Салам, бача. Глава 13. Разборка

- Вот здесь будете работать, - майор Беленков постучал указательным пальцем по карте, смотря на старшего лейтенанта Баталова.

- Я не против этого, Максим Максимович, приказ есть приказ и будем его выполнять, - отодвинулся от стола Виктор. - А в чем наша задача? Организовать засаду и ждать? – с раздражением сказал он. - Чего? – посмотрел в глаза Беленкова. – Это не Пагман, Максим Максимович, где лазят все, кто хочет. А чтобы найти наемников и именно с ракетами, то нужно там рассредоточиться на мини-группы и жить там, недельку другую.

Или сдуру высовываться в предположительных местах, где может быть их база или схрон, и ждать, когда откроют огонь по нам? Но это не профессионально. В этом регионе ошибок допускать никак нельзя, любая из них равняется цинковым гробам, кругом душманские засады, - покачал головой Баталов. – Если дадите мне пять суток на разведку, то другой разговор…

Майор молчал. Он прекрасно понимал правоту командира разведвзвода. Смотрел на карту и думал. Постучав карандашом по карте, резко развернувшись спиною к Баталову, подошел к окну, и подставил лицо горячим лучам солнца.

Виктор не торопил майора с ответом, понимая, что этот вопрос не праздный. Неделю назад душманы стали активизировать свои действия на окраинах Кабула не со стороны провинции Дехсабз, где майор был настроен провести широкомасштабную разведку, а со стороны провинции Пагман. Пять дней назад, там двух университетских студенток душманы камнями забили - всенародно. И все потому, что те ходили без паранджи, что мусульманкам запрещено. На следующий день учителя местной школы повесили посреди улицы, и рядом с ним - двух афганских милиционеров. Три дня назад - трех дехкан (крестьян), родственники которых в правительстве работают и служат в армии, забросали камнями и повесили. И местные люди молчат, боятся душман…»
Майор повернулся к Баталову, и, посмотрев то ли на него, то ли выше, покачал головой.

«А-а-а, значит, не ошибался, - с дрожью в дыхании подумал Виктор. И тут же удивился тому, что ему неизвестно откуда в жаркой комнате в его разогревшемся теле, появился неимоверный холод под грудной клеткой. А за ним в одно мгновение прошел озноб по всему телу. – Что это? – потеряв терзавшую его мысль, чуть не вскрикнул старший лейтенант. – Раз-з-бор-к-ку реш-ши-ль-ли с-со мною п-п-п-ро-в-вести, т-да, т-то-ва-рищ-щ м-майор? – и даже эта мысль, прошла у него с икотой, будто произносил ее не в сознании, а вслух. П-понятно, в-вы с-судите м-меня за п-пустые рейды…»

И снова повернулся к Баталову майор. Смотрел на Виктора из-под бровей, немножко опустив голову.

- Как там поживает ваш младший сержант Костя Иваков?

- Иваков? А, а Иваков! – наконец поняв, о чем его спрашивает начальник разведки, Баталов встал и, напрягая мышцы в плечах, в бицепсах, в кистях рук, пытаясь таким способом подавить дрожь в своем теле, резко расслабил их, извинился перед своим командиром. – Простите, Максим Максимович, холодно у вас здесь.

- Знобит?

-Да, нет, похоже, нервный срыв.

- Бывает, - вздохнул майор. - Ну, так как себя чувствует ваш младший сержант?

- В предпоследний рейд брал его, но, зря?

- Почему? – майор сверлит своим взглядом Баталова.

- Беспокойный, истерика в глазах, и поговорка нехорошая появилась.

- Какая?

- Да, не пойму, товарищ гвардии майор, может играет перед мною, на нервы действует.

- Не тяните резину, - в нотках начальника разведки появилась сталь.

- Хоть уссысь, Дашок, или не ссы, Дашок, я буду первым!

- И часто так говорит?

- Когда в горах, то частенько. Это вы знаете, как сплюнуть курильщику. Поэтому вчера его в рейд не взял, за него старшим группы был сам.

- Угу, - закивал головой майор.

- А что, Максим Максимович, он, пока, ничего не натворил, поэтому оставил его здесь за дежурного по роте? – поднялся со стула Баталов.

- Он вчера в двадцать два сорок по времени был задержан патрулем у стрелкового взвода. Влетел в их помещение, в поисках Дашкова кровати начал переворачивать. На их дневального накинулся с допросами, где Дашков. Когда на него набросились ребята, раскидал их и сказал, Дашкову конец, и ушел.

- Вот дела! – развел руки Баталов.

- И я о том же, товарищ гвардии старший лейтенант. Подумайте, как с ним быть. Может перевести в хозвзвод (хозяйственный взвод)? Капитан Федоров с вами на эту тему еще не говорил? Это его предложение.

- Я только что прибыл с рейда в часть, еще не виделись с ним, - присел на стул Баталов и, опустив глаза, о чем-то задумался.

- Так как быть?

