Расчёт Стрелка глава 31-33

31


Если Нелли Лебрен мысленно предала его червям, то эта мысль
не произвела на Доннегана ни малейшего впечатления.
Перед ним открывался шанс действовать, и прежде всего шанс действовать в глазах Лу.
Мэйкон; и он с распростертыми объятиями приветствовал мысль о том, что у него будет
возможность ударить за нее и удержать Ландиса рядом с ней. Он пошел стрелой
прямо и быстро, как стрела, он добрался до хижины на холме и нашел достаточно
доказательств того, что она стала центром внимания в Углу.
Вдалеке виднелась кучка людей, явно слонявшихся без
особой цели, но, несомненно, ожидавших
какого-нибудь взрыва. Он прошел мимо группы, от которой каштан шарахнулся, и, как
Доннеган снова распрямил лошадь и заметил
на лицах мужчин выражение интереса и жалости.

Неужели они выдали его, как только стало известно, что вошел лорд Ник?
списки против него? Неужели вся его демонстрация в Углу пропала
даром по сравнению с репутацией этого ужасного таинственного человека? Тщеславие
заставило его снова стиснуть зубы.

Спешившись перед каютой полковника, он нашел этого достойного в
своем инвалидном кресле, наслаждающегося солнечной ванной перед своим домом. Но
лорда Ника нигде не было видно-и Лу тоже. Доннегана охватил мрачный страх
, что ему придется напасть на Ника в его собственной крепости, потому что Джека Лэндиса
, возможно, уже увезли в дом Лебренов.

Поэтому он направился прямо к полковнику и, подойдя поближе, увидел, что тот стоит на пороге.
толстяка, по - видимому, бил озноб. Он
набросил на плечи огромное одеяло и все туже затягивал его; под
глазами, смотревшими вниз, были фиолетовые тени.

-Я проиграл, - процедил Доннеган сквозь зубы. -Лорд Ник бывал здесь?"

Больной поднял глаза, и Доннеган увидел ужасную вещь-
нервы толстяка были сломаны. Складки его лица дрогнули, когда
он хрипло ответил:"

- И Лэндис ушел?"

"нет."

- Не ушел? Затем--"

- Ник пошел за лошадиными носилками. Он подошел только для того, чтобы расчистить дорогу."

- Когда он вернется, он найдет меня!"

Взгляд полковника прояснился достаточно надолго, чтобы медленно оглядеть
Доннегана с головы до ног, и от его веселья
лицо маленького человека покрылось знакомым румянцем. Он выпрямился во весь рост, что
в его высоких каблуках было не так уж и мало. Но полковник, очевидно
, был в таком отчаянии, что готов был отбросить всякую осторожность.

-По сравнению с лордом Ником, Доннеган, - сказал он, - вы не выглядите и наполовину
мужчиной-даже на этих каблуках."

И он спокойно улыбнулся Доннегану, как человек, который, увидев
спасся от самой молнии, не боится простого грома.

-Нет глупее толстого дурака, - сказал Доннеган с детской
злобой. - Что с тобой сделал лорд Ник, как ты его называешь? Он
принес желтое, мой друг."

Полковник принял оскорбление, не моргнув глазом.
Все это время он, казалось, выжидающе смотрел куда-то за пределы Доннегана.

-Мой юный друг, - сказал он, - вы мне очень помогли. Но я
должен признаться, что вы больше не являетесь инструментом, равным задаче. Я
вас увольняю. Сердечно благодарю вас за ваши усилия. Они ничего не стоят. Ты видишь
вон та толпа собирается? Они пришли посмотреть, как лорд Ник готовит тебя
к норе в земле. И не ошибитесь: если вы будете здесь, когда он
вернется, эту яму придется вырыть-если только вас не вышвырнут за
когти канюков. Тем временем наши усилия были
полностью потрачены впустую. У меня не было достаточно времени. Я вселил в Ландиса страх внезапной смерти
, и через час он отдал бы
мне свою душу из страха перед ядом."

Полковник сделал паузу, чтобы посмеяться над приятными воспоминаниями.

- Потом пришел Ник. Видите ли, я все знаю о Нике."

- И Ник все о тебе знает?"

На мгновение агатовые кошачьи глаза полковника затуманились и
снова прояснились в своей непостижимой манере.

