Зазеркалье, гл. 20. Допрос

          Когда через день после тревожных событий в Центре Андрей приехал в госпиталь, у входа его окликнула Лера и поманила рукой в закуток возле черной лестницы.
    
– Андрей, нужно поговорить.
   
– Почему здесь? Что за...
   
– Времени мало, – поспешно перебила она его, – а я хочу тебя предупредить. Во-первых, сейчас на пятиминутке главный хочет обсудить кандидатуру нового заведующего, – она замялась, – это... меня, то есть. Ну а пока где-то на неделю останется Михаил Иванович.
    
– Как? Тебя?! – изумился Андрей. Его сильно задело, что главный не поставил его в известность о своем странном выборе. А ведь с ним они съели не один пуд соли работая еще в полевом госпитале. Ладно, отстранил от заведования – это понятно, следак надавил. Но ведь договорились же, что займет это место Борис, опытнейший врач, к тому же знающий здесь всех и вся. А никак не Валерия, которая здесь всего-то без году неделя.
    
– Да в курсе я, что на моем месте должен быть Борис, – разгадав его мысли, продолжила Валерия. – Но... Андрюша, я никого не подсиживала, если ты так думаешь. Как говорится, без меня меня женили, а в данном случае – замуж выдали, – скривилась она. – Вчера главный предложил. Перед этим к нему опять следователь приходил. Довольно долго беседовали. Секретарша Люся разговор подслушала, да мне и пересказала. То, что меня хотят назначить, а не Бориса Александровича – это с подачи...
    
– Я понял, – хмуро взглянул на нее Андрей.
    
– Ну, как бы, баш на баш.
   
– В каком смысле?
   
– Этот Антон Ильич, – произнесла она имя следователя с видимым отвращением, –  собирался сегодня вызвать тебя в контору на допрос, но Григорий Леонидович заартачился, дескать, без тебя никак, оперировать некому. Вот тогда следак и поставил ему условие, сам понимаешь какое. Да только обманул. Ох, наплачусь я теперь...
    
– Не наплачешься, – смягчился Андрей, – на первых порах помогу, если что будет непонятно.
      
– Спасибо тебе, но ты, наверное, не знаешь – я на прежнем месте отпахала заведующей хирургией шесть лет с гаком, не новичок. Плакать мне доведется по другой причине – из-за этого непрошеного покровительства.
Взамен за это «теплое местечко», каким его себе вообразил наш слуга закона, он теперь с полным правом начнет требовать, чтобы я была у него на подхвате, проще говоря, шестерила. Ему нужен «свой» человек в госпитале. Боюсь только, что это далеко не все, на что он рассчитывает.

Андрей поморщился, но промолчал.
    
– Конечно, – подумал он, – как было устоять бедолаге – хороша, умна, да еще и в своих интересах можно ее использовать при необходимости. Поплыл... А я сам, что, разве не «поплыл»? – невольно окинул он взглядом Валерию.
    
– А во-вторых, Андрюша, – перехватила она его взгляд, – ни в какой ресторан со следаком я не ходила. Не знаю, зачем он тогда сказал «в тот же самый ресторанчик». Да я его во время обыска вообще в первый раз увидела. Неужели ты думаешь...
      
– Лера, меня это сейчас не волнует. Ходила – не ходила... – он взглянул на часы, – скоро пятиминутка начнется, нам пора.
      
– Андрей, насколько я поняла из разговора с ним, когда он всех нас здесь опрашивал после обыска, тебе собираются вменить в вину то, что при твоем содействии и попустительстве здесь оперировали каких-то «левых». Я не знаю, правда это или нет... – она сделала паузу, пристально глядя в глаза Андрею. Но тот молчал. – А ты не думал, – продолжила она, не отводя от него испытующего взгляда, – что так называемая «протечка» могла произойти извне, к примеру, от кого-то из тех же самых «левых»?
    
– Не понимаю, о чем ты, Лера. Все, пора, – ответил он ей уже на ходу.
   
– Андрей, ты все-таки подумай. Иди. Я скоро.

После пятиминутки его остановил главврач.
   
– Андрей, ты почему вчера весь день трубку не брал?
   
– Не хотел. Могу я хоть один полноценный выходной иметь? Без дерганья?
   
– Можешь. Я бы и неделю тебе дал, нервишки вон до сих пор не в порядке – взрываешься как динамит! Но – ситуация. Вчера опять следак явился, знал бы ты, как он мне мозг выносил! Разозлился, что тебя нет на месте, да еще и трубку не берешь. Решил вызвать тебя сегодня в контору на одиннадцать, вот даже повестку оставил, –  Григорий Леонидович достал из кармана халата помятую бумажку.
    
