Ч. 182 Тридцатые годы

Предыдущая страница   http://proza.ru/2021/07/05/1044

Иван Фёдорович Крузенштерн, назначенный директором Морского кадетского корпуса, уже за первые годы своей деятельности проделал огромную работу на этом посту. Он приглашал известных учёных преподавателями в Морской корпус и в Офицерский класс.

При нём физические наказания свели к минимуму, офицеры могли наказать воспитанника только с личного разрешения Крузенштерна. Он организовал  музей, в котором были собраны модели различных кораблей, картины, знамёна, прекрасную библиотеку, свою типографию, баню, прачечную.

Теперь необходимые учебные пособия печатали у себя в корпусе. Крузенштерн заказал большую учебную модель фрегата «Президент», которую поставили в Столовом зале. Появилась возможность изучать корабельную архитектуру на этой модели.

Затем там поставили ещё одну модель, брига, назвав её «Наварин». Царь был очень доволен назначением Крузенштерна. Он часто посещал Морской корпус, обходил многие помещения, проверял чистоту постелей, бельё, еду, иногда присутствовал на занятиях. Благодаря своей феноменальной памяти он знал многих кадетов в лицо и по фамилиям.

Единственное, что оказалось не под силу даже царю – пресечь воровство продуктов. Кормили плохо, зато ели на серебре. Та же история была и в Смольном институте благородных девиц, где он тоже проверял, чем и как питаются воспитанницы.

Иван Фёдорович добился денег на строительство учебных фрегатов для каждой кадетской роты – «Корпусной эскадры». Гардемарины проходили практику на кораблях Балтийского флота.
 
Воин Андреевич Римский-Корсаков вспоминал, что наступление морской практики летом встречали с восторгом: писали мелом на доске и углём на стене «Скоро в поход!», тетради и учебники рвали в клочки и выбрасывали в окна.

Подобный «подвиг» совершили выпускники нашего училища, которые выбросили опостылевшие чертёжные принадлежности, и стали соревноваться, кто добросит бутылочку с тушью до отделения милиции, находившегося напротив бокового флигеля нашего здания.

Начальник училища контр-адмирал Владимир Александрович Егоров приказал двух «чемпионов», добросивших бутылки с тушью и «украсивших» здание, отвести для экспертизы к психиатру.

Затем они отмыли с фасада все следы туши, за чем с удовольствием наблюдали милиционеры, комментируя их труд и умственные способности.

Кадеты, выполняя маневры на фрегатах Морского корпуса в районе Петергофа, быстро осваивали морскую терминологию, названия снастей, приучались бегать по вантам и спускаться по снастям. Они обучались гребле на шлюпках, умению подавать и читать флажные сигналы.

Ели деревянными ложками из общей миски по артелям, а солонину и говядину - без ножей и вилок. Спали в подвесных койках, затем сами их связывали, хорошо и гладко их закатывая. Во всём присутствовал дух состязательности.

Трудно сказать, чем Крузенштерн вызывал ненависть у Михаила Петровича Лазарева.
Наверное, потому, что они были антиподами. Крузенштерн и Беллинсгаузен не были крепостниками. Они действовали и убеждением, и принуждением. Лазарев больше полагался на принуждение. Крузенштерна за то, что тот резко ограничил телесные наказания, он за глаза называл «бабой».
 
Иван Алексеевич Шестаков вспоминал, как проходил смотр перед выпуском из Морского корпуса царём. Я уже упоминал, что в моряки брали подростков маленького роста, а в сухопутные кадетские корпуса – большого.

Не в обиду будь сказано, но на флоте офицерам нужны были головы, а не рост и физическая сила, абордажи уже остались в прошлом. Николай I был могучего телосложения и большого роста. Перед его смотром гардемарины увеличивали каблуки, чтобы стать выше.

Царь остановился перед Шестаковым: «А этого кто будет слушаться? - могучая рука выдернула  за воротник из фронта, - Шеврон и серебряный темляк, но не эполеты!». Царь повернулся к Крузенштерну: «Куклы, как стоят? Чего ты смотришь?»

Николай I  выдернул за шиворот ещё несколько человек, не помогли каблуки: «Ещё год гардемарином!» Шестаков, которому ещё не было семнадцати лет, заплакал. Крузенштерн, когда царь ушёл, обнял его,  утешал.

Трудно себе представить, чтобы так на месте Крузенштерна повёл себя Михаил Петрович Лазарев.

Создание Иваном Фёдоровичем Офицерского класса, где лучшие из выпускников в течение трёх лет получали дополнительное образование, вообще  выводило Лазарева из себя. Он считал это пустой, ненужной затеей.

По его мнению, там получали только «вредные» идеи, тем более что Крузенштерн, понимая, что денежное содержание в Офицерском классе было маленьким, разрешил подрабатывать репетиторством, переводами с иностранных языков, публиковать статьи в журналах.

Иван Фёдорович считал, что это воспитывает усидчивость и трудолюбие. У него самого были печатные труды.

Можно себе представить, насколько тяжело пришлось служить Степану Степановичу Лесовскому при таком отношении к выпускникам Офицерского класса главного флотского начальника и его сподвижников, для которых Лазарев был кумиром.

В отличие от своих друзей, Бутакова, Попова, Шестакова, у него не было на флоте покровителей. Ему пришлось преодолевать недоброжелательное отношение сослуживцев и своих начальников, добиваться всего самому, а для этого прежде всего нужно было в совершенстве знать своё дело.

Начало тридцатых годов  отметилось восстанием в Польше и его разгромом, холерными бунтами, волнениями крестьян в Воронежской, Рязанской, Саратовской и Пензенской губерниях, рабочих Купавинской мануфактуры в Богородском уезде,

а также продолжением войны на Кавказе и помощью турецкому султану в борьбе с взбунтовавшимся правителем Египта. В Греции убили ставленника России Иоанна Каподистрия, первым королём Греции стал баварский принц Отто.

Вышли в свет 45 томов «Полного собрания законов Российской империи». Николай I подписал указ о запрете продажи крепостных с публичных торгов. Из школьного курса я помню картинку в учебнике истории, на которой был показан публичный торг неграми, а вот картинка публичной продажи крепостных отсутствовала.
 
Появилось первое «Положение об отношениях между фабрикантами и рабочими». Много воды утекло с тех пор. Снова этот вопрос стал актуальным в нашей жизни.

Алексей Алексеевич Перовский (псевдоним Антоний Погорельский) написал чудесную сказку, которой многие из нас зачитывались в детстве, "Черная курица, или Подземные жители",
 
Александр Сергеевич Пушкин – «Повести Белкина», «Пиковая дама», Николай Васильевич Гоголь – «Вечера на хуторе близ Диканьки», «Ревизор», Иван Иванович Лажечников – «Ледяной дом», а Михаил Юрьевич Лермонтов – драму «Маскарад».

Алексей Николаевич Верстовский написал оперу «Аскольдова могила», о которой будут вспоминать русские моряки в Японии в пятидесятых годах девятнадцатого века, но об этом я расскажу в своё время.

В 1839 году Иоганн Август Зутер, швейцарец, бывший полковник республиканской французской армии, купил  в рассрочку форт Росс в Калифорнии. Россия больше не увидела ни своего клочка земли в Калифорнии, ни денег.

Продолжение http://proza.ru/2021/07/07/1286