-В такие моменты, Доннеган,- сказал он, - у тебя редкое восприятие.
Именно так-Ник знает почти все, что касается меня. Так что-сворачивай
свой мешок, садись на лошадь и уезжай. Думаю, у вас есть
еще пять минут до его прихода."

Доннеган повернулся на каблуках. Он подошел к двери хижины и распахнул ее
. Лу сидела рядом с Лэндисом, держа его за руку, и шепот ее
голоса все еще был приятным, как эхо, разносящееся по комнате.
увидел Доннегана. При этих словах она поднялась, и ее лицо окаменело, когда она посмотрела на
него. Ландис тоже поднял голову, и лицо его исказилось от
ненависти. Доннеган закрыл дверь и тихо ушел в свою
хижину.

Похоже, она ненавидела его так же, как и Лэндис. Ему следовало бы знать
, что его не поблагодарят за то, что он вернул ей возлюбленного с
пулей в плече. Сидя в своей каюте, он обхватил голову
руками, подумал о жизни и смерти и принял решение.
Ему было страшно. Если бы лорд Ник был самим дьяволом Доннеган мог бы
не было бы большего страха. Но если бы большим незнакомцем были десять дьяволов
, а не один Доннеган, он не нашел бы в себе сил убежать.

Казалось, ему ничего не оставалось, кроме положения
человека силы-опасного бойца. Это было менее чем бесполезное
положение, и все же, однажды заняв его, он не мог отказаться от него.
Не один ганфайтер побывал в одном и том же месте, вынужденный выступать в качестве
общественной угрозы еще долго после того, как он перестал испытывать какое-либо желание сражаться. В
эгоистических побуждениях у него не осталось ни капли угрызений совести, но они все еще оставались.
счастье Лу Мэйкона. Если мальчика заберут к Лебрену, это
будет для нее роковым. Ведь даже если бы Нелли захотела, она не могла бы научить свои
глаза новым привычкам и беспрестанно играла бы на сердце
раненого.

Именно прекращение разговоров собравшейся снаружи толпы
заставило Доннегана наконец поднять голову и понять, что пришел лорд Ник.
Но прежде чем он успел подготовиться, дверь распахнулась, и
в нее, заполнив ее со всех сторон, вошел лорд Ник.

В представлении не было необходимости. Доннеган узнал его по меткости
это имя соответствовало великолепной фигуре мужчины и
спокойным, уверенным глазам, которые теперь медленно оглядывали его с головы до
ног. Лорд Ник осторожно прикрыл за собой дверь.

-Полковник сказал мне, - сказал он своим глубоким, ровным голосом, - что вы
ждете меня здесь."

И Доннеган понял змеиную злобу толстяка, втянувшего
его в драку. Но он быстро выбросил это из головы. Он
зачарованно смотрел в лицо собеседнику. Он умел читать людей,
этот Доннеган; он умел читать и мысли. В своей боевой жизни он имел
научился судить о мастерстве других с первого взгляда, точно так же, как музыкант
может определить качество скрипки по первой ноте
, которую он слышит. Так Доннеган оценивал качества воинов и, глядя в
лицо лорда Ника, понял, что наконец-то встретил равного себе.

Это был великий и горький момент для него. Чувство физической
ничтожности он тысячу раз прогонял, вспоминая о своей
быстроте рук и уверенности в обращении с оружием. Он смотрел на людей
, мускулисто больших, и презирал их, зная, что оружие или
нож сделает его их хозяином. Но в лорде Нике он узнавал свою
собственную нервную быстроту рук, свой собственный взрывной баланс, свою
смертельную серьезность и презрение к жизни. Опыт в бою тоже
был. И ему стало казаться, что размер другого придавил его
к полу и сделал безнадежным. Это было неестественно, это было неправильно, что
этот гигант в теле должен быть также гигантом в ловкости.

Доннеган уже умер за одну смерть до того, как поднялся со стула и
встал во весь рост, готовый снова умереть и призывая свою смерть.
нервная сила для встречи с врагом. Он видел, что великан
последовал его собственному примеру и смерил его взглядом.

В самом деле, история некоторых жизней действовала меньше, чем
сосредоточенное молчание этих двух людей в течение этой секунды.

