У-дачная история

У-дачная история»
Повесть или роман, который я начала до операции. Не знаю сколько страниц получится в итоге и получится ли вообще...
 
Действующие лица:
Автор
Вероника-писатель
Федор Александрович Павлов
Людмила Петровна Павлова
Родная незамужняя сестра Людмилы Петровны- Лидия Петровна Бессонова
Яна-дочь Павлова
Федора Александровича сын Павлова
Мать Федора Александровича- Аглая Сигизмундовна Павлова
Александр Лаврентьевич-покойный отец Федора Александровича
Горничная №1-Лена
Горничная №2-безымянная
Садовник
Водитель
Семейный доктор
Следователь Игорь
Гости
Сотрудники полиции
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
«У-дачная история»
Предыстория
Привет, я пишу детективные романы. Это, пожалуй, все, что я умею делать в жизни…
Стоит признать, что с личной жизнью у меня не сложилось от слова совсем, образование, которое я когда-то получила и профессия, которой пыталась посвятить себя без остатка-мне совершенно не пригодились, в итоге осталось только одно-писать.
Жизнь одиноко писателя хороша тем, что тебе не обязательно быть привязанным к одной стране, городу, месту. Ты можешь вести кочевой образ жизни и при этом выполнять план, поставленный перед тобой издательством. Кстати, мне повезло. Я заключила выгодные контракты, получала приличный аванс и много лет жила в Европе, по меркам многих моих знакомых, на широкую ногу. «Широкая нога» заключалась в том, что я снимала комнату в недорогих пансионах и в качестве вида из окна у меня было, как правило море.
Я экономила на покупках ненужной брендовой одежды, все равно в ней некуда было ходить, кроме пляжа и моего скромного обиталища, которое на какой-то момент становилось мне домом.
Я экономила на экскурсиях, ходила по незнакомым улочкам европейских городов в надежде, что именно сюда не забредет толпа туристов и не нарушит, слышимый только мной и городом диалог.
Каждый мой день начинался с обязательного ритуала-я брала чашку кофе, шла на песчаный пляж, каменистый берег, заросший травой склон-все то, что на данный момент окружало морское побережье и с немыслимой признательностью за этот потрясающий вид, благодарила судьбу, небо, себя-просто сидела и смотрела на уходящий в бесконечность горизонт, на облака, которым не было никакого дела до маленькой фигурки с чашкой кофе.
Но не все было так приторно в истории, которую я могла бы написать о себе. Была в ней и ложка дегтя, которая, по сути, и дала возможность состояться всему, что произошло в моей жизни. Все, что я напишу далее-это история. История, которую вы можете расценивать так, как сочтете необходимым.
Ирония и самоирония-две мои родные сестры, идущие со мной рука об руку-сколько раз вы выручали меня, столько же раз вы отталкивали от меня людей, которые пытались списать собственные неудачи на то, что было сказано или написано мной. Пусть так! Дорогой читатель, если ты еще не уснул-добро пожаловать в историю, которая случилась на самом деле — вот не сойти мне с этого места, если лгу!
Пожалуй, это все, что вам необходимо знать обо мне.
Глава 1
Не стойте у забора
Не откладывая повествование, давайте перенесемся в отдаленный дачный поселок «Высоты» московской области. Неожиданно, правда?
Вероника, которой сложно было уживаться с шумной, многонациональной, погруженной в вечные проблемы и бег на длинные дистанции Москвой, выбрала для себя скромное существование дачника, арендовав на три месяца домик, который больше напоминал сарай, но имел крышу, одну комнату, служившую и спальней, и гостиной, летнюю кухню с рукомойником и ведром под ним, а также удобства во дворе. А самое главное – наличествовало электричество.
 Хозяева домика, которые не посещали свои владения из-за непосильной работы в городе и желания отдыхать в приличных, а не колхозных условиях, не стали завышать цену и в итоге, Вероника получила искомое одиночество и тишину, а хозяева деньги и сторожа их небогатого имущества на весь летний период.
Осматривая свои новые владения, Вероника отметила, что участок мог бы быть прекрасным, если бы имел достойный уход. На нем росли фруктовые деревья, дававшие когда-то плоды, но за отсутствием ухода, плоды или не рождались вовсе или были заражены личинками насекомых. Трава на участке была по пояс, ее не косили уже много лет. И только к деревянному туалету и ветхому душу хозяевами была протоптана дорожка и то для того, чтобы показать все это архитектурное великолепие единственному арендатору-Веронике.
Она не совершенно не волновалась, что находится в глуши и до ближайших соседей или поселка нужно было ехать на велосипеде (который обнаружился в сарае) или топать примерно час.
Запас лапши быстрого приготовления, яиц, сухофруктов и прочих припасов, должен был продержать Веронику на автономном существовании примерно месяц. А там и в поселок поехать можно.
В целом, наша героиня была женщиной опрятной и любила комфорт, но сейчас ей гораздо важнее роскошных условий была тишина. Поэтому взяв тряпку, ведро и веник, Вероника первую половину дня посвятила наведению порядка и приданию ее домику подобия жилого вида. Оставшись довольной проделанной работой, заглянув в старинное зеркало, с немного оплывшей по краям амальгамой, она увидела невысокую, немолодую, но все еще не потерявшую миловидности женщину с темными вьющимися волосами и ямочкой на левой щеке. Непримечательная внешность-скажете Вы! Абсолютно непримечательная-ответит вам автор! Внешность с одними сплошными «не»-назовем ее так.
Выпив чаю с козинаками, Вероника решила, наконец, открыть ноутбук и сесть за работу. Сегодня по плану было десять страниц. Мобильный телефон отлично принимал сигнал, птицы пели, ветер шумел- пора за работу!
Детективная история, над которой сейчас работала героиня, повествовал об ужасном и запутанном убийстве. По правилам классики жанра было множество подозреваемых, связанных семейными узами, естественно, убийца был кто-то из своих, но кто, Вероника так и не определилась. Она так запутала сюжет, что ей приходилось возвращаться назад и перечитывать свою же работу, чтобы не «порвать» тонкую нить повествования.
Подняв голову от монитора, Вероника поняла, что проработала уже шесть часов, на улице давно стемнело и очень хотелось есть-козинаки давно переварились. Поставив чайник на одноконфорочную электрическую плитку, она решала сложную задачу-залить кипятком лапшу или пюре быстрого приготовления? Решила, что картофель на ночь-не самое удачное решение. Пришлось остановить свой выбор на лапше с морепродуктами, вспоминая какие они - морепродукты должны быть на самом деле и что те сморщенные крупинки — это насмешка над огромными тигровыми креветками, нежнейшими свежими кальмарами и мидиями в сливочном соусе, которые так любила Вероника.
Фантазия писателя-ты можешь из самых простых, кажущихся обывателю ничем не примечательными вещей и событий, создать неповторимый, полный сказок и таинственных событий мир. Фантазия позволяет нам получать недостижимое-стоит просто закрыть глаза и представить. Фантазия будоражит наши чувства, добывает из глубины подсознания скрытые желания, неведомые доселе возможности и подстегивает нас к совершению поступков, которые прагматичный мозг и не думал совершать…
И так, одной рукой, наматывая на вилку и обжигаясь, Вероника вкушала китайскую лапшу с «как будто» с морепродуктами, а другой рукой продолжала стучать по клавиатуре, чтобы не упустить мысль, внезапно посетившую ее.
С улицы, которая априори должна была оставаться пустой донесся шум. Где-то ревел двигатель автомобиля. Складывалось впечатление, что автомобиль застрял в зыбучих песках-так, шуршали шины, визжали тормоза и рычала недовольная действиями хозяева машина.
Оказывается, дорога была проезжей и машины не были здесь редкостью, с досадой подумала Вероника.
Бросив лапшу и ноутбук, Вероника не выдержала и решила выйти за ворота, посмотреть на того, кто так резвится в глуши и нарушает спокойствие отшельника, обитавшего в старом сарае.
Выйти за ворота оказалось тем еще квестом. Забор не отличался молодостью, местами покосившись, как старый пьяница, он норовил завалиться на бок, поэтому, чтобы выйти требовалась определенная сноровка, которой Вероника пока не обладала.
Одним плечом подпирая ворота, другой рукой закрывая калитку, она выбралась из своего укрытия и именно в этот момент прямо на нее, освещая фарами налетела машина, которая, как ядро из пушки вылетела из песочной ямы, в которой основательно засела до этого момента. Мощный удар и Вероника, которая не успела и шагу ступить от злосчастного забора оказалась погребенной между ним и задним бампером.
Здесь можно было бы поставить точку и написать «конец»!? Нет, это только начало, дорогие читатели.
За рулем красного спортивного автомобиля известной и очень дорогой марки находилась молодая и очень нетрезвая девушка, которая, конечно, не планировала так быстро убивать главную героиню нашего романа. Девушку эту звали Яна Павлова. Она была явно из тех, кто пьет спиртное только для того, чтобы чувствовать себя уверенно. Ценить вкус и качество хороших напитков-для этого нужен опыт. А для того, чтобы поднять самооценку достаточно самой дешевой водки! Все это было совершенно излишним в случае с Яной, ей можно было просто стоять на месте и даже не открывать рот - она была «королевой»!
От природы наделенная модельной внешностью и совсем не наделенная умом-так бывает, Яна притягивала взоры людей всех возрастов и полов. Она была хороша той особенной красотой, которая бывает только у сказочных Золушек или Белоснежек и, казалось, вот-вот сейчас заиграет прекрасная мелодия, слетятся птицы, сбегутся звери и помогут горе-водителю отодвинуть машину от тела, на которое она только что наехала.
Но дачный поселок «Высоты» московской области — это вам не «Тридесятое царство», поэтому никто, как и следовало ожидать, не прибежал. Хозяйка машины в ужасе, шатаясь то ли от удара, то ли от алкоголя, подошла к тому месту, где секунду назад был забор и стояла Вероника.
Маленький и беспомощный мозг Яны, не придумал ничего лучше, чем открыть заднюю дверь машины и с усилием, подкрепленным действием шока и адреналина, достать из-под завалов, то, что было Вероникой и затолкать на заднее сидение бесчувственное тело нашей писательницы. В таких случаях поступают иначе-вызывают скорую помощь, полицию, укладывают пострадавшего в более безопасном, чем забор месте и ждут. Что же сделала Яна? Она скрылась вместе с телом с места дорожно-транспортного происшествия, будучи в состоянии алкогольного опьянения!
Яна оглянулась по сторонам, убедилась, что никого на прилегающих участках нет, попробовала поднять то, что еще утром хозяева участка с гордостью отпирали старым ключом и лихо нажав на газ рванула с места своего преступления дальше по проселочной дороге.
