Похолодание в нартовском эпосе осетин и Авесте

Параллели между нартовским эпосом и Авестой довольно многочисленны и представляют заметный интерес для реконструкции дозороастрийской мифологии иранцев. Так, например, перекликаются между собой золотая яблоня нартов, находящаяся во владении рода Бората, и дерево Хом (Гокарн) в зороастрийской традиции, мать донбеттыров Уазыкк, вероятно, имеющая облик лягушки, дочери которой пытаются добыть нартовские яблоки, и чудовищная жаба, покушающаяся на вышеупомянутое дерево, отличающийся похотью осёл того же нартовского рода Бората и трёхногий осёл, живущий рядом с этим деревом, от крика которого повышается плодовитость всех благих существ. Мотивы инцеста брата и сестры, небесных даров, потопа и другие связывают между собой осетинскую эпическую традицию и древнеперсидскую книжность.
Одним из наиболее дискуссионных в Авесте является эпизод глобальной климатической катастрофы, противостояние которой возлагается на людей (Видевдат, II, 20-38). На «мир телесный, грешный» наступили лютые зимы с севера, и всё живое должно было погибнуть. Всеведущий верховный бог авестийской традиции, Ахурамазда, знал об этом. В равнинной стране Арьяна Ваэджа, на берегу реки Вахви Датии, он созвал совет небожителей – ахуров и язатов.
На тот совет был приглашён и праведный царь Йима, Вивахвантов сын. Вместе со всем своим народом он предстал перед богами, и Ахурамазда сообщил ему о конце беззаботной жизни: «О незапятнанный Йима, сын Вивахванта! На мир телесный наступают зимы со свирепыми морозами и ветрами… и тучи снега будут велики, снег покроет всё сплошь, даже вершины гор и бурные реки, бегущие вниз, будут погребены под снегом  Неисчислимыми страданиями наполнится царство твоё. Все твари живые будут страдать: и те, что обитают в долинах, и те, что бродят в горах, и те, что обрели приют в хлевах и конюшнях… Посмотри на эту землю, Йима, окинь её взором от края до края, насколько видит глаз! Вот оно, твоё царство, полное сочных трав для скота и студёных чистых источников. Спаси же эту счастливую землю! Ибо затопит её водой, когда кончится зима и снега растают. Чудом, о Йима, для плотского мира покажется, если увидят где след овцы. Построй же ограду, Йима, обнеси оградой эту землю. Пусть та ограда будет размером в лошадиный бег на все четыре стороны для жилья людей и размером в лошадиный бег на все четыре стороны для помещения скота, и назовётся она – Вара». Чтобы спасти жизнь на земле, Йима, по совету Ахурамазды, построил такую глинобитную крепость Вара (Вар), куда собрал достойнейших из людей, лучших животных, а также полезные растения и огонь. В этом укрытии они и пережили смертельные холода зим, северный ветер, снегопады и наводнения [1, 160, 162; 2, 178].
Сторонники «полярной теории» считали это описанием реальных событий, которые пережили индоиранцы, – оледенения, ледникового периода и затем таяния льдов [3, 389-392, 404-407].
Пока ещё предметом изучения не был тот важный факт, что своеобразные воспоминания об ужасающем, колоссальном похолодании сохранились в нартовском эпосе осетин, а, следовательно, мотив принадлежит к общеиранскому культурному фонду. Речь идёт о противостоянии нартов близнецам Кару и Карафу, олицетворяющим собой злые силы природы и выступающих против нартов в защиту их врагов. Это сыновья Покровителя холода и льда Уазалихыбардуага. Кар – покровитель  холода и пурги, а Караф – покровитель льда. Они, сидя в подземельях, действуют совместно против нартов, защищая интересы великанов-уаигов, далимонов и маликов, под которыми следует понимать не феодалов, а тех же уаигов в функции первоначальных, исконных владельцев земли [4, 88-93].
