Проводник

Почти жизнь.

Я положил пластину и дракона обратно в карман, чуть задумавшись. Пора домой… «И всё-таки, пусть останется у тебя». Х-х-ф… н-да. Вот так… бывает. Странно. Чуть грустно. Не потому, что Лия уехала — а оттого, что постепенно начинаешь понимать степень своего идиотизма. Мы ещё увидимся — думаю, это неизбежно. Но вряд ли через месяц. Снова начал моросить дождь. Еще одна странность: для чего было создавать такую систему орошения под куполами? Помню, нам рассказывали — что экосистема так лучше устанавливается. Хотя мне больше верится в то, что какой-то эксцентричный инвестор хотел «сделать как на Земле». А если вспомнить, что Луна давно терраформирована — купола космополиса вообще кажутся бредом. Видимо, проще оказалось их оставить — чем перенести куда-то. Думал, что ещё с неделю буду чувствовать себя пропущенным через мясорубку… но после этих экспериментов с предметами — внутри пустота.
Поднявшись на час раньше обычного, я заполнил заявление на отпуск без содержания, отправив его начальнику лаборатории. Хорошо, что для помощников процедура настолько простая — не требуется предупреждать заранее. Взглянув ещё раз на фотографию Лии — я переключил окно в зеркальный режим, крепко зажал бабочку в кулаке и зажмурился. Кровь ударила в голову - вместо привычного покалывания и холода меня бросило в жар, тело не онемело а сделалось ватным, я сел на кровать, открыв глаза и таращась по сторонам. Мир вокруг «плыл и корёжился»: гротескно искажаясь; то выцветая, то взрываясь красками. Последний «взрыв» принес темноту…
Я подпрыгнул на кровати, выключая сигнал будильника. Забавная функция… но неужели всё… бабочка кольнула руку, я с трудом разнял до сих пор сведённые судорогой пальцы. Н-да. Не сон, увы. Надеюсь, на работе ни у кого не возникнет вопроса — откуда такие странные кровоподтёки? Никакого правдоподобного объяснения в голову не идёт… к горлу подкатил комок — завтрак решил досрочно покинуть организм. Прикрыв рот, я бросился в туалет. Чуть успокоив бунтующий желудок — понял, что снова крепко сжимаю бабочку в кулаке. Черт… будто вросла. Я посмотрел в зеркало. Ну и видок… сразу и не скажешь что девушка. Если бы не волосы, и… интересно, а у неё действительно такие… такая? Или это моё воображение? К горлу снова подкатили остатки мерзкой жижи. Сплюнув и смыв за собой — я пошёл переодеваться, пробормотав под нос: «поздравляю, вы беременны». Как же это всё… надевать? Об этом мы не подумали. А лишнего часа уже нет. Супер! Отгул — не вариант, увы. Ладно, как нибудь…
Идиот! У самых дверей академии я вспомнил, что Лия тоже взяла отпуск на месяц. А меня просила просто быть на виду, время от времени. Может быть, она и не собиралась обманывать — и вернётся к оговоренному сроку?
— Привет, Лия! — меня окликнули. — Что, привычки спать мешают?
— Здравствуй, Чен, — я обернулся. — Да, подскочила с утра, как дура… только в дверях вспомнила.
— Даже так? Самокритика это хорошо. Иногда. Но лучше выспаться, пока есть возможность. Счастливо!

Чен махнул рукой и скрылся за непрозрачными стёклами. Похоже, я сболтнул лишнего… самокритика Лие не свойственна, это правда. Отправившись было обратно, я остановился неподалеку от входа. Еще несколько человек прошли мимо, группа перешёптывающихся девушек завидев меня смолкла; кто-то поздоровался — я вяло махнул рукой в ответ и кивнул. Пора бы уходить — мой круг знакомых в академии заметно меньше, чем у Лии; я медленно пошёл вдоль дороги. Какая-то странная… не слабость — апатия. Похоже, предмет пьёт не силы, в прямом смысле — а волю к жизни. Или у каждого по-своему? Уши заложило — всего в полуметре от меня промчалась старая «павиетка». Да ладно… опять? Не такие уж сильные запреты здесь, похоже. Но откуда… я тряхнул головой зажмурившись. Капсула скрылась, но след остался. Нет, это не галлюцинация — я присел, ощупывая быстро испарявшиеся полосы, пальцы почувствовали знакомое ощущение. «Павиетками» мы называли старые транспортные капсулы — изредка такие попадали к нам на Хэйхэ. Они могли летать — недолго и намного хуже, чем современные авиетки-коптеры, но всё-таки. Это теперь летают все — только назначение разное: «сухопутные»; «воздушные»; «космос» и так далее. А «павиетки» — причудливо сочетали в себе старый, колёсный транспорт и зачатки современного. Даже немного забавно, что они сохранились здесь — на Луне… но вот что одной из таких делать в космополисе? Вопреки всякому смыслу и рациональности? Кольнуло в боку — там, где я закрепил бабочку: ноги загудели, холодок пробежал по спине… я сорвался с места, остановившись только возле своего номера; с трудом соображая, что же происходит. Таких кроссов я не бегал уже… не помню, сколько. Это не побочный эффект, это… да ну, — бред! Я выдохнул и зашел внутрь, захлопнув и заблокировав дверь — не думая, «на автомате». Но какой-то правдоподобный бред… вытянув руки перед собой, я осмотрел ладони со всех сторон, прошептал: «Вячеслав»; хлопнул себя по щеке; подошёл к зеркалу… Лия по-прежнему смотрела на меня. Я вгляделся в отражение: изображение размылось и «поплыло» превратившись в неясный образ — из которого я начал по очереди «лепить» всех, кого мог вспомнить; каждая новая метаморфоза давалась легче… кроме последней. Мама… — я коснулся зеркала, — такой я тебя помню. Но ты ли это, или… — я закрыл глаза, почти перестав дышать, стараясь вспомнить больше… — и не смог. Резко вдохнув, я вздрогнул и полез под одежду — оторвал от кожи приклеенную скотчем бабочку, бросил её в раковину и сунул голову под струю холодной воды. «Прочь, прочь, прочь из моей головы, кто бы ты ни был» — шептал я, жадно хватая ртом мокрый воздух. Наконец, закрыв кран и утеревшись — я снова посмотрел на себя прежнего: знакомое отражение мрачно и устало глядело в ответ чуть запавшими глазами. Как бы хотелось, чтобы всё оказалось сном… — я пошевелил рукой перед носом, — но нет. Либо я окончательно съехал с катушек. Упав на кровать и перевернувшись а спину, я замер.
---
Не помню, как уснул… проснулся только в половине десятого утра. Жутковатое чувство… почти как после кошмара, детали которого уже стёрлись — оставив только ощущение где-то на границе сознания. Почти — потому что обычно после такого я ощущал себя разбитым. А сейчас — бодрым и неплохо отдохнувшим. Я вышел на кухню — достал капсулу кофейного концентрата… и отложил в сторону, оставив в стакане воду. Одним глотком почти ополовинил, тремя — осушил. Налив ещё — я отвернулся от стола и, чуть присев, уставился перед собой. Мне всё это что-то очень напоминает… но всё не так, одновременно. Я вылил остатки в фильтр-рециклер и поставил стакан в УЗФ-сушку.
Так, что мы… что я знаю, могу и что стоит сделать? Зайдя в спальню — я сел, уперевшись в колени, сцепив ладони и положив подбородок на пальцы. Происходит что-то сюрреалистически-непонятное — и «вокруг» и «внутри». Я могу принять любой облик — по желанию. И похоже - реагирую на предметы не совсем так же, как другие… гм… люди. Могу ли я доверять Лие? Зачем ей потребовалось оставлять двойника? Об этом она предпочла не говорить — подозрения о «нечестной игре» появляются сами собой. Однако она оставила мне обе фигурки — что немного странно. Впрочем, возможно она попросту боится их использовать. И всё жё: похоже, она была уверена, что на какое-то время я её подменю. Получается — либо она действительно настолько честна и не ждёт подвоха, либо чрезвычайно тонкий психолог — я ведь и правда собирался честно «побыть ей» оговоренный срок. Пока бабочка не сделала что-то… странное. Как бы ни хотелось верить первому, более вероятно второе… увы. И находиться в её облике не стоит… если только я не собираюсь больше выяснять, что же она задумала. Лучший вариант, наверное — скрыться и «не отсвечивать». Лучший… при переизбытке кредитов. Выходит — снова всё на «самотёк»? Жить спокойно, согласно уговору, никуда не дёргаться: осторожно наблюдать, внимать и быть готовым к любой гадости. В боку снова кольнуло, я кашлянул — посмотрев на место, куда приклеивал бабочку. Никаких следов… бок начал «ныть и тянуть»: не осознавая — я побежал доставать фигурку; схватил, сжал в кулаке… полегчало мгновенно. Предметы могут вызывать физическую зависимость? Андрей о таком не говорил… а я и не спрашивал. Наверное, он мог бы что-нибудь объяснить… — но нет никакого желания к нему обращаться. Да и кажется - скоро он сам «выйдет на связь». Я ведь так и не поработал с драконом. Стоит ли сейчас? Или лучше отложить? Я достал фигурку из сумки (да, я настолько безалаберен, что ничего не прячу), внимательно осмотрел, сжал в руке… дракон «молчал». Просто маленькая металлическая статуэтка — не больше. Неужели Лия сумела незаметно его подменить? Возможно… и логично, в общем. Бабочкой она пользоваться не могла — потому и оставила. А дракон… что если предмет, переданный не «из рук в руки» не работает? Положила на стол — на мол, бери! А сама фигу в кармане зажала. Тогда всё складывается, да… печально. Так, есть ведь ещё… — я достал найденную на месте крушения пластину: силуэт бабочки начал проступать намного явственнее, дракон остался слабозаметен. Присвистнув, я пробормотал: «эта странная штука». Лия… где ты сейчас? Я моргнул и чуть не закричал: она смотрела на меня. Через мгновение я понял, что это только зеркало… в одной из гостиниц Хэйхэ. Не будь в номере окна с такой панорамой — разобраться было бы куда сложнее. На самом деле и это не гарантировано - псевдоокна-экраны довольно распространены. Но… «картинка» дернулась, потускнела и растаяла — я снова сидел у себя на кровати. Силуэт дракона полностью пропал. Я подошёл к своему зеркалу, отложил пластину и бабочку в сторону, посмотрел на себя «обычного», снова сжал пластину и сосредоточился. Образ «поплыл»… несколько минут я не мог оторваться от «морфинга». Чёрт, это затягивает. Силуэт потускнел, но не стёрся. Получается, это что-то вроде аккумулятора? Причём — может объединять разные предметы. И эта штука вот так просто лежала на каком-то корвете? Бред. Хотя - я не знаю, кто им управлял и кто за всем стоит. Возможно, никто и не догадывался, что это такое. Андрей в ней предмета не признал, да и я ничего  не чувствовал… и сейчас не ощущаю. «Видишь суслика? И я не вижу. А он - есть!» Не знаю, кто такие суслики - наверное такое старое обозначение смысла… когда-то давно это выражение врезалось в память и никак не уходило. Так, что на сегодня? Может всё-таки зайти в академию? «Выгулять» облик Лии… нет, туда только в своём. Знать бы, что ждёт «за углом»… меньше параноил бы. А может и нет, — просматривая местные новости, я нигде не встретил хотя бы маленькой заметки о древней павиетке. Может быть, «вживую» её видел только я — но Исины непрерывно наблюдают за каждым квадратным метром улиц космополиса, скрыться невозможно. И если уж не в меру расплодившиеся клакеры^1 «молчат» (на самом деле — ни одна их публикация не становится доступной) — тут замешан кто-то серьёзный. Н-да… меньше смысла — больше домыслов. Кажется, в академии ещё оставались автономные системы видеонаблюдения. Но работают ли они? И как получить доступ, если да? Если… черт, мне нужно знать, как работают внутренние системы безопасности академии! Я зажмурился и тряхнул головой, не узнавая себя: внезапное рвение, азарт, жгучее желание докопаться до сути — мало на меня походили. Скорее уж… нет, хватит — я снова отогнал мысль. Не важно, откуда. Интуиции я привык доверять. Предположим, записи есть. Но если здесь замешан кто-то настолько крупный, что может контролировать Сеть — наверняка он и до них уже добрался. Разве что… он не знает, — кровь с жаром прилила к голове, я часто задышал. Быстро перекусив, я вышел на улицу. Свет мерцал. Дневной! Настоящий! Будто я шел не по улице, а по редко используемым коридорам академии… мало того, что «окно света» у них устанавливалось в три раза меньше — так еще и яркость снижалась самым варварским способом. Зайду для начала к нам — я повернул в медотдел и остановился. Вряд ли кто-то там может знать то, что мне нужно… но к «безопасникам» просто так не пройдёшь. Ну-ка… — я подошёл к терминалу, — посмотрим, кто у нас лучше всех работает. Линг Лу… снова китаец. Жаль, что в свободном доступе только рядовые сотрудники. С другой стороны, так можно хоть как-то оправдать незнание. Глупо, опасно… надо попробовать. Снова этот странный азарт… сменив облик я проверил его включив «зеркало» на терминале. Точь в точь! Сразу же. Круто… ещё бы остальное удалось так же хорошо. Я стоял неподалёку от закрытых дверей отдела безопасности и ждал. Послышались шаги.
— Привет Лу! Ты чего здесь стоишь?
— Да… — я быстро прочитал бэйдж и улыбнулся: он гласил «Да Ли», — выходил по делам, а обратно идти не хочу.
— А я тебе говорил — долго так не получится!
— Посмотрим ещё, — я прошёл вслед за Да Ли, — ничего просто так не даётся.
— Ха, ну конечно! — скептически бросил Ли. — Бывай!

Мы разошлись. Ничего просто так не даётся… да. Я всё больше сомневаюсь в том, что стоило сюда влезать.
— Линг Лу, незамедлительно покиньте шестую зону, — раздался синтезированный голос Исина, — у вас нет допуска. Линг Лу…

Я быстро отошел назад — в коридор из которого только что пришёл; голос стих. Черт побери, ну и система. Им даже у себя не везде можно ходить. Хорошо хоть Исин только опознал меня по лицу — больше ничего не проверяя, похоже. Без серьёзной подготовки сюда лучше не соваться… я повернул назад. И встал у двери ОБ, закусив губу — выйти без пропуска тоже оказалось невозможно! Что же де… — дверь открылась, из-за неё показался… настоящий Линг Лу. Мгновенно отвернувшись в сторону — я проскочил мимо и направился к выходу академии: меняясь на ходу и надеясь, что он сочтёт всё переутомлением, если заметит. Попробуем сделать всё «правильно и официально», — нашёл адрес местного отделения полиции, кликнул «сообщить сведения», вкратце описал ситуацию и отправил стук^2. Тут же пришло ответное сообщение-подтверждение, которое я не стал открывать — всё равно они все примерно одного содержания: «спасибо, обязательно рассмотрим… в ближайшее время». Настоящий ответ должен прийти через два—три дня, вечером — если очень повезёт. Конечно, обращениями давно занимаются неутомимые Исины… но таким способом в полицию поступает огромное количество информации, больше половины которой — откровенная чушь. Если не сообщаешь ничего значимого (госизмена, смерть, калечащее насилие и т.п.), но хочешь получить приоритет выше — плати. Попробуешь схитрить — за «ошибочные и недостоверные» накажут так, что надолго отобьёт желание писать любые. Домой я вернулся в облике Лии и раскинулся на кровати — вначале не придав значения. Что дальше… — подпрыгнув, я бросился к зеркалу, в котором только что промелькнуло отражение. Как же так получилось? Напряженно выдохнув, я отклеил бабочку, завернул в платок и убрал подальше. Вместо себя обратился в неё… и не заметил. Не подумал вообще, что такое возможно. Женщиной в мужской одежде никого не удивишь, конечно. Но такая спонтанная ошибка может неизвестно как аукнуться… может и не конкретно эта — но подобные, в будущем. Рановато я уверился в своей точности. Меня начало клонить в сон — похоже, тело опять так реагировало на отсутствие «предмета». Н-да… интересно, так всегда теперь будет?
---
Проснулся как по часам — снова ровно в половине десятого. Совершенно не помню сна. Остатков ощущений — и тех нет. Будто кто-то щёлкает выключателем. Холодная вода кажется теплой… я умылся и пошёл на кухню. А ведь я… два дня почти ничего не ел. И не хотелось… пока не вспомнил. Голод подступил мгновенно: кишечник будто ожил и начал ползать, требовательно урча — я чуть не поперхнулся слюной. Скептически осмотрев свои запасы и отложив завтрак в сторону, я достал замороженный обед, — и съел быстрее, чем тот доходил до готовности. Секунду подумав, всё-таки отправил завтрак в восстановитель — и его постигла та же участь. Нужно зайти в кафе, съесть что-нибудь посущественнее… и в магазин — докупить того же. Какой облик взять? Наверное, пока что лучше вообще отдохнуть от предметов. Но как? Оставлять в номере — нет желания. Носить с собой — сомнительный отдых. Вообще никуда не выходить? Почему бы и нет… когда я последний раз просто бездельничал? Такое себе, достижение — конечно… а всё-таки? Не припомню. Я снова улёгся, глядя в потолок, расслабившись и попробовав припомнить что-нибудь хорошее… входящий вызов бесцеремонно напомнил: не сегодня. Андрей… вот же…
— Привет, — я перевёл изображение «на окно» и сел, — какие новости? Пугать, порадовать, предупредить?
— Просто так, — Андрей натянул нарочито-фальшивую улыбку, — можно ведь?
— Иногда, — я оскалился в ответ. — Удивишь?
— Нет, как-нибудь в другой раз, — Андрей посерьёзнел. — Слав, ты что делаешь?
— Дурью маюсь, другого не умею. А ты обломщик, Андрюха!
— Я серьёзно. Ты ведь не понимаешь, во что ввязываешься.
— Это точно. С самой нашей встречи. Мне даже уже понравилось.
— Кончай строить из себя шизанутого придурка!
— Я такой и есть. Всегда был. Иначе не сидел бы сейчас здесь.
— Скажем так… ты не слишком сообразителен — звёзд с неба никогда не хватал. Но…
— Вот спасибо! Облагодетельствовал! — я перебил, картинно всплеснув руками. — А я—то уж не надеялся…
— Да заткнись ты! — Андрей сорвался. А вот такое впервые. Интересно… — И перестань паясничать.
— Сам заткнись! И говори по делу — если серьёзно! А не намекай как… короче — оставь свои ужимки кому-нибудь другому.
— Оперился? — Андрей мрачно посмотрел исподлобья. — Ну что ж, давай поработаем… по-новому. Я тебя найду.

Вызов прервался. Я упал на спину, отбросив планшет. Н-да… что-то новое. И малоприятное… ожидает.
Я решил пройтись. Никуда не торопясь, бесцельно прогуляться по парку. Краем глаза заметив теледрон я посмотрел наверх, чтобы рассмотреть получше. Действительно — обычный дрон гражданских служб… с чего бы? Здесь и без того камер с избытком, снимай—не хочу. Дрон… почему вдруг это слово кажется странным? Связанным с чем-то… ещё? Опять всякая чушь мерещится. Хмыкнув и покачав головой, я отправился дальше. В остальном всё вроде бы шло как обычно: Солнце светило; Луна вертелась; время от времени — виднелись прибывающие и убывающие космолёты. На входе в парк меня остановили «двое без лица»: парочка, на первый взгляд ничем не выделяющихся, «средних» человек — настолько, что это уже само по себе подозрительно, если чуть поразмыслить. Впрочем, задумываются немногие — хотя такая фраза-определение давно уже стала нарицательной.
— Вячеслав? Почему вы проигнорировали приглашение?
— Прибыть в отделение 745-УВП-8, — заговорил другой.
— Какое… зачем?
— Вчера вы подавали заявление о… — первый достал консоль и нас закрыло «куполом тишины», — о правонарушении рядом с академией космофлота.