Резко свернув на шоссе (оказывается там была асфальтированная дорога), машина Яны с пассажиром на борту, помчалась в элитный коттеджный поселок, который находился от «Высоты» всего в двух километрах, где, как и оказалось проживала девушка. Несмотря на запрет тонирования стекол, как мы уже понимаем запреты — это не про Яну, машина была настолько сильно заклеена темной пленкой, что понять, кто находится в ней, возможно было только открыв окна или двери. Миновав охрану на въезде-автомобиль Яны, знали и не останавливали, она с «трупом» припарковалась у дома. На трясущихся ногах, сбрасывая по дороге туфли на двенадцатисантиметровых шпильках, размазывая тушь и рыдая, Яна бросилась домой с криками -помогите, спасите!
Отец Яны, отставной генерал ФСБ, ныне депутат государственной думы, уважаемый многими и очень серьезный человек, первым услышал крики дочери. Схватив винтовку, он с легкостью сбежал с третьего этажа, несмотря на преклонный возраст, готовый защитить дочь от любого преследователя.
Давайте подробнее остановимся на личности Федора Александровича Павлова, который сейчас промчался в вашем воображении с героическим видом и винтовкой двадцатого калибра. Представили?
Так вот, Федор Александрович Павлов, мужчина приятной наружности и усами, как было сказано ранее был отставным генералом ФСБ. Яна была его дочерью от третьего (официального) брака, а сколько неофициальных браков и детей было в жизни Ф.А.П, для сокращения назовем его так, никто никогда не узнает. Это был человек, который сохранил не только хорошую спортивную форму, но и ясность ума, прекрасные стратегические способности и был очень серьезным противником в игре любого масштаба и вида. Он выбрал себе стратегию «если не на его стороне, то, значит, против его страны».
Закончив с делами службы, Федор Александрович имел хорошие знакомства с нужными людьми в нужных ведомствах, на которых успел собрать значительный компромат, и теперь «депутатсвовал» себе в московской области, зарабатывая очередные привилегии, имея доступ к безграничной власти на местах и безнаказанное злоупотребление должностными полномочиями.
Семью свою он любил, третью жену бросать не собирался, хотя она ему уже порядком надоела, а для приятных встреч всегда имелось несколько желающих совершенно другой возрастной категории и легкости восприятия бытия.
Яна, несмотря на все описанные ранее недостатки, была его любимицей, которой он прощал все, что бы она не вытворяла. И сейчас, думая, что дочери угрожает опасность, глаза его наливались кровью, а руки автоматически взводили курок.
Яна столкнулась с отцом в огромном холле их особняка. Увидев отца в шелковой пижаме и с винтовкой наперевес Яна совсем раскисла и уже не срывая горя, случившегося с ней, разрыдалась. Отец пытался услышать из ее рыданий и икоты что-то вразумительное кроме слов «труп», «убила», «машина». Пришлой слегка потрясти Яну, пока на ее крики не сбежался весь дом-этого еще не хватало. Прислуга, разбуженная шумом машины и рыданиями Яны, с осторожностью подтягивалась к месту действия. Федор Александрович шикнул на всех и выгнал проч. И так, он слегка встряхнул Яну и добился от нее связного рассказа о том, что произошло.
Ничего хорошего, как мы с вами знаем не произошло и Федор Александрович понимал, что труп в машине дочери просто так не скроешь — это вам не голливудский фильм и не лихие 90-е.
Он велел трясущейся от ужаса дочери ждать его дома, а сам отправился изучать содержимое заднего сидения ее автомобиля. С опаской открыв дверь от обнаружил, что «труп» вовсе не труп, а миловидная женщина, по всем признакам живая, в состоянии шока и явно окровавленной ногой, которая была неестественного большого размера и имела синеватый оттенок. Федор Александрович осторожно обратился к пострадавшей:
-Женщина, вы меня слышите?
-Слышу, вы кто, врач?
-Нет, я не врач. Вы под машину попали, неосторожно шли по дороге и попали
-Во-первых, ответила Вероника, я не шла, а стояла у забора, а во-вторых-тут она застонала от боли в ноге
-Вас срочно нужно к доктору, засуетился Федор Александрович. Он достал телефон одной рукой, во второй он все еще держал винтовку, набрал нужный номер и вызвал семейного врача, который за те деньги, что ему платили, готов был дежурить у ворот особняка круглыми сутками.
-Вы полежите так немного, сейчас вас перенесут в удобное место, а там и врач приедет.
Ничего не соображая от боли в ноге, Вероника не стала спрашивать по какому праву ее несут в чужой дом, осторожно укладывают на необъятных размеров кровать в комнате, которые она видела только в журналах по декору интерьеров. Очень хотелось пить и задать вопросы, но слова не складывались в предложения. Наконец, она простонала-пить. Судя по виду, горничная в белом переднике и белой наколке на голове, бросилась к пострадавшей со стаканом воды. С трудом приподняв голову Вероники, чтобы не причинять лишнюю боль, она напоила нашу героиню и уложила в мягкую роскошь подушек прекрасного качества.
Вскоре приехал доктор. Он долго и внимательно осматривал Воронику, сделал снимок ноги при помощи портативного рентгеновского аппарата (оказывается и такие бывают). И вообще, арсенал инструментов и приспособлений для обследования у доктора был весьма внушительный. Этого всего могло бы хватить на полноценное отделение больницы в любом провинциальном городе.
В результате осмотра было выявлено следующее: перелом большой берцовой кости без смещения и разрыв связки правой ноги. Кроме этого, многочисленные ушибы правой руки и плеча. Голова и все прочие органы не пострадали. Немедленно был наложен гипс, поставлен противостолбнячный укол и укол антибиотика, а также введен успокоительный препарат, после чего Вероника провалилась в удушливый и тревожный сон. Она слышала голоса людей, которые то приходили, то уходили, но не могла открыть глаз, потому что казалось, болело все тело. Она очень долго оставалась в таком состоянии пока постепенно к ней не стали возвращаться силы.
В то время, пока Вероника была в состоянии сна-доктор делал все возможное, чтобы она все время дремала, в доме состоялся срочный консилиум.
Да, нам необходимо познакомить уважаемого читателя со всеми обитателями этого роскошного дома-того требуют правила жанра, иначе роман перестанет быть романом!
И так, главу семейства Павловых и его непутевую дочь вы уже знаете. Кроме них в доме проживали на постоянной основе: супруга Федора Александровича, мать Яны- Людмила Петровна Павлова, ее родная незамужняя сестра Лидия Петровна Бессонова, сын Федора Александровича-Александр Федорович Павлов, мать Федора Александровича- Аглая Сигизмундовна Павлова, две горничные, садовник и водитель.
На семейном совете, правил которым, естественно, Федор Александрович было решено оставить пострадавшую до полного исцеления в их доме к качеству гостьи и сделать все возможное, чтобы она отказалась от желания написать заявление в полицию. Кроме того, ей полагалась материальная компенсация за причинённый ущерб. Но как убедить пострадавшую, что это для ее же блага, Федор Александрович пока не решил. Был вариант, к которому он прибегал в своей жизни постоянно-запугать, но такой исход мог привести его прямиком в полицию и тут никакие связи не помогут-барышня из Москвы, а это тебе не «Высотки».
В итоге придумали следующим образом-«Яна должна явиться к Веронике и покаяться в содеянном, затем в роль вступает доктор и сообщает, что транспортировка пациента в таком тяжелом положении опасна-нужен полнейший покой, затем Федор Александрович изображает роль гостеприимного хозяина и они дружно окружают женщину заботой и надлежащим уходом».
Глава 2
Вероника
Вероника проснулась и поняла, что лежит на очень удобном матрасе, что несмотря на головную боль, подушка не беспокоит, не давит шею и не напоминает камень. Роскошь обстановки, которую так и не довелось до этого рассмотреть героине потрясла ее, как она считала, прекрасное воображение. Комната не напоминала помпезный барочный стиль, столь распространенный у людей, обладающими излишками денежных средств. Скорее это был минимализм, с продуманной геометрией, отличным сочетанием цветов и фактур. Все поверхности были из натуральных, на вид экологичных материалов. Помещение не было заставлено мебелью, в нем легко дышалось и в интерьере было только все необходимое. Две двери (одна входная) говорили о том, что к этой комнате примыкала собственная ванная комната. Вероника потрогала покрывало, которым поверх невесомого одеяла была прикрыта часть кровати-на ощупь это был натуральный шелк.
Куда же я попала, -подумала Вероника и в этот момент дверь открылась и в комнату вплыла девушка, неземной красоты с печатью скорби на прекрасном лице. Она буквально бросилась к изголовью кровати, на которой лежала пострадавшая и театрально заломив руки обратилась:
-Простите меня, это я во всем виновата, я вас сбила! Моя машина застряла в песке, а когда выскочила, я не заметила, как как вы там стоите и вот…
-Здравствуйте, я Вероника, спокойно представилась Вероника
-Здравствуйте, я Яна! -с жаром ответила девушка, -вы на меня не злитесь? Мне пришлось привезти вас сюда.
-Я у вас дома?
-Да это наш дом, доктор осмотрел вас и у вас перелом и …-она снова заплакала, - я не хочу в тюрьму!
-В тюрьму? Вы же никого не убили, в конце концов, -улыбнулась Вероника
Действие напоминало плохой сериал, потому что после сцены с рыданиями Яны в комнату вошел доктор. Немолодой мужчина с серьезным лицом подошел к Веронике, проверил ее пульс, посмотрел на монитор, к которому она была подключена посредством каких-то проводком и изрек:
-Вам нельзя никуда уезжать. Транспортировка в ближайшую, поверьте, не самую лучшую больницу, займет часа два. До Москвы еще дальше, а у вас серьезный перелом ноги. Вам лучше выздоравливать здесь, под моим присмотром.
На сцене появился хозяин дома. Седовласый усач, с лицом делового человека, который не привык просить, а привык отдавать приказы. Он взглядом велел удалиться дочери и доктору, те подчинились беспрекословно. После чего, присев на край кровати Вероники, он начал явно заготовленную и не раз отрепетированную речь:
-Меня зовут Федор Александрович, я хозяин этого дома, отец непутевой девицы, которая вас сбила. Кроме всего прочего, являюсь депутатом Московской областной думы. Мне бы не хотелось, чтобы происшествие, виновницей которого стала моя дочь, навлекло на вас, он сделал упор на слове вас, и на нашу семью неприятности, связанные с разбирательствами в полиции. Яна немного выпила (да, немного, она еле стояла на ногах), не рассчитала свои силы и все это привело к трагической случайности на дороге, где как раз оказались вы, Вероника! Мне было бы спокойнее, если вы останетесь в нашем доме как гостья, где вам обеспечат надлежащий медицинский уход и присмотр. Кроме того, конечно, я компенсирую вам все расходы, связанные с лечением.
-Какие ж расходы, если я не в больнице? -вставила слово Вероника
-Я говорю о периоде реабилитации. Сможете слетать на любой курорт, подтянуть здоровье, так сказать. Кроме того, я понимаю, что по нашей вине, у вас образовался простой в работе-вы пишете, я уже все узнал. Вещи ваши мы перевезли. Дом закрыли, забор отремонтировали. Как только доктор позволит, будете писать в свое удовольствие. Я с редактором уже разговаривал, она привет передавала.
