Жизнь, похожая на мою. Отрочество. Родители

Папа мой был удивительным для меня человеком, он не стремился купить машину или лодку, и когда я спрашивал его, почему бы нам не иметь эти замечательные предметы быта, всегда развернуто и подробно объяснял, что это совсем не обязательно, не нужно, хлопотно и затратно.
Я говорил: «Папа, я тут случайно твой партбилет открыл, и там зарплата ежемесячная от 450 до 600 рублей, в середине 60-х годов это были очень большие деньги, и мама зарабатывает неплохо, тогда учителя хорошо зарабатывали».
«Ну, понимаешь», - говорил он мне – «мы двум бабушкам помогаем, потом всей семьей каждый год едем в отпуск на месяц и дольше» и еще какие-то скучные раскладки мне приводил, но меня это не убеждало.
«А лодку почему не купим, у всех есть?»
«Ну, зачем нам лодка, есть турбаза, там вёсельных полно, греби, развивай мускулатуру, я в молодости знаешь сколько на весельной лодке по Волге прогреб.
А Волга быстрая была и лодки тяжелые. Мы с друзьями моими, с Борей Шамаевым с Витей Поповым все острова и протоки обошли и рыбу ловили и раков.
И маму твою с подругами потом катал на Зелёный остров купаться, мы ещё не женаты были.
Гребёшь вдоль Затона, а там баржи и буксиры стоят вдоль берега, и сверху матросы и рыбаки мне советы дают с матерком: ну ты хренов еб..рь, двух девок в лодку посадил, а выгрести не можешь.
Ну представляешь? Молчу гребу, поскорее мимо барж бы пройти.
Так, что летом, когда мы не уезжаем, всегда турбаза для тебя открыта, приглашай друзей по согласованию со мной или мамой и давайте на лодках весельных вдоволь гребите, мускулы нарабатывайте.
Вообще с техникой столько мороки, когда я после института поехал в Астрахань работать прорабом, мне мотоцикл дали, там дорог нет, одна степь, ямки да кочки, чуть скорость дашь, не углядишь к вечеру и кувырком, раза два в неделю это уж обязательно. Так годок покатался по степям, а потом отдал его в гараж и сказал начальнику строительной конторы: я лучше с монтажниками вместе буду на машине ездить, без индивидуального транспорта, и свет в окошке увидел».
«Пап, а велосипед, Орленок, когда купишь?»
«Ну зачем тебе этот Орленок нужен, я тебе свой отдам, он у дедушки в сарае законсервирован, поедем в выходные, достанем, разберём, смажем лучше не найдешь, бельгийский. Я на нём ещё твою маму катал с 1948 по 1952 год».
Этот велосипед имел свою историю на уровне Шекспировских пьес. Когда-то, в 30-х годах, он принадлежал немецкой семье, которая жила на первом этаже дома на ул. Тараса Шевченко. Наша (дедушкина) семья жила в полуподвальчике этого дома, не так давно его снесли.
Немецкую семью во время войны из Саратова не выслали, хотя всех немцев Поволжья высылали. И велосипед они не сдали на нужды фронта, а разобрали на запчасти и по разным местам попрятали.
После войны дедушка этот велосипед купил для папы.
Велосипед был крепко сработан видимо для фронтов 1-й мировой войны или чуть позже, был похож на современный велосипед, но имел ретро фару, ретро тормоза и странной формы руль, наверное, чтобы из карабина на ходу удобно стрелять.
Седло на пружинах и багажник, чтобы девушек килограммов 50-60 без опаски можно покатать.
Велосипед мы вывели в очередной раз из консервации, и он заблестел черным лаком и золотыми надписями давно минувших времен.
Седло и руль опустили до минимума, и я сел на него и поехал.
Он был тяжелый для меня десятилетнего, но что скажешь, а надо было сказать - нет, или только тот, что я хочу, или никакой.
Я катался на этом велосипеде лет до 16-ти, постоянно его модернизируя и заменяя, сначала седло, затем фару и динамо-машину, которая вырабатывала электричество для фары, потом заднее колесо с современными тормозами, но из-за его тяжести и размеров, большого удовольствия от него не получал.
После 8-го класса меня определили поработать на месяц с геодезистами на разбивку трассы для высоковольтной линии, между городами Марсом и Энгельсом. Это отдельное событие, может быть расскажу позже.
Ходил я с геодезической рейкой по жаре километров 10-ть в день, забивал в сухую степную почву стальную арматуру под пикеты. Забивал трубы на местах установки анкерных опор и окапывал их насыпая курганы. Работали мы бригадой в четыре человека. Геодезист - топограф, парень лет 25-ти, альбинос с красными глазами, еще один рабочий парень после армии, здоровый, но простоватый и молчаливый, и водитель за 50-т, постоянно поддатый и постоянно вслух рассуждающий о женских достоинствах и недостатках.
При случае в рабочий полдник в жару мы работу сворачивали и отдыхали на речке у села Звонарева. Ели яйца сырые и варенные, сало, лук и хлеб и выпивали красного крепленного вина, они по бутылочке, а я стаканчик. Потом опять работали после 3 до 7. Потом ужинали, мылись, переодевались и шли развлекаться, кто как может по интересам.
По результатам 25 дней работы мне начислили 200 рублей.
Я купил себе собаку - щенка боксера, а брату - велосипед, такой какой хотел в его возрасте сам иметь. И у меня ещё остались деньги.
У меня всегда были деньги, родители выдавали на карманные расходы, на выходные и праздники побольше, и я их откладывал, чтобы улучшить свой велосипед. Я уже привык к нему, стал больше и сильнее, но скоро у меня появились другие интересы, и после 9-го класса велосипед опять законсервировали для будущих поколений и повесили на стену в дровяном сарае нашего домика на ул. Мичурина. Мой смышлёный племянник лет 20-ть назад опять достал этот велосипед, разобрал его, собрал, покатался, и следы этого велосипеда потерялись в истории.
Первую свою машину я смог купить только к 32-м годам, и родители помогли мне с деньгами, хотя с этого момента я и сам хорошо зарабатывал.
Чуть позже я мог оплачивать родителям отдых за границей в хороших отелях, и они мне сказали, что с годами поняли, что были не справедливы ко мне, не покупали тебе дорогих вещей и лодку, и машину, а могли и должны были это сделать, но «сначала хотели воспитать тебя в скромности, а потом ты у нас никогда ничего не просил, а мы хотели, чтобы ты попросил».
Своему старшему сыну я купил машину, когда ему исполнилось 18 лет, а научил водить его в 12 лет и потом помогал менять машины каждые 3-4 года, и лодка у него есть французская десантная «Зодиак» с канадским 70-ти сильным мотором.
И он прекрасно разбирается с техникой, мальчикам это нужно и полезно, особенно когда они становятся мужчинами.
А родителей своих я очень люблю и маму, и отца, который умер год назад, и сейчас ему было бы 92 года.
Что-то большее они мне дали: отсутствие зависти, уверенность в себе и сострадание к окружающим.