы как раз и действуем по закону в рамках выданной нам государственной лицензии. В раскрытии этого убийства мы вовсе не заинтересованы, никакой выгоды от раскрытия дела не имеем, просто мы осуществляем помощь полиции. - Он развел руками, - чем можем вам поможем, но в наследственные дела вмешиваться не должны.
- Так чего ж я здеся цельный час распиналась? Что, сразу не могли предупредить, что прав не имеете?
Поджав губы, возмущенная свидетельница направилась к выходу.
- А знаешь, - задумчиво сказала Алиса, - я была не права.
- Ты о чем?
- Ну, я думала, что беседа с этой лицемеркой ничего нам не даст, оказалось – я ошиблась. Обрати внимание, всего несколько месяцев назад жертва убийства стала наследницей умершего деда,…
- То есть, - подхватил Василий, - на первый план может выдвинуться новый мотив – материальна выгода.
- Ага, - кивнула головой Алиса, - ищи деньги. Петухову теперь предстоит выяснить все финансовые проблемы этого семейства, чтобы узнать, кому выгодна смерть главной наследницы.
- А в свете этих самых проблем фигура мужа мадам Зинаиды Альбертовны приобретает большее значение, более того, она может очутиться на первом плане.
- Так, а кого нам запланировал Ромка в качестве следующего свидетеля? – спросила Алиса.
- Я бы хотел выслушать молодого мужа нашей первой свидетельницы, собственно, с ним лучше всего говорить тебе, с тобой он будет более откровенным, а я так, поучаствую на подхвате, - мстительно заявил Василий.
Алиса сразу приняла воинственную стойку, собираясь напомнить любимому мужу, как он отреагировал на ее предложение самому пообщаться с матерью жертвы, но глянув на хитрую усмешку мужа, вовремя затормозила.
- Это называется ответный ход, да? Ладно, могу и пообщаться с молодым человеком, почему бы не порадеть родному человечку, - засмеялась Алиса.
Василий посмотрел на часы, - а не пора ли ехать за сыном, вряд ли мы сегодня еще успеем принять хоть одного свидетеля.
- Точно, сейчас потревожу Петухова, надо же договориться, кто и когда будет следующим нашим собеседником и займусь самым важным делом семейной женщины.
- Лады, - потер руки Василий, - что-то у меня уже кишки марш играют, наверное, на них так подействовала беседа с молодящейся мадам, а пока ты будешь выступать в роли примерной жены, место которой на кухне, я привезу нашего единственного сына. Он уже оделся и направился к двери, когда его остановил звонок мобильника.
- О, Алиска, на проводе Петухов собственной персоной, он прямо интуитивно чувствует, когда ты собираешься связаться с ним по телефону. Тебе не кажется, что у вас с ним тоже в какой-то мере телепатическая связь?
Грустный голос Петухова звучал необычно тихо.  – Что он говорит? – спросила подошедшая к мужу Алиса, обычно его бас разносится почти на всю нашу скромную квартирку.
- Перевожу, - невозмутимо ответил Василий, - Ромка спрашивает, как прошла беседа? Когда можно присылать следующего фигуранта по делу?
- Скажи, что мадам осталась нами недовольна, она надеялась получить информацию по волнующему ее вопросу о наследстве, посему нагрубила нам и отчалила, но ряд маленьких фактиков все-таки предоставила и задай нашему полицейскому вопрос – кого он наметил нам в собеседники на завтра? Ты ничего не имеешь против завтрашнего дня?
Василий одобрительно кивнул, - конечно, не стоит тянуть кота за хвост, чем раньше мы выясним все обстоятельства, тем быстрее определим убийцу. Ну, ты слышал, Ромыч,  Алискино предложение? Теперь дело за тобой, а чего это ты такой прокисший, еле голос тянешь? Ах, ты на диете, тогда все ясно, налицо прямая пропорциональная зависимость между страданиями желудка и изменениями в мировоззрении. Ладно, до завтра, не буду мешать тебе в раздумьях о судьбах мира. Чао-какао. – Он выключил мобильник и обратился к Алисе, - слышала? Наш Роман претворяет в жизнь несбыточные заветы его женщин – диета и самосовершенствование – верный путь к семейному счастью.
…Алиса с трудом разлепила не желающие открываться глаза, последнее время у нее сплошной недосып: ложится поздно, от усталости не может заснуть, спасительный сон, обиженный ее невниманием, удирает от нее во все лопатки. Зевая во весь рот, она поплелась под душ, дабы привести себя в бодрствующее состояние. Василий еще храпел, постанывая. Алиса с жалостью посмотрела на мужа: тоже не высыпается, бедный, учеба дается ему нелегко, а тут еще преподавание – для него это абсолютно незнакомое поле деятельности.
Стоя под душем, Алиса перечисляла в уме, что она должна сегодня успеть сделать: накормить завтраком своих мужчин, сбегать в техникум – у нее сегодня всего одна пара, потом затариться продуктами и приготовить еду, то бишь,  обед и ужин, а в промежутке между приготовлениями пищи  принять  еще одного фигуранта, которого пришлет Роман. Хорошо хоть, что она, продумывая заранее меню, заготавливает салаты, тесто, чтобы потратить на приготовление обеда и ужина как можно меньше времени.
Составив себе подробный план действий на день, она рысцой выбежала из ванной, полностью и окончательно проснувшейся. «Какое счастье, - думала она, - какое счастье, что я смогла отбиться от  приобретения четвероногих членов семьи, если бы мне сейчас предстоял  выгул собаки, я, наверное, свихнулась бы. Ее мужчины уже давно не просили, а требовали приобрести собаку. Владька приводил в пример семьи своих друзей, где уже обитало несколько братьев наших меньших, а Василий длинно распространялся о пользе для сына общаться с четвероногим другом, дабы приучить сына к ответственности и самостоятельности.
Ее размышления прервал воинственный клич – это Владька устраивал побудку отцу. День покатился по заданной траектории.
Где-то в середине дня, когда успевшая устать Алиса как раз разделалась с приготовлением обеда, звонок возвестил о приходе очередного Ромкиного свидетеля. Приведя себя в порядок, Алиса поспешила в комнату, там уже в посетительском кресле, как называл его Василий, сидел молодой человек в свободно висящем на его худощавом теле свитере и потертых джинсах.
- Мое почтение, - произнес он высоким петушиным тенорком, слегка приподнимаясь и небрежно кивая головой, - Курчавин Эдуард Пантелеевич, в некотором роде родственник убитой, поскольку являюсь законным супругом ее матери Зинаиды Альбертовны. А вы Алиса? Я вас сразу узнал по рассказу жены, - он улыбнулся, и его верхние зубы выступили вперед.
- Какая-то у него крысиная улыбка, - отметила про себя Алиса, старательно пытаясь изобразить удовольствие от встречи, однако это у нее получилось плохо. Зато Василий благодаря своему добродушию и спокойному нраву действительно выглядел этаким гостеприимным хозяином, с удовольствием принимающим у себя в доме очередного гостя.
- Да, приятель, угадать в этой прекрасной молодой женщине мою жену Алису – не фокус, - хохотнул Василий. – Присаживайся Алиса, вы тут беседуйте, а  я пойду сварю кофе. Вы же, Эдик, не откажетесь от кофе?
- С преогромным нашим удовольствием поддержу вашу компанию, кофий – моя слабость, - томно ответил молодой человек и зажмурился словно в предвкушении ожидаемого наслаждения.
- Вы задавайте вопросы, Алиса, не стесняйтесь, - предложил посетитель, - мне скрывать нечего, чист аки летний небосвод и перед законом и перед собственной совестью. Я приехал сюда, как только узнал о свалившемся на мою женушку горе. К убийству, как сами понимаете, никакого отношения не имею.
Алиса, не отвечая на его улыбки, серьезно произнесла, - у меня такой уверенности нет.
- Как, вы меня подозреваете в этом преступном деянии? Ну знаете, это просто смешно. Я находился в нескольких кварталах от этой квартиры, у меня алиби, да и не было мне никакого смысла убивать эту бедняжку.
- А я с вами не согласна, - упрямо стояла на своем Алиса, - в наше время не обязательно убивать лично, можно нанять исполнителя, а мотив для убийства, думаю, у вас был. Кстати, не могли бы вы поделиться информацией о своем алиби?
- Всенепременно, я находился в гостях у друга, а он живет в другом конце города. Простите, я кажется кое-что прослушал. Мотив? Какой еще мотив?-
Эдуард ошарашено, открыв рот, смотрел на Алису.
- Деньги, - пояснила Алиса, - в наше меркантильное время это самое главное основание для убийства.
- Ха, это у этой бедолаги деньги? Да она бедна была как церковная мышь. Мы с моей благоверной тоже не весть какие богачи, а и то несколько раз вынуждены были помогать ей материально. Этот же маразматик, дед ее померший, ей при жизни ни копейки не выделял, говорил, что надо по одежке протягивать ножки.
- Скажите, Эдуард, сколько вам лет? – задал неожиданный вопрос вернувшийся в комнату  Василий.
- Э, так я и знал, что этим все закончится, - подскочил Эдуард, - и чего это всем не дает покоя мой возраст? Ну да, я намного моложе Зинули, по годам, - он вертелся в кресле, выбирая удобное положение, его худощавое тело постоянно находилось в движении, - но вы же ее видели, это легкомысленное существо, темпераментное, раздражительное, очень нервное. Ее восприимчивая нервная система требует особого подхода. – Тут он оживился, заулыбался, - вот я вам сейчас расскажу один случай. Пошли мы с ней в театр, чего там давали, я не запомнил. Зинка мне начисто тогда память отшибла, такой скандал закатила, что артистам на сцене делать уже нечего было. Пришли мы в театр, все нормально, у Зинули настроение хорошее, приоделась она, на голове чего там нафуфырила, морду на манер американских индейцев раскрасила. Все честь по чести. Стали искать свои места, а они в ложе оказались во втором ряду. Сели мы, значит, а Зинуля туда сюда головой крутанула – а сцены не видать из-за впереди сидящих. Вижу, моя Зинуля вся на нервах. Я тогда этим, что впереди сидели, говорю: «давайте местами поменяемся, я вам даже доплачу, много не дам, я не богач, но разницу подсчитать сумею». А те давай возмущаться, позвали тетку, что всех рассаживает, а та с места в карьер давай нас стыдить. Зинуля моя как вскинется, просто на дыбы встала: « Как вы с нами общаетесь? Мы жалобу представим, вас с работы выгонят». Ну и так далее. Слово за слово, и такой мировой скандальчик организовался. Зинуля в раж впала, ручки в бока уперла, головку кверху задрала, ротик свой накрашенный открыла и таким пронзительным голосом заверещала, что куда там этим певцам на сцене. Представляете картину? – Эдуард так крутился в кресле, рассказывая эту историю, поворачиваясь то к Алисе, то к Василию, сидящим напротив, что Алиса стала опасаться – выдержит ли бедное кресло его гимнастические трюки.