Вероника сидела с открытым ртом. Вот что могут сделать деньги, связи и власть. Все что угодно… Странно, что они не бросили меня умирать в моей скошенном домишке, никто бы не узнал ничего.
-Я так понимаю, что мы договорились? -поправляйтесь Вероника и будьте как дома!
Федор Александрович не стал дожидаться ответа и молча вышел из комнаты-для не него вопрос был улажен.
Что оставалось делать, признать собственное поражение и по возможности наслаждаться гостеприимством хозяев. Вставать женщина могла, но так как ей не предоставили костыли, все ее походы ограничивались ванной комнатой. Прыгая на одной ноге и держась на мебель, Вероника не испытывала особых неудобств. Конечно, болели синяки и ссадины, да и нога, особенно по ночам давала о себе знать сильной болью, но в целом не критично. Доктор снабжал свою пациентку обезболивающими препаратами, так что-жить было можно и вполне комфортно. Раздражало только одно-Вероника была пленницей одной комнаты, пусть и шикарной.
Через некоторое время в комнату вошла одна из горничных, которую Вероника еще не видела.
-Здравствуйте, меня зовут Лена, если Вам что-нибудь понадобится, достаточно нажать на кнопку пульта, который лежит у прикроватной тумбы.
-Здравствуйте, Лена, я Вероника-представилась Вероника. Мне бы костыли, чтобы я могла спускаться в сад, если возможно?
-Конечно, я уточню у Федора Александровича и Вам все доставят. Еще какие-то пожелания?
-Нет, благодарю, меня все устраивает!
-Завтрак, обед и ужин в доме подают по расписанию, но, если Вы проголодаетесь, достаточно нажать кнопку.
-Спасибо, Лена, я поняла
Лена тихо удалилась. А Вероника осталась размышлять над всем, что успела услышать и увидеть. Властный хозяин намекнул, что ей лучше не пытаться сбежать и пожаловаться-бесполезно. Все в ломе подчиняются ему.  Интересно, он и правда звонил в издательство? Вероника нашла свой телефон среди остальных вещей в сумке. Набрав знакомый номер, она услышала обеспокоенный голос ее издателя, но, как и сообщил ранее хозяин дома, возмущения по поводу «нерабочих» дней в издательстве не возникло.
Вероника удобно устроилась на кровати, поставила на колени ноутбук и только было начала продумывать дальнейший сюжет, как без стука дверь тихонько отворилась и в комнату медленно и царственно вплыла очень пожилая дама, назвать которую бабушкой не повернулся бы язык. На ней был лилового цвета брючный костюм, шею украшал затейливый платок, удачно скрывавший все следы времени. Седовласая голова с идеальной короткой стрижкой и очки в темной оправе были направлены в сторону Вероники. Дама не поздоровалась, а прошла к единственному в комнате креслу и уселась в него. Так они разглядывали друг друга несколько минут. Не выдержала Вероника:
-Здравствуйте!
-Здравствуйте, милочка! -ответила дама. Надо же какое совпадение! Именно Ваши книги я с большим вниманием изучаю последнее время и, надо отметить, остаюсь вполне довольна стилем написание и фигурой речи, которую вы используете. Сейчас мало грамотных писателей, которые не страдали бы косноязычием и жаргонизмами. Вас очень легко узнать по фотографии на обложках. И как это Яночка, хотя чему я удивляюсь, книг она не читает, не узнала кого сбила…
-Мне очень приятно, что Вам…-Вероника замялась, она не знала имени собеседницы
-Аглая Сигизмундовна Павлова, представилась дама
-Мне очень приятно, что Вам, Аглая Сигизмундовна пришлись по душе мои романы. И это редчайшее совпадение, что именно Ваша Внучка меня сбила.
-А мне видится, что это не совпадение, а провидение…Так должно было случиться. Как же хорошо, теперь мне сеть с кем поговорить в этом доме! Над чем Вы сейчас работаете? -дама не унималась, засыпая Веронику, которая так надеялась поработать в тишине, все новыми вопросами.
-К сожалению, до выхода романа, я не могу открывать Вам ни одного персонажа и да и про сюжет вынуждена умолчать, увы!
-Ох, как жаль! Ну ничего, буду ждать новый роман и, если Вы не против, с автографом автора!
-Безусловно, если Вы хотите, я подпишу любую их книг, которая уже издана!
-Буду счастлива! Аглая Сигизмундовна одарила Веронику улыбкой, стоимость которой равнялась стоимости однокомнатной квартиры в пределах ближайшего Подмосковья и засобиралась. Оказывается, у нее сейчас был намечен сеанс массажа. Вам, милочка, необходимо делать массаж, а то время не щадит никого! Как освободится мой мастер, я к вам его немедленно отправлю и никаких возражений.
И она удалилась…
Дайте же, наконец, поработать, подумала Вероника, но дверь снова открылась и в комнату вошла миловидная женщина, возраст которой было сложно угадать, так как косметология давно уже позволяет если не повернуть время вспять, то хотя бы стереть с лица лет десять-пятнадцать. Это оказалась хозяйка дома, которая соизволила посетить «гостью» на пятый день ее пребывания.
Людмила Петровна, безупречно одетая, с безупречно равнодушной манерой общения, дежурным тоном поинтересовалась самочувствием Вероники, повторила слова Лены и с таким же равнодушием удалилась, тут же забыв о существовании в ее доме посторонней со сломанной ногой.
Интересно, что еще из обитателей дома сочтет своим долгом посмотреть на «одноногую» обезьянку?
Но сегодня посетителей больше не было. Забегала Лена, приносила обед, ужин и торопливо уносила приставной столик в кухню. Вечером дверь приоткрылась и быстро закрылась-около дверного косяка стояли костыли-кажется хозяин дома решил продемонстрировать всю степень гостеприимства, на которую только был способен.
Глава 3
Все красное
Утро принесло Веронике тянущую боль в ноге, она промучилась всю ночь и теперь, прибывая в дурном настроении хотела выпить обезболивающее, прописанное доктором. Но, судя по всему, врач решил не оставлять рядом с пациенткой запас лекарств и унес их с собой-придется ковылять вниз и просить помощи у Лены или кто там сегодня дежурит. Про кнопку Вероника благополучно забыла. Было ранее утро, опираясь на костыли Вероника начала аккуратно передвигаться по коридору, который соединял отведенную ей комнату с пространством второго этажа, который вел к широкой межэтажной винтовой лестнице. Деревянные полы, застеленные шелковыми ковровыми дорожками, скрывали тихое постукивание костылей Вероники. Осталось спуститься — это самое сложное. Придерживая одной рукой костыль, второй она опиралась на перила и полуподпрыгивая-полушагая постепенно спускалась на первый этаж. Рассмотреть помещение, куда ее внесли без сознания почти неделю назад, она не могла осмотреться.
Пространство особняка поражало своими высокими сводами, а также множеством изящных линий и декоративных элементов. При оформлении просторных залов явно использовали такие материалы, как дерево, стекло, пластик и различные виды металла. Несмотря на соседство различных стилей, интерьеры комнат этого загородного дома смотрелись весьма органично. Утренний дом представал во всем его безмолвном великолепии. Интерьер центральной комнаты был полностью выдержан в приглушенных коричневатых тонах. В центральной части гостиной размещался небольшой круглый столик изящной формы и четыре мягких массивных кресла, обитые тканью перламутрово-кофейного цвета. Вдоль одной из стен помещения находились открытые деревянные шкафы с книгами. Пространство другой стены было занято элегантным сервантом, изготовленным из того же самого дерева, покрытого темным лаком.
Вероника неторопливо прихрамывала мимо великолепного собрания книг, которое возможно было найти, разве что в лучших библиотеках или частных коллекциях, одна из которых сейчас предстала перед ее взором.
— Это все Александр Лаврентьевич собирал, раздался неожиданный голос со стороны одного из глубоких кресел.
Вероника и не заметила, что находилась здесь не одна и все ее движения тщательно изучались пристальным взглядом Аглаи Сигизмундовны.
-Доброе утро, Аглая Сигизмундовна, -поздоровалась Вероника. У меня нога разболелась, а лекарств нет, вот я и спустилась-получилось жалкое оправдание, но это была чистая правда.
-А чего кнопку не нажала? Тебе же выдали пульт? В мое время, правда, эти все пульты заменяли колокольчики, но не суть
-Выдали, но я про него позабыла-не привыкла я к такой роскоши
-Оно и понятно, неизвестно к чему добавила Аглая и улыбнулась-кофе будешь? и можно я к тебе на «ты»?
-Конечно можно и да, буду, спасибо!
-Доковыляешь до кухни? Люблю пить кофе там, если не возражаешь?!
-Без проблем, я же спустилась со второго этажа, а значит до кухни-легко!
Они отправились через широкий холл вглубь дома, где взору Вероники предстало исполинских масштабов помещение, совершенно не напоминавшее ей кухню. Скорее кухонное пространство в этом доме было рассчитано на семейные обеды, а также праздники в тесном кругу родственников и лучших друзей. Для проведения более масштабных мероприятий в особняке имеется просторная столовая, предусматривающая размещение более десяти человек. Интерьер кухни показался Веронике каким-то таинственным. Возможно, такое ощущение создавалось за счет росписи на стенах, выполненной по мотивам восточных легенд. А может быть, такое настроение навеяла цветовая гамма, в которой выдержан весь интерьер помещения. Не было привычного нагромождения подвесной мебели и даже непонятно было где находится холодильник. В центре, ближе к зоне приготовления пищи стоял высокий мраморный стол с барными стульями.
-Ты какой кофе предпочитаешь? Новомодный с молоком или черный, сваренный в турке?
-Я черный люблю, ответила Вероника
-О, наш человек. Сейчас сварю!
Аглая Сигизмундовна, для своего почтенного возраста, порхала как бабочка. Она даже почти не издавала «цоканье» каблучков, хотя ее домашние туфли были снабжены внушительной «шпилькой».
Сварив кофе, капнув туда по крышечке коньяка, женщины уселись на более удобные для Вероники стулья и начали неторопливо и с наслаждением пить свой утренний напиток.
-Я, знаешь ли, люблю побыть одна. И удается это не так часто. Еще не много и проснутся кровопийцы, особенно она!
-Она? Это кто? Супруга вашего сына? -предположила Вероника
-Что ты, Людка бессловесная дура! Я про ее сестру. Ведь все, вплоть до винтика из стиральной машины в этом доме, да и не только принадлежит ей! Однажды, когда Федя страдал манией преследования, он не нашел ничего лучше, как отписать все активы, все-все имущество некровному родственнику семьи-в случае чего не отнимут. Ну и переписал. Теперь попробуй у этой твари отними! Она всеми помыкает, а сестру свою вообще не ставит ни во что. Лидка бездетная, племянников своих не любит, зятя не уважает, меня-старуху терпит и ждет, когда подвернется шанс заграбастать все и махнуть хвостом. Федя пытался решить вопрос юридически, но сам же постарался так, что лишить Лидку власти можно только, если она добровольно все вернет (не вернет, естественно) или сгинет и наследство перейдет к ближайшей родственнице-ее сестре. Сгинет она, как же-еще меня переживет! Сын дурак, хоть и при власти и жена у него дура — вот так и живем.
