Гость из прошлого

- Ох Голованов, Голованов, - полковник Ахмедов исподлобья смотрел на лейтенанта и барабанил пальцами по столу, - ты же офицер мать твою! Целый заместитель начальника заставы! Как ты мог допустить подобное?
- Виноват товарищ полковник...- жалобно проблеял лейтенант, и не выдержав взгляда опустил голову, - такого больше не повторится.
- Конечно не повторится,-хмыкнул полковник, - а знаешь почему?
- Ни как нет...
- Да потому что, дурень, такой офицер как ты нахрен не нужен! И сам опозорился и опозорил весь пограничный отряд!!! Я сегодня, нет, прямо сейчас напишу рапорт, в котором подробно опишу твои пьяные похождения. И ты балбес, вылетишь со службы по отрицательным мотивам!
Лейтенант молчал, еще ниже опустив голову и ждал, когда же закончится эта экзекуция - и так башка раскалывается, еще замполит отряда орет как сумасшедший. Да и черт с ним, уволят так уволят, сдалась эта служба - не выходных не проходных. Не служба, а тюрьма ей богу: граница, застава, фланги, колючая проволока и контрольно-следовая полоса. Ни какой личной жизни. Надо было еще с пограничного института когти рвать.
Мысли лейтенанта прервал полковник Ахмедшин:
- Долго молчать будешь еще?
- А что говорить-то товарищ полковник, - не поднимая головы промычал Голованов, - решили уволить - увольняйте.
- Ну ты и дебил Лёня, - покачал головой полковник, - сейчас иди проспись, а завтра с утра соберешь свои пожитки и в отряд. Понял меня?!
- Так точно...
- Все, иди.

Леонид Всеволодович Голованов, молодой лейтенант пограничной службы, после окончания Хабаровского пограничного института, по распределению был назначен заместителем начальника пограничной заставы Уссурийского пограничного отряда. Служба в этом погранотряде могла только снится однокурсникам Леонида. Элита, чего уж там говорить. И боевая история, и героическая слава, все как положено. В институте рассказывали, что во время событий на острове Даманском в 1969 году, здесь погибло много народу, и теперь творится всякая мистика. Но за полтора года службы Голованов не заметил ничего мистического и потустороннего. Может конечно потому, что первый год втягивался в службу и было как-то не до этого, а последние полгода пил. И ведь терпело его начальство все эти полгода. А сейчас видимо терпение лопнуло.

Придя к себе Голованов пошарился по комнате в поисках выпивки, но не найдя спиртного, завалился спать - все равно опохмелиться нечем.
Проснулся Голованов от того, что в комнате что то сильно громыхнуло. Лейтенант сел в кровати и огляделся. Тишина. Темень за окном. Леонид встал и направился к крану, очень хотелось пить. Зайдя в кухню, он рукой нащупал выключатель и нажал клавишу. Щелкнул еще раз, но свет так и не загорелся.
- Свечку зажги, - прозвучало в темноте, - электричества нет.
Сердце Голованова ухнуло вниз.
- Кто здесь?!
- Зажги свечу говорю, потом поболтаем, - настаивала темнота.
Леонид дрожащей рукой дотянулся до полки, на которой лежали свечи со спичками. Желтоватое, подрагивающее пламя свечи рассеяло тьму и лейтенант увидел, что на полу под окном, прислонившись спиной к батарее сидит человек в военной форме советского образца, в погонах старшего лейтенанта, в брюках-галифе и сапогах. Зеленая фуражка лежит на полу. Гимнастерка порвана и измазана кровью.
- Кто ты? Что случилось? - спросил растерянный Голованов.
- Я ранен. Принеси воды и бинты. Мне нужно перевязаться.
- Нужно вызвать медика, я сейчас, - сказал Леонид и хотел было броситься к телефону.
- Стой! - рыкнул старлей, - связи нет. Диверсия. Электропитание и связь выведены из строя. Тащи бинты и воду бляха-муха! 
Голованов достал из шкафа аптечку, схватил со стола полторашку выдохшейся минералки и присел рядом с раненым.
- Китель снять помоги, - попросил старлей.
Общими усилиями китель был снят и Леонид увидел на груди и животе раненого четыре пулевых ранения и два ножевых.
- Мать твою, - прошептал Голованов, - как ты еще жив то?
- Кто тебе сказал, что я жив? - улыбнулся гость, - я погиб, ещ; в марте шестьдесят девятого.

