Глава 9. Люди Песка

-Все назад! - крикнул Он, выбегая и загораживая людей собой.
Те, из Дома, тоже попятились: ситуация явно выходила из-под их контроля.
-Хэлвердан, остановись! Все, хватит, -надтреснутым от волнения голосом крикнул Олвек, но девчонка то ли не услышала его, то ли просто проигнорировала.
Это было, наверное, очень смешно: Он стоял, натянутый, как тетива лука, раскинув руки, словно пытаясь создать невидимую стену, способную защитить его людей от обезумевшей девчонки-мага, а напротив него, в той же позе, сведенный таким же нервным напряжением, стоял Олвек. И оба ничего не могли сделать. Вот стали вырываться каменные глыбы из пола и стен, войска отходили все дальше и дальше друг от друга, сражение прекратилось. Задние ряды так вообще бежали, и правильно сделали. Та, которую назвали Хэлвердан, стала подниматься на цыпочки, потом на мгновение зависла, стоя на пальцах, и, оторвавшись от земли, взлетела, водоворот, образовавшийся вокруг нее, все усиливался, захватывая новые камни, ломая Крепость на отдельные части.
«Ее надо остановить, во чтобы то ни стало!»- подумал Он и, скрестив руки, выкинул вперед луч света. Тот вгрызся в торнадо, медленно, но верно прогрызая себе дорогу к самому его сердцу, а маг, казалось, не замечала опасности. Наконец, через долгие секунды, луч проник в центр шторма, но… Он почувствовал, как кто-то внутри схватил свет стальной лапой, дернулся, пытаясь высвободиться, но хватка только усилилась. Он почувствовал, как эта сила, притаившаяся внутри смерча, потянула его к себе.
-Бегите! - только и смог выговорить Он, и сила, сдернув с места, затянула его в водоворот.
Он закричал, пронзительно громко, пытаясь доказать себе, что еще жив и проснулся.
Вокруг было темно и очень холодно, звенящая тишина грозила разорвать барабанные перепонки. Он сжался, пытаясь дыханием согреть заледеневшие ладони, но воздух, вылетая изо рта, моментально превращалось в ледяные капли. Под Ним не было опоры, Он дрейфовал в невесомости, очень хотелось спать, веки слипались, словно кто-то намазал их густой смолой.
«Мне нельзя спать. Я замерзну, - в полудреме подумал Он. - Надо поговорить с кем-нибудь.»
Но вокруг было пусто.
«Я буду говорить сам с собой. Предположим, здесь сидит мой друг.»
Он начал разговор:
-Доброе утро, -сказал воображаемый друг.
-Разве сейчас утро? - спросил Он и открыл глаза, чтобы проверить это, но вокруг было настолько темно, что Он не смог разглядеть ничего, даже свои колени, подтянутые к груди.
-Ну, может, и не утро, - проговорил друг, - доброго времени суток! Как твое имя?
-Меня зовут…- Он осекся: заданный им самим вопрос поставил его в тупик. -Как меня зовут? Кто я?
Ответов на эти вопросы у него не было. Сон сняло как рукой - было неважно, где Он находится, что происходит с ним, потому что Он даже не знал, кто Он есть. К горлу подкатил липкий ком страха.
-Кто я? Как меня зовут? Энардил? Нет, не то. Ганред? Тоже нет.
Он судорожно перечислял имена, но среди них не было ЕГО имени. Внезапно, откуда-то из-за спины донесся знакомый ему голос:
-Ну и как тебя зовут, малыш?
Молчание.
-Только не уходи, - крикнул Он, но темнота вокруг, как вата, поглотила его голос.
-Можешь не бояться меня, - снова заговорило существо из-за его спины.-Я не причиню тебе вреда. И да, наверное, с этого следовало начать. Меня зовут ДэвАнтер.
Несколько секунд висела напряженная тишина, а потом детский, похожий больше на цыплячий писк, чем на звук человеческой речи, голос ответил:
-Мое имя Сивард.
-Сивард, - подумал Он.
Воцарилась глухая тишина, разрываемая лишь Его сиплым дыханием, мгновения потянулись, но ничего не происходило вокруг, ничего не менялось. Внезапно, откуда-то сбоку раздался резкий, как хлопок, и громкий, как выстрел, крик:
- Это еще что такое? Ты кто вообще?
На вопль ответил совсем тихий и спокойный голос, очень знакомый, но Он не мог вспомнить, где еще слышал того, кто говорил:
- Что ты орешь, Орвардо? Не пугай ребенка.
- Что он делает в моем доме? – снова провопил тот, кого назвали Орвардо.
- Прикинь, живет. Иди отсюда, балда!
А потом уже обратился не к Орвардо, а к кому-то другому:
- Ты прости его. Он грубоват слегка – говорящий усмехнулся. – Меня зовут МЕнииль, а тебя?
Какое-то мгновение ему не отвечали, но Менииль и не давил с ответом, а просто ждал, и Он был уверен, что Менииль улыбался по-доброму своей отрешенной загадочной улыбкой, хоть и не помнил, кто такой  этот Менииль.
- Сивард я, - сердито буркнул хрипловатый, явно ломающийся детский голос.
- Вот и славно, Сивард! Идем домой? – шаги стали удаляться, пока не исчезли совсем.
И снова все затихло. Он не знал, сколько времени длилась тишина, а потом хриплый, похожий на карканье голос грубо осведомился:
-Как твое имя, пленный?
Молчание.
-Я с тобой разговариваю, мразь!
Зазвенели цепи, словно говорящий вздернул пленника, но тот снова промолчал.
-Борешься? Зачем? Ты проиграл, нет смысла бороться. Сдавайся!
Нет ответа.
-Выйдите вон, - приказало существо с хриплым голосом.
Несколько секунд казалось, что ничего не происходит, а потом громко хлопнула дверь.
-Я не собираюсь тебя использовать, - устало проговорило существо. -Ты очень похож на нее. Я бы… хотел спросить тебя, почему вы это делаете? Зачем вы напали? Ты ведь их командир, верно? Не волнуйся, я не сдал тебя. Мое имя Олвек, если хочешь. Ты все равно не в силах мне что-либо сделать.
Говорящий замолк, ожидая ответа.
-Мое имя Сивард, - с трудом выговорил пленник.
Итак, троекратное повторение одного имени дало Ему знание, что его зовут Сивардом. А вслед за именем пришли и воспоминания, которые делали его тем, кем он был: командиром Белой Армии из Последней битвы. Пережитые мгновения проносились перед его внутренним взором. Вот мелькнуло задумчивое лицо Дэвантера, обрамленной иссиня-черными волосами с проседью. Эльф, отчим Сиварда и его братьев, не старел, благодаря каким-то экспериментам над ним проведенным, но жизнь его была настолько тяжелой, что проседь обильно украшала его волосы. Затем появилась улыбающаяся физиономия Менииля – сводного брата. Вспыхнуло на секунду и погасло худое лицо Олвека Птицелова – страшного, мерзкого мага из Дома, убийцы, который не сдал пленного военачальника на растерзание, который защитил своего врага от издевательств и помог бежать. Все трое уже давно были мертвы, и только он, Сивард, по глупой иронии судьбы, все еще жил, хоть и должен был погибнуть первым.