И теперь Доннеган чувствовал, как холодный взгляд другого впивается в его собственный,
пытаясь сбить его с ног, сломать его нервы. На мгновение
Доннегана охватила паника. Он сам сломил нервы других людей
тяжестью своего невооруженного глаза. Разве он не превратил бедного Джека Лэндиса в
дрожащая развалина от пяти минут молчания? И разве он не видел, как другие
храбрецы превращались в дрожащих трусов, неспособных противостоять свету, и все
из-за той ужасной силы, которая таится в глазах некоторых? Он боролся
с паникой, хотя на лбу
и под мышками выступил пот.

-Полковник очень добр,- сказал Доннеган.

И в этот момент он вознес благодарственную молитву за то, что его голос был
гладким, как шелк, и что он мог улыбнуться лорду
Нику. Лоб собеседника помрачнел, а затем ловко разгладился.
Возможно, он тоже узнал лязг стали о сталь и узнал
металл своего врага.

-И поэтому, - сказал лорд Ник, - поскольку большая часть Угла ждет
от нас дела, кажется, что один из нас должен убить другого
, прежде чем расстаться."

- На самом деле, - сказал Доннеган, - я имел это в
виду." Он добавил со своей убийственной улыбкой, которая никогда не достигала его
глаз: "Я никогда не разочаровываю публику, когда есть возможность удовлетворить
ее."

-Нет,- и лорд Ник кивнул, - у вас, кажется, есть большинство
актерских привычек, включая склонность заглаживать свою роль."

Доннеган до крови прикусил губу и улыбнулся.

-Я играл с дураками,- сказал он. - Теперь я буду наслаждаться
разборчивым критиком."

- Да, - заметил лорд Ник, - актерам обычно нужна интеллигентная
публика для сцены смерти."

- Я приветствую вашу проницательность и буду хорошо отзываться о вас, когда эта
неприятная обязанность будет выполнена."

-Ну-ну, - и лорд Ник добродушно улыбнулся, -ты настоящий маленький петушок!"

Предательский румянец окрасил лицо Доннегана. И если бы битва началась
в этот момент, никакая сила под небесами не смогла бы спасти лорда Ника от
безумия маленького человека.

-Мой рост не позволяет мне сутулиться, - сказал Доннеган. - Я буду смотреть на
вас снизу вверх, сэр, пока вы не упадете."

- Ну, ударь еще раз! Я вижу, ты тоже остряк! Доннеган, я почти сожалею
о необходимости этой встречи. И если бы не зрители--"

-Ни слова больше, - сказал Доннеган, кланяясь. - Я читаю в твоем сердце и ценю
все твои намерения."

Кланяясь, он коснулся своего приклада, а теперь повернулся к зеркалу
и осторожно поправил его, потому что оно было немного кривовато от езды; но
на самом деле он воспользовался этим моментом, чтобы рассмотреть свое собственное лицо и набор глаз.
его подбородок и ясный взгляд успокоили его. Снова обернувшись, он
удивился блеску восхищения во взгляде лорда Ника.

-Похоже, мы с вами заодно, сэр, - сказал он. - И нет другого
выхода из этой неприятной необходимости?"

- К сожалению, нет. У меня есть определенное положение в этих краях. Люди
склонны ожидать от меня многого. А я, со своей стороны, не вижу другого выхода, кроме
перестрелки, - никакого выхода между дьяволом и луной!"

Удивление внезапно промелькнуло на лице большого человека, ибо
Доннеган, побледнев как смерть, прижался к стене, словно боялся упасть.
в этот момент холодная сталь вошла в его тело.

-Повтори еще раз! - хрипло приказал Доннеган.

- Я сказал, что выхода нет, - повторил лорд Ник и, хотя держал
правую руку наготове, левую провел по рыжим волосам и
посмотрел на Доннегана с оттенком презрения; он видел, как люди
так сгибались в последний момент, когда их спины были прижаты к стене.

-Между...- повторил Доннеган.

- Дьявол и луна. Вы сами видите выход?"

Он снова удивился, увидев, как Доннеган вздрогнул, словно от удара.
Губы его дрожали и судорожно шевелились, когда он произносил эти слова.

- Кто научил тебя этому выражению?" - сказал Доннеган.

-Джентльмен,- сказал лорд Ник.

- А?"

