А может мы для кого-то просто - пиксели?

Предбанник был просторный и светлый. Через огромные окна в комнату вливались лучи полуденного солнца. Стены были обклеены дорогими, гармонизованными обоями. Мебель дорогая, подобранная со вкусом, явно подбирал талантливый дизайнер. И секретарша, сидевшая за столиком, была красивая и улыбчивая. 
«Комфортно живёт!» - подумал Сева о редакторе журнала, в офисном помещении которого он сейчас находился. Хоть из белого кондиционера, что располагался под самым потолком, тихо журча, несся прохладный воздух, Сева то и дело вытирал пот с жаркой шеи. Сева волновался. Это было заметно по его трясущимся рукам. По темным пятнам подмышками на светлой футболке, по тому как Сева постоянно теребил ногами. Сева вообще был нервный и задерганный парень. Под тридцать лет без особых занятий, куча пагубных привычек. От долгого сидения перед монитором компьютера и от изнуряющих занятий мастурбацией кожа на лице Севы была бледная с сероватым оттенком. Под глазами Севы были темные, даже – черные круги.
- Входите! – сказала девушка.
Сказала не громко. Но Сева от неожиданности вздрогнул и сглотнул слюну. Задрожал еще больше
- Вадим Васильевич ваш ждет! – сказала девушка и улыбнулась.
«****ь, конечно!» – тут же охарактеризовал про себя Сева сидевшую девушку, что теперь указывала ему рукой на бежевую дверь. Сева поднялся и подошел к двери. Перед тем как открыть массивную дверь, Сева глубоко вздохнул и попытался привести в порядок нервы. Не получилось. Сева открыл дверь и шагнул в кабинет.
- «Сиреневый Рыцарь»? – спросил тут же редактор, не поднимаясь со своего кресла, но добродушно улыбаясь и протягивая Севе свою ладонь с холеными пальцами.
«Пидор, конечно» - тут же охарактеризовал редактора про себя Сева, но руку пожал и тоже попытался в ответ улыбнуться.
- Садитесь, пожалуйста! – указал на противостоящее кресло, редактор.
Сева уселся и тут же заволновался ещё больше.
- Сразу перейду к делу! – опять улыбнулся редактор, - мы прочли вашу повесть. Что вы нам присылали.
 Сева закивал головой, он действительно отсылал им свою повесть и не только им, а еще в десять интернет издательств. И теперь он был очень взволнован что именно это издательство, такое известное, с такими известными по всему миру сайтами, пригласило именно его, Севу для обсуждения его повести.
- Скажите вы еще не публиковались? – спросил издатель и пристально посмотрел Севе в глаза.
- Нет, - признался смущенный Сева и отвел свой взгляд.
- Очень хорошо! – обрадовался издатель и расплылся в широкой улыбке, всматриваясь в Севу.
«Точно – пидор!» - подтвердил про себя Сева. Он заерзал на стуле.
- Скажите: а вы еще кому-нибудь отправляли свой труд? – опять всматривался издатель.
Сева закивал: - Да, нескольким изданиям. Но только вы…
- Знаю! – перебил его редактор, - мы с ними связывались, - он протянул список на котором были все издания, куда Сева отправлял свою повесть, - им?
Сева просмотрел список: - Да. Точно!
- Гм, гм… - что-то промычал редактор, - и больше никому? Не показывали. Не читали?
- Нет! – признался Сева. Кому ему читать-то, он почти ни с кем не общается.
Редактор откинулся на кресле и заговорил изменившимся, потвердевшим голосом: - А чего вообще вы решили написать эту повесть? Почему именно эта тема?.. А?
- Не знаю… - ответил Сева, - так придумалось… ну просто так…
- Что «просто так»? – еще жестче стал разговаривать издатель, - что «просто так»? откуда сама идея что интернет это – особая реальность? Что интернет за тем и создали, как вы пишете, пришельцы… гм-гм… чтобы собрать всю информацию с Земли и создать альтернативную реальность?.. М-м?
- Не знаю… - заелозил по стулу Сева, - так мне представилось…
- А откуда информация?- весь дернулся и вцепился взглядом в Севу редактор.
«Это не редактор!» - понял Сева.