- Во спектакль был я вам скажу: Зинуля орет на весь театр, тетка тоже попыталась, но куда ей с Зинулей тягаться, ее голосок потонул в Зинулином сопрано. Эти, что впереди сидели, тоже рты пораскрывали, но моя Зинуля оказалась на высоте, переорать ее никто не смог. Зрители в зале возмущаются, актеры на сцене застыли в растерянных позах. Умора! Помереть – ни встать. Появился какой-то важный тип, послушал, послушал, а потом так вежливо попросил сидящих впереди  поменяться с нами местами, чтобы актеры смогли все-таки сыграть спектакль на сцене. Я тогда подумал, что может быть зрителям Зинулькин спектакль больше понравился, но спорить не стал. Нам уступили места и даже денег не взяли. Зинуля моя уселась гордо впереди победительницей, а я, поверите, больше на нее смотрел, чем на сцену. Не каждая молодка сумеет так за себя постоять, как она. Понимаете теперь, почему я от моей Зинули без ума? Да если я буду о ней  дальше рассказывать, до ночи сидеть тут придется, а мне задерживаться нельзя, Зинуля занервничает и тогда, хоть святых уноси, такой скандалец закатит, что буду я искать десятый угол.
- А как вы познакомились со своей Зинулей? – Алиса решила прервать длинный монолог Эдуарда.
- Ну как, обыкновенно, - Эдуард заерзал в кресле, чувствовалось, что на этот вопрос он почему-то не очень желает отвечать, - кто-то познакомил, - наконец выдавил он из себя, - а кто – не помню, - он развел руками, - мы ж с ней уже два года не разлей вода.
- Два года, - задумчиво произнес Василий, - значит, вы должны знать ее отца, он ведь недавно умер?
- Ну и что с того? Видел я его пару раз, крепкий такой старик, серьезный, говорит мало, но как слово скажет – словно гвоздь заколачивает. Попробуй только чего супротив вякнуть – по морде схлопотать можешь.
- Это вы по собственному опыту знаете? – Улыбнулся Василий.
- А то ж, шарахнул он меня один разок, так я, верите, несколько дней отлеживался.
Алиса иронически оглядела тщедушную, дергающуюся как марионетка на веревочке, фигуру Эдуарда.
Василий не отставал, продолжая допытываться, что же послужило причиной для такой оплеухи.
- Да так, - помрачнел вдруг Эдуард, - мнения по одному вопросу не совпали.
- Уж не о наследстве ли шла речь? – продолжал гнуть свою линию Василий.
- Может и о наследстве, разве все упомнишь, тем более после такого нокаута. Ну все, вышло мое время, пора и честь знать. Я вообще в этом деле с боку припека, ничего не знаю, ничего не видел и сказать более мне нечего. – С этими словами он решительно поднялся и затопал к выходу, даже не притронувшись  к поданному Василием кофе.
Вечером на кухне, когда Владька видел уже десятый сон, чета Патрикеевых подводила итоги беседы с Эдуардом.
- Смотри, Алька, уже с двумя поговорили, а воз и ныне там, - уныло сказал Василий, доедая последний сырник.- Сколько у нас еще осталось людишек, причастных к этому убийству? – Он стал перечислять по пальцам: любовник жертвы, друг ее бывшего мужа и, наконец, сам писатель. Если и у них ничего не выясним, чую я, что полиция спишет это убийство либо на бывшего мужа, либо на абсолютно постороннее лицо, какого-нибудь грабителя, который случайно застал жертву дома и, спасая свою шкуру, убил ее, а потом решил навлечь подозрение на мужа или любовника.   
Алиса сидела за кухонным столом, подперев рукой голову, и задумчиво смотрела перед собой, - Ромка должен узнать все о завещании деда, что-то с ним нечисто.
- С кем нечисто? С дедом или с завещанием?
- С завещанием, конечно, нечего подначивать. Кстати, ты пропустил еще одного человека, с кем я хотела бы встретиться.
- Интересно, кого это ты имеешь в виду?
- Девочку, обнаружившую труп своей матери. С ней обязательно надо поговорить.- Алиса безостановочно зевала, - засиделись мы с тобой, а завтра у нас еще одна беседа намечена, правда, не уточняла, кто будет этим собеседником.
Как всегда в минуты размышления, Василий с энтузиазмом теребил собственный чуб, - да, уже несколько дней возимся, а толку нет, одни бездоказательные версии. Еще пара –тройка таких дней, и писателя возьмут под белые ручки.
- А может, он действительно убил ее из ревности? – сонным голосом произнесла Алиса.
И с такими невеселыми мыслями Патрикеевы отправились спать.
Два дня от Петухова не поступало никаких известий. Два дня Патрикеевы занимались своими обычными делами, но мысли Алисы упорно возвращались к убийству. Кто же он, этот неизвестный убийца? Неужели Василий прав, и полиция, не мудрствуя лукаво, признает убийцей  бывшего мужа, который, судя по его письменной исповеди, настолько любил свою жену, что готов был и на развод, и на ее брак с другим человеком, лишь бы она была счастлива. Правда, Василий считал, что полиция может склониться и к другой версии: убийцей является неизвестный грабитель, растерявшийся при виде хозяйки дома и убивший ее из страха быть схваченным полицией. Второй случай – типичный «висяк». И скорее всего он полицию не устроит. Значит, отдуваться придется «писателю». Алиса с нетерпением ожидала с ним встречи. Она боялась, что полиция арестует его до того, как они с Василием успеют с ним побеседовать. Неизвестно из каких побуждений Петухов запланировал встречу с этим человеком напоследок, после того, как перед Патрикеевыми пройдут все остальные фигуранты.
Когда Алиса напомнила Ромке, что в деле есть еще один, пропущенный им фигурант, тот чрезвычайно удивился. Услышав, что им является дочь убитой женщины, он нетерпеливо махнул рукой, - тоже мне фигурант, что она знает, эта малышка?
- Не скажи, - запротестовал  Василий, - девочке пятнадцать лет, в этом возрасте дети прекрасно ориентируются в отношениях своих родителей, так что она может быть вполне полезной.
- Да ладно, - небрежно пожал плечами Петухов, - будет вам и девочка, что мне жалко что ли? Главное, чтобы она согласилась, и чтобы с ней находился какой-то законный представитель, она же еще несовершеннолетняя, мало ли , могут обвинить в давлении на психику ребенка, тогда неприятностей  не оберешься.
- Законными представителями могут быть только два человека, - заявила Алиса, - это ее скандальная молодящаяся бабушка и отец. Да вот беда. В одном письме содержался намек, что отцом этой девочки мог быть любовник убитой женщины, поскольку они состояли в любовной связи до ее замужества.
Ромка оторопел, - ничего себе, это же меняет все дело, если мое начальство узнает об этом факте, оно немедленно заставит меня повесить это убийство на бывшего мужа, и мы никогда не узнаем того, что случилось на самом деле.
После этого разговора Петухов пересмотрел свой план и перенес беседу с главным подозреваемым и его дочерью сразу после посещения Патрикеевых Эдуардом.
И теперь перед семейной парой частных детективов сидели двое: отец и дочь,  - хотя уверенности в том, что они находятся в близких родственных отношения не было никакой ни у Патрикеевых, ни у бывшего мужа убитой женщины.
Разглядывая мужчину, Алиса с неохотой все же должна была признать, что он выглядел не совсем обычным человеком, было в нем нечто фанатичное: темная с проседью шевелюра, цепкий взгляд черных глубоко посаженных глаз, театрализованные движения, глубокий завораживающий тембр голоса, манера вести беседу.  Он представал  человеком с твердыми принципами, умеющим влиять на умы других людей, привыкшим добиваться поставленной перед собой цели, не обращая внимания на чужие желания. Скромный строгий костюм безукоризненно сидел на его высокой фигуре с чуть приподнятыми кверху плечами.
Василия больше интересовала девочка. Обычный для современной пятнадцатилетней девочки рост, коротко подстриженные темные волнистые волосы, правильные черты  чересчур бледного лица, темные небольшие глаза, оттененные густыми длинными ресницами, неулыбчивый рот, твердый волевой подбородок, - таков портрет этого полуребенка – полуженщины. Внешняя хрупкость создавала видимость отроческой незрелости, а серьезный внимательный взгляд глаз и незримый налет взрослости в выражении нежного лица выдавали недетскую работу мысли. Это был уже сложившийся характер с определенными убеждениями, со своим глубоко спрятанным от окружающих внутренним миром.
Василий понял одно: разговорить эту девочку непросто, она с недоверием относится к людям и не привыкла делиться с кем-либо своими мыслями и переживаниями. Значит, надо найти подход к этому взрослому ребенку, и желательно разговаривать с ней один на один без свидетелей, иначе она замкнется  и из нее ничего не вытянешь никаких сведений. Ошибка, - думал Василий, - зря Петухов прислал их к нам одновременно. Сначала следовало побеседовать с отцом, а потом пообщаться с девочкой. Правда, нам выбирать не приходится, как говорится – ешь, что дают.
Тем временем отец и дочь представились, - Борис Кондратьевич, а это моя дочь Алина Борисовна, пятнадцати лет отроду. Она не слишком разговорчива, поэтому я иногда буду отвечать за нее, если вы, конечно, не будете возражать. Предполагаю, что являюсь главным подозреваемым: бывший муж, ревность, письма, посылаемые мною в течение многих лет, страх, который испытывала ко мне моя жена. Кстати, вашего терпения хватило на прочтение всех писем, или вы проглядывали их через одно?
