Мой друг Лёшка. 5ч. Труп

Душная ночь не давала продышаться. Я со своей астмой просто ощущала, как воздух входит в легкие, но вдох получался каким-то незаконченным, а обратно выдыхала с усилием, заставляя физически работать диафрагму. Я задыхалась.

С открытого балкона донесся запах табака.

- Лёша, твою ж мать, - негромко выругалась я, переступая через порог. - И так дышать нечем, да еще тут твои сигареты.

- А, тетя Шура, - донеслось через перегородку. - Прости. Думал, что спишь. Неужели и в комнату к тебе тянет?

- Неужели, - передразнила я. - Как думаешь, если все открыто с этой духотой?

- Все, я затушил, - признался сосед.

- Затушил он, - проворчала я. - Когда бросишь свои раковые палочки тянуть?

- Ой, никогда, тётя Шура. И помру не от них, поверь.

- Ну, заговорил о смерти, - немного утихомирилась я. - Кто бы говорил. Мне вон уже сколько лет, давно готова. Зову смертоньку, а она все меня обходит.

- Наверно, у Бога свои планы на тебя, - почувствовалось, что Лёшка улыбается.

- Да уж, - согласилась я. - Только тема у нас с тобой сегодня не очень. Тоже не спится?

-Да, и тема о вечном. Я вот все думаю...

- О чем же? - спросила я после затянувшейся паузы.

- Почему грехом во всех религиях считается самоубийство? Не мы ли вольны собой распоряжаться?

- Тут нет. Не ты выбирал рождение, не тебе и смерть выбирать, - ответила я и поежилась.

С недавних пор, чего греха таить, сама стала подумывать, как побыстрее убраться из этого мира. Устала жить, устала от болячек.

- Теть Шура, ты хорошо видишь в даль? - вдруг спросил Алёша.

- Да не очень. Близорукая я, в очках же постоянно. А что?

- Вон в доме сбоку окно видишь на третьем этаже?

- Свет где горит?

- Да.

- Это Федьки носатого квартира, знаешь его.

- И квартиру знаю, забегал однажды, когда он после травмы домой возвращался. Помнишь, как у магазина тут со ступенек летел? Я ж его потом провожал.

- Даа, хороший мужик был, пока с этой Нинкой-простигосподи не связался. И ее знаю с молодух. Разбитная мужичка, выпивоха. Чего только мужики в ней находят?

- А почему его все носатым зовут? Вроде нос нормальный у него для мужика, - поинтересовался Лёша.

- А кто ведает? Думаю, что из-за фамилии папаши. Носов была у него. Федька Самохвалов по матери, родители не расписаны были, да и прожили вместе не долго. А чего это ты про него вспомнил.

- Да видел его вчера к вечеру, разговаривали. А сейчас за окном наблюдаю.

- Ммм, - ответила я, все равно не понимая Лёшкиного интереса.

- Всю ночь у него все свет в окне. Вот и думаю, чего ему не спится? И еще...

Алеша смолк, закурил, потом спохватился и стал тушить сигарету.

- Да кури, Алёша, уже тут. Только выдыхай куда-нибудь в сторону, - разрешила я.

Разговор наш отвлек меня от плохого самочувствия, и вроде полегче стало. Впрочем, со мной почти всегда так бывало, стоило пообщаться с соседом.

- Да потерплю, тетя Шура, или на кухню схожу покурить.

- Не уходи, тяжко мне одной. А чего ты про Федьку-то?

- Только не смейся, тетя Шура. Кажется мне, что за окном в его квартире человек висит.

- Чтооо? - опешила я.

- Да плохо вижу, я ж тоже близорукий. Очки искать в комнате лень, свет включать, Настю тревожить. Вот и стою, наблюдаю и думаю.

- Тоже не вижу, - призналась я. - Вроде как, действительно, что-то висит.

- Ты понимаешь, теть Шур, вечером вчера стою на балконе, курю, а Федька мимо идет.  Медленно так бредет, понуро, будто гуляет вроде. Я его окликнул. Поздоровались. Он остановился, мы разговорились.

- Да? И как он после Нинки? Не спросил?

- Не так прямо, конечно, как ты, - улыбнулся Лёша. - Просто: "Как дела?" А он возьми и выложи все.

- Чё сказал?

- Плохо ему. Он же к ней со всей душой.
 
- Да что он ее не знал раньше что ли? Ее весь район знает.

- Да знал, теть Шур. Только дело такое. Нинка по молодости была подругой его жены покойной.

- Вот дела, - удивилась я.

- Да. Нинка и приворожила его тем, что Лидушку его все вспоминала и охала слезливо, восхваляла. А много ли мужику надо, что много лет жену забыть не может? Я так понял, что с Лидой он счастливо жил.

- Да, хорошая она была. Только вот деток Бог не дал. Да и Лида долго не прожила.

- Короче, Нинка выжала из него все, что могла. А как работы лишился Федька из-за этой пандемии, то вовсе не нужен стал. Съехала втихаря, вещи забрала свои и его прихватила. Даже мебель новую. Решила видать, что на безрыбье и это сойдет. Федька запил тогда, помнишь?

