Ч. 181 По червонцу за голову

Предыдущая страница  http://proza.ru/2021/07/02/337

Пока Россия вела войну на Кавказе, англичане строили подземный туннель под Темзой. Строитель туннеля Марк Брюнель в 1814 году предлагал Александру I построить подземный туннель под Невой, но это предложение отклонили, посчитав, что дешевле построить мост.

В Англии интенсивно строились мосты, доки, корабли, больницы. В 1830 году построили первую железную дорогу.  Умные люди в России понимали, что промышленный разрыв между Российской империей и европейскими державами увеличивается, но в стране всё всегда решал один человек, стремившийся сохранить все порядки незыблемыми.

Изменил своё отношение к пароходам и Михаил Петрович Лазарев. Он внимательно следил за всеми техническими новшествами за рубежом, но ему приходилось решать другие вопросы. Всем было понятно, что без помощи флота овладеть Кавказом не удастся.

В 1830 году под прикрытием огня корабельной артиллерии высадили в Гагры десант со шлюпа «Диана», бригов «Орфей» и «Пегас» и транспорта «Буг». Произвести предварительную разведку местности не смогли.

Высаженные на голое место войска занялись строительством укрепления, одновременно отстреливаясь от черкесов, прятавшихся в лесу. Не могли найти источника питьевой воды, обнаружили только болото. Высаженным десантникам моряки пожелали удачи и ушли на своих кораблях по назначению.

Положению людей, оставшихся на берегу, можно было не завидовать. Впрочем, не очень радостно было и на кораблях. На Черноморском флоте, в отличие от Балтийского флота, плавали круглый год.

Зимнее плавание иначе как каторжным не назовёшь. У матросов были оборваны ногти на пальцах рук из-за работ с мокрыми заледенелыми снастями и парусами. Офицеры чувствовали себя немногим лучше.

Оторванность от семей, друзей, подруг, монотонность тяжёлого корабельного быта приводили к пьянству. Офицерская форма была непрактичной и неудобной.

Приспосабливались как могли: носили тёплые сюртуки, подбитые дешёвым мехом зайца, белки, суслика, иногда просто ватой. Матросы, естественно, носили то, что давали.
 
Михаил Петрович Лазарев, понимая это, смотрел на нарушение формы одежды сквозь пальцы, но совсем иначе он относился к чистоте и порядку на корабле. В этих вопросах адмирал был требователен до беспощадности.

Офицеры на корабле завтракали, собираясь вокруг большого медного чайника с кипятком. На каждом были надеты сюртук, а на ногах - галоши.

Светлый застеклённый люк, через который освещалась кают-компания, начинал от пара и дыхания оттаивать, на головы срывались крупные капли холодной воды. Поэтому надевали на головы фуражки. Изъяснялись так, что мог позавидовать любой ломовой извозчик.

Без спиртного есть опостылевшую солонину было невозможно. Ежедневный приём спиртного офицерами и матросами приводил к тому, что многие спивались.

Во время войны стараются любыми способами побудить солдат и офицеров активно сражаться, в том числе и материально поощряя за уничтожение людей и техники противника. Так было даже во время Великой Отечественной войны.

Во время Кавказской войны  офицерам и матросам Абхазской эскадры выплачивали призовые деньги за взятые в плен суда контрабандистов и контрабандный груз.
 
Чтобы заинтересовать своих солдат уничтожать сражавшихся против русских войск горцев, командующий войсками Черноморской береговой линии генерал-лейтенант Алексей Александрович Вельяминов  назначил награду – за каждую отрезанную голову горца платили червонец.

Вы, конечно, уважаемый читатель, вспомнили повесть Льва Николаевича Толстого «Хаджи-Мурат» и сцену, когда из мешка выкатилась голова героя.

Головы потом отправляли в Петербург, в Академию наук. Как осуществлялась перевозка, сколько голов с плеч горцев перекочевало в научное учреждение, одному богу известно. Во всяком случае, автор докапываться в этом вопросе до руды не стал.

Отрубленными головами отчитывались перед начальством. Генерал Григорий Иванович Филипсон в своих воспоминаниях писал, как он встретил генерала Григория Христофоровича фон Засса, который ехал из укрепления Прочный Окоп в Ставрополь.

За санями генерала ехали другие сани. На вопрос Филипсона, что он везёт, генерал ответил: «Еду, земляк, в отпуск и везу Вельяминову в сдачу решённые дела». С этим словом он открыл полость, и я, - писал Филипсон, - не без омерзения увидел штук пятьдесят голых черепов».

За тела горцев шла борьба – соплеменники своих не бросали даже мёртвыми, поэтому их тела служили предметом торга или обмена. Российские военачальники и солдаты  телами своих павших товарищей не интересовались, меняли тела убитых горцев только на живых русских пленников.

Аулы сжигали и равняли с землёй. Камни домов жителей использовали для строительства укреплений.

На восточном побережье Чёрного моря в руках русских была только прибрежная полоса. Положение гарнизонов, находившихся в крепостях и укреплённых постах, было нелёгким. Постоянное тревожное напряжённое ожидание нападения горцев изводило солдат и офицеров больше, чем само нападение.

Отлучиться, даже неподалёку от гарнизона, означало подвергнуть себя огромному риску быть убитым или схваченным, после чего оставалось только жалеть, что не убили сразу.
 
Питание, даже офицеров, было безобразным, свежих продуктов, особенно мяса, не хватало, близость болот с малярийными комарами, изнурительная скука приводили к многочисленным болезням и, прежде всего, к цинге. Потери личного состава от болезней в несколько раз превышали потери в боях.

Спасались проверенным российским способом, спиртным. Такое увлечение нередко приводило к тому, что иногда весь пост или гарнизон вырезали из-за пьяных часовых.  Тяжелейшим было положение и семей, как офицерских, так и солдатских в особенности.

Женщины участвовали в отражении нападений горцев, подносили ядра, пороховые заряды. Были и такие отчаянные, как жена генерал-майора Станислава Демьяновича Мерлини. Во время нападения горцев на Кисловодск очевидец вспоминал:

«Из первых в тревогу явилась известная в то время генеральша Мерлина, верхом, по-казачьи, с шашкой и нагайкой, которой чуть не досталось старику Фёдорову (Фёдоров – 60-летний подпоручик гарнизонной артиллерии – прим. автора).

Наконец, открыли огонь ядрами. Тут наездница высказала замечательные тактические соображения.

Она закричала на Фёдорова: «Старая крыса, стреляй гранатами вперёд неприятеля, а когда разрыв снарядов остановит толпу в ущелье, валяй картечью». Старик сказал: «Слушаю, матушка, ваше превосходительство». 

Нападение горцев отбили. Муж лихой генеральши был в отставке и тяжело болен, она привезла его в Кисловодск для лечения.

Продолжение http://proza.ru/2021/07/06/1459