В записях Казбека Гутиева рассказывается подробно, как нарты не оставляли в покое уаигов, гуымиров, далимонов и небожителей. Те ходили с жалобами к Богу, но нарты о них даже и не думали. Тогда зады сказали Богу: «Либо тебе – нарты, либо – мы». Бог обратился к Уазалихыбардуагу и велел ему вразумить нартов, дабы те не трогали созданных им дзуаров. Уазалихыбардуаг ответствовал Богу: «Нарты из огня рожденные. Боюсь их огня». Бог велел зайти к ним во время после ужина. Уазалихыбардуаг дождался вечера и пошел к нартам с предложением мира. Он представился посланником Бога и передал его волю, чтобы нарты больше не мешали дзуарам. Узнав, кто он, нарты посетовали, что не нашлось никого лучше, и ответили, что льдосердечного человека внутрь не пустят. Невзирая на угрозы Уазалихыбардуага, они выгнали его дубинкой. Уазалихыбардуаг тогда сделал холод ночью и наслал в гневе на нартов. Но те, укутавшись в теплые шубы и потеплее укрывшись на своих ложах, не обратили на него внимания. Опечаленный Уазалихыбардуаг взошел к Богу и сказал ему: «На меня нарты даже внимания не обратили, да и к тому же сила старческая не действенна. Ты бы сделал добро, если бы у меня сыновья появились по твоей воле, один другого суровее, один другого жаднее. Тогда нартов бы я наверняка сломил бы и, конечно, слушали бы меня».
По воле Бога у Уазалихыбардуага родились два мальчика-близнеца. Уазалихыбардуаг возрадовался и тотчас же отправил приглашающих. Собрались люди, и Уазалихыбардуаг устроил большой пир. Бог спросил, каким родился у Уазалихыбардуага его первенец, и, узнав, что тот суров взглядом, словно в возрасте, и силён, дал ему имя Кар, а другого родившегося – проявляющего жадность, рожденного ненасытным, нарек Караф. Когда Кар и Караф стали расти, то отличались дурным нравом и баловством. Никого не обходили ударом, никому не прощали. Сердце Уазалихыбардуага от этого радовалось, и он говорил, что теперь нартам достанется. Два мальчика выросли и забавлялись, играя в бараньи альчики. Чьи альчики выигрывали, тем они их обратно запускали в лоб. Не выносили их больше сыновья дзуаров. Когда они пускали стрелы, Кар и Караф ещё хуже вели себя. Отпрыски дзуаров сказали им: «Если вы такие сильные, то почему ваш отец вас не ценит, имен повелителей вам почему не даёт?» Кар и Караф пошли к своему отцу и спросили у него, почему он до сих пор не дал им области деятельности и почему они от каждого проходящего получают слово упрека. Уазалихыбардуаг снова сделал пир, дзуары, зэды и дауаги все туда были приглашены. Уазалихыбардуаг привел своих сыновей к Богу. Бог поднял почётный бокал и сказал: «Кар пусть будет повелитель холода. По его вине пусть  листва лесная желтеет, а земля мерзнет, вода охлаждается, трава высыхает». Присутствующие одобрили этот подарок, все выпили по бокалу за Кара, и Кар их благословил. Уазалихыбаридуаг очень порадовался. Бог произнёс второй тост и сказал про Карафа: «И Караф пусть будет именем повелителя благословлен. Когда вода будет леденеть, где в земле холод будет сушить, пусть камни разрывает, а деревья порывает! А это пусть в его руки дано будет». Приглашенные гости признали и этот подарок хорошим, выпили за него, и Караф им сказал слова благословения. И Уазалихыбардуаг снова обрадовался. С тех пор Кар стал повелителем холода, а Караф – повелителем льда.
