Утренний посетитель

   
   Необычная история, происшедшая утром в судебном кабинете. Предавать огласке такие сведения долгое время  было нельзя.  Все персонажи произведения реальные, некоторые из них хорошо известны читателю.
Тем не менее, всё тайное, когда-то, становится явным.   

               
               
               

                1


   Слишком холодной была вода сегодня. Попытка согреться, увеличив темп, не помогла. Скоро меня охватил озноб и заплыв пришлось прервать. В раздевалке, после горячего душа, я решил просто посидеть, коли тренировка сорвалась.

   
В бассейн строительного колледжа я ходил уже два месяца. Занятия по утрам давали заряд на целый день.  Это было важно, поскольку работа, вернее служба, была у меня «каторжная» и требовала полной самоотдачи.

На дворе стояла осень тысяча девятьсот девяносто шестого. Исполнился год, как я работал  судьёй в одном из районов Москвы. Тяжелейший период в жизни.  От колоссального напряжения посыпалось здоровье. Срочно требовалось принимать меры. Но какие?  Мои коллеги по разному пытались бороться с перегрузками. Одни, снимали стресс алкоголем. Другие, искали спасение на дачах, кто-то посещал театры. Однако, от хронической усталости не ушел никто.

В стране  сложилась тревожная обстановка. Закончилась первая Чеченская. Подписали мирный договор, по которому  Чечня отделялась от России.
Многие пребывали в подавленном состоянии. Погода добавляла унылых и безрадостных тонов.  Мелкий дождик не прекращался сутками.

Когда я приступал к новым обязанностям, с работы была уволена половина  прежнего состава судей.  И новичкам, подобным мне,  досталось  «наследство» в виде  давних, не рассмотренных дел. Помимо старых, появились  новые,  связанные с развалом  МММ, "Хопер", "Властелина" и других финансовых пирамид.  Поток потерпевших хлынул по судам.

На работу нельзя было пройти. Обманутые вкладчики оцепляли здание, проводили  митинги, составляли  списки на прием к судье. Подать иск стало проблемой. Количество заявителей исчислялось тысячами.
 
Тогда, руководство приняло решение, по которому судьи приходили  на час раньше. Это  не  спасало. Чтобы принять столько  народа,  завести производство, а затем рассмотреть его, требовалось втрое больше судей.  Но где их  было взять?  По новому закону процедура назначения на должность судьи длилась много месяцев. Держать оборону приходилось в меньшинстве.
 
Как удалось выжить в том кошмаре, непонятно до сих пор. Дальше так продолжаться не могло. Отгуляв отпуск, я вышел с твердым решением  кардинально поменять распорядок, понимая, что  вгоняю себя в армейские условия.   И здесь, кроме жесткой дисциплины,   требовалась хорошая  физическая нагрузка.

Неожиданно меня перевели на рассмотрение уголовных дел. Неприятный сюрприз.  Положение тут  сложилось критическое. Сроки содержания под стражей подсудимых истекали.  Дела нужно было слушать до упора, не откладывая.

В производстве  оказалось более ста  уголовных дел различной категории. От простых краж и побоев, до преступлений об убийствах, изнасилованиях и других тяжких составах.  Они назначались к слушанию,  буквально, через  час. В день  выходило не менее восьми дел. Понятно, что  рассмотреть столько никто не в силах.

Если удавалось вынести два-три  приговора в день - это считалось успехом.
Чтобы добиться такого, приходилось сидеть в процессах по десять часов, прерываясь на обед  на полчаса, не больше.
 
В данном режиме мы протянули  месяц, пока не заболел один заседатель, за ним второй, потом недуг свалил секретаря.  Еле-еле держался сам. Вечером,  дома  хватало сил  перекусить и забыться тяжелым сном. Утомление стало влиять на качество работы. Наступал предел.

Однажды, зайдя за  советом к старшему коллеге, я, глядя на его бодрый вид,  спросил:
-Михаил Иванович, как вам удаётся сохранять форму?  Пашете наравне со всеми.
Не болеете, всегда  в хорошем настроении?

-Прежде всего - спорт. Люблю физкультуру. Особенно бег и плавание. Вот уже много лет, дважды в неделю хожу в бассейн "Труд", что на Варшавке.

-Знаю такой - ответил я.
-Но это не всё, зимой - лыжные прогулки. Иногда, вся семья выбирается в   лесопарк. Бывает, один устраиваю  пробежки, километров на тридцать.
В летнее время кросс. И тоже, километров  двадцать, не меньше.  После таких нагрузок  неделю могу просидеть в суде, без проблем.

-Большие объемы, даже не верится.
-Только такие, причем постоянные, могут  помочь в нашей работе.
Одной зарядки будет  маловато. Отговорки,  что нет времени - не причина. Мы тратим его на пустую болтовню, чаепитие, вредные привычки.

