Шахматный демон

Много было в истории  шахматных чемпионов Мира.
И каждый из них достоин восторженных слов. Ведь все они были талантами, яркими личностями.
 Однако был среди них один, который стоит в череде «королей 64-х клеток» особняком. Он - гений.
Хотя и  горела его звезда недолго, но зато  -  ослепительно…
Как только не называли современники его за неповторимый, увлекательный стиль игры: «Рижский волшебник», «Шахматный демон», «Пират 64-клеточной доски», «Демон 64-х полей», «Шахматный злодей», «Рижский пират», «Любитель приключений», «Вихрь из Советского Союза», «Шахматный Паганини»…
Пресса писала о нём, что он: «Романтик, он всегда идёт на сомнительный риск».
«Это просто шахматная ракета. Он развивает какой-то неслыханный темп!»
Этот невероятно талантливый гроссмейстер умел играть так, как не играл никто и никогда в истории шахмат.
 Надо сказать, что в добрые советские времена (если точнее, во 2-й половине XX века) шахматы были одним из любимейших и самых успешных видов спорта в СССР.
А Михаил Таль — возможно, самым любимым в народе виртуозом этой игры. Лично для меня он до сих пор остаётся таким.
Даже мама Деточкина в фильме «Берегись автомобиля» с сожалением говорила: «Я болела за Таля... Он отстал на пол-очка».
Хотелось бы вспомнить о невероятной истории жизни этого великого шахматиста.

***

Михаил Нехемьевич Таль родился 9 ноября 1936 года в Риге.
Родители его - Нехемия Мозусович и Ида Григорьевна - имели медицинское образование и приходились друг другу двоюродными братом и сестрой.
 Доктор Таль перенёс тяжелейшее вирусное заболевание и потерял возможность иметь детей. И, тем не менее, они с женой решили завести 2-го ребёнка.
Отцом Миши стал бывший возлюбленный Иды - некий француз Роберт Борисович Папирмейстер.
После смерти доктора Таля  Роберт занял место главы семьи.
 О том, кем он ему на самом деле приходится, Миша прекрасно знал.
 Но его любовь к ушедшему из жизни отцу была такова, что он сохранил и его отчество, и фамилию. И доктор Таль железно считался им отцом, а настоящий отец – отчимом.
Семейное предание гласило, что  Иду Таль - маму будущего чемпиона мира - на 7-м месяце беременности во время прогулки напугала огромная крыса. Шок был столь сильным, что врачи опасались необратимых последствий для здоровья ребёнка. Роды, однако, прошли благополучно. Но родителей ждало другое потрясение: мальчик, которого назвали Мишей, родился с 3-мя пальцами на правой руке и врождённой болезнью почек.
Судьба, с самого рождения испытывавшая мальчика на стойкость, продолжала и дальше преподносить всякого рода неприятности и испытания. Надо сказать, что помимо того, что у Таля ещё во младенчестве обнаружился целый клубок болезней, в пол года он заболел тяжёлой формой менингита. Доктора практически не давали малышу шансов на жизнь. Утешая убитую горем мать, они говорили: если мальчик всё же выживет - его ждёт великое будущее.
И тот на удивление всем выкарабкался.
Надо сказать, что здоровье будет подводить Михаила Таля всю его дальнейшую жизнь. Но он никогда не сетовал на Судьбу.
Отсутствие двух пальцев на руке не помешало ему научиться играть на пианино.
Но делом жизни для него станет другая игра - шахматы…

***

Маленький Миша поражал всех своими необыкновенными способностями.
В 3 года он уже с лёгкостью начал читать и проявлять способности к математике.
В 5 лет - легко перемножал в уме двузначные и трёхзначные числа.
Он обладал невероятной памятью - мог прочитать длинное стихотворение и сразу запомнить его наизусть.
Друзья детства вспоминали, что Таль на их глазах мог прочесть страницу незнакомого текста, а потом воспроизвести её слово в слово.
Позже он с лёгкостью воспроизводил ход множества партий, заменяя целые шахматные энциклопедии.
Неудивительно, что вундеркинда взяли в школу сразу же в 3-й класс.
Окончив школу в 15 лет, он стал самым молодым студентом филфака Рижского университета.
Дипломную работу будущий гроссмейстер писал на тему «Сатира в романах Ильфа и Петрова».
 Потом, уже всерьёз занявшись шахматами, Михаил Нехемьевич работал скромным учителем русского языка и литературы в его родной 22-й рижской средней школе.