Горестно глотнув кофе, Аглая Сигизмундовна налила себе изрядную порцию коньяка. Видимо, только этот ритуал мог вернуть ее в более радушное настроение.
В кухню вошли вчерашняя горничная Лена и приходящий повар, который в доме не жил.
-Аглая Сигизмундовна, что же Вы не позвонили, я бы сварила, забеспокоилась Лена.
-Лена, уже кофе сварить я пока в состоянии. Вероника пришла за лекарством, ты не знаешь куда его этот эскулап припрятал?
-Знаю, выдал мне, чтобы я в случае необходимости выдавала пациентке п одной таблетке в сутки-не больше.
-Ну так выдай, что стоишь! -сердито буркнула пожилая дама
Получив желаемое и даже больше, Вероника поблагодарила за приятную компанию и поковыляла к себе в комнату. Путь вверх дался намного легче и практически на последней ступени ей встретился бойкий мужчина, моложавый, но не юный, который, как оказалось, был сыном Федоровича Александровича.
-Александр, доброе утро! А вы наша гостья, которую чуть не угробила моя сестра-алкоголичка-резюмировал мужчина.
-Здравствуйте, я Вероника!
-Знаю, мы все про вас уже знаем благодаря папе. Не могу сказать, что рады вам, но и положение ваше понятно-встреча с Яной еще никому радости не приносила. Всего доброго!
Удивительный хам, -подумала Вероника и заковыляла в свою комнату, которая размещалась в самом конце коридора второго этажа.
После утреннего кофе Вероника удобно устроилась на кровати и решила наконец поработать сегодня и нужно было восполнить все пробелы, которые были в связи с её травмой. Вдруг она услышала громкий крик, шум какой-то стук, который раздавался из коридора второго этажа. Дверь в комнату распахнулась и в нее буквально влетела моложавая красивая брюнетка лет пятидесяти, одетая по последней моде и без всяких предисловий начала разглагольствовать, что чудесен сам факт наличия в её доме знаменитой писательницы. И что она возмущена, что ее не поставили в известность, что здесь оказывается живёт такая знаменитость. Женщина держала в руках небольшую собаку такой неприятный породы, которая все время пускает слюни. Собака ластилась к хозяйке, все время норовила лизнуть в рот, и женщина при этом называла противную слюнявку Мармеладинка моя, присюсюкивая- «сейчас мама поведёт тебя гулять, а то эти злые люди не погуляли с маминой дочкой».
Так дама с собакой ходила по комнате, совершенно не обращая на Веронику никакого внимания, рассуждая о том, как было бы неплохо представить писательницу её гостям и что поэтому поводу думает Вероника, ей было абсолютно безразлично.
Наконец Вероника не выдержала и подала голос:
- Здравствуйте, с кем имею честь?
Женщина остановилась, понимая, что все что она говорила- говорила вслух и при этом её слышали и сказала:
-Я хозяйка этого дома Лидия Бессонова, представилась наконец она, сняла чёрные очки, которые закрывали глаза внимательно посмотрел на Веронику. Знаю, что вы очень известная писательница и мне это очень пригодится, будете украшением моего сегодняшнего приема. Должен же быть хоть кто-то соответствующий, а иначе гости просто уснут рядом с моими родственничками, а бабка снова начнет рассказывать о своем муже и своей истории, моя глупая сестра двух слов связать не может-что от неё можно ждать. Янка алкоголичка -одним словом родственники не в счёт, а вот писательница - это прекрасно! Все это женщина проговаривала, не обращая никакого внимания на Веронику, которая сидела на кровати и смотрела на неё широко открытыми глазами.
-Возможно вы не заметили, ответила Вероника, но у меня сломана нога
-И что? Я не прошу вас танцевать краковяк, будете сидеть в удобном кресле, общаться с гостями, подпишете несколько книг, если понадобится, все расходы я компенсирую.
- Интересно, - заметила вслух Вероника, я думала хозяином дома является Фёдор Александрович, он заходил ко мне.
- Ах Федька, - ответила Лидия Бессонова, номинально можешь считать, что так. Она перешла на «ты», совершенно не считаясь с тем, что они с Вероникой не пили брудершафта, да и вообще Вероника видела эту даму человека первый раз. - И так ужин в восемь, приличную одежду я пришлю, будешь сидеть развлекать моих гостей, я тебе хорошенько заплачу за это.
Лидия повернулась, ещё раз расцеловав в свою противную собаку и вышла из комнаты, хлопнув дверью.
Большую часть дня Вероника провела за работой. Её больше никто не беспокоил, и она смогла спокойно завершить 20 страниц, которые были намечены у неё есть на сегодня. По плану она опоздала примерно на 60 страниц, но решила, что болезненное положение позволяет ей немножко задержать редактуру текста.
Пропустив обед и практически забыв про ужин, Вероника очнулась только тогда, когда в её комнату внесли внушительную коробку и разложили на кресле платье, которое Лидия предназначала для неё. Платье, надо отметить, оказалось вполне приличным. Это было тёмное шелковое платье в пол, закрывавшее ноги так, что не пришлось надевать туфли, и одна гипсовая нога так оставалось гипсе, а вторую Вероника вполне могла позволить себе оставить в домашней тапочке, которые ей были выданы. Все равно гипс не скроешь, на каблуках она танцевать не собирается, весь вечер ей предстоит просидеть в кресле - хотя бы будет удобно.
Около восьми часов Вероника с трудом спустилась на первый этаж и при помощи горничной прошествовал в столовую, где уже начинали собираться гости. Для писательницы было приготовлено место, в котором ей предстояло провести весь этот вечер. Стола не было. Фуршетные закуски располагались на причудливого вида столиках, которые высились то тут, то там, напоминая тропические деревья, которые переплетались между собой с живыми цветами. Вся комната была украшена различными цветами, видимо хозяйка устроила какой-то тематический вечер, который был посвящён растительности, иначе для чего было совмещать в одном, пусть и огромном, помещении такое количество ароматных, я бы даже сказала удушливых цветов всех сортов и видов, некоторые из них совершенно не сочетали с между собой. Даже не будучи флористом, Вероника понимала, что хозяйка просто хотела произвести впечатление на гостей тем, что могла себе позволить добыть самые экзотические виды растений
В обозначенное время начали спускаться жители дома, не питавшие особой радости по поводу сегодняшнего собрания. Вскоре стали приезжать гости, приглашенные Бессоновой.
Она явилась как королева! В красном декольтированным платье в пол с длинным шлейфом и неизменной собакой в руках, которая не оставляла попытки облизать лицо хозяйки, столь тщательно покрытое макияжем.
Лидия встречала гостей как хозяйка дома. Она действительно чувствовала себя полноправный хозяйкой этого огромного особняка, а Фёдор Александрович должен был смиренно принимать её правила игры. На ужин были приглашены какие-то люди, которые не представлялись Веронике, но периодически их подводили и показывали живую писательницу, которую о чем-то спрашивали, не слушали ответа. Вероника особо не старалась, она понимала, что все это дежурная сцена, необходимая для создания антуража примерно также как и с цветами, которые были привезены из различных частей света и вот она - писательница должна была стать частью этого развлекательного мероприятия.
Наконец, всех пригласили к закусочным столам, люди начали расходиться и брать какую-то закуску, алкоголь.
Веронике тоже предложили, но она совершенно не была готова ни позднему ужину, ни, к тем более, употреблению алкоголя, противопоказанного ей совместно с лечением. Больше всего на свете она хотела сейчас подняться в комнату снять неудобное платья и забравшись в постель дописать ту часть романа, которая на сегодня так и не была дописана.
Где-то в районе 11 часов вечера Вероника, опираясь на костыли, потихоньку прошла мимо гостей и начала подниматься к себе в комнату. Она поняла, что миссия закончена, ею больше не интересовались и присутствие совершенно не требовалось.
Дойдя до комнаты и уже открывая дверь, она вдруг услышала душераздирающий крик, который раздавался с первого этажа. Броситься обратно она не смогла - мешали костыли, но любопытство так пересиливало, что Вероника, быстро подпрыгивая на одной здоровой ноге, допрыгала до перил, светилась вниз и увидела картину, которая открылась перед её взором.
Картина была достойна английского детектива. В центре зала среди причудливых цветочных композиций и стоявших в немом остолбенение гостей лежала хозяйка этого вечера. Её красное платье, красный шлейф и бокал вина, кстати красного, которое она так и не выпила, разливалось по полу одним алеющим пятном и только бедное глупое создание-её собака Мармеладка, бегала вокруг облизывая лицо хозяйки, тщетно пытаясь привлечь внимание. Хозяйка была мертва.
Вероника не могла отвести глаз от красного пятна на полу. Никто почему-то не кинулся звонить в скорую помощь, в полицию - все просто застыли и стояли, глядя на то, как вино продолжает растекаться по ковру. Наконец кто-то из гостей очнулся и набрал номер полиции. Кто-то звонил в службу спасения и все потихоньку, словно боясь потревожить мёртвое тело отошли в другую сторону дома, оставив лежащую с бегающий вокруг неё собакой.
Полиция и скорая прибыли очень быстро, скорее всего сказалось знакомство с Фёдором Александровичем.
Начала работать следственная группа. Всех свидетелей попросили перейти в другое помещение и никому не разрешили расходиться. Тело осмотрели, не нашли никаких следов насильственной смерти, удара, после чего Лидию просто погрузили в мешок чёрного цвета и вынесли из дома. Следователи-криминалисты забрали с собой бокал, который держала Лидия и тоже увезли.
Следователь, который, естественно, оказался другом и близким приятелем Фёдора Александровича, решил допросить каждого из присутствующих на предмет того, что они видели и что могло произойти с жертвой. Никаких признаков того, что кто-то её убил не было, она просто мгновенно упала и умерла — это могло быть причиной естественной смерти, например инсульт или инфаркт и что-то ещё, но об этом могли сказать только эксперты криминалисты или врачи, заключение которых пришлось подождать до следующего утра.
Опираясь на перила возле лестницы, Вероника видела, как по другой стране поднимается Александр Фёдорович, украдкой оглядываясь. Лицо его выражал не то, чтобы восторг, но и скорби оно тоже не выражало. Он оглянулся и увидел Веронику, злобно взглянул на нее и скрылся за первой дверью, которая была слева по коридору от лестницы. Нужно уточнить что по строению дома на второй этаж можно было подняться с двух сторон а весь второй этаж окружал коридор, обрамленный витыми перилами с, которых открывался вид на первый этаж.
Вероника не стала дожидаться развития событий спокойно доковыляла до своей комнаты переоделась устроилась в кровати уже хотела продолжить работу, но мысли её были далеки.
Если Лидия умерла своей смертью, то почему так внезапно? ещё сегодня, расхаживая по этой комнате и она излучала здоровье, темперамент и спокойствие.