-Посмотри на наших женщин, да что там, на  девчонок - секретарей. Совсем молодые, а уже потухли. Сутулятся, курят, а старшее поколение  страдает от избытка веса, да плюс тяга к рюмке. Стресс  снимают.  Никогда спиртное не приносило  пользы. Только временное забвение с неприятными последствиями. Стресс можно снять  физическими нагрузками. Это я тебе говорю,  человек, за плечами которого более тридцати лет работы в органах, двадцать два из них в суде.

-Интересно -  воскликнул я. А, что посоветуете мне, с чего  начать?
Может,  фитнес клуб?
-Клуб  не нужен -  Нахмурился собеседник. - Выброшенные деньги. Для начала, сам тебя спрошу:
-Как считаешь, какие занятия приносят лучший оздоровительный эффект?
-Я, не задумываясь, ответил:
–Бег.
-Не совсем так. Бег является самым доступным, но в рейтинге наиболее полезных для организма, он  на четвертом месте.
-На четвертом? – Удивился я и помощники, которые находились в комнате судьи и    стали  свидетелями нашего разговора.
-Так, что же на первом?

-Плавание – Неожиданно прозвучал ответ  пожилого  мужчины, народного заседателя.
-На третьем месте - Ответил судья.
Воцарилось   молчание, которое  хозяин кабинета сам нарушил.
-На первом месте, согласно заключения   Всемирной   Организации Здравоохранения, является спортивная ходьба. Подчеркиваю, именно спортивная ходьба, кто знает, что это такое, меня поймёт.

На втором - беговые лыжи.  Лыжные прогулки задействуют  все группы мышц,  тренируют сердечко. Плюс ко всему, дают эстетическое наслаждение.  В солнечную,  морозную погоду  любуешься  красотами зимнего  леса. Получаешь приличную долю серотонина - гормона радости. Заряжаешься позитивом.

Дальше следует плавание. Оно хорошо для закалки, тренировки дыхания.
Поэтому, советую тебе, выбери  бассейн.  Их многие учебные заведения сдают в аренду. Найдешь такой и два раза в неделю тренируйся. Надеюсь, плавать  умеешь?

-Конечно, и в  бассейнах занимался, правда, по два  месяца,  затем бросал.
Раздался дружный хохот. Но Михаил Иванович очень серьезно произнес:
-В этом  наша беда. Уж коли начал, бросать нельзя. Пользу  ощутишь  месяца через три, при условии, что будешь заниматься постоянно, постепенно увеличивая  нагрузки и обучишься  самоконтролю.

-А что это такое? -  Спросила секретарь  Лена.
-Слушать организм,  держать под контролем вес, пульс, следить за давлением. Короче, много всего. Информация сейчас доступна.

-Ну, и последний вопрос, не отставал я. Какие  занятия ещё рекомендовала ВОЗ?
-Пожалуйста, далее идет велосипед и только за ним бег. Не трусцой, а хороший, настоящий бег, в  темпе,  при  частоте пульса не выше ста сорока в минуту.
Но, это, для здорового человека. Предупреждаю, что прежде чем начать тренировки, нужен поход к врачу.  На этом позвольте закончить. Впереди  заседание.
Сотрудники стали   расходиться по своим  местам. Вот тогда я твёрдо решил пойти в бассейн колледжа, который посещал пару лет назад.

Сейчас, сидя на лавочке в раздевалке, я  вспомнил  разговор с наставником и улыбнулся. С тех пор прошло два месяца. Сначала я ходил в бассейн вечером, после работы. Плавание снимало напряжение, накопленное за день, но после водных занятий нужно было вернуться домой.  Ужин в такой день выходил не раньше девяти вечера.   

И после трапезы приходил прилив  бодрости и вместо отдыха всю ночь я метался в постели, пытаясь уснуть. Вставал  разбитым и уставшим. Чувствовал себя хуже, чем  до занятий и вскоре сменил расписание тренировок.
 
Перешел на утренние часы. Здесь были  плюсы и  минусы. Во-первых, приходилось вставать  раньше. Совсем не просто, особенно в зимний период. Во-вторых, в быстром темпе собираться, в бассейне  постоянно поглядывать на часы.  Потом, на машине пробираться по забитым пробками московским улочкам.

Завтрак на работе тоже проходил с ускорением. Поначалу, меня всё устраивало. Однако, постоянная спешка стала напрягать. Вскоре, я заметил, что после  занятий, получив заряд  бодрости, к часам одиннадцати наваливалась жуткая слабость. Весь  запал исчезал.  Лишь после чашки крепкого кофе обретал  норму. Кофейные встряски негативно сказались на желудке и, таким образом, выходил замкнутый круг.