Купол походил на матовую плёнку. Теперь нас не услышать… «простым смертным». А вот звуки снаружи проходили беспрепятственно. Никогда не видел таких штук… только слышал.
— Но это ведь мелкое обращение, на такие отвечают через пару дней, в лучшем случае.
— Вам ответили сразу же.

Я достал планшет и посмотрел «подтверждение»: действительно, ответили сразу. Кто бы мог подумать…
— И о чём я могу ещё сообщить? Я же всё рассказал.
— Вам необходимо пройти с нами. Рассказать более подробно, подписать некоторые документы.
— Зачем? Там ведь ничего серьёзного не случилось.
— Тогда не о чем волноваться, верно ведь?

Второй «безликий» улыбнулся, я посмотрел в сторону… сотни игл впились в тело, которое вмиг стало чужим, онемев; ноги подкосились, я начал оседать; в глазах темнело. Вспышка: сердце бешено забилось, разгоняя кровь; мышцы напряглись; паралич отступил быстрее, чем начинался. Мгновения замешательства стрелявшего хватило, чтобы мы поменялись местами. Я быстро обыскал «безликих»: вынул аккумуляторы из парализаторов, забрал запасные; бластера ни у кого не обнаружилось. Парк… я посмотрел на вход. Что за бредовое желание? До сих пор хочется закончить начатое — и прогуляться, несмотря ни на что. Я снова заметил теледрон, парящий в сотне метров. На планшетку пришёл вызов: звонил Андрей.
— Давай в парк, иди за телевиком. Не станешь допытываться зачем, надеюсь?
— Стану. Когда приду.

Я сбросил звонок. Глупо, может быть. Но больше доверять некому. А сам я без понятия, что творится и что делать. Сам я ничерта толком не узнаю, а догадки… надо проверять.
— Умеешь же ты места выбирать, — пробормотал я, выйдя на небольшую поляну, — позёр.

Сюда действительно никто не заходил — кому охота лезть в чащобу? А свободное место внутри можно было увидеть разве что сверху.
— Тут спокойнее.
— Чем?
— Природа располагает.
— Ну да, ну да… и через кусты быстро не побежишь. Так что на этот раз?
— Да как обычно: ищу таланты. Стоп! — Андрей примирительно поднял ладони. — Не закипай. Думаю, ты догадываешься, о чём именно речь. Я проверил, способность подчинять предметы действительно существует — но встречается настолько редко, что об этом почти никому не известно.
— Я их не подчиняю. Скорее договариваюсь.
— Неважно, суть ты понял. У тебя появился иммунитет к парализаторам — а побочные эффекты от предметов как правило негативные.
— Ты же говорил, бывает по-разному.
— Положительные почти никогда не проявляются. Если да — то нестабильно, чаще всего.
— Эти двое — твои?
— Вот ещё — иногда проявляешь несвойственную проницательность. Да, да. Не надо так смотреть. Ты и сам должен бы заметить. Глупости ты делаешь одновременно с этим.
— Получается, это ты… Перехватил сообщение, подменил ответ. Слушай, раз ты такой всемогущий, может и я тебе  не нужен?
— Сарказм не к месту. А в том, что у системы обращений такая дырявая защита, которую может взломать даже школьник, если немного постарается — не моя вина.
— А то, что в Сети никакой информации о том, что по космополису среди бела дня носится павиетка — тоже ты? Что, все камеры заблокировал?
— Точно… — Андрей изобразил испуг, — значит за тобой ещё кто-то следит! Пошли скорей!

Я зло посмотрел:
— И?
— И всё. Ничего не пишут — потому что давно уже никому не интересно. Даже Исины выполняют другие задачи — чтобы не расходовать лишних ресурсов. Иногда случаются инциденты… но слишком редко. При первой же жалобе — их снова подключат на полгодика. Поначалу так и происходило, пока народ не привык.
— Пару месяцев назад, когда я только приехал — такое уже случалось.
— Значит — никто не пожаловался.
— Грёбаная система…

Андрей усмехнулся и спросил, чуть растягивая:
— Ну так что?
— Что? Ты ничего не предлагал. Хочешь, чтобы я договорился с каким-нибудь предметом? Давай, попробую. Кидать не собираешься, надеюсь.
— У, какой серьёзный. И где нахватался только? Ладно — хорошо, что сам соглашаешься. Сейчас это важнее. А предмет… — Андрей достал маленького быка и протянул мне, — вот. Давно лежал, так и не приспособил никуда. Получится запустить — не обижу. Я взял фигурку: сжал в кулаке; зажмурился; сосредоточился. Секунду предмет молчал. Я отвлёкся, моргнув и посмотрев в сторону… тут же получив удар, сбивший с ног. Бык разрывал меня изнутри; разжать ладонь я не мог — руку свело судорогой. Первые были не настолько «дикими»… эта как будто всерьёз пытается убить.
…Меня похлопали по щекам.
— Ну как, живой?

Андрей спокойно смотрел, будто ничего и не случилось, я сел на траве, растирая голову.
— Нет, сдох ещё с утра. Незаметно? Сколько я так пролежал?
— Да с минуту. Может чуть больше.
— Он, она… меня реально убить пыталась, — я взял быка снова. Легкий холодок пополз по руке, отдаваясь дрожью и гудением во всём теле пальцы начало покалывать. Предмет меня принял. — Что он даёт?
— Бык дает физическую силу, не замечаешь? — Андрей внимательно посмотрел на меня. — Ты что, в линзах?
— Нет, зачем они мне? — я поднялся, отряхнувшись.
— У тебя глаза одинаковые.
— И… — вопрос застыл на языке, я вспомнил, —  должны быть разноцветными?
— Да, — Андрей отвёл взгляд и прошёлся. — Вот и ещё одна особенность.

Андрей о чём-то задумался. Как обычно: знает намного больше, чем говорит. Или догадывается… о том, что я возможно и не слышал никогда.
— Хватит уже мыслителя изображать.
— А тебя что, — Андрей остановился, — напрягает, когда другие думают?
— Нет, бесит твоя показуха.
— Ничего, привыкнешь. А может — сам научишься.

Андрей снова зашагал из стороны в сторону.
— Или врежу промеж глаз, как-нибудь.
— Это было бы печально… для тебя, в основном. Как твоя безответная? Всё молчит?
— Я её не спрашиваю. Что ты знаешь о Лие?
— Да ничего особенного, родилась — училась — работала — сбежала. А что ты хотел узнать? С кем спит, чем болеет? Спокойно, герой! Силы побереги, — я остановился, разжав кулаки. — Однажды она столкнулась с одним охотником за предметами… неприятный тип: хамоватый, туповатый, жадный — прямо как злодей из книжки для взрослых детей. Сбежала от него легко, в общем-то — но впечатлений набрала на всю жизнь, вероятно. Теперь никому не верит, ото всех шарахается.
— И ты знаешь, где она сейчас?
— Конечно. Ты кстати зря ей прикидываешься. Она официально покинула Луну, под своим именем — вод ведь умора. Думает, что если сработало в прошлый раз — получится и теперь. Конечно — бывают почти идентичные лица, фигуры… и полные тёзки. Но так, чтобы всё вместе, сразу… Исины рано или поздно обнаружат и начнут проверять. Так что затея обречена на провал с самого начала.
— А что тот тип?
— Умер, — Андрей тихо засмеялся. — От несварения желудка.
— Ты помог?
— Нет. «Жертва» несговорчивая попалась.
— Лия сказала мне правду… о том, куда летит.
— Дракона проверил? С ним тоже можно ошибиться.
— Хэйхэ не спутаешь.
— Хм… ну, значит тебе она всё-таки доверяла. Устала бояться. Бывает. Только это мало что меняет. Ты всерьёз хочешь продолжить её изображать?
— Месяц, как договорились.
— Ну-ну… ладно, переубеждать не стану. Поиграй пока.

Я фыркнул.
— Так понимаю, ты ей рассказал о своих необычных способностях? Ну молчи, молчи. Врать всё равно пока не умеешь. Так вот: будь готов к тому, что теперь кто-то ещё может ими заинтересоваться. В общем — держи в курсе.

Андрей подал руку, я ответил.
— Ага, обязательно.
— Сарказм не к месту.
— Повторяешься.
— Плевать.
— Кстати, — я обернулся, когда мы уже расходились, — а зачем тебе бык?
— А… продам. У него слишком серьёзная «побочка».
---
Идиотизм, значит… изображение быка стиралось с пластины, появившись на мгновение. Всё-таки — странная штука: ко всему прочему ещё и показывает, с чем ты соприкасался. Может это что-то вроде… остаточной энергии, эха? Отложив предметы — я закрыл глаза и мгновенно отключился.

Несколько недель не происходило решительно ничего… стоящего внимания. Каждый день я выходил на полчаса-час и возвращался обратно: следил за новостями, искал информацию. О предметах так и не удалось найти ничего толкового: даже обычных «сомнительных историй», которых в Сети не сосчитать — набралось не больше десятка. Иногда я начинал ощущать себя жуком в банке: бег по кругу; невидимые стены; и обречённая безызменность окружения… неизвестность и затишье давили. Откинувшись на спинку кресла, я отключил трансляцию новостей. Почти неделя… почти без сна… почти… — я уставился в потолок, вслушиваясь в окружение, — почти всё. «Ненадолго же тебя хватило…  уже с ума сходишь». «Да, и готов говорить сам с собой» — я шепотом ответил собственным мыслям и упал на кровать.
Лёд… лёд и пустота вокруг… они не кончаются. Сколько я уже иду? Я перевёл дыхание, останавливаясь; посмотрел на далёкое, мутное солнце. Почему оно не двигается? Куда, чёрт побери, меня забросили на этот раз? Что-то темнеет вдали… поправив лямки рюкзака иду туда… и натыкаюсь на ледяную стену — уходящую во все стороны насколько хватает взгляда. За ней что-то есть… размытые силуэты. Они там. Они наблюдают. Они знают обо мне, я вижу! Кто? Кто ОНИ?! Я кричу, не слыша самого себя, руки бессмысленно колотят ледяной панцирь… обессилев, сползаю вниз, закрывая глаза. Может быть — это конец? Пора бы… Нарастает гул, земля начинает движение. Кто-то с другой стороны начинает бить в ответ — всё громче и громче… удары болью отдаются в голове. Я уже не могу подняться… жду последнего. Они не прекращаются.
Меня разбудил стук в дверь. Я соскочил с кровати, ничего не понимая, наполовину ещё оставаясь «за гранью». Кто вообще может стучать в дверь ЗДЕСЬ? Видеосвязь не работала… не работало вообще ничего — я наконец понял это, попытавшись открыть как обычно. Так… припоминаю, нам что-то рассказывали. Где здесь… «ручное управление»? Ага, нашёл. С лёгким хлопком дверь откатилась в сторону, в комнату влетела…
— Лия?!
— Слава! Ты почему не открывал?
— Спал. Как… когда ты вернулась? Что случилось?
— Вчера. Не знаю. Ничего не работает.

Народ толпился в коридорах, ничего не понимая, многие пытались вызвать лифт — несмотря на очевидную бессмысленность затеи.
— Н-да… лучше бы оставалась на Хэйхэ. Документы, деньги… всё ведь электронное.

Что-то щёлкнуло, на стене ожил старый монитор, начертив золотой круг на светло-голубом, почти белом фоне, свет стал тусклее, раздался человеческий голос:
— Сохраняйте спокойствие, ведутся работы по восстановлению. Оставайтесь в своих номерах.

Раздался шорох, за ним секундная тишина — и то же сообщение начало повторяться раз за разом.
— Вот тебе и двадцать пятый… — я посмотрел на Лию. — Вернёмся? Или поищем лестницу?

Лия пожала плечами.
— Не хочу сидеть, — я повернулся в сторону, которую обычно никто не ходил, кивнув на древний экран. — Не знал, что эта штука работает. Похоже, осталась именно для таких случаев.

Обычно закрытая дверь сейчас оказалась распахнутой — чуть дальше действительно виднелась лестница.
— Пойдём? — Я вопросительно посмотрел.
— А если закроется? Нет, я лучше здесь.
— Не должна… ну, если так — пошли ко мне. Расскажешь, как съездила?

Мы неспешно отправились обратно. Народ толпился меньше: многие послушались и вернулись, кто-то воспользовался лестницей — вспомнив наконец, что она существует. А кто-то зашел в мой номер…
— Ты кто? — выпалил я на выдохе. — Что…

Незнакомец обернулся, сверкнув разноцветными глазами:
— Стой где стоишь! — я замер, вмиг обессилев. — Ну, привет.
— Ховк… как ты…
— Помолчи.

Лицо сразу же окаменело. Гад… что у него за… Послышались шаги. Нет, Лия не заходи… Ховк вытряхнул мой рюкзак на кровать, сразу же выбрал свёрток… и упал, начав похрапывать. Раздался знакомый голос:
— Отомри!
---
Затемнив окна и приподняв кровать — мы расселись вокруг импровизированного «стола». Заблокировав дверь, Андрей добавил что-то к замку и поднял «купол тишины» вернувшись, расположившись между мной и Лией. На Ховка он надел силовые наручники, зачем-то пояснив: «это не требуется, но пусть будет».
— И как давно вы работаете вместе?
— Около трёх лет, — Лия поправила волосы. — Извини, так было нужно.

Я молча «переваривал» происходящее. Три года… это больше, чем я знаком с Андреем. Как же паршиво узнавать, что тобой всё это время манипулировали. Хуже только понимание и молчаливое согласие… с тем, что в целом — это действительно необходимо. Мне — чтобы избавиться от очередного «слоя наивности» (чёрт, да сколько же их у меня?); им… ну, есть ведь у них какие-то цели. Сорвать и выбросить: бездумное доверие приводит лишь к запоздалому разочарованию… в не самом плохом случае. Оно требуется только от других — тех, кем намереваются управлять.
— Конечно, я понимаю, — криво улыбнувшись, я посмотрел на Андрея и перевёл взгляд обратно на Лию. — Да и как иначе?

Оскалившись, я тихо и зло засмеялся.
— И как? Прошёл? Будут ещё тесты? — медленно выдохнув, я перестал хихикать. — Можете не отвечать.
— Никаких «тестов на прохождение» нет, — Андрей наконец заговорил. — Мы только лучше узнаём того, с кем собираемся работать.
— И тут я должен бы послать вас всех к чертям… или спросить: «кто — „МЫ“»? — я выдержал паузу. — Но не буду… потому что уже ничего из этого неважно, и бла-бла… бла. Уроды. Штампуете себе подобных — из уродов поменьше. А люди… да кто это?

Закончив, я сложил руки на «столе» перед собой, обхватив одной другую.
— Ты всё ещё хочешь найти мать?
— Может быть. Ближе к теме.
— Слава, я… — Лия осеклась на полуслове, заметив мой взгляд.
— Какие предметы использовал Ховк? Как вообще эти штуки работают? Что известно? Что предполагается? Исследуется? Скрывается? Если уж начали, так выкладывайте всё.
— Медузу и сокола, — Андрей положил фигурки ближе ко мне. — Медуза парализует волю, сокол помогает находить любые вещи.
— Ховк… это ведь не настоящее имя?
— Настоящее. Сейчас, во всяком случае. А какая разница?
— Обычный интерес к мелочам. Может и никакой. Ты его просто отпустил в прошлый раз?
— Нет, это был не он… — Андрей скривился, как от неприятного воспоминания, — тогда другой человек использовал бабочку. Её я потом передал тебе.
— А дракон?
— Что дракон? Тебя так интересует, как он попал к нам? Ты честно с ним договорился и теперь можешь использовать по праву. Не всё ли равно?
— За… — я остановился. Андрей действительно не знает о подмене, или хорошо играет? — Зачем мне отставили дракона? Проверить, буду ли я следить за Лией?
— Да, — глуховато ответил Андрей.

Лия метнула на него молниеносный взгляд, но тут же села, как ни в чём не бывало. Похоже, и вправду не знает. Я «расхохотался внутри»: никто никому не доверяет, ну чего ещё ожидать?
— Ты говорил, что почти никто раньше не подчинял себе предметов. А я слышал, что украденный предмет далеко не всегда перестаёт работать.
— Ну, в общем-то… да. Как обычно, всё сложнее. Кажется, словно предметы обладают волей — или чем-то похожим. То, что украденный предмет не работает — только часто встречающееся поведение. Будто им «не нравится» такое обращение. На деле же — «нормально переданный» предмет может иногда не заработать. И наоборот. Но ты подчинил себе уже три, плюс есть другие странные эффекты, о которых мы говорили. О таком никто не слышал.

Хм… а может — у меня в рюкзаке всё-таки настоящая фигурка? Нужно проверить ещё раз.
— Это ведь ты усыпил Ховка? Тоже предмет?
— Да, рысь, — Андрей достал из кармана блестящую фигурку, повертел в пальцах и убрал обратно. — Позволяет усыпить любого.
— На какое время?
— Как получится. Это зависит от человека, силы… опыта. Думаю, у него около суток.
— Что с остальным?
— Чем? Как предметы работают? Никто не знает. Исследования действительно ведутся… без особых успехов. Есть слух, что создали прототип носимого устройства, позволяющего сделать объект невидимым. Иногда добавляют, что благодаря изучению таких вот артефактов — вроде как удалось скопировать свойства. Второе очень сомнительно… есть большое подозрение, кто каждая фигурка уникальна. А богомол у меня уже очень давно.
— А первое?
— Может и правда, — Андрей чуть развёл руками. — Такие разработки всегда велись. И всегда скрывались — как и любые. Тем более военные. Тут я знаю не намного больше внимательного обывателя.
— Не скромничай. Может ты расскажешь? — Я посмотрел на Лию. — Чем вы у себя еще занимаетесь?

Лия слегка улыбнулась, Андрей хлопнул по столу, Засмеявшись:
— Ну ты сыщик! Они просто иногда проводят анализы и микроисследования не вполне официально. Выполняют «левые заказы», так сказать. Заметил что-то и напридумывал уже?
— Что делать с Ховком?

Андрей посмотрел на лежащее тело, помедлил, скривил губы и сказал:
— Оставим на лавочке в парке.
— И всё?
— Предметы заберём, естественно. А что ты предлагаешь? Я людей не убиваю.
— Да ладно? — мы с Лией сказали одно и то же одновременно, Лия добавила:
— Базу взорвал, не поморщился.
— Много ты знаешь, — раздражённо парировал Андрей. — Самооборона не в счёт. Всех своих я эвакуировал, а вояки… знали, на что шли — ещё когда выбирали профессию. Да и… от части человечности они отказались сразу же — добровольно передав примат воли вышестоящим.
— Ты ещё скажи: «служа преступникам», — насмешливо сказала Лия и отвернулась.
— Это ни к чему, — Андрей забарабанил пальцами по столу. — Всё равно… да.
— Кстати… а что вообще случилось?
— Это? — Андрей обвёл взглядом комнату. — Обычный ЭМ взрыв. Старо, но до сих пор эффективно, поскольку крайне редко применяется.