 Таль свободно говорил на 7-ми языках.
Он был эрудитом во многих областях.
 Прекрасно знал литературу — читал запоем, очень быстро и всё запоминал.
Увлекался историей, музыкой. Играл на пианино — часто исполнял произведения Чайковского, Шопена. Но за Рахманинова, которого обожал, не брался…
Вообще, у Таля было множество увлечений — к примеру, футбол. Он был яростным болельщиком, часто ходил на стадион

Окружающие гадали, кем он станет, - выдающимся математиком или литератором.
А Миша выбрал другую стезю - стал выдающимся шахматистом…

***

Надо сказать, что с игрой в шахматы Таль познакомился  по современным меркам довольно поздно: в 7 лет.
Мальчика впервые познакомил с этой игрой его отец.
Случилось это во время  эвакуации в селе Юрла Коми-Пермяцкого округа.
 Однако тогда особого азарта Миша не испытал.
Всё изменилось спустя 3 года, когда приехавший в гости родственник поставил ему «детский мат»…

После Великой Отечественной войны мальчик посещал детский шахматный кружок во Дворце пионеров (Рижский замок). Там его заметил опытный тренер Янис Карлович Крузкопс.
 И всего за несколько лет Миша Таль превратился из новичка в восходящую звезду шахмат.
Кумиром юного шахматиста был знаменитый Михаил Ботвинник.
 Как-то раз тот отдыхал на Рижском взморье. И 12-ти летний Таль появился на пороге дома Михаила Моисеевича. И сказал его жене, что хочет сыграть с ним партию. Мальчику было сухо сказано, что Ботвинник отдыхает, да и вообще не играет с разными нахальными мальчиками…
В 13 лет  Таль вошёл в состав республиканской юношеской сборной.
А в 17 лет он победил на первенстве Латвийской ССР.

***

В 1954 году 17-летний Таль стал мастером.
В 1956 году дебютировал во всесоюзном первенстве. И поделил 5-7 места.

А через год – в 1957-м - стал чемпионом Советского Союза - самой сильной шахматной державы мира.
Тогда 20-летний Михаил Таль, будучи всего лишь мастером, обошёл всех гроссмейстеров - таких корифеев, как Пауль Керес, Виктор Корчной, Борис Спасский, Давид Бронштейн и других классных шахматистов.
Студент Рижского университета в каждой партии шёл на таран, жертвуя пешки и фигуры, заставляя соперников в панике сворачивать в сторону, либо же принимать столкновение. Капитулировать им, впрочем, приходилось и в том, и в другом случае.
 После каждой партии, в спокойной обстановке, анализ, как правило, показывал чёткие пути спасения, но найти их за доской не мог никто.
Так как же он побеждает, некорректно расшвыривая материал?
Случайность?
Везение?
Этим вопросом задавались коллеги-шахматисты.
 Болельщики же новую звезду начали просто  боготворить.
В итоге Таль занял 1-е место.
И получил звание гроссмейстера (летом, на конгрессе ФИДЕ в Вене).

 После этого, на студенческом чемпионате мира в Рейкьявике, прошедшем за месяц до первенства Европы, Таль блистал на 1-й доске. Он выиграл у восходящей звезды Запада датчанина Бента Ларсена и у крепкого болгарина Коларова. Последнему он пожертвовал слона за две пешки, получая взамен активные фигуры. И болгарин партию с лишним слоном проиграл.
 Команда советских студентов, помимо Таля включающая в себя Спасского, Полугаевского, Гургенидзе, Гипслиса и Никитина, по турнирной дистанции проносится на предельных скоростях.
Впечатлило многих не столько результат Таля - лидера чемпионской команды (8,5 из 10) - сколько стиль его побед и безграничная уверенность в своих силах.
В свободное время участники чемпионата, разумеется, играли в блиц.
 В одной из таких партий Таль пожертвовал мастеру Падевскому из сборной Болгарии ферзя, после чего довёл встречу до победы…

Затем успех пришёл к Михаилу на командном чемпионате Европы.
 
***

Молодой  Таль  ворвался в  шахматный  мир  как  яркая  комета.
Ворвался тогда, когда там царили безмятежное спокойствие и полное преобладание поклонников строгой, позиционной игры во главе с Ботвинником и Смысловым.
 И вот появился «пират», не признающий спокойствия за доской и в каждой партии стремившийся «посеять бурю».
Он  плыл против течения, буквально сражая соперников своей необычной, пылкой манерой игры,  опровергавшей строгую классику - с кавалерийскими наскоками, невероятными жертвами, круговертью комбинаций.
Противники никак не могли приноровиться к его стилю, основанному на феноменальном комбинационном зрении, быстром и точном расчёте вариантов, безудержной фантазии.
Таль мог разбить любую позицию своих противников, чем приводил их в шок и замешательство. Создавал на доске невероятный хаос, который в итоге оборачивался красивейшими победами.
Он вёл атаку, не останавливаясь перед жертвами, даже если их последствия рассчитать невозможно.
Разбирая его партии, гроссмейстеры качали головами: многие жертвы они считали некорректными и авантюрными. Да только вот доказать это за доской мало кому удавалось.
Ведь этими жертвами он приобретал тактическую инициативу, заставляя противника придумывать новые способы защиты и вынуждая его ошибаться.
 «Многие жертвы вообще не нуждаются в конкретном расчёте, достаточно взгляда на возникающую позицию, чтобы убедиться в их правильности», - считал Таль.
И доказывал свою правоту во встречах с сильнейшими гроссмейстерами мира.
Логику ходов Таля многие просто не понимали.
 «Если хочешь выиграть, то порой приходится доказывать, что дважды два - это пять» - писал он в те годы, объясняя своё шахматное кредо.
Соперники Таля тщательно готовились к схватке с ним. Подробно разбирали его партии, тщательно выстраивали стратегию.
Но  как только начиналась игра, их  замыслы моментально рушились. Они, словно загипнотизированные, начинали колебаться, потом — ошибаться. И вот уже стремительно тает время на их часах, близок цейтнот. А над доской нависла худая талевская рука, готовая сделать решающий, убийственный ход…
Таль разбивал любые позиции, какие бы крепкие бастионы противник не строил, на какие бы хитрости не шёл.
Да и вид у него был демонический, внушающий трепет — худое лицо, горбатый нос, горящие из-под чёлки глаза.
Его соперники, которые считали игру Таля просто блефом, а жертвы некорректными, искали и не могли найти объяснение его победам.
Многие даже считали, что он просто гипнотизировал противников…