Я обратился к Михаилу Ивановичу. Он предложил оставить  бассейн. Так и сказал:
-Физические нагрузки индивидуальны, видимо, твоему организму не подходят  утренние часы,  как и вечерние. Переходи на пешие прогулки.  Тем более, что  живёшь рядом. Ничего не мешает своим ходом добраться до работы. Попробуй, походи неделю. Посмотрим, что будет.
 
 
Поэтому, сегодняшнее занятие в колледже, было  последним. Для себя я уяснил, что утренняя спешка  нервирует и вызывает суетливый настрой на целый день. Ощущение, что ты куда-то всё время опаздываешь. Но, всё равно, бассейн я покидал с надеждой, что сюда ещё вернусь.

 

                П

   В своем кабинете я оказался в восемь, ровно  за час до начала работы.
За окном едва забрезжил рассвет, а в помещениях суда  было темно. У меня горела   настольная лампа, в зале царил полумрак. Кабинет находился на пятом этаже. На втором и на третьем проводился ремонт. Попасть в ко мне можно было только через зал. Тут я услышал звук хлопнувшей входной двери внизу.

Наверно кто-то из судейских пришел. Затем, до меня донеслись  мужские голоса. Один принадлежал охраннику,  а другой, более грубый, был не знаком.
Через некоторое время послышался шум на лестнице и по коридору раздались тяжелые шаги. Они приближались. Я поднялся, открыл дверь в зал.

В этот момент туда  вошел высокий мужчина в черном, кожаном плаще. Ростом под метр девяносто, выправка военная,  короткая стрижка. Одна рука держала кепку, другая находилась в кармане плаща. На вид ему было около пятидесяти.  Весь облик говорил о решительном, волевом характере. Он кого-то мне  напоминал.  Несколько секунд в зале стояло молчание. Первым его нарушил посетитель.

-Прошу прощения, Сергей Викторович Мартусов – это вы? – Спросил мужчина  глухим баритоном.
-Точно так, а вы кто будете?   
Мужчина раскрыл служебное удостоверение и представился:
-Полковник Озеров, Главное Управления уголовного розыска МВД России.

Я ознакомился с документом.
-Чем могу служить вашему ведомству?
-Можете, очень даже можете - Другим тоном произнес пришелец.- Только, давайте пройдём в кабинет. Какой разговор в потемках?
 
-Хорошо, прошу в мой кабинет, - Согласился я, делая ударение на слове мой.
Мы вошли, я устроился в кресле и показал на стул, стоящий рядом.
Он сел, закинул ногу на ногу и спросил:
-А, курить  можно?
-Нет, здесь не курят.
-Хорошо, тогда  воздержусь.
-Итак, что привело вас сюда? – Вернулся я к вопросу о визите, надеясь, что он будет коротким и мне ещё  удастся позавтракать.
Полковник  расстегнул плащ. Я увидел, что одет он, в серый пиджак, прямо на синюю футболку фирмы "Адидас"

–Значит - это неофициальный визит - Мелькнуло в голове.  Я прошёлся взглядом по  фирменным джинсам и коротким полусапожкам.  Видеть такие не доводилось.
Они были на шнурках, сделаны из толстой, мягкой кожи, крепкие и добротные.
Очень хорошо смотрелись на ноге. Я встретился взглядом с полковником.

-Вы правильно заметили, что визит  неофициальный, он сугубо личного характера.
А сапоги - мужчина вытянул ногу - Подарок командира  спецназа.  В Чечне дело было, в командировке. Такие  носят  наши разведчики.   Хочу доложить, лучшей обуви я не встречал. Жара, холод, влага - не помеха. Легкие, комфортные и очень крепкие.
-Хотелось бы, всё таки  знать - Перебил я.
 
-Цель визита?
-Именно так.
-Обязательно скажу, но прошу, наберитесь терпения, не перебивайте.
И, ради Бога,  не будьте так напряжены. Уверяю, ничего незаконного  нет.
-Хорошо, слушаю вас.
      
Полковник вздохнул и начал рассказ.
-Прежде чем прийти сюда, я  навёл о вас справки. Извините,  издержки  профессии.  Обрадовало, что вы, хоть немного, но работали прокурорским следователем и  принимали участие в дежурствах по городу на Петровке -38. Значит в курсе  оперативно-розыскной работы.

Это хорошая школа, тем более для судьи. Знаете, я считаю судей самыми высокими профи в нашем общем деле. Только убежден, что назначать их следует не ранее тридцати лет. Но главное - они должны иметь опыт следственной работы, и вообще, немалый  жизненный багаж.  Тенденция, когда в судьи берут девочек из  секретарей,  заочно окончивших Вуз, весьма печальна. Это  моё  мнение.  Извините, что занесло, вернёмся к нашему вопросу.