И теперь он вспомнил все, что случилось в последние дни: про Найну – девочку-сироту из жестокой семьи, на обиду и гнев которой пришел монстр, поработивший ее тело, про книгу «Жизнь», написанную Птицеловом, про тварь, что, оказывается, мирно жила в подземельях библиотеки много лет, и сейчас решила выбраться на свободу. Он вспомнил про неприятный и жутковатый бой во тьме, про господина Зирелда, которого лечил, про то, как потерял сознание, когда силы оставили его…
Сивард резко открыл глаза, готовый вскочить и бежать дальше, сражаться, защищать – мозг реагировал на старые привычки, но тело уже было не то. Лишь только способность соображать вернулась в полной мере, как пришла боль. Невыносимая, тупая боль. Каждая клетка искалеченного тела молила о пощаде – видимо, ему неплохо досталось в поединке, кое-где располагались очаги боли, которые просто захлебывались. Дыхание со свистом срывалось с запекшихся губ, тело горело, словно в огне. Сил не было совершенно, даже простые движения, казалось, выполнить просто невозможно, и Лунный Страж обмяк. Однако, космос исчез, что уже было неплохо, а на смену пришла комната, где располагалась спальня Сиварда.
Свет был потушен, тяжелые занавески, задернутые заботливой рукой, не пропускали шум с улицы, потому стояла гробовая тишина. Пахло спиртом, какими-то травами, которыми обычно пользуются колдуны, воздух застыл, и только небольшая палочка дымилась, пуская волны удушливого терпкого полевого аромата. Все вещи остались на своих местах, и только книга «Жизнь» появилась на столе, но из-за полумрака и плохого самочувствия все приобрело какой-то незнакомый и загадочный вид. А в кресле-качалке с раскрытым томиком на коленях, спал Чегон – главный колдун Солнечного.
Это был мужчина, лет сорока, среднего роста с длинной черной бородой, его синяя хламидообразная одежда со знаком города на рукавах и подоле, казалась темно-сиреневой в тусклом свете огонька-камушка на его груди. На полу, прислоненный к шкафу, стоял посох с крючковатым окончанием, внутри которого был вделан еще один светящийся камень. Наличие посоха вовсе не удивило Сиварда – все-таки Чегон был колдуном, а не магом, а разница между тем и другим огромна.
Во-первых, маг владеет и светлой, и темной магией, когда колдун - только светлой. Во-вторых, первые в совершенстве выучивают одну или несколько Стихий, когда вторые овладевают лишь некоторыми приемами, причем часто достаточно бессистемно и неправильно. Существовало также различие по силе и среде обитания: маги жили, что тысячу лет назад, что сейчас, преимущественно в Доме, в то время как колдуны существовали повсюду, кроме Темной Крепости.
Однако, колдун не всегда слабее мага. Ведь маг – это житель Дома с любым потенциалом, даже с красным – ниже которого только мирные жители - а колдун мог иметь и зеленый, и даже серый след. Еще в Древнейшие времена существовал целый орден Ведьм, сумевший порядком потрепать Темную Крепость, и все они официально являлись колдуньями и гордились этим, хоть были сильнее многих магов.
Но не все маги живут в Темной Крепости: существовали маги «Не Из Дома» - так называли колдунов, обладавших серым или черным потенциалами. И ярким примером тому был сам Сивард и вся его семья. Отчим – Дэвантер – обладал нестандартным стилем Букв и серым потенциалом, что делало его гораздо более могущественным, чем многие маги из Дома. А сам Сивард был знаком со многими «недомагами», как их в шутку называли в Доме, поэтому наличие посоха его нисколько не удивляло. В конце концов, даже маги из Темной Крепости в Начальные времена пользовались посохами, однако, потом отказались от них из-за тяжести и неудобства неподъемных палок.
Сначала на смену посохам пришли мечи, через которые концентрировалась магическая энергия, потом мечи тоже потихоньку вышли из употребления. Магическое начало соединилось с физической сущностью, и магам уже не нужны были какие-то дополнительные предметы для создания техник. Конечно, первым до этого додумался Дом, что сделало его армию непобедимой на многие тысячи лет, но потом и маги «Не Из Дома» тоже научились подобному. Различие между магом и колдуном было настолько большим, что даже сами исполнители его прекрасно чувствовали, поэтому маги страшно злились, когда их называли как-то иначе. Даже поговорка появилась: «Хочешь смерти – назови мага колдуном.»
Чегон спал, судя по его усталому виду, замученный бессменным ухаживанием за больным, и будить его Сиварду совсем не хотелось, но в комнате было просто непереносимо душно, и, потерпев еще немного, Лунный Страж не выдержал и тихонько окликнул целителя, попросив открыть окно. Тот вздрогнул, просыпаясь, затем улыбнулся, немного сонно, но вполне искренне.
- Вы очнулись, наконец-таки! Я так рад! Давно уже пора, - Чегон поднялся, открыл окно, как того просил больной.
С улицы донесся монотонный гул толпы, ветер зашуршал бумагами на столе, застывший воздух всколыхнулся.
- А что, я долго провалялся? - спросил Сивард.
-Третьи сутки кончились, как вы без сознания, - колдун сел на стул у изголовья кровати. – Я уж беспокоиться всерьез начал, что вы не выберетесь. Но, Слава Солнцам, все обошлось. Очнулись – значит живы. Как вы себя чувствуете?
-Достаточно скверно, - невесело усмехнулся Сивард. Он давно усвоил, что нет ничего глупее, чем врать лечащему врачу. – Такое ощущение, что много костей сломаны, а легкие пробиты.
- Про кости вы правы, а вот легкие у вас целы, иначе вас бы уже не было в живых. Вы вообще на редкость крепкий, да еще и маг к тому же… Почему вы никогда раньше не говорили про ваши способности? У меня скопилось много вопросов к вам, но они подождут, пока вы поправитесь.
- Можешь, в принципе, сейчас спросить, - вздохнул Вересковый Воин. Он прекрасно понимал, что от любопытства колдуна уже не отвертеться.
-Кто вы такой? Это, пожалуй, самое важное из всего.
-  Я – Сивард, НаОриал, Лунный Страж, Вересковый Воин – у меня много имен. Я маг Света, тот, кто поднял Последнюю битву.