***********

Почему-то Голованов сразу поверил своему нежданному гостю. Вспомнились рассказанные в институте байки про чертовщину, творящуюся на этом участке границы. Ну не может человек выжить с такими ранениями. Сначала конечно Леонид подумал, что в гости пришла "белочка", но симптомы вроде не те.
Незнакомец будто прочитав его мысли улыбнулся и сказал:
- Да да Лёня, погиб я. Бился до последнего патрона, а когда стрелять стало нечем, дрался ножом. Когда совсем прижали, подорвал себя и врагов гранатой.
- Но как... - начал было лейтенант, прикидывая, что при взрыве гранаты ранения были бы на много серьёзней, но гость перебил его.
- Да не как. Лучше бы было если бы я пришел к тебе по частям?
- Нннет...
- И я так думаю. Давай бинты, - протянул испачканную кровью ладонь старлей.
Леонид подал.
- А перевязываться тебе для чего, ты ведь мертвый?
- Потому что, товарищ лейтенант, больно мне, понимаешь, - старший лейтенант глянул из подлобья на собеседника и продолжил, - бооольноооо! И это из-за тебя сукин ты сын!
Голованов опешил и ошалело уставился на собеседника.
- Чего я тебе сделал-то, я же не...
- Молчи дурак! Лучше молчи! - старлей оперся на левую руку, чуть привстал и правой отвесил Лёне смачную затрещену.
- За что!? - вскинулся лейтенант.
- За все! - ответил гость, - знаешь сколько я из-за тебя натерпелся!? Алкаш! Из-за таких как ты в войсках одни беды! Сколько сыновей не вернулось к матерям из-за таких раздолбаев как ты!?
- Но ведь я же ничего не сделал...- потупил взгляд лейтенант.
- Да?! Уверен?! - удивленно поднял брови старлей, прикладывая марлевые тампоны к ранам, - ты здесь кто? Замбой? То есть заместитель начальника заставы по боевой подготовке! Вот теперь расскажи мне паскуда, какую боевую подготовку ты дал своим подчиненным? Двадцати молодым сверхсрочникам? Ну?
- Да я...
- Молчи болван! А то опять ударю! Нихрена ты им не дал, понял! Пограничники всегда отличались от других родов войск отличной боевой подготовкой. А твои бойцы что? Начнись реальный бой и они будут метаться туда-сюда, не зная что им делать. Знаешь сколько ребят погибло из-за таких бездарей-офицеров как ты? И еще погибнут.
Старлей схватил Голованова за грудки, встряхнул его и прорычал в лицо:
- Но не в этом пограничном отряде! Понял меня?! Здесь ни кто больше не должен погибнуть!
Леонид попытался вырваться, но хватка старлея была непоколебимой. Он тряс его с такой силой, что лейтенант был похож на тряпичную куклу в руках разыгравшегося ребёнка.
- Пусти меня, - просипел замбой и старший лейтенант разжал хватку. Голованов плюхнулся спиной на пол и полежав так пару мгновений, снова принял сидячее положение.
- За что вы меня так? Я же ничего не сделал. Какой может быть бой в наше время? В ваше время да, было горячо, но сейчас то мир и благополучие.
- Вот именно, что ничего не сделал. Хотя должен был. Ладно, извини, погорячился. О, а к нам гости. Иди дверь открой, а то не все могут как я, через окно.