-Надеюсь, вы не ожидаете от нас уверения, что мы зачитывались вашими исповедями как увлекательным романом? – задала встречный вопрос Алиса.
- Нет, нет, что вы. Лично для меня копание в чужой душе сродни подглядыванию в замочную скважину.
- Что делать, в целях обнаружения истины частным детективам приходится жертвовать собственными желаниями, - отпарировал Василий.
- Поверьте, если бы я не желал того же, никогда не согласился бы на эту унизительную процедуру: выворачивать себя наизнанку перед посторонними лицами. Поэтому я хочу знать, как для вас удобнее, чтобы я отвечал только на ваши вопросы или …
- Я думаю, и то и другое, - перебила его Алиса. – Не буду притворяться, что мы зачитали ваши письма до дыр, скажем так, мы их просмотрели. И собираемся остановиться на тех строчках, которые требуют ваших разъяснений. – Она смущенно посмотрела в сторону девочки, - не знаю, насколько этично обсуждать ваши личные отношения с женой при ребенке? Может быть, пока я буду задавать вам вопросы, мой муж побеседует с девочкой в другой комнате?
Василий улыбнулся девочке, - Алина, ты не против пообщаться со мной, или ты предпочла бы беседовать с моей женой Алисой?
Девочка подняла голову и оценивающе осмотрела обоих детективов, - как хотите, вряд ли я помогу вам разобраться в ситуации. – Она поднялась и спросила, - куда идти?
Василий приглашающее махнул рукой, - тогда за мной, он уже вышел из комнаты, но вдруг резко остановился, - Знаешь, а ведь мы можем совместить приятное с полезным: поговорить под чаек на кухне с ватрушками и бутербродами. Как тебе мое предложение? Если у тебя есть предубеждения против бутербродов, мы можем заменить их чем-нибудь другим.
- Девочка пожала плечами, - против сандвичей у меня возражений нет, если, конечно, они приготовлены правильно.
- Ну что ж, от перемены названия вкус не меняется, - засмеялся Василий, - зато я могу сделать вывод, что ты любишь английскую литературу или занимаешься английским языком. Я прав?
- Почти, я действительно люблю английских авторов и к тому же занимаюсь английским языком с репетитором.
Они вышли из комнаты, и Алиса перевела дух, - кажется, все складывается удачно. Василий вроде бы сразу нашел нужный тон с Алиной, и она теперь может навести мосты для откровенной беседы с Борисом.
Борис с гордостью посмотрел вслед дочери, потом перевел взгляд на Алису.
- Я сразу задам вам вопрос, который представляется мне самым важным, - я прочитала в письме о ваших сомнениях в своем отцовстве. Поясните, вы узнали что-либо по этому поводу? Извините, что требую от вас подобной откровенности, но для выяснения обстоятельств дела это очень важно.
- Все в порядке, не извиняйтесь, идя к вам, я подготовился к подобным вопросам. Назвался груздем – полезай в кузов. Ничего не поделаешь. Не буду скрывать. Сначала, эта мысль меня огорошила, буквально прибила, это, когда я узнал, что моя жена состояла в близких отношениях с неизвестным мне мужчиной еще до замужества. Знаете, ее скромность, чистота, перед которыми я преклонялся, непохожесть на других современных девушек  никак не вязалась с подобным вероломством. Столько лет обмана. Безусловно, первое время я выходил из себя, меня приводила в бешенство мысль о том, как они оба смеялись над моими письмами, над моими чувствами. Но спустя время я изменил отношение к ее поведению. Знаете, я нашел оправдание для нее. Она боялась, она боялась меня и в то же время боялась потерять этого негодяя. Да, я обвинял его. Он ведь моложе ее, он утверждал, что любит ее, тогда как он мог делить ее с законным мужем? Почему не поставил ее перед выбором: или он или я? Я попробовал поговорить с ним об этом, но он уклонился. Этот человек мог лишь наносить удары из-за угла. Я случайно узнал, что он распространял обо мне всякие нелепицы среди моих сослуживцев. Я работник банка, и когда кроме моих коллег на меня косо стали поглядывать и некоторые клиенты, я провел свое маленькое расследование и выяснил, что эти сплетни исходят от него. Ну да Бог с ним. Возвращаюсь к вашему вопросу. Я решил не испытывать судьбу. Какая разница, кто является биологическим отцом Алины, главное, что она мне дорога, близка, я ее понимаю, у нас с ней много общего в характерах, и потом она презирает этого человека.
Борис махнул рукой,  - а сейчас и подавно меня это не тревожит. Девочка осталась одна, кто-то должен поддержать ее, помочь стать на ноги, получить специальность.  Кто, если не я? Вот почему я согласился на эту беседу. Если меня обвинят в убийстве, Алине никто не поможет.
- Я поняла, что для вас этот вопрос в настоящее время не играет никакой роли, но для самой девочки я думаю, он важен, тем более, что она наследница.
- Наследница? – Борис внимательно посмотрел на Алису. – В этом плане я свою дочь не рассматривал. Странно, что эта мысль не приходила мне в голову. Действительно, она наследует после деда и после матери. Возможно вы мне не поверите, но меня мало интересовал денежный вопрос, несмотря на то, что я работаю в банке. Мне достаточно моей зарплаты, вкусы у меня неприхотливые, по ночным клубам я не ходок, другие женщины кроме моей бывшей жены меня не интересовали. По сути своей я затворник, сижу себе в свободное от работы время в своей берлоге и читаю или пишу письма своей жене. Наверное, это звучит неправдоподобно, но это факт. Вы можете сверить мои слова с показаниями моих соседей и коллег по работе.
Алиса задумчиво рассматривала сидящего перед ней человека. Что-то мешало ей поверить ему на слово, что-то резало слух. Какое-то несоответствие между его словами и письмами. И ее внезапно озарило.
- Мне очень хочется вам верить, - начала она, обдумывая каждое сказанное ею слово, - но ваше нынешнее поведение идет в разрез с вашими заверениями в любви к вашей жене, которые вы приводите в своих письмах…
- Можете не продолжать, - улыбнулся Борис, - знаю, что вы хотите сказать. Я писал, что моя жена для меня  - весь мир,  что потеряв ее, я потеряю жизнь, а тут не просто смерть, а жестокое убийство. И вот я сижу у вас и спокойно рассуждаю, никаких попыток к самоубийству, я не распространяюсь о мести, не занимаюсь поисками преступника. Вы ведь так подумали?
Алиса  кивнула, - но согласитесь, я не могла думать иначе.
- Постараюсь снять с себя ваши подозрения. Видите ли, я неоднократно писал, что связан с моей женой незримыми нитями, настолько связан, что чувствовал ее настроение, ее беспокойство; последние годы я даже мог предвидеть, где я ее могу встретить, так рассчитывал время, чтобы войти в тот троллейбус или в то маршрутное такси, где она в этот момент находилась. И мне казалось, что если с ней что-нибудь случится, если я лишусь возможности ее видеть, писать ей, моей земной жизни придет конец, потеряв смысл жизни, я перестану существовать. Мои письма, как вы называете их, исповеди – это, если хотите, моя соломинка, которая держала меня на плаву. И вдруг…, - он замолчал, словно собирался сделать некое признание, - и вдруг, когда случилось самое страшное, я почувствовал не столько боль утраты, сколько боль свободы. Нити порвались, порвались навсегда, и я, как пленник, которого держали в тесной затхлой камере, почувствовал, что вырвался на волю. Я получил заново свою собственную жизнь, жизнь без моей любви, но, поверьте, это очень больно. Наверное, я путано излагаю.
Алиса с испугом смотрела на Бориса, - вы кому-нибудь уже озвучивали вашу мысль?
- Нет, только вам. А что? Мои рассуждения вас шокируют?
- Ваши рассуждения для полиции – подарок, то, что вы мне сейчас поведали, может на долгие годы лишить вас свободы. Вот такая нелепица: полученная вами свобода от смерти вашей бывшей жены может привести вас к лишению свободы фактической. В прямом смысле.
- Ага, это вы о том, что налицо мотив. Получается, что я решил убить свою жену, чтобы избавиться от своей любви. Ну да, не даром же говорят, что от любви до ненависти – один шаг. Тогда подумайте о другом. У меня появилась другая цель. До смерти жены я мало занимался дочерью, зато в настоящее время я – единственный ее защитник, единственный, кто заинтересован в том, чтобы поставить ее на ноги и к тому же единственный, кто может это сделать.
- Алиса пожала плечами, - вряд ли полиция примет это во внимание, обычно они не вникают в такие нюансы. Ваши мысли не могут служить доказательствами вашей правоты. Меня больше беспокоят финансовые дела вашей бывшей жены, вы не знаете, в каком они состоянии?
- Вот чем я никогда не интересовался, так это финансами, как это не парадоксально звучит, - он грустно засмеялся, - я уже объяснял, что в жизни обхожусь малым, потому о финансах не задумывался. Здесь я вам не помощник…
…Василий с удовольствием ухаживал за девочкой, подливая ей чай, укладывая на блюде ватрушки, сандвичи и несколько видов домашнего печенья. Он рассказа ей смешной анекдот о коте, менявшем хозяев, поведал историю о коте, который научился говорить несколько слов и добился, наконец, того, что девочка оттаяла.
- Сознайтесь, что это вы все придумали, не мог кот говорить по-человечески, - запротестовала она.
- Я понимаю, что это звучит фантастически, но уверяю тебя, что это правда. Однажды папа принес домой дрожащий от страха теплый комочек, этот комочек рос, рос и превратился в изящную маленькую рыжую с белыми пятнами кошечку. Кошечке с возрастом потребовался кот. Родители договорились с соседкой, и та притащила к нам в дом огромного кота, внешне он напоминал камышового, такой же окрас, размеры. Кот оказался слишком пугливым, напрасно кошечка заманивала его, принимая перед ним соблазнительные позы, он от страха забился под шкаф, откуда его с трудом извлекли. Тогда мама предложила оставить их наедине на лоджии. Там, видно, дело пошло на лад, вроде бы они нашли общий язык, хотя уверенности у нас не было, поскольку как только мы пытались наблюдать за их поведением, кот каким-то образом чувствовал наше нескромное любопытство и моментально прятался. На следующий день кота забрала хозяйка, наша кошечка перестала донимать нас жалобным мяуканьем, а через определенное время родила двух живых котят, трое родились мертвыми. Один котенок более пушистый серого окраса, а другой – рыжий. Представь себе, через пару месяцев наша кошечка и кот соседки одновременно сбежали, словно каким-то непостижимым образом договорились между собой, и два котенка осиротели.
