Гегель и аналитическая философия

Абсолютный идеализм и аналитическая философия I (набросок).

...На самом деле, аналитическая философия, есть лишь момент философии абсолютной, принцип её содержится в философии Гегеля в снятом виде [1].

И так, высвобождаясь из целокупности "абсолютного метода" аналицизм, во-первых, лишь мнит буд-то он представляет собой нечто принципиально новое по сравнению с целокупным методом, то есть он эмпирически ошибается, утверждая, что Философия абсолютного метода враждебна аналицизму [2] и пр. Вторая ошибка, которую он обнаруживает в своей мнимой свободе от целокупного метода есть пренебрежение априорными и синтетическими суждениями, тем фактом, что опыт не есть созерцание и восприятие только чего то внешнего, но то, что выражают собой априорные утверждения, например,-«никто не может угрожать приглашенному лектору кочергой [3]»,- также есть результат опыта. Поскольку внутреннее соотносится с внешним и априорная истина не является абсолютной,- «постольку поскольку»,- имеются разные обстоятельства, то теория истины возвращается к той исходной теории истины, где последняя (истина) есть соответствие фактов и утверждений [4]: определённая мера истины. Другими словами аналицизм в этом моменте больше не остается только аналицизмом, но признавая свою односторонность он признает необходимость синтеза, то есть единства аналитических и синтетических определений. И, наконец, третий момент, в котором аналицизм находит свою неполноценность есть импотенция волевых суждений [5], то есть практическая импотенция. -Истина, так как она познана в качестве соответствия синтетических и аналитических суждений, априорного и фактического, познается как убывающая и подверженная уничтожению. Априорное, таким образом, так как оно выражает также необходимое, например,- «государство есть способ преодоления расслоения в обществе»,- априорное может несоответствовать наблюдаемым фактам и возрастающему доходу 5% самых богатых и убывающему доходу среднего класса при росте бедности и нищеты. Восстановление истины и избавление истины от поражения требует воли. Но реализация необходимого и восполнение истины это и есть идеализм. Круг, таким образом, замыкается и вопрос заключается только в качестве этого идеализма: способны ли мы, снимая аналитические и синтетические определения сохранять и удерживать их в понятии.

Аналицизм, поэтому высвобождаясь из под опеки как сам он бы хотел о себе думать и (изощряя язык) из под надзора метода философии абсолютного знания остается в пределах её приусадебной площади. Двойная прогрессия аналицизма, тем самым есть бесконечное выхождение и отрицание целокупного метода, но отрицание это не остается односторонним; в себе данное отрицание находит противоречие и отрицает свое отрицание (то есть само себя): прогрессия выхождения превращается в возращение и таким образом в орган развития и расширения самого целокупного метода, то есть его абсолютного подтверждения.

[1] См. Г. Гегель ЭФН 3 Том. "Три отношения мысли к объективности; эмпиризм".

[2] «Рассматриваемый вопрос много шире, чем вопрос об истинности или ложности философии Гегеля. Это вопрос, который разделяет врагов и друзей анализа.» (Б. Рассел «История западной философии» Том 2)

[3] См. "Историю с кочергой".

[4] К. Поппер: "Также я считал себя кантианцем в этике. И я часто думал, что в те дни моя критика Венского кружка была просто результатом прочтения Канта, и того, что я хорошо понял некоторые его наиболее значимые тезисы." (К Поппер "Неоконченный поиск. Интеллектуальная автобиография"); "Когда Карнап, Фейгль и я встретились в Тироле летом 1932 года, Карнап прочел неопубликованный первый том моих «Grundprobleme» и вскоре после этого, к моему удивлению, опубликовал статью в Erkenntnis, «;ber Protokolls;tze», в которой он дал подробный обзор книги, в целом признавая справедливость моих тезисов. Он подвел итоги, объяснив, что — и почему — он считает теперь то, что он называл моей «процедурой» (Verfahren B) лучшей из пока существующих теорий познания."; (К Поппер "Неоконченный поиск. Интеллектуальная автобиография"); "Мои различные [логические] схемы… можно, по сути, представлять себе как усовершенствованные и рационализированные варианты диалектической схемы Гегеля..."(К. Поппер "Объективное знание. Эволюционный подход" Гл. 8 "Реалистический взгляд на логику, физику и историю.")

[5] См. "The end of analytic philosophy" ("Last Positivist"; May 23 2021) Ссылка:
II.