В этих двух предложениях, сказанных без какой-либо гордости, просто и повседневно и даже с некоторым презрением к своим же словам была такая мощь, что Чегон замер с открытым ртом. По его лицу стремительно пробегали, сменяя друг друга разные эмоции, начиная от непонимания, недоверия и заканчивая диким восторгом. Его можно было понять: то, что сказал ему больной, разбитый военачальник, который сам пошевелиться-то толком не мог, походило на бред. Как такое могло произойти? Да Последняя битва была тысячу с небольшим лет назад! Как он смог выжить? Где был все это время и почему до сих пор жив, он что, бескрылый эндаргом? Может, он просто врет, примеривает на себя чье-то обличье?
Чегон уже хотел было поверить, что военачальник заврался, но что-то не давало ему этого сделать. То ли взгляд лучистых голубых глаз, то ли задумчивая полуулыбка больного…с другой стороны, а почему нет?  Этот Сивард жил рядом уже тринадцать лет, занимая пост военачальника и верой служа своим людям. Он был явно на голову умнее всех своих сослуживцев – да что скрывать, он за несколько месяцев на свои пост поднялся! Его знание стратегии, тактики ведения боя и обороны были просто фантастически, но до сегодняшнего дня никто и не подозревал, что Сивард как-то причастен к колдовскому миру, и тут раз тебе! 
Ведь никто не имел представления, что стало с легендарным командиром Белой Армии. Поговаривали, что он сгинул вместе со своими солдатами под стенами Темной Крепости, но выживших в той битве не было, потому полагаться на слухи не имело смысла. Никто толком не знал, что случилось в том сражении... поэтому, возможно, Сивард и не прикидывался. Но вероятность была настолько мала, что Чегон решил не верить больному и хотел было уже сказать ему, что шутка не удалась, но только поглядел на изуродованное лицо, как слова замерли в горле.
Это странное существо, назвавшее себя героем Древности, не пыталось доказать свою правоту. Он даже не смотрел на реакцию собеседника – просто закрыл глаза, ожидая решения. Ему было все равно: поверят ли его словам или же назовут лгуном, он уже через сколькое прошел, что вера одного человека для него уже ничего не значила. И сомнения отпали. Он не мог лгать. Да и вид его говорил сам за себя: как только военачальник потерял сознание, его иллюзия спала, открывая все его шрамы, от которых лицо потеряло сходство с человеческим. Вот почему он так торопился в свою комнату после боя – не хотел пугать никого.
-А что же вы тогда там встретили, - наконец, через целую вечность, проговорил Чегон, подразумевая схватку в библиотеке, - что вас так покромсало?
Сивард сонно зевнул, успев задремать, пока колдун переваривал информацию, и неспешно ответил:
- Сам еще не знаю. Может, фурия выросла. В любом случае оно весьма сильное и опасное, давненько я таких не встречал, да и я не в лучшей форме… Оно едва не убило господина Зирелда, но я вовремя подоспел, поэтому все обошлось.
- Я ходил туда после того, как оказал вам первую помощь, но уже ничего не увидел. Видимо, вы уничтожили ее.
Лунный Страж выдохнул с облегчением – он так и не понял, сумел убить тварь или просто загнал ее подальше, однако, как того требовала элементарная безопасность, сурово нахмурился и слегка пожурил не в меру активного колдуна.
- Не надо было этого делать. Это был риск с твоей стороны.
Тварь все еще могла находиться там и с Чегоном справилась бы на раз два.
- Но, - возразил колдун, - сходив туда и убедившись, что все в порядке, я обезопасил мирных жителей. Для того я и стал колдуном, чтобы защищать слабых.
Глупые слова! Столько сильных магов, не то, что колдунов, погибло за этот девиз! Тот же Олвек Птицелов, но что с того? Что это дало? Да ничего! И, пройдя подземелья Дома, где каждую секунду из измученного тела вытягивали энергию чудовищные машины, Сивард понял, как глупа была эта фраза. Да, слабых, беззащитных для колдовского мира жителей надо защищать, это прямой долг каждого колдуна и мага, и это под сомнение не ставилось. Но перед тем, как сунуться в пекло, перед тем, как полезть в неравный бой, надо было трижды подумать, что будет, если ты проиграешь, если тварь захватит твое тело и с его помощью начнет творить зло. Иногда лучше отступить, затаиться, да что уж там, позорно сбежать с поля битвы, но сохранить жизнь.
Однако, читать морали главному колдуну города Сивард совсем не хотел: все равно тот ничего не поймет. Это словами не объяснишь, только на своей шкуре можно почувствовать, потому все негодование пришлось оставить внутри.
- Могу я попросить тебя об одолжении? – попросил Вересковый Воин, но это была не просьба, а скорее вежливая форма приказа.
- Конечно, все, что в моих силах, я сделаю.
- Не говори никому, кто я. Это вызовет множество ненужных вопросов, к тому же, зачем мирным знать? Какая им разница, легенда я или просто особо одаренный солдат? Пока я их защищаю, эта информация им ни к чему.
Колдун важно кивнул, словно давая серьезную клятву:
- Как скажете.
За дверью раздались тяжелые шаги, и с робким стуком в комнату вошла Шилья – дочь бургомистра. Высокая, крупно сложенная, она была совсем некрасива, но эта неказистость не отталкивала людей вокруг нее. Шилья вовсе не была шаблонной куколкой, и своеобразная внешность только подчеркивала это, девушка была умна и начитана, часто помогала отцу в делах управления, и политику знала с пеленок. Она уже выполняла некоторые действия за бургомистра и готова была принять на себя этот тяжелый пост, несмотря на свой юный возраст.
У нее были добрые карие глаза, пухлые губы, ямочки на щеках, и только высокий лоб и нависшие брови придавали ее лицу несколько угрюмое выражение, чего вовсе не было в ее характере. Шилья, несмотря на свое невольное погружение в политические дела, была дружелюбна и открыта, для жителей Солнечного – добра и честна, для приезжих купцов – справедлива и милостива. А солдатами ведал Сивард, поэтому в военное дело девушка допущена не была. Сочетание прекрасного характера, незаурядного ума и высокого положения делало ее первой невестой города, благо и возраст замужества уже подошел.
И, к несчастью для Лунного Стража, который, как и дочь бургомистра, обладал и званием, и могучим разумом, а еще и красив был сказочно, - во всяком случае, так считали непросвещенные - все жители города ждал, уже три года подряд ждали, когда же он, наконец-таки, сделает предложение и будет свадьба. Но беда была в том, что Сивард не собирался ни делать предложение, ни, тем более, жениться. Однако, весь Солнечный никуда не торопился, а за спиной у «жениха и невесты», понятное дело, ходили слухи. И ладно бы только про военачальника – ему уже давно стало все равно, что там в толпе говорят, но Шилья очень болезненно переживала шепотки и косые взгляды.