Если ей помогли умереть, то значит это был кто-то из гостей. Многих из них Вероника не знала- они ей просто не были представлены. Люди к ней подходили, здоровались, она давала автографы, отпускала какие-то комментарии или отвечала на вопросы, но кто были эти люди Вероника не знала.
В глубине души чувствуя ненависть жителей дома к Лидии Бессоновой, Вероника допускала что кто-то из своих приложил руку к смерти Лидии, но почему именно сейчас? может быть они воспользовались этим приемом, чтобы замести следы?
Именно тогда, когда в доме находилось огромное количество посторонних людей так просто было спрятать улики. Стоит дождаться заключение экспертов, что скажут они, от чего умерла женщина. Возможно, это аневризма, которая оторвалась и уже давно где-то в глубине кровеносных сосудов ждала своего страшного часа. А может быть и нет. Почему Александр Фёдорович быстро поднимался по лестнице на второй этаж, а не остался вместе со всеми? Почему раньше остальных он покинул место следственных действий — вот вопросы, которые волновали сейчас Веронику.
Через какое-то время в дверь комнаты Вероники постучали. Следователь представился, спросил, где была Вероника, что она делает в доме Павловых, чем она занималась в роковой вечер, что она могла добавить к тем данным, которыми уже владела следственная группа.
Вероника, не утаивая, как есть рассказала о том, что сегодня днём Лидия Бессонова пришла к ней в комнату и узнав, что известная писательница гостит в их доме предложила ей побыть в качестве гости вечера. В связи с тем, что у Вероники сломана нога, она не могла оставаться долго и поэтому в 23:00 покинула собрание гостей и отправилась к себе в комнату. Уже практически дойдя до двери, она услышала крик на первом этаже, вернулась к перилам и увидела тело Лидии Бессоновой. Про то, что мимо проходил Александр Павлов, Вероника почему-то промолчала.
Следователь спросил, как вела себя Лидия, не было ли у неё конфликтов с кем-либо из гостей, что она ела или пила, но на все эти вопросы Вероника ответить не могла, потому что её кресло стояло в отдалении. Лидия за весь вечер всего дважды подошла к ней, приведя кого-то из гостей для автографа и удалилась чтобы быть в центре внимания. С Вероникой наедине не разговаривала, никаких комментариев по поводу того сколько Вероника должна была «развлекать» ее гостей не давала.
Следователь поблагодарил Веронику, пожелал ей выздоровления и удалился задавать вопросы оставшимся гостям.
Через некоторое, хотя было уже довольно поздно, в дверь Вероники постучали и вошла Аглая Сигизмундовна, совершенно измученная этим вечером. Она выглядела как раз так, как должна была выглядеть в свои годы - без малого 89 лет.
Аглая Сигизмундовна не была рада смерти Лидии, не была она и опечалена этим происшествиям, она смиренно принимала тот факт, что теперь их дом превратится в Содом и Гоморру. Что к ним будут таскаться следователи и даже несмотря на то, что все знали кто такой Федор Александрович Павлов и у него везде были знакомые, факт насильственной смерти, если, конечно она была таковой никуда не скроешь.
Более того следственные органы заинтересует тот факт, что наследником всего состояния становится родная сестра потерпевшей и кто как не она была заинтересована в том, чтобы деспотичная и надоевшая всем Лидия быстро покинул этот свет.
Так могли затаскать по судам Людмилу Петровну, извести её допросами и подозрениями. А оказывается, у нее было больное сердце.
В результате, Аглая Сигизмундовна нисколько не сомневалась, довели бы до смерти бедную Людмилу и вот тут началась бы настоящая драка за наследство.
Вероника неожиданно для себя набравшись смелости и спросила какие отношения были между Александром и Лидией. Аглая хитро прищурилась и совсем не удивилась вопросу. Она долго смотрела на Веронику и, наконец, сказала:
- Между ними были странные отношения. Я подозреваю, что имел место быть роман ,но доподлинно никто на месте преступления их не ловил не заставал. Я думаю, что Александр Фёдорович решил ещё наступления наследственного момента подстраховаться и завел близкие отношения с родной тёткой-бездетной старой девой.
Аглая Сигизмундовна, как женщина, умудрённая опытом, не раз ловила их взгляды, которые они бросали друг на друга украдкой, либо невзначай приходили откуда-то в один и тот же час, либо уходили в одном направлении — это все очень легко читается, когда люди пытаются скрыть любовные отношения. Они так заняты собой, что начинают терять бдительность.
Фёдор Александрович не скрывал своей ненависти к золовке потому что она обманным путём сначала согласившись просто его подстраховать, а потом откровенно завладела всем его имуществом и возможно шантажировала его, желал ей смерти, но не думаю, что будучи человеком слишком близким к власти, он рискнул бы своим положением депутата, положением, которое он занимает в обществе. Нет, Федор Александрович мог действовать по старинке, как работали в ФСБ, а устраивать спектакль в собственном, полном посторонних людей доме - на это не хватило бы даже его смелости.
Его супруга очень покорная, спокойная и абсолютно индифферентная женщина. Людмила Петровна смирилась жизнью, которую она вела, живя с нелюбимым и нелюбящим мужем, деспотичной сестрой, она просто принимала жизнь такой, какая она есть и не пыталась ничего изменить. Будучи человеком по природе своей не злым, Людмила Петровна философски относиться к происходящему, лишь только переживала о том, что её дети выросли избалованными, никчемными людьми, какими стали отчасти по ее вине.
Бесценную информацию принесла с собой Аглая Сигизмундовна. Давно распрощавшись с Вероникой, пожелав ей спокойной ночи старушка удалилась, а Вероника и не думала ложиться. В голове крутилась сюжетная линия событий, наполнивших дом Павловых. Она забросила свой роман и теперь по писательской привычке записывала на листочке героев, как она обычно делала, когда строила схемы расследования собственных преступлений, которые придумывала. Так было проще- она выписывала главных героев, ставила между ними стрелочки, наделяла каждого из них ролью и потом, в конечном итоге, получилось, что она знала, кто преступник. Но эти схемы отлично работали, когда речь шла о фантазиях автора. Когда дело коснулось настоящего преступления, Вероника слегка застряла. По всему складывалось, что убить Лидию должен был ее предполагаемый любовник Александр — это очевидно. Вот только как он её убил никто не знает и если следователь сочтёт необходимым поделиться с Фёдором Александровичем информацией, Аглая Сигизмундовна обязательно расскажет мне все-размышляла Вероника.
Следующий день принёс неутешительные известия о том, что смерть Лидии Петровны Бессоновой была насильственной. Самое ужасное, что следственные органы не могли понять от чего она умерла. Вскрытие показало, что в её желудке произошло кровоизлияние под действием какого-то сильнодействующего яда, но ни в еде, ни в бокале этого яда обнаружено не было, как он попал в организм жертвы никто не мог сказать. На теле не было уколов, ран или каких-либо отверстий искусственного происхождения, через которые яд мог попасть в женщину. Загадка!
Вероника почти не выходила из комнаты. Внизу толпилась бригада следователей, которые ходили, расспрашивали, вызывали свидетелей. Веронику не вызывали потому что она не представляла никакого интереса для следствия, да и мотивов у нее не было. С ней практически никто не общался - приходила только горничная либо Аглая Сигизмундовна, естественно заглядывал доктор, потому что выздоровление шло, но очень медленно. Кость не желала срастаться. Доктор заставлял Веронику есть желатиновые продукты, пить коллаген, но, несмотря на всю интенсивность терапии, ее пребывание в доме слегка затягивалось.
Развлекая Веронику или скорее себя, Аглая Сигизмундовна часто приносила ей старинные альбомы с фотографиями, в которых она показывала ей фотографии своего покойного мужа, своих ближайших родственников, которых уже не было в живых. Супруг Аглаи, в свое время, был начальником опергруппы НКВД, которая занималась послевоенной «чисткой». Это был высокопоставленный чиновник, принёсший немало вреда простым гражданам, которые с его легкой руки были либо расстреляны, либо сосланы на вечную жизнь в лагеря, из которых уже не возвращались. По наветам, доносам, иногда и вовсе без причины люди пропадали их своих квартир в ночное время, а их жены и дети становились врагами народа и печать ложилась не только на детей, но и на детей их детей - так были искалеченный судьбы целых поколений.
Аглая Сигизмундовна никогда не оправдывала деятельность своего мужа, она говорила горестно о том, что он был жертвой режима. Но ведь каждый из нас выбирает быть палачом и подчиняться режиму или противостоять всеми силами, вплоть до смерти. Она практически никогда не давала эмоциональной окраски тому, чем занимался её покойный супруг. Как женщина и как мать она в первую очередь оберегала собственного ребёнка, которого она должна была спасти любой ценой- своего Феденьку и несмотря на то что муж занимался ужасными вещами, Аглая Сигизмундовна просто выживала в то страшное время.
Веронику эта тема очень интересовала  и она с удовольствием рассматривала альбомы, делала себе какие-то пометки, даже просила у Аглаи Сигизмундовна разрешения сфотографировать некоторые портреты, которые были помещены в красивые альбомы в бархатным переплёте. Аглая Сигизмундовна не была против, наоборот ей льстил интерес Вероники, потому что больше никто не проявлял внимания к истории семьи. Внуки и дети не хотели рассматривать и слушать рассказы старухи, а здесь появился такой внимательный интересующийся слушатель. Она ещё шутила, что может быть Вероника напишет какой-нибудь роман об этом временем и главными героями будут, конечно же, она и её супруг, её сын.
Вероника обещала. Конечно же она напишет. Конечно же это будет детективный роман и, конечно, главными героями будут члены семьи Павловых
Следствие шло, но никаких зацепок по делу о смерти Лидии Бессоновой так и не было найдено. Не было никаких новых улик, никаких свидетелей, которые бы говорили, что кто-либо подсыпал в бокал какой-то странный яд, действующий таким образом, да и людей, явно желавших смерти, например оскорбляющих её на этом вечере не находилось. Следствие тонуло в отсутствии улик и подозреваемых.
Глава 4
В тихом омуте
На Веронику совсем перестали обращать внимание. Она мастерски научилась обращаться с костылями и довольно ловко и быстро перемещалась по той территории дома, куда «гостеприимные» хозяева не запрещали ей проходить. Естественно, путь был заказан в личный кабинет Фёдора Александровича или в покои Людмилы Петровны - туда Вероника и сама не хотела заходить. В гости к Аглае Сигизмундовне она частенько заходила.
Вероника понимала, что убил Лидию кто-то из своих и убил её именно из-за наследства, хотя была версия, что Лидия узнала что-то и именно поэтому ее устранили с такой быстротой и изяществом.
Доказать она ничего не могла, потому что, во-первых, Вероника не имеет доступа к материалам следствия, да и не была женщина детективом вообще, она была писателем- романистом, который пишет детективы, но по-своему опыту знала, что искать надо рядом. Кто-то из классиков написал: «Ищи того, кому выгодно». Убийца пошел на такой риск, только если перед ним маячила реальная выгода, иначе зачем прикладывать столько усилий. Убийца очень умён, имеет доступ к каким-то современным и сложным ядам, с помощью которых и отравили Лидию. 