***

В начале 1958 года Таль доказал, что его успех не был случаен.
И вновь выиграл чемпионат СССР.
Ему среди шахматистов опять не было равных.

И он получил право участвовать в межзональном турнире, где разыгрывалось право на участие в турнире претендентов.
Турнир этот прошёл с августа по сентябрь 1958 года в югославском городе Портороже.
Решался вопрос о попадании юного шахматиста на турнир претендентов,
Согласно решениям ФИДЕ, от одной страны участвовать в турнире могло не более 4-х шахматистов, поэтому Михаилу Талю нельзя было занять место ниже 2-го. Вместе с молодым возмутителем спокойствия в межзональный турнир были отобраны Тигран Петросян, Давид Бронштейн и Юрий Авербах.
Таль блестяще справился с задачей и завоевал 1-е место, подтвердив право участвовать в дальнейшей борьбе за шахматную корону.

В начале 1959 года в Тбилиси прошёл очередной, 26-й чемпионат СССР.
На победу до последнего претендовали Спасский, Таль и Петросян.
 Находящийся в зените славы «волшебник из Риги» близок был к 3-му подряд успеху. Но в предпоследнем туре уступил Корчному и пропустил вперёд Петросяна. В последней партии он последовательно пожертвовал Ратмиру Холмову коня и ферзя. Коня Холмов взял, а вот от ферзя благоразумно отказался, что позволило свести противостояние вничью.
В итоге: «золото» у Петросяна, Спасский с Талем поделили 2-3 места.

После этого Михаил отправился в Цюрих, где по случаю 150-летия местного клуба устраивался крупный турнир.
 Очередная блестящая победа.
 Таль вновь был недосягаем для конкурентов.

И, наконец, Михаил Таль одержал убедительную победу в турнирной серии претендентов.
 Она прошла в Бледе, Загребе и Белграде (1959 год).
В том турнире соперники провели друг с другом по 4 партии.
Никто из соперников тогда не воспринимал Таля как серьёзного соперника.
Ведь буквально за две недели до начала этого важнейшего соревнования Михаил перенёс операцию аппендицита (как позже выяснилось, на самом деле его мучила тяжёлая болезнь почек).
А во-вторых, ему противостоял весь цвет мировых шахмат. Среди соперников - Василий Смыслов, ещё всего год назад носивший титул чемпиона мира, «вечно второй» Пауль Керес, полный желания получить, наконец, право на матч за мировую шахматную корону, чемпион СССР Тигран Петросян, 16-летний американский «вундеркинд» Роберт Фишер.
 Однако в своих поединках рижанин творил настоящие чудеса.
К примеру, в партии со Смысловым он отдал в жертву ферзя и заставил сдаться соперника на 26 ходу.
Советский гроссмейстер победил югослава Светозара Глигорича, исландца Фридрика Олафссона и представителя США Пала Бенко с одинаковым счётом  - 3;:;.
И буквально разгромил будущего чемпиона мира Роберта Фишера - 4:0!
К слову. Американец Пал Бенко пришёл на матч с Талем в чёрных очках, заявив, что тот гипнотизирует соперников. Он решил таким образом «обезоружить» соперника.
 Таль, сообразив в чём дело, тут же одолжил у другого советского шахматиста Тиграна Петросяна  огромные пляжные очки.
Публика в зале с трудом сдерживала смех.
А Таль одержал лёгкую и быструю победу, разбив оппонента в пух и прах.
В этом единоборстве претендентов Таль в том же феерическом стиле смёл со своего пути всех своих соперников.
И победил с великолепным результатом - 20 очков из 28 возможных.

Далее последовало триумфальное 1-е место на 13-й Всемирной шахматной олимпиаде в Мюнхене в 1960 году.
Там Таль,  при фантастически зрелищной и искромётной игре, продемонстрировал абсолютно лучший результат на Олимпиаде - 13,5 очков из 15.
Тогда аргентинский гроссмейстер Мигель Найдорф, поражённый игрой рижанина, воскликнул: «Страшный человек этот Таль! Атакует сильнее Алехина!»
Кстати. Тогда произошёл интересный эпизод. Во время игры против  команды Австрии чемпион мира Ботвинник имел возможность впервые увидеть игру Таля вблизи.
Михаил играл на 3-й доске чёрными против Альфреда Бени. И пожертвовал пешку, не успев даже толком выйти из дебюта.
 Разглядывая демонстрационную доску, Чемпион мира никак не мог понять – ради чего напарник по команде добровольно лишил себя материала?
Не зевнул же, в конце концов.
Проще узнать у него самого, прогуливающегося рядом в ожидании хода соперника.
«Зачем вы пожертвовали пешку?», - спросил Ботвинник у Таля.
И лишился дара речи от нахального ответа молодой звезды – «Она мне мешала».
Несчастного Бени, имеющего, по мнению Ботвинника, прекрасную позицию, Таль заматовал в острой комбинационной борьбе, принося команде трудную победу. Трудную, потому как Ботвинник на 1-й доске уже успел проиграть Дюкштейну. Это поражение, к слову, было единственным для сборной СССР за всю Олимпиаду…