-Вернемся - Строго сказал я, хотя, в душе был согласен с ним.
-Когда мне стало известно, что вам знакома следственная работа, стало  легче.
Я подумал: - этот человек поймёт меня.  Поймет, в отличие от  дам, которые, слушали  дело перед вами.  Кстати, насколько мне известно, обе совсем недавно покинули эти стены. Одна на пенсию, другую, как у нас говорят, «ушли  по собственному желанию».

Наконец, до меня стало кое-что доходить, и, не желая продолжения разговора, я встал и произнёс:
-Во-первых,  не будем обсуждать моих коллег, а во-вторых,  либо прямо говорите, зачем пришли, либо визит прекращаем.

Наступило  молчание. У собеседника  заиграли желваки на  скулах, а глаза  сузились. Орлиный взгляд, пронзал меня.  Преодолев  внутреннюю борьбу, полковник  произнес:
-Сядьте на место, ваша честь. У нас был уговор, вы не станете перебивать. Я гарантировал правомерность своих действий.
Даю слово офицера, коли на то пошло. Одно прошу, выслушайте до конца.

Странно, я  подчинился  воле этого человека, плюхнулся в кресло, что-то промямлив, насчёт скорого открытия суда. Он посмотрел на часы, махнул головой и продолжил:

-Вам известно о покушении в Чечне на командующего нашими войсками генерала Романова? – Неожиданно спросил полковник.
-Конечно, он тяжело ранен,  сейчас парализован. А, при чем тут покушение?
-Перед вами руководитель оперативной группы, которая  сопровождала расследование.  Направили нас  в помощь местным. Разместили в воинской части, недалеко от  Грозного. Дали  охрану и БТР, для работы. Не буду вдаваться в детали. График был такой: работаем  три недели, потом, на  самолёте, в Москву,в недельный отпуск. Затем, опять Чечня и так несколько месяцев.


В один из приездов в столицу, добрался я домой, принял душ, решил  чайку попить.
При упоминании о чае, я невольно обернулся в сторону своего чайника.
Полковник, казалось бы увлеченный  рассказом, умудрился перехватить мой взгляд и  предложил:
-Давайте, я буду рассказывать, а вы поставьте чайник, надеюсь, по чашечке  успеем  выпить.

-Хорошая мысль - Вставая с кресла, сказал я и включил чайник. Продолжайте, пожалуйста – кивнул я полковнику, а сам принялся доставать из тумбочки чайные приборы.
-Отдохнуть мне тогда не удалось. Позвонила бывшая жена. Она рыдала. Я сразу  понял - что-то случилось с нашей дочерью.  Ей семнадцать лет, учится в  колледже, здесь, на  Дмитрия Ульянова.  Он махнул рукой, в сторону соседней улицы. Я с женой в разводе, уже пять лет. Год жил в общежитии, затем получил служебную  квартиру на Соколе. Про таких как я говорят: -Женат на своей работе. Раз в месяц приезжал сюда, на Одесскую, привозил  деньги, продукты бывшей семье.

С дочкой у меня теплые отношения. Он серьезная девушка. Никакого спиртного, курения. И, вдруг, крик жены по телефону:
-Срочно приезжай, Ольги нет дома, уже одиннадцать, она никогда после девяти  не приходила. Сегодня у подруги день рождения. Дочь позвонила с её квартиры, где-то в районе метро Профсоюзная, в шесть вечера, сказала, что выезжает. До сих пор её нет.

Я, как мог, успокоил жену, а у самого стало тяжко на сердце. Не знаю, опыт ли, или интуиция, но понял - пришла  беда.  Она случилась с дочерью. Нужно принимать срочные меры. Я позвонил товарищам по группе. Они вызвались помочь. Иначе на войне не бывает.

Вскоре мы  оказались здесь, в вашем районе. Доехали до бывшей, узнали, что ситуация не изменилась и дочери, по прежнему, нет. Полковник  замолк, с трудом перевёл дыхание и закрыл глаза.  Пауза продлилась несколько секунд. Я посмотрел на часы. Половина девятого.  Вот-вот должен подойти секретарь.

-Простите меня, ваша честь – Вновь раздался глухой баритон, время поджимает,
буду предельно краток.  Дальше всё пошло как по нотам, видимо кто-то свыше,  помогал мне. Это я понял позже.  От жены мы поехали в  отделение "Черемушки", по месту расположения  квартиры именинницы.  Свернули  на Кжижановского и увидели в свете фар женскую фигуру, стоявшую рядом с палаткой Союзпечать.


Передо мной оказалась дочь, моя родная Ольга.  Никогда не видел её в таком состоянии, и, не дай Бог, никакому отцу увидеть подобное. Сразу было понятно, что над девочкой надругались. Она была в одной блузке. Лицо опухшее, в кровоподтёках. Сильный запах спиртного витал повсюду.  Дочь пребывала в шоке и твердила одну фразу – Они рядом, они близко.