- Как не помнить? Ругала я его тогда по чем зря. Потом вроде затих.

- Не затих, тетя Шура, а ушел в подполье. Купит бутылочку и домой. Сам с собой.

- Ох, да на что же пил? До пенсии еще далеко, работы нет.

- Да было кое-что от Нинки утаенное. Говорит, что вещи какие-то раритетные. Наверно, Нинка просто ценности в них не поняла, не прихватила. Вот и продавал. Жил как-то на это.

-Эх, горе какое мужику. Нет зацепки за жизнь.

- Вот и говорит мне давеча: "Проспался очередной раз, Лёха, я, оглянулся вокруг и понял, что нельзя так больше жить. А как понял? Вещичка одна от Лидушки осталась, а в ней письмо прощальное. Не видел его раньше. Но вот позаботилась она обо мне все ж. Теперь знаю, что делать."

- Ох, мороз по коже. И что ты ему?

- Молодец, говорю, давно пора.

- А он?

- А он глядит мимо меня, улыбается самому себе, глаза блестят.

- Не пойму, - призналась я.

- А чего тут понимать, тетя Шура. Повидал я таких людей немало. Тут одно из двух: либо вдохновился на новую жизнь, либо решил покончить со всем.

- Да ты что ж...

Я всмотрелась в освещенное окно. Мне тоже кажется или на самом деле вижу силуэт человека, подвешенного вверху?

- Лёша, смотри. Уже светает. Все окна почти темные, а в его окне свет так и горит всю ночь.

- Вот и я о том же, - почти прошептал Лёшка.

- Погоди, очки другие возьму. Че-то тревожно мне стало.

Я вошла в комнату и трясущимися руками стала перебирать вещи на тумбочке. А вдруг и правда, что-то задумал Федька нехорошее?

Едва я вновь появилась на балконе, прилаживая на носу сильные очки, как Леша заговорил:

- Тётя Шура, я тоже все же очки нашел. Они, оказывается, в кармане у меня были. Но ты посмотри сама.

- Ох, ёж твою...

Я, действительно, разглядела в единственном освещенном окне силуэт человека. Голова скрывалась где-то вверху под самым потолком, а в раме четко стало видна фигура с безвольно болтающимися руками и ногами. Человек был в костюме и белой рубашке.

- Видишь? - почему-то шепотом спросил сосед.

- Вижу, Лёша. Вижу. Ох, он повесился. Что ж делать? Ума не приложу. В полицию звонить? Может, еще не поздно? Может, жив.

- Тетя Шура, если повесился, то давно мертв. Считай, я целую ночь выхожу на балкон. Да и мы с тобой уже с час болтаем.

- О, Господи! - я перекрестилась, хоть и не особо набожна.

- Ты не знаешь, родственники есть кто у него?

- Сестра двоюродная, Танька. Да знаешь ее, она же в магазине нашем тут работает.

- В "Винном погребке"?

- Угу.

- Так ее смена сегодня, я днем за хлебом заходил, еще спросил ее.

- Со скольки магазин работает?

- С восьми.

- Надо ей сообщить, пусть проверит братца.

- Точно, теть Шура. Два часа осталось до открытия. Я сразу к ней и схожу.

Мы удрученно замолчали.

- Леша, а как ты обратил внимание на окно? Немало их тут.

- Не знаю, теть Шур. Стоял, курил, Федька вспомнился. Знаю его дом, высчитал окно, будто хотел к нему заглянуть. Смешно, да?

- Нее, просто так ничего не бывает.

- Вот и смотрел. Свет все горит и горит. Ну, думаю, страдает Федька, опять водку пьет. Вот так живет человек, и никому до него дела нет. И он не всякому пожалуется. А может, и надо-то ему всего лишь слово от кого доброе. Я еще ему сказал, что работу ему найти нужно. А он говорит, что по собеседованиям ходит, да все без толку. Возраст предпенсионный, а везде молодых давай. Вот и вчера ему сказали, что позвонят. Да только не верит он, много раз такое обещали.

- Эх, да, - вздохнула я. - Раньше и не думали, что проблема с работой может быть. За тунеядство сажали даже. А нонче...

- Вот и глядел на окно, - продолжил Алёшка. - Потом пошел, кофе попил на кухне. Выхожу на балкон, а глаз так и приковывает окно его. Гляжу, а в нем вроде как человек виден. А и не уверен был, что это Федькино окно. Может, думаю, не правильно высчитал. Да еще плохо вижу-то. Но прямо мысль покоя не дает. Фантазия разгулялась. Думаю, что плохо ему было, вот и решил к Лидушке податься. Взгляд его вспомнил странный.

- Лёша, который час?

- Семь почти.

- Ох, как долго еще. Нервы расшалились. Выпью корвалола пойду.

- Угу.

Когда я вновь появилась на балконе, Лёша опять курил. Я промолчала про запах. Да и не волновал он меня уже. Пусть курит. Значит - живой. Вон Федька уже и не выпьет горькой.