***

В марте 1960 года начался матч за мировое первенство.
Поединок за звание чемпиона мира проходил в столичном театре им. Пушкина.
Шахматы были в то время необычайно популярны в Советском Союзе.
 И единоборство молодого, напористого гроссмейстера - Талю было 23 года, и солидного, умудренного опытом  - Ботвиннику шёл 49-й год  — вызвало колоссальный интерес.
На Тверском бульваре у Театра Пушкина собирались тысячи людей, которые громкими возгласами встречали каждый ход.
Несмотря на громадный авторитет и мастерство соперника, Таль был уверен в победе.
Уже 1-я партия матча в блестящем, атакующем стиле была выиграна претендентом.
Захватив лидерство, Таль не отпускал его.
Он явно превосходил партнёра в комбинационных осложнениях. А попытки Ботвинника перевести игру в спокойное русло никак не удавались.
Непостижимый стиль гениального 23-летнего шахматиста оказался не по зубам чемпиону мира: и уже в мае месяце претендент одержал досрочную победу.
Причём сделал это легко и непринуждённо  -  со счётом 12,5:8,5.
И стал 8-м чемпионом мира, став в 23 года самым молодым обладателем шахматной короны (лишь в 1985 году этот рекорд побил Гарри Каспаров).

Новоявленному Чемпиону мира по шахматам Михаилу Талю рукоплескала Москва.
Он вернулся в  Ригу триумфатором.
На вокзале творилось что-то неописуемое. Восторженные поклонники на руках вынесли нового чемпиона мира из вагона и усадили в «Волгу». А потом подняли на плечи и сам автомобиль с драгоценным пассажиром.
Москва и Рига были не одиноки. Успехом самого молодого Чемпиона в истории шахмат восхищались, а самого его боготворили по всему миру.
 1960-й – самый счастливый год в жизни Михаила Таля…

***

В 1961 году Михаил победил на очень представительном турнире в Бледе, лишь единственный раз уступив Фишеру.
 Итоговый результат - 14,5 из 19 очков говорил сам за себя.

Надо сказать, что обладателем чемпионского звания Таль пробыл недолго - ровно год.
В 1961-м Михаил Ботвинник, основательно подготовившись (а готовился к поединку он так тщательно и напряжённо, как не делал никогда в жизни), победил Таля в матче-реванше со счётом 8:13. И вернул себе титул чемпиона планеты.
Причины столь жёсткого фиаско Таля до сих пор не совсем ясны.
Одни говорят, что Таль почивал на лаврах, забросил подготовку, вёл праздный образ жизни, пил-гулял, пребывая в уверенности, что «старик» уже не поднимется.
 Другие же считали, что проигрыш объясняется резко обострившейся болезнью Михаила Нехемьевича. Его мучили острые почечные боли и до матча, и во время поединков. Таль выглядел бледным, скованным, неуверенным в себе.

• Однажды по этому поводу в шутливой форме высказался и сам Таль:
«Тут есть две причины.
Вот первая. Во время матча 1960 года мы с Ботвинником жили в одной гостинице — «Москва», и перед каждой партией мой секундант Александр Кобленц исполнял неаполитанские песни. Меня это, конечно, вдохновляло, а Ботвинника, наоборот, скорее размагничивало. И спустя год он отказался жить в «Москве», лишив меня важного козыря.
И вторая причина. К восьмой партии матча-реванша мне, наконец, удалось подобрать «счастливый» карандаш. Но, увы, выиграв её, я забыл карандаш на столе. А когда явился на следующую партию, он бесследно исчез: подозреваю, что его унёс кто-то из поклонников Михаила Моисеевича. Как видите, всё объясняется очень просто».

***

Впереди были новые взлёты и падения, новые рекорды…

В 1962 году, состоялся турнир претендентов на Кюрасао (остров в Карибском море в группе Малых Антильских островов).
От СССР принимали участие Михаил Таль, Тигран Петросян, Виктор Корчной, Пауль Керес и Ефим Геллер.
От США участвовали Бобби Фишер и Пал Бенко.
 Мирослав Филип представлял Чехословакию.
Таль выбыл по болезни после 3-го круга соревнований — в семи оставшихся партиях ему были засчитаны поражения. Естественно, при таком раскладе, ни о каком высоком результате не могло идти речи.