Дело было в том, что она тоже вместе со всеми ждала. Несмотря на то, что она видела Сиварда каждый день на протяжении тринадцати лет, этот фактор не помешал ей по уши влюбиться в военачальника. Тот никогда не отвечал взаимностью и близко не подпускал, не давая даже повода для взаимности, но Шилья не переставала надеяться. Был даже период, когда бедняжка попыталась приворотить неприступного возлюбленного, но только кое-чего она не учла: во-первых, все эти приворотные зелья, сделанные без магии простым смешение ингредиентов, обладали ну очень уж характерным запахом паленого волоса, и даже Сивард, совершенно не разбиравшийся в магии Земли, смог понять, что это непростое зелье. А во-вторых, с точки зрения профессионального колдовского искусства, все эти зелья – полнейшая чушь. Их надо готовить, используя сильную магию, а не просто так, как это делала Шилья, поэтому даже если бы Лунный Страж и выпил «приворотное зелье», то просто потравился бы.
После целого ряда таких попыток, ему пришлось поговорить с девушкой и объяснить ей, может, жестко и немного грубовато, что таким образом она ничего не добьется, только потеряет его доверие. Тогда Сивард добавил еще, что не любит, и вряд ли полюбит, так как его сердце уже занято. Это была правда, отчасти. Его возлюбленная погибла давным-давно, но с того момента он дал себе обещание не влюбляться больше, да и не хотелось как-то - сердце словно умерло вместе с ней. Да и слишком больно это - терять того, кого любишь. Шилья, понятное дело, обиделась страшно, долго дулась, однако, любить не перестала.
С того момента прошло уже более трех лет, девушка повзрослела, стала гораздо более серьезной и даже похорошела слегка. И вот она стояла перед кроватью больного, сжимая в руках кувшин с молоком, и нежно смотрела на своего героя, который вовремя успел спрятать за иллюзией все свои шрамы.
- Какое счастье, что вы очнулись, - чуть охрипшим от волнения голосом проговорила девушка и искренне улыбнулась, ставя кувшин на тумбу. – Это значит, что нам не грозит опасность со стороны этих варваров.
А вот с этого момента Сиварду уже расхотелось помирать, валяясь в кровати и жалея себя.
-Я еще не говорил ему, - укоризненно покачал головой Чегон.
Главный колдун города всегда был недоволен правящей верхушкой, чего бы они не делали. Ему всегда казалось, что его роль принижается, что было совершенно недопустимо, по мнению колдуна, поэтому он всегда колко, если не резко, высказывался о действиях правителей.
-Зачем так нагружать больного? Вот встанет на ноги, тогда и будет командовать дальше, а пока что ему покой нужен.
- А что случилось-то?  Из-за чего весь переполох? – встрял Сивард, понимая, что, если не спросит, ответов не получит, а будет и дальше слушать перепалку.
Девушка и колдун переглянулись, он кивнул, мол, рассказывай, раз начала, но при этом его взгляд ясно сказал: «Я же предупреждал, что он на рожон полезет, и в его гибели я буду не виноват.»
-У ворот встала армия Людей Песка, так они себя называют. Они пришли в тот день, когда вы заболели, осадили город и чего-то требуют, крестьяне, которые попрятались за городские стены, не могут выйти в поля, чтобы снимать урожай, скот остался в руках захватчиков. Слава Солнцам, никто не пострадал и недостатка в продовольствии пока то нет, но наша торговля прервана. Так не может долго продолжаться. Ситуацию надо как-то решать, а без вас мы этого точно не сможем сделать.
Вот тебе раз! Сивард с трудом сел – соображать лежа как-то не получалось. Значит, именно от него ждали решения этой проблемы. Как и всегда, в принципе. Не совсем приятно, конечно: он не любил попадать в такие ситуации, когда именно от его скромной персоны зависело все, но делать было нечего. Союзников у Солнечного не было, соседи были готовы помочь припасами, но только не армией, помощи точно не будет, а, значит, либо сам Лунный Страж решает все, либо никто. Он хорошо усвоил, что не стоит ждать помощи от других городов – никто не откликнется, какие бы клятвы «вечной дружбы» они не давали, когда настанет реальная нужда.
- И что они хотят? – поборов тошноту, осведомился военачальник.
- Мы не знаем. Туда еще никто не ходил, боимся посылать дипломатов, - сокрушенно ответила Шилья. – Эти Люди Песка совсем дикие, они вряд ли смогут договориться миром. Думаю, нужно собирать войско и…
- Не лезьте в военное дело, - резко оборвал ее Сивард.
Ее слова звучали дико и глупо, она попросту не понимала, что говорит, она не знала, что такое война, что такое битва и насколько это страшно. А вот Лунный Страж знал, и никому бы не пожелал этого знания. А договориться…ну, с помощью дара Внушения, которым обладал Сивард, убедить можно любого… Ну, почти любого. Есть все-таки существа, способные противостоять внушению. И зовут их магами.
- Я поеду сегодня ближе к полудню и все улажу.
- Но это опасно, а вы еще не до конца поправились…- начала было девушка и тут же осеклась, поймав укоризненный взгляд Чегона, который словно сказал: «Я же говорил! Молчать раньше надо было.»
- Все будет в порядке, не переживай, - заверил ее военачальник, снова обращаясь на ты.
Она недоверчиво подняла брови, а потом, не произнеся больше ни слова, вышла вон. Колдун сердито покачал головой:
- Простите, Сивард, не хотел вас беспокоить.
- Ничего страшного, - Вересковый Воин улегся обратно и закрыл глаза. – У тебя есть еще вопросы ко мне? Когда я уеду, город полностью ляжет на твои плечи и мне бы хотелось, чтобы у тебя не было мыслей, которые смогут тебе помешать.
Внутри себя Лунный Страж усмехнулся, вспомнив, ЧЬИ это были слова. Да-да, это не он их выдумал. Когда-то очень давно, много людских жизней назад, так говорил капитан близнецов – Орвардо, обираясь уйти в битву с Темной Крепостью. А сам Сивард тогда оставался дома, в Замке на холме, под которым располагался город эндаргомов – крылатых созданий. Военачальник и не думал в тот день, что придет время, и он сам в точности повторит слова названного брата.
- Да, оставался один вопрос, - Чегон нахмурился. – Вы сражались с кем-то в библиотеке, но, спустившись туда, я не нашел только ваши следы и следы господина Зирелда. Та тварь… она словно не имела тела!
- Так оно и было. В чем вопрос-то? – не понял Вересковый Воин.
Колдун вытаращился на военачальника, как на психа.
- А как такое возможно?
Вопрос поставил в ступор не только Чегона, но и Сиварда.
«Неужели, - подумал он, - люди настолько расслабились, что забыли об устроении мира? Об элементарных законах?»
- Разве… вы не знаете о духах? - уже вслух спросил военачальник.