Алина окончательно забыла, зачем пришла в эту квартиру и внимательно слушала рассказ Василия, успевая отдавать должное кулинарному искусству Алисы. – И что стало с котятами? Неужели вы их отдали?
- А ты проницательна, Алина,- усмехнулся Василий, - мама действительно отдала одного котенка своей коллеге по работе, которая буквально умоляла ее об этом. Прошел месяц, и вдруг эта женщина стала жаловаться маме, что муж настроен против котенка, который слишком шкодлив, уже чуть не утонул в ведре с водой, и муж грозится выбросить его. На семейном совете мы решили забрать котенка домой.
- Это был рыжий котенок или серый?
- Рыжий. Так вот, пошел забирать котенка папа. Дело было зимой, поднялся сильный ветер, папа спрятал котенка под куртку, и тот тихонько сидел там, пока его не доставили домой. Надо было видеть, каким счастливым выглядел этот котенок, он преисполнился такой благодарностью к папе, что тот вернул его в семью, что полюбил его больше всех остальных домочадцев, а еще он любил блины. –« Вот скажешь Вова и получишь блин», - смеясь, говорил папа, и однажды свершилось: кот явственно произнес : «Во-ва», дальше больше – он сумел произнести : «мама, папа». Правда, иногда он, переживая, что ему не дадут блина, путал слова и получалось: « мапа или пама». Вот такая история. Теперь ты мне веришь?
- Теперь верю, - серьезно ответила Алина. – А мы с мамой из-за ее «Котеньки»  не могли держать дома животных. Я как-то подобрала на улице почти замерзшего котенка, принесла домой, мы с мамой его отогрели, отмыли, он оказался абсолютно белым. Он подрос и стал красивым пушистым котом, очень ласковым и добрым. Но этот «Котенька», не знаю, что мама в нем нашла, этот безжалостный эгоист, не терпел животных, он считал их бесполезными созданиями, дармоедами, требовал избавиться от кота. Маме с трудом удавалось упросить его оставить кота, мы прятали кота, когда этот Котенька оставался у нас. Только это кота не спасло. Как-то он явился пьяным, они с мамой поссорились, он устроил скандал, разбил настольную лампу, выбросил из окна телевизор, и вслед за телевизором полетел из окна наш котик.
Алина вдруг подскочила и выбежала из кухни. – Странно, - подумал Василий, - смерть кота до сих пор волнует девочку, она не может удержаться от слез, вспоминая о его гибели, а когда мы говорили о ее убитой матери, она не проронила ни слезинки.
Через пару минут Алина вернулась в кузню как ни в чем ни бывало. Василий перевел разговор на школу и на деда.
- О, мой дед был замечательным человеком. Железный рыцарь, рыцарь без страха и упрека, - скупо улыбнулась девочка. Он очень любил нас с мамой, но никогда не демонстрировал эту любовь. Он скупился на проявление чувств, считал, что это не по-мужски. Поэтому и папа ему не нравился. Он называл его сентиментальным слюнтяем. А этого Котеньку терпеть не мог.
«Гони его в шею, - кричал дед, - это никчемный человечишка, из-за него вся твоя жизнь пошла наперекосяк. Я согласен даже на твоего слюнтяя, которого ты непонятно почему боишься».
- Скажите, - обратилась она внезапно к Василию, - а маме было очень больно, когда ее убивали?
Ошеломленный неожиданным переходом, Василий минуту помолчал, собираясь с мыслями, - нет, она умерла мгновенно, даже не успела испугаться, ей нанесли мастерский удар в сердце.
- Но ведь, - дрогнувшим голосом сказала Алина, - у нее на груди ножом вырезано сердце. Я видела…- Она , закусив губу, пристально посмотрела на Василия.
- Это сделали уже после того, как она умерла, - тихо ответил Василий.
- Зачем?
- Это надо спросить у убийцы…
- Если его найдут, - горько добавила Алина. – А может быть, ее пытали?
- Нет, девочка, поверь, есть разница, когда режут живое тело и когда наносят раны мертвому. А почему ты думаешь, что твою маму могли пытать?
- Чтобы узнать, куда она спрятала дедово наследство, - просто ответила Алина, ни на минуту не задумываясь.
Василий насторожился, стараясь, ничем не выдать своего волнения, - что, такое большое наследство?
- Понимаете, дед не доверял бабушке, он называл ее маразматичной стрекозой, особенно после ее замужества, не доверял этому Котеньке, не верил, что папа сможет защитить нас, и был еще кто-то, кого дед боялся. Незадолго до его смерти я с ним разговаривала, и он задумчиво так сказал: «Как бы я хотел еще прожить лет десять, чтобы оградить вас от этого негодяя. Грех мой, а расплачиваться, видно, придется вам.» Я попыталась выяснить, о ком он говорил, но он так ничего мне и не ответил.
- А мама? Ты с ней не говорила на эту тему?
- Мама, по словам деда, курица, прячущая голову под крыло, с ней я ни на какие темы говорить не могла, она все передавала своему Котеньке. Она даже о наследстве мало что знала. Дед строго-настрого запретил мне ей о нем рассказывать.
- Не понял, ведь наследницей была твоя мама?
-Неа, дед все оставил мне, он говорил, что этой курице ничего доверять нельзя, у нее все отберут, поэтому дед перед смертью все распродал: дом, мебель, книги, но с условием, что собственник вступит в права владения спустя полгода после его смерти.
- Он что, точно знал дату своего ухода из жизни? – удивился Василий.
- По словам врачей жить ему тогда оставалось не больше двух месяцев.
- И куда же он дел деньги?
- А как вы думаете? – Алина подняла голову от чашки с чаем и пристально посмотрела в глаза детективу.
- Сдаюсь, - поднял руки Василий.
- Он перевел все деньги в золотые слитки, составил договор со своим другом полковником Егоровым и отдал их ему на хранение до моего совершеннолетия. Вот я и решила, что этот  убийца узнал об этом и хотел выведать у мамы, где они спрятаны эти слитки. Правда, часть денег дед положил мне на книжку, куда папа переводил алименты. Дед сказал, что это мне на учебу в университете. Да, еще он купил однокомнатную квартиру и продал ее за незначительную сумма этому самому другу. Мы с мамой должны были тоже продать свою квартиру и переехать в купленную дедом.
- И как, продали? – автоматически спросил находящийся почти в шоковом состоянии Василий.
- Ага, прямо перед маминой смертью, и тоже с условием, что освободим ее через три месяца. Наверное, мама не удержалась и как всегда сообщила о продаже этому Котеньке.
- А папа? Он знал об этом?
- Нет, конечно, да его это и не волновало, он вообще не заботился о деньгах, поэтому дед и называл его слюнтяем. Дед считал, что мужчина должен заботиться о материальном достатке своей семьи, должен делать карьеру, иметь деловую хватку, а отец ничем таким  не отличался.
- А ты задумывалась о своем будущем? Где ты будешь жить, с кем?
Алина пожала плечами, - а что тут думать, или с папой, или буду жить одна в своей однокомнатной квартире .
- К сожалению, вряд ли тебе разрешат жить одной, тебе ведь только пятнадцать лет.
- Этот вопрос решит мой опекун, дедов приятель, дед заблаговременно через нотариуса назначил мне опекуна в случае смерти матери,  или если она выйдет замуж за своего Котеньку. В крайнем случае, буду жить у опекуна. Со мной все будет в порядке, вы не волнуйтесь. – Она посмотрела на часы, висящие на стене кухни. - Ой, мне пора, спасибо за чай, очень вкусная выпечка.
Василий и Алиса проводили отца с дочерью и уселись на кухне, собираясь поделиться друг с другом своими впечатлениями от состоявшихся бесед.
Но они не успели этого сделать. Пока Алиса хлопотала вокруг плиты, потому что Василий проявлял все симптомы умирающего от голода, дверной звонок возвестил о чьем-то приходе. Открыв дверь, Патрикеевы узрели унылую физиономию Петухова.
- Получил очередной нагоняй от начальства, долго тяну со следствием, а что делать, если у меня в производстве несколько дел, и все важные, и все требуют быстрого решения. Сроки по ним истекают, людей не хватает, а бумажные завалы растут: отчеты, постановления, правильное оформление дел, оформление допросов свидетелей, масса макулатуры. Каждое действие в интересах расследования тащит за собой груду оформленных должным образом бумаг. Чем дальше в двадцать первый век, тем количество бумаг растет. Верите, головы не можем поднять от письменного стола и компьютера. Я надеялся, как последний дурак, что с компьютеризацией с бумажной волокитой будет покончено, ан все наоборот.
Договаривал свой жалобный монолог Петухов уже на кухне, заглядывая по привычке во все кастрюли. – Ребята, накормите жаждущего насыщения желудочного и духовного, не дайте погибнуть во цвете лет и пока еще в здравой памяти.
- А как же жена? – воинственно спросила Алиса.
- А что жена? Жена сегодня на работе.
- Кстати, Ромка, а почему ты зажал свадьбу, почему так долго не знакомил нас со своей женой? Тоже мне друг называется, - Алиса вопросительно смотрела на Петухова…
- Так не было никакой свадьбы.
- Как это не было? – с недоверием спросил Василий.
- И твоя маман допустила подобное безобразие?  - удивилась Алиса.
- А я разве вас не предупредил? Вот голова садовая, - Петухов хлопнул себя по лбу. – Совсем из памяти вон. Василиса моя жила с отцом, а он вдруг возьми и помри в одночасье. Ну похороны, то, се… Василиса моя в трауре, не хочу, говорит, жить в квартире без отца, сними мне какую-нибудь комнатку, хоть в общежитии. Ну мы с маман и забрали ее к себе, а свадьбу перенесли. Так что свадьба еще впереди. А вы надеялись зажать подарок на свадьбу, обломчик получился. Готовьтесь к свадьбе, господа, - он важно уселся за стол.