- Я просто придумал… - после долгого утомительного молчания, выдавил из себя Сева.
- Никто не подсказал? – спросил редактор, всё так же вгрызаясь взглядом в Севу.
- Нет, сам придумал.
- Что собранная информация в серверах создает свое пространство и время? Что наш мир это тоже информация. Что не исключено что и наш мир, точнее – наша реальность это тоже интернет для более высокой цивилизации? – перечислял редактор.
- Там не так… - возразил Сева, он подобрался на кресле и выпрямился. – там не так! Там вообще ни про каких пришельцев или высшую цивилизацию не говорится…
- А что там говорится? – еще жестче спросил редактор.
- Ну я просто предположил что на каком-то этапе развития человечество создало интернет как способ передачи и , конечно, сбора информации. Что информация это тоже энергия, что она сама по себе обладает… не то что жизнью… а скорее, возможность что-то создавать. Что-то регулировать…. Как сказать?.. Самоорганизовываться в структуры…
- В общем формировать реальность? – подсказал редактор.
- Точно! – кивнул Сева. – Но только это не инопланетяне придумали и не высшие люди, а самые обыкновенные… ну вот как у нас с вами придумали интернет… И в какой-то момент он стал самодостаточным и создал из огромного количества информации свой мир.
- И что мы живет в таком же интернете? – спросил редактор.
- Ну да! – ответил Сева, - я только так предположил.
 Редактор встал со своего кресла и вышел из кабинета.
Сева сидел и дрожал от напряжения. Он оглядывался по сторонам и всё порывался встать.
Когда в комнату вошли несколько человек. Сева вскочил на ноги.
- Успокойтесь! – сказал один из вошедших, это был крупный мужчина в очках, - и сядьте.
В его голосе было что-то очень властное, что заставило Севу тут же опуститься обратно в кресло.
- Вы – Всеволод Дейнека? – спросил мужчина в очках, подходя к Севе.
- Да! – ответил сиплым голосом Сева.
- Вы, милый, написали чушь! – сказал мужчина всматриваясь в Севины глаза, - вы написали вредную чушь! Не надо больше писать такой пакости! – говорил мужчина, продолжая приближать свое лицо к Севе,  - Писать больше не надо! Не надо больше об этом думать! Сева ты слышишь мой голос! Видишь меня хорошо? – говорил мужчина, и Сева кивал ему, - писать – это плохо, ты меня хорошо слышишь? – продолжал мужчина в очках. – Если будешь продолжать писать – будет плохо, будет боль! Сильная боль по всему телу. Потом – смерть. Думать о повести больше не надо! Писать и отсылать куда-то повесть – это боль и смерть! А если перестанешь писать и придумывать ерунду, а займешься другим делом – будет хорошо! Все будет очень хорошо!
Последние слова эхом раздались в голове Севы, потом была темнота.
Редактор посмотрел на лежащего перед ним парня, тот был без сознания.
- Может надо было просто убить? – спросил он человека в очках.
- Не надо! – ответил тот, поворачиваясь к редактору, - просто не зачем.
Сева шел по улице в голове было странно пусто, а на душе – очень спокойно, что тоже было странно, потому что Сева страдал агорафобией и любое нахождение вне своего дома обычно вызывало панику. А тут – нет, Сева чувствовал себя спокойно и расслаблено. Он вдруг дернулся и остановился: улица перед ним разделилась на квадратики и замелькала. Такое бывает при сбое программы когда смотришь видео на компьютере. Сева глубоко вздохнул. Но видение не исчезло, а наоборот: изображение перед глазами начало крошиться на пиксели и трансформироваться. Люди растворялись в черных квадратиках с зеленым свечением по краям. И тут что-то всплыло в мозгу Севы. Он что-то вспомнил, что-то мучительно нужное… он сорвался с места и побежал.
 Но на середине улицы в него со всей бешеной скорости влетел автомобиль.
 Толпа собралась вокруг изувеченного тела парня, вокруг которого растекалось тёмное пятно на асфальте. «Вы видели?.» «Как он сам на автомобиль!» «И водитель в стену потом – тоже насмерть»
Никто не заметил в толщи беснующейся толпы аккуратно и элегантно одетого человека, который отошел от них вполне удовлетворенный. Уверенность в правильном выборе отражалась на лице этого человека  который, пройдя несколько кварталов, вошел в вестибюль здания. Поднялся в свой кабинет и опять стал главным редактором одного очень известного интернет-издания.