Что любопытно, именно тогда, выйдя из больницы, Талю пришлось прочесть свой некролог, который был написан заранее редактором журнала, в котором работал шахматист, на случай его смерти.
«Я, наверное, единственный человек, который читал свой некролог при жизни!», — иронизировал на этот счёт Таль в свойственной ему манере, — «Кое-что в некрологе пропустили, и я, слава Богу, успел отредактировать. Наверное, стоило поставить ещё и подпись: «Исправленному верить. М. Таль».

К слову сказать, единственным шахматистом, который навестил Таля в больнице, был Бобби Фишер. Этот жест глубоко тронул Михаила.
Кстати, с американцем у Таля сложились хорошие, почти дружеские отношения.
Жена Михаила Нехемьевича Салли рассказывала, что как-то за границей, во время турнира на острове Кюрасао, муж сказал ей перед завтраком, что ненадолго отлучится. И знаете, что этого вышло?! Прошёл час, два, три, а Таль всё не возвращался. Жена забеспокоилась — муж был человеком болезненным, и с ним могло случиться всё, что угодно. Снарядили людей на его поиски. Но они вернулись ни с чем. И вот уже наступил вечер. Потом и ночь. Но спать никто не ложился  - все в смятении слонялись по гостиничному фойе. Ну а жена и вовсе смирилась с неизбежным, как она уже решила, горем.
Финал этой истории оказался неожиданным.
В полночь две¬ри пресс-центра, который в выходной день не работал и запирался, внезапно распахнулись и оттуда вывалились 2 человека с безумными глазами — Таль и Фишер.
Выяснилось, что утром американец уговорил Таля уединиться в пресс-центре и «погонять в блиц», чтобы жена не заставляла его сидеть в бассейне, не тащила в город.
В общем, два корифея, забыв обо всём, играли больше 14-ти (!) часов.
По словам Салли, Таль в том «турнире» одержал больше побед…

В чемпионском цикле 1964-1966 годов Таль выступил совсем неплохо, разделив 1-4 места в межзональном турнире.
Затем не без труда одолел в матчах претендентов Портиша и Ларсена.
 Но в финальном поединке уступил Борису Спасскому 4:7.

В 1968 году, на Киевской киностудии был организован удивительный сеанс игры вслепую на 10 досках.
 Это действо было организовано в рамках телепроекта о сверхспособностях человека (фильм «Семь шагов за горизонт»).
В ответ на просьбу найти героя на этот поединок, шахматная федерация посоветовала Таля.
В результате — 7 побед при 3-х ничьих.

К сожалению, после 1969 года успехи Михаила Таля стали угасать.  Даже на турнирах с  не очень сильным  составом он начал показывать невысокие результаты. 
Во многом причиной неудач было его неважное  здоровье.
 Бывали случаи, когда он покидал турнир и вынужденно  ложился в больницу.
Свое неважное здоровье Михаил Таль усугублял курением. Он курил очень много. Сигарета практически не выходила у него изо рта.  А ведь ещё Ботвинник сказал, что курящие шахматисты не смогут добиться долговременных успехов в шахматах.  И он был прав.
Среди современных гроссмейстеров, входящих в элиту мировых шахмат, вы не встретите практически ни одного курящего шахматиста!
Болезнь продолжала преследовать шахматиста.
И в 1969 году — ему удалили почку.
Единственным спасением для него в периоды затяжных болей оставались шахматы.
Он с удовольствием принимал приглашения на участие в турнирах, где мог отвлечься от мучавшей его болезни.

Через несколько месяцев после операции, Михаил выиграл очередные соревнования.

На его счету удивительные рекордные серии, установленные в 70-х годах.
В 1972-м году он выдал беспроигрышную серию из 83 (!) партий, взяв подряд 5 1-х мест!
 А в 1974-м году Таль провёл без поражений 7 турниров и 93 (!) партии. Абсолютный мировой рекорд!
 Ещё одна беспроигрышная серия была зафиксирована в 1980-м году - 80 партий без поражений.

В 1978 году Таль в 6-й раз  выиграл первенство СССР.

Рижанин в это время  занимал призовые места в ряде других крупных турниров:
-  Он разделил пальму первенства с Анатолием Карповым на «Турнире звёзд» в Монреале (1979).
-    И занял 2-3 места на мемориале Кереса.

А в феврале 1988 года, несмотря на почтенный возраст и плохое здоровье, Михаил Таль снова всех удивил.
Он выиграл 1-й неофициальный чемпионат мира по молниеносной игре (по  блицу) в городе Сент-Джон (Канада).
 Он оставил тогда за бортом и Карпова, и Каспарова.
И вновь доказал, что равных ему в шахматах нет, хотя многие соперники считали иначе.
Так что, к званию 8-го чемпиона мира по «классике» он прибавил звание 1-го чемпиона мира по «пятиминутке».

***

6 раз становился Таль чемпионом СССР (большее число побед во всесоюзных первенствах было лишь у Ботвинника - 7).
Таль был:
- 8-ми кратным победителем шахматных олимпиад в составе команды СССР.
-  6-ти кратным чемпионом Европы и 3-х кратным чемпионом мира в командном зачёте.
 -  Победителем 44 международных турниров.
 Среди них можно отметить Блед (1961), Мишкольц (1963), Рейкьявик (1964), Вейк-ан-Зее (1973), Малага (1979) и ряд других.
 