- Товарищ гвардии майор, - снова встал из-за стола Баталов, - всякое бывает. Разрешите, я с ним сначала поговорю об этом. Ведь на боевых на Панджшере тогда ему все по пальцам разложили, кто, где был, когда они со скалы спускались. И что Дашков их спас. Это доказано по целям, которые он поразил, каждого душмана – в «десяточку». Да и во второй раз спас наших, когда на второй день после того, душманскую засаду уничтожил со своим напарником из снайперского взвода. А без потерь тогда бы не обошлось.

Так, что, извините, товарищ гвардии майор, но это поведение Ивакова мне что-то другое напоминает.

- Что?

- А во втором батальоне в прошлом году, у двух «стариков» после празднования ста дней до дембеля, «крыша поехала», помните, когда в психи записались и не хотели на боевые ходить.

- Вот и я на той же мысли остановился, Виктор Сергеевич. И давайте, без помпезности! понятно говорю?

Старший лейтенант вопросительно посмотрел на майора.

- Мы не на плацу и не на офицерском суде находимся. А в своем кругу, так что, по имени отчеству ко мне продолжайте обращаться, если не забыли его,

Старший лейтенант смутился.

Дверь кабинета начальника разведки приоткрылась, и в нее вошел командир разведроты капитан Федоров. Человек невысокого роста, худощавый и подтянутый. На левой и правой скулах у него играют мышечные шарики, что вызывало у Баталова оскомину. Виктор за короткий срок службы с этим офицером - не более месяца назад прибывшего на смену тяжело раненого их командира, приметил, если мышцы у Федорова на скулах напряжены, то ожидается неприятный разговор. И слушать его придется, чуть ли не вытянувшись в струнку, иначе сорвется.

Баталов знал биографию своего нового командира. Пусть не всю, но то, что он «за речкой», то есть здесь, уже служил два года назад, и не где ни будь, а в этой же разведроте командиром первого взвода, то этого было вполне достаточно.

- Максим Максимович, - обратился к начальнику разведки Федоров, - я привел младшего сержанта.

- Пусть войдет, - снизил голос Беленков.

Пропустив в кабинет командира отделения Ивакова, майор не стал выслушивать его доклад, а показал рукой младшему сержанту на стул, стоявший рядом с сидевшим за столом Баталовым.

- Здравия желаю, товарищ гвардии старший лейтенант, разрешите…

- Разрешаю, - Баталов, повернувшись к своему заместителю, протянул ему руку для пожатия.

Федоров же не обратил внимания на Баталова, сел с той стороны стола, кося боковым взглядом на начальника разведки.

Баталов к такому поведению своего нового командира уже почти привык. Один из его знакомых офицеров, хорошо знавшего Федорова по службе в Союзе, на ушко ему шепнул, чтобы был поосторожнее с новым начальством. Этот капитан любит только себя, конкурентов не терпит, давит. Так что будь…

Нет, шестеркой и подлизой он не будет перед этим человеком, поставил точку Баталов. Пусть у него два ордена «Красной звезды», медаль «За отвагу». Герой!

- Младший сержант, - пристально посмотрел в глаза Ивакова майор, - я с вами хочу говорить не о вчерашнем поведении. Нет. А - завтрашнем.

На напряженном лице Ивакова неожиданно произошла смена: губы задрожали, как и руки, лежавшие на краю стола, и даже показалось, что скатилась слезинка по щеке справа. А может это пот, в кабинете было душно и жарко.

- Вашему взводу предстоит выполнить сложную и опасную задачу. Личный состав будет разделен на мини-группы, и задача каждой из них вести разведку в районе насыщенным профессиональным противником. Понимаете, что значит?

- Так точно! - привстал из-за стола Иваков.

- Сядьте. По вашему поведению в последнее время я в этом не уверен, - продолжил майор.

Командир отделения опустил глаза. В его руках появилась дрожь.

- Задача очень сложная. И движения вашей тени никто из засад противника не должен даже приметить. Понимаете? Если даже они наступят вам на руку, голову, и пискнуть нельзя, ни ночью, ни днем. Понимаете, насколько это секретная миссия? И при этом, ваши глаза должны все приметить.

Иваков в ответ кивал головой, не поднимая своих глаз на офицеров, сидевших вокруг него, которые не сводили с него глаз.

- Я хочу от вас услышать, товарищ младший сержант, вы готовы и дальше выполнять поставленные перед вами боевые задачи? – в голосе Беленкова снова появились стальные нотки.

- Так точно! - вскочил на ноги Иваков.

- Тогда ответьте на последний вопрос, почему вы постоянно преследуете ефрейтора
Дашкова?

Иваков опустил голову и, елозя пальцами правой руки по столу, словно пытаясь ими что-то выцарапать из него, молчал.

- Еще раз такое повторится, вы можете догадаться, что вас будет ждать, трибунал! Понятно? Можете идти, - голос Беленкова смягчился.
Младший сержант, услышав эти слова, вместо того, чтобы развернуться кругом и выйти из кабинета, не сделав ни шага, остался стоять на своем месте.

- Вам что-то непонятно? – голос Максима Максимовича снова окреп.

- Товарищ гвардии майор, – с икотой в голосе начал докладывать Иваков, - извините, - и, резко развернувшись, вышел из кабинета.

- Ничего себе, - покачал головой майор. – Вот, что он сейчас хотел сказать, а? И посмотрел на офицеров.