Вероника решила попробовать поискать компромат, который бы вывел её на Александра, но тот был настолько неприязненно и настороженно настроен в отношении к Веронике, что даже не пытался это скрывать. Вероника лишняя в его доме и каждый раз, встречаясь в коридоре или на лестнице, он ещё не считал необходим здороваться - просто отворачивался и проходил мимо, примерно так, как проходят мимо мебели или мимо горничной, которая тебе не угодна.
Яна же, напротив, чувствуя за собой вину, всячески оказывала Веронике внимание, иногда заходила поболтать или передавала для нее корзину с фруктами. Яна была всегда не трезвой и никакой информации от неё добыть было невозможно. Совершенно очевидно, что не Яна была убийцей. Да, задавить кого-то на дороге она могла, но продумать и совершить коварное преступление-нет, она была слишком глупа и занята только собой. Да и убивать тётку не было никакой необходимости. Яна и так как сыр в масле каталась, никогда не работала, получала от папы все что хотела; а вот Фёдор Александрович - он мог представлять человека, заинтересованного в исчезновении Лидии, но, будь это он, действовал бы совершенно другими способами. Поэтому оставалось только одно лицо который вызывало множество подозрений - Александр Фёдорович.
Сегодня был день, когда отец и сын уезжали по совместным думским делам и в доме оставались только женщины. Полиция больше не приезжала и Верника практически беспрепятственно проникла на хозяйскую половину-ее никто не видел.
В комнате Александра было чисто (прислуга работала усердно), мебели, как и во всем остальном доме было немного. Кроме добротной массивной кровати стоял письменный стол, резной антикварный сервант и несколько тонких книжных шкафчиков, в которых хранились не книги, а какие-то рабочие бумаги. Что, собственно, искать Вероника не знала. Но знала, что это что-то должно быть связано с Лидией.
Наскоро осмотрев бумаги, она переместилась к рабочему столу. Верхний ящик был заперт.
Взломщица на костылях попыталась поддеть замочек ножом для бумаг, но ничего не получилось, что не удивительно, ведь опыт подобного рода у Вероники был только в теории-тут уж она была мастером и взломов, и ограблений, и даже убийств, иногда серийных.
Присев в кресло, так как с костылями были одни проблемы, она начала механически водить руками по гладкой поверхности стола, инкрустированной причудливыми узорами. В какой-то момент, нажав чуть сильнее, одна из витых плашек отскочила и под ней образовалось небольшое углубление, в котором удобно расположился ключ-бинго!
Оглядываясь, как бы кто не вошел, Вероника дрожащей рукой открыла вожделенный ящик. В нем было несколько объемных пластиковых папок, пистолет в кобуре и конверт, который заинтересовал внимание женщины. В конверте оказалось несколько фотографий. На одной был запечатлен Федор Александрович с какой-то молодой женщиной, которую Вероника в доме не видела, на другой все тот же Федор Александрович, оглядываясь, садился в машину. С другой стороны, на пассажирском сидении был человек, личность которого была очень хорошо известна Веронике. Это был один из политиков, который славился своими непристойными делами и скорее всего, что было невозможно доказать, был связан с криминалом. Кроме того, это был весьма влиятельный бизнесмен-одним словом акула, а не человек. А вот на последней фотографии с этим самым бизнесменом была заснята Лидия. Она передавала ему одну из синих папок, которые сейчас лежали в столе Александра. Интересно…
Вероника услышала шуршание гравиевой дорожки, значит пора убегать или вернее «ухрамывать» куда подальше. Закрыв все как было, Вероника вытерла все свои следы полой от халата, уцепилась за костыли и что есть мочи захромала прочь из этой страшной комнаты-уж больно много в ней таилось секретов.
Добежать до своей половины она бы ни за что не успела, Александр размещался на третьем этаже. А вот комната Аглаи Сигизмундовны была совсем близко. Хоть бы она была дома!
Пожилая дама была дома, она закончила сеанс расслабляющего массажа и пребывала в томном расположении духа, полулежа в кресле с кружками огурца на глазах.
-Заходи, Вероничка, - не открывая глаз пригласила женщина
-Как вы узнаете, что пришла именно я? -улыбнулась Вероника
-Тебя выдают костыли, с улыбкой ответила Аглая. Ну ничего, скоро заживет твоя нога, будешь бегать как новенькая! Кофе будешь? И не дожидаясь ответа нажала на кнопку пульта.
Через несколько минут появилась Лена, которая несла две чашки свежесваренного кофе и всякие угощения.
-Не удивляйся, дитя мое, заговорила Аглая Сигизмундовна, когда дверь за Леной закрылась. Здесь нет камер и нет никаких чудес. Если я звоню и вызываю Лену днем, когда пью кофе в комнату, значит я не одна — вот и весь секрет!
Увы, мне не повезло умереть раньше мужа, -неожиданно продолжила дама. Я не хочу видеть, как беспечно Федька проматывает наше состояние, какой он рохля. Думаешь его должность, его статус — это он сам? Отнюдь. Всего этого он добился только благодаря его отцу! И Сашка такой же-мямля! Про Янку и говорить нечего. Мать у них хорошая женщина, но не место ей здесь. Пока еще не растратила былую красоту, нужно собирать вещи и бежать, хоть босиком, но подальше от этих кровопийц. Кто-то убрал ярмо с ее шеи в виде Лидки-теперь Люда свободна!
-Почему Людмила так боялась Лидию и зависела от ее мнения?
-Ну как же, Лидка шантажировала сестру тем, что лишит ее золотых деточек денег, что все отпишет какой-то благотворительной организации, а нас всех пустит по миру-заигралась баба, вот ее и убили.
-Но не Людмила же?
-Людмила? Ты слышала, как она разговаривает? Как снегурочка. А чтобы убивать нужен характер! Вот Сашка может, пожалуй-подумав, добавила старушка. Он похож на деда.
Дальше кофе пили в полном молчании. Вероника не могла перестать думать об услышанном. Значит Александр мог убить свою, предполагаемую, любовницу за связь с человеком на фотографии, за шпионаж или за что-то еще.
-Как твой роман? -Вероника очнулась от размышлений, когда Аглая Сигизмундовна второй раз переспросила ее на счет работы.
-Плоховато движется. Нет вдохновения или просто нога болит-соврала Вероника.
-Вдохновение для творца — это очень важно, задумчиво ответила дама.
Поблагодарив за кофе и теплую компанию, Вероника, совершенно не боясь разоблачения от присутствия на чужой территории отправилась по второй половине лестницы к себе на второй этаж.
В комнате ее ждал неожиданный сюрприз. В кресле по-хозяйски развалился Александр Федорович и с наглой ухмылкой, как обычно забыв про приветствие начал с самого главного:
- Значит так, писака, завтра доктор осмотрит тебя и снимет гипс. Я не намерен терпеть в доме вездесущую тетку, ты меня поняла?
Вероника решила ничего не отвечать и молча стояла, ожидая продолжения.
-Папан приготовил тебе карту или возьми кэшем и проваливай, поняла? Нечего тебе тут крутиться. А то с бабкой подружилась, может еще к отцу подкатывать начнешь?
-Мужчины его возраста интересуют меня только с археологической точки зрения-парировала Вероника. -Позвольте полюбопытствовать, мой скорый отъезд — это ваша идея или папа так решил?
-Я так решил!
-Ну так вот, молодой человек, я пробуду здесь ровно столько, сколько необходимо, чтобы зажила моя нога. А, если кого-то мое присутствие не устраивает, мы можем дружно пойти в полицию и рассказать об интересных фактах, касающихся моего пребывания здесь и вашей дружбы с покойной Лидией.
Сказать, что Александр обалдел от наглости Вероники - не сказать ничего! Он долго смотрел на нее прищурившись и ничего не сказав, вышел из комнаты, хлопнув дверь. Один-ноль в мою пользу-подумала Вероника и напрасно, она нажила в его лице злейшего врага, сама того не ведая.
Как писатель в жанре детективов со стажем, Вероника давно и активно пользовалась помощью знакомых следователей, если ей необходимо было уточнить детали, которые должны были выглядеть правдоподобно. Вот и сегодня, после всего того, что было услышано, увидено и проанализировано, она набрала номер старого знакомого, боевого товарища из следственного комитета, когда-то безнадежно влюбленного в Веронику, а теперь, по прошествии стольких лет, ставшего надежным товарищем и иногда информатором.
-Игорь, привет! -начала без предисловий Вероника
-Веруша (только Игорь называл ее так), как ты, душа моя, что-то давно не звонила. Али трупы перевелись, раз тебе понадобилась помощь старика-следака?
-Да брось, я не так давно звонила в последний раз. А помощь и правда нужна!
-Выкладывай, что на этот раз? У тебя серийный потрошитель и мне нужно лазить по пыльным архивам, чтобы изложить достоверные факты того, как было на самом деле-умоляю, я только поел!
-Нет, Игорюша, не нужно! -в игривом тоне ответила Вероника.-мне нужен яд! Быстрый, сильнодействующий, такой, который вызывает кровотечение в желудке, но его нельзя обнаружить нигде, ни в еде, ни в напитках, вот как-то так!
-Ничего себе, мать, ты загнула! Где ж я тебе такой возьму? Ты решила кого-то травануть? или для книги?
-Конечно, для книги! Неужели не встречал, не слышал о подобном?
-Слышать-то слышал, да только это за пределами нашего ведомства. Подобные вещества можно встретить только в ФСБ или фантастических фильмах. Название и описание, естественно, получить я не смогу. Придется тебе фантазировать. Ну или поройся в «даркнете», там всякой ерунды полно! Только аккуратнее, а то нарвешься на подставного и потом докажи, что ты для книги, а не для себя.
-Спасибо, друг! Я и не подумала, где искать! Вот еще вопрос, может ты слышал про убийство Лидии Бессоновой?
-Так-так, дорогая! Вот эти вопросы мне уже совсем не нравятся. Ты-то откуда знаешь? Дело поручили одному такому, знаешь, товарищу, который обычно дела просто хоронит.
-Я живу в доме, где произошло преступление, ногу сломала, но это другая история, не связанная с первой. Просто думала, вдруг ты в курсе что и как.
-Веруша, это серьезные люди, и я тебя очень прошу, бери свою сломанную ногу и проваливай из этого дома ко всем чертям. Я не хочу потом расследовать дело о твоем исчезновении!
-Вот ты оптимист, Игорян! Ну спасибо, я поняла, буду предельно осторожна! Чао-какао! И Привет жене!
-Я не женат! Вероника, будь осторожна, - снова повторил Игорь и повесил трубку.
Глава 5
Стены все слышат, а иногда и видят
Выло уже пять часов утра. Вероника дописывала часть романа, которую «задолжала» издательству. Впервые в своей писательской карьере она относилась к работе без должного рвения, просто делала свою работу, в надежде, что читатель не сможет уловить нотку безразличия в стиле изложения.