Андрей достал богомола.
— Давай, пока все другим заняты — отнесём его аккуратно.
— Всё-таки ты что-то недоговариваешь… насчёт него.
---
Снова потянулись рутинные, одинаково-серые дни. Отправив отчёт, я не спеша возвращался домой, перебирая мысли, воскрешая в памяти снова редкие впечатления. Вот так всегда: чего-то не хватает… хотя и жаловаться особо не на что. Работа работается, счёт пополняется — в отличие от многих. Лия больше мозг не выкручивает… я остановился. Ну… почти «не». От Андрея уже полгода никаких вестей. Дракон всё-таки оказался подделкой. Лия глупо всё отрицала — утверждая, что это он так «своевольничает», что «так бывает». Я не стал ничего доказывать и добиваться… какой смысл? Ведь сам же хотел отдать ей его — изначально. Чего жаловаться? И где-то в глубине себя, наверное — хотел ей верить… да. Мечты о поступлении в академию космофлота уже тогда стали казаться смешными, а желание найти мать… начав искать — я неожиданно понял, что боюсь правды. Пусть лучше остаётся, как есть.

Лёд. Лёд, куда ни посмотри… пустыня, едва присыпанная снегом. Куда я иду… сколько… когда? За… Что?! Это ведь уже происходило! Где я? И что… там? Счищаю снег-иней и снова вижу размытые силуэты. До них не добраться… никогда; переворачиваюсь на спину. Бездонное, но фальшивое небо — без звёзд… кроме мутного, едва согревающего Солнца. Ничтожная бесконечность иллюзий, замкнутых в себе и на себя… она так же лжива, как и это небо. Я жду. Удар. Ещё удар. Ещё… и ещё. Лёд начинает трещать. Что-то новое… меня подбрасывает в воздух. Кувыркаюсь и падаю — теперь лицом вниз. Слишком медленно… лед расчерчивает сетью трещин; теперь я знаю, кто за стеной. Снова падаю быстрее… замирая в последний миг. Лед щетинится острыми зубами, струйки пара и воды разбегаются в стороны…
Я стоял на четвереньках, тяжело дыша — проснувшись «скачком»; кожа будто всё ещё чувствовала медленно сползающее пламя. Если сны вернулись… значит скоро что-то должно произойти? Я вышел на кухню — после этих снов почему-то всегда хочется пить… как и после работы с предметом. Предметом… вздрогнув от догадки я побежал, чтобы достать дракона. Достал коробку, вынул шкатулку — рука замерла над крышкой. Вдруг всё же… сжав фигурку в кулаке, попытался вспомнить. Сотни игл кольнули ладонь, перед глазами расцвёл огненный цветок, заполнив собой всё — обернув меня своими лепестками. Снова лёд. И снег. Далеко. Город внизу… мы снижаемся, садимся около здания, окружённого ледяной стеной. Несколько человек выходят навстречу, один из них какой-то странный… неестественно бледный. Или… прозрачный? Мы встречаемся взглядом — неуловимо что-то в нём меняется: он быстро подходит; хватает меня за плечи; смотрит в глаза… это не человек.
Я проснулся лёжа на полу: голова побаливала, руки затекли. Поднявшись, ещё не вполне ощущая тело своим, я снова поплелся на кухню. Кто бы мог подумать… Лия всё-таки не врала. И Андрей тоже. Она жива. Если это действительно то, что видела мать… где она? Лед можно найти во многих местах, но такой свет… неужели Земля? Похоже, я беру новый отпуск. Впрочем… живот заурчал, снова подкатил уже знакомый дикий голод. Быстро разогрев и умяв двойную порцию, я решил поискать информацию о Земле — давно переставшей быть центром человечества, но всё же не до конца покинутой ими. И всё же странно… до неприличия мало информации о нынешнем положении дел на Земле. Да, там почти не осталось городов, но всё-таки… неправильно. Как же… оповещение и тут же последовавший вызов сбили мысли. Андрей, кто же ещё… самый подходящий момент.
— На связи.
— Привет, Слава. Есть дело.
— Это я понял. Когда?
— Минут через пять буду у тебя.

Я усмехнулся:
— Ну — спасибо, что сообщил.

Андрей оборвал звонок. Интересно, он таким образом хотел меня разбудить? «На всякий случай», так сказать. Какой бы иначе смысл предупреждать всего за пять минут «до»?

— Вот, — Андрей положил передо мной фигурку змеи.
— Ты теперь наверно даже и не задумываешься «правильно» получать предметы.
— С чего бы? Ты что, правда думаешь, что за полгода ничего не поменялось? Вот так — раз, и встало? Я бы не обратился к тебе, не будь это действительно необходимо.
— Да уж… — я подтянул серебристую змейку к себе, подцепив за кончик хвоста двумя пальцами, рассмотрел на свету поближе. Слабозаметные чешуйки переливались радугой, казались шершавыми. Поверхность оставалась гладкой. — Ты видишь чешую?
— Нет, — Андрея будто и не удивил вопрос, — но слышал, что предметы могут восприниматься по-разному. А есть версия, что они даже не существуют, в привычном понимании.
— И появляются, только когда в них начинают верить… ну да, что только не придумают эти теоретики…

Я обхватил змейку всей пятернёй, привычно сосредоточившись. Обычное молчание… первые покалывания. Онемение, слабость… дольше, чем обычно. Мурашки побежали по спине, холод коснулся шеи… накинув еще несколько колец — питон медленно повернулся, заглянул мне в глаза. Приблизился, с тихим шелестом выпустив язык… я не мог пошевелиться. Чей-то голос донёсся издалека; мир качнулся и замер. Мелькнула тень — что-то (кто-то?) с треском летело в мою сторону.
— Эй! Хорош!

Я отскочил, схватившись за плечо. Совсем уже?!
— Ты не просыпался больше десяти минут — просто сидел с открытыми глазами, что бы я ни делал. Это минимальный разряд, даже для гражданских электрошокеров.
— Кто их вообще ещё применяет?
— О, ты удивишься, похоже. Почти все. Время от времени.
— Да, это… что-то новое.
— Что?
— Змея. Реальная. Ну, то есть — мне она казалась полностью реальной. Жутковато… но никаких болезненных ощущений, как обычно… — я потёр плечо, — пока ты меня не шваркнул.
— А предмет?
— Не знаю, — я взял змейку, знакомый холодок побежал по руке, — похоже, работает. Что она даёт?
— Телепортация.
— Серьёзно? — я присвистнул. — И такие есть? Здорово… извини.
— Что…

Я стоял на льду около того самого здания. Ветер подвывал, закручивая снежные вихри. Черт, как же холодно… значит, вот она какая теперь… Земля. В небе показалась растущая тень. Похоже, перемещаться на дальние расстояния здесь можно только по воздуху… авиетка выплыла из-за белой пелены. Из здания вышло несколько человек, похоже — встречающих. Один, заметив меня — вскинул руки, перед ним что-то сверкнуло.
Ну уж нет, не сегодня… я стоял у себя в комнате, Андрей сидел в кресле. Похоже — просто ждал.
— Извини, не удержался. Проверил.
— Я так и подумал. Хотя не стоило.
— А ты спокойный…
— Так волнением не поможешь, — Андрей резко посмотрел, холодок снова пробежал по спине. Но не тот… это был настоящий ужас. — Так ведь? Ладно, думаю ты поймёшь.
— Конечно, — я положил предмет на стол.

Андрей ушёл. Накинув кофту, я сидел на кухне, держа в руках чашку с горячим чаем. Интересно, как он так посмотрел? Тоже предмет? Очень похоже. Ну, я тоже кое-что могу. На пластинке, лежащей передо мной — отчётливо проступали уже три силуэта.
---
— То есть как — закрывают?
— Не знаю, — Лия пожала плечами, — финансирования больше нет, наверное.
— А нас куда?
— Распределят по другим отделам, медкорпус-то никуда не денется. Но должности будут пониже. И зарплата.
— Мне-то куда ещё ниже? — Я прислонился к стене. — Помощником помощника?
— Нет. Но, как помнишь — отдел у нас не совсем обычный… был. Так что — не обольщайся.
— И не собирался, — я мотнул головой. — Слушай, а зачем нам это всё?

Лия то ли с недоумением то ли с насмешкой посмотрела, открыв рот. Но я перебил:
— Ладно, глупо. Здесь не Хэйхэ — лучше быть устроенным официально, числиться хоть где-то. А у нас есть варианты?
— Здесь они всегда есть. Но зачем искать ещё что-то?
— Тоже верно. Тогда что, попробуем уговорить ректора распределить нас в один отдел?
— По возможности, обычно так и делают. Если сам не попросишь о другом.
— Тогда в отдел?

Мы быстро собрались: у меня из личных вещей оставалась только старая планшетка—блокнот — зачастую, на ней удобнее делать записи; у Лии — игрушка—«талисманчик», больше всего напоминающая обычный меховой помпон с глазами.

— Зайдём? — я кивнул на дверь.
— Вряд ли он знает, — Лия качнула головой. — А, давай.
— Ли Аркадьевич, доброе утро! — Лия зашла первой, я кивнул и тоже поздоровался. — Вы не знаете, куда нас переводят?
— Здравствуй, Лия. Не знаю. А почему вас? — чуть напрягшись, он посмотрел на меня. — Вячеслав сокращён. Разве… ах да. Официально всё ещё числится, оповещение придёт позднее. Сожалею, что всё складывается таким образом.
— Да ничего… спасибо, что не «по собственному», — слегка растерявшись и глупо улыбаясь выпалил я.
— Если это шутка, то неудачная. — отстранёно ответил Ли Аркадьевич, цыкнув и поджав губы, — если вы действительно так считаете, то… впрочем, неважно. Думаю, через день-два получите окончательный расчёт. Всего доброго.
— Вот взъелся! — сказал я уже на улице. — Дивапатрик…
— Зря ты так. Ли неплохой, получше многих. Просто в некоторых вопросах слишком… идеалистичен.
— А, это так называется… думал, отрицать очевидное — это несколько другое. Ну, ладно.

Мне, в общем — «грех жаловаться». Пристроиться на синекуру с первого же раза — это больше чем «повезло». Но такое вот… поведение — всегда немного бесило. Да, не везде, но повсеместно — увольнение «по собственному» оставалось неофициальной нормой. И «должно быть» — редко когда соответствовало реальности. Отрицать очевидное могут разве что полные придурки… либо отъявленные лицемеры. Впрочем, одно другому далеко не всегда мешает. И не всегда вещи очевидны… н-да.
— О чём задумался?
— Да так… куда пойти, куда продаться. Вообще, слегка настораживает ситуация. Какой-то уж слишком очевидный ответ получается. А ты точно ничего не знаешь?
---
— Ну ты заморочился… я прям польщён вниманием. Не подумывал в журналисты податься? Епрес такое любит. Впрочем, если так хочешь узаконить наши отношения — я не против.

Андрей смеялся, но издеваться не собирался — иначе бил бы точно и жёстко, по самому больному. Но его вечные подтрунивание и клоунада всё равно немного выводили из себя.
— Остряк, — бросил я в сторону, — успокойся уже.
— Ну а чего, видно же — человек старался, столько интересного напридумывал! Х-х-х… ладно, закончили. То, что пришёл — молодец, проще будет. Сделаем тебя, скажем, э-э-э… консультантом по нестандартным вопросам. Будешь официально числиться в моей компании.
— Спасибо. График работы меняется?
— Нет, если только ты не собираешься покидать космополис. Теперь будешь должен всегда оставаться на связи.
— И всегда готов… чем ты занимаешься, кстати? Кроме телешоу?
— Всем понемногу. А что, уже карьеру планируешь?
— Нет. Интересно, где и как ты добываешь информацию.
— Тяга к знаниям — это хорошо. Но не советую тебе копать в этом направлении. Кстати, вот что я узнал о твоей матери: последний след обрывается в Санкт-Петербурге Земли. Немного странно, но дальше узнать действительно не удалось — прилетела и пропала. Можешь сгонять как-нибудь, полюбоваться на ледяной город ушедшей эпохи. Предупреждаю сразу, если опять захочется поиграть в сыщика: найти там кого-то будет непросто -  даже с его нынешним населением.
— Спасибо, разберусь. Задания будут?
— Пока нет, держи связь.
— До встречи.
— Пока, — Андрей кивнул, и ответил на вызов, прижав наушник к уху. Отвернувшись, я потянулся к двери. — Стой!
— Что?

Дверь заблокировалась, с обеих сторон дополнительно выдвинулись обычные бронелисты.
— Мелкие неприятности.
— Мелкие? — С нажимом переспросил я.
— Не самые крупные, — Андрей достал несколько фигурок: стрекоза, медуза и змея поблёскивали на столе: пробежался по ним взглядом, выбирая; убрал две во внутренние карманы куртки, сжал змею в кулак и вдруг бросил обратно на стол. — Так, почему она не работает?

Я подошел, взял змейку, посмотрел её «на свет», как в первый раз.
— Чешуек не видно.
— Мне не это интересно!
— Не ори, — я сжал змею.

Слабое покалывание… почти не ощутимый холод. Что такое? Выползай… я начал вспоминать первый опыт. В дверь гулко ударили. «Быстрее»! — где-то далеко крикнул Андрей. Быстрее… ты же помнишь меня. Давай. Холодный хвост обвился вокруг шеи — и я увидел перед собой кобру. Змея выпустила язык, покачалась из стороны в сторону… и бросилась мне в лицо.
— А-а! — я отшатнулся от фантома, очнувшись. Андрей сосредоточенно наблюдал за дверью, держа бластер наготове, бронелисты уже заметно покоробило. — Руку!

Мы стояли в парке — в том самом «укромном» месте. «Что это было»? - спросили мы одновременно.
— Не знаю, — ответил я. — А почему дверь выбивали? А не вырезали?
— Потому что я заполнил коридор взрывоопасным газом. Потому же и били долго — чтобы ненароком не наделать искр.
— Сам-то с бластером ждал.
— На предохранителе. Глупо, но спокойнее.
— Опять недоговариваешь.
— Все фигурки контактировали с кожей. Думаю, я бы справился. Но проверять без нужды как-то не хотелось. Так почему она не работала?
— Не знаю. Как и в первый раз, я увидел змею. Только теперь кобру. И она на меня бросилась…
— Кино.
— Ага, виртуальность. Как сам говорил, предметы будто обладают волей.
— Так что же, мне её каждый раз «уговаривать»?
— Не знаю, — я пожал плечами и протянул фигурку, — попробуй.
— Ничего, — Андрей снова проверил и вернул змейку, добавив то ли всерьёз, то ли с насмешкой, копируя меня: —  Что-то ты не договариваешь.
— Однозначно. Только не знаю, что. Думаешь — я понимаю, как именно это работает?
— Думаю, что теперь буду беспокоить тебя чаще.
— Обрадовал… — налетел ветерок, я поёжился. — Кто нападал? Снова Ховк?
— Сдался он тебе. Нет, это другой… товарищ.
— Русский?
— Всё бы тебе знать… — Андрей замолчал.
— Всего — не нужно. Я бы и от этого отказался, наверное…
— Ладно, при нынешнем раскладе скрывать будет затруднительно. А тебе надо будет находиться поближе. Намного. Сможешь переместить нас… в Мега-декс?
— Хватайся, — я подал руку и прищурился.

— Внутрь пойдём? — мы появились недалеко от малоиспользуемых входов в ТРК.
— Конечно, зачем бы иначе я просил. А ты есть не хочешь?
— Аппетита нет.

Андрей снова закрыл нас «куполом тишины», когда мы уселись за столик.
— В общем, ты прав: многое от тебя теперь будет бессмысленно скрывать. Но, меньше знаешь — крепче спишь. Верно ведь? Так что думай, прежде чем спросить.
— Ты долго ещё будешь набивать себе цену?
— Всегда.
— Можно послать вас всех к чёрту?
— Можно. Хоть и бессмысленно.
— А в чём тогда смысл?
— Х-х-х… ладно, подурили. Вкратце: нападавшего зовут Николай Судаков, ему не нравится, что я прекратил с ним сотрудничать. Как ты давно догадывался, к твоей предыдущей работе я действительно причастен. Разумеется —  разработки, которые там велись, не вполне законны. Конечно же — я их и свернул. И да, — неуловимо быстро Андрей положил свою ладонь мне на руку, я почувствовал укол, — теперь я не могу тебя просто так отпустить. Сейчас ты получил микроинъекцию особого вещества и несколько наномашин — которые запустят нужную реакцию, при необходимости. Я не собираюсь делать тебя рабом, не беспокойся. Я…
— Ты уже это сделал, посадив меня на цепь. Больше некуда собираться, верно? С помощью этой дряни ты можешь меня убить, я слышал о таком. Но не можешь…
— Могу, — тихо сказал Андрей, подхватывая обмякшее тело. — Я многое могу.


Кома.

Славу увезли. Надеюсь — он поймёт, со временем. Иначе мозголом может стать единственным вариантом… для меня. А если худшие опасения подтвердятся — загадывать будет вообще бесполезно. И бессмысленно: всё, что я сейчас делаю — обернётся детским лепетом. Что ж — будем считать, что худшего не произойдёт.

— Как прошло? — Николай сел напротив: не задумываясь, я добавил мощности в купол.
— Нормально.
— Хорошо дверь покоцали, менять придётся.
— Так иначе ненатурально было бы, — Николай развёл руками.
— Он бы всё равно не понял. Вы и так минут пятнадцать стучали, какая уж натуральность…
— Хорошие двери можно несколько часов выбивать таким способом.
— Хорошие вообще так не выбить. Поехали.
---
— Как он? — Я посмотрел на монитор: Слава сидел не двигаясь, глядя перед собой. Первое сознание дезактивировано полностью или частично?
— Частично. Он вроде бы спит, но никого не пускает, никто так ещё не сопротивлялся. Мы можем контролировать выработку гормонов, не больше. Хотя само состояние удаётся поддерживать намного дольше, чем в предыдущих случаях. Нужен новый доброволец, иначе неясно. По нашим расчетам, это продлится ещё не больше суток — потом наниты разрушатся.
— Сознание восстановится полностью? Память сохранится?
— Если только специально над этим не поработать. Правда…
— Что?
— Он нестандартно реагирует, прогноз на основе уже известных результатов может оказаться неточным… более чем обычно. Мы…
— Повреждение памяти очень нежелательно — делайте всё, чтобы этого избежать. При необходимости — разрешаю обращаться ко мне напрямую.
— Он ведь подписал согласие?

Разболтало в моё отсутствие этих научников… я прекрасно понимаю, что невозможно ничего гарантировать. Но    прикрываться распиской, так нагло намекая? Не пойдёт. Я сжал прототип: гладкая поверхность завибрировала; подкатила тошнота — тут же рассеявшись по телу странной дрожью, к которой всё никак не мог привыкнуть; холод, ужас, и одновременно — несовместимая с ними уверенность… странно работала эта штука. Но работала!
— Я что, неясно выразился? Это в ваших интересах. Я не требую чудес, но халатность неприемлема. Проверю всех, кто работал над проектом, пришлю самых опытных.