История эта произошла несколько месяцев назад.
Я, как всегда это со мной бывает в летние жаркие месяцы, вышел прогуляться вечером. Одет я был прилично, имел вид что ни на есть самый респектабельный. Я ношу очки  и в тот день, разумеется, был в очках. Я прошелся по городу, подышав перед сном грядущим пыльным воздухом с запахом бензина и прелых стен, и, уже  думая  возвратиться домой, сел на лавочку немного передохнуть после долгой ходьбы.
Как тут же ко мне подсел некий субъект неприятной наружности.
- Позвольте прикурить? – обратился он ко мне.
- Не курю! – ответил я. Конечно имея ввиду «не позволю!», но я тактичный человек и не позволил себе такую прямоту.
- Да я, в общем-то, не курю, - сказал он, явно желая начать разговор, - а вот у вас очки, а у меня зрение отличное и знаете почему?
Отвечать мне явно не хотелось. Вообще я не люблю разговаривать с незнакомыми людьми на улице. Обычно люди обращаются ко мне за всякого рода помощью: толи дать им денег, толи помочь проводить кого-то куда-то, толи начинают резкий и беспардонный разговор обычно словами: «вот дожились-то…» или еще хуже «А вы,  молодой человек, не из этих, как их там?». Обычно после такого начала разговора мне хочется немедленно свалить оттуда и долго сидеть дома, ругая себя за то что имел такую неосмотрительность и вышел из квартиры и вот теперь, пожалуйста, опять нервы не в порядке и все такое прочее. Часто пристают пожилые люди с просьбой что-то для них сделать, потом, если это женщина, она вцепляется в мой локоть, придвигает свое лицо к моему на минимально возможное расстояние и начинает меня в чем-то увещевать, пока я перевожу её через дорогу/помогаю разобраться с мобильным телефоном/покупаю какую-то хрень в близлежащем магазине. Не знаю почему, толи от того что у меня доброе лицо и щуплая фигура, толи от того что я робок и застенчив, но ко мне постоянно цепляются все кому ни попадя. А кому попадя так те вообще лезут без удержу.
И этот тип тоже:
- А в молодости я тоже плохо видел, - продолжал он, хотя я всячески давал ему понять что разговаривать мне с ним не хочется. Я отвернулся от него, безучастно глядя перед собой в пространство, даже, кажется, что-то засвистел себе под нос, - вот вы свистите, а денег у вас поэтому и нету.
- А вам какое дело? – спросил я язвительно, готовясь обороняться от возможных атак с его стороны, - есть у меня деньги или нет! Вы попросить хотите?
- Нет! – замахал он руками, - упаси Бог. Я даже наоборот: дать вам могу!
- В первый раз такое! – говорил я, соображая к чему это он клонит, -  дать денег..!
- Как вас зовут, – спросил он лихо. Мы сидели на набережной, за парапетом сверкала речка.
- А какая вам разница, - нервно ответил я.
Моя мама еще в детстве научила меня никому не называть своего имени, пока тот не представится сам и не объяснит что ему нужно.
- А разница огромная, - ответил он, - понимаете, я – умираю. Родственников у меня нет. Никого на свете я не любил, кроме Клавдии.
- Какой Клавдии? – почему-то спросил, заинтересовавшись, я.
- А Клава… Клава… давно меня ждет, собственно к ней сегодня я и отправляюсь…- ответил он, печально уставившись в землю.
Я думал что это такой вид мошенничества. Конечно, думал я, так тебе и предлагают деньги на улице. Я еще думал, что вот он сейчас что-то попросит взамен. Совсем немного… или что-то типа того, где-то тут и будет скрываться злой умысел. «На лоха рассчитывает! – размышлял я, внутренне злорадно усмехаясь, - на жадность… не на того напал! Мы уже плавали, знаем!».
- Я в полиции работаю! – сказал я громко и почти уверенно.
- и отлично! И замечательно! – всколыхнулся он, - вам-то и отдать деньги будет не стыдно.
