Зазеркалье, гл. 11. Лицом к лицу

        Лицо незнакомца, увиденное поутру за оконным стеклом, его пристальный взгляд, не выходили у Анны из головы. Так бывает – ослепит тебя невзначай яркий солнечный блик, и потом, куда ни посмотри, плавает перед глазами слепящая точка. Даже потеряв яркость и налившись чернотой, она долго еще назойливо мельтешит перед твоим взглядом.      

– Да что ж такое... Оставь ты меня, в конце-то концов! – с досадой гнала она от себя лишающее покоя видение. Но смутно знакомое лицо незнакомца и не думало исчезать, оно будто требовало от нее: «вспомни же меня, вспомни!» – и, наконец, она вспомнила! Это лицо она видела на фотографии у деда Сереги. Неужели это его сын? Но старик говорил, что он убит... – Сказать деду? А если сходство мне только померещилось? – метались в ее голове беспорядочные мысли. После долгих колебаний она с трудом охладила свой пыл. – Не стану я ничего рассказывать деду, пока хорошо все не обдумаю.

Она вышла на воздух. Из сарая стоящего в глубине хозяйственного двора слышалось постукивание молотка и скрежет напильника по металлу. Не привыкший сидеть без дела, старик там что-то мастерил. В усадьбе больше не было никого, мужчины должны были возвратиться только к вечеру. 
 
Задумавшись, Анна и сама не заметила, как оказалась возле часовни.

– Далековато ушла, – с опаской огляделась она, но ничто вокруг не внушало опасений, и она уселась на скамью неподалеку от часовни. Еще раз внимательно оглядев окрестности и окончательно успокоившись, она закрыла глаза и с наслаждением подставила лицо мягким предвечерним лучам. В лесу стояла тишина, даже птичьего щебета не было слышно.

Внезапно что-то насторожило Анну. Хотя музыкальный слух ее не уловил никаких звуков чужого присутствия, ей почудилось, что рядом кто-то есть. Вздрогнув, она открыла глаза и оторопела – шагах в пяти напротив сидел не спуская с нее глаз огромный серый кот.

–  Фу ты... Надо же, напугал, – судорожно перевела она дыхание, но ей стало немного не по себе от пристального взгляда зеленых глаз. – Ты откуда здесь взялся? Кис-кис, – тихонько позвала она оглядываясь по сторонам, – иди сюда.
Серый приблуда развернулся и неспешно потрусил за часовню проигнорировав ее «кис-кис»,

– Так это он и дрался с Грачом... – поняла Анна, – но почему дед так всполошился? Кот, как кот, правда очень крупный. И на бродячего мало похож, выглядит ухоженно, лесного мусора только на себя нацеплял. Надо бы его забрать в усадьбу, поможет Грачу крыс ловить. Если снова не подерутся, – вспомнила она недавнюю кошачью войну.

Напрочь забыв о предупреждении старика, Анна обогнула часовню и, заметив, как кот нырнул в заросли, полезла за ним в кусты.

– Эй, ты где?  Кис-кис-кис... – снова позвала она.

– Он на «кис-кис» не отзывается, – Анне показалось, что низкий с хрипотцой голос прозвучал над самым ее ухом. От испуга она шарахнулась в сторону и, зацепившись о корень упала бы, не подхвати ее сильные мужские руки.

– Тише-тише, – увидев ее округлившиеся от страха глаза, – приложил незнакомец ладонь к ее губам, – не нужно кричать, не пугайся.
Он аккуратно поставил ее на землю, и оглядевшись издал странный звук:

 – С-с-с-с-с...

 – Сумасшедший... – похолодела Анна. В ту же минуту из-за кустов появился кот, вальяжно подошел и стал тереться о ее ноги.

– Его зовут Фугас. Я так его подзываю. Он парень серьезный, боец, на «кис-кис» не отзывается, – Незнакомец развернул Анну лицом к себе, опустив руки отступил на шаг и пристально глядя ей в глаза, произнес всего одно слово – «Петр».
***

Измотанный долгим переходом и бессонной ночью, проспал Павел дольше, чем собирался. В пещере стоял полумрак, открыв глаза, он увидев прямо перед собой два светящихся глаза. Ничего не поняв спросонья, он резко вскочил, больно ударившись головой о низкий свод пещеры образованной сплетением корней росшего над кромкой оврага дерева. В то же мгновение из под его ног молнией метнулся Фугас и пещера огласилась возмущенным воем.

 – Ах ты обормот! – в сердцах выругался Павел, – и что за привычка дурная – сесть перед лицом и глазеть на спящего! Получал уже за это! Скажи спасибо, что лапу тебе не отдавил, а только хвост.

После сна Павлу очень хотелось есть, однако время поджимало – надо уже было наведаться в усадьбу. Похвалив себя за то, что догадался оставить про запас немного ежевики, он пожевал кисло-сладких ягод. Голод они не утолили, есть захотелось еще сильнее, но поисками подножного корма заниматься было уже некогда, и Павел решил потерпеть – не впервой. Попив воды из фляги, он затолкал сумку в дальний угол пещеры и присыпал ее травой.   

Осторожно выбравшись из своего укрытия и отряхнув с себя паутину, приставшие стебли травы и прочий мусор, внимательно огляделся.