Через минуту мы были в отделении. Ребята продолжили поиск, а я остался с дочерью. Опять повезло, здесь оказался медэксперт, работавший по другому делу. Пожилая женщина- доктор. Она увела дочь в кабинет, оказала ей помощь, зафиксировала телесные повреждения.

Подошел начальник отделения - Валера  Нефёдов. Он бегал в операх в соседнем районе, когда я был ещё лейтенантом. За долгие годы со многими так или иначе пересекались.
-Пойдём Петрович, заглянем ко мне, а потом подключимся к работе.

Я чувствовал себя совершенно разбитым. Меня лихорадило. Никак не мог собраться. Мы вошли в кабинет, он  вытащил из сейфа бутылку коньяка, наполнил стакан.
-Махни, это - "Наполеон", прямо из Франции, на прошлой неделе подарили в день рождения. Я выпил, хотел скорее  выскочить из ужасного состояния, в котором пребывал.
-Понимаешь, Викторыч,  - Неожиданно продолжил гость, перейдя со мной  на -  ты,  словно хлебнул коньяку, не тогда, а сейчас, - Много чего повидать довелось, тем более  в Чечне. Трудно меня удивить. Но,когда видишь страдания своего ребенка, тормоза отказывают, можешь сотворить, что угодно.

Вот почему умные люди давно пришли к выводу, что в делах подобного рода не может быть объективным  родственник жертвы. Тут включаются другие механизмы и ты
не в силах качественно и бесстрастно выполнять работу. Тебя, конечно, нужно отстранять. Ну, опять отвлёкся, прости.

Действие коньяка сказалось  быстро. Я  пришел в себя, закурил, а потом зазвонил телефон. Начальник перевел на громкую связь и мы услышали  дежурного:
-Товарищ подполковник, группа полковника Озерова  нашла злодеев. Два подонка крутились у метро.

Как  только  прихватили их, поднялся  крик о  беспределе. Пошли угрозы, а когда им  объяснили с кем дело имеют,  сразу раскололись.  Сейчас дают  показания, всё валят  на дочку полковника, мол, сама, по  согласию. Они закончили, скоро будут здесь.  Мы с начальником пошли  в дежурку.

Там я увидел крупного  мужчину в прокурорском плаще и понял, что прибыл следователь. Он  сразу не понравился мне, высокомерно держался и постоянно  что-то жевал. Увидев нас, тонким голосом,  не вязавшимся с фигурой,  пропел:

-Валерий Иванович, низкий  поклон, за бессонную ноченьку. Сами не спите, и другим не даёте. Придумали,  изнасилование, а на деле окажется, что ночная бабочка с клиентами не договорилась, ей тумаков наставили, для вразумления, а она к вам, с заявлением.   
   
У меня все перевернулось внутри. Начальник отделения успел шепнуть:
-Не обращай  внимания, это  известный тип,  папочка у него, высокий чин Генеральной прокуратуры, потому и терпим. Он просто дежурный, дело вести не будет. Мне стоило огромных усилий сдержаться. Валерий, стараясь замять неловкую ситуацию, представил нас.

Руки я демонстративно не подал. Следак  был удивлен и хотел что-то спросить, но его опередил Нефедов:
-Перед вами отец  девочки, над которой надругались. Подозреваемые задержаны. Сейчас их доставят.  Информация не смутило наглеца, и он ляпнул ещё одну пакость:
-Искренне сожалею, что это случилось с вашей дочерью, но, как показывает практика, нет дыма без огня.

Меня охватило желание броситься на толстого индюка.  Но тут двери открылись и в помещение вошли мои ребята.   Саша Козлов пристегнул наручниками высокого, рыжего парня, лет восемнадцати, а мой зам - Коля Багров, подгонял  крепыша, лет двадцати.
 
Последний смотрел  на всех с презрением, будто угрожал, как  делают кавказцы.
На правой щеке у него сиял  кровоподтек, а на лбу - красные полоски.  Такие метки бывают  когда  оцарапался, либо получил острыми коготками от женщины.
Вскоре, стали известны подробности.

Дочь мою изнасиловали.  Её обидчики  на вечеринке изрядно выпили, а когда Ольга собралась домой,  напросились в провожатые. Она  возражала, они не отставали. Вышли  втроём на улицу и направились к метро. Проходя мимо беседки, один, что повыше, остановился прикурить. Другой, бесцеремонно  предложил Ольге проехать к ним в гости. Так и сказал:
-Квартира  недалеко, хозяева за границей. У меня есть ключи. Ты мне  понравилась, Вадику тоже. Предлагаю пойти с нами. Выпьем, покувыркаемся, а затем, проводим домой.  Услышав  нет, он осмотрелся  и, поняв, что улицы  пусты,  кулаком ударил Ольгу в  живот, а затем  в  челюсть.

