Пианист Игорь Жуков

В самом конце октября 1983 года все же и живьем мы смогли увидеть человека, для которого уже два месяца в страшной тайне от всех собирался вечерами на шестом этаже большой комнаты  в то время заколоченного досками дома  у станции метро Арбатская (это  тот дом, на котором висел огромный плакат рабоче-крестьянского содержания, и который никто не миновал, торопясь этим путем в консерваторию мимо спрятанного в переулке посольства Японии). Там заботливо перед такими репетициями расставляли потрепанные старые советские пульты, чтобы потом их так же старательно обратно сложить в холщовый мешок после тренировки на образование оркестра и спрятать в угол комнаты до следующей сходки. Так появился перед нами Игорь Жуков собственной персоной. Слухи ходили, что он специально приехал аж из ФРГ, поверив в историю создания оркестра специально для него.

Хоть оркестру этому еще только предстояло доказать свою состоятельность, сыграв в ноябре специальный концерт для особой же комиссии из Москонцерта, которая должна была определить  нужность существования очередного оркестра.

Я к тому времени уже усердно днями трудилась в секретном институте ВИНИТИ в отделе ПРУК. Не могла я позволить себе сидеть без официальной работы у мамы на шее, даже имея уже в шкафу диплом о высшем музыкальном образовании. Уже в моем багаже появился бесценный опыт работы в организации "Товарищ Кино", где меня ожидал бесконечный карьерный рост, согласись я переспать с инспектором этого оркестра. Поскольку я такого согласия не выразила, то и работы с ростом карьерным сразу  лишилась.

Так на этих вечерних секретных репетициях рядом со мной оказался рыжий еврей довольно зрелого возраста с именем Александр Полищук. Он сам уже лыжи вострил на скорое переселение в страну, что сильно южней. Жена кго как раз и работала в этом институте, поэтому замолвили они обо мне словечко. Так что я пришла туда вроде и не совсем прямо с улицы. А по знакомству, как надо.

Так про пианиста и дирижера. Он оказался сильно непрост. Днем он не ел ничего. Только черный кофе из термоса. Ел он только один раз в день. По ночам. Зато сразу уничтожал целую курицу. Вопрос, откуда ежедневно появлялась новая курица в доме, почти не стоял. Он и проживал в огромной квартире напротив Лубянки. Там в округе много магазинов, где что-то бывало даже в самые голодные годы. Там и гастроном размещался, где по специальным талонам продавали продукты для свадеб и похорон.

Дирижер и пианист был полон новых идей, как в дирижировании, так и в пианизме. Например, это он организовал исполнение в каждом концерте одного из фортепианных концертов И.С. Баха. Рояль вдвигался попой к народу среди оркестра. Пианист тоже усаживался тылом к народу в зале, чтобы видеть перед собой целый оркестр. Дальше все было очень просто. Оркестр играл свою музыку больше наизусть, чем по нотам.  Пианист и вовсе обходился без нот перед собой. Он только рукой изредка показывал такты, чтобы оркестр не сбивался. А сам исполнял сольную партию.

Он же и про другие произведения тоже имел свою точку зрения на каждое. Все сочинения Чайковского и Шостаковича он исполнял очень по-своему. Я многому тогда научилась. Потом немного успела забыть, но вскоре все вспомнилось снова. Он Баха тоже играл совсем непривычно. Все темпы были абсолютно его.

 Вот однажды уже на концерте. Я вдруг заметила, как альтист рядом со мной как-то странно трясется. Я присмотрелась, руками не переставая играть, что положено. Вдруг понимаю, что это  он просто заходится смехом. И увидела я пианиста в новом свете. Он весь музыки полон.  И порыве страсти изо рта у него наружу вылезла целая челюсть. Вставная. Это первая часть концерта Баха ре-минор. Вторая часть наполнена пафосом. Челюсть дальше полезла.

В третьей части она реже показывалась. Темп был уж очень резв для усилий зубовных.

Так оказалось, что и так можно  концерты Баха играть на рояле.  С той поры мы очень уже стали ждать каждого нового исполнения концерта в первом отделении.

 Вдруг однажды на одной из репетиций Игорь Жуков. Молчит. Слова не вымолвит. В перерыве прояснилось. Он в ночи выронил челюсть. В туалете. И спустил. Потому и замолчал, пока дантисты не вставили новую на место утраты.