- Почему «не стыдно»? – спросил я.
- Ой, - ответил он, немного сконфузившись, – не так выразился.
 Он посмотрел на меня и потрогал за руку.
- Опять начинается! – не выдержал я и вскочил, - я не из «этих», как их там… а то что я ношу длинные волосы и одеваюсь так экстравагантно, так это потому что я – поэт, художник и вообще вы не имеете права…
- Простите. Ради Бога, простите меня. – сказал он, - я не имел ничего такого, просто это был порыв душевный. Все-таки перед тем как туда, - он указал глазами на небо, я тоже проследил за его взглядом и посмотрел вверх, как раз над нами пролетал белый самолет. – Перед тем как туда, мне хотелось человеческого чего-то: общения, прикосновения. А гей вы или не гей. Это не имеет никакой разницы! Раньше бы я с вами не стал бы конечно разговаривать из-за того что вы из этих… ну а теперь… теперь мне уже все равно, гей так гей!..
- Да я не гей! – взорвался я, -  почему обязательно гей! Сам вы гей, - обиделся я и отвернулся.
- Извините! – сказал он и опять тронул меня за руку, - пардон. – спохватился он и отдернул свою ладонь, - не хотите признаваться не надо, дело не в этом.
Потом прерывая меня (а я хотел разойтись во всю)
- Я вам все свои деньги отдам сейчас, да, - он поднял сумку, - тут восемьдесят две тысячи долларов. Я вчера квартиру продал.
- Зачем? – спросил я.
- Продал потому что жить мне осталось максимум месяц,  а с такими болями это не жизнь! – объяснил он.
- Нет, - немного смутившись, сказал я, - почему вы отдаете деньги …?
Он опять посмотрел на меня: - А зачем они мне там, - он опять указал взглядом в небо.
Я покивал.
- В общем, я так смотрю ты мне не веришь, - почему-то разнервничавшись и перейдя «на ты» , начал этот мужчина, - значит так! – сказал он, вставая с лавки, - держи свои деньги а я пошел!
- не надо! Что вы! – сказал я отнекиваясь от его предложения.
- Не, ну ты же мне не веришь? – опять спросил он.
- Почему не верю, - начал медленно я.
- значит – веришь? – спросил он и посмотрел мне в глаза своими бледными голубыми глазами.
- Верю! – вдруг вдохновенно и чуть ли не с надрывом, воскликнул я.
- Прекрасно! – ответил он, успокаиваясь  и усаживаясь рядом со мною.
Он посмотрел на свои туфли:
- Вот, - сказал он и глаза его увлажнились и голос задрожал, - последнее что осталось от Клавы!
- Клава что, носила эти туфли? – сказал я, не подумавши, и к тому же добавил, - они же мужские.
- Нет! – воскликнул он, - вот посмотри, - он тут же снял свою туфлю и близко поднес её к моим очкам, - видишь следы зубов?
Я присмотрелся и увидел маленькие вмятины на коже туфли, еще я ощутил сильный неприятный запах, распространяемый ею же.
- Вижу! – сказал я, отодвигая от своего лица обувь.
- Это Клава покусала! – ответил мужчина.
- Она что вам обувь кусала? – спросил я.
- Конечно! – ответил он, - сука она была… ласковая, но непослушная.
- Чего это вы так о женщине! – спросил я, внутренне негодуя.
- Да о какой там женщине! – воскликнул он, - я о своей собаке.
- А! – облегченно сказал я, - это собака Клава? Тогда понятно.
- Ничего тебе, Кирилл, не понятно, - ответил он.
Откуда он взял что меня зовут Кириллом я не знал.
- Сенбернар, - сказал он, - тебе нравятся такая порода?.. а хотя ты ж наверное пудельков там, пикинесиков, йоркширских терьерчиков любишь… ну да у вас так принято…
- Опять вы за своё! – не выдержал я, - еще хоть один намек на мою гомосексуальность…
- Да ты не обижайся, Кирилл, - сказал он миролюбиво щурясь, - я не хотел…
Потом он несколько раз шмыгнул носом.
- Топиться так топиться, надо торопиться! – засмеялся он и, действительно ринулся к парапету, потом через него и в реку. Никто его не спас а я остался с его деньгами. Вот так!