Кар и Караф стали довольны собой и принялись опять играть со своими сверстниками. Когда они выигрывали, то Кар испускал свой холод и мучил играющего с ним, а Караф так же заставлял страдать своего соигрока с помощью ужасного льда. Но в один день сыновья дауагов опять сказали: «Да, сильны вы, это прояснилось, но не знаете вы, что за великая горечь в  сердце вашего отца». Кар и Караф снова отправились к своему отцу и спросили его о его тайной обиде. Но, прежде чем рассказать им, Уазалихыбардуаг решил отправить к нартам своего племянника Салфануазала, заведующего мелким дождем и изморозью, чтобы узнать, не изменили ли они своего желания. Салфануазал пришёл к нартам и увидел, что те готовятся к своему пиршеству. Чёрный-пречёрный ронг варили они с жирными тушами. На его вопрос нарты ответили: «Мы такого никогда ничего не говорим, чтобы его когда-нибудь в какой-то день изменить нужно было». Салфан отправился к себе грустный и присел возле своего очага. Его брат Салф, отвечавший за иней, узнал, что его беспокоит, и решил задать вопрос ещё раз. Он прибыл в страну нартов и застал их в самом разгаре сидения на пиру. Салф молвил им: «Почему не даете ответа слову моего дяди по матери? Или вы думаете, что позабыл он о вас?» Нарты поймали Салфа, оторвали ему голову и забросили к небесным жителям. А туловище его выбросили в море. Голова упала там, где играли Кар и Караф, и показалась им знакомой. Они отнесли её отцу, тот опознал племянника и выяснил у Салфана, что того убили нарты. Уазалихыбардуаг обратился к своим сыновьям: «Теперь послушайте, и расскажу я вам, о чем моя тайная обида. Нарты беспокоили дзуаров, которых создал Бог. Жаловались дзуары на них Богу. Тогда Бог отправил меня к нартам, чтобы больше не беспокоили нарты дзуаров. Они его не послушали, а меня высмеяли. После этого меня палками выгнали. Конечно, я пытался на них силу свою испробовать, но я ничего не смог. Я просил у Бога, чтобы вы родились. По воле Бога вы появились на свет, большой пир я вам тоже сделал. Бог дал вам имена повелителей: Кар теперь повелитель холода, а Караф – повелитель льда. Вот это вам моё диво и моя большая горечь». Кар и Караф решили сражаться с нартами. Они спустились к подножию гор, прокрались к месту над нартовским селением и посмотрели на них. Нарты делали нартовский пир. Тосты шли с полными бокалами, друг другу они оказывали честь наилучшим способом.
«Тогда неожиданно нартов охватил холод. Салфан на них изморозь выпустил. Изморозь села по берегам реки и принесла снежный иней. На горах нартов Караф разложил лёд и сделал их ледниками. Лёд, по склону вниз ползя, спустился и на реке обледенелость поставил. Воды взять неоткуда стало. Земля оголилась, трава пожелтела. В лесу опала листва. Нарты в холоде начали дрожать, слышался стук их челюстей, столы их полными льда стали. А питьё их совсем в лед превратилось. Ни огонь развести не справлялись, ни пошевелиться не могли. Ещё на них понёсся суровый ветер, снежные метели с морозом ледяную шубу положили. Нарты друг друга больше не видели из-за мороза. Их скот, их труд под снегом оказался. Из одного дома в другой дом пройти больше нельзя было».
Повелитель огня Зынджыбардуаг, Зынгавзалы, отвечающий за уголь в огне, и Артартхутаг, заведующий пеплом костра, были в походе, и дорога их пролегла через селение нартов. Они посмотрели на нартов с высоты вниз и ничего не разбирали из-за снежных сугробов. Зынгавзалы понял, что это чья-то месть. Он стал искрящимся огнем и покатился по горам нартов вниз по склону. Он принёс тепло. Снег начал таять, а земля – согреваться и заставила нартов выглянуть. Караф разозлился и сказал Зынгавзалы, чтобы тот не согревал народ нартов, ибо те ни имя своего дзуара не поминают, ни Богу не молятся, а оставил нартов на них. Но тот ответил, что если на них нартов бросить, то и живой души от них больше не останется. А Карафу велел убираться, иначе сожжёт его. Караф не смог устоять и поднялся, ворча, к вершинам гор. Кар атаковал Зынгавзалы, но не мог его сломить. Тогда Зынгавзалы и Артартхутаг согрели Уархага и Уархтанага у огня.