Девочка потеряла сознание. Подонки  затащили её за беседку, в кусты.
Там они и совершили грязное дело. Когда закончили, привели Ольгу в чувство, помогли  одеться. В беседке пытались разрешить дело миром. Не ожидали, что она девица. Старший обещал заплатить  тысячу долларов за  молчание. Не получив  ответа,  насильно влили ей в рот полбутылки портвейна. Остальное вино расплескали на одежду и голову. Вот почему так сильно разило спиртным, когда мы её нашли.

Видя, что ничего не выходит, подонки бросили дочь в беседке, а сами пошли  к метро.  Посидели в пельменной.  Завели  знакомство с девушками, их тоже приглашали в гости. Не вышло.  Болтались в районе ещё пару часов и, наконец, решили ехать домой.  Вышли на проезжую часть, стали голосовать.

Первой  машиной оказалась  наша девятка, под управлением майора Козлова.
Случается такое. Очень редко, но бывает. Потому и говорю, что кто то свыше помогал нам в тот вечер. Мои ребята сразу почуяли неладное. Негодяи тоже уловили, что нарвались, бросились бежать, только напрасно. Взять их и расколоть было делом техники.

Последствия оказались серьезными для дочери. И, хотя, телесные травмы быстро зажили,  с душевными  дело обстояло гораздо хуже. Сначала Ольгу увезли в госпиталь МВД. Однако, затем, ей пришлось лежать уже в других клиниках. Настолько сильным было потрясение психики.

Первые показания она дала спустя три месяца. Материалы передали в Следственное управление МВД, поскольку дочь несовершеннолетняя.  Я обрадовался,  что дело ведет следователь моего ведомства. Но радость оказалось преждевременной. Мне приходилось по-прежнему мотаться в командировки.  Приезжая в Москву, первым делом я бежал к следователю. Не вмешиваться было нельзя, оба насильника оказались сыночками дипломатов. Представляете какое давление?

Сначала  появились показания дочери, что всё произошло по согласию, затем прошла  информация, что она вела активную половую жизнь. С разных сторон стали выходить на меня, пытаясь предложить деньги. Друзья страховали и не давали  разобраться с решалами.

Прокурор, который арестовал насильников,  постоянно принимал ходатаев.
Среди них были известные лица. Я пришел к нему на прием и  дал  понять, что, в случае освобождения насильников, он простыми неприятностями не отделается. Видимо, это подействовало и негодяи остались под стражей. Перехожу к самому главному, ради чего пришел.  Дело находится у вас, назначено к слушанию на сегодня.
 
Полковник замолчал, собираясь  с мыслями, а мне вспомнилось, как на прежнем месте работы, к прокурору  приходил известный режиссер, потом популярный артист, а затем, любимый в народе комик. Мы гадали, по какому поводу сюда зачастили столь известные люди?
 
Вспомнил и о деле, которое сейчас находилось в моём производстве. Оно значилось в списке, а я даже не прочел обвинительного заключения. Из-за нехватки времени, с делами приходилось знакомиться в процессе слушания. Мне стало неловко перед полковником.

Тем временем, он глубоко вздохнул, как  перед решающим стартом и продолжил:
-Я всё подробно рассказал и уверен, что вы поступите по закону. Сомнений нет.
Кроме того, я пришёл поделиться опасениями. Будьте готовы к  провокациям, в первую очередь со стороны  адвокатов.

И, главное,  что касается моей дочери. Она не может прийти в процесс по состоянию здоровья. Всякий раз жена приносит медицинское заключение, что Ольге нельзя  находится в зале суда. Это опасно для её надломленной психики.
Потому, мы всегда просим рассмотреть дело в её отсутствие, огласив показания, данные  на следствии. Она ничего добавить не может. Вполне законный подход, но именно этот вопрос не даёт покоя  другой стороне.
Они требуют явки потерпевшей. Судьи шли навстречу адвокатам и дело постоянно откладывалось.
   
Теперь оно у вас. Поступайте по совести. Преступники должны получить  по заслугам, только и всего. Вам нужно проявить  стойкость, выдержать давление и возможные угрозы.  Если таковые последуют, немедленно сообщайте мне. Всё очень серьёзно. Я смогу помочь. А на зоне, негодяев, с такой статьёй, быстро научат  жизни.

Полковник замолчал. Я посмотрел на часы, было восемь сорок,  взглянув в окно,  увидел, что там валит снег. Первый серьезный снегопад.
–Леша секретарь, ездит на  Волге, и, скорее всего,  угодил в пробку. А старички -заседатели, тоже  вынуждены сбавить ход, - Пронеслось  в голове.
Я посмотрел на остывший чайник, но пить чай расхотелось, да и не было уже времени.
 