Внизу, на дне неглубокого оврага, умиротворяюще журчал ручей, в нависших над ним кустах прыгала какая-то маленькая пташка, услаждая слух мелодичными трелями. В воздухе стояло безветрие, лишь изредка где-то высоко в кронах деревьев с едва слышным шорохом пролетал случайный ветерок. Фугаса и след простыл.

–  Ишь ты, зверюга, обиделся! Ничего, хвост не лапа. Сам виноват, – буркнул Павел и двинулся вперед, по привычке внимательно оглядывая все вокруг – нет ли следов, не сломана ли где веточка, не примята ли трава. Довольно долго шел он по берегу ручья, пока не показалась вдалеке часовня. Ему почудилось, что справа от нее мелькнула какая-то фигура. Кто это был он не смог разглядеть и, прячась за густым кустарником буйно разросшимся у ручья, стал тихонько подбираться ближе.

Почти вплотную приблизившись к тыльной стороне часовни, он раздвинул ветки и осторожно выглянул из-за угла. Довольно далеко впереди виднелась усадьба, у родника близ часовни он увидел сидящую на скамье женщину. Лица ее он не мог разглядеть, но предположил, что это должно быть та самая незнакомка, которую он видел в окне. Поутру, наблюдая с высоты дуба за усадьбой, никаких женщин он больше не видел.

– Вот и удобный момент, нужно бы хорошенько ее расспросить, – явилась ему заманчивая мысль. – Только как? Место, где она сидит, хорошо просматривается из усадьбы... 

Павел не собирался обнаруживать себя раньше времени, прежде следовало выяснить, что происходит в усадьбе и здесь ли отец. Затаившись, он стал дожидаться удобной минуты.

– О! И ты здесь? – почувствовав прикосновение, прошептал Павел и наклонился, чтобы погладить трущегося о его ноги кота, – Ну что, мир? – Однако тот не дался и быстро шмыгнул в кусты. Спустя несколько минут Павел увидел его уже возле скамейки. А еще через минуту женщина поднялась с нее и пошла к часовне вслед за котом.

– Вот прощелыга! Да он же сейчас приведет ее сюда! Не забыл военную науку, а еще говорят, коты дрессировке не поддаются! – восхитился Павел и с интересом принялся ждать развития событий.

Все случилось, как он и предвидел. Внимание женщины было настолько поглощено котом, что, не заметив умело замаскировавшегося незнакомца, она едва не столкнулась с ним чуть ли не нос к носу. Павел, обладавший от природы искрометным юмором, развеселился и не смог отказать себе в удовольствии пошутить.      
   
– «На кис-кис не отзывается»... Вот я дурень, нашел время для шуток! – сразу же и обругал он себя, поймав на лету шарахнувшуюся от него в панике и едва не свалившуюся наземь женщину. Боясь что она сейчас всполошит своим криком всех, кто может находиться в усадьбе, он прикрыл ей ладонью рот и позвал кота. Почувствовав, что появление «армейского психолога» Фугаса несколько успокоило женщину, он отпустил ее и произнес заранее заготовленный «пароль» – Петр.

Повисла долгая пауза.

Страх схлынул, теперь Анна могла рассмотреть стоящего перед ней мужчину. Он был выше нее головы на полторы, одет в камуфляж, волосы скрывала выцветшая бандана цвета хаки.

– То-то я его не заметила, да он выглядит как лесной дух, как плоть от плоти этого леса! Но как же похожи они с отцом! То же смуглое лицо, тот же нос с горбинкой. Такой же цепкий взгляд, неправдоподобная синева глаз из-под излома черных бровей. Порода... Ошибиться невозможно – это сын старика.   
   
– Так ты Павел, – утвердительно произнесла она. Я еще утром тебя узнала. Правда до этой минуты сомневалась.

– Да. Тебя я тоже узнал, – Анна изумленно взглянула на него, – видел у Петра фотографию, где вы вдвоем, имя только запамятовал.

– Анна.

Он оценивающе оглядел ее.

- Только помоложе ты на ней была, Анна, – и почувствовав какую глупость ляпнул, поспешил ее исправить, – да мы все были тогда моложе. Так выходит это ты забрала моего отца? Он здесь?

– Он думает, что ты убит. А Петра больше нет, его похоронили на родине.

– Так и не свиделись... А это... – Павел кивнул на часовню.

– Да. Часовня Петра и Павла. Так совпало.

 – Вот оно что... А ведь нашу разведгруппу так и называли – «петропавловцы».  Не свиделись... – повторил он отвернувшись.

– Отец твой здесь.

– Батя... Здесь? Сто лет не виделись!

– Ты наверное не расслышал, – остановила его Анна, –  Ему сказали, что ты  убит. Он столько времени горевал, оплакивал тебя, пока не смирился с потерей. Так сразу тебе к нему идти нельзя. Не только пуля убивает. Его бы как-то подготовить... Сильное потрясение, даже если это радость, может убить.

– Да ты его не знаешь, старик мой – кремень! Он слабины никогда не давал. Про него на шахте шутили: Алексеич наш как глянет, так и лес завянет!    

– Да уж, «кремень»... – Анна отвела взгляд. Она подумала, что никогда не расскажет Павлу, при каких страшных обстоятельствах довелось ей встретиться с его отцом.
_________
Продолжение  http://proza.ru/2021/07/02/936
Предыдущая глава  http://proza.ru/2021/07/02/877