- Мой отец, сэр!"

-О боже, - простонал Доннеган, прижимая руки к груди. - О
небо, прости нас!"

-Что за дьявол в вас вселился? - спросил лорд Ник.

Маленький человек снова выпрямился, и глаза его горели.

-Вы Генри Николас Рирдон,- сказал он.

Лорд Ник стиснул зубы.

-Теперь, - сказал он, - ты наверняка умрешь!"

Но Доннеган развел руками и разразился диким хохотом.

-Ах ты, дура, дура! - воскликнул он. - Разве ты меня не знаешь? Я -
калека!"




32


Здоровяк пересек зал одним широким шагом и, схватив его за руку, сказал:
Доннеган схватил его за плечи и потащил под ярко освещенное
окно, а безумный смех все еще сотрясал Доннегана и делал его
беспомощным.

- Они привязали меня к доске, как папуся, - сказал Доннеган, - и
выпрямили мне спину, но оставили в таком положении ... высохшим. - Он
запинался, истерично выговаривая слова.
- Это было через месяц после того, как ты сбежала из дома. Я собирался найти тебя.
Стал больше. Выехал на дорогу. Продолжал охотиться. Потом я встретил одного йегга который рассказал
насчет Расти Дика ... описал его, как ты ... Я думал ... я думал, ты
умер!"

И слезы катились по его лицу; он рыдал, как женщина.

И тут произошло нечто странное. Лорд Ник поднял маленького человечка на
руки, как ребенка, и буквально отнес его на койку
. Он осторожно опустил его на землю, все еще обнимая могучей рукой за
спину.

- Так вы Гарри? Ты!"

-Гаррисон Доннеган Рирдон. Да, это я и есть. Генри, не говори
, что не знаешь меня!"

- Но...твоя спина ... Я думал--"

- Я знаю ... Они сказали, что я безнадежна. Но они привели молодого врача.
А теперь посмотри на меня. Маленький. Я так и не вырос большим-но твердым, Генри, как кожа!"

И он вскочил на ноги. И зная, что Доннеган начал свою жизнь
калекой, было легко оценить некоторые черты его лица-
холодную задумчивость и манеру читать мысли людей. Лорд Ник
был похож на человека во сне. Он потащил Доннегана обратно на койку и
силой рук заставил его сесть. И он не мог
оторвать руки от младшего брата. Как будто он был слеп и должен
был использовать осязание, чтобы успокоить его.

- Я слышал ложь. Они сказали, что все мертвы. Я думал--"

- Лихорадка убила их всех, кроме меня. Дядя Тоби принял меня. Он был
дьяволом. Помогал мне, но я бросал его, когда мог. И--"

- Не говори мне больше ничего. Важно лишь то, что у меня наконец есть ты,
Гарри. Небеса знают, как это ужасно-быть без родных и близких,
но теперь у меня есть ты! Ах, парень, но старая боль оставила на тебе свой отпечаток.
Бедный Гарри!"

Доннеган вздрогнул.

-Я совсем забыл. Не возвращай его."

- Я все время чувствую, что тебе следует сидеть в этом кресле."

"я знаю. Но это не так. Я тверд, как гвоздь, говорю тебе."

Он снова вскочил на ноги.

- И не такой уж маленький, как ты думаешь, Генри!"

-О, достаточно большой, Гарри. Достаточно большой, чтобы парализовать Угол, от чего
- Я слышал."

- Я играл с ними в игру, Генри. А теперь-если один из нас сможет
расчистить дорогу, что мы будем делать вместе? А?"

Улыбка лорда Ника обнажила его зубы.

- Разве я не жаждал всю свою жизнь такого человека, как ты, парень? Кто
-то, кто будет стоять и охранять мою спину, пока я стою лицом к лицу с остальным миром?"

- И я тоже сделаю свою долю облицовки."

- Так и будет, Гарри. Но я твой старший."

- Мужик, мужик! Никто не старше меня, кроме того, кто прожил полжизни-как я
!"

- Мы научим тебя забывать боль, Я сделаю жизнь для тебя розовой,
Гарри."

- А дураки снаружи думали--"

Доннеган разразился беззвучным смехом и, подбежав к двери,
приоткрыл ее на долю дюйма и выглянул наружу.