Таль трижды побеждал на межзональных соревнованиях.

Помимо карьеры гроссмейстера Михаил Таль был журналистом.
В течение 10 лет возглавлял журнал «Шахматы».
 Он также много лет комментировал шахматные матчи, которые транслировались по радио и телевидению.
 Писал репортажи для различных печатных изданий.
 Был невероятным рассказчиком.

***

Слабое здоровье не мешало Талю жить на всю катушку.
Он обожал шумные весёлые компании, крепкие напитки, хорошие сигареты и красивых женщин.
Романов у Таля было много. А приписывалось ему и того больше.
 Среди его любовниц называли актрису Ларису Соболевскую, пианистку Беллу Давидович, танцовщицу Миру Кольцову.
 И что ведь удивительно. Михаил Нехемьевич не отличался ни высоким ростом, ни фигурой Аполлона. Однако на женщин он действовал гипнотически, и они падали в его объятия, словно спелые яблоки…

В его жизни было 3 официальных брака.

 1-й - с Салли Ландау.
Будущий чемпион мира влюбился в Салли с первого взгляда (в 1959 году) и сделал всё, чтобы она стала его женой. Окончательно Таль покорил певицу, когда сел за рояль и сыграл ей Шопена. И это при всём при том, что имел всего лишь три пальца на правой руке.
В 1960 году любимая супруга родила ему сына Георгия.
 Шахматист души не чаял в ребёнке.
Салли Ландау и Михаил Таль были очень эффектной парой.
 Они до безумства любили друг друга, но каждый вёл жизнь независимую, самостоятельную. И потому их брак был обречён.
Салли была латвийской актрисой и эстрадной певицей, выступала в популярном ансамбле, поэтому жертвовать своей артистической карьерой даже ради Таля она не собиралась.
Что же касается Таля, то вскоре обнаружилось, что красавица Салли у него не единственная. Гордая певица быстро нашла утешение на стороне, ведь она не привыкла быть номером два.
Настоящий развод Михаила и Салли состоялся в 1970-м.
 Таким образом, мужем и женой они были 12 лет.
 Но родными людьми они оставались всегда – часто встречались в разных городах и странах, постоянно перезванивались.

 2-й брак получился очень странный.
 Грузинская актриса Ира, оформив отношения с Талем, сбежала буквально на следующий день, пояснив, что просто... хотела заставить ревновать своего жениха.

3-й брак был  с  машинисткой Ангелиной Петуховой.
 Геля оказалась очень важным человеком в жизни Таля, создавая ему надёжный оплот в быту, где великий шахматист совершенно был неприспособлен.
Она родила ему дочь Жанну (в 1975-м).
Геля целиком посвятила себя семье. И некоторое время держала непредсказуемого мужа в «ежовых рукавицах».
 Но, увы, он не был рождён для семейного очага и не мог усидеть в четырех стенах. Горячий темперамент Таля взял своё. И, в конечном счёте, 3-й брак также потерпел крах. В конце концов, супруга вместе с дочкой эмигрировали в Германию…

Своих детей Таль обожал, но шахматного будущего им не желал.
 «Больших спортивных результатов у Жанны не будет, — говорил он о дочери, — она, проиграв партию, смеётся».
«Да и вообще, один шахматист на семью — это уже слишком много», — заявлял экс-чемпион мира.

Больше гроссмейстер не женился, а вот романы случались.
 В начале 90-х с Талем неотлучно находилась Марина Филатова.
 Последние месяцы жизни шахматиста девушка поддерживала и спасала больного Таля. А в последние дни взяла на себя самые тяжёлые обязанности.
Марина была единственной женщиной, находившейся рядом с ним в его последние минуты.
А прилетевшая в день смерти из Кельна Геля металась по городу в поисках лекарств, которые уже были ни к чему.
 Узнав о несчастье, через пару дней в Москве появилась и Салли.
Хоронили Таля в Риге его обе бывшие жёны…

***

Михаил Таль был человеком ярким, увлечённым, всесторонне эрудированным, с нестандартным чувством юмора.
 Что больше всего поражало всех в этом человеке, так это его невероятная импульсивность и бесшабашность.
Таль очень любил общение с людьми.
Уже будучи всемирно известным, он мог с лёгкостью сорваться из дома, чтобы просто поиграть в шахматы с ребятами из кружка Дворца пионеров.
 Или прокрасться на сеанс одновременной игры, проводимый кем-то из коллег, чтобы сесть за доску под видом «любителя». Понятно, что его вскоре разоблачали, но Михаил получал от этого невероятное удовольствие.

Таль был всеобщим любимцем, одним из самых популярных шахматистов в истории. Обаяние его подкупало всех, кто с ним пересекался. И дело не только в удивительном стиле игры - комбинации 8-го чемпиона Мира были фантастическими - но и в его человеческом облике.
Вокруг Таля всегда царила атмосфера радушия и доброжелательности.
Он был неистощим на юмор и шутки.
За всю свою жизнь Таль никого не предал и не продал.
Отказывался писать отчёты для КГБ после заграничных поездок, как было принято в советские времена, считал это омерзительным.

