Гримасы рыночной любви. Сорокадневная авария

«Сорокадневная» авария
Видно, большой грешницей была моя мать, потому что и после её смерти происходили странные вещи. Так как на девять дней, которые я делал в память о ней дома, меня обокрали, то сорок дней я решил сделать на рынке на скорую руку. Среди приглашённых были, естественно, Оксана с Пончиком, соседка Валя и ещё несколько человек. Я ничего, конечно, не готовил. На столе была походная закуска, которая обычно бывает в таких случаях. Я выставил одну бутылку, вторую, третью… Налегал на «пойло», в основном, Пончик. Оксана вообще в то время почти не пила. Ей даже после ста граммов водки иногда становилось плохо, и она долго не могла прийти в себя. Я тоже больше пил за кампанию, жалуясь на жизнь, на родителей и на неблагодарных родственников. Я не понимал, как можно прийти на поминки, чтобы украсть деньги. Это было выше моего понимания.
Незаметно прошло часа два. Пора было ехать домой. Мы с Пончиком были на «колёсах». Я чувствовал себя нормально и не боялся сесть за руль, хотя и понимал, что этого делать нельзя. Но ведь сорок дней – это повод, хотя для истинно русской широкой души всегда найдётся подходящий повод. И не один.
Вскоре я был дома на Абрикосовой и уже собирался лечь спать. Алкоголь меня обычно «давил» на сон. И вдруг мне позвонила Оксана. У неё был тревожный голос, чего я не ожидал.
– Пашка не у тебя?
– А почему он должен быть у меня?
– Он куда-то пропал. Я думала, что он поехал к тебе ещё добавить.
– Да если бы и приехал, у меня дома ничего нет, и я не по этой части.
Мы попрощались. На другой день оказалось, что Пончик действительно добавил и, к тому же, хорошо накуролесил. Высадив Оксану возле дома, Пончик вскоре рванул в Берёзки. На обочине дороги мирно стояла грузовая машина. Пончик умудрился врезаться в неё и высадить в своей машине лобовое стекло. А грузовик, как танк, только слегка покачнулся. Что было дальше, Пончик помнил смутно, потому что задремал. Проснувшись, он дал задний ход и поехал домой. Оксана была в ужасе, увидев разбитую машину. Взяв себя в руки, она схватила веник и решила проучить бестолкового муженька. Но не тут-то было. Он закрылся в машине, слабо понимая, что это плохая защита. Оксана выскочила на капот и отметелила горе-водителя, как она хотела. На другой день она заставила его приехать на рынок на разбитой машине, чтобы ему больше было стыдно, и все видели, как он на пьяную голову покатался.
Но, видит бог, я не хотел, чтобы так получилось, однако мне как-то было не по себе. Умерла мать в пьяном угаре, а шлейф от него продолжает тянуться и дальше. Видимо, большой грешницей она была. Грехи никак не замаливаются. Больше делать поминки по матери я не хотел, правда, ещё не знал, какой сюрприз меня ждёт на проводах, которые устраивают у нас после Пасхи на кладбище.
Отношения Оксаны с Пончиком окончательно испортились. Он немного поутих, но пить не перестал и, казалось, делал всё, чтобы мы окончательно сблизились. Оксана всё больше срывалась и уже не хотела сдерживаться. Я не подливал бензина, но отчётливо видел, что семья рушится. Наверное, это было неизбежно и без меня.