- Они стоят кругом. Я вижу, как они разинули рты. Даже
отсюда. Что они подумают, Генри?"

Лорд Ник скрипнул зубами.

- Они подумают, что я отступился от тебя, - мрачно сказал он. - Они
подумают, что я впервые пью воду."

- Черт их побери, первый же человек, который откроет свою голову!--"

- Знаю, знаю. Ты набьешь ему рот свинцом, и я тоже. Но если
когда-нибудь станет известно-а это непременно случится, - что Лорд Ник, как они меня называют,
был обманут без боя, я заставлю каждого китайца, который
готовит на ранчо, отвечать мне. Придется начинать все
сначала."

- Не говори так, Генри. Разве ты не видишь, что я выйду и объясню это
Я твой брат?"

- А что толку от этого? Нет, разве мы похожи?"

Доннеган резко остановился.

- Я не очень большой, - сказал он довольно холодно, - но и не такой уж большой.
и маленький тоже. Я нашел себя достаточно большим, говоря в целом.
Кроме того, у нас одинаковые волосы и глаза."

- Люди будут смеяться, когда услышат, что мы называем себя
братьями."

Доннеган заскрежетал зубами, и старый румянец вспыхнул на его лице.

- Я перережу горло некоторым, если они это сделают, - сказал он, дрожа от страсти.

- Я слышу, как они это говорят. - Лорд Ник вошел к Доннегану, готовый
съесть его. Он смерил его взглядом с ног до головы, увидел, что
, несмотря на свои размеры, это боевой дикий кот, и решил отступить. И Доннеган тоже
готовы. Они не могли выйти без какой-нибудь истории
-когда весь мир ожидал смерти в этой хижине, - поэтому они придумали сумасшедшую
историю о том, что они братья. " Я слышу, как они говорят это,
Доннеган, и это сводит меня с ума!"

-Вы зовете меня Доннеган?- печально спросил Доннеган.

- Нет, нет. Гарри, не будь таким обидчивым. Я вижу, ты так и не оправился.
Все та же гордость и огонь."

- Вы и сами не очень скромны, Генри."

- Может, и нет, а может, и нет. Но я был в определенном положении в этих
краях, Дон ... Гарри. И трудно видеть, как он уходит!"

Доннеган закрыл глаза в глубокой задумчивости. А потом он выдавил из
себя слова одно за другим.

- Генри, я дам всем знать, что это я отступил. Что мы
собираемся драться." Он был не в силах говорить; он сорвал с себя приклад
и продолжал: - Мы собирались драться; я потерял самообладание;
нельзя стрелять в беспомощного человека. Мы начали разговаривать. Мы узнали, что мы
братья--"

-Проклятие! - вырвалось у лорда Ника, и он сильно ударил себя по
лбу тыльной стороной ладони. - Я скунс, Гарри, парень. Да
ведь я чуть было не позволил тебе это сделать ... Нет, нет, нет! Тысячу раз
нет!"

Было ясно видно, что он пытается отговорить себя от
искушения.

- Какое мне дело, что они скажут? Мы запихнем эти слова обратно им
в глотки и будем повешены. Вот я беспокоюсь о себе, как
эгоистичная собака, не позволяя себе радоваться тому, что нашла тебя. Но я
счастлива, Гарри. Бог его знает. И ты в этом не сомневаешься,
старина?"

- А, - сказал Доннеган и улыбнулся, чтобы скрыть легкую грусть. - Надеюсь
, что нет. Нет, я не сомневаюсь в тебе, конечно. Видишь ли, я всю жизнь мечтала о
тебе с тех пор, как ты нас покинул. А потом я следовал за тобой три года
на дороге, повсюду охота."

- Это ты сделал?"

"да. Три года. Мне нравилась беззаботная жизнь. Ибо сказать вам правду,
Я многого не стою, Генри. Я бездельник по инстинкту, и--"

- Ни слова больше." В глазах лорда Ника стояли слезы, и он
нахмурился. - Черт побери, Гарри, ты лишаешь меня мужества. Через минуту я буду рыдать,
как женщина. А теперь садись. Нам еще нужно кое-что
обсудить. И мы быстро придем к выводу."