Решив немного размять ноги и пройтись по комнате, Вероника сделала несколько наклонов, даже промаршировала, хотя наступать на больную ногу врач категорически запретил и подошла к окну. Ее привлек шум голосов, доносившихся с площадки перед домом. Там на подъездной дорожке стояли две внушительного размера машины, в которую водитель грузил бесчисленное количество походного снаряжения. Интересно, что за турпоход намечается и кто участники? Участники не заставили себя ждать. Федор Александрович, Александр Федорович, Водитель и еще один неизвестный господин, погрузили в машины все необходимое, сложили винтовки-видимо речь шла об охоте, уселись в автомобили и укатили прочь. Путь был свободен и можно было беспрепятственно рыться в вещах Александра, но Вероника очень устала и решила немного вздремнуть. Когда она проснулась был полдень. Вот так вздремнула. На столике у ее кровати стоял остывший завтрак, есть который совершенно не хотелось. Вероника решила спуститься и попросить чего-нибудь теплого и горячий кофе, конечно.
Сегодня дежурила не Лена, барышня хмурая, неприветливая, которая поздоровалась с гостьей и спросила, чего она желает. Выполнив просьбу, разместив Веронику в кухонном помещении, тут же удалилась по своим делам.
Вероника с большим удовольствием умяла два круассана, выпила огромную кружку кофе и хотела было уйти к себе, но заметила, что в одном из кухонных кресел кто-то сидит. Это была Яна, она спала сидя и судя по всем пришла с гулянки далеко за полночь, а может и вовсе под утро. Попытки разбудить девушку не привели ни к чему, и Вероника решила сообщить Людмиле Петровне, которая последнее время практически не выходила в люди-готовилась к похоронам сестры, тело которой все еще не выдавали следственные органы, что дочь ее пьяна и нужно бы перенести Яну в кровать.
Обойдя весь дом, Вероника так никого не нашла, кроме садовника, который шумно подравнивал газон и неприветливой девушки, которая занималась стиркой белья. 
-Где все?-спросила она у прислуги
-Людмила Петровна поехала в следственный комитет, а Аглая Сигизмундовна по средам всегда выезжает в загородный клуб. У них там собрание по поводу создания музея, какого точно я не знаю. Федор Александрович с сыном уехали на охоту, вернутся завтра.
-Исчерпывающая информация, спасибо!
Ответа не последовало, и Вероника похромала к себе в комнату, порядком поднадоевшую ей. На втором этаже, помимо ее спальни, располагалась библиотека, салон-бар и оружейная комната. Такого количество ружей, винтовок, пистолетов и прочего огнестрельного, да и не только оружия, Веронике встречать не доводилось. Все это хранилось в бронированных витринах, но несмотря на защиту из мощного стекла, вид имело устрашающий. Неспеша Вероника шла мимо представленных образцов, разглядывала их, хотя и ничего не смыслила в оружии. Просто любопытно было. В одном из стеллажей отсутствовало два экземпляра, в следующем еще один, наверное, для того незнакомца захватили, подумала Вероника.
Она пробыла в комнате довольно продолжительное время, просто забылась, вдруг почувствовав на себе пристальный взгляд. Обернувшись, она увидела Людмилу Петровну. С момента смерти ее сестры Людмила Петровна заметно постарела. Было видно, что она часто плакала. Да и весь облик, доселе шикарный, стал каким-то серым, небрежным, безразличным.
-Что вы здесь делаете? -спросила она Веронику
-Простите, Людмила Петровна, я просто искала Вас, или хоть кого-нибудь, чтобы Яну перенесли в ее комнату и забрела сюда
-Это вас не касается, - сухо ответила женщина. Это все вообще никого не касается. Убирайтесь!
Она почти перешла на крик и Вероника, чтобы не провоцировать истерику, поспешила уйти, оставив Людмилу Петровну стоять в одиночестве среди смертельного окружения.
Испытывая ужасную неловкость от того, что нарушила приватность чужой территории, Вероника металась по комнате. Дверь неожиданно открылась и вошла Людмила Петровна. Она прошла в комнату, села на кровать Вероники и расплакалась:
-Понимаете, я никому не нужна, - всхлипывала она. Лида была сложным человеком, но она меня любила. По-своему, конечно. Она меня даже оберегала, защищала от Феди, когда тот приходил не в духе. Она никогда не давала меня в обиду, а теперь ее нет. Только Мармеладка осталась. Аглая Сигизмундовна ненавидит Мармеладку, сказала убрать ее из дома немедленно.
-Людмила Петровна, -осторожно начала Вероника…
-Можно Люда и на ты!
-Люда, у тебя же дети есть! Разве это не стимул для жизни?
-Дети…Янка спилась совсем. Я ее по клиникам таскаю и без результата, она через месяц снова пить начинает. Сашка-тот совсем злой, весь в отца. Нет от него любви и понимания, только огрызается и ждет, когда я умру, чтобы наследство поделить.
-Ну не говори так. И Федор Александрович, хоть и не проявляет особой любви, все равно заботится о тебе.
-Заботится он только о Янке. Все ей спускает. Вот она тебя чуть не убила, а он все замял. Разве так из нее человек вырасти сможет? Да и поздно уже воспитывать. Ты прости, что я сорвалась на тебя, ты-то как раз самая нормальная в этом дурдоме.
-А Аглая Сигизмундовна?
-Лучше молчи. Просто ты ничего не знаешь…
Людмила Петровна встала, плечи ее были понуро опущены. Выходя из комнаты, она оглянулась и сказала:
-Вероника, ты хоть и не носишь очки, но очень плохо видишь! В этом идеальном доме с его идеальным ремонтом, идеальной прислугой творится совершенно неидеальная история жизни! Если бы я могла тебе рассказать хотя бы что-то, этого хватило бы на десять бестселлеров! Ну да ладно, и так много лишнего наболтала. Пойду я свою непутевую дочку воспитывать!
Вероника осталась в раздумьях. Что же такое творилось в доме, чего боялась Людмила Петровна и от чего ее могла защитить только деспотичная Лидия, которую кто-то устранил.
Все, на сегодня довольно тайн. Редактор звонила уже два раза и Веронике нужно было отправить сегодня еще двадцать листов, а это значит ночь будет снова без сна. Усевшись поудобнее, воткнув беруши, чтобы звук газонокосилки не отвлекал от работы, писательница вернулась к собственным сочинениям и изо всех сил старалась вернуть роману былую привлекательность, а не унылое повествование, которое заставляет читателя перелистывать лист за листом, в поисках интересного сюжета.
Вероника работала до глубокой ночи, но ее все равно не покидало чувство, что она знает разгадку всего происходящего и очень близка от чего-то важного, но, как сказала Людмила, ей мешали очки.
В момент озарения, когда Вероника дописывала сюжет, от которого у читателей кровь будет стынуть в жилах, она вдруг вспомнила.
Вспомнила, рванула из комнаты в библиотеку, в которой кроме редких книг хранились и старые альбомы. В доме стояла тишина, нарушаемая только тиканьем старинных часов с первого этажа. Доковыляв без помощи костылей, Вероника безошибочно нашла бархатные альбомы с фотографиями, которые демонстрировала ей Аглая Сигизмундовна.
Вот фотографии родственников Аглаи, вот ее муж, этому было отведено целых три альбома. Вот какие-то родственники и, наконец, появляется Людмила Петровна. Вот ее первенец, долгожданный сын, но почему-то он все время на руках у ее сестры? Сашенька взрослеет и снова рядом с ним Лидия, а мама Люда где-то на заднем плане. Вот рождение Яны, выписка из роддома. Ребенка держит Людмила Петровна, но на следующей фотографии уже Лидия Петровна и рядом с ней Федор Александрович. Неужели…Неужели это дети Лидии и сестра безжалостно расправилась с ней? Нет, такого не может быть-это просто невозможно.
Допустим, размышляла Вероника, Федор Александрович влюбился в красивую, но бесплодную Людмилу. На его счастье, у нее есть вполне себе плодовитая родная сестра. Решается вопрос с наследниками, Лидия за большие деньги (вот почему он переписал все активы на нее) рожает ему двоих детей, но матерью фактически становится Людмила, так как Лидии дети не нужны, а деньги очень даже.
Возможно, в какой-то момент в ней взыграли материнские чувства, и она решила сообщить о том, что настоящая мать она. Те фотографии, что прячет Александр, вполне могут быть подтверждением. Конечно, они никакие не любовники, а мать с сыном. Вот только что они задумали против Фёдора Александровича? Вероника убрала альбомы на место и так же тихо вернулась к себе в комнату. Теперь все встало на свои места. Только кто убил Лидию?
С неспокойной душой Вероника отправила в редакцию обещанный фрагмент и легла спать-глаза просто слипались.
Разбудил ее отчаянный крик, потом еще один, а потом крики перешли в настоящий вой. Бросившись с кровати, запутавшись в одеяле и совершенно не понимая в темноте, что происходит, Вероника рванула, насколько это возможно со сломанной ногой вниз. Там, на ковре, практически в том же месте, где упала Лидия, лежал Федор Александрович. Сверху казалось, что он состоит из каких-то обрывков, покрытых чем-то красным. Несомненно, он был мертв.
Глава 6
Всему приходит конец
То, что происходило до приезда полиции и скорой помощи описать невозможно. От тела Федора Александровича попеременно оттаскивали то рыдающую мать, то супругу, то сына, который твердил, как зомби:
-Это не я, папа, это не я, папа…
Наконец приехал доктор, вколол всем успокоительное, бегло осмотрел тело хозяина и констатировал смерть от огнестрельного оружия с довольно близкого расстояния.
Наконец, приехали следователи, скорая помощь, труп унесли, хотя описываемые события и уложились в три строчки, на самом деле в астрономическом эквиваленте это заняло не меньше трех часов.
Аглаю Сигизмундовну уложили, хоть она и рвалась уехать вместе с трупом сына, Людмилу Петровну удалось успокоить только сильнодействующим уколом, Яна даже не вышла из комнаты, а Александр перестал рыдать и тихо всхлипывал в углу, смиренно ожидая допроса.
Прислуга кинулась замывать следы крови на ковре, но перед тем, как уйти в спальню, Аглая Сигизмундовна распорядилась ковер выбросить, чтобы он не напоминал ей страшную картину.
И так, я тихо сидела в одном из глубоких кресел, а в это время следователь начал допрос Александра и их водителя, которые, собственно, тело и внесли.
По их показаниям, которые совпадали до минуты, отец, сын и еще один знакомый семьи с водителем Павловых, на двух машинах отправились на охоту. Им долго не везло с местом, никак не могли найти дичь. В итоге деловой знакомый, махнув на все рукой, уехал, а Павловы решили во что бы то ни стало остаться и охоту завершить, так как очень это дело уважали. Водитель остался у машины, а отец с сыном разошлись в разных направлениях. Но договорились, чтобы не стрелять в направлении другу друга, ориентиром выбрать озеро-стрелять в ту сторону. Прошло еще несколько часов, когда Павлов младший увидел первую утку. Выстрелив, он попал и пошел за ней, так как собак у них не было и приходилось бегать самим. Неожиданно от озера вылетела еще стая, по которой Александр и начал стрелять. Когда он разрядил всю обойму, послышались выстрелы, стрелял отец, так решил Александр.
