Чек

Покупаю как-то продукты в биосупермаркете Denn,s, девушка на кассе, посчитав мой товар, говорит: "Если дадите один цент, сдам Вам точно четыре евро". Даю. На улице проверяю чек, вижу, что она два раза пробила "Kakao Schnitten", а у меня всего одна упаковка. Возвращаюсь, спрашиваю. "Ой!" - восклицает она и возвращает мне четыре евро, не требуя тот цент. Хотя эти шниттен стоят три девяносто девять. Через день в супермаркете Billa смотрю на чек и не верю своим глазам: вместо трёх кабачков - три пучка биоредиски, стоящие на полтора евро больше кабачков. Возвращаюсь к кассе. "Ой!" - опять смущается кассирша и отдаёт причитающиеся мне полтора евро. Через несколько дней во время прогулки с товарищем, его зовут Фома, мне позвонила жена и попросила что-то купить в супермаркете. Во время таких прогулок с Фомой мы обычно не спешим, мы оба любим литературу и живопись, говорим об этом часами, прогулки у нас в привычке уже много лет и бывают результатом потребности поделиться накопившимися новостями или в итоге окончания какой-то очередной работы одного из нас. Фома перемежает письмо рассказов живописью, я какими-то поделками из дерева либо монтажём выставок в музеях. Иногда наши прогулки затягиваются на четыре-пять часов и редко длятся меньше двух. Конечно случается, что по дороге тот или иной из нас заходит в магазин купить какую-нибудь малость, поэтому и в этот раз Фома подождал на улице.

И вот я выхожу из магазина, и по привычке проверяю на ходу свой чек. Фома удивлённо спрашивает: "Саша, а Вам что, надо отчитываться перед женой?!" Я объясняю ему, в чём дело и рассказываю о случаях, когда меня обсчитывали, с тех самых пор, как договорился с женой, что закупку продуктов беру полностью на себя. Кстати, покупать на троих с дочерью приходиться много, так как питаемся мы все дома. А поскольку занимаюсь я этим уже три с лишним года, у меня, не зависимо от размеров чека, будь в нём хоть сто наименований, развилась способность легко всё запоминать и быстро проверять соответствие наименований и количество штучного товара. На чеках в Вене, где мы давно живём, всегда указывается название продукта, его вес, количество и цена. Цены и итоговые суммы я, конечно, не проверяю, ибо кассовые компьютеры делают это безупречно.

Так вот, случаи со мной были самые разные и во всех четырёх супермаркетах, где я привык отовариваться. Например, в самом начале моей практики, когда ошибка кассира обнаружилась уже в подвальном гараже, я был в смятении. Я вообразил себе, как тащу свою большущую хозяйственную сумку на колёсах обратно в торговый зал, достаю продукты, выкладываю их на ленту, объясняюсь с кассиром, и у меня участилось сердцебиение. Предательский голос шептал: "Да зачем тебе это надо, какая мелочь! Ты же с этого не обеднеешь." Я медлил. Но, если не сделать это, прикидывал я, сам факт моей слабости останется в душе постоянным укором. И дело в общем-то совсем не в том, что жалко евро-два, а в том, что произошло это совершенно без моего согласия или даже против моей воли, то есть насильно. По своей воле, например, я предпочёл бы эти деньги отдать нищему. Кроме того, по своему жизненному опыту я знаю, что абсолютно все проблемы в жизни и решённые, и неразрешённые мы носим в своей ауре. Например, если кто-то никогда не даёт спуска своим обидчикам и расчитывается с ними в любом случае, это передаётся на тонком плане, люди чувствуют что-то и с таким человеком предпочитают не связываться. Подобное происходит с самыми разными вещами. По крайней мере, мой опыт на чужбине - хорошая иллюстрация к этому тоже. Когда я приехал на новое место, в моей профессиональной биографии древодела было сделано пожалуй уже всё, что только может пожелать себе начинающий специалист: дома, мосты, церкви, мебель, причалы и даже морской слип. Поэтому, когда я решил, что готов делать всё, что потребуется, заказы посыпались, как из рога изобилия. Стоило мне заикнуться какому-нибудь новому знакомому о том, чем я занимаюсь, сразу обнаруживалось, что либо он сам нуждается в чём-то, либо кто-то из его близких. Мне и дня не пришлось беспоиться, что останусь без работы. Наоборот, не успевал я закончить одну работу, а меня ждали ещё две. С оплатой тоже проблем вообще никогда не возникало. Одним словом, всё дело в ауре.

А что касается денег, должен сказать, что мужчинам без отклонений в определённом возрасте думать о них особо не приходиться. Если живёшь скромно и без дурных привычек, денег хватает на всё. Единственная проблема на этом этапе может заключаться в том, чтобы решиться и найти подходящее место для постройки домика на свои многолетние сбережения. Так что продукты для своей семьи я, слава Богу, покупаю на свои и перед женой не отчитываюсь.

Однако Фома не успокаивается: "Интересно, мы земляки и между нами такая разница. Я, например, уже больше года сдачу меньше евро не беру! Ведь продавцы тоже в чаевых нуждаются, они нас обслуживают. Вы же в ресторане чаевые оставляете!" Я не соглашаюсь: "Официанты в ресторанах и продавцы в лавке на заправке, которым Вы подаёте - большая разница. Эти на заправке получают четырнадцать зарплат в год. Думаю, по году у них с отпускными получается в районе двадцати тысяч евро. Вы сами точно в два раза меньше их получаете. Кроме того, если честно, Вы же начали оставлять сдачу во время пандемии из-за осторожности, чтобы через монеты не зацепить вирус. То есть параноидный страх подвиг Вас на это и только потом Вы украсили этот вынужденный жест обёрткой благородства. Да, Фома, страх руководит Вами! Ещё и слепота. Ведь площадь банок пива, которые Вы покупаете, в тысячи раз больше площади монет сдачи, которых Вы боитесь касаться". "Да я банку обжигаю," - Фома чиркает зажигалкой, чтобы показать, но она, как назло, не зажигается. "Но Вы же монеты в рот не берёте, а банку ещё и руками постоянно лапаете," - убеждаю я его. Он в спешке достаёт из кармана салфетку, обёртывает ей банку и показывает мне: "Я так всегда делал, только сегодня забыл". "Да мы же миллион разных операций делаем и не замечаем. Всего не уследишь," - напираю я. "Банки то машина упаковывает", - парирует он. "А распаковывают их в зале покупатели, ведь Вы же целой упаковкой пиво не покупаете, - улыбаюсь я. - Да и снимает штрих код на кассе и подаёт Вам банку человек". Фома не сдавался. Стал говорить, что достаёт банки из нераскрытых упаковок...

Получалось так, что начал с иронии относительно моей "мелочности" он, а я его контратаковал. И в конце концов спровоцировал на дерзость. Когда шутливо спросил его, не бывает ли у него чувства стыда от того, что ему приходится откладывать раскрытые, с отпечатками вируса упаковки другим, он вдруг рассердился: "С какой стати я должен выдавать свои секреты?!" И настоятельно посоветовал мне писать не сентиментальные женские эссе вроде недавних "Следов", а мужские, вроде "Чека" -  для моего супер эго. Что я и делаю.

P.S. Многие не знают, что английский глагол to cheque по-русски означает проверить, проверять. Вот я и проверяю. Причём на волнение при обращении к кассиру или к старшему продавцу с некоторых пор у меня нет и малейшего намёка. Ничего личного