- Ну, знаю, но только так, теоретически. Я думал, они вымерли вместе с гэльфордами…
- То есть, вы знаете гэльфордов и не знаете духов? Это же бред! Кто такие, по-вашему, гэльфорды?
- Ну, это… существа такие… - больше сказать Чегону было нечего.
Н-да, на редкость тяжелый случай. Сиварду с самого детства объясняли схемы и устроения мира, показывали различие между миром физическим и миром духов, и потому он не понимал, как вообще можно быть колдуном и не знать всего этого?
- Сейчас объясню, - сдался Лунный Страж. – В нашем мире есть две ветви: одна – физическая. К ней принадлежат почти все известные вам расы, а также большинство монстров. Все эти существа имеют тело, их можно потрогать руками. А вторая ветвь – это духи. С ними все сложнее, но не сильно. У духов нет тела, но их можно ощущать, это зависит от класса, к которому принадлежит дух. А классы такие: первые – самые распространенные и чаще всего встречающиеся – это духи-монстры. Эти твари пытаются как можно скорее найти себе тело, чтобы перестать быть духом. Вероятно, именно сюда можно отнести нашего гостя из библиотеки. Все факты на лицо: нет следов – значит, мы имеем дело с духом, и тварь попыталась убить господина Зирелда, а не уничтожить его тело, но тут подоспел я, и дело, Слава Солнцам, разрешилось благополучно.
Вот тут была одна неувязочка, но знать ее Чегону было совсем не нужно: Сивард хорошо знал – по собственному богатому опыту – как ведут себя духи, которых он только что описал. Те старались максимально осторожно убить свою жертву, чтобы сохранить тело целым, ведь потом монстр продолжал существование в новой личине. А старика-библиотекаря искалечили совсем не слабо, можно было предположить, конечно, что Господин Зирелд имел отношение к магии и сопротивлялся, но это было сильно вряд ли. К тому же тварь, напавшая из тьмы, обладала поистине необъятной силой, и даже Лунному Стражу стоило немалых усилий уничтожить ее, а с таким потенциалом просто нет смысла захватывать столь беспомощное тело, уж лучше подождать кого-нибудь вроде Чегона: и тело помоложе, и связь с магическим миром есть. Конечно, библиотекарь мог быть приманкой для более крупной цели, но все-таки вся ситуация была на редкость странной. И у Верескового Воина складывалось премерзкое впечатление, что монстр был весьма неплохо осведомлен о личной жизни его самого, а значит, пришел откуда-то из темноты давно забытых Древних времен… значит, был не просто духом. Но Чегон все равно бы ничего не понял, поэтому просвещать его не было смысла. Да и дело было слишком уж личное.
- Еще есть духи тех, кто умер, - продолжил Сивард. – Они не опасны, потому что зачастую не имеют возможность контактировать с физическим миром. Встречаются они достаточно редко, потому что у мира Мертвых есть свои Стражи, которые следят, чтобы границы между мирами не нарушались, однако есть такие ситуации, когда мертвые выходят сюда, в мир Живых. Это вещь необъяснимая, но маги выделили три причины появления душ умерших: первая – желание кого-то живого. Нет, если существо просто грустит по погибшему и желает с ним встретиться, то ничего не выйдет, мертвый не придет. Лично я не пробовал, но поговаривают, что если живой так хочет увидеть умершего, что готов последовать за ним в Царство Мертвых, то тогда они приходят. Но желание должно быть искренним, от всего сердца. Его не подделаешь, но я, опять же, не знаю, правда это или байки. Второй момент, когда появляются духи умерших – это касается только сильных магов – характерная погода, в которую этот маг погиб. Приведу пример, и тебе все станет ясно: предположим, маг был убит в грозу. И когда условия в точности воспроизведутся – тот же ливень, та же скорость ветра, та же температура и так далее – дух мага появится здесь, чтобы исчезнуть, лишь только Стражи заметят пропажу одного из своих подчиненных. Тоже достаточно редкий случай. И последнее: духи, связанные с каким-то предметом, так называемые духи помощники, защитники. Душа посредством магии привязывается к какому-то предмету и выходит на защиту в момент опасности. И если отыскать такую вещицу, то дух спасет тебя от любого врага, что меньше по потенциалу.
- С духами бороться сложнее? – спросил колдун.
- Нет, - Лунный Страж пожал плечами. – Точно также, как и с физическими существами, если знаешь, как это делать. У мирных жителей против духов нету шансов, а у тех, кто связан с миром магии есть. Это как сражаться с физическим врагом, но только на другом поле.
- Вы научите меня?
Сивард усмехнулся: многие просились к нему в ученики, вот только те, кто находился рядом с ним, за исключением разве что его безумной семейки, погибали через год или два. Дэвантер говорил, что так всегда происходит, когда разница в силе слишком велика. Это ведь логично: сильный суется в пекло и выходит, если не совсем целым, то, хотя бы, живым, а слабые, рванув вслед за товарищем, так и остаются там, куда пошли.
- Научу, когда вернусь, - военачальник поднялся, начал одеваться, старательно делая вид, что все в порядке и падать он никуда не собирается.
Он рассказал далеко не все, но продолжать было неохота, да и времени не оставалось. К тому же военачальник не был уверен, что информация о тех же гэльфордах еще актуальна.
Гэльфорды, кем они были до того, как Темная Крепость уничтожила последнего? Этот народ сильно отличался ото всех других, в первую очередь тем, что у них не было физического тела. Гэльфорды были духами, неразрывно связанными с магией. Эти существа являлись носителями одной из Стихий – Лавы, Льда, Тени, Искр или Света - именно они стали первыми жителями Дома и впоследствии обучали первых магов других народов. В способности гэльфордов было сложно поверить – уж больно они походили на сказку, уж слишком сильны были эти создания, но был один минус, позволивший стереть гэльфордов с лица земли: необычный народ элементалей - как их называли за принадлежность к какому-либо элементу магии - не умел развивать свои способности. Просто физически не могли, когда как их ученики – эльфы, люди, гномы и другие народы, умели и создавали новые приемы, требующие меньшего вложения энергии, но обладающие бОльшей разрушительной силой. И в какой-то момент те, кто раньше не имел доступа к миру колдовства, стали попросту сильнее и безжалостно разделались со своими учителями.
А гэльфорды, не имея возможности родить себе подобных, были ограничены в численности, что тоже сыграло на руку Темной Крепости. В Древние времена, когда Сивард был еще совсем молодым, элементалей уже практически не осталось, а те, кто еще жил, прятались в глубоких норах, утратив гордость и желание сопротивляться. Они не простили предательства и перестали учить кого-либо, а от древней цивилизации остались только воспоминания, да изредка попадались книги, по которым колдуны и маги «Не Из Дома» учились владеть магией. Сам Вересковый Воин осваивал Стихию Света – непростую, загадочную Стихию, которой ни до него, ни после никто не пользовался – по записям одного элементаля. Только в отличие от своего «учителя», Сивард не остановился на достигнутом, а продолжил развивать техники, выведя их на совершенно иной уровень. И вырос настолько, что смог противостоять самой Госпоже Тьме – одному из самых страшный и жестоких жителей Дома.
