Оттенки серого-2 и 3

 
                Оттенки серого. "Убитый проблеск надежды". 
               «Призрак…»   «Свет и тень».  Или версия 3.

               
 Первый вариант рассказа здесь: http://proza.ru/2021/06/27/311

 Второй вариант ниже, после третьего.

 Зачем я делаю столько вариантов? Просто я не ожидала, что именно этот рассказ вызовет такую бурную критику моих читателей и желание исправить рассказ до идеального варианта. Надеюсь каждый из моих читателей найдёт свой идеальный вариант.
 
   Тяжёлые, холодные, свинцового цвета осенние капли  беспрерывного дождя, падали на чёрно-серые,  и от того выглядевшие ещё темнее,  камни уличной брусчатки покрытой  слоем неубранной за день накопившийся пыли, грязи,  мусора; вокруг образовались лужи, ставшие уже к этому времени большими и почти непроходимыми.
Погода, со своим небесным, безутешным плачем,  была противна и ненавистна. Грязные потоки воды под ногами  кипели, а появляющиеся на них  пузыри непрестанно лопались, уступая место себе подобным.
    По безлюдному, как будто вымершему из-за непогоды, и по этому для постороннего наблюдателя казавшемуся мёртвому городу,   в чёрном плаще и цилиндре, сильно прихрамывая и опираясь на трость, шёл неопределённого возраста  человек. Его пепельный цвет волос хорошо сочетался с дымчатым оттенком глаз, а серое лицо выдавало запущенную болезнь...
   Человек в цилиндре остановился в центре старинного квартала у   большого,   серых оттенков , двухэтажного дома.   Всё вокруг  было мрачно, мокро, и сыро. Немного постояв, мужчина осмотрелся, а затем  подняв голову  в сторону  окон верхнего этажа,  стал в них внимательно вглядываться.  Луна неожиданно на несколько  мгновений выглянула  в образовавшуюся в тучах от порыва ветра  брешь, и осветила одиноко стоящую фигуру.  Лунный бледный свет отразился жутким тёмно-кровавым цветом  на большом рубиновым  камнем   старинного фамильного перстня , надетым  на палец  правой руки державшую тяжёлую трость . В то же время  в доме  другая  рука в окне отдернула  штору, и в окне появился массивный мужской силуэт одетый в белое. Он посмотрел  на улицу, в темноту и там , на тротуаре, увидел одиноко стоящую  мокрую  фигуру  человека, так похожего на его единственного сына. И  от увиденного, и от мелькнувшего,  и от нахлынувшей в его голову мысли: « Неужели... ?»  оцепенел и  замер. Так неподвижно  они стояли глядя друг на друга, находясь в жутком состоянии сознания парализовавшим их тела.
Чёрное и белое... Единство противоположности... Как две части одного... Как две составляющие той серой жизни, какой стала жизнь каждого из них после разрыва... Отец и сын...
  И в эти минуты от каждого из них зависело, во что превратится их жизнь. Останется ли она такой же мрачной или же, вопреки всем ошибкам и обидам, приобретёт цвет жемчужного перламутра и, как прекрасный жемчуг, станет новым родовым  ожерельем их семейного счастья.
  Отец и сын стояли и ждали. Отец — раскаяние сына, а сын — хотя бы минимального движения отцовской руки,  на пальце которой был надет такой же, как и у него, фамильный перстень.  Сын был в отчаянии, посыпая свою голову пеплом и  с последней надеждой,  ждал любого знака от отца,  который можно было бы расценить, как мизерную возможность своего прощения..
  Отец дрогнул первый. Он опустил штору и заметался по комнате в поисках плаща. А сын, увидев, что штора опустилась,  так и не заметил никакого знака, свидетельствовавшего о возможном прощении и  очнувшись от охватившего его  оцепенения, решил  как можно быстрее  уйти  от родного дома, и теперь навсегда  уехать с города, ставшего вдруг таким чужим.  Вначале медленно, болезненно опираясь на трость, а потом всё ускоряясь он стал удаляться и вскоре растворился в  мгле серого и мокрого ночного города.
 Когда отец, на босу, сунув ноги в первую же попавшуюся на глаза обувь и в небрежно,  впопыхах, накинул плащ на плечи, выбежал на улицу, его там встретил только сумрак ночи, да спешащее по своим делам вымокшее семейство крыс... Старик растерянно оглянулся, и проведя по лицу рукой , размазывая капли дождя, вздохнул: «Морок какой-то... Померещилось что ли...» И сгорбившись,  грузно ступая, медленным шагом направился к дому...
ОТЕЦ и СЫН.  Жизнь каждого из них пошла своим путём. Таким разным, но и таким схожим в своём цвете.  Цвете неотбеленного холста...   


                Оттенки серого - 2.

Друзья. С учётом всех полученных критических замечаний и поправок представляю вашему вниманию второй вариант рассказа «Оттенки серого». Просьба написать кому какой вариант больше нравится и не пора ли уже менять название рассказа.
 


   Тяжёлые капли дождя, свинцового цвета, падали на чёрно-серые от дневной пыли, постаревшие и почерневшие с годами камни уличной брусчатки покрытые толстым слоем неубранной за день накопившийся пыли, грязи и мусора. И лужи, ставшие уже к этому времени почти непроходимо большими от идущего непрерывно весь вечер и ночь осеннего дождя. Ливень, своим безудержным небесным плачем, цвета сильно разбавленного до мутной голубизны молока, не успокаивался. Лужи под ногами кипели, и появляющиеся на них грязные пузыри непрестанно лопались, уступая место себе подобным. По сонному городу в чёрном плаще и цилиндре шёл человек. Его пепельный цвет волос хорошо сочетался с дымчатым оттенком глаз, а серое лицо выдавало запущенную болезнь...

  Через пару кварталов человек остановился у одного из домов и подняв голову к окнам, стал вглядываться в них... Луна, на несколько мгновений осветила одиноко стоящую фигуру, и заиграла на его металлическом кольце, надетым  на палец. Чья-то рука в окне отдернула тяжёлую штору, и в окне появился массивный мужской силуэт одетый в белое. Увидев стоящего внизу, мужчина замер. Так они и стояли глядя друг на друга. Чёрное и белое... Единство противоположности... Как две части одного... Как две составляющие той серой жизни, какой стала жизнь каждого из них после разрыва... Отец и сын... И в эти минуты от каждого из них зависело, во что превратится их жизнь. Останется ли она такой же сумрачной или же, вопреки всем обидам, приобретёт цвет жемчужного перламутра. Отец и сын стояли и ждали. Первый — раскаяние сына, посыпания им голову пеплом, а второй — хотя бы минимального движения отцовской руки, той, на которой было надето такое же фамильное кольцо. И которое можно было бы расценить как мизерную возможность прощения...

  Отец дрогнул первый. Он опустил штору и заметался по комнате в поисках плаща. А сын, увидев, что штора опустилась, и так и не заметив никакого знака, свидетельствовавшего о возможном всепрощении, быстрым шагом стал удаляться от родного дома, растворяясь водных потоках мокрого города. Когда отец, босой и в небрежно надетом плаще, выбежал на улицу, его там встретил только сумрак ночи, да спешащее по своим делам вымокшее семейство крыс... Старик растерянно оглянулся, и проведя по лицу рукой и размазывая капли дождя, вздохнул: «Морок какой-то... Померещилось что ли...» И сгорбившись, и грузно ступая, медленным шагом направился к дому...

   И жизнь каждого из них пошла своим путём. Таким разным, но и таким схожим в своём цвете.  Цвете неотбелённого холста...