- Куда с немытыми руками? – грозно набросилась на него Алиса, изгнав голодающего в ванную.
В нарушение установленного Петуховым правила – за обедом никаких обсуждений убийств – Патрикеевым пришлось отчитаться о беседах с подозреваемыми.
- Ничего себе пироги, - оторопело высказался Петухов после отчета детективов.
- Сами удивляемся, - ответила Алиса, - честно скажу, не ожидали такого поворота событий. – И тут же напустилась на Романа, - но ты, работник полиции, как мог не выяснить финансовое положение всех фигурантов дела?
- Чего это ты сразу на меня бочку катишь, - возмутился Ромка, - думаешь, одна ты такая умная, нет, мы тоже не лыком шиты. Да я давно затребовал все данные о вкладах в банки, проверил финансовое положение каждого. У умершего старика  никаких денежных накоплений не обнаружено, у этого бумагомараки – тоже, у убитой – никаких вкладов. У ее матери, этой скандальной бабы, есть кое-что, но так по мелочовке, у ее молодого муженька – по нулям. Единственное мое упущение – девочка, не думал, что беседа с ней так много даст, однако и ее я проверил. У нее есть вклад в банке, но это алименты, которые пересылал в банк ее отец и, как она сама вам пояснила, было перечисление приличной суммы от ее деда.
-А недвижимость? – грозно вопросила Алиса.
- Ну откуда я мог знать, что дед провернет такую махинацию с домом и квартирой? – оправдывался Петухов, - в мыслях не было ничего подобного.
- А что с завещанием деда, ты с ним ознакомился? – спросил Василий.
- Вот представьте себе, ознакомился, - с вызовом ответил Роман, - ничего там особенного нет: назначен опекун – полковник Егоров. Я, правда, удивился, что опекунство возложили на постороннего человека, но, ознакомившись поближе с матерью убитой, понял, что дед абсолютно прав. Там же в завещании сказано, что девочке переведена энная сумма на дальнейшую учебу в институте. Все чин чинарем. Согласны?
Василий утвердительно кивнул, - в этом отношении все нормально.
-Да? А как же негодяй, которого опасался дед? – не уступала Алиса, - значит, ты, дружок мой Рома, не выяснил все о родственных связях этой семьи.
- Какие связи еще вам нужны, - защищался Роман, - все связи налицо, вы вон уже почти со всеми встречались, остался неохваченный вашим вниманием любовник убитой и все.
Как все? А приятель Бориса? Ты выяснил, кто он, откуда взялся? Наш «писатель» от него отбрыкивался, говорил, что у него нет приятелей, что этот тип постоянно навязывался ему, являлся без приглашения, вмешивался в его отношения с бывшей женой. Странная личность.
Петухов задумался, - знаешь, Василий, а вот тут ты прав, упустил я этого человека, никакого мотива я у него не обнаружил, потому и скинул временно со счетов, думал, проверю основных фигурантов, а этого жалобщика оставлю напоследок.
- А как давно он всплыл, этот тип? – обеспокоенно спросила Алиса, - оттуда он вообще взялся?
- Ладно, ребята, день у меня сегодня такой  - сплошная критика в мой адрес, я побегу, пока меня начальство не затребовало, постараюсь сегодня выяснить все по этому неизвестному. А может вы сможете сегодня с ним встретиться?
Алиса вздохнула, - во-первых, мы не успеем с ним пообщаться, потому что надо Владьку из детсада забирать, ужином заниматься, а, во-вторых, он нам все равно ничего нового не расскажет. Если он причастен к этому убийству, он будет отпираться, а у нас на него материала нет, опереться не на что.
- Давай так, ты сегодня постарайся получить о нем информацию, а его и любовника убитой пригласи к нам на завтра, - предложил Василий.
- Заметано, - обрадовался Петухов. – Жалко, что у нас доказательная система хромает. Как будете определять виновного?
- Ха, доказательная система, она не хромает, ее просто напросто не существует, - с издевкой констатировала Алиса.- Кстати, когда тебе надо продемонстрировать начальству результат расследования?
- Любишь ты Патрикеева надо мной измываться, - жалобно протянул Петухов, - знаешь ведь, что для начальства существует один срок – вчера.
Тогда вот что, - решительно заявила Алиса, - раз наши подозрительные личности не в курсе некоторых событий, поспешим преподнести им сюрприз, глядишь, нервы у виновного не выдержат, и мы его подловим.
Василий с сомнением посмотрел на жену, - ты уверена? Если у человека хватило выдержки убить несчастную молодую женщину таким точным ударом прямо в сердце и постараться перевести стрелки на невиновного, то вряд ли он настолько растеряется, узнав некоторые факты, что выдаст себя.
- Да, мы рискуем, но , если разобраться, что есть вся наша жизнь как не один сплошной риск? – Засмеялась Алиса.
Петухов в раздумье почесал затылок, - в самом деле, а что мы теряем, ребята? Ничего противозаконного  мы не совершаем, доведем до сведения заинтересованных лиц о полученных фактах и понаблюдаем за их реакцией.
- Тогда мы можем завтра же встретиться со всей честной компанией, - хаявил Василий.
-  А как же беседа с оставшимися подозреваемыми?  - Собравшийся уходить Петухов застыл на пороге кухни.
- А их ты пришлешь к нам за час до общего сбора, - сообразила Алиса.
- Договорились, - Петухов поспешил к выходу, - значит, завтра решающий день. Пан или пропал. – Дверь за ним захлопнулась, а Патрикеевы остались стоять в прихожей, с тревогой глядя друг на друга.
- Риск, конечно, благородное дело, - вздыхая проговорил Василий, - согласен, что и сама жизнь – не что иное как риск, но как же не хочется проигрывать.
- Без проигрыша выигрышей не бывает, - глубокомысленно произнесла Алиса, - пан или пропал, на щите или со щитом. Не зря же живут до сих пор эти изречения. Не дрейфь, мон шер, на абордаж, за истину сражаться лестно, у нас уже не малый стаж, свой хлеб мы добываем честно.
- Какой еще хлеб?  Мы честно добываем себе неприятности, а на хлеб зарабатывают другие, - меланхолично ответил Василий.
- Не узнаю тебя, муж, ты ведь оптимист, откуда эта вселенская печаль и грусть во взоре?
- В ответ на твое поэтическое настроение, - ответил Василий, махнул расстроено рукой и направился обратно на кухню доедать остатки обеда.
Поэтическое настроение Алисы как рукой смело, - она поспешила за мужем , - прекрати заниматься самообжорством.
- А что еще остается, ты же наешь, когда я нервничаю – я ем.
В эту ночь Патрикеевым не спалось. Их не покидало чувство тревоги. Полночи они боролись с бессонницей поодиночке, стараясь не разбудить друг друга; первой не выдержала Алиса: осторожно поднявшись с постели, она, крадучись, сделала несколько шагов и тут ее настиг голос мужа, - никак на тайное свидание собралась, дорогая?
-Ага, с чайником, извини, что разбудила, но что-то мне не спится и не лежится.
- Не извиняйся, сегодня моя способность к быстрому засыпанию куда-то улетучилась. Пойду-ка и я с чайником побеседую.
Дружная чета детективов, прочаевничав на кухне, заснула под утро. Напрасно будильник призывал их на зарядку голосом Высоцкого, напрасно проснувшееся чадо взывало к их родительским чувствам, доблестные детективы спали мертвым сном. Умный мальчик понял, что родители в данный момент невосприимчивы к звукам, и перешел к водным процедурам, выстрелив в лица спящим родителям струей холодной воды из водяного пистолета. Это оказалось мерой более действенной, вызвав сначала голосовую реакцию, а затем после повторной процедуры и двигательную.
- Маленький садист, ты что вытворяешь? – вопил Василий, подскакивая и нашаривая тапочки с закрытыми глазами.
- Форменное хулиганство, - возмущалась Алиса, стряхивая с себя вместе с каплями холодной воды остатки сна, - без завтрака оставлю.
- Вот так вы всегда, нет чтобы поблагодарить за то, что я вас вовремя разбудил, - обиженно кричало любимое чадо, - вы же меня еще и ругаете, а я между прочим уже опаздываю.
Патрикеевы глянули на часы  и развили бурную деятельность. Не успела закончиться утренняя свистопляска, как ожил мобильник Василия.
- Алька, это Ромыч, чует мое сердце, что-то случилось.
- Так отвечай скорей, что ты застыл изваянием с телефоном в руках, - подскочила к нему Алиса.
Василий с минуту слушал Петухова и снова впал в ступор. Алиса подергала его за рукав рубашки, - ну что? Да говори же, не испытывай мое терпение.
- Наш писатель погиб, - деревянным голосом сообщил Василий, все еще не пришедший в себя. Алиса охнула и без сил опустилась на стул, благо стул оказался поблизости. – Как погиб? Почему погиб? – чуть слышно забормотала она.
- Попал под машину, - также деревянно пояснил Василий.
- Да объясни же по-человечески, - взмолилась Алиса.
- Ну, Ромыч сказал, что он, то есть этот отец Алины, вышел утром, очевидно, в магазин, ну и вот…
- И что? Бросился под машину?
- Не, не бросился, а может и бросился, кто ж его знает, я так толком и не разобрал как это случилось. Подожди, дай с мыслями собраться. Значит, Ромыч сказал, что по словам какой-то старушки, этот второй Кафка шел себе спокойно, потом вдруг остановился, словно прислушивался к чему-то, затем резко развернулся и бросился наперерез транспорту прямо на красный свет. Старушка утверждает, что он или увидел кого или услышал, вроде как его кто-то позвал.
- Освободился, значит, теперь полностью освободился, - тихо прошелестела Алиса.
- Не понял, ты это о чем? – Василий недоуменно уставился на жену.
- Это он так сказал, что со смертью жены почувствовал себя свободным, порвалась связующая их нить, и он, словно узник, проведший в темнице всю молодость, внезапно вышел на волю. – Она всхлипнула,  - а мы его подозревали.