– Можешь ее выбросить, Гриша, у меня две серьезные операции сегодня. Ты не мог ему об этом сказать?
    
– Не кипятись. Сказал. Как он выразился, приехал бы сам из уважения к твоей незаменимости, да график плотный. Ждет к шести часам. Отдохнешь после операции часок и поезжай к нему.
   
– А... Уважения, значит, не хватило? Ну-ну! Да что ему надо? Выемка документов ничего не дала – все чисто. Чем он тебе свой интерес ко мне объяснил?
   
– Да ничем. Темнит пока. Похоже, кто-то настучал. Концы надо лучше прятать, коллега, и дядю следователя не злить.
      
– Да что такого, Гриша? Я врач! Мое дело спасать людей! Всех кто в этом нуждается! Даже врагов! Да, даже их! Вылечите, а уж потом судите, сажайте. Это гуманно! – Андрея охватила ярость и, не сдержавшись, он присовокупил к своему гневному монологу парочку таких отборных ругательств, что и сам не чуравшийся подобных выражений главный нервно дернулся.
    
– Тише-тише, не подрывай мне авторитет, Андрей. Народ может подумать, что ты это меня такими словечками поливаешь, – ухмыльнулся Григорий Леонидович, заметив, что на звуки матерщины заинтересованно обернулись проходящие мимо коллеги. – Ты разве еще не понял, что нынче взгляды на гуманизм, мягко говоря, несколько перекособочены?
    
– Ха! «Перекособочены»! Где он сейчас вообще этот гуманизм?
    
– Да успокойся уже, Андрей. У тебя операция через час. Подумай лучше, как вести себя с этим... как его... – он пощелкал пальцами пытаясь вспомнить имя следователя, – черт, имя еще какое-то... старорежимное, что ли. И Бога ради, не лезь ты на рожон. Кто знает, сколько и что им известно.
      
– Ты прекрасно знаешь, что в нашем коллективе стукачей нет.
      
– Ой ли, Андрюша? Если знать на какие рычаги нажать...
      
– Вот только не нужно мне про рычаги! Нас пятеро тех, кто был в курсе – ты, я, Борис, Юра анестезиолог и операционная сестра – по совместительству твоя жена. Кому я должен не доверять? Кого подозревать?
      
– Ну, может кто-то случайно, в разговоре мог при ком-то...
      
– Не мог! Из нас пятерых – не мог! Или это за себя ты не ручаешься? – зло прищурился Андрей.
    
– На меня-то что злишься? – неодобрительно покачал головой Григорий Леонидович, – иди уже. И успокойся. В отделении будет все в порядке, Валерия справится. Она врач высшей категории, да и в остальном тоже – опыт есть. Я всю ее подноготную прошерстил прежде чем к нам взять.
      
– А что ж она тогда из столицы да к нам, почти на передовую?
      
– Сказывают, с муженьком расплевалась. Будешь смеяться – «по идеологическим мотивам». Сейчас многие семьи по этой глупой причине распадаются. Он у нее из той же конторы, что и вчерашний следак, только из столичной.
      
– Вот оно в чем дело... То-то она...
    
– Да иди ты уже ради бога, хватит рассуждать, – подтолкнул его Григорий. – Готовься.

Как назло, во время второй операции возникли неприятные осложнения, и она затянулась еще больше чем на час. Андрей зверски устал, но времени на отдых уже не оставалось.
    
– Может послать мне этого Ильича к такой-то матери? – пробормотал он, но сразу же и отбросил эту мысль. – Если уж тебе предстоит пройти через ад, иди как можно быстрее.* Раньше сядешь – раньше выйдешь. – Горько усмехнувшись, он уселся в автомобиль и раздраженно рванул с места, но вскоре сбавил ход. – Нужно успокоиться, а то ведь в запале наговорю лишнего. Может быть, пора уже вызвать адвоката? Очень умно! И тем самым показать этому... – проглотил он ругательство готовое сорваться с языка, – показать, что я боюсь его, а стало быть, виноват? Нет. Не сейчас.
    
Когда Андрей стукнул в дверь и зашел в кабинет, Антон Ильич сидел за столом, озабоченно уставившись в какие-то бумажки. Некоторое время он «не замечал» вошедшего, затем поднял глаза и вяло махнул рукой указывая на стул.
    
– Присаживайтесь, – секунду подумав, он видимо решил все-таки проявить уважение – и слегка привстав, протянул Андрею руку. После этого жестом фокусника выложил на стол несколько фотографий.
      