Про гэльфордов ходило много легенд и сказок, теперь никто толком не мог разобрать, где правда, а где вымысел, но кое-где хранилась книга, где были собраны все факты о элементалях, их имена и способности, а также сведения о смерти… Правда, сейчас к ней не было доступа – она лежала в библиотеке Дома – самом закрытом и труднодоступном хранилище во всем мире Зетта, но еще до рокового дня, когда Сивард вместе с Олвеком Птицеловом попытался сбежать из Дома, он имел возможность почитать этот талмуд и почерпнуть для себя немало интересной информации. Гэльфордов невозможно было увидеть, если они сами того не хотели, но если решали показать себя, то принимали любой облик, который только желали. Но полностью растворяться они не умели, поэтому их и искали по ярко выраженному сгустку энергии. Да только какой смысл было объяснять это Чегону? Пусть и дальше верит в свои сказки, а реальная история так и останется под покровом тайны, все равно она уже ничего не изменит…
- Пойду подготовлю вам отряд, - колдун встал, собираясь выйти, но Сивард остановил не в меру активного коллегу:
- Не надо, я поеду один.
- Извините, но учитывая ваше состояние…
Лунный Страж повернулся и поглядел на Чегона, как обычно смотрел на мир. Нет, не тем взглядом, добрым и ласковым, которым он глядел на всех жителей, а взглядом существа, прошедшего через страшные битвы, через ад подземелий Дома. Глаза военачальника уже просто физически не умели смеяться и были обесцвечены темнотой, потому колдун был попросту пригвожден к земле.
- Я поеду один, - спокойно, без акцента проговорил Сивард, но Чегону захотелось провалиться сквозь землю, а по спине его пробежал холодок ужаса.
***
Несмотря на жаркий полдень, улицы были полны народом - жители были напуганы, и их страх витал подобно грозовой туче над крышами домов. Сивард ехал посреди улицы, совершенно белый, как снег, на белом коне, и только серебряные доспехи отражали солнечный свет и пускали зайчиков во все стороны. Люди бросали ветки с мелкими цветочками под копыта его скакуна, потому что верили – их военачальник не вернется. Его убьют, уничтожат те дикие варвары, что столпились под стенами города, а Лунный Страж ничего не думал - каждый шаг его скакуна отдавался глухой болью во всем теле, и ему требовались немалые усилия, чтобы сохранять внешнее спокойствие. Все же, наверное, следовало отлежаться подольше.
- Родной! Сынок! – крик раздался так близко, что Сивард невольно одернул коня.
В том полубредовом состоянии, в котором находился военачальник, он соображал-то не очень хорошо, не то, что видел, поэтому, бросившись под копыта, тетушка Лейла подвергла себя реальной опасности.
- Куда же ты, родненький? Совсем один, бедняжка! Не уезжай! Они убьют тебя! – запричитала старушка, изо всех сил стараясь не разрыдаться в голос.
Из-за ее спины выглядывала Найна, такая же напуганная и взволнованная, она прижимала к груди руки и во все глаза смотрела на старшего друга.
- Лейла, оставь его, он ведь знает, что делает, - пекарь Гьерн пробился вслед за супругой и пробовал отцепить ее руки от упряжи, в которую мертвой хваткой вцепилась швея. А взгляд старика спрашивал: «Ты ведь знаешь, да?»
- Сивард, не уходи! – всхлипнула Найна и заплакала, закрыв лицо руками. – Неужели нету другого способа?
- Вы меня как будто на смерть провожаете, - Лунный Страж знал, что должен спуститься, утешить, успокоить, но уверенности, что он сможет залезть обратно в седло у него не было, а показывать мирным свою слабость вовсе не входило в его планы.
- Они меня не тронут, я ведь не воевать иду, а договариваться. Слушайте все, - он выпрямился в седле, - хватит бояться, плакать и страдать. Ничего страшного не происходит, живите своей жизнью, как и прежде, а с пришедшими я разберусь.
Его слова камнем рухнули вниз и разбились о тишину недоверия, которой наполнился город: даже ему не верили полностью. Что тут можно было сделать? По-сути ничего, только если убрать источник их страхов, все тогда встанет на свои места. Сивард ссутулился, придавленный их тоской, глянул вниз на тетушку Лейлу. И в ее глазах он увидел то же самое непонимание и страх, о которые разбилась его попытка поддержать горожан.
- Ты же помнишь, кто я есть, - шепнул он. - Разве армия сможет остановить меня, когда я сражаюсь за правое дело?
Швея всхлипнула, и по ее морщинистому лицу побежали слезу. Она не верила ни в его силу, ни в его слова.
- Не сможет, - внезапно совершенно серьезно ответила Найна. - Тебя Дом не смог остановить, куда уж этим кочевникам? Только возвращайся скорее, Сивард. Я буду очень-очень скучать.
Военачальник ухмыльнулся, шутливо отсалютовал двумя пальцами:
- Как прикажешь. Буду завтра утром, - и тронул поводья.
 Снова этот страх со всех сторон, снова ветви под копытами коня… и тишина… Но в полубреду Лунный Страж все-таки чувствовал взгляд зеленых глаз уж очень умной девочки, по имени Найна.
Ворота открылись, в глаза ударил пронзительный свет. Сивард уезжал, растворяясь в солнечном сиянии, пока не исчез совсем, и только тогда город снова закрыл кольцо блокады, выпустив своего блудного сына прямо в руки врагов.
Военачальника уже ждали: семеро всадников на невысоких, крепких лошадках, поросших красно-желтым мехом, взяли Лунного Стража в кольцо.
- Куда собрался? – грубовато осведомился один из них, видимо, капитан дежурного отряда.
- К вашему руководству, - холодно отрезал Сивард.
Он слишком отличался от этих воинов: они были одеты в пестрые, поношенные одежды, сшитые из лоскутов, каждый из которых носил маленькую пиктограмму – то ли сказания о подвигах хозяев, то ли память одеяниях предков, точнее понять Вересковый Воин не смог. Оружие их было столь же разнообразно, как и одежда: у одного –две короткие, кривые сабли, у другого – лук и стрелы, что нашли, то и взяли. И они ощетинились своим оружием так, будто всадник из города собирался на них напасть, хоть у того в руках были только поводья.