- Да погоди ты слезы лить, самое главное, сказал Ромка, что, узнав о его смерти, начальство точно на него это убийство повесит, а мы ничего доказать не сможем. А, еще он спрашивал, надо ли приглашать всех подозреваемых по делу или не стоит заморачиваться.
Эти слова привели Алису в чувство, она, как норовистая лошадь, услышавшая зов боевой трубы, вскинула голову и подскочила, словно подброшенная пружиной, - да как ты можешь? Ты согласен способствовать подлой несправедливости, чтобы невинного человека обвинили в убийстве жены, а он себя ведь теперь не защитит. Наш долг воспрепятствовать этой гнусности, виновный должен понести наказание…- Алиса в волнении забегала по комнате.
- Не кипятись, Алька, успокойся, Ромка ждет нашего звонка, он хочет узнать, остается ли наша договоренность на сегодняшний день в силе.
- Так что же ты тянешь время, - воскликнула Алиса, - немедленно звони и подтверди, что мы готовы действовать как договаривались.
Через два часа верный своему слову Петухов привез Котеньку и сослуживца Бориса. Алиса посмотрела на часы, до общего сбора оставался ровно час, Алиса перевела взгляд на посетителей, они разительно отличались друг от друга. Любовник жертвы выглядел даже моложе, чем представлялось Алисе, весь его облик выдавал человека безвольного, привыкшего плыть по течению, как говорят психологи, ведомого. Волнистые до плеч белокурые волосы молодого человека были перехвачены на шее ленточкой; бледно голубые водянистые глаза почти с мольбой взирали на этот безжалостный мир, прося защиты; худощавая невысокая фигура поражала гибкостью и пластичностью. Второй посетитель выглядел значительно старше первого, лет на пятнадцать. Высокий; темные волосы коротко острижены; военная выправка; строгий пронизывающий взгляд карих, глубоко посаженных глаз; тяжелый волевой подбородок. Если бы не слишком длинный острый нос и тонкие губы, его можно было бы признать весьма симпатичным, во всяком случае, он смотрелся волевым человеком, следящим за своей фигурой. 
Алиса и Василий представились и попросили посетителей назвать себя.
- Игорь Григорьевич Горохов, сорок лет, работаю охранником, - отрапортовал мужчина с военной выправкой.
- Может быть, вам еще и паспорт следует предъявить? – с издевкой спросил молодой человек и усмехнулся.
- Должны же мы как-то к вам обращаться, - спокойно ответила Алиса.
- Ладно, - махнул он рукой, - Константин.
- И все? А отчество, фамилия, где работаете?
- Мои персональные данные защищены законом, - с ехидной улыбкой протянул  Константин, Котенька, как называла его убитая женщина.
Алиса пожала плечами, - не смею настаивать, Константин, так Константин, Костя значит.
Василий решил пока не вмешиваться, он внимательно наблюдал за реакцией этих диаметрально противоположных по внешнему виду и по поведению людей. Алиса попыталась выяснить об отношениях этих мужчин с убитой, когда и где они видели ее последний раз, как часто бывали в ее квартире, иногда ей помогал Василий, когда ему казалось, что жена что-то упустила. Игорь Григорьевич кратко и деловито отвечал на все вопросы, а вот Котенька всем своим видом демонстрировал, как ранят его чувствительную натуру бесцеремонные вопросы детективов, в общем на контакт не шел. Он изменил свое поведение, когда через час в квартире появились остальные заинтересованные в деле лица: мама убитой со своим молодым супругом, полковник Егоров, Алина, Петухов со своим помощником.
Все расселись по местам, отведенным им Василием. В уголке дивана примостилась чета Курчавиных, прижавшись друг к другу и держась за руки; рядом с ними остались сидеть Котенька и Игорь; полковник Егоров и Алина сидели на стульях справа от  стола, за которым расположились Патрикеевы; слева от стола занял удобное кресло Петухов, а рядом с выходом из комнаты стражем порядка восседал помощник Петухова. Возле Петухова стоял пустой стул, на нем должен был сидеть Борис. Все приглашенные по очереди то и дело поглядывали на этот пустующий стул, но никто не проронил ни звука. Все хранили молчание.
Василий встал и обвел присутствующих взглядом, - надеюсь никого представлять не надо? Я так полагаю, что вы знаете друг друга.
- Простите, - послышался резкий баритон полковника, - я был бы вам чрезвычайно признателен, если бы вы все-таки назвали всех, находящихся в этой комнате.
- Хорошо, - улыбнулся Василий, - начнем тогда с вас, и он коротко представил всех собравшихся.
- Возможно, вы сочтете меня надоедливым, но кое-кто мне неизвестен, я бы хотел, чтобы вы охарактеризовали каждого более подробно.
- Не волнуйтесь, всему свое время, - пришла на помощь Василию Алиса.
Василий откашлялся, - я начну с печального известия: сегодня утром, всего несколько часов назад погиб человек, для которого приготовлен вот этот стул, - он указал рукой на пустующий стул рядом с Петуховым. Этот человек попал под машину, перебегая проезжую часть на красный свет светофора.
Алина вскрикнула и закрыла рот рукой, - прости, Алиночка, мы не успели тебя подготовить, - смущенно оправдывался Василий, а Алиса уже спешила к девочке со стаканом горячего сладкого чая.
Лица полковника Егорова и Игоря оставались непроницаемыми, по их выражению нельзя было понять, какое впечатление оказали на этих людей слова Василия, зато  эмоции Зинаиды, Эдуарда и Котеньки зашкаливали. Зинаида яростно потрясала кулаками, крича, что справедливость существует на свете, наконец-то злодей получил то, что заслужил; Эдуард наслаждался взрывом чувств своей супруги, хлопая в ладоши при особо метком на его взгляд ее высказывании; Котенька, привалившись к спинке дивана, держался за сердце, томно рассматривая присутствующих своими блеклыми круглыми глазами, рот его своей формой напоминал букву «о», всем своим видом он давал понять, что его тонкая нервная система с трудом справляется с этим ударом. Полковник обнял Алину за плечи, а она прижалась к нему, спрятав на его груди лицо.
Патрикеевы дали возможность всем собравшимся осознать эту новость и сразу перешли к убийству. Петухов рассказал, кем и как была обнаружена убитая женщина, описал в  каком состоянии полицейские нашли квартиру, где проживала жертва вместе со своей дочерью Алиной.
-Скажите, - перебил Петухова полковник, - вы выяснили, кто оставил эти грязные следы на полу, кто выбросил из письменного стола письма, документы, фотографии, что искал преступник ?
Петухов ухмыльнулся, - если бы я мог ответить на все ваши вопросы, мы не стали бы тратить время на беседу с вами. По поводу следов могу пояснить, их оставил покойный теперь Борис. А на все остальные вопросы, я надеюсь, мне ответит кто-то из вас.
- Вы хотите сказать, что среди нас сидит преступник? – взвизгнул Котенька, картинно всплеснув руками. Зинаида посмотрела на него с уважением, по достоинству оценив его сценические способности.
- То есть истина откроется в ближайшие минуты прямо здесь? – ехидно осведомился Игорь.
- Если вы постоянно будете перебивать детективов своими вопросами, боюсь, мы не сможем добрести до этой самой истины, - парировала Алиса, - я хочу представить вам еще одного человека, несмотря на то, что он сидит среди вас.
Алиса сделала паузу, переводя взгляд с одного лица на другое, - вам его уже представили, назвав только его имя, отчество и фамилию, но он является еще и близким родственником Зинаиды Альбертовны и Алины.
- Вот еще новости, - фыркнула Зинаида, - кроме Алины у меня вообще нет никаких родственников, была моя доченька, моя кровиночка, да и ту жизни лишили, оставив нас с Алиночкой сиротиночками.
Мгновенно из ниоткуда материализовался кружевной платочек, которым Зинаида добросовестно промокала сухие глаза.
-Порадуемся вместе с Зинаидой Альбертовной, потому что Игорь Григорьевич Горохов ее брат по матери, а Алине приходится …, - Алиса на секунду задумалась, - приходится, наверное, двоюродным дедушкой.
Зинаида подняла жуткий крик, она рыдала, топала ногами, требовала извинений за ложные сведения, сам Игорь оставался таким же невозмутимым.
- Игорь Григорьевич,  а вы почему не возмущаетесь? – спросил Василий.
- Не знаю, откуда вы получили эти сведения, но это правда, - спокойно ответил новоиспеченный родственник Зинаиды.
- Но моя мама давно умерла, - пыталась возражать Зинаида.
- Это факт, однако она умерла уже после того, как родила меня, - Игорь Григорьевич криво улыбнулся, - кстати, старик знал о моем существовании и не доверял мне, поэтому я вынужден был держать руку на пульсе, стараясь как можно больше времени проводить рядом с Борисом, который, по-моему, кроме моей племянницы никого и ничего не замечал.
- Иными словами, вы боялись лишиться наследства в случае смерти деда Алины? – Василий пристально посмотрел на Игоря, сохраняющего непроницаемое выражение лица.
- Ну да, а что здесь криминального? Покажите мне человека, который в наше время может отказаться от положенного ему наследства. Уверен – вы не найдете такого человека, эти люди вымерли, как мамонты. Как говорил герой фильма «Гараж»: «мы все здесь боремся за место под солнцем». Чем я хуже Зинаиды или Алины? Я честно и исправно работаю, получаю небольшую зарплату за большой объем работы и имею право на свой кусок хлеба с маслом.
- И с черной икоркой, - дополнил его фразу Котенька.
- Согласен, и с черной икоркой, - подхватил Игорь, - можно даже с красной, тоже не откажусь.
Зинаида полулежала на диване, прикрыв глаза своим неизменным кружевным платочком. Эдуард откровенно забавлялся. Он достал со стола газету и периодически обмахивал ею находящееся в прострации тело своей Зинули. Алина удивленно присматривалась к появившемуся вдруг родственнику. Полностью невозмутимым оставался один полковник Егоров.
- А как давно вы, полковник, узнали о существовании этого человека? – задала вопрос Алиса.
- Поскольку для меня эта новость не представляла интереса, я не заносил эту дату в свои дневниковые записи, могу только сказать, что лет пять знал точно.