- Ах да, - сказал Доннеган, и от волнения, отразившегося на лице
лорда Ника, его собственное выражение удивительно смягчилось. Казалось, что свет
встань перед его лицом. - Мы отмахнемся от непредвиденных расходов. И все это
случайно, кроме того, что мы снова вместе. Они могут
разорвать железную цепь на части, но мы никогда больше не расстанемся,
даст Бог!" Говоря это, он поднял глаза, и лицо его на мгновение стало
чистым, как лицо ребенка-Доннегана, вора, нищего, лжеца
по дару и убийцы людей по ремеслу и искусству.

Но лорд Ник тем временем смотрел в пол и
пытался собраться с мыслями.

- Главное совершенно просто,- сказал он. - Ты сделаешь одну
уступку моей гордости, Гарри, мальчик?"

- Ты можешь спросить меня? - мягко спросил Доннеган и протянул руки в
жесте, предлагавшем ему сердце и душу. - А ты можешь спросить? Все, что у меня
есть, - твое!"

-Не говори так, - мягко ответил лорд Ник. - Но эта мелочь-моя
гордость, знаете ли, - я презираю себя за то, что забочусь о том, что думают люди, но я
слаба. Я признаю это, но ничего не могу с собой поделать."

- Говори, парень. Ты увидишь, есть ли дно у вещей, которые я могу
дать!"

- Ну, дело вот в чем. Все знают что я приехала сюда за молодым Джеком
Ландис, и приведи его обратно к Лебрену, откуда ты его украл.
умный молодой дьявол! Что ж, я просто отвезу его туда, Гарри, и
тогда мне больше никогда не придется просить тебя об одолжении."

Он был поражен внезапной тишиной и, подняв глаза, увидел, что
Доннеган сидел, прижав руку к груди. Это был исключительно женский
жест, к которому он прибегнул. Это была привычка, которая пришла к нему в
юности, когда он сидел в инвалидном кресле, когда непрестанные мучения его
искалеченной спины становились для него невыносимыми.

И ясно, что эти дни вернулись к лорду Нику, когда он
поднял глаза, потому что Доннеган смотрел на него все тем же старым, знакомым взглядом.
агония, немая и беспомощная.




33


Услышав это, лорд Ник откровенно нахмурился. И когда он хмурился
, лицо его становилось удивительно мрачным, как у какого-нибудь разгневанного бога, ибо в
профиле Генри Николаса Рирдона была благородная, греческая чистота, а
когда он хмурился, то, казалось, издали презирал низменные
земные вещи, которые его тревожили.

- Я знаю, что тебе нелегко, Гарри, - признался он. - У тебя есть
своя гордость, у тебя есть свое место здесь, в Углу. Но я
хочу, чтобы вы обратили внимание, что у меня все по-другому. Ты потратил целый день на что
у вас в Углу, вот здесь. Я провел здесь десять лет. Вы разыграли
шутку, сыграли роль и подшутили над тем, что у вас есть. Но ради того
места, которое я занимаю, брат мой, я строил козни своим умом, играл быстро
и свободно и убивал людей. Ты слышишь? Я купил его кровью, а
вещи, которые вы покупаете по такой цене, должны держаться, а?"

Он перестал хмуриться; улыбка внезапно заиграла на его лице.

- Да я же сам с собой спорю. Но тот взгляд, который ты бросил на меня минуту назад
, заставил меня немного поволноваться."

При этих словах Доннеган, который позволил своей голове упасть так, что казалось,
кивнув в знак согласия, он поднял лицо, и лорд Ник
увидел на нем ту же белую боль. То же самое выражение, которое так часто было на
лице калеки в прежние дни.

-Генри, - сказал младший брат, - клянусь тебе, что моя гордость тут
ни при чем. Я бы позволил тебе проехать босиком перед тобой
по той улице. Пусть каждая душа в Углу знает, что у меня
нет гордости, когда дело касается тебя. Я сделаю все, что вы пожелаете-за
одним исключением, - и это то несчастье, о котором вы просите. Парднер, ты
не надо спрашивать Джека Лэндиса! Все остальное я буду работать как раб, чтобы получить
для вас: я буду сражаться в ваших битвах, я буду служить вам любым способом, который вы назовете:
но не забирайте Лэндиса обратно!"

Он говорил нетерпеливо, торопливо, и в
конце концов обнаружил, что лорд Ник смотрит на него с недоумением.