ИЗ ПОКАЗАНИЙ ПОППЕРА О ПРОИСШЕСТВИИ С КОЧЕРГОЙ:

«Тогда я сказал об этических проблемах и о проблеме оценки этических норм. В это мгновение Витгенштейн, который сидел рядом с камином и нервно поигрывал кочергой, которую он иногда использовал, как регулировщик палку, когда хотел подчеркнуть свои утверждения, воскликнул вызывающе: «Приведите мне пример этического правила!» Я ответил: «Никогда не угрожай кочергами приглашенным лекторам». После чего Витгенштейн в ярости швырнул кочергу на пол и выскочил из аудитории, громко хлопнув за собой дверью.»;

«Собрание в Клубе Этических Наук почти сразу стало предметом самых диких пересказов. Через удивительно короткий промежуток времени я получил письмо из Новой Зеландии, в котором меня спрашивали, правда ли то, что мы с Витгенштейном подрались, сражаясь на кочергах.»;

«…этот спор с Витгенштейном касался фундаментальных вопросов. Я утверждаю не только то, что существуют философские проблемы, но даже и то, что я решил некоторые из них. Но, как я писал в другом месте, «нет ничего менее желанного, чем простое решение вековой философской проблемы». Точка зрения многих философов, и, по-видимому, в особенности витгенштейнианцев, состоит в том, что, если проблема имеет решение, то она не является философской.» (Карл Поппер «Неоконченная биография»)

___________________________________________________________

ЧТО НУЖНО ЗНАТЬ О ПРЕДПОСЫЛКАХ ПРОТИВОРЕЧИЯ МЕЖДУ ПОЗИЦИЕЙ ПОППЕРА И ВИТГЕНШТЕЙНА:

Ранний Витгенштейн:

«Мир не зависит от моей воли.»; «Даже если бы все, чего мы желаем, произошло, все же это было бы только, так сказать, милостью судьбы, так как нет никакой логической связи между волей и миром...»; «Поэтому не может быть никаких предложений этики. Предложения не могут выражать ничего высшего.»; «Ясно, что этика не может быть высказана. Этика трансцендентальна.» («Логико-философский трактат»)

Поздний Поппер:

«...я считал себя кантианцем в этике. И я часто думал, что в те дни моя критика Венского кружка была просто результатом прочтения Канта, и того, что я хорошо понял некоторые его наиболее значимые тезисы.» (К Поппер «Неоконченный поиск. Интеллектуальная автобиография")

Примечание. Витгенштейнова кочерга разделяет два мира. Напряжение между одним и другим возникает в связи с проблемой моральных суждений. С одной стороны Айер, Мур, Рассел и Витгенштейн считают, что ценностные и этические суждения невозможно верифицировать в силу того, что невозможны конкретные ценностные тавтологии (метафизические основания), то есть математические тавтологии не работают в сфере этики, а с другой стороны, есть кантианская интуиция о верификации этих суждений посредством императивов и пр.. Эта проблема выходит на первый план именно после войны поскольку должна же была существовать «в народе» «система верификаци», не допускающая таких преступлений, которые были совершены. Невозможность моральных суждений есть пусть к «суданемическому аутизму» (суждение + анемия) когда, всякий властитель может оправдывать свои действия добрыми устремлениями, вещими снами и прочими заверениями... Потребность моральных суждений и утверждение о возможности их верификации есть переход к принципиально иному качеству общества. Сталинские «суды чести», к примеру, предполагали возможность моральных суждений или по крайней мере веру в возможность их. Захеревание этих судов привело к колоссальному расслаблению общества и не способности отличать разрушителей от созидателей. Но одно дело интеллектуальная интуиция, а другое - «наука о верификации». В «Феноменологии духа» эта наука даётся в её наиболее разработанном виде. Гегель показывает каким формам духа интеркорректна та или иная речь, то или иное действие, тот или иной практический результат. …Но, если взглянуть, кто наиболее близко к этой «работе» Гегеля, после войны, вновь возвещает не только возможность, но и реальность моральных суждений, то есть предпосылает моральным суждениям некий метафизический модус, то это Сартр. Именно у него, через преемство «интерсубъектности» Гуссерля, выступает идея интеркорректности человеческих актов «интерсвободности» и потенциальному равенству индивидов, которое не пассивно, а интенсивно. Другими словами, у Сартра «метафизическая интерсубъектность» Гуссерля, приобретает характер потенции творческих актов субъектов и таким образом коррелятивности тем результатам, которые в них достигаются. То есть у Сартра осуществлён переход от бесплодной в сфере моральных суждений математический тавтологии, к подлинно философской: «я»=«я». Это начало возврата к Гегелю. Но, наряду с Сартром эта идея интуитивно или под тем же влиянием Гуссерля поднимается также и в философии Мизеса, Альтюссера, Роулса, Хабермаса, Делёза, Поппера, Фукуямы и мн. др. Словом война активирует переход к подлинно философской, метафизической тавтологии, и не отказ от философии «абсолютного идеализма», как это могло показаться на первый взгляд (дескать фашизм происходит из «Логики» Гегеля, - как говорит Леотар, - значит теперь с ним покончено), - не отречение от «энциклопедии» Гегеля конституирует следствие этого перехода, а наоборот: реккомуляцию более вдумчивого интереса и обнаружение истинного основания высшей синергетической философии.