- А как давно узнал об этом ваш друг?
Полковник развел руками, - вот этого я вам сказать не сумею. Заговорили мы об этом человеке лишь перед смертью моего друга. Должен сказать, он боялся Игоря, считал его человеком, способным ради денег на многое…
- Даже на убийство? – невинно спросил Василий.
- Возможно, я нахожусь в том возрасте, когда уже ничему не удивляешься. Человеческая корысть, злость и лицемерие достигли своего апогея, во времена моей молодости у людей все-таки были идеалы, а современные люди не имеют не только идеалов, они беспринципны и аморальны.
- Зачем же так огульно судить всех подряд, -   беспринципные, корыстные люди существовали во все времена, наше время не является исключением, мало этого, они не исчезнут и в последующие века, но это не говорит о том, что корыстью и лицемерием больно все современное общество, - Василий поднял руку, призывая всех к тишине, - давайте продолжим наши откровения.
- Пришло время познакомиться с Константином, он не захотел рассказать о себе, пел что-то о нарушении закона по защите персональных данных. Скажите, Константин, - Василий едва удержался, чтобы не назвать его Котенькой, - а как вы познакомились с жертвой преступления?
- У нее между прочим есть имя, вернее было, - поправился он, - от вашего казенного языка веет холодом. Прошу впредь называть ее по имени – Светой. Она ему, то есть, имени соответствовала, была светлой и чистой.
- Вы не ответили на вопрос, Константин, - хотя я могу его повторить заявил Василий.
- Да обыкновенно, в один прекрасный момент судьба свела нас в одно время в одном месте.
- А может быть стоит рассказать поточнее?
- Неа, думаю, это никого не должно интересовать, - лениво ответил Константин.
В этот момент неожиданно вышла из своего  анабиозного состояния Зинаида, - ее визгливый вскрик бритвой прорезал воздух, - это что же, этот Игорек тоже претендует на наследство?
-Вы слишком догадливы, мадам, - Игорь сидя поклонился, то есть слегка наклонил голову.
- А вот шиш ему, - завопила Зинуля отодвинув в сторону что-то шепчущего ей на ухо Эдуарда, - он не может быть законным наследником, если он брат по матери, к отцу моему он отношения не имеет.
-Как сказать, - философски заметил Игорь, - и потом есть еще наследство убитой Светланы.
- Как? И на кровинушку мою покусился, изверг, - ее визжщее сопрано достигло невероятных оборотов, - не дам, костьми лягу, но ты ничего не получишь, ишь на что позарился…
Пора прекращать этот балаган, - вполголоса сказал Василий Алисе, она согласно кивнула головой. – У меня сообщение, - уже громче произнес Василий, - кричащих мы будем вынуждены отправить в полицейский участок.
- Все, все, мы почтительно внимаем вашим речам, - нарочито смиренно ответил от имени всех Игорь.
-Хочу предупредить вас по поводу наследства, - эти слова Василия оказали магическое воздействие на присутствующих – все умолкли и уставились на Василия. – Наследства как такового не существует.
Василий сделал паузу и оглядел всех по очереди. Вытянув шеи, присутствующие не сводили с Василия глаз. Пауза длилась долгую минуту, а затем разразилась буря. Все кричали, перебивая друг друга. Алиса включила видео и аудио-запись происходящего. Сцена напоминала пожар в сумасшедшем доме.
- Ты идиот, зря что ли я тебя познакомил с этой крысой? Ты должен был настоять, чтобы она проследила за своим маразматиком отцом, - вопил Котенька, растеряв свой имидж утомленного жизнью сибарита, кретин, я тебя на счетчик поставлю…
- Эдик, сделай что-нибудь, я умираю, мне плохо, мы нищие, я так надеялась, - рыдала Зинуля…
- Столько времени ухлопал напрасно , - бормотал Игорь…
- Не психуй, Котя, может они блефуют, - пытался успокоить Константина Эдуард.
- Какое блефуют, ты посмотри на эти рожи, они же светятся от удовольствия, а все ты виноват, кто утверждал, что в Светкиной квартире спрятано золото? А я, дурак,  поверил… - Котенька уже визжал не хуже Зинаиды.
- Ты говори да не заговаривайся, наломал дров, а теперь на меня вину свалить собираешься, не выйдет, - Эдуард ощерил в злобной улыбке зубы, и его физиономия окончательно стала походить на крысиную.
- Ааа, так ты на меня мокряк повесить наровишь, не на того напал. У самого рыльце в пушку.
Зинаида притихла, с ужасом переводя взгляд с милого Эдика на казавшегося таким чувствительным Котеньку. Алина, вцепившись в руку полковника, с испугом следила за происходящим. Игорь потерял свою невозмутимость, хватаясь за голову и без конца повторяя: «столько лет коту под хвост».
Спокойными в этой обстановке оставались полковник, Петухэов и его помощник. Патрикеевы с волнением пытались разобраться в репликах подозреваемых.
Вдруг Петухов поднялся и гаркнул во всю силу своих легких, - ти-хо, - и наступило великое молчание.
Василий выступил вперед.- Пришло  время рассказать, как все  происходило. – Он вдруг обратился к Константину. – Скажите, сколько вам лет?
- Наверное, столько, насколько я выгляжу.
- Дело в том, что ваше поведение намного отстает от вашей деловой хватки, поясню: вы выставляете себя нервным инфантильным молодым человеком, а по мировоззрению, которое вы скрываете от окружающих, вы человек среднего возраста, хваткий и эгоистичный. Извиняюсь, говоря современным языком – человек, достойный самого лучшего и добивающийся этого любыми средствами.
- Мне не совсем нравится ваша формулировка, уважаемый, - угрюмо заметил Константин, и лицо его при этом состарилось не менее, чем на десять лет.
- Не обращайте внимания. Я освещаю нашу с женой версию, отнеситесь к ней с пониманием. Так вот. Вы, чувствуя, как время, не жалея нас, галопирует, решили обрести уверенность в завтрашнем дне. А для этого нужны немалые материальные средства. Работать вы считаете для себя зазорным. Остается – женитьба на девушке, которая в скором будущем должна получить приличное наследство. Вас посоветовали обратить внимание на Светлану. Тогда она была молода, неопытна, скромна не в меру и вдобавок боялась всего, что дает нам жизнь. Вы без труда вызвали ее интерес к своей особе. Она приняла за чистую монету созданный вами искусственный образ, дело шло к свадьбе, но тут вмешалась судьба в лице Бориса. Закономерная случайность. Борис увидел Свету и понял, что в ней вся его жизнь.
- Ну-ну, воображение у вас не слабое, - скептически ухмыльнулся Константин.
- К сожалению, это не воображение, все это взято мною из писем Бориса. Продолжаю рассказ. Света, узнав о намерениях Бориса жениться на ней, испытала ужас, ей казалось, если она откажется от Бориса, он убьет и ее и, самое главное, вас, Костя. На вашу защиту бедная девушка не надеялась. Итак, она вышла замуж и, несмотря на свой страх перед мужем, продолжала тайно встречаться с  вами. Интересно, на что вы рассчитывали? Не отвечайте, не надо, у нас не так много времени. У Светланы родилась дочь, и она, по-видимому, так до конца своей жизни не узнала, чья Алина дочь: ваша или Бориса. После дикой сцены ревности, который устроил ей Борис, застав наедине с молодым пареньком, живущим в одном с ними доме, Света получает перелом ноги, не то выпав, не то выпрыгнув с балкона и решается на отчаянный поступок – она убегает от мужа, не оставляя ему свои координаты. Вы уже потираете руки, но… муж находит беглянку. Тогда она требует развод. Сначала муж сопротивлялся, но, увидев, что жена страдает, идет ей навстречу. Они разводятся, муж разменивает квартиру, оставляя себе заметьте, худший вариант, а ей покупает двухкомнатную.
- Не пора ли ближе к делу? – Лениво осведомляется Эдуард, - моя Зинуля устала слушать эти романтические бредни.
- А придется, ничего не поделаешь. Чем больше вы будете прерывать мое повествование, тем больше времени проведете в этой комнате.
Вы, Константин, празднуете победу. Только Света не соглашается выходить за вас замуж: с одной стороны она боится мужа, который при разводе поставил ей условие – не выходить за вас замуж, а с другой – ей запрещает выходить за вас замуж ее дед, которому вы не внушаете доверия. Так проходит год за годом, а воз и ныне там. Вы беситесь, ведь молодость безвозвратно уходит. Дед продолжает жить, дочка подрастает, Борис не оставляет Свету своим вниманием. И вот свершилось – умирает дед.
Ах да, совсем забыл, выпустил из виду Эдуарда. Это же ваш человек. Вы своевременно приставили его к матери Светы, чтобы не упустить ничего из наследства деда. Эдуард всеми способами старается узнать у Зинули, чем владеет дед. Зинуля расписывает богатства отца, воображения ей ни занимать. Вы с Эдуардом договариваетесь не ждать оглашения завещания, мало ли, какие сюрприз может приготовить судьба. Воспользовавшись отсутствием девочки, зная, что в этот день Света должна быть на работе, вы спокойно вместе с Эдуардом заходите в квартиру и начинаете обыск.
И…как в романах, в самую неподходящую минуту из спальни выходит Света. Сначала она обрадовалась, но потом, увидев Эдуарда, запаниковала. Наверное, Эдуард грубо пошутил с ней, сделал недвусмысленное предложение, а вы, по обыкновению, промолчали, или нахамили. Возможно, находились в нетрезвом состоянии.
- Ага, в рассказе имеют место сомнения, это уже хорошо, - злорадно заметил Костя. Эдуард засмеялся, - да он на понт нас берет, а ты дергаешься.
- Эдик, выбирай выражения, я тебя не узнаю сегодня, - в ужасе вскричала Зинуля. – Закрой хлебало, урою, - коротко, но весомо выдал любящий супруг. Выражение сладкого благодушия куда-то исчезло, перед собравшимися предстал обычный криминальный субъект с хитрой и вероломной крысиной физиономией. Зинуля попробовала упасть в обморок, но на нее никто не обратил внимания, она сжалась в комок и замерла, не веря своим глазам и ушам.