-Когда человека приговаривают к смерти, - медленно произнес лорд Ник, - предположим
, что кто-то предлагает ему все, что он хочет, - дворцы,
богатство, власть-все, кроме жизни. Что
скажет осужденный другу, сделавшему такое предложение? Он посмеется над ним, а потом позвонит
он предатель. А? Но я не смеюсь над тобой, Гарри. Я просто объясняю
вам, почему я должен вернуть Лэндиса. Слушай!"

Он отсчитывал очки на кончиках пальцев с уверенностью
учителя, который имеет дело с глупым ребенком, терпеливо ожидая
, пока юный ум поймет.

- Мы обескровили Джека Лэндиса. И знаете почему? Потому что именно Лестер
устроил здесь забастовку. Он начал подавать иск. Он
остановился у дома полковника Мейкона. Этот старый дьявол узнал
место, узнал все; задержал Лестера хитростью и бросился на него.
молодой Лэндис уехал, чтобы самому подать иск. Затем, когда Лестер приехал
сюда, он обнаружил, что его претензии были отвергнуты, и когда он обратился к
закону, не было никакого закона, который мог бы ему помочь. У него не было ничего, кроме его
голого слова для того, что он обнаружил. И, естественно, слово такого
негодяя, как Лестер, не имело никакого веса против слова Лэндиса. И,
видите ли, Лэндис считал, что он совершенно прав. Лестер попробовал
пойти другим путем, попытался перепрыгнуть через ограждение и был сбит Лэндисом. Поэтому
Лестер послал за мной. Что же мне было делать? Убить Лэндиса? Шахта пойдет в
его наследники. Я попробовал другой способ-лишить его прибыли, после того как
Я объяснила ему, что он был неправ. Он наполовину признал это,
но, естественно, не отказался от шахт даже после того, как мы почти
доказали ему, что Лестер имеет на это право. Итак, Лэндис добывал
золото, а мы отбирали его у него. Это выглядит хитро, но
на самом деле это только справедливо. А Лестер и Лебрен расстались со мной.

- Но я же говорю тебе, Гарри, что отдал бы все, не
задумываясь. Я отдам деньги и сделаю Лебрена и Лестера
заткнись, не говоря ни слова. Я заставлю их играть честно и не пытаться ударить ножом
Лэндис сзади. Я все это охотно сделаю-для тебя! Но, Гарри, я
не могу отказаться от того, чтобы отвезти Лэндиса к Лебрену и держать его там, пока
он не поправится. Да ведь я только что видел его в хижине. Он хочет уйти. Он
боится старого полковника, как яда, и я думаю, что он очень мудр
, когда боится."

-Полковник его не тронет, - сказал Доннеган.

- Нет?"

"нет. Я сказал ему, что будет, если он это сделает."

-Тсс. Гарри, полковник Мейкон-самый хладнокровный убийца из всех, кого я знаю.
известный. Но выходи на открытое место, парень. Вы видите, что я готов прислушаться
к голосу разума-кроме одного. Скажи мне, почему ты так настаиваешь на том
, чтобы Ландис оставался здесь против моей воли и даже против воли самого парня
? Я разумный человек, Гарри. Вы в этом сомневаетесь?"

Объясняя свою мягкость, голос лорда Ника снова раздался и
наполнил комнату, и он нахмурился, глядя на брата. Но Доннеган смотрел на
него печально.

- Есть одна девушка ... - начал он.

- Почему я не догадался?- воскликнул лорд Ник. "Если вы когда-нибудь найдете мужчину
неразумным, упрямым и глупым, вы всегда найдете женщину позади
это! Все эти неприятности из-за куска ситца?"

Он откинулся назад, громко смеясь от облегчения.

- Идем, идем! Я был готов к трагедии. А теперь расскажи мне об этой девушке.
Кто и что она?"

- Дочь полковника."

- Ты влюблен в нее? Рад это слышать, Гарри. Честно
говоря, я боялся, что вы охотитесь в моем собственном заповеднике, но если
это дочь полковника, то добро пожаловать к ней. Так ты любишь эту
девушку? Она хорошенькая, парень!"

-Я люблю ее?- спросил Доннеган неописуемо нежным голосом. "Я люблю
ее? Кто я такой, чтобы любить ее? Вор, убийца, жалкий
актер, игрок, пьяница. Я люблю ее? Ба!"