– Вам знакомы эти люди? Вы их оперировали? Когда?
    
Андрей с изумлением увидел среди фотографий своих бывших пациентов и фото тех двоих, из-за которых разгорелся весь этот сыр-бор. Однако ни один мускул не дрогнул на его лице.
      
– Конечно знакомы. Я их оперировал, вот только когда точно – не припоминаю.
      
– Ну-ка, ну-ка! Поподробнее, – оживился следователь, – всех семерых оперировали? Даты мы потом уточним.
    
– Пятерых. Этих двоих, – ткнул он пальцем, – не знаю. Вы ошибаетесь. Возможно их доставляли не в наш, а в другой госпиталь.
    
– Напрасно вы так, Андрей Владимирович, нам все известно, не отпирайтесь. Знаете ведь – добровольное признание смягчает, и все такое...
    
– Ну, раз вам известно больше чем мне, то может быть поделитесь чтобы и я знал, - не сдержавшись, усмехнулся Андрей.
    
– С огнем шутите! – заиграл желваками Антон Ильич и, сделав длинную паузу, уставился Андрею в переносицу.
    
– Да тебя, братец, самого впору лечить уже, ишь ты, нервный какой! Видать тоже жмут беднягу. Не моргнув глазом, Андрей выдержал неприятный взгляд.
    
– А вы знаете, что вам грозит статья сто одиннадцатая? Государственная измена! – с нажимом процедил следак.
    
– Это что, в знак благодарности за то, что я с бригадой хирургов спасаю раненых, которых доставляют с линии фронта?
    
– А может «из-за» линии? – привстав, повысил голос Антон Ильич. – И бригаду сюда приплетать не надо. Вы отвечаете за все! И за оказание помощи врагам в первую очередь! Это называется – подрывная деятельность! Светит вам за нее от десяти до пятнадцати!
    
– Уважаемый Антон Ильич, не нужно меня пугать! Я не из пугливых.
Мне уже надоели эти голословные обвинения. Далее разговор состоится только в присутствии адвоката, – Андрей резко встал и направился к двери.
   
– Сидеть! – следователь заорал так, что Андрей от неожиданности вздрогнул и обернулся, удивленно глядя на побагровевшее лицо следователя.

– Да он и вправду псих, вот довела работенка!  – подумал он и остановился.
    
– Сядьте! Мы не закончили. Вы задержаны.
    
– Без суда?
   
– По закону я имею право задержать вас без определения следственного судьи, поскольку вы подозреваетесь в преступлении за которое предусмотрено наказание в виде лишения свободы – следователь заметно успокоился и оседлав своего любимого конька говорил как по писаному. – Итак, вы задержаны и с момента задержания получаете статус подозреваемого.
    
– Я вызываю адвоката, – Андрей достал телефон.
    
– Да ради Бога, ваше право! Вызывайте, только...

Реплику следователя прервал телефонный звонок, и он поднял ладонь призывая Андрея помолчать. По мере того, как он слушал невидимого собеседника, лицо его теряло властное выражение и все больше бледнело. Несколько раз, бросив быстрый взгляд на Андрея, он сухо произнес  –  « Да. Да. Но как? Да. Слушаюсь».
    
– Ого... Что это с ним... Похоже, речь обо мне.

И в этот момент следователь неожиданно протянул трубку Андрею.
    
– Вас, Андрей Владимирович, – проговорил он дрогнувшим и каким-то не своим голосом.

Дивясь такому повороту событий, Андрей приложил трубку к уху.
    
– Слушаю. Что?! – пораженно воскликнул он, некоторое время послушав собеседника, – Да не может быть! Вы уверены? Это точно?
    
Закончив разговор, Андрей медленно протянул трубку Антону Ильичу, вопросительно глядя ему в глаза.
    
– Да-да, вы свободны, – поспешно сказал следователь и быстро подписал повестку, после чего Андрей опрометью бросился из кабинета.
    
– Господи, да это ошибка, не может быть! – шептал он, гоня машину на предельной скорости. Но вдруг вспомнил ту давнюю нашумевшую историю и понял – все, о чем услышал сейчас по телефону – правда! Страшная правда.

Неоднократно бывая в зоне боевых действий, сказкам о том, что снаряд дважды в одну воронку не попадает, Андрей не верил. И вот теперь ему выпал жребий убедиться в своей правоте воочию.
_________
Продолжение http://proza.ru/2021/07/05/564
Предыдущая глава  http://proza.ru/2021/07/04/1522
* Уинстон Черчиль.