Игорь откровенно наслаждался ситуацией. Алина прижималась к полковнику, который, выпрямившись в струнку, всем своим видом выражал готовность выступить против грубиянов.
Наступает трагический момент, - Василий сбавил тон до шепота, - Света потребовала, чтобы Котенька объяснил, что он делает в ее квартире. Котенька объяснил, и тогда Света совершила страшную и непоправимую ошибку, она частично рассказала, какой сюрприз приготовил ее дед для тех, кто жаждал дармовых денег. Я вступаю в область догадок, - признался Василий. – Одно я знаю твердо: Света призналась, что квартиру свою она продала, а дед продал дом и всю обстановку, часть денег дед положил в банк на имя Алины, эти деньги вместе с алиментами отца предназначались для учебы в институте, а другую часть денег дед оставил полковнику, которому доверял,  или вложил их в золото – стопроцентной уверенности у меня нет.   Полковник, по завещанию вы являетесь опекуном Алины, вы должны знать судьбу этих денег.
- Какая разница, главное, что эти деньги никогда не достанутся этим мерзавцам.
- Значит, так тому и быть, - согласился Василий, просто я предполагаю, что кто-то проболтался, и так называемые друзья бросились искать золотые слитки в Светиной квартирке. Света всю жизнь боявшаяся, что ее убьют, впала в панику, с ней случилась истерика: она бросалась перед Котенькой на колени, умоляла о прощении, хватала его за руки, и нервы одного из приятелей не выдержали – он успокоил молодую женщину метким ударом в сердце. Это были вы, Костя?
- Еще чего, это все он, Эдик, его работа, нервы, видите ли, у него не выдержали.
-Кончай ерунду молоть, сам угробил Светку, а на меня пытаешься мокряк повесить. Не выйдет. Надоела она тебе как горькая редька, сколько раз жаловался мне, что готов ее убить, что от ее любви хочется сбежать на край света.
- Мало ли что человек может наговорить в минуту слабости, - орал Котенька, - от слов до дела расстояние как от Земли до Луны. Ты во всем виноват и не пробуй отпираться. Ты все это затеял. Этот болван Игорек тебе лапшу на уши повесил, вот ты их и развесил, уши-то.
Они бы схватились не на шутку, но, глядя на поднимающегося с места помощника Петухова, оба замолкли, как будто их внезапно выключили.
Василий воспользовался наступившей тишиной и спросил, - а кому это в голову пришла такая замечательная идея – вырезать на груди Светы сердце?
Эдуард хмуро посмотрел на детектива и неохотно ответил, - чего уж там, это моих рук дело, этот слюнтяй убил Светку и впал в транс: вопит, волосы на голове рвет, сопли и слезы во все стороны летят, ну я и предложил, давай, мол, повернем дело так, словно это ее бывший муж от ревности с катушек съехал. Вырезал я это сердце, из письменного стола в другой комнате выволок все его письма, разбросал, вроде бы от злости и вытащил этого сопляка из дома. Благо нас никто не видел. Выползаем, я как муравей тащу на себе полуживого слизняка, хорошо хоть весит мало, а тут, глядь, спешит нам навстречу бывший муженек. Уж не знаю, интуиция у него или магия какая, почувствовал неладное. Ну, думаю, нам в масть, пусть теперь попробует отвертеться. И Костька ожил, повеселел, в себя приходить начал, умничать, мозги мне пудрить. Двинул я его под дых пару раз и ушел. Так что я не убивал, имейте в виду. Зинуля, я не виновен в смерти твоей дочери, гадом буду.
Но Зинуля шарахнулась от него как от прокаженного. Удивительно, но она даже на человека стала похожа: ушло лицедейство и сквозь боевую раскраску лица проглянуло страдальческое лицо матери, потерявшей дочь.
Когда все разошлись, а полицейские увели с собой двух приятелей, Василий спросил у Алисы, - как думаешь, чьих рук это убийство?
Алиса задумалась, а потом нерешительно сказала, - по-моему, Эдуард не врал. Этому Котеньке действительно надоело возиться  с влюбленной в него Светой. Он слишком долго копил в себе злость, вот она и прорвалась. А Эдуард такой же, отморозок одним словом. А вот скажи, какого ты мнения о Борисе? Тебе не кажется, что его чувство к Свете не совсем нормальное?
- Я тебе больше скажу, судя по всему у Бориса были нелады с психикой, он и сам это понимал. Хотя помнишь, что говорил дед Щукарь в Поднятой целине Шолохова? – И поспешил сам ответить : « У каждого человека должна быть своя чудинка».  Вот и пойми, где просто «чудинка», а где отклонение в психике. Кафка тоже считал себя не совсем адекватным человеком, он – великий австрийский писатель, а если разобраться, то ведь почти все его произведения не окончены, зато писем, как говорил Петухов, читать – не перечитать, причем адресованы они к невесте, так и не ставшей его женой.
Вечером, накрывая на стол к ужину, Алиса встревожено обратилась к мужу, - не нравится мне молчание Петухова, мы, конечно, осветили не все аспекты этого убийства, поэтому на душе у меня тревожно.
- Что ты имеешь в виду? – поднял голову Василий, сидящий за кухонным столом и читающий газету.
- Мы не выяснили, куда убийца дел нож, которым наносил раны, не заставили эту сладкую парочку оформить письменное признание…
- Глупости, -прервал ее покаянные рассуждения Василий, - этим как раз должна заниматься полиция, ей и карты в руки. А Петухова, очевидно, его женщины не отпустили, он говорил, что последнее время постоянно задерживался, и его премудрая жена бунтовать начала.
В кухню забежал Владька, - это вы о Ромыче говорите, да? А почему у него премудрая жена, что это значит и почему она его к нам не пускает?
- Ты опять за свое, - рассердилась Алиса, - не смей Петухова Ромычем называть, он для тебя Роман Романович или в крайнем случае -  дядя Рома.
- Та, это долго, Ромыч быстрее, папа ведь так его называет.
- Папе можно, они друзья, а ты еще мал для такого обращения, - назидательно пояснила Алиса.
- Друзья могут быть разного возраста, - возразил Владька.
Алина не успела ответить сыну. Ее раздумье прервал дверной звонок.
- Это Ромыч, это Ромыч, - запрыгал от радости Владька.
- Думаешь? – недоверчиво спросил его Василий и отправился открывать дверь, Владька побежал за ним следом. Алиса не выдержала и, вытерев руки, тоже вышла в прихожую.
- Гостей принимаете?  - в проеме открытой двери возвышался Петухов, из-за его спины выглядывало смущенное личико  жены.
- Наконец ты соизволил явиться, мы уже извелись от ожидания, - упрекнул приятеля Василий, - ой, Василиса, привет, не иначе, как это ты поторопила Романа, сам он выбрался бы к нам еще через неделю.
Как всегда с приходом Ромы в прихожей стало тесно и шумно, все говорили одновременно, но вот в этом голосовом шуме проявился диссонанс. Первым на этот звук откликнулся Владька.
- Это кто, это мне, да ? – заверещал он, прыгая вокруг Василисы, прижимающей к груди то ли сумку, то ли шевелящийся сверток, издающий слабое попискивание.
- А мы к вам с сюрпризом, - пробасил Ромка, забрав из рук жены копошащийся сверток, он развернул его , и взорам Патрикеевых предстал маленький взлохмаченный щенок.
Владька завизжал от восторга, Алиса, собиравшаяся возмутиться, потеряла дар речи, впав в словесный ступор, а Василий уже подхватил на руки это живое чудо.
- Ребята, выручайте, подобрал возле участка этого бедолагу, а маман устроила нам с Василисой истерику, представляете, предъявила нам ультиматум: или она или это неорганизованное существо.
- Здорово, - вопил от восторга Владька, - а имя у него уже есть?
Петухов почесал затылок, - честно говоря, до имени дело не дошло, времени не хватило, успели только его отмыть и накормить, остальное уже на вашей совести.
Абсолютно счастливый Владька отобрал у Василия щенка и удалился с ним в свою комнату, остальные с трудом втиснулись в малогабаритную кухню.
- Ну, друзья, доложу я вам, порадовали вы меня сегодня, как вам удалось распутать это дело, не понимаю, - покачал головой Роман.
Алиса, лукаво поблескивая зелеными глазами, подмигнула Василию, - а мы просто действовали по методу – пан или пропал, лучше скажи, Ромка, эти голубчики признались?
-Еще бы им не признаться, запели как соловьи весной, я вам больше скажу, мы ведь у этого Котеньки изъяли нож, которым была убита Светлана. Он настолько уверовал в собственную безнаказанность, что притащил этот нож домой, а нож – то особенный, его Светин дед из Германии привез, когда домой с войны возвращался, на лезвии ножа выгравированы человечки, по-моему, это знак какой-то известной немецкой фирмы. Алина этот нож сразу опознала. Но вы молодцы, ребята, здорово это дело раскрутили. Значит, пан или пропал, да?
- Это Алиса предложила, а я предпочитаю другой девиз – со щитом или на щите, - возразил Василий.
Петухов, не теряя времени, принюхался, Васька, слышишь, как вкусно пахнет – перенимай у Алиски опыт, чтобы, когда я буду приходить с работы, меня всегда встречали подобные ароматы.
- Постараюсь оправдать твое доверие, - улыбнулась Василиса, повязывая фартук, - давай, Алиса, я тебе помогу.
- Правильно, - похвалил ее порыв Петухов, - раз мы тут все оказались со щитом правосудия, тогда  нам полагается награда – красиво и вкусно сервированный стол, и не на кухне, а в комнате с комфортом, чтобы этот ужин надолго запомнился. Я прав, Василий?
Однако великий детектив явно задумавшись, ничего не ответил.
- Эй, друг мой Вася, отзовись, - потребовал Петухов.
-Раз мы со щитом, предлагаю назвать нового члена семьи Цезарем, - вдруг заявил Патрикеев и пока остальные, открыв рты, переключались на это предложение, завопил, - Владька, ты согласен назвать его Цезарем?
Щенок и Владька не замедлили отозваться, и под общий шум, гвалт и звонкий лай все принялись обсуждать предложение Василия…


--
Т.В. Есауленко