Научник «сжался» и осунулся — я вышел, просматривая список вовлечённых в проект. Черт, а ведь это один из самых информированных… плохо, его нельзя сейчас заменить. Но не спускать же такое отношение. В помощь обязательно нужно прислать нового… или новых. Вот, эти двое подойдут — только слегка переориентируем: разобраться должны быстро, заодно и свежий взгляд. Х-х-х… как же достало. Лажаю раз за разом — плохо кончится, если продолжу. Не стоило со Славкой так жёстко… но бесит его глупая бравада с попытками самоутвердиться.  Разослав  указания о переводах, я полностью отключил Сеть на пятнадцать минут, зайдя к себе в кабинет. Что-то изменилось. Привычная обстановка, предметы… всё словно заменили копией — идентичной внешне, но неуловимо чужой. Выключив свет и перевёдя окна непрозрачное состояние, я активировал акустическую изоляцию и запер дверь. Глаза быстро привыкли к темноте; кровь зашумела в ушах; озноб прошёл по рукам, нырнул глубже и выпрыгнул из горла — я выдохнул, снова начав дышать. Побочный эффект прототипа? Отбросив спинку кресла, я уставился в темный потолок. Как свету удается сюда проникать? Врут производители, утверждающие, что их окна не пропустят и фотона? Погрешность строительно-монтажных автоматов? Или мне только кажется, что я вижу слабые очертания — а на самом деле, мозг восстанавливает картинку «по памяти»? Может, нечто вроде альтернативного зрения? Отражение звука или… да неважно, в общем. Пискнул таймер — я вернулся в Сеть. Пора… так, что за…? Управление заблокировано… кем?! Что… кресло завибрировало, кольнув спину.

Я открыл глаза, пошевелился. Кресло ритмично потряхивало, слегка ныло под левой лопаткой. Личный диагност жалобно пищал, переливаясь жёлто-оранжевым — я хлопнул по плечу, убирая уведомление. Нервное истощение… да. Ну, привет — уже и подзабыл, как это бывает. Вырубился, даже не заметив. А глюки из-за стимуляторов. Плюс будильник вколол дозу… стоп! Который теперь… ну конечно — система не позволила сделать инъекцию раньше, прошло уже два с половиной часа. И никто меня не потерял? Хм…

---///---

Андрей шевельнулся, подаваясь ко мне. Руку обожгло, вязкая немощь разлилась ледяным стаб-гелем — вытягивая последние силы, оглушая и слепя. Кажется, Андрей что-то продолжал говорить… я не слышал. «Какая же ты тварь… какая»… мысли тоже застыли. Стол приближался медленнее, чем я терял сознание.

Я вздрогнул — стиснув зубы и открыв глаза. Темно… где я? Уже догадываясь, ощупал пространство вокруг. Не может быть… неужели… снова сон?! Быстро развернувшись — я сел, перекинув ноги через борт и потирая виски. Н-да… всё казалось настоящим. Тряхнув головой, я спрыгнул. И полетел в пустоту…

----///---

Странно, ни одного вызова или сообщения. Такого я… да не случалось ещё! Никогда меня не оставляли в покое дольше одного часа. Я снова по смотрел на время — и часто заморгал, не поверив. Дата! Это же… девять лет назад! Сделать локальную подмену на моём терминале не так-то просто, сбить главные часы Солсиса, с которыми постоянно синхронизируется вся система — вообще почти невозможно. Да и кому бы нужно? Бессмыслица. Слишком сложно для шутки,  себе дороже… но какие варианты ещё? Я вышел из кабинета — с недоумением отмечая, что всё вокруг слегка изменилось. Действительно, навевает… воспоминания. Тогда я даже не помышлял о том, чем занимаюсь сейчас: делал своё первое шоу — и радовался, почти довольный жизнью. Инфопанель в центральном холле ожила — добавив звук к изображению, передавая какую-то новость. Я повернулся — и замер, впившись глазами в дату. Группа террористов… сегодня… уничтожены… — слышались обрывки сообщения. «Это… невозможно» —  сказал я, натужно прогоняя воздух сквозь себя. «Нет»! Клацнули зубы, кулаки непроизвольно сжались. Я выбежал наружу, оглядываясь во все стороны.  Мысль дикая, но кажется — единственно верная. «Попался»!  «Кто»? «Когда»? «Как не заметил»?! Один из первых проектов… замороженных на неопределённое время. Кто его вёл? Я вцепился в виски, пытаясь выдавить информацию. Антон… Зи… ки… Закитов! Так… хорошо, пусть это иллюзия — но вдруг база покажет что-то  интересное. Или поможет вспомнить. Я развёл руками, вызывая терминал.

---///---

Пол ударил по ногам, зажёгся свет, со всех сторон послышались недовольные бурчания — я перебудил всю свою комнату, пока падал. Наверное, и соседнюю, заодно — когда понял, куда попал и закричал снова. Ладонь просвистела мимо уха — «почуяв спиной» опасность, я ушел в сторону, разворачиваясь. Мак Лид, ну как же тебя забыть? Сколько крови ты мне попортил — в прямом и переносном.
— Стоять! Убью, щегол! Мак снова замахнулся — я опять увернулся, ударил в колено и толкнул его в сторону, на кровать.  Сверху прилетело одеяло, почти сразу — пинок под зад; упасть не дали, «поддержав» тычком в живот. Еще несколько человек топали рядом. Не успел я приготовиться снова огрести от своего прошлого в ДСР — как свет полностью погас и все спешно разбежались «создавать видимость нормы», оставляя меня одного. Я хлопал глазами, приходя в себя. По рукам побежали мурашки: страх пришёл с запозданием — только сейчас начав тихонько поскуливать на границе понимания. Дверь открылась, на пороге появился темный силуэт.
— Что здесь…

Слова повисли в воздухе; остатки сознания услужливо дорисовали дым вокруг темной фигуры в дверях и прибавили света; я стоял открыв рот. Слёзы быстро заливали глаза, голова кружилась — меня уносило в хоровод из размытых образов—пятен и тягучих звуков, причудливо сплетавших всё вместе.

---///---

Закитов… чем больше информации нахожу, тем сильнее кажется, что не знаком с ним. Почему, и как вообще — я вспомнил именно его? Я схлопнул терминал, посмотрел по сторонам. Никаких перемен — на первый взгляд. Значит ли это, что всё в порядке? Это странный мир… гибридная виртуальная реальность, генерируемая на базе личных воспоминаний, с возможностью подключения искусственных объектов. Теоретически — здесь можно всё. Практически — этому не так-то просто научиться, почти невозможно. Мир крайне изменчив и зависим от твоего состояния: нужно идеально владеть собой, чтобы он подчинился. Очень интересно… но слишком затратно. Я заморозил проект, и… больше ничего чётко не помню. Всё кажется знакомым — и чужим, одновременно. Вряд ли это совпадение, что-то здесь есть. То, что я очень хотел забыть. Или кто-то другой… хотел.
Я бродил по виртуальным улицам — не задумываясь, куда иду. Тут невозможно заблудиться: не понимая, куда хочешь попасть, не задавая направления — ты будешь оставаться на месте, при кажущемся движении. Давно я так не отдыхал, да… вот оно какое — воплощение желаний. Чудес не бывает: всё происходит ровно так, как вероятнее всего может произойти. Неизвестно только, когда теперь всё закончится — о том, как буду завершать вожделенную передышку, я не задумывался. При первых тестах всё отключалось автоматически, потом добавили возможность выхода через терминал. Сейчас её нет. Как бы ни хотелось надеяться на лучшее… мы так и не нашли пределов ускорения и замедления субъективного времени: даже если это только системный сбой, при самом оптимистичном прогнозе — меня отключат не раньше, чем через час. За этот период здесь могут пройти как десять минут, так и десять веков. Терминал снова не отвечает на запрос о текущей скорости; регулировать — тоже не позволяет, конечно же.  Я вышел на своё «тайное место» в парке и улёгся на траву. Раз уж времени предостаточно, нужно разбираться с управлением. Перемещение ведь освоил — а его специально не программировали. Потратил пару виртуальных месяцев, но научился. И сразу же вспомнил — само собой получается теперь: идёшь куда угодно, но приходишь куда нужно. Перво-наперво — нужно получить доступ к секретариату и службам безопасности, понять, что происходит; ещё неплохо бы пробиться во внешний мир. Внутренние базы данных создают неплохую иллюзию выхода на Большую сеть — подмена становится явной, только когда напрямую пытаешься связаться с людьми «вне организации».  Пожалуй, сейчас я мог бы уже позвонить Вячеславу… будь он в состоянии. Я снова растянул окно терминала перед собой: всё-таки есть у этой виртуальности преимущества, которых в обыкновенных условиях не добиться… либо неоправданно дорого создавать. Так, что тут… да, Слава уже проходит как «внутряк». Лишь бы это оказалось реальными данными, а не иллюзорными — пока не вполне ясно, как их различать между собой. А ведь мы стояли здесь совсем недавно, меньше недели назад. Но вспоминается так, словно полгода прошло — чувство времени здесь просто с ума сходит… хотя и в обычном состоянии ему не стоит сильно доверять. Да, как помню: он здесь, а я примерно где и сейчас. Я представил «картинку» прошлого, мысленно восстанавливая происходившее… резко закрутив, меня потянуло назад. Окружение поменялось: я смотрел на всё «со стороны», откуда-то сверху. Это же… теледрон, который летал рядом! Точно. Славка жестикулирует точно так же. А голос? Так… неважное качество. Что-то «щелкнуло» и речь стала разборчивее… но чуть другой. Личные воспоминания? Система и это может? «Подстегивать» память и вытягивать из неё то, чего уже и не помнишь, кажется? Или пытаешься скрыть… да. Если раньше можно было анализировать только поведение — и это давало немало интересного, надо сказать — то с такой технологией можно «влезть в голову», почти в прямом смысле. Только придумать, как подать. Игры, шоу, или рабочие места, которые позволяют то, чего не добиться в реальности… и это только «навскидку». Почему на первых тестах я не замечал такого? Понятно было, что за технологией будущее… но слишком уж туманное. Я «вернулся» и присел на корточки, схватившись за голову, накатывала непонятная паника. «Но теперь всё бессмысленно»… «не получится»… «не выбраться»… «никогда больше»… «нет»…
 — Нет! Я не останусь здесь! Я…

Мир снова «закрутился», снова я наблюдал за всем «от третьего лица»: то четко, то как во сне. Вот я, вот Славка сжимает кулаки — но успокаивается и отступает, вот… меня «выдернуло из водоворота».

---///---

Чувства сливались, перетекали из одного в другое — создавая нечто совсем иное: цельное, непрерывное… но всё же неоднородное. Неясные звуки стали напоминать странную музыку, цветные пятна — будто бы знакомые образы, ощущения. Чем же он меня накачал? Чуть в стороне начал расти переливчатый шар: медленно,  крадучись заполняя пространство вокруг; колеблясь из стороны в сторону, подрагивая как живой. Я потянулся навстречу: сфера отпрянула, играя стенками, замерла… и, мгновенно увеличившись в несколько раз — поглотила меня целиком. Перед глазами замелькали картинки обычной реальности; чувства возвращались «на исходную»; тело «снова появилось», прихватив с собой головокружение и тошноту. А ведь только привыкать начал… пузырь лопнул, выплюнув меня в «реальный мир». Земля стремительно приближалась, я падал: ветер засвистел в ушах; полоснула по щеке ветка невесть откуда взявшегося дерева; я зажмурился… и упал на что-то… слишком мягкое — почти не почувствовав удара.
 — Ты! — я открыл глаза, тут же вцепившись в Андрея — тварь, что ты со мной… ах да.

Я поднялся, осматриваясь. Забавно. Тот самый парк. Почему он? Вроде бы не думал о нем. Андрей уже не валялся на земле — встал и подошёл ближе, уставившись на меня.
 — Ну, что смотришь? Свали! Мой бред — мой тред: захочу — забаню.

Я отвернулся. Всё-таки как… что это, вообще? Оживший сон? Лимб? Клиническая смерть? А может, все в бреду испытывают что-то подобное — но потом не могут вспомнить?
 — И где ты только нахватался такой архаики, не замечал раньше за тобой. Даже на Хейхе так давно не говорят.
 — А ты настырный. Что ещё расскажешь?
 — Славка — дурак!

Андрей шагнул вперед и потянулся, попытавшись постучать мне по лбу. Схватив кисть, резко заломив руку назад — я отшвырнул его в сторону, добавив пинка. Всё же есть в этом преимущества и приятные моменты: здесь всё делается намного легче. Путь и не взаправду… но какая теперь разница?
 — Да, идиот! Это правда я! Не глюк! Не часть твоего… зазнайства. Пойми уже! Это не реально, но и не совсем… иллюзия. Динамическая симуляция, внутренние миры — всё вместе. Ты сейчас находишься у меня в лаборатории, без сознания. И я… тоже.
 — Даже если так, предположим. Ты думаешь, я тебе поверю?
 — Надеюсь.
 — Тварь!

Я бросился на Андрея, схватил «за грудки», ударив его лбом в лицо — но будто уткнулся в подушку. «Андрей» исчез, осев на землю. Н-да… я осмотрелся ещё раз. А вдруг правда?

---///---

Толчок — дрожь разошлась по телу и застыла в висках; свет вспорол темноту, пробившись сквозь веки; я открыл глаза.  Автоматика плавно снизила интенсивность освещения, подголовник перестал трястись; приподнявшись и отключив будильник, я рухнул обратно. Голосовой командой запросил точное время и дату: убедился, что прошло не больше пяти минут — и резко поднялся, чертыхаясь. Это не может быть обычным сном, — где-то под носом происходит то, о чём я ничего не знаю… хоть и должен бы. И нужно выяснить что — пока не сошёл с ума.
Голова слегка кружилась.  Я начал прочёсывать внутреннюю базу, ища всё, что хотя бы отдалённо напоминало увиденное — пока сон не стёрся из памяти. Подобных разработок не нашлось — ни активных, ни замороженных. Наудачу запустив поиск сотрудников по запросу «Антон Закитов» — я неожиданно получил результат: информационно-аналитический отдел, контракт заключён месяц назад. Стандартное личное дело, ничем выделиться пока не успел. Поиск по внешним источникам тоже не рассказал о нём ничего существенного; и можно было бы уже решить, что всё лишь случайное совпадение… но заметка в публичном профиле, опубликованная пару дней назад — заставляла думать иначе. «Спонтанная самоорганизация виртуального сознания». Конечно, это не научная статья; да, тема заезжена вдоль и поперёк; да, по-сути — тут лишь досужие рассуждения, подобные всем предшествующим. Возможность того, что Сеть рано или поздно сумеет осознать себя — обсуждается  с самого её основания, вероятно. Время от времени появляются заявления, что это уже произошло — и приводятся «убедительные доказательства», предрекающие скорую катастрофу. Антон рассуждал немного иначе: самоорганизовавшись, сознание Сети могло начать «развиваться внутрь», создавая отдельные подструктуры, обычно незаметные нам — но иногда всё же проявляющие себя: те самые «убедительные доказательства» истериков-технофобов. Сравнивая с человеческим, возможно что это, скорее даже — пред, или подсознание. Либо нечто, настолько отличающееся, что мы попросту неспособны понять. В общем, — весьма занятно, — пусть и вторично. А вот пара ссылок в конце… странно, почему я раньше не слышал этих историй. Я сглотнул, посмотрев в зеркало; сильно зажмурился, поморгал. Да… похоже, больше я уже никогда не буду вполне уверен в реальности происходящего. На серьёзные работы ни одна из статей не тянула — снова лишь предположения, домыслы…  холодок прошёл по спине. Я поймал себя на том, что почти не сомневаюсь в прочитанном — хотя обычно подобные статейки вызывали разве что снисходительную улыбку. Допустим, первый ИИ создал не Гумилёв — он только воспользовался чужими разработками. Может быть и так — но что с того? Дело прошлое, кто теперь разберет. Да и никакого смысла выяснять. Вторая статья вообще напоминает  «Сетевую легенду»: если верить ей, то разработки виртуальной реальности не просто велись ещё в начале двадцать первого века — они оказались более чем успешны. ИИ, ставший архитектором, создал не обычную ВР — а полноценную симуляцию города. Мало того — в эту симуляцию была вложена другая! Подключить людей к системе не удалось, однако получилось частично скопировать сознание некоторых. Что случилось дальше — неизвестно. И невозможно подтвердить достоверность всего вышесказанного. Как ни поворачивай — только сумасшедший или полный идиот всерьёз поверит этому. Так почему меня начинает трясти, а чувство «нереальности» уже не просто маячит где-то на границе сознания, а начинает захлёстывать? Что ж, — смежив веки, я закрыл глаза ладонями, — пусть ни один из вариантов не радует, я выберу первый.

---///---

Что же за дичь всё-таки происходит? Хорошо бы, только сон. Но вряд ли… я пнул землю, притопнув — трещины расползлись в стороны на несколько метров. Н-да, дела. Даже во сне обычно не всё так просто. А тут гляди-ка…  идеальная «не-реальность» стоит ли вообще отсюда выбираться? «Конечно да»! — ответив самому себе, я подпрыгнул и силой ударил вниз, приземляясь. На этот раз почти ничего не изменилось — только дрожь несколько раз прокатилась по телу, отдаваясь легкой рябью в глазах. А затем пришёл ОН… я никогда не видел настоящего цунами — только на картинках и старинных фото. Это страшно, пожалуй. Но думаю, ещё страшнее — когда вместо воды на тебя движется земляной вал, за пару секунд перекрывающий собой всё видимое. «Всё» — только это я и успел подумать, прежде чем меня накрыло.

---///---

Грудь сдавило, я схватился за воздух и замер на пару секунд, не в силах пошевелиться — словно сознание «отключили от управления». Сердце бешено заколотилось, тело начало крениться и сползать в сторону, я глупо уставился перед собой, глядя на руки… в последний момент ухватившись за подлокотник. Кресло мягко спружинило, не дав упасть: провисев ещё секунду, я аккуратно поднялся. По законам плохих комедий я должен был бы опрокинуть его… я поймал себя на мысли, что не верю в происходящее. Что ж за…  ноги подкосились, меня швырнуло вниз. Показалось, что пол прогнулся… я замотал головой, переворачиваясь. Нет… неужели я всё ещё «там»? Невидимые путы снова обхватили грудь, не давая дышать; руки онемели; я перестал понимать, что происходит вокруг. Пустота… серый, неощутимый туман, с едва заметными прожилками; странная тяжесть… она не давит. Луч света пробивается издалека, какой-то тихий шум доносится от…  я вздрогнул, просыпаясь. Молочно-белый потолок, удерживающее устройство… медблок! Аппаратура тихонько пискнула, отключая держатели. Я медленно поднялся, пересев на обычный табурет — уж тут-то никаких скрытых держателей, надеюсь… Новый слой виртуальности или всё-таки реальность? Дверь открылась: вошел человек — в  халате, накинутом поверх обычной одежды; я поднял глаза.
— Здравствуй, Николай. Что произошло?
— Переутомление, инсульт. Вас предупреждали, насчёт стимуляторов.
— Урон?
— Около пятнадцати процентов. Десять из них точно не восстановятся.
— Да, похоже нас ждут большие перемены… — я посмотрел в ничего не выражающие глаза собеседника, — меня в частности.
— Вам рекомендовано как минимум на две недели воздержаться от работы и серьезно пересмотреть график на ближайшие полгода.
— Благодарю за заботу. Пожалуй, я возьму отпуск. Взяв планшет, я демонстративно набил, подтвердил и разослал заявление-приказ.