Однако, воин на белом коне вел себя настолько решительно и даже нагло, что вояки начали порядком нервничать: этот народ – люди земель Песка – были потомками цивилизации воров и убийц, поэтому осторожность и недоверчивость была у них в крови. Эти существа были невысокими, крепко сложенными, их кожа имела желтовато-коричневый оттенок, были волосы – жесткие, как щетина, даже у женщин. Потомки наемников, они были смесью рас, но среди них явно выделялась кровь карликов - это и по росту, и по поведению было видно. Карлики всегда отличались агрессивностью и даже злобой, никогда не имели собственного честного занятия, а промышляли разбоем, вот и жили в Красных пустошах – месте, где собирались все разбойники и наемные убийцы. Там, среди бесконечных барханов алого песка, скрывались города-призраки, прибежища самых падших и самых сильных существ мира, вынужденных скрываться от правительства, а то и от самого Дома. Какая нужда заставила их выползти из своих убежищ и добраться до самого Солнечного? Они ведь не год и не два шли, неужели на пути не осталось других городов, где можно было бы остановиться? Или же их вели другие цели?
- А с чего это мы должны тебя пустить? Может, ты диверсант? Или наемный убийца? – стражник ткнул древком копья скакуна Сиварда, явно прикидывая его стоимость. – Зачем тебе к нашему царю?
- Это не вашего ума дело, - может, они изменились за тысячу лет? И зря он так их презирал?
Сивард хорошо помнил, как собирал армию в Красных пустошах. Да, его Армия, вошедшая в историю, как Армия Света, состояла из наемников, из убийц, а те города, которые посетил Лунный Страж отказались послать свои армии на борьбу с Домом. Другое дело, что все стОящие воины сами пришли, узнав, кто станет во главе… Лунный Страж мотнул головой, отгоняя воспоминания. Все изменилось. Времена стали другими, эти существа были не теми, кого он нанимал, он не был ничем им обязан и ни в чем перед ними не виновен.
- Сделайте мне одолжение, - мирно сказал он. – Отведите меня к вашему царю, мне нужно всего лишь договориться с ним.
Такая смена тона явно понравилась капитану отряда: он победоносно зыркнул глазами на подчиненных и милостиво согласился:
- Так и быть. Сдавай оружие.
«Как дети малые, ей-богу,» - мрачно подумал Сивард, но вслух сказал лишь:
- У меня ничего нет.
Как же было приятно в лицо лгать тому, кто даже проверить ничего не сможет! У него действительно ничего из простого оружия не было, только маленькая брошка в виде катаны в волосах. Но в момент опасности он вырастала до своего настоящего размера – едва ли не с самого Сиварда, а пользоваться ей военачальник умел превосходно. Но солдатики не смогут ее найти, да, впрочем, Лунный Страж и не собирался ею пользоваться: он пришел договариваться, а не воевать. Охранники осмотрели его с ног до головы, еще толком не веря - по их мнению сунуться без оружия в чужой лагерь – было сущим самоубийством, а сидящий перед ними всадник психом не казался.
- Ладно, - наконец, досконально осмотрев пришельца, выдал капитан отряда. – Поехали.
Они так и не разомкнули кольцо, видимо, все еще опасаясь придурка на белом коне. Мало ли, что он выкинет? Ехали медленно, но Сивард был не против такого черепашьего темпа: его не так сильно трясло при движении шагом, к тому же появилась возможность поближе рассмотреть лагерь, чтобы в случае экстренного отступления знать, куда бежать. 
Люди Песка встали прямо посредине дороги, расположили свои пестрые палатки так, что ни в город, ни из него проехать было невозможно. Ближе к Солнечному выросли баррикады из вкопанных в землю телег и мешков с песком, перед ними частоколом ощетинились копья. Сразу за первой стеной расположился военный лагерь, солдаты, в таких же пестрых одеждах, как и те, что встретили Сиварда у стен, недоверчиво и зло провожали глазами гостя, и напоказ чистили и без того блестящее оружие. Мол, посмеешь рыпнуться – зарубим сразу. С этим, конечно, можно было поспорить, но уж больно неохота.
За военным поселением, прямиком в центре, стоял огромный, широченный шатер, украшенный золотой маковкой. Он был явно богаче всех остальных переносных домов, и, судя по расположению и величине, принадлежал царю земель Песка. У входа вытянулись двое часовых с пиками. Один из них что-то громко спросил на незнакомом диалекте, начальник отряда ответил, и часовые открыли путь.
- Слезай, - приказал Сиварду конвоир.
Лунный Страж не стал спорить, спустился на землю, стараясь не подавать виду, что ему больно, отдал поводья подошедшему слуге. С этим народом что-то было не так: от него гнилью несло за километр, как говорится. Мирных жителей практически не было видно, только воины шастали между палаток, но не мог же народ не иметь элементарно женщин и детей? Не могли же их оставить в Красных пустошах?  Или же общество здесь настолько расслоилось, что все, кто не входил в армию, превратились в рабов? Последнее предположение было весьма вероятным, судя по тому, как нагло и грубо вели себя солдаты.
Сивард мотнул головой, выбрасывая нужные мысли - он не мог помочь всем вокруг, установить мир и порядок везде, а, значит, и вмешиваться в взаимоотношения чужой цивилизации со своими устоявшимися правилами и законами не было нужно. Пусть живут, как могут. В конце концов, кто он, чтобы ломать привычный уклад жизни и перестраивать всех под собственные идеалы?
Его ввели в центральную палатку, плотно закрыли полог-дверь за его спиной, внутри воцарилась приятная полутьма, свет проникал только из шара, в котором лениво ползали светящиеся жуки, однако, этого освещения было более чем достаточно, чтобы осмотреться. Пол был устлан коврами, на которых по бокам, у тряпичных стен, были разложены подушки, а прямо напротив входа на мягком троне возлежал сам царь в богатых одеждах и украшениях. И что-то не было похоже, что он занимался государственными делами. Он весь заплыл жиром, и узкие щелки-глаза почти исчезли между слившимися щеками и бровями. Лунный Страж скривился от отвращения: ему всегда были неприятны толстые существа, а этот тип вызывал особенно яркую неприязнь.
- И зачем ты явился? – вальяжно обратился царь к Вересковому Воину.
Этот отпрыск царского рода был уже не молод, а Сивард, наоборот, выглядел юнцом, однако, подобное отношение крайне сердило Лунного Стража, и настроение его, отнюдь не лучезарное, ухудшилось еще больше.
- Во-первых, я попрошу обращаться ко мне все-таки на «вы», - холодно заметил он. – А во-вто…
- Да как ты смеешь! – взвился царь Песка. - Ты еще юнец зеле…
- Прощу не судить по внешнему виду, - перебил Сивард и, сам не зная, зачем, добавил: - Мне вообще-то полторы тысячи лет.