- Только вот думаю, тетя Шура, а ведь не встретится Федька с Лидой.

- Почему? - удивилась я.

- Ну, сама подумай. Лида сама умерла. А Федька? Вот и будут по разные стороны они.

- Да уж, - согласилась я.

- Все, тетя Шура, я не могу больше. Пойду на улицу, там подожду. Не могу больше на это окно с трупом смотреть. Сейчас свежо, хорошо, посижу на лавочке. Да и Танька раньше же на работу приходит магазин открыть. Пока компьютер включит, холодильники проверит.

- Точно, Лёша. Подожди, я с тобой. Тоже тошно тут сидеть.

Мы, крадучись как заговорщики, чтобы не разбудить Настю, выползли из своих квартир. Утренняя свежесть после дневной духоты приятно холодило тело.

Маленький винный магазинчик расположился буквально в соседнем подъезде под аркой, соединяющей два дома. Кроме ликеро-водочных изделий здесь можно было купить и хлеб, и кошачий корм, и туалетную бумагу. Свежие пирожки разлетались с утра в один момент, а уж молодежь облюбовала магазин из-за чипсов, сухариков и газировки. По мелочи по ходу домой можно было прихватить нужное. Работали здесь две продавщицы по сменам. И знали они своих завсегдатаев не только в лицо и по именам, но и про все личные проблемы. Некоторые заходили в магазин даже не за товаром, а для излияния души или за сплетнями. От нашего крайнего подъезда вход в магазин располагался буквально в десяти метрах. И даже зимой Алёша мог добежать за сигаретами прямо в домашних тапочках.

Мы уселись на лавочке. Леша закурил, нервно помяв сигарету.

- Как приятно птицы поют, - заметил он.

- Ага, и чайки горланят. С утра они особо дерзкие, - ответила я. - Настя не хватится тебя? Проснется, а тебя нет. Запаникует. Знаешь же ее.

- Я написал ей в ватцапе. Она же сразу за телефон как просыпается.

- Ну хорошо, что так, - согласилась я, не особо понимая нынешних примочек.

У меня самой простенький сотовый телефон, и то дочка купила, настояла, чтоб я пользовалась им.

- Как Тане-то скажем, Лёш? Напугается вдруг.

- Придумаю чего-нибудь, - неопределенно ответил сосед.

- Сколько уже на часах?

- Половина восьмого, - ответил Алёша.

И вдруг рот его открылся, а прилипшая сигарета безвольно повисла на уголке губ. Я проследила за его взглядом и... вцепилась руками в скамейку.

Из-за угла дома собственной персоной выплыл... Федька.

- Ты его тоже видишь, тёть Шур? - хрипло спросил Лёшка.

- Угу, - ошарашенно ответила я.

Федька был при полном параде: в костюме и белой рубахе. Гладко выбрит и, похоже, что накануне даже побывал в парикмахерской.

- Привет, соседи! - Федька чему-то загадочно улыбался.

Лёша встал на ватных ногах и робко протянул Феде руку для пожатия.

- А чего вы тут с утра пораньше? - вопрошал Федька, пожимая Лёшке руку. - Неужто открытие ликерки ждете?

- Дааа. Нет. То есть да, но уже нет, - забормотал Лёша.

- Да на вас лиц нет. Что случилось-то? - заметил Федька нашу растерянность.

- Ты жив? - Лёшка обрел нормальную речь.

- А чё со мной будет? - удивился Федька.

- А это? Труп в окне? - вставила я вертевшийся в голове вопрос.

- Какой труп? - не понял мужчина.

- Мы видели, что у тебя в квартире кто-то висел. Это не ты? - глупо спросил Лёшка.

- Висел? Труп? - Федька чуть не заржал. - Я и забыл про ваш ночной дозор. Никто не висел. Это мой костюм. Я повесил вешалку на гардину, чтоб не помялся. Нинка даже шкаф увезла у меня и шторы с окон. А костюм мне сегодня нужен. Поздравьте, меня на работу взяли. Первый день.

- Ааааа, - протянула я. - А свет чего всю ночь горел?

- Забыл выключить. Переволновался вчера. Из душа вышел, сел телевизор посмотреть и уснул.

- Значит, новая жизнь началась, Федор? - спросил пришедший в себя Лёшка.

- Ага, хватит ныть и жалеть себя, - подтвердил Федька. - Я хочу, чтоб Лидушка была спокойна за меня и радовалась, глядя сверху. А вы значит, думали, что я того... повесился? Ха. Вот чудаки. А здесь с утра пораньше, так понимаю, сестру Таньку ждали, чтоб труп снять? Спасибо за заботу. Все, мне пора. На похороны не зову, извините.

Федька ушел с раскатистым смехом.

Лёшка выплюнул потухшую сигарету и закурил новую.

- Даааа, дела, - протянул он. - Ладно, что жив хоть.

Мы посмотрели друг на друга и закатились дружным хохотом, не заботясь о том, что разбудим весь дом.


(продолжение...)