Мы встали одновременно, и, пожимая на прощание руку полковнику, я неожиданно для себя,  спросил:
-Николай Петрович, скажите,  что произошло с Чеченской кампанией, почему мы  проиграли?
-Эх, Сергей Викторович, задели  больную точку. В двух словах не расскажешь, но в трёх, попробую.

Мы снова присели. Полковник, опустив глаза, тихо произнес:
-Подлость и предательство.  Это короткий ответ. А более подробный, на сколько успею.  Опишу  яркий эпизод, который многое объясняет.
Летом этого года, когда  мы начали серьезно теснить бандитов, работа по делу о покушении завершалась. Установили заказчиков, исполнителей.

Кто-то скрывался в горах, кого-то уже не было в живых.  Мы, как и прежде, находились в  той же воинской части. Вот, командир уже  был  другой – полковник, прибывший на замену, не буду называть его фамилию. Молодой совсем, не вояка. Каждый шаг сверял со штабом фронта или Москвой напрямую.

Однажды, приезжаем после очередного отдыха в часть, а там переполох. Ничего не понять: караула нет, техники боевой  не осталось, кругом все бегают, суетятся, как перед проверкой. Оказалось, дело совсем в  другом. Я пошёл в штаб доложить о  прибытии.

Подхожу, что такое? И здесь все возбуждены, на вопросы не отвечают, а только машут в сторону кабинета командира. Моя личность за полгода примелькалась, никто не обращает внимания. Постучался в кабинет, вошел и застыл на пороге.
 
Кроме командира там были начальник штаба и два комбата. Все стояли  по стойке смирно и слушали переговоры, которые он вел по громкой  связи.   Я тоже   прислушался. На линии шли гудки, а затем чей-то голос грубо спросил:

-Полковник, ты  здесь? отзовись.
-Слышу вас, товарищ первый,  на связи.
-Передаю трубку уполномоченному.
-Понял, готов к приему.

-Алло, полковник, раздался очень знакомый голос, вы меня слышите?
-Так точно, слышу вас хорошо.
-Повторите, что вы доложили  генералу.
-Докладываю, мои  разведчики, недалеко от части, блокировали три автомобиля УАЗ с  боевиками.  В одной из машин находится Шамиль Басаев.
Личность установлена  при осмотре и  проверке документов. В настоящее время, машины  находятся под прямой наводкой трех танков. Никаких действий мы пока не принимаем.  Басаев просил  связаться со штабом и дал мне телефон. Обстановка накалена до предела. Личный состав знает кого тормознули. Бойцов с  трудом удается сдерживать. Прошу дать команду на пленение боевиков или уничтожение.

В трубке послышалось  покашливание, а затем, тот же голос, четко и отрывисто произнес:
-Полковник, слушай приказ. Машины  разблокировать и дать возможность следовать дальше.  Ничего другого не предпринимать. О маршруте боевиков  нам известно, всё под контролем. Проводится большая оперативная комбинация. Вы не должны вмешиваться. Как поняли? Доложите.

-Понял Вас, - Тихо ответил полковник.
-Повторите, как поняли  приказ, -  Загремел из динамиков голос, который говорил в начале.
-Приказ понял, товарищ первый, уже более четко, произнес полковник.
-Приступайте немедленно, об исполнении доложить.
-Есть, доложить. - Полковник положил трубку и повернулся к нам.

Он был  бледен. Послышалась отборная ругань, а затем крик:
-Почему стоим? Вы же слышали, - выполнять. Все офицеры  выскочили  из кабинета. Командир взял автомат и подошел ко мне.
-Видишь, что творится? – сказал он, с досадой - А ты говоришь, война.
Я ничего не говорил, про войну, но посчитал своим долгом спросить о другом.
-Послушай полковник, я тоже старший офицер и, как представитель центрального аппарата МВД, могу взять ответственность на себя и пленить садиста силами своей группы.

-Отставить, сейчас ты находишься в моём  подчинении. Идут боевые действия. Да и поздно, Петрович - сокрушенно закончил он. Пойдем, хоть глянем на него.
Мы вышли из штаба, миновали КПП, а там предстала следующая картина.

В сорока метрах от блокпоста  проходила дорога, вдоль глубокого ущелья. На ней стояли три новеньких Уазика, забитых вооруженными  боевиками. Никакого страха с их стороны. Наоборот, вели себя как хозяева, громко смеялись, махали руками. Басаева я увидел сразу. Он сидел во второй машине, рядом с водителем и разговаривал по спутниковому телефону.

Впереди дорогу им перегородил танк, башня которого была повернута в сторону бандитов, ещё один танк,  расположился сзади машин, в метрах двадцати, не давая возможности  для маневра.