Со всех сторон раздался дружный хохот, заставивший Лунного Стража вздрогнуть: по стенам до этого неподвижно сидели вельможи, и как Сивард их проморгал, он и сам бы хотел знать. Что ж, говорить с толпой всегда проще, чем с одним упертым болваном. Когда смех поутих, военачальник невозмутимо продолжил:
- Вы закончили? - в голосе был такой холод, что вельможам расхотелось смеяться. – Вот и славно, пришло время представиться. Я – НаОриал, военачальник города Солнечного. Вы встали на нашей дороге, что мешает нам заниматься мирной торговлей. Я попро…
- Убирайся в Темному Владыке в гости, - перебил царь. – Пока вы не выдадите нам дань, мы не уйдем.
Все это весьма раздражало, и Сиварду приходилось прилагать немалые усилия, чтобы держать себя в руках.
- Какая дань? – натянуто, но все еще вежливо поинтересовался он.
- Триста женщин и пятьдесят пудов золота, - был ответ.
Неподъемная цена. Солнечный никогда не был богатым городом, но если деньги еще можно собрать, то отдавать своих женщин в рабство… тем более, когда есть простой способ все это остановить…
- Что будет, если мы не выплатим? – он должен был поинтересоваться хотя бы для очистки совести. Тогда уже он мог бы сказать себе, что как дипломат сделал все возможное для договора без насилия.
- Тогда мы выжжем ваш мерзкий городишко и заберем все, что захотим, а тебя, напыщенный болван, публично посадим на кол!
Вельможи одобрительно загудели, захлопали «смелости» своего царя, Лунный Страж выждал, когда они смолкнут и тихо спросил:
- Вы думаете, меня так просто будет посадить на кол?
В ответ ему раздался новый взрыв хохота.
- Да кем ты себя возомнил, идиот? Генералом Армии Света? – царя явно вывела из себя самоуверенность пришельца. – Ты – никто и …
Со всех сторон посыпалась брань и ругань, каждый, кто мог – а могли все – поливал военачальника помоями слов, а Вересковый Воин все стоял и думал, когда же это, наконец, кончится. Он знал, что, завидев его спокойствие, эти люди пойдут оскорблять его родных, ну и пусть. Собака лает, караван идет. Мертвым-то уже все равно. Одно было неприятно: отношение. Лунного Стража всегда злило неуважение, а когда он прошел через все пытки в подземельях Дома, эта тема стала вообще больной, поэтому поведение царя и его вельмож доводило Сиварда до белого каления. И если в обычное время он мог бы стерпеть, то сейчас не было ни сил, ни желания.
«Что бы сказал Менииль?» - подумалось Сиварду.
Он закрыл глаза и представил себе одного из старших братьев: на губах змеистая, хитрая улыбка, руки, скрещенные на груди, ласковый, понимающий взгляд…
«Ты попытайся абстрагироваться, не обращать на них внимания. Все, кто не владеет силой, не понимают, чем обязаны нам, магам. Это нормально. Дыши глубже, думай о хорошем…»
«Я не хочу терпеть! – перебил слова доктора Лунный Страж. – я устал, правда! Они не имеют права со мной так говорить! Это я-то никто? Я прошел через то, что они называют легендами, для меня это не сказка, а воспоминание! Они и представить себе не могут, что значит плен в Доме!»
Хватит. Хватит терпеть это! Сивард резко открыл глаза, выбросил руку вперед, и гибкий хлыст света, вырвавшись из рукава военачальника, оплел горло царя земель Песка. От неожиданности все заткнулись, наступила гробовая тишина, и только бедолага-жирдяй пытался отцепить свет от своей глотки. Естественно, у него ничего не получалось.
- Вы закончили? - чуть подрагивающим от еле сдерживаемого гнева голосом поинтересовался Вересковый Воин. Как же ему хотелось убить их всех сейчас! Медленно и очень жестоко, чтобы оставшиеся мирные жители и солдаты поняли, кого надо бояться. Они пальцем его тронуть не смогут, даже если очень захотят, не то, что на кол посадить. - Потолкуем теперь на моих условиях? Или мне сразу тебе хребет сломать?
- Кэрлих… - только и смог прохрипеть царь, уже порядком придушенный.
- Отпусти, - из тени в углу вынырнуло невысокое создание.
Оно было в черной одежде, расшитой фиолетовыми линиями, на лице - тот же узор, что и на ткани, короткие, песчаные волосы торчат во все стороны, узкие глаза, подведенные фиолетовым, смотрели решительно и сурово. Он был молод, но не по годам серьезен, сразу видно – колдун.
- А что будет, если я откажусь? – поинтересовался Лунный Страж.
- Я убью тебя, - совершенно спокойно отозвался парень.
- Сможешь ли? – он уже задавал этот вопрос. Только сейчас смеяться никто не посмел.
- Нет. Ты сильнее, ты убьешь меня, но я сделаю все возможное, чтобы защитить своего господина, а дальше уж…
- Я не отпущу, пока вы не примите мои условия.
- Кэрлих, убей его уже! – снова прохрипел царь.
- Мне жаль, - как-то извиняясь, пробормотал колдун.
Из шара на конце его посоха струйками посыпался песок, но он не падал на пол, а зависал в воздухе, формируясь в иглы. Кэрлих – так, видимо, звали колдуна – взмахнул рукой, и смертоносные жала устремились в Сиварда. Жалкая попытка! Вересковый Воин даже руки поднимать не стал, от одной его мысли вокруг сформировался светящийся защитный купол, и песчаные иглы, ударившись, рассыпались в прах. Лунный Страж слегка качнул головой, и колдун, запертый в световые оковы, повис в воздух, не в силах даже шевельнуть пальцем.
- Так что, поговорим на моих условиях? – хлыст стал потихоньку нагреваться и жечь нежную кожу на шее царя.
- Да, да, только отпусти меня! – взвизгнул тот.
- Сразу бы так, - Сивард разжал пальцы, и свет свернулся, исчезнув в рукаве, затем осторожно опустил Кэрлтха на землю. Ему почему-то понравился отважный мальчишка, калечить его совсем не хотелось. Может, удастся потом пообщаться? Колдун подобрал посох и поспешно вымелся вон, останавливать его никто не стал.
***
Договорились быстро. Собственно, Сивард говорил, а царь соглашался, потому что не имел возможности спорить. Надо быть честными, военачальник предложил установить дружеское сосуществование двух наций и закрепить отношения союзом, взамен на то, что народ Песка уберется с дороги к Западу от Солнечного, в предгорья Пограничных гор и там и останется. В честь мирного исхода решено было дать пир, и, как Лунный Страж ни пытался отвертеться, он был принужден остаться в лагере до вечера. Ему выделили одну из просторных палаток, где он наконец-таки смог перевести дух и немного поспать. Сивард, конечно выставил защиту, опасаясь за свою жизнь, но никто не посмел напасть: его боялись.