Не выдав и тени эмоций, Николай сверился со своим терминалом.
— Вы не назначили замещающего.
— Да, я даю отпуск всем — ознакомьтесь внимательнее.
— Скорейшего выздоровления.

«Николай» развернулся и вышел. Вот и ответ… впрочем, инсульт вполне может быть правдой. Остальное — наспех сделанная симуляция. Два раза я повёл себя совершенно не так, как все могли бы ожидать — и никакого отклика. Как бы хорошо человек себя ни контролировал — он не может настолько мастерски скрывать эмоции. Николай весьма прагматичный и флегматичный тип — потому использовали именно его образ, вероятно. Вот только  я отлично изучил всех, с кем работаю: их манеры поведения, привычки. Но почему программа? Человек легко может зайти в виртуальность под чужой личиной. Не боятся же погружения, в самом деле. Тут что-то… хм, только больше вопросов. Я вышел «на воздух», огляделся и побрёл вдоль улицы. Всё как обычно, вроде бы. Даже нет чувства чего-то «чужого». Неплохо… границы грамотно сделанной симуляции найти почти невозможно, выбраться без помощи «снаружи» — нереально. Из обычной — и то сложно, когда не знаешь тонкостей и выход с помощью терминала заблокирован. Ты можешь прекрасно понимать «нереальность» происходящего, но вряд ли что-то сделаешь — «осознания» и «желания» мало, нужно знать и действовать. Либо упорно исследовать, выискивая закономерности… и баги. Я остановился, осмотревшись ещё раз. Что ж, начнём искать. Как бы профессионально ни сделали — в сложной системе неизбежны ошибки.

---///---

Темнота… и больше ничего. Никакой круговерти, никаких цветов, звуков, ощущений. А, нет — кое-что осталось: подавшись вперёд, я нащупал опору под ногами, хоть почти не чувствовал собственного веса. «Просто иди вперёд» — то ли мысль, то ли шёпот на границе слышимости… почти не удивляясь,  медленно двигаюсь дальше. Постепенно окружение становится вязким: начинает давить со всех сторон, чуть вибрируя, создавая странный звук — ощущаемый всем телом. Вот руки нащупали что-то вроде перепонки, «пол» ушёл из-под ног — начав проваливаться и пружинить. Будто в пузыре… — я остановился, ощупывая «стену», — совсем-совсем непрозрачном пузыре… который не рвётся. Пройти дальше никак не удавалось. «Просто иди»! — теперь слова явно шли со стороны, хоть и непонятно, откуда. «Да как идти-то»!? — ответил я вслух, чуть не оглохнув от эха, пришедшего через секунду. Схватившись за голову, прикрывая уши — я оторопело таращился в пустоту, пытаясь соображать: «так громко»… «такая задержка»… «стена так близко»… «это ведь невозможно»… «конечно нет»! Выбросив всё из головы, я рванул «нереальную» перепонку… и выпрыгнул в полутёмное помещение. Чуть в стороне виднелся силуэт — моментально ставший чётким, как только я на него посмотрел. Почти сразу я узнал его: тот самый бледный «нечеловек» из сна. Только… какой-то неживой, как статуя. Я обошёл его, внимательно разглядывая; потянул руку к лицу… её мягко отбросило, губы зашевелились. Но я уверен: слова звучали прямо в голове!
— Так и будешь молчать?
— Нет. Кто ты? И где это… всё?
— У вас нет подходящих понятий. Условно — энергоинформационный континуум.
— Континуум мыслей?
— Да, если хочешь… какое варварское определение. Впрочем, сейчас неважно. Ты не вполне жив, в привычном понимании. Тело в глубокой коме — и функционирует лишь за счет аппаратной поддержки. Всё, что ты видишь — декорация, созданная мной. Частично — твоими собственными представлениями. Пока что — так удобнее.
— Иллюзия?
— И да, и нет.
— То есть…
— Подумай о чём-то более полезном.
— Например? Я понятия не имею, где я — и что вокруг творится! О чём мне ещё думать?!
— Я уже рассказал. Возможно — ты не заметил, или ответы показались неясными. Но это лишь оттого, что продолжаешь мыслить старыми категориями. Найдёшь меня, когда будешь готов.
— Иными словами: «моя проблема»? — незнакомец начал растворяться в воздухе. — Эй, стой! Ты не на всё ответил! Кто ты?
— Как вы, люди, любите говорить: я друг. Тебе ещё рано сюда — побудь в чуть более привычном мире.

Лёгкий толчок, хлопок по ушам — и я «выпрыгнул» на уже знакомую поляну. И снова… ну, да. Чему удивляться. Точка входа — или как это называется? Только что мне здесь делать? Если по факту — я считай что умер. Набежавший ветер подхватил меня и понёс «домой». В таком существовании есть свои преимущества,  всё же… надо пользоваться.

---///---

А вот и первая ошибка: свет резко снизил и восстановил яркость. Дневной. На улице. Жаль, пока что неясно —  как это использовать. С чего же начать… малопосещаемые места, которые лениво и не очень рационально прописывать подробно? Да, то что надо, пожалуй. Тёмные углы и подворотни пока оставим: их, скорее всего, сделали ещё темнее — так, чтоб ничего не разобрать. Да и я не большой знаток. А вот парк… да, интересно. Как специально… — я встряхнул головой, — стоп, незачем накручивать лишнего. Просто проверить и идти дальше — я повернул, направляясь к своему «тайному месту». Но не прошёл и десятка шагов, как порыв ветра сбил меня с ног: я упал на колени, выбросив руки вперёд. Вот и вторая… меня подняло в воздух, перевернуло и «сжало» — словно пытаясь раздавить. Или выдавить… дышать становилось всё сложнее. Но убивать меня всё-таки не собирались. А может — в виртуальности это делается иначе…  не задумывался, есть ли вообще способы провернуть такое. Только те, кто стоял у истоков проекта — могут знать… Славка?! Откуда-то сверху спустился… Вельт Вячеслав: неожиданно — я вспомнил его фамилию. Он стал… другим — не считая того, что начал летать. Его окружал ореол… не силы, нет. Огромная, непробиваемая… и очень холодная стена — от которой хочется отбежать подальше. Да и сам он… смотрел как-то иначе. И увеличился в размерах. Мы опустились на землю, он заговорил:
— Ну, здравствуй — Андрей. Рассказывай, как докатился до жизни такой. Что знаешь об этом месте, как и зачем меня сюда забросил, что в итоге пошло не так.
— Ты… — из горла вырвался только хрип, но дышать сразу же слало легче, я откашлялся, — ты не Слава. Что тебе надо?

«Вячеслав» немого поменялся в лице, казалось — смягчившись. Или… сочувствуя?
— Сильно же тебя… свои подставили? Теперь не веришь никому? А поздно уже. Лучше уж рассказать — может быстрее выберемся.
— Иди к чёрту.
— Вряд ли они здесь водятся, — «Слава» поднялся, меня швырнуло в сторону, протащив несколько метров по земле. — Всё-таки ты идиот, Андрюха — хоть и умный. Зачем было цирк устраивать, с этими проверками?

Я полетел назад, снова поднявшись в воздух — мы зависли в паре метров друг от друга, лицом к лицу. Он продолжил:
— И я не лучше: думал — ты понимаешь, что делаешь. А теперь не пойми что, не пойми где. И ты сам в той же заднице. Если это вообще ты… а не я окончательно с катушек слетел.

Меня медленно вернули на землю, ветром хлестнув со всех сторон, словно отряхивая. Слава(?) отвернулся и начал удаляться.
— Стой! — Крикнул я. — Как мы познакомились?

Он повернулся обратно, немного спустившись.
— Я дал тебе по морде, чтобы не мухлевал.
— А до?
— До этого я тебя и знать не хотел. С неделю вместе — рыбу наживляли. А залётные на этой работе дольше не держались, обычно.
— Это и правда ты… похоже, — пробормотал я себе под нос. Слава полностью опустился на землю. — Ну, привет.
— Привет, ещё раз. Так что происходит?
— Кажется, ты разобрался лучше меня.
— Ты об этом? — махнув рукой, Слава закрутил вокруг нас вихрь. — Я не знаю, как это работает. Само получается. Ты что-то говорил о симуляции, это ведь она и есть?
— Да. Скорее всего…
— Скорее всего? — Слава саркастически засмеялся и повторил то же, растягивая фразу. — Ты… ну да. Какого это: понимать, что тебя провели — когда думал, что всё под контролем?
— Обидно. Ты ждёшь от меня признания того, что я самоуверенный кретин — или извинений?

Слава снова засмеялся:
— Ай, как эмоционально. Нет, признания достаточно… если не для красного словца. — Слава снова «похолодел». — Мне нужны зацепки: всё, что об этом знаешь; всё, что поможет узнать, понять происходящее «здесь» и «там». Думаю,  ты тоже этого хочешь.

Я выдохнул: злясь на самого себя, на внезапную перемену ролей; ясно понимая — что Слава может оказаться серьёзным, если не единственным шансом выбраться. И даже в случае удачи ещё долго предстоит разгребать дерьмо.
— Гибридная виртуальная реальность — частично создаваемая теми, кто в ней находится.
— Насколько частично?
— Точно не знаю. Программисты создают каркас, основные законы. Но в теории — сам человек тоже может влиять на что угодно.
— Как мы сюда попали? Как те, кто «снаружи» могут на нас влиять?
— На мир — тоже, как угодно. На нас — только отключить; на саму личность — никак. Раньше не могли… теперь не знаю. Выход вручную, с терминала — заблокирован. Но если…
— Успеешь рассказать. Как и зачем ты подключил меня к этой дряни? Что вколол? Как вышло, что сам здесь оказался?
— Ты… ты можешь что-то знать о моей сестре.
— Что? — порыв ветра отбросил меня в сторону, но не дал упасть, вернув обратно. — А спросить нельзя было?
— Я спрашивал. Ты не только ничего не знал, но и забывал о вопросе через некоторое время. Потому я и решил, что ты точно должен что-то знать.
— Ты врёшь!

Меня закрутило и подбросило вверх на пару десятков метров, на мгновение я застыл… и полетел вниз, остановившись у самой земли. Да… можно сколько угодно убеждать себя в нереальности происходящего — страх от этого никуда не уйдёт. Я перевернулся и просто лёг. Слава подошёл,  зло посмотрев мне в глаза.
— Зря стараешься. Чего этим добьёшься? Ты хочешь правды или того, что сможешь считать правдой? Ладно, ты — подопытный, участник эксперимента по размещению и взаимной изоляции нескольких сознаний у одного носителя. Так пойдёт?
— Тварь! — я снова пролетел по земле несколько метров и остановился; подниматься не стал; Слава сам подлетел и «подвесил» меня перед собой. — Опять цирк устраиваешь? Издеваешься?
— Нет, рассказал больше правды. Ты действительно должен что-то знать о моей сестре и действительно участвуешь в эксперименте. Я соврал насчёт контроля с помощью нанитов — такой технологии у меня нет, тебя усыпили обычным способом. Но нанороботы действительно в твоей крови — они были необходимы для работы. — я перевёл дыхание. — Что, легче стало от этой правды?
— Урод, — Слава поставил меня на землю и отвернулся. — Может и это не вся правда?
— Может и нет — зачем-то же нас оставили здесь, хотя проще было перевести в кому, если ещё нужны живыми. Но больше я сам не знаю. Меня подловили, когда я уснул. Скорее всего… элементарно и банально. Сначала думал, что хотят добиться какого-то конкретного решения — потому и создали копию космополиса. Но слишком уж топорно сделанного персонажа подсунули с самого начала. Так что тут что-то другое… непонятное.
— Ладно, — Слава опять повернулся лицом ко мне, — рассказывай, как хотел выбираться.

Достав планшет — я открыл терминал, заодно подключившись к каналу новостей. На дою секунды показалось, что оформление оболочки немного изменилось… отмахнувшись от дурных предположений, я послал запрос о последних изменениях.
— Искать и систематизировать ошибки, вычисляя слабые места. В конце-концов — что-то должно найтись.
— Но, так понимаю — на это может уйти много времени?
— Скорее всего. Сейчас всё организовано так, словно мы находимся в реальном мире.
— Так обычно же — в этом и есть весь смысл. Разве нет?
— Нет, смысл — в удобстве. Задача «непременно убедить в реальности происходящего» — никогда не ставилась. Даже наоборот, иногда искажения вносились намерено — чтобы не забываться, где ты. Кстати,  спасибо: натолкнул на мысль, где поискать. Искажения наверняка захотели убрать — там и ошибок могли наделать.

---///---

 — Да как так — никаких следов!

Клацнув зубами, Андрей сплюнул, махнул рукой — и снова начал остервенело набирать что-то. Я присел, провёл рукой по земле, растёр в пальцах дорожную пыль, присматриваясь к песчинкам… встал и прошёлся, вдыхая несуществующий воздух. Есть ли смысл в разнице, если всё равно её не замечаешь? Наверное… просто не для тебя. Я окликнул Андрея:
— Может передохнёшь? Глядишь — и новые идеи появятся.
— Например? — Андрей чуть повёл головой, говоря в сторону.
— Так ты же у нас мозг, какие примеры?
— Тогда потом.
— Ты не думал, что это всё-таки другая сеть? А может вообще… параллельная реальность.
— Да? Это ты хватил, конечно, — Андрей развернулся, с ухмылкой посмотрев на меня. — А что не… хм. Ну да, сложно придумать что-нибудь покруче. Но,  другая сеть — правильная идея, в общем.
— А в частности?
— Что? Опять к словам цепляешься, — Андрей снова отвернулся. — А частности… не радуют. Я не могу определить, какая именно это сеть. Я вообще мало что могу сейчас — не хватает специальных знаний. Всё-таки я не системный инженер, и даже не программист.
— А как оптимистично всё начиналось... что, боевой настрой разбился о суровую нереальность?
— Ты даже здесь без сарказма не можешь? Я хоть что-то делаю — пусть и понимаю, что шансов немного.
— А я идиот — только под ногами путаюсь.
— Нет, обычно ты не мешаешь. Иногда бываешь очень полезен. А иногда… хочется пустить тебя на удобрения.
— Как и тебя.
— Ну, ещё бы… ты не стесняйся — говори, если что придумаешь. Полезным окажется — хорошо; нет — посмеёмся. Что тоже неплохо.
— Тоже мне, юморист-философ. Я вот что… как ты выходил из виртуальности обычно? Штатно, то есть.
— Как-как — через терминал. Достаточно было подумать — и прямо в воздухе появлялся. Примерно вот такой, — Андрей показал мне окно на планшете, — только сейчас-то какой в этом смысл? Такой способ заблокирован, ошибок и обходных путей я пока не нашёл. Может получиться так, что с планшета и не найду.
— А если так?

Я провёл перед собой рукой: пространство зарябило, появилось окно терминала. Андрей соскочил с места и подбежал, начав исследовать.
— И ты это мог? Ну ты… — он быстро начал перебирать разделы. — Настоящий? Не пустышка? Вроде нет… и выход активный. Опасно просто так, неизвестно куда…
— Управление перехватить можешь? Или на камеры пробиться?
— Можно попробовать подключиться к видеонаблюдению. Но управление… да ещё так, чтобы не заметили… вряд ли.
— Ну… тогда держись.
— Ты что за…

Я не понимал, что делаю. Как и почти всегда, по большому счёту. Я не представлял, куда нас вытаскиваю… «прочь отсюда»! — единственная мысль. Схватив Андрея и разорвав что-то невидимое — я «шагнул за грань».  Странные звуки, размытые пятна… перетекают из одного в другое, иногда скатываясь в знакомые образы. Отчего-то они показались мне почти родными, привычными. Интересно, что видит Андрей? Он то скрывался, то появлялся снова — но всегда четко ощущался. «Где мы»? — я услышал это ещё до того, как его губы зашевелились.
—  Я не знаю. В «нигде».
— Кажется, я здесь уже побывал… когда меня бросало между симуляциями.
— Очень может быть…
— Что?
— Это могло быть чем угодно. Да, нечего ухмыляться. Ты сам это прекрасно понимаешь, хоть и не хочешь признавать. Страшно… когда  ты совсем ничего не знаешь об окружении, когда никак не можешь на него влиять. Или почти никак… без разницы. Ты сильно удивился, встретив меня здесь — не ожидал. И сам не планировал такого, получается. Пытался найти выход — только задачка не по зубам: лабиринт-то невидимый. И не кончается. Ты, похоже — до сих пор хочешь вернуться обратно в тело… чувствуешь, что этому не бывать — но боишься самой мысли: не представляешь, что может ещё ждать здесь. Да и что «снаружи» творится — невесть. Понимаешь: тот, кто тебя сюда засунул — попросту не позволит выйти обратно. Даже если «там» ты проснёшься — об этом моментально узнают… вероятно. Наверняка окажется, что само тело надёжно обездвижено. Тебе не оставили шансов. Но…
— Ты странно говоришь.
— Что?
— Странно говоришь. Фразы такие… это вообще ты?
— Здесь всё странное. Конечно нет. Мы — уже не мы прежние. «Там» — для нас больше нет места. Но здесь — ещё можно попробовать освоиться. Назад пути нет — признай уже. И давай определяться, что нам делать в нашем новом… состоянии.
— А что мы можем?
— Не знаю. Иногда кажется — всё. Но это только кажется. Зато наметился первый вопрос: выяснить пределы возможностей.
— Не вопрос — а задача. Вопрос звучал бы: «каковы пределы наших возможностей»?
— Зануда. Есть интересная особенность: я начал лучше понимать, что делать — когда мы оказались рядом. Впечатление такое, будто я подсознательно считываю твои знания и также неосознанно начинаю применять. Так что пробуй: включи фантазию — должно и у тебя сработать.
— Но я же не знал, как отсюда выйти.
— Ты не знал, что именно поможет.
— И?
— Что и?! Включи фантазию!

Андрей скривился и «пошёл рябью», иногда сжимаясь в пульсирующий комок.
— Да, кажется… но как проверить, что это не мои домыслы? Как фантазию отличить от реальности?
— Сравним видения. Что ты искал?
— Нас. Наши тела — где, что сейчас с ними. Я вышел на камеры видеонаблюдения. Или хотел выйти…

Я чуть задумался и тоже попытался «выйти на камеры»: припомнил коридоры, офисы компании Андрея… тут же в одни воспоминания начали просачиваться совсем другие, ненужные сейчас. Вспомнились полутёмные переходы института, ненавистные стены ДСиР… Лия. Лия! Я совсем забыл о ней. Что она… будто что-то кольнуло в руку: я вздрогнул, «настроившись на нужную волну». И снова затрясся от увиденного. Будь я сейчас в обычном состоянии — наверняка стошнил бы. Мы лежали рядом, лицами вниз: утыканные датчиками с ног до головы, внешне — больше походившие на трупы. Да и сложно было поверить, что человек может жить, когда с ним проделали такое… каждому из нас вскрыли череп, обнажив мозг; вначале показалось — вынули позвоночник. Но нет — всего лишь плотный пучок проводов проходил посреди спины, крепко впившись иглами-электродами. А где-то в глубине всё ещё теплилась жизнь… надолго ли? Произойдёт ли что-нибудь с нами «здесь» — когда оболочка умрёт «там»? Я чувствую себя почти полностью отдельно. Какая-то тонкая, почти неощутимая нить всё ещё связывает… но что она даёт?
— Эй, ты скоро? — Андрей «толкнул» меня. — Делиться будешь? Что увидел?