Таль был самым остроумным и весёлым человеком из всех шахматистов. На любой вопрос ему следовал неожиданный, искромётный ответ, и этот короткий диалог тут же превращался в весёлую байку. Шуточки Таля, которые он охотно дарил направо и налево, никогда не были обидными для его коллег.

В конце 80-х годов Таль всё больше задумывался о своей судьбе. И чем больше об этом размышлял, тем меньше соблюдал режим.
Он проводил бессонные ночи за покером.
Ел без ограничений.
И выкуривал по 5 пачек сигарет за день.

Писатель-сатирик Аркадий Арканов, который дружил с гроссмейстером, вспоминал, что он  одинаково относился к победам над маститым коллегой и лю-бителем в сеансе одновременной игры. В них они порой и соперничали.
Если ход игры не  представлял для Таля интереса, он с серьёзным видом предлагал ничью, которую перворазрядник Арканов с гордостью принимал.
Но случалось и по-другому: «Если же партия втекала в талевское русло, он садился напротив меня на стул, нависал над доской, лицо его приобретало странное выражение, от которого стано¬вилось не по себе, он пожирал меня своими проникаю¬щими глазами, тяжело дышал, шевелил губами и делал наповал разящие ходы. «За что? — думал я. — За что, Миша? Мы же друзья…» И сразу же после окончания экзекуции он превращался в нежного, застенчивого Мишу и произносил: «Не убегай после сеанса. Мы с тобой выпьем, если не возражаешь…» И я не возражал».

Ещё несколько штрихов к портрету Таля.
Он был совершенно равнодушен к деньгам.
 Если они появлялись, он бросался ими направо и налево. И так до полного «разорения». Он знал, чувствовал, они приплывут к нему снова. И не ошибался.
Шахматист был очень остроумен.
 В одном из интервью журналист поздравил его с пятидесятилетним юбилеем, добавив, что в это трудно поверить.
На что шахматист ответил: «Я и сам не очень верю, когда не смотрюсь в зер¬кало!»
«И всё же Таль остаётся Талем! — воскликнул корреспондент. — И популярность ваша возросла, и вас везде и все узнают».
«Да, недавно так было, — согласился Таль. — Приехал в Липецк, пошёл в буфет и слышу, как за соседним столиком один товарищ говорит другому: «Посмотри, ну, вылитый Таль!» А тот отвечает: «Удивительное сход¬ство, только этот явно глупее и старее».

***

Таля увековечил в своей песне «Честь шахматной короны» Владимир Высоцкий:
«Мы сыграли с Талем 10 партий: в преферанс, в очко и на бильярде. Таль сказал: «Такой не подведёт!»
Они действительно были хорошо знакомы.
Их многое объединяло.
Таль и Высоцкий истово отдавали себя творчеству, совершенно забывая о здоровье.
 Оба слыли любимцами женщин.
 Оба были безумно талантливы, знамениты.
Оба спешили насладиться жизнью, чувствуя, что судьба отвела им не так много времени…

• Гроссмейстер оставил такие воспоминания:
«Когда мне предложили пойти в какую-то компанию и сказали, что там будет Володя Высоцкий, я, конечно же, время нашёл.
       Нас представили друг другу, и через две минуты у меня сложилось ощущение, что знакомы мы с ним тысячу лет. Не было абсолютно никакой назойливости. Просто человек входил к тебе на правах очень старого друга, и было это заразительно и предельно взаимно. Было очень много людей, всех не запомнил. Володя всегда был в центре внимания. Практически каждый входящий на третьей, пятой, десятой минутах просил Володю что-то спеть. И Володя никому не отказывал…
Иногда Володя «уходил». Он присутствовал, но «уходил» абсолютно. Взгляд исподлобья, устремлённый в себя. Смотрит - не видит. Односложные ответы. Ну а ночью или наутро появлялась новая песня.
Он не подавлял, а приближал людей к себе. Такое впечатление, будто бравада его иногда носила мимикрический характер. По виду он был застенчивый человек.
 Друзей у Володи было много. Но при всей его, если хотите, общедоступности дистанцию держал. К себе туда, внутрь, он пускал очень немногих. Я не думаю, что меня он туда пускал. Его доминанта - колоссальная доброжелательность. Для него любой человек был хорош, очень хорош, - до тех пор, пока тому не удавалось доказать обратное.
О чём были наши разговоры... Обо всем буквально… Он обладал великолепным даром - красиво заводиться. Если его что-то увлекало - а увлекало… многое, - то разговор шёл на колоссальном нерве. Не на крике, а на нерве.
 Мне часто задают вопрос, как я попал в его песню и правда ли, что сыграл с ним «десять партий - в преферанс, в очко и на бильярде». В песню я, вероятно, попал из-за рифмы…
Во все упомянутые в ней игры мы с Высоцким не играли. Но мало кто знает, что мы с ним сыграли две партии в шахматы. Я хорошо помню, что во второй я все время норовил предложить ничью…
  Песню, по-моему, я услышал вскоре после её написания. Фишер со Спасским ещё не сели тогда за шахматный столик. Реакция - колоссально!»