Третий танк стоял  посредине, перпендикулярно ущелью. Орудие направлено в центр маленькой колоны. Один выстрел этого танка мог смести бандитское скопище в глубокую пропасть. Когда мы  приближались к машинам, у меня ещё теплилась надежда, что у кого-то из танкистов или солдат не выдержат нервы, и он  выстрелит, либо из танка, либо из автомата.

Но чуда не случилось, взревели моторы и танки освободили дорогу. То же самое сделали бойцы, которые, взяли на плечо автоматы и отошли. Напряжение, царившее здесь в течение часа, начало спадать. Мы с командиром и двумя  майорами, подошли к машинам.

Боевики замолчали, глядя на нас, с присущей им наглостью. Командир кивнул майору и тот начал возвращать  документы.  Последним был Басаев. Полковник сам  подошёл к нему и молча передал документы. Басаев даже не взглянул на них, положил в карман разгрузки и сказал:
-Не переживай, полковник, война дело сложное, сегодня аллах на нашей стороне.
Может, встретимся ещё, при другом раскладе.
Он что-то крикнул по чеченски и машины стали удаляться в сторону гор.

В ту ночь, вся часть была поголовно пьяна. Офицеры и солдаты заливали  горе, пытались растопить  досаду водкой. Но дальше этого не пошло.  Утром жизнь продолжилась по  распорядку. Получив свой БТР, мы  уехали. Когда, вечером вернулись, увидели машины военной комендатуры.  На них прибыли  особисты.  В течение трех часов, вызывали они бойцов части и брали  подписку о неразглашении.  Это коснулось и моей группы. В подписке не имелось ни конкретики, ни срока. Короче, ерунда.      
   
Полковник замолчал.  Было видно, как нелегко ему дался второй  рассказ. Потом поднялся,  налил в кружку воды из теплого чайника и выпил.  Я тоже встал.
Насыпал заварки в стакан, наполнил теплой водой, бросил пару кусков сахара, размешал. Руки предательски дорожали, было не по себе. Ком стоял в горле. Волна негодования  накрыла с головой.  Я оставил стакан в покое и посмотрел на на собеседника.
 
Полковник, с грустью в голосе сказал, словно подвел итог:
-Рыба гниет с головы. Причина неудач только в этом. Но я уверен, что позорный мир ненадолго, Будет повтор. И, тогда уже, ни в коем случае нельзя оставлять в живых  гнойный рассадник. Он подлежит  уничтожению. Так думают все патриоты. Уверен, ты думаешь также - ваша честь. Сейчас я никому не верю,  кроме своих ребят, не верь и ты, Серега.

Такое нынче время. Что рассказал тебе, пока забудь, до поры, но выводы сделай.
Возьми мою визитку. Там телефоны. Звони в любое время. Береги себя.
Он крепко пожал мне руку и, впервые, улыбнулся. Улыбка напомнила актера Ричарда Гира.
   
Чувство, которое не давало мне покоя, наконец-то получило своё объяснение.
Да, полковник  был похож на популярного американского актера. Он вышел.
В коридоре вновь стали слышны тяжелые  шаги, только сейчас они удалялись.


День только начинался, а я был опустошен негативной  информацией. Нужно выходить в процесс, но апатия парализовала. К чему всё? Кому нужны мои потуги, если наверху всё предается и продаётся.

Сделав  усилие, я подошел к столу секретаря. На нем лежали тома, назначенных на сегодня дел. Я наугад взял одно. Удивительно, в руках у меня оказалось дело, о котором так много было сказано час назад.  Очень захотелось взглянуть на главных персонажей. Листая страницы я мысленно  представлял себе  жуткую картину. Наконец, нашел, что нужно и застыл в недоумении.
   
Вопреки ожиданиям, с фото на меня смотрели два юных подростка, с  короткой стрижкой,  впалыми щеками,  испуганными глазами.  Никакой агрессии и злодейства. Не могу объяснить почему, но сразу стало легче. Угнетенное состояние отпустило.

-Нужно разобраться.  Что-то здесь не так. Спокойно, подробно всё выяснить.
Вот она, цель наступившего дня - промелькнула светлая мысль.
-Дойти до истинных причин, а затем всё разрешить по закону и справедливости.
Кому ещё дается такая миссия?  В текущем отрезке   жизни не важно, что творится наверху. Если подлость совершают правители - ты её не совершай, по совести  сделай, что должен.  В этом  подлинный  смысл  и вершина твоей профессии.

От нахлынувших чувств перехватило дыхание, в горле запершило. Стакан остывшего чая пришелся кстати.  В дверях появился секретарь Леша, с объяснениями, что застрял в пробках, следом  вошли  заседатели.
Начиналась ответственная, напряженная работа, но сегодня я приступал к ней с правильным душевным  настроем.

               
     март 2021