Тем временем Караф, когда увидел, что Зынгавзалы там больше нет, то втройне усилил мороз. Нартовский народ замёрз и совсем оказался под снегом. Каменные стены нартов от холода заскрипели и в стороны покосились. Уархаг и Уархтанаг при поддержке бардуагов сразились с Каром и Карафом. Уархтанаг оттолкнул Карафа и поразил мечом. Не устояв вдвоем против четверых, Кар и Караф отступили к вершинам гор и там остались. Благодаря Зынгавзалы, к народу нартов пришло тепло, и они встали на ноги, добрались в свои строения, разожгли в своих очагах костры и уснули в своих спальнях. Улицы нартов стали реками и несли пласты льда. Вновь гладь воды показалась открытой. Кар и Караф еще больше обозлились, но им не удалось заморозить нартов спящими. Ночью снова произошла битва. В утренних сумерках, когда солнце только выглянуло, Кар и Караф убежали. Богу стало обидно, он разозлился и убил бы Зынгавзалы, но Артартхутаг заключил того в свои объятия. Уархаг и Уархтанаг Кара и Карафа гнали сзади. У них не было больше возможности сбежать на небо, и они забежали к гуымирам, попросив у них убежища от нартов. Гуымиры заступились за Кара и Карафа, сказав Уархагу и Уархтанагу, что это их гости. А те предупредили, что если их гости еще покажутся, то пусть больше не просят, а то погубят и себя. Когда Уархаг и Уархтанаг вернулись, Зынгавзалы сообщил им из объятий Артартхутага, что Бог на них разозлился. Но нарты решили не обращать на это внимания. После этого у нартов остались раскаленные угли от огня и пепел. И теперь так делают: огонь в пепле обкладывают жаром, чтобы не погас совсем [5, 99-106].
В варианте Бориса Андиева говорится, что в то время, как нарты пировали, Кар и Караф сидели вместе, прячась под землей от лучей солнца, и совещались. Неожиданно к ним через дымоход скатилась голова великана-уаига. Это  разозлило братьев. Узнав от скатившейся головы о том, что великан погиб от руки нартов, Кар и Караф тайно пробрались в нартовское селение, укрываясь меж горами. Тогда, как говорится в сказании, река Уартдзаф, на которой жили нарты, вздуваясь и покрываясь льдом, потекла из гор по степной равнине. Черные донбеттыры нырнули в морскую глубину. Кар же, вздуваясь и кладя синий лёд, охватил собой всю землю нартов, перепахивая своей ледяной сохой все места от моря Уартдзаф до горы Уарыпп, хороня под синий лед черную плодородную землю. На помощь ему пришёл пожиратель плодородной земли Пилтхор, глотая чернозём. Отобрав у нартов их достаток и изобилие, Кар охватил своим замораживающим дыханием селение нартов и весь народ, а Караф лёг на них страшным холодом. Кар забил все щели и дымоходы домов синим льдом, не давая никому выйти из дома. Они замораживали людей и мучили народ без воды и пищи. На помощь нартам Уархагу и Уархтанагу пришли сыновья бога огня Зынджыбардуага – бог угля Авзалы и бог пепла Артхутаг, которые своим теплом растопили весь лед, и тогда нарты прогнали Кара и Карафа. Однако последние так легко не сдались и ещё дважды сковывали землю льдом, напускали стужу, от которой трещали каменные строения, пока, в конечном итоге, бог огня Зынджыбардуаг не дохнул на всю землю своим могучим дыханием и не превратил в воду горы льдин, которые успели наворотить Кар и Караф за это время. Авзалы и Артхутаг испепелили Пилтхора. Тогда Кар и Караф отступили на север, а нарты пустились за ними в погоню по степи. Но малики впустили беглецов к себе, объявили их гостями и вступились за них. Авзалы и Артхутаг убили их огнём, сожгли всю их страну и прогнали Кара с Карафом ещё дальше, но Бог разгневался и умертвил их. Так у нартов появились зола и пепел [6, 115-119, 475; 7, 144-145].