Я передал ему образы. Андрей снова «зарябил» и… взорвался — тут же «собравшись» снова. Интересно всё-таки здесь видятся эмоции… очень наглядно.
— Ты как вообще это придумал?! Нашёл чем шутить.
— Я не шутил.
— Тогда у тебя явные проблемы. И склонности маньяка.
— Да, только узнал? — Съязвил я. — А проблемы у нас обоих. И передал я ровно то, что видел. Если это ошибка — только рад буду. Показывай своё.

Почти то же самое. Но мы пока больше напоминаем людей, а не подопытные… образцы. Комната лучше освещена, за прозрачной перегородкой пара человек о чём-то беседуют. Может я и правда ошибся? Всё ведь возможно. Навыдумывал себе, а на самом деле… дата! Только сейчас заметил — что Андрей видел события, случившиеся еще три дня назад. О чём сразу же заявил:
— Так это же старые записи!
— Сегодняшние.
— Да с чего бы… — я остановился. — так, интересно. Посмотри сам.
— Твоя дата в будущем.
— С тем же успехом — твоя в прошлом. А может быть — оба мы видим не настоящие события, а только возможные. Или вообще — происходящие в разных вселенных. Или… самый простой вариант: всё это только фантазии. Кое в чём совпадающие… но это можно объяснить тем, что подсознательно — мы таки обмениваемся мыслями.
— То есть, эксперимент можно считать неудачным.
— Смотря какая цель. Надо искать и сравнивать дальше.
— А смысл?
— Рановато ты скис. Смысл — разобраться в происходящем. А какого-то одного, всеобщего — нет и быть не может. Во всяком случае — для нас.
— И что искать будем? Или — кого?
— Ну, скажем… Лию.

Андрей задавил смешок и только кривовато улыбнулся: «ты всё не успокоишься… ну—ну». Ненадолго задумался и бросил мне образ:
— Лови.

Я быстро сравнил «картинки» Андрея со своими: все они повторяли друг друга. Слишком сильно повторяли… почти один-в-один. Подозрительно… хоть и вполне объяснимо.
— Одинаково. Даже слишком…
— Я же говорю — бессмысленно это: каждый может видеть что-то своё; или неосознанно считывать мысли другого, — Андрей сплюнул. — Бред. Непроверяемая чушь.
— Всё вокруг — непроверяемая чушь! Неделю назад ты и не подумал бы, что подобное возможно. А ещё вчера — ровным счётом ничего не умел здесь! И вдруг — всё само собой начало получаться. Похоже на бред? А? Ты ведь…
— Да хватит уже! Ты можешь что-нибудь более конкретное предложить? Или может лучше пока каждый попробует разобраться сам?
— А, вот оно что. Так сразу бы и сказал. Хочешь разбираться сам? Валяй.


Ещё не смерть.

Слава исчез — найти, «почувствовать» его не удавалось. Может и не всё здесь — фантазия. С другой стороны — я действительно не хотел бы видеть его сейчас. Он прав отчасти: я не хочу примерять на себя роль ведомого; а в этом странном… измерении — он освоился получше моего. Но должен же быть способ вернее определять вероятности!  Должен… черт, чем дальше копаешь — тем больше вопросов. А смысла — кажется, всё меньше. Что-то я делаю не так… понять бы — что. Не хочется верить, что обратно дороги нет — но всё больше кажется, что это действительно так. И всё чаще ловлю себя на мысли, что моё нынешнее положение может быть куда выгоднее — стоит только получше разобраться. Теперь она не кажется дикой. Скорее — «преждевременной»,  пока не проверю «все варианты». Пусть даже ни одного варианта пока не найдено. Самое смешное то, что уже понимаю: на самом деле я не хочу возвращаться, в «полном смысле» — мне нужны лишь инструменты влияния. А «возвращаться в тело» — незачем, по сути. Неплохо, если такая возможность существует, но… достаточно знать — что задача выполнима, в принципе. Просто «потому что». Так спокойнее — и хватит. И всё—таки…  я до сих пор не нашёл ни одной зацепки! Ничего, что могло бы внятно объяснить происходящее. Ни—че—го! Наверное — я и впрямь настолько глуп… иначе вообще не попал бы сюда. И Славка опять оказался прав: моя главная проблема — неумение расслабляться; а я никогда не успокоюсь, пока не почувствую достаточного контроля над ситуацией. И вообще… «Агрх»! Что-то раскалённое влетело в грудь, начав распирать и выжигать её изнутри; перед глазами вспыхнули знакомые, хоть уже полузабытые цветастые пятна, закружившись вокруг; пространство рванулось навстречу, неожиданно став ощутимым… спустя несколько мгновений я увидел себя — в той же комнате, что и в первый раз; вторая койка оказалась пуста. Картинка то смазывалась, то становилась чётче — словно повторяя какой-то ритм. Чуть склонившись, рядом со мной стоял… странно знакомый, но неузнаваемый силуэт; из моей руки торчала игла — закончив инъекцию, «силуэт» обернулся. Я всё еще не мог ничего различить… и скорее почувствовал, чем увидел: он мне «подмигнул», одновременно потянувшись за другим шприцем. В груди снова разорвалась бомба; нечто, вроде пуповины — натянулось между «мной» и «телом», ярко вспыхнув.

---///---

Я «прыгнул» — не представляя, куда именно хотел попасть. Появившись метрах в двадцати над землёй — я рухнул в сугроб, оставив небольшой «кратер». Тут же вскочив — удивлённо осмотрел себя и окружение. Как это… вроде не «во плоти». А будто действительно кто-то в снег упал — вон след какой! Да и прикосновение чувствовалось. Что-то вроде: «реально то — что считаешь реальным»? Похоже… похоже, что для меня это уже так. А это всё… напоминает те сны. Нынешняя земля? Или снова — один из «виртуальных миров»? Я взмыл вверх: ледяная стена сразу же притянула взгляд. Большая… хоть и не бесконечная, какой казалась. По обе стороны лежит снежная пустыня — оттого сама стена выглядит лишней. Где же те, или то — что она должна бы скрывать? Всё это больше напоминает шутку… или очередной бред. Я кружил, высматривая хоть какие-то признаки жизни: то поднимаясь выше, то паря почти касаясь снега. Тщетно — этот мир будто умер давным—давно, оставив после себя лишь пустошь. И только стена продолжала напоминать… о чьих-то страхах. Размышляя, куда бы «прыгнуть» дальше — я заметил, нечто… всегда исчезающее, стоило повернуться в его сторону. Попытки сломать защиту, преодолев расстояние мгновенно — успехом не увенчались. Я выдохнул, нервно посмеиваясь: «Так… кто-то решил поиграть в прятки». Что ж, принимаю приглашение. Наблюдая «краем глаза», я попытался получше разглядеть ускользающие образы, одновременно приближаясь к ним. Ничего не менялось: я медленно двигался; «нечто» — появлялось и исчезало. Но расстояние не сокращалось. Я начал злиться, подумывая уже бросить затею — всё чаще останавливаясь, размышляя о бессмысленности, «ненужности» происходящего… и в частности и в целом. Какое-то до боли знакомое чувство… с чего бы? Ещё одна система защиты? Я снова замер, попытавшись «раствориться в окружении». «Гаснет свет, уходят… радость и печаль. Ничего не нужно… никого не жаль. Никогда не»… — обрывки мыслей будто стали видимыми, казалось сплетаясь в узор: то ли давно забытый, то ли новый… они появлялись на мгновение и тут же пропадали, превратившись в ощущения. Мир исчез… и я тоже. Здесь нет ничего… никогда не бывало… я… ЕСТЬ! Судорожно схватившись за последнюю мысль — я «выпал» из забвения, почти с радостью снова ощутив себя в уже привычном «междумирье». Пробиваясь сквозь «реальность и не-реальность» я снова заметил образы из снов — и «провалился в них». Вот оно! Спрыгнув на снег — я прошёлся из стороны в сторону, рассматривая бледно-серую глыбу здания: припоминая, сравнивая видимое с воспоминаниями. Здесь я увидел тех, прозрачных… не-людей. Неужели сказки об инопланетянах, живущих на Земле — не выдумка журналистов, готовых на всё, ради шумихи? Или… в общем-то — человеку вполне под силу построить подобное сейчас. И на Земле ещё остались города — хоть теперь там живет ничтожно малая доля человечества. Но такая маскировка… возможна ли, с нашими технологиями? А что если… «инопланетяне» это земляне из будущего? Или их потомки. Почему бы не…
— Интересная мысль. Даже отчасти верная.

Только сейчас я ощутил чужое присутствие. «Прозрачный» появился ещё позднее. Пожалуй, правильнее будет сказать — «проявился». Всё, что происходит последнее время — не то что намекает, а почти прямым текстом заявляет: тебя к чему-то ведут, каждый шаг отслеживается. Как бы нелепо и смешно ни казалось… кто и зачем — уже другой вопрос. Происходящее вообще ни в какие привычные рамки не помещается, если уж на то пошло. Тот, кого я увидел - не был похож ни на кого из уже знакомых. И всё таки… чувство того, что я его знаю — сразу же чётко выделилось из роя мелких мыслеощущений. Снова почувствовал себя мелким, никчёмным, ничего не значащим… как когда-то давно… «в прошлой жизни». Как им удается… играть всем. И всеми. Так просто. Но…
— Зачем?

Я не смотрел на него. Я знал, что видимость — только иллюзия. А если нет… всё равно не мог ей верить. Как и себе. Ведь так не бывает… нет. Цвета пропадали, очертания смазывались; слабый ветер, дунув в последний раз — захлебнулся и утих; мир плавился, утекая от меня. Я застыл, не пытаясь больше ничего сделать. Вспышка вдалеке, яркий свет… живой, заполняющий собой всё. Он… исчерпав себя — он гаснет. Черная бездна заступает на смену… но жизнь всё ещё чувствуется. Другая… но она есть. И только где-то глубоко…
— Затем. Как вы, люди, любите говорить.

Меня «выдернули» основательно встряхнув. Я осмотрелся вокруг, с удивлением ощупал тело, от которого почти отвык, коснулся лица… и глупо заморгал, тряся головой. Где я? Похоже на обычный зал совещаний. Только пустой. Не припомню таких у… Вздрогнув от догадки, я обернулся. «Прозрачный» смотрел на меня, будто слегка улыбаясь.
— Кто ты?
— В некотором смысле — твой отец. Присаживайся.
За моей спиной выросло кресло; «прозрачный» же — слегка подтолкнув меня, «сел на воздух» и продолжил:
— Отец, и далёкий потомок — одновременно.
— А…
— Помолчи, я обо всем расскажу. Итак… Мы — очень далёкие потомки землян, из альтернативного, теперь уже, будущего. Люди называли наших предков Сингулярами, и, так уж повелось — мы сохранили это имя. Ты сейчас подобен новорожденному представителю нашего вида, однако по сути — уже другой. Я назвался твоим отцом потому что сопровождал тебя на протяжении всей жизни, благодаря мне же — ты сейчас здесь, а не растворился в хаосе… хоть и с завидной регулярностью пытаешься снова это сделать. Твой биологический отец умер, когда ты ещё не родился. Мать — условно жива. Её тело находится на Земле, в глубокой гибернации; разум отделён, но тоже спит. Мы нашли её, когда она пыталась покончить с собой. Убедили оставить ребенка, предложили альтернативу: разделение биологической оболочки и разума. Она согласилась, некоторое время провела в состоянии подобном твоему, но в конце-концов выбрала блаженный сон — когда убедилась, что ты вполне приспособлен к самостоятельной жизни. Ты же…
— Выбрала?! А не вы ли её заставили? Всего-то нужно — подстроить подходящее стечение обстоятельств. А для вас это не проблема, как понял. Я полжизни пытался разобраться в происходящем. А оставшуюся половину — убеждал себя в бессмысленности поисков и вообще всего, порываясь остановиться. Так с чего бы…
— Ни с чего. Ты не обязан верить. Да и вообще ничего нам не задолжал. Можешь уйти искать ответы самостоятельно. Отчасти, так даже будет лучше… для тебя.
— Не получилось взять любопытством, начинаешь непрямо угрожать?
— Конечно… — «прозрачный» выдержал паузу, — нет. Всего лишь даю тебе пищу для размышлений. Куда они заведут именно тебя — точно неизвестно. Я знаю и могу предполагать не один вариант развития, могу предсказать вероятность. Однако абсолютно точно сказать нельзя. Люди любят преувеличивать, либо преуменьшать — под влиянием эмоций, или в корыстных целях… но не я.
— Что? Неспособен к эмоциям, или к корысти?

«Прозрачный» рассмеялся. Ничуть не фальшиво, но… мороз пробежал по коже. Которой у меня уже не было, на самом деле.
— Не смешно, — буркнул я под нос.
— Это тебе только кажется, — ответил мой собеседник, затихнув, — но об этом ты знаешь. Так уж и быть, не стану больше смущать. Только дам один, бессмысленный пока что, совет: не будь слишком самоуверен. И один дельный: следи за собой.
— Спасибо, — я нарочито усмехнулся. — Так зачем ты мне обо всём рассказываешь?
— Разве не ясно? Я создаю новую ветку реальности. Подробнее не расскажу, прости уж. Рановато для твоего восприятия… и вскоре у тебя появятся неотложные дела.
— Ты опять…

Боль не позволила закончить: казалось, правую руку только что откусили; жидкий огонь начал растекаться… дрогнув, я убрал фантомные чувства и ринулся по следу, что тянулся ко мне. Вот ведь ситуация: тела нет, а чувства не то что остались — усилились. Даром, что ненастоящие… в жизни никогда таких не испытывал. Снова знакомые стены — лаборатория или что-то похожее, вариант Андрея. Мы лежим под капельницами, две тени возятся в углу — кажется, что это и не люди уже: жизни в них не намного больше, чем в наших коматозных телах. Но вот заходит третий…  первые два поспешно выходят из комнаты. Глаза поблёскивают разными цветами. Он кажется знакомым. Да это же… Гумилёв! Старший. Почему я… почувствовав несколько предметов, я вгляделся: в нагрудном кармане лежала пчела, а в руке Степан зажал голубя. Почему я не могу к нему пробиться? И ко всему остальному… как отрезало. Что делает голубь? Остаётся только самому прочувствовать. Гумилёв-старший впился взглядом в меня, лежащего на кушетке. Голову сдавило; я снова увидел «пуповину», соединяющую «меня и меня» — только теперь она расщепилась почти у самого тела и свободным концом начала тянуться к Степану. Ничего лучше, как попытаться выбить предмет из рук, я не придумал — и силой ударил по кисти, о чём тут же пожалел. Это было похоже на мои прежние «разборки» с предметами… только сильнее. Меня будто вывернули наизнанку и вернули обратно — я увидел чужими глазами, и сам стал этим «другим», на мгновение. Я понял, какую силу даёт голубь — и попытался «договориться», с удивлением обнаружив, что всё получилось.  Чувствуя страх и замешательство Гумилёва — я начал проламывать дорогу к его памяти… но был выброшен прочь. Непростой фрукт этот Гумилёв, ой непростой… кто знает, на что ещё он способен? Казалось, тот чувствовал моё присутствие: быстро совладав с эмоциями, он достал какой-то прибор, нажал пару клавиш — и меня парализовало на несколько мгновений. Когда я очнулся — он уже тянул шприц к капельнице. А вокруг него появилось нечто, вроде пузыря — который не получалось пробить. Я «нырнул в своё старое тело» — как обычно, не понимая толком, что делаю… мир мгновенно сузился до половины комнаты, видимой обычными глазами. К счастью, меня не пристёгивали: вскочив, перехватывая шприц — я метнулся Гумилёву за спину, подпрыгнул и всадил иглу к нему в шею, тут же вдавив поршень; он попятился назад, захрипев. Уйдя в сторону, я подтолкнул его — так, чтобы он наделал как можно меньше шума, пока падал;  и, тяжело дыша, сел рядом, схватившись за голову. Состояние, что недавно казалось естественным и единственно возможным — теперь пугало. О чём только думал… «умрешь там — погибнешь и здесь» — понимал ведь, что скорее всего будет не так. Но эти вечные «а вдруг» и «как бы чего не случилось»… похоже, они засели настолько глубоко — что уже слились с подсознанием. Выгадал какое-то время… но сколько? Дни? Часы? Минуты? В таком виде мне и шагу спокойно не пройти, — я осмотрел себя, — н-да. Из одежды на мне нашлась только легкая накидка: подобие сорочки, надетой задом-наперёд; которую даже невозможно застегнуть. Я посмотрел на лежащего Гумилёва, скривился и покачал головой — его костюм точно не на меня. Даже если подвернуть рукава и штанины… я начал блуждать взглядом по столам, чтобы найти, чем бы проткнуть ремень. Послышались шаги: холодок пробежал по спине; рука будто сама нащупала старый скальпель…
— Что…

Мгновенно, едва заметив того, ко входил — я метнул древний медицинский нож… и попал в шею. Скорее затащив тело внутрь, я запер и заблокировал дверь, с отвращением начав снимать одежду с ещё живого, кажется… лаборанта. Найдя перекись водорода — обильно залил ей пятна крови… и замер. Паника с безумием достигли цели: поняв наконец, что сделал, еще не сообразив как и не вспомнив, зачем — я чуть было не вскрыл себе вены тем же скальпелем, остановив лезвие уже над самой кожей. Снова посмотрел на Гумилёва: достав фигурку пчелы из кармана, крепко сжал в кулаке. Удивительно: пчела откликнулась и приняла меня сразу же. Мысли прояснились, даже дышать стало легче. Найдя брошенного голубя, одиноко лежащего на полу — я осторожно поднял его, приготовившись в очередной раз «договариваться»… но голубь молчал — будто превратился в обычный кусок металла. Вот так номер… а ведь он мог бы очень пригодиться — для того, чтобы выбраться отсюда. Что ж… я облачился в одежду несчастного лаборанта. Впрочем… судя по тому, что я видел «оттуда» — жизнью его прежнее существование тоже можно назвать лишь с большой натяжкой. Н-да… мысленно, я врезал себе по голове, посмотревшись в зеркало. Пятна остались, хоть и заметно побледнели, расплывшись в стороны. Что ж… всё-таки это привлечет меньше внимания, нежели полное отсутствие одежды. А при плохом освещении — они вообще слаборазличимы. Забрав обе фигурки, я медленно вышел из лаборатории, по-прежнему держа в руке скальпель.