*******

"Сейчас открою дверь и сбегу отсюда" - думал Голованов пока шел к двери. Он повернул ключ в замке, распахнул дверь и обомлел. В полуночной тьме стояло около пятнадцати человек.
- Заходите, чего уж... - промямлил Леонид и подумал: "Вот тебе и сбежал блин", а вслух произнес:
- Дверь только закройте, - и  направился на кухню.
На кухне, уже перевязанный старший лейтенант перебрался с пола из-под окошка за стол, и теперь сидел, постукивая по нему пальцами.
- Садись, - указал старлей лейтенанту на табурет рядом с собой.
Лёня сел и в кухню, в неверный свет свечи стали один за другим входить остальные гости. Старлей улыбался, а лейтенант Голованов чуть в обморок не упал. Было от чего: их было четырнадцать человек, кто без руки, кто без ноги (таких при ходьбе придерживали товарищи), кто без нижней челюсти. На всех пулевые отметины. Один нес в руках свои внутренности. Все в перепачканной кровью, изодранной военной форме старого образца.
- Знакомьтесь ребята, - произнес старший лейтенант, - это Лёня. Лёня, это мои бойцы. Как ты понимаешь, они все тоже того... мертвые. Все героически погибли в бою.
- Ну здравствуй, лейтенант, - поздоровался тот, что держал в руках свои внутренности, потом плюхнул их на стол и опустился на табурет с другой стороны стола.
Остальные остались стоять. Повисло молчание, которое нарушил старший лейтенант:
- Ну что товарищи, как думаете, стоит рассказать правду этому горе-командиру?
- Думаю да, - сказал один из визитеров и почесал обезображенное выстрелом в упор лицо.
- Тогда начнем пожалуй, - кивнул старлей, - значит так Лёня, сейчас полночь, через два часа, группа диверсантов нарушит государственную границу союза советс... тьфу, России. Естественно они придут со стороны Китая, больше неоткуда. Как ты понимаешь, отсутствие связи и электричества тоже из этой пьесы. Численность группы - до тридцати человек. Они уберут часовых и половину заставы вырежут во сне. Включая тебя лейтенант. Начальник заставы в отпуске, домой поехал. Замполит в госпитале лежит. Короче некому будет командывать. Остальные примут бой, но в течении десяти минут будут уничтожены, потому что не смогут вооружиться. Дежурного убьют одним из первых, заберут ключи от оружейной комнаты и заблокируют её. После того, как все будут убиты, диверсанты установят взрывчатку и уйдут обратно в сопрелельное государство. Взрычатка сработает когда сюда прибудут тревожные группы с соседних застав и мото-моневренная группа с отряда. Тебе Леонид, перережут горло во сне, как беспомощному ягненку. Ты будешь минут пять пускать кровавые пузыри, а потом тебя не станет. Но тебя не жалко, жалко ребят за которых ты отвечаешь. А теперь Голованов, мы тебя послушаем.
Но Голованов молчал, он широко открыл рот и округлившимися глазами смотрел на окружающих его оживших мертвецов. Ему самому не было понятно, как он до сих пор не шлепнулся в обморок.
- Не молчи Леонид, скажи хоть что-нибудь! - прикрикнул старшина с изуродованной автоматной очередью грудью.
Голованов тряхнул головой, провел по лицу ладонью, как бы стряхивая своё оцепенение, и неуверенно произнес:
- Чего вы мужики..? Какие диверсанты..? Как горло перережут..? Не бывает такого, вы все мертвые, а я жив. Вы не можете прийти ко мне, так не бывает...
- Можно я его ударю, командир? - перебил Леонида сержант с одной рукой.
- Хрен ли полено бить - оно деревянное, - усмехнулся кто-то из мертвецов.
- Ну удариш ты его Сань и что? - спросил старлей, - последняя рука отвалится только, она у тебя и так вон на соплях держится. Не нужно этого.
Потом старший лейтенант повернулся к Голованову:
- Значит так. Есть возможность умереть как офицер, а не как баран. Быть может еще и жив останешься, это уж только от тебя зависит, да и ребят своих спасешь. Слушай, и мотай на ус. Как только мы уйдём, дуешь к дежурному и ...

*******

Андрей Парамонов и Витор Тарасюк уверенной походкой направлялись к штабу пограничного отряда в сопровождении капитана Турова - начальника строевой части.  Сегодня у двух выпускников Московской пограничной академии особый день - первый день службы в войсках. Поблёскивают лейтенантские звёзды на погонах, обувь начищена до зеркального блеска, стрелками на брюках кажется можно порезаться.
- Значит так, - сетует Туров, - представление командиру это особый воинский ритуал. Заходим как положено, стучимся, спрашиваем разрешения войти, представляемся, докладываем, слушаем Батю. Вас учить не надо - вы кадровые у нас, но напомнить я должен. Так, что еще?.. Ах да, Батя мужик жёсткий но справедливый, без причины нагибать не станет.
- Товарищ капитан разрешите вопрос?
- Спрашивайте Тарасюк.
- А Батя, он же вроде звездой Героя награжден да?
- Награжден, - кивает капитан, - в середине девяностых, будучи молодым лейтенантом, он с бойцами заставы принял неравный бой с превосходящими силами противника и вышел победителем, не потеряв при этом ни одного солдата. К подходу подкрепления, диверсионная группа уже была уничтожена силами личного состава заставы. Сам Батя в этом бою лично уничтожил десять вражеских бойцов и взял в плен командира диверсионной группы.
- Ндааа, - протянул Парамонов, - серьёзный мужик.
- Еще бы, - согласился Туров, - но он не любит когда ему напоминают о подвиге. В пример же всегда ставит начальника заставы, героя, старшего лейтенанта Стрельцова Ивана Аркадьевича.
- Ааа, который в марте шестьдесят девятого малыми силами сдерживал натиск вражеского пехотного батальона?
- Именно. Вот только он погиб, а Батя жив, - капитан развел руками, - вот такой вот у нас Батя - полковник Голованов Леонид Всеволодович.