Собрав всю свою добычу, видя, что стремительно темнеет, Александр отправился в сторону машины, обходя линию огня так, чтобы не попасть под обстрел отца. Практически дойдя до места стоянки, осталось преодолеть бугорок, он услышал еще два выстрела и крики. Бросившись вперед, сын столкнулся с водителем практически на пути к тому месту, где лежал Федор Александрович. Никого вокруг не было. Сначала Александр Федорович в гневе набросился на водителя, но тот был без оружия, и машина стояла довольно далеко, так что отца ранил не он.
Когда они грузили бездыханное тело Федора Александровича в машину, он на секунду открыл глаза, схватил сына за руку довольно крепко и прошептал:
-Мама, скажи ей, я знаю-после чего отключился.
Водитель и сын рванули в сторону дома. Александр Федорович звонил и в скорую помощь, и семейному врачу, и в полицию. Но было уже поздно. Отец умер по дороге.
Показания водителя не отличались ничем. Даже количество выстрелов совпало. Стрелял кто-то третий, кто знал, что они будут в лесу.
Оформив протокол, следователь предъявил Людмиле Петровне обвинение в умышленном убийстве мужа, потому что фраза, произнесенная покойным в последний момент, по мнению следователя, напрямую свидетельствовала в том, что убийца именно супруга.  Людмиле Петровне разрешили остаться дома, под подписку о невыезде и приставили к дому дежурного полицейского.
Горе набирало вселенские масштабы. С одной стороны, у Людмилы Петровны были и мотивы, и возможность покончить с мужем, но с другой стороны, она была дома, когда произошло убийство.
В момент, когда следователь уже собирался уходить, Вероника подала голос из своего кресла:
-Товарищ следователь, разрешите мне добавить по делу?
-А вы, собственно, кто?
-Вероника представилась, обрисовала краткую историю ее появления в этом доме и сообщила, что начиная с полудня Людмила Петровна дома не покидала. И что Вероника под присягой может это подтвердить. Более того, в момент, примерно обозначенный криминалистами, как время смерти, Людмила Петровна сидела в комнате Вероники и плакала.
Следователь рвал и метал. Вся его безупречная схема рухнула просто в один момент. Теперь придется ехать на место преступления, таскаться по лесу, кормить комаров и искать следы, кого-то третьего. Ну, спасибо, удружила писательница! От Людмилы Петровны отстали, но теперь набросились на ее сына. Следователь никак не хотел упускать версию семейных разборок, тем более что недавно тут уже было совершено странное убийство. Теперь обвиняли Александра Федоровича, ведь у него, кроме показаний водителя, который находился в отдалении, никаких свидетелей не было. Александра увезли в участок, так как в доме допрос вести было невозможно.
Рыдающая Людмила Петровна никак не могла понять, что же произошло. Почему в одночасье она потеряла сестру, мужа, а может потерять и сына. И только Яна продолжала спать сном алкоголика, которому абсолютно все равно до происходящего.
Вероника повела Людмилу Петровну в ее спальню. Но та упорно не хотела ложиться, а все рвалась куда-то. В конце концов Вероника решила перестать бороться и налила женщине приличную порцию какого-то крепкого алкоголя.
Они сидели в кухне, и каждая думала о своем. Зубы Людмилы почти перестали стучать о край стакана, она подняла на Веронику полные слез, но совершенно спокойные глаза и спросила:
-Ты догадалась, да?
-Про детей?
-Да
-Как? А, впрочем…Альбомы. Никто бы не узнал, правда! Лида не рассказывала детям кто их настоящая мать. И Федя тоже молчал. Но кто-то узнал и рассказал Саше. Был ужасный скандал.
- Это не ты убила Лиду и Федю?
-Нет, я их очень любила. Они подарили мне то, чего я желала больше всего остального-материнство. У меня плохо получилось, возможно потому, что я не настоящая мать, вот Яна и выросла избалованной алкоголичкой, а Саша злобным извращенцем. Он пытался подкатывать к Лиде, представляешь?!Понаставил в доме камер, подсматривал, подслушивал. И это пристрастие к стрельбе. Сколько раз я говорила Феде и его матери, чтобы перестали таскать детей на охоту — это жестоко. Лида с ними ездила сначала, но потом и ей надоело.
-Охота-ваша семейная традиция?
-Да, Александр Лаврентьевич и Аглая Сигизмундовна в соревнованиях участвовали, отсюда и коллекция оружия.
И они снова замолчали. Говорить было не о чем. Вероника предложила проводить Люду до ее комнаты, нужно было отдохнуть. Та покорно согласилась, тем более что успокоительное и алкоголь наконец подействовали.
Проводив Людмилу, Вероника осталась стоять в коридоре. Ее все еще преследовало чувство, что она что-то упустила, когда смотрела альбомы. Какая-то мельчайшая деталь не давала ей покоя.
Вот библиотека. Вот бархатные альбомы. На сей раз Веронику интересовало время, когда Аглая Сигизмундовна была молода, хороша собой и только вышла замуж. Медленно перелистывая страницы, она искала ту самую деталь, которая вертелась в памяти и никак не могла найти. И тут ноги Вероники подкосились. На одной из фотографий был запечатлен рабочий кабинет Александра Лаврентьевича. Он сидел в кресле под портретом товарища Сталина. Рядом, положив руку на его плечо стояла молодая красивая Аглая Сигизмундовна. В кадр попал небольшой фрагмент застекленного стенного шкафа, в котором отражалась дверь. Дверь, через которую в наручниках уводили деда Вероники, расстрелянного через некоторое время, а отца Вероники, которого она так никогда и не видела, признали врагом народа. Жизнь семьи рухнула в один момент. И волею судьбы она жила в доме виновников той страшной трагедии, которая случилась не только в ее, но и не в одной тысяче советских семей.
Скрипнул пол, Вероника обернулась и выронила альбом. На нее было направлено двуствольное ружье. Держала его Аглая Сигизмундовна, недавно так убивавшаяся по сыну.
-Ну что, милочка, нашла что искала? Смотрю наши альбомы тебя очень волнуют
-Нашла, -еле произнесла Вероника и подняла альбом с пола, - многое нашла.
-Ну нашла и молодец! Легче стало? Мне вот очень полегчало, когда я Федьку с его потаскухой на тот свет отправила.
-Но это же ваш сын, отец ваших внуков и мать ваших внуков! -воскликнула Вероника
- Не сын он мне! Вернее, технически, сын, конечно, но посмотри, сколько он наворотил бед. Лидка захапала все наше состояние только потому, что оказалась плодовитой, а потом вертела им как хотела. Более того, она откуда-то нарыла архивы, где рассказано скольких людей расстрелял мой муж. Считается, что незаконно, а я говорю-законно-враги они все! И муж мой сдался, ныл все время, что видит перед собой лица заключенных, что не может так жить. Ну раз не может, так и пожалуйста! Имитировать инфаркт-проще простого!
Федька всегда был слабый-тряпка половая! Отец его и в ФСБ пристроил и потом с нужными людьми свел, в кулаке можно было всех держать, а он на баб жизнь менял. Вот и пришлось мне вмешаться. В багажнике его машины столько всего навалено, меня и не заметили. Пока они по лесу бродили вместе с водителем, я подальше ушла и нашла местечко. Сначала поговорить с ним хотела, просила даже, чтобы он бросил все, занялся, наконец работой, изменил свою жизнь, но он меня послал. Ну и я его…
-Можно вопрос? Как вы убили Лиду?
-Ха, тоже мне секрет! Ты видела, что она псину свою из рук не выпускала, только его и любила. Так вот я псине рожу ядом намазала. Для собак он безвреден, а для человека, если в слюну попадет-мгновенная смерть!
-Вы просто монстр! Вас лечить нужно!
-Деточка, я не монстр! Я за власть Советскую, за товарища Сталина могла собственную мать расстрелять. Кстати, муж позволял мне тренировать стрельбу на заключенных. Ну да заболтались мы. Сейчас ты сядешь за руль, вещички твои я сожгу. Поедем в домишко, в котором тебя и найдут с пулей в голове-не вынесла мол одинокой жизни и застрелилась. Или книга очередная не удалась. У вас у писателей как? Неудача и сразу в петлю!
-Никуда я с вами не поеду, я кричать буду!
-Кричи, Людка спит в отключке, Янка пьяная, я ей подливала сегодня, Сашку забрали, прислуга в другом крыле…
Вероника стремительно обдумывала план побега. Собственно, побега не получилось бы-нога в гипсе. Но спасаться необходимо. Старуха нетерпеливо помахивала ружьем в сторону двери. Вероника, не желая злить ее еще больше, аккуратно положила альбом и неспеша стала проходить к двери. Понимая, что помощи ждать нельзя, она почти смирилась с участью, которую когда-то испытал на себе ее дед. Но вдруг из-за угла выскочила Людмила и со всей силы ударила костылем, где-то брошенным Вероникой в горячке, прямо по спине Аглаи Сигизмундовны. Раздался выстрел. Ружье выстрелило в пол. Чтобы перезарядить двустволку необходимо было время и этим воспользовалась полная сил Людмила. Оттолкнула коробку с патронами подальше. Вот и все. Старуха хотела было подняться, но поняла, что проиграла. Она только злобно открывала и закрывала рот, из которого на пол капала слюна, пока Людмила отбирала у нее оружие, звонила в полицию и скорую помощь. Не было никаких шансов доказать невиновность Аглаи Сигизмундовны, так как Людмила знала, что в доме ведется скрытое видеонаблюдение и запись, которой увлекался ее не совсем психически здоровый сын. Вероника упала в обморок.
 
Послесловие
 
Я лежала в шезлонге на отдаленном острове Атолла Лхавияни. Недавно вышла моя очередная книга, сразу же ставшая бестселлером. Понадобилось допечатывать дополнительный тираж, так как все книги были раскуплены практически сразу. Гонорар позволил не отказывать себе в удовольствии улететь так далеко, как только может себе позволить одинокая и обеспеченная женщина.
Передо мной лежала последняя книга. Обычно я никогда не перечитывала то, о чем пишу, но не в этот раз. Обязательная чашка кофе была выпита до дна, ничего не мешало насладиться тишиной и наблюдением за облаками…
Действия романа описывали одинокую писательницу, которая решила отомстить женщине, сыгравшей роковую роль в судьбе ее репрессированных, расстрелянных родственников-деда и отца. Хитросплетенный сюжет повествовал о том, как умная молодая писательница специально бросилась под колеса автомобиля одного их членов семьи, пожертвовав собственной ногой, попав, таким образом в нужное место. Важно было не просто найти доказательство виновности хозяев дома, но и позволить правосудию свершиться. И все сложилось именно так, как она задумала, или судьба решила или возмездие-назовите это, как хотите. Ведь месть — это блюдо, которое подают холодным…
Конец!