Нельзя согласиться с Махарбеком Тугановым, что всё это сказание изображает только победу весны над зимой [7, 145]. Подобные натурмифологические толкования в своё время исчерпывающе разобрал и опроверг индийский учёный, знаток индоарийской и иранской мифологии Бал Гангадхар Тилак [3, 252-327]. Зато нетрудно заметить общие мотивы обоих вариантов сказания с Авестой: наступление зимы с севера, морозы, сковавшие реки, и снега, засыпавшие горы и долины, страдания и гибель живых существ, не менее угрожающее таяние этих снегов. Убитому нартами повелителю инея Салфу во втором варианте сказания отвечает безымянный уаиг, но Кар и Караф не просто так мстят за уаигов и прячутся у великанов-маликов. Уаиги как предшествующее нартам население в осетинской мифологии связаны с враждебной людям стихией зимы и холодными ветрами. Согласно одному сказанию, именно Кар является отцом великана Мукары [8, 206; 9, 261], что напоминает инеистых великанов-гримтурсов скандинавской мифологии, живших ещё до асов.
Сооружение Вары в осетинском эпосе находит несколько соответствий, и прежде всего это южноосетинское сказание об Уахтанаге (Уархтанаге), который, переселившись на равнину Талагта, огородил какую-то часть пространства далеко простирающимися замками (дардыл зылд галуант;). С Йимой Уахтанага роднит получение от богов в дар стальной сохи и семян, а также распахивание необъятных равнин [10, 6-7; 9, 183, 191-193, 196-198, 324-325]. В упомянутых выше сказаниях из записей Андиева и Гутиева именно Уархтанаг вместе с Уархагом противостоит персонифицированным демоническим холоду и морозу. Ещё раз построение авестийской Вары воспроизводится в цикле полубожественного нарта Сослана. Сослан, дабы завоевать руку и сердце Ацырухс, строит четырёхугольный замок (галуан), в который, как и Йима, воспользовавшийся золотым рогом, собирает представителей разных видов живых существ, применив золотую свирель бога Афсати [11, 195; 12, 97]. Сослан так же получает от богов семена полезных злаков, плуг и другие орудия земледелия [13, 27-28; 14, 18]. Подобно Йиме, Сослан выступает тем, кто открыл для последующих поколений путь в царство мёртвых [15, 88, 142]. Хотя он и не является первым умершим, но его странствия по загробному миру в значительной мере перекликаются с текстом обрядовой речи при посвящении коня умершему. Образы Йимы и Сослана объединяет и мотив трагической гибели путём распиливания на части [14, 19]. Вместе с тем, в иронских и дигорских сказаниях о Сослане и великане Мукаре, сыне Тара (Кара), упоминаются и климатические катаклизмы, включающие в себя похолодание, например: «Выпал однажды глубокий-преглубокий снег у нартов, так что никто из них не мог выйти выгнать скотину», «В Нарте выдалась лютая зима», «Настал для нартов ужасный год, их скоту поесть больше нечего было», «Настала для нартов в один год сильная с недостатком пропитания зима, и они отчаивались: «Что нам ещё сделать, пропитание где найти?», «Довольно суровая зима настала для нартов. Корма не было, большие их табуны падали от голода», «Пришла на нартов жуткая зима: выпал чудовищный (залты) снег. Их скоту больше нечего съесть было. Пришли в отчаяние: чем спасем наш скот, говорят, если наши лошади истреблены будут, то безлошадный мужчина не имеет отличия от бескрылой птицы», «Один год нарты, ближе к весне, начали думать за пахоту, что делать со скотиной», «У нартов год бедный удался, так как сильно холодная зима была. После длинной зимы была поздняя весна, и скотина у них начала вымирать» [13, 259, 267, 274, 279, 299, 317-318, 324, 334, 373, 388-389, 725, 728]. Возможно, именно Мукара и его брат ответственны за наступление холодов, ненастья и снегопады на землях нартов, как и их предки. Жорж Дюмезиль рассматривает это сказание как восходящее к скифской мифологии [16, 90-91]. Вне нартовского эпоса описание резкого похолодания и выпадения снега присутствует в осетинском предании о гибели царя горы Бурхох [9, 190-191, 196, 301, 319-322], которое тоже восходит корнями в древнеиранское прошлое.