 Как часто и  Таля, и  Высоцкого «спроваживали» за границу на постоянное место жительства. Но они, вопреки слухам, не хотели этого делать.
Таль, как и Высоцкий, находился в противоречивых отношениях с советскими властями.
 Его независимый характер приводил к тому, что он выходил за рамки дозволенного и имел проблемы. Поэтому его часто записывают в диссиденты.
Михаил Нехемьевич вполне мог повторить слова Высоцкого:
«Я смеюсь, — умираю от смеха! Кто поверил этому бреду?! Не волнуйтесь, я не уехал. И не надейтесь: я не уеду!»

• Жанна Таль писала об отце:
 «Папа был патриот. До мозга костей. Не один раз ему предлагали уехать. Штаты, Европа. Сама Голда Меир предлагала со всеми вытекающими из этого последствиями остаться в Израиле. Деньги, слава... Но для папы не существовало такого варианта.
Несмотря на то, что система давила, папа никогда не писал доносов. Из-за этого порой не давали виз за границу, порой снимали с самолётов. Когда родилась я, меня оставляли залогом в Союзе... Папа любил свой родной город. Ригу. Но он любил ту Ригу. Советскую Ригу. Не политически советскую, а обладающую духовными ценностями, которые сейчас всеми силами стараются задушить».

***

В 1992 году, во время турнира в Барселоне, Талю стало плохо и его срочно доставили в Москву.
Состояние гроссмейстера вызывало огромные опасения врачей — он мог умереть в любой момент…
 
И тем удивительней было узнать, что шахматист, как мальчишка, сбежал из стен больницы на блиц-турнир, проходивший в это время в Москве.
 Это соревнование выиграл чемпион мира Гарри Каспаров.
Но единственное поражение он потерпел именно от смертельно больного Таля.
Это была последняя партия Михаила Таля в этой жизни…

***

В судьбе Михаила Таля сложилось так, что его слабое здоровье напоминало о себе всю его жизнь.
А с годами тяжёлые недуги всё сильнее подтачивали его организм.
За свою жизнь шахматист перенёс 12 операций!
Во время партий он горстями глотал таблетки, чтобы унять мучительные почечные боли.
И всё чаще употреблял крепкие «лекарства», беспрестанно курил свой любимый «Кент»…
Но даже после сильных возлияний Таль оставался самим собой.
Сосонко вспоминал, что как-то он приехал на игру с югославским гроссмейстером Александром Матановичем после «весёлой ночи».
Таль смеялся: «Я старался дышать в сторону: от меня можно было закусывать».
Тем не менее, к тридцатому ходу от позиций его соперника остались одни развалины…

К концу 1980-х не помогали уже и лекарства.
Сын, живший в Израиле, звал отца приехать и полечиться.
«Но я же не араб, чтобы создавать Израилю дополнительную головную боль!», — в своём стиле отвечал ему Таль.
 И, разумеется, никуда не поехал.

28 июня 1992 года в городской больнице Москвы Михаил Нехемьевич скончался.
 Его похоронили в любимой Риге, на еврейском кладбище Шмерли.

***

Таль прожил довольно короткую, но яркую жизнь.
Михаила Нехемьевича не стало, когда ему было только 55 лет…

Бывший чемпион мира Владимир Крамник называл рижского гроссмейстера – «инопланетянином».
 Вероятно за его непостижимый азарт, вовлекаясь в который, Таль жертвовал фигуры направо и налево. И при этом в большинстве случаев выигрывал, что казалось магическим и авантюрным.

• Спустя год после ухода из жизни Таля, чемпион мира Анатолий Карпов сказал в одном из интервью:
«Это был фантастический человек, и до конца жизни, даже будучи совершенно больным, он играл блестяще. Ему можно завидовать белой завистью».

• А вот высказывание другого чемпиона мира  - Тиграна Петросяна:
«Если бы я вёл такой образ жизни, как Таль, то давно бы умер. А он просто «железный Феликс»…

• Валерий Асриян:
«Михаил Нехемьевич Таль остался в истории не только гениальным шахматистом, одним из последних романтиков этой древней игры, но и выдающимся по своим личным качествам человеком, о котором хранят добрую память множество людей.
Михаил Таль… оставил о себе светлую память преобразователя шахматного искусства, расширившего границы возможного.
…Таль привнёс в шахматы нечто новое, удивительное, он сделал риск неотъемлемой частью своей игры, её принципом, и это стало острейшим оружием в его руках. История беспримерного по своей стремительности восхождения Таля на шахматный Олимп по сей день восхищает любителей древней игры, напоминает им чудесную сказку, героя которой, увы, уже нет в живых.
Он оставил после себя замечательные партии, многочисленные легенды и так и неразгаданную никем загадку своего поразительного взлёта, магического воздействия на соперников, которые порой просто теряли голову при его атаках.
Нет сомнения, что над загадкой Таля ещё будут ломать головы многие поколения шахматистов, покорённые блеском его чудесных комбинаций».

•     Александр Приймак:
   «Таль – бессмертен. Как Моцарт – в музыке, Пушкин – в литературе, Модильяни – в живописи».