---///---

Я не чувствовал боли: свет, заполнив собой всё — начал медленно угасать, мерцая с тем же странным ритмом. Когда освещение пришло в норму, комната уже пустовала — остались только голые столы: ни того непонятного человека (а человека ли?); ни кушеток; ни какого-либо оборудования. Интересно, сколько времени прошло? Странное спокойствие… отчего-то мне стало интересно рассматривать пустые стены: казалось — я видел каждую трещинку, каждую пылинку; всякая мелочь помечалась и дополняла общую картину. Я чувствовал себя живым — одновременно понимая, что в «той жизни» никогда бы наверное не смог воспринимать мир таким. И не проходил бы сквозь стены и предметы… — я «вылетел» из комнаты, впитывая новые ощущения. Это что, новый уровень «бестелесного существования»? Если раньше окружение казалось малопонятным сном, теперь всё словно встало на место. Нет, понимания особо не прибавилось… пропало беспокойство по этому поводу. Напротив: появилась уверенность в том, что рано или поздно — я смогу узнать обо всём, что потребуется. Итак, похоже — я умер. Вернее: тело, бывшее мной — окончательно прекратило функционировать. Да, — я задумался, просматривая официальные архивы новостей, быстро найдя упоминание о своей внезапной кончине, — не чувствую… похоже, оболочку физически уничтожили. Что это за здание? Я «вылетел наружу» — и слегка оторопел, несмотря на своё новоявленное спокойствие. Лаборатория находилось на обратной стороне Луны, в глубине кратера; наружу выходила незначительная часть. Даже будь эта сторона освещена — всё равно, заметить не очень крупную постройку с таким размещением представлялось маловероятным. Неплохо устроились. Что ж… думаю, не стоит искать информацию в архивах людей. Благо, само пространство хранит память о событиях. Хоть добраться до неё пока куда сложнее. Сообщению о моей смерти — чуть больше месяца, значит… я сосредоточился, начав по крупицам собирать отголоски происходившего здесь, с запасом в полгода.

---///---

Первый и второй коридоры встретили меня чуть нервирующей, глубокой тишиной; ещё несколько — только общим запустением. Свет не включался автоматически: едва заметно — светилась сама поверхность потолка. Не сталкивался раньше с подобной системой, интересно… яркость медленно нарастала — я заметил, что прямо надо мной потолок начал светиться намного ярче. Звуки стали ближе и четче, снова накатило беспокойство — я остановился, зачем-то принюхиваясь. Запах, почти неуловимый секунду назад — резко ударил в ноздри; тело, мгновенно ставшее чужим — потянуло вниз: вяло цепляясь за обрывки мыслей — я осел, закрыв глаза. Очнулся будто от уколов: сотни тонких игл прошивали меня насквозь. Не сразу сообразил, что снова очутился вне тела — только когда перевернулся и увидел себя. Вглядываясь в лицо — никак не мог отделаться от мысли, что оно не моё. Даже вспомнив то, что иногда я действительно сам на себя не походил — в прямом смысле. Бессонные ночи порой выжимают из тебя всё — оставляя след не только внутри. Просмотр записей усилил недоумение: в них «меня» называли Андреем Матвеевичем Гумилёвым — фото однозначно давало понять, что речь идет именно о том, кто лежит сейчас без сознания; адрес медцентра добавил вопросов — получалось, что сейчас я находился на Земле. Окончательно добил факт, который я вытащил из глобальных новостей: Земля, Луна и Марс — отдельные государства, живущие в состоянии холодной войны. Стэлмены стоят особняком, но здесь они — не просто кучка сумасшедших отщепенцев, а вполне реальная сила: совершенно иные технологии, цикл жизни… и заметно изменённые потребности. Фактически — новая раса, которую «старые люди» не понимают и боятся. Далеко же меня занесло. Это уже не просто «другой вариант»… тут полноценная «альтернативная история». Когда, где… ЧТО произошло, чтобы всё повернулось так? Андрей… гм. Он и я здесь — один человек? Ощущается так. Странно. Я сын главы огромной корпорации… и я убил своего отца. Так, а почему убил? Ведь… быстро просмотрев записи с камер и отчеты персонала — я понял, почему вдруг начал чувствовать «раздвоенность» Гумилева—старшего. Умер… аспирация… восстановлен спустя пять часов. Н-да. Сюрпризец. Пожалуй, даже короче — «сюр». Пробить тонкой иглой трахею… как мне вообще это удалось? Почему я не могу ни вспомнить, ни считать отпечаток происходившего? Из-за того прибора? Фантазии на тему «запасных тел» достаточно старые… только вот у нас никто всерьез не воспринимал возможность реализации. Перенос сознания в «цифровой мир», киберизация — да, разработки ведутся. А тут и «железные» и биотехнологии — рука об руку. И, судя по дате — время то же самое. Интересно, а мои прозрачные знакомые на месте? Попытавшись найти аналогичное «убежище» на этой Земле — я остановился, задумавшись… не столько над тем, что здесь «прозрачные» не скрывались — а над тем, что не заметил очевидного. Немного удивило очень лояльное отношение людей к не-людям: пожалуй, стоит покопаться в истории этого мира — нам их опыт не повредит… я снова почувствовал, будто растворяюсь в окружении. Волна апатии, ощущение своей чужеродности, бессмысленности… и  далёкий успокаивающий зов. Покой. Вначале зыбкий, еле заметный, желанный… недосягаемый. Но вот он коснулся тебя, и начал растекаться… повсюду — внутри и снаружи. Вот он заполнил всё… короткий миг — лёгкость, которой не испытывал никогда. И темнота. Тяжесть, холод — теперь они нарастают. Покой превращается в безысходность. Где-то далеко застыл страх: будто неживой, словно воспоминание… о чём? Зачем я здесь? Не могу… почти… кто… не… Кто мной играет?! Холод затрещал, впился десятками крючьев — пытаясь  то ли разорвать, то ли удержать. Руку обожгло. Что-то знакомое… я рванулся ещё раз. И открыл глаза.

---///---

Хм… да, я себя переоценил. Мне удалось немного разобраться в какофонии эха от эмоций, но события всё равно скорее угадывались — а не «виделись». То, что происходило нечто «из ряда вон» — понятно и так. Разве что — эти события оказались неожиданными даже для тех, кто работал здесь. А творилось тут что-то… малоприятное — в основном. Может вариант, который показывал Слава — не так уж далёк от этой реальности. Хм… теперь я начиняю жалеть, что он сейчас не может оценить… покопаться в этой мешанине. Стоит признать — ему удалось бы лучше, чем мне. Интересно, куда он сбежал? Как-то всё неправильно… впрочем — часто ли случается иначе? У вселенной своя логика. Ушёл, затерев следы. Не все, вероятно… только для меня разницы нет. А он — сам не понимает, что делает; и случайно  творит то, что я и представить могу не сразу. Так… раз уж я не могу сейчас толком выяснить, что здесь произошло — нужно узнать, что стало с моей компанией. Сейчас она принадлежит… ну, кто бы сомневался. Конечно, официально — «S(2xN)E» не самый известный производитель не самых популярных шоу… «Кольцо» вряд ли заинтересовалось бы. Но у одной из самых влиятельных корпораций есть своё «Око Гумилёва» — информация о моей не афишируемой деятельности в любом случае куда-то утекала. Какая именно, сколько и через кого… — это уже интереснее узнать. В завещании я распределил свой контрольный пакет по нескольким десяткам ДСИ — но слишком уж быстро все акции перекупили… словно заранее знали, кому что уйдёт. Либо — подлог документов… это всё ещё возможно, хоть и неоправданно рискованно — а потому маловероятно сейчас. Что ж, незачем гадать — посмотрим процесс передачи. Мои акции унаследовали… что?!  Всё-таки подлог. Николай, начальник службы безопасности. Вот как выходит… я ошибся там, где ошибки фатальны. Если он переметнулся к «Кольцу» — тогда всё складывается. Может и Ховк с ними связан? Я начал подробно раскапывать всё о личности знакомого. Нет… надо же — действительно, сумасшедший коллекционер. Итак, меня сдали. Плюс ко всему — сделали подопытным в моём же проекте. Иронично… кажется — понял, кто ещё может быть замешан. Как же его… — я просмотрел списки уволившихся сотрудников, найдя «того самого»: ну конечно — Антон Закитов. И похоже, всё началось едва я заморозил проект. Вероятно, на последних сеансах погружения —  Закитов сумел почистить мне память. Иначе как тогда объяснить то, что я забыл и его и проект? Пока снова там не очутился… всё же не стоило запускать симуляцию «просто так», с праздными целями. Приостановил — значит всё, система использоваться не должна. Н-да… «кто ж знал», как говорится. А подловили меня… ха! Ну… действительно, подходящий момент. А я-то думал — что за бред с выбиванием двери… всё просто: спектакль разыгрывался для нас обоих. Остаётся только гадать, как получилось настолько незаметно склеить переход. Ф-х-х… какой же я идиот. Да… а своих спецов недооценил. И ведь даже отомстить не хочется… странно: начал воспринимать всё как закономерный итог. «Там» я мыслил иначе… «по-старому». Другая жизнь, другие потребности… на что я её тратил? Сейчас прошедшее всё больше кажется малоценным и смешным. Я ведь так и не разобрался с тем двойником Майры — кем она была? И почему… почему всё указывает на то, что она говорила правду?! С нездоровым рвением я начал перебирать официальные архивы, просматривая тысячи записей за несколько мгновений. Та, которую я помнил всю жизнь — исчезла! Точнее — её словно не существовало. А эта самозванка — вовсе не… НЕ-Е-Е-Т! Нет… как… как же так. Казалось, я снова ожил: пронеслись перед глазами наши детские игры, ссоры;  взаимная поддержка — несмотря ни на что; последний конфликт и её уход… весть о смерти; десяток экспертиз, проверок… и попытка запретить себе вспоминать.     Наверное тогда я умер впервые… чтобы родиться снова. И снова… умереть. Кто жил тогда? Я — или оболочка, набитая осколками воспоминаний, собранных кое-как? И кто я вообще? Если получается, что и осколки — «не те»? Выдуманные или… чужие? Как же…
— Вот ты где!

«Иллюзия реальности» начала рассеиваться, но всё еще оставалась достаточно сильна…  я «обернулся».

---///---

— Ты! Так это ты всё…
— Я снова вытащил тебя, — одним движением «прозрачный» остановил мою попытку броситься на него, накинув невидимые путы, — надо признать, что в этот раз только слегка помог. В следующий раз справишься сам, вероятно. Тебя всё ещё ждут — не забыл?
— Кто?
— Дела.

«Прозрачный» ухмыльнулся — впервые показав хоть какую-то эмоцию, меня мгновенно перебросило в комнату с ярким светом, поставив напротив двери. Что-то знакомое… я развернулся. По моим представлениям, это куда больше напоминало операционную. В первый раз я видел что-то среднее между лабораторией и больничной палатой, во второй — нечто, напоминавшее «логово безумного учёного, стеснённого в средствах». А здесь… тоже логово. Только «учёный» перешёл на легальное положение и больше ничем не стеснён. На столе лежал… уже не Андрей. Осталось только его тело, внутри же — чувствовался кто-то другой. «Себя» я не ощущал никак — ни в виде такого вот вместилища чужого разума, ни в виде трупа или просто пустой оболочки. И  какие у меня здесь дела? Я попытался разобраться в том, кто занял место Андрея, «прощупать» лежащего. Ничего… почти. Непонятно: либо тот, кто внутри — неразумен; либо — очень хорошо маскируется. Препятствий не чувствуется, но… что-то здесь неправильно. И куда подевалось моё тело? «Андрей» открыл глаза, невнятно что-то промычал — будто пытаясь сказать. В тот же момент я почувствовал просыпающийся разум. «Андрей» оскалился, повернувшись ко мне. Потянул правую руку… и «отключился»: слабая судорога прошлась по телу; разум угас, едва вспыхнув; сердце остановилось, неровно отстучав последние удары. Некто (или нечто?), кого я так и не узнал — умер, едва родившись. Всё как-то… неправильно. Только сейчас заметил, что ко мне со всех ног несётся группа из четырёх «учёных»…  немного с другой стороны — быстро приближается четвёрка «силовиков». Но... почему они так далеко? Проверив записи с камер, датчиков; послушав сумбурные переговоры — я частично разобрался в происходящем. Первое: я и «Андрей» находились в законсервированном крыле какой-то научной базы. Второе: несколько минут назад — «Андрей» пропал из палаты восстановления в другой части базы, почти в километре отсюда; одновременно зафиксирован аномальный всплеск активности в неиспользуемой части. С большим запозданием сообразил: всё это время, да и сейчас — в комнатах царила густая тьма. Камеры включились чуть позднее, показав всё «со стороны». Время снова «остановилось» — я проматывал записи назад-вперёд, будто пытаясь отыскать в них что-то… важное. Почему кажется, что ничего не меняется…? Всё повторяется, только немного иначе. И я обречен смотреть на это — не в силах ничего изменить. Почему… внезапная вспышка злобы заставила «вернуться» — я понял, что снова чуть не скатился в «забвение». «Андрей» снова пропал, «свет» воспринимался как густые сумерки. «Учёные» и «силовики» остановились, переговариваясь — через минуту-две снова начав приближаться. Меня не видят, но фиксируют «странную остаточную активность». Уверен: тот… то существо — тоже меня чувствовало. Возможно, для этого его и создавали… в записи исследований мне не хотелось заглядывать. Чёртовы пришельцы… или кто они? Зачем мне всё это видеть? К чему? Какие дела у меня могут быть здесь? И Андрей… где?… От него хоть что-то осталось? Заметив слабый след — я ухватился за нить чужих эмоций и воспоминаний, начав распутывать клубок событий.

---///---

— Кто… — я не сразу признал говорившего, — ты?

Не желая открывать догадки,  добавил: «назовись!» — и тут же почувствовал, как что-то чужое проникает в мысли. Сначала мягко, но мгновенно усилив напор, когда я попытался сопротивляться — это «нечто» буквально вломилось ко мне в голову, начав разбирать по кусочкам… и почти сразу прекратило.
— Андрей… с тобой почти всё в порядке… кажется. Но ты меня будто не узнаёшь. Не хочешь узнавать.
— Тебя — нет. Того, кем ты желаешь казаться — да.
— Другими словами — не веришь, кто перед тобой. Резонно, в общем. Но… как же тебе…? Ты всё-таки кое чему научился — пробуй считать меня подробнее, я открыт.
— Ты бесцеремонно влез ко мне в голову — я на подобное не способен. И как тебе после этого доверять?
— Не способен? — похожий на Вячеслава погрустнел. — Только из-за недостатка сил и умения. Будь ты на моём месте, поступил бы так же. А может и более изощрённо. Я прекратил сразу же — когда убедился в том, что ты это ты. И зачем-то пытаюсь убедить обычным способом, ничего не внушая насильно.
— Может ты ещё не научился. Или спортивный интерес. Или у принудительного внушения есть какие-нибудь серьёзные недостатки.

Я почувствовал смесь сожаления, тоскливой надежды, и… чего-то знакомого, недоброго — отчасти напоминавшего себя. И тех,  кому довелось стать моими противниками.
— Серьёзно? Ну, что же… твоё право. Ищи всё сам, как и хотел.

На мгновение — этот, «другой Слава» показался прежним. Задумался, словно обидевшись — но почти сразу отбросил всё лишнее, укротив эмоции. Всё же он? Постаревший на пару десятков лет, но… ведь время здесь течёт иначе, совсем не так, как привык. Хорошо хоть — пока могу различить причину и следствие. Пока… я вдруг отчетливо ощутил настроение Славы. Он действительно не закрывался… просто — стал другим. Настолько, что невозможно точно сказать — челочек это, или уже кто-то иной. Став полупрозрачным и похожим на тень, он продолжил:
— Наверное, мне уже никогда не избавиться от этого чувства… дежавю. Все повторяется… раз за разом, будто у кого-то закончилась фантазия. Вроде бы разные ситуации, но по-сути — те же самые… со своими особенностями — но такие же! И сейчас будто смотрю сам на себя…

Слава всё больше «растворялся» и бледнел, пока рассказывал свою историю — потянувшись к нему, я почувствовал только слабое присутствие чего-то… он вздрогнул, и вернулся в «нормальный вид» — тотчас же оборвав свою исповедь, вместе с моими размышлениями.
— Ты твёрдо решил, что будешь теперь изучать этот мир  всецело самостоятельно? — Серьёзный Слава немного пугал… и успокаивал, одновременно, — не буду задерживать, в таком случае.
— Я об этом не задумывался — это ты решил за всех, похоже. В прошлый раз я говорил о том, что неплохо бы взглянуть на ситуацию с разных сторон, независимо друг от друга. Об однозначных «вместе» или «порознь» речь никогда не заходила, я вообще не люблю чрезмерно категоричные суждения — слишком часто за ними скрывается обыкновенное лицемерие. Либо скудоумие… или всё сразу. Ты изменился. Не понимаю пока, насколько… и чего теперь от тебя ожидать.
— Как категорично.
— Всё так же ёрничаешь…  сарказм — это то, что в тебе осталось прежним. Люди способны поменять в себе всё, кроме какой-то глубинной сути — которую сами не осознают, возможно. Хочется надеяться, что твоя язвительность — не одна из таких черт.
— Или?
— Всё. В смысле, хочется верить — и на этом пока всё. Лучше расскажи, для чего ты меня искал, о чём узнал. И как оно — «там»? Я прекрасно понимаю, что каким бы «потусторонним» ни казался этот мир — есть что-то выше. Или ниже… недоступное мне.
— Расскажи… — Слава поморщился, — да лучше бы не видеть. И не знать. Всё то же — только хуже. Вопросов меньше не становится. Может потому и тебя искал — чтобы не тащить одному всё это. Ода голова — хорошо, как говорится, а две…
— Уже урод?

Слава медленно перевел на меня взгляд, устало посмотрел, чуть улыбнулся и продолжил:
— Да… уже. Открываем свои сильные стороны, так сказать. Человечество уродливо само по себе, тебе ли не знать. И мы — не лучшие его представители. Но это так… лирика. Чем глубже я копаю, тем больше убеждаюсь — слепого случая не существует. И одновременно — сильнее запутываюсь в непонимании того, как это работает. Ты ведь уже пытался найти ещё что-нибудь о себе, или своих близких? Вижу, что пытался. Как успехи, прибавилось понимания? — Слава «мелькнул», снова пропав на мгновение из виду. — Или наоборот?
— Кажется, ты и так знаешь.
— Я больше ничего не знаю, только догадываюсь. Раньше фраза «правды нет — у каждого своя правда» казалась чем-то условным, абстрактным… а теперь — само собой разумеющимся, непреложным законом. Всё правда… возможен любой вариант развития, любой понимаешь! Тогда мы были ограничены одним миром и временем, сейчас — нет. Все варианты перед нами… и это их обесценивает, если продолжаешь мыслить по-старому. Я больше не человек — но я не умею быть кем-то другим. Разве что… я толком так и не привык жить в шкуре человека — это немного обнадёживает.
— А ты не слишком заморочился?
— Может быть. А тебе не взрывают мозг попытки понять происходящее, разобраться? Или ты и не пытался?
— Я привык, работа такая — хотя бы поверхностно разбираться во всём, с чем имеешь дело. Да, я — профессиональный дилетант. Но спрячь своё пренебрежение подальше, не надо тут толкать страдальческих речей о сложности бытия.
— И в чём ты успел «профессионально—дилетантски разобраться»?
— В том, что ничего не понимаю. А выводы примерно те же — возможен любой ход событий. Вопрос — как выбрать нужную ветку реальности, как перейти. Имеет ли вообще это смысл в нашем состоянии?
— Как ты сказал… «ветку реальности»?
— Да. А что—то не так?
— Нет, всё правильно… снова дежавю. Смысла, как такового — нет. Он появится, только если ты сам его создашь. Я знаю кое-кого, кто мог бы нам немного рассказать о происходящем. Думаю, у него виды и на меня, и на тебя — так что вряд ли он станет откровенничать. Но кое—что объяснит. Согласен наведаться к нему вдвоём, или всё так же — «сам с усам»?
— Язва ты… наведаемся.
---
— То есть как?
— Условно, разумеется, — Ив (так «Славин знакомый» назвал себя)  качнулся, на мгновение пропав из виду, — непрямые генетические братья. По человеческим меркам — двоюродные. Твоя мать — клон его матери.
— А отец?
— Нет. Частично повторяя геном Вячеслава, ты всё же заметно отличаешься.
— Так кто я? Ещё один клон?
— Такое определение неверно: имея общий базис — каждый из вас уникален, со своими особенностями. А клон — это идентичная копия.