Мотивы похолодания, всемирной зимы и последующего снеготаяния, таким образом, свойственны не только Авесте, но и нартовскому эпосу осетин, отражающему мифопоэтическую традицию скифов, сарматов и алан. Они связываются там с чернозёмными землями Северного Причерноморья, где протекают могучие реки. Это суровые испытания как для первопредков южноиранских мифов, так и для осетинских эпических героев. Интересное в этой связи предание можно найти у арабского автора X века аль-Джаббара: «Зардушт, учитель магов, пришел из Балха... Он объявил свою религию обитателям той холодной страны, для которых холод был злом. [Угрожать холодом] у них вошло в привычку, и хозяин, бывало, грозил своему рабу: «Если ты примешься за старое, я тебя выгоню раздетым на снег!». Когда Зардушт увидел, насколько страшна для них [угроза] холода, он усилил её божественной угрозой, полагая этот способ наилучшим для отвращения от неподобающих дел. [Поэтому] Зардушт угрожал этому народу не огнём, а снегом, поскольку это наиболее действенно для жителей гор» [17, 71]. В средние века этот мифологический мотив, видимо, уже воспринимался как невероятный, придуманный зороастрийскими жрецами для устрашения, в то время как современные учёные порой усматривают в нём отражение реальных климатических изменений, постигших предков иранцев на индоевропейской прародине. В любом случае есть основания считать, что он является древним и общеиранским.

__________
1. Рак И.В. Мифы древнего и раннесредневекового Ирана (зороастризм). СПб.-М., 1998.
2. Авеста: Избранные гимны. Из Видевдата / Перевод с авестийского, предисловие, примечания и словарь Ивана Стеблин-Каменского, Москва, 1993.
3. Тилак Б.Г. Арктическая родина в Ведах. М., 2002.
4. Плаева З.К. Уаиги – враги Ацамаза: от хтонической архаики до борьбы с феодалами // ИСОИГСИ. 2015. № 18 (57). С. 87-95.
5. Нарты кадджыт; / Кадджыты иугонд текст сар;зта Гуытъиаты Хъазибег. Дз;уджыхъ;у, 1989.
6. Нарты кадджыт;: Ирон ад;мы эпос / Текстт; бац;тт; кодта, чиныг ;м; дзырдуат сар;зта Х;мыцаты Тамар;; зонадон редактор Джыкаайты Шамил. Дз;уджихъ;у, 2011. ;хс;з;м чиныг.
7. Туганов Махарбек. Литературное наследие. Орджоникидзе, 1977.
8. Дзиццойты Ю.А. Нарты и их соседи. Владикавказ, 1992.
9. Дзиццойты Ю.А. Вопросы осетинской филологии. Цхинвал, 2017.
10. Ирон ад;мон сф;лдыстад / Сар;зта й; Сал;гаты Зоя. Дз;уджыхъ;у, 2007. Фыццаг том.
11. Туаллагов А.А. Скифо-сарматский мир и нартовский эпос. Владикавказ, 2001.
12. Иванеско А.Е. О первоначальной основе осетинского нартовского эпоса // Этногенез и этническая история осетин: Материалы II Международного научного конгресса (Владикавказ, 21-22 мая 2013 г.). Владикавказ, 2013. С. 90-105.
13. Нарты кадджыт;: Ирон ад;мы эпос / Текстт; бац;тт; кодта, чиныг ;м; дзырдуат сар;зта Х;мыцаты Тамар;; зонадон редактор Джыкаайты Шамил. Дз;уджихъ;у, 2004. Дыккаг чиныг.
14. Бессонова С.С. Религиозные представления скифов. К., 1983.
15. Цагараев Валерий. Золотая яблоня нартов. Владикавказ, 2000.
16. Дюмезиль Жорж. Скифы и нарты. М.,1990.
17. Авеста. «Закон против дэвов» (Видевдат) / Адаптированный перевод, исследование и комментарии Э.В. Ртвеладзе, А.Х. Саидова, Е.В. Абдуллаева. СПб., 2008.