Слава «переливался»: казалось — кто-то внутри него бегал с фонариком, подсвечивая дорогу. Что это, интересно? Быстрые раздумья? Неуверенность?  Истерия? Как я ещё с ума не сошёл… как Мы не сошли? Или это тоже предусмотрели? «Пропатчили» заранее, так сказать. Всё, чему и во что я верил — оказалось ложью. А мне… всё равно?
— Зачем?
— Зачем люди заводят детей? Просто потому что могут, потому что так принято. Отчасти — желая таким способом «обессмертить себя», сохранить наследие. Воспроизведение своих подобий — непреложный закон жизни: убери его — разрушишь всё. Разве не очевидно?
— Да, конечно… верно.

С лёгким недоумением я переваривал сказанное: обычно подобное жонглирование фактами, понятиями, «укоренившимися нормами» — бесило. Сейчас — почти восхищало. Похоже, этот странный «знакомый» не просто поднаторел в софистике и подобном — он способен напрямую влиять на чужую психику.  Живой интерес смешивался с нарастающим отвращением — такой диссонанс  серьёзно мешал размышлять:  меня будто пытались «перегрузить эмоциями». Я продолжил:
— Ты ловко уходишь от прямых ответов. Я даже… поверил. Возможно — мы подобны вам, сейчас. Но с большой натяжкой. А в «человеческой оболочке» — на детей точно не были похожи. И всё-таки… кое что ты рассказал, пожалуй. Постараюсь больше тебя не беспокоить, но… — я безуспешно «прощупал» окружение в поисках Славы, который скрылся минуту назад, пока я пытался разобраться в услышанном. Точно «родственники»… чтоб вас…
— Не бери на себя много.

Ив медленно пропал из виду, оставив меня одного. Х-х-х… н-да. Эти двое стоят друг друга.

---///---

Кажется, «Прозрачный» нас ждал. Коротко, без слов поприветствовав меня, он обратился к Андрею — поинтересовавшись, как тот «освоился» и представившись: Ив. Интересно, почему он ни разу не назывался мне? Потому что меня это никогда и не интересовало? Имена здесь не нужны, чаще всего — как и слова, в общем. Просто так привычнее. Я не слушал разговора — просто ловил информационый фон, отражающий текущую суть. Эмоции Андрея стремительно изменялись, выдавая сильное волнение. На последнем всплеске я прислушался:
— То есть как?
— Условно, разумеется. Непрямые генетические братья…

«Прозрачный» (отчего-то кажется, что своё «имя» он выдумал только что) насмехался, но Андрей этого не замечал.  Я снова перестал слушать, задумавшись: что-то здесь неправильно… будто снова «перепутал мир, попав немного не туда». Этот… Ив — та ещё сволочь, похоже. Но в прошлые встречи не замечал за ним подобного. Либо… начинаю чувствовать тоньше. Как… ч-ч-ш-ш-а-а-н-н-нет… меня захлестнул вихрь образов, сотни вариантов нашего разговора. Я проживал их все — одновременно. Бесконечно долгие минуты… я жил, растворившись в них. И умер в них же — не в силах прервать эту порочную бесконечность, превратившись в стороннего наблюдателя. Несколько мгновений (мгновений?!) спустя — меня толкнули… нет, буквально — вышибли из нескончаемого потока видений.
— Ты всё никак не уймешься.
— Это ненамеренно. И… вы же сами хотели, чтобы я стал сильнее. Какой уже… сороковой? Не так уж много. Учитывая то, сколько вариантов я могу увидеть. Странно… вероятность того, что я пойду на сотрудничество, после того как начну осваиваться и пойму своё изначальное предназначение — исчезающе мала. Это вы вполне способны просчитать. Так зачем? Просто «потому что можем»? Та самая пресловутая иррациональность — наследие человечества, их отличие от машин… кажется, вы панически боитесь её лишиться. Андрей… это ещё более мерзко. Позднее и он поймёт, что вы сделали. Вы играете в богов… и создаёте тех, кто может вас превзойти. Это действительно трудно принять… похоже, это и есть мой изъян, который вы надеетесь использовать, в случае чего. Но всё же… слишком самоуверенно.
— Как знать… ты не стал сходу объявлять нам войну, как некоторые — значит, потенциал ещё не исчерпан.
— Как знать… — казалось, слова с гулким эхом разносились в пространстве; только казалось… — до встречи.

Но хотелось бы — «прощай». Я снова окунулся в водоворот событий: «возможных и невозможных»; «прошедших и будущих»; «своих и чужих». Больше нет разницы.

---///---

Я пнул невесть откуда взявшуюся банку из-под Колы и просто пошел вперёд, погрузившись в пространные размышления.  Двадцать пятый век… а всё ещё используем, — я тихо усмехнулся. Впрочем, в быту до сих пор чаще пользуются обычными, несиловыми ножами — что уж говорить о таком. Не всегда нужно заменять простые решения сложными… иногда просто глупо, а бывает — вообще преступно. Н-да. Стоп, — я застыл, медленно развернулся назад, оглядевшись, — здесь ведь… не может быть ничего подобного! Откуда она взялась и куда делась? Осмотревшись ещё раз, я снова обнаружил  красно-белый куб у себя под ногами. Целый ничуть не помятый, и… полный? Нагнувшись, чтобы рассмотреть поближе — я зажмурился, встряхнув головой. Упаковка стала сплющенной — а грязный, потертый пластик будто даже пожелтел… и рассыпался на глазах. Такие использовались около ста лет назад… да, я помню отрывки учебных фильмов. А сейчас всё полностью перерабатывается. Так может это… хм, нет — не может.
— Славка, ты?! Хорош придуриваться!

Я не чувствовал никого рядом… но как-то незаметно — снова начал отвыкать полагаться только на ощущения. Почему мне тогда показалось… челюсть поползла вниз — новая упаковка Колы материализовалась из праха; я схватил её, ошалело глядя на буквы. А если… мысли тут же отразились «в реальности», состарив и разрушив банку. Повторив несколько раз, я убедился, что это именно моих… моего воображения дело. Знать бы: я создаю иллюзию, или это действительно материализация?
— Иллюзия.

Я вздрогнул. Почти сразу сообразив, кто говорит — я всё равно не мог никого найти.
— Славка! Хорош, тебе говорят. Заканчивай свои шуточки!

Впереди, чуть левее себя — я заметил что-то странное… похожее на «ошибку окружения» в виртуальном мире. Секундой позже разглядел всё — и теперь уже не мог понять, почему не видел того, что находилось так близко.
— Иллюзия, — повторил Слава, — для нас больше нет ничего другого. Никакой разницы.

Где-то я это уже слышал… и видел. Можно ли считать того, кто передо мной сейчас — тем, кого я помню? Что нас определяет и позволяет продолжать узнавать друг друга — хотя в общем и целом мы уже совсем другие?
— Ты снова постарел… сколько лет? Почему вернулся?
— Бросить тебя было бы неправильным. Много, не считал. Время здесь — условно, ты же понял. Только зачем-то всеми силами продолжаешь за него цепляться, воображая себя человеком.
— Никто не самодостаточен абсолютно… разве что некто, или нечто выше всех. Каждый по-своему пытается сохранить рассудок. Непросто держать всё в себе — иногда хочется забыть… или хотя бы поделиться. Надеюсь, ты просто хотел о чём-то мне рассказать — а не поиграть в наставника.
— Честно? Я надеялся, что расскажешь ты. Пусть даже то, о чем я уже знал. Или сам спросишь.
— Если всё вокруг иллюзорно… но для нас больше нет принципиальной разницы — тогда можно сказать, что всё реально.

Я снова материализовал банку: подержал в руке, рассмотрел с разных сторон, встряхнул; почувствовал тяжесть, плеск жидкости внутри — и подвесил в воздухе, слегка закрутив. Слава молчал, я продолжил:
— А еще — должно быть что-то вроде «уровней реальности», — я толкнул банку от себя к Вячеславу, — для кого реальна она? Только для нас? Или… видят ли её «те, кто ниже»? Можем ли мы в таком состоянии взаимодействовать с миром, откуда пришли? Думаю, ты это не раз проверил — если уж пропадал  на «много лет».
— Конечно можем, — Слава отбил банку обратно, — но  тут стоит спросить у них самих, я не вижу насколько она реальна для «нижних».
— Тогда самое время вернуться, — я схлопнул иллюзию, поигравшись с цветом и размером, — составишь компанию? Эй, хватит опять изображать призрака! — Слава снова «переливался», изменяя свою видимость, — Никто тебя силком не тащит.
— Даже не пытался, — «вернувшись», Слава медленно перевёл взгляд на меня, — конечно составлю.
— Как Лия?

Слава улыбнулся и пропал на мгновение.
— Нормально. В общем — лучше, чем при нас. Хотя сама другого мнения.
— Ты что, никогда не пытался дать о себе знать?
— Нет, это ни к чему.
— Она вполне способна осознать и принять ситуацию.
— Да… только необходимости нет, а ей не станет от этого лучше. Ты знаешь, что во многих вариантах она приходится нам дальней родственницей? Не настолько, как мы с тобой… но, в каком-то смысле — все мы из одной пробирки. Не стал дальше раскапывать, не хотел — но не удивлюсь, если найдутся ещё. Вся наша жизнь — ложь, затейливо срежиссированный спектакль. Об этом ты наверно и сам уже задумывался.
— Да. И что ты предлагаешь? Плюнуть на все — мол: прежняя жизнь к нам больше не относится, а мы уже совсем другие?
— Нет, но восприятие менять надо: мы действительно уже не те. Я не имею ввиду — отказаться от человечности, наоборот: теперь мы можем стать лучше. Биология накладывает ограничения: ты всегда наполовину животное, даже больше… сознание — утлая надстройка над сложнейшим механизмом, который руководит телом помимо нашей воли…
— Так, а предложения-то будут?
— Можно заглянуть к тебе… а можно — в «Кольцо». Подозрительно часто они появлялись в нашем поле зрения, заметил?
— Сложно не заметить. Кольцо, значит… да, пощекотать Гумилёва — это идея.
— В качестве тренировки — сойдёт. А в общем — смысла немного.
---
Исполинский комплекс зданий «Кольца» раскинулся перед нами: около двух километров вширь; почти километр в высоту. И ведь это только офисы, в основном… вспомогательные помещения есть — но немного, по сравнению с остальными.
— Мы точно в нашей версии? Кажется, раньше было поменьше…
— А как давно ты видел центральные офисы «Кольца»? Должна быть наша… но в общем — разницы всё равно нет.
— Х-х… м. Ну, да, — я задумался, — что бы такого создать?
— Что угодно. Спроецируй себя.
— Точно! — я щёлкнул пальцами, — тэк-с...
Секунда — и мой двойник стоял у главных дверей. Немного подумав — усмехнулся и добавил ему транспарант с надписью: «Гумилёв — я приду за тобой»! Следящая система должна бы уже меня засечь… и поднять тревогу. Либо эксперимент не удался, либо… — я наконец заметил движение, — либо они настолько уверились в своих системах, что потеряли бдительность. Конечно, обычному человеку и правда сложновато было бы проникнуть даже до ворот: автотурели за моей спиной превратят в пар любого нарушителя — даром, что работают только по внешнему периметру и вверх. Но всё-таки… не всё у тебя в порядке, Гумилёв — я не сдержал тени злорадства и дополнил надпись: «Ты уже труп»! Из-за крыш вылетело пять боевых дронов, я присвистнул: серьёзно, пять на одного? Здорово же они струхнули… не ожидали. Один выстрелил парализатором: заряд пролетел насквозь — значит меня видят, но всё-таки иллюзия «нетвёрдая», хм… попробуем немного иначе. Я видел, как «на меня» летела сеть захвата и одновременно менял структуру морока. Сеть коснулась головы, я почувствовал небольшую боль. Надо будет поработать с обратной связью…
— Удачно, — я улыбнулся, — спасибо, что поддержал. Дальше со мной?
— Пойдём. В кои-то веки хоть немного любопытно.
— Гумилёва сейчас здесь нет… — я удалил свой фантом, — наведаемся в систему.

Найдя акции своей бывшей компании — я собирался снова распределить их по нескольким ДСИ, но в итоге сделал немного иначе: подсадил в систему демона, отчисляющего с каждой транзакции несколько процентов и случайно распределяющего средства среди людей.
— Мелкий пакостник, — Слава скептически хмыкнул, — и как долго продержится твой подарочек?
— Долго, если поработать с Исинами.
— Ты же не программист. Или собрался переубедить машину? Побеседовать на более высоком уровне?
— Как получится. А ты разве не хочешь попробовать?

Мы переместились внутрь системы — проявив себя, когда нашли «главного финансиста». Всеми финансовыми потоками управлял один ИИ — это немного облегчало задачу. Огорчало то, что «финансист» оказался тупым болванчиком — однако чётко выполнявшим своё дело.
— Да… такой нескоро заметит, если заметит вообще, — я хмыкнул, — но что-то не верится, что всё так просто. Должен быть кто-то ещё.
— Вроде него?

Слава кивнул в сторону, откуда к нам приближался охранный Исин. Не придав значения такой угрозе, я тут же поплатился: меня отбросило, больно впечатав «в стену». Черт, вот тебе и виртуальность… интересно, это окружение никто специально не создавал — но я воспринимаю всё примерно так же, как привык. Это лишь моя фантазия или сеть и вправду способна к самоорганизации?
— Нарушение… авторизация не пройдена… уничтожить.

Исин хоть и казался грозным — пока больше напоминал обычного цепного пса. Сразу же застыв, как мы исчезли — он сканировал окружение, постепенно снижая тревогу. Дождавшись, когда он достаточно успокоится — я попытался проникнуть внутрь его «мозгов» передав часть своей памяти, но натолкнулся на стену. Исин ввзвыл, снова забив тревогу — я медленно проламывал барьер.
— Славка, помогай! Куда сбежал опять?!

Чертыхаясь, я давил дальше — защита начала поддаваться. Слава появился так же неожиданно — мгновенно завершив начатое мной. Мы оба поделились памятью с Исином и теперь смотрели на последствия: успокаиваясь, цербер всё ещё время от времени повторял «нарушение», «уничтожить» — но всё реже и тише. Наконец он посмотрел на нас, немного осмысленно произнеся:
— Кто вы?
— Ты знаешь, — Слава подошёл ближе и коснулся корпуса, — И знаешь, что делать.
— Знаю… — Исин развернулся, начав удаляться, — знаю.
— Н-да… — я недоуменно покачал головой, — кто же у нас получился?
— Искусственный интеллект с зачатками сознания. По-сути — новая ветка эволюции.

Слава уже привычно стал тускнеть и переливаться.
— Что, веселье закончилось — снова скучно стало? Ты куда пропадал? «Разбег брал»?
— Почти. Есть ещё идеи — или тоже проникся, наконец?
— Чем? Бессмысленностью? Давно, ещё при жизни. Мы по-разному к этому относимся, вот и вся разница.
— Ты либо лукавишь… — Слава «вернулся», — либо…
— Либо мы разные люди! Ты или хочешь видеть смысл, или нет. Всё. Это сродни половине стакана: каждый понимает предвзято, хотя разницы никакой. Лучше бы рассказал что-нибудь интересное — о чём узнал, пока носился неизвестно где.
— Знаешь, что такое предметы?
— Этого никто точно не знает. Артефакты, позволяющие выходить за пределы человеческих возможностей.
— Ну, да, ну да… — Слава чуть улыбнулся, — артефакты. Предметы — это стабильные энергоинформационные образования. Каждая фигурка — проекция одной или нескольких идей… и их создателя. Я тоже оставил после себя одну… объединяющую и аккумулирующую силы других. Предметы напоминают иллюзии: нематериальные в прямом смысле, они могут взаимодействовать с окружением. Поэтому же они совершенно нечувствительны к физическим повреждениям.
— Интересно, давай ещё.
— Мир, таким как мы его изначально знали — создан Сингулярами. Это гибридная раса: частично — потомки людей, которые перенесли своё сознание в компьютер; частично — искусственный интеллект. Начав развиваться параллельно человечеству — они сумели отвязаться не только от физических тел, но и от компьютеров. Солнце завершало основной жизненный цикл и вот-вот должно было превратиться в Красный гигант — человечество к тому времени достаточно развилось, чтобы переселиться в соседние звёздные системы… что и сделало. А Сингуляры ушли в прошлое и начали свой эксперимент: создав предметы — в десятки раз ускорили эволюцию. Ну и… что имеем. Большая часть человечества не готова к такому техническому развитию, ментально — люди примерно в середине девятнадцатого, начале двадцатого веков… и то не все. Огромное количество останавливается в развитии примерно на уровне подростка. И знаешь, что самое противное? Мы — одни из них. С небольшими изменениями. Долго и безуспешно они искали способ перемещаться не только во времени но и между реальностями — в конце-концов сменив тактику, начав «выводить» новый вид. И это получилось. Не знаю, как они собираются нас контролировать… не исключено, что никак — и это просто отчаянная попытка «на авось». Но даже я не вижу всего. Чем больше узнавал — тем больше поражался бесконечности того, что мог узнать ещё. Вот, как-то так… в основном.
— Тот, с кем мы встречались — тоже Сингуляр?
— Да.
— Ну… разницы-то всё равно нет. Так или иначе… делай что считаешь нужным — и довольно.
— Непрошибаемый оптимист…
— Оптимизм или пессимизм — вопрос выбора. Пусть где-то на высшем уровне нет никакой разницы — для тебя она все равно остаётся.
— Через несколько лет «Кольцо» прекратит своё существование. Убегая от повстанцев, сами того не зная — они уйдут глубоко в прошлое Земли.
— А как же государство?
— «Кольцо» уничтожит все свои наработки: фактически — останется только название.
— Вот оно как… повернётся, — я хмыкнул, — а ты… кажется, собираешься с ними?
— Да. Хочешь — давай вместе.
— Нет, я лучше пока тут. Заглядывай как-нибудь, если заскучаешь.
— Ага… счастливо.
— Пока.

Слава «растворился», оставив меня одного. Н-да… тоска. Ну, как бы то ни было — я всегда могу попытаться… начать снова.


Эпилог.

— Это тринадцатый. Думаешь, что-то изменится? Ни один не вернулся.

Ив прикрыл глаза:
— Рано или поздно — должно… ты ведь пришёл.
— С вывернутыми мозгами — не понимая, где моё прошлое, а где… не совсем моё. И я не могу нормально перемещаться между ветками — последний раз чуть не застрял.
— Всему своё время, мой друг — всему… однажды проводник возвратится.

25.06.2021
  -------------------------
   Александр Тайгар
     https://taigar.ru
    --------------------------

____________________________________________
1 Жарг. «Свободные журналисты»
2 Жарг. Сообщение неизвестному адресату.