Если и было одно качество ума, с которым лорд Ник был
знаком меньше, чем со всеми остальными, так это смирение духа. Теперь он
опустил свою великолепную голову и, подперев подбородок могучей
ладонью, с удивлением и сочувствием смотрел в лицо
Доннегана. Казалось, он каждую минуту узнавал что - то новое о своем
брате.

-Оставьте меня в покое,- сказал Доннеган.

- Ничего не поделаешь. Если я оставлю тебя в стороне, дорогой мальчик, то ни одного из них нет.
о том, что мне не все равно, я бы проехал по всей стоянке. Я
делал это и раньше с лучшими людьми, чем эти!"

- Тогда ты изменишься, я знаю. В этом-то и дело. Она любит
Лэндис. А если ты заберешь Ландиса, куда ты его денешь?"

- Где его украли. У Лебрена."

- А что будет у Лебрена?"

- Джо Рикс охранял его, а старая негритянка ухаживала за ним.

- Нет, нет! Нелли Лебрен будет там!"

- А? Ты сейчас на нее смотришь?"

- Генри, ты сам знаешь, что Лэндис без ума от этой девушки."

- О, она немного флиртовала с ним. Повернул голову дурак. Он придет
выйти из него в безопасности. Она не разобьет ему сердце. Я видел, как она работает с
другими!"

Он усмехнулся при воспоминании.

- Какое мне дело до Лэндиса?" - сказал Доннеган с невыразимым презрением.
- Все дело в девушке. Ты разобьешь ей сердце, Генри, а если разобьешь, я тебе этого никогда
не прощу."

- Спокойно, парень. Это очень похоже на угрозу."

- Нет, нет, нет! Видит бог, это не угроза!"

-клянусь небом!- воскликнул лорд Ник. - Меня начинает раздражать, что ты
настаиваешь на таких глупостях. Послушай меня, парень. Вы хотите сказать
, что вы делаете все! эта неприятность из-за промаха девушки?"

-Сердце девушки, - спокойно ответил Доннеган.

- Отпусти Лэндис, а потом обними ее и поцелуем прогони все тревоги. Я
гарантирую, что вы можете это сделать! От Нелл я узнал, что ты не косноязычен
с женщинами!"

-Я?- повторил Доннеган, побледнев. - Не шути так, Генри. Я
серьезен, как смерть. Она из тех женщин, которые любят
только одного мужчину. Лэндис, может быть, и заурядна, как грязь, но она этого не видит. Она
привязалась к нему всем сердцем. Я заглянул к ней недавно.
Увидев меня, она побледнела. Я привел к ней Лэндиса, но она ненавидит меня
, потому что мне пришлось застрелить его."

-Гарри,- сказал здоровяк с огоньком в глазах, - ты влюблен!"

Доннегана это потрясло до глубины души, но он тут же ответил: "Если бы я был
влюблен, не думаете ли вы, что я выстрелил бы на поражение при встрече?
Лэндис?"

При этих словах брат моргнул, нахмурился и покачал головой. Суть дела
, очевидно, была ему ясна и перечеркнула все его прежние убеждения. Кроме того, это
облегчило его ум.

- Значит, ты не любишь эту девушку?"

-Я?"

- В любом случае, мои руки свободны от беспокойства. Если она тебе нужна, позволь мне
взять Лэндиса. Если ты не хочешь ее, какая тебе разница
, кроме глупых сантиментов?"

Доннеган не ответил.

- Если она придет к Лебрену, я прослежу, чтобы Нелл не
слишком его беспокоила."

- Ты можешь ее контролировать? Если она хочет увидеть этого дурака, можете ли вы держать ее
подальше, и если она идет к нему, можете ли вы контролировать ее улыбку?"

- Конечно, - сказал лорд Ник, но густо покраснел.

Доннеган улыбнулся.

-Она дьявольская девчонка,- признался Генри Риардон. - Но это к
делу не относится: вы настаиваете на вопросе, который
для меня значит все, а для вас-лишь вторичный интерес
, вопрос сентиментальности. Ты жалеешь девушку. Что такое жалость? Ба! Мне жаль собаку в
улица, но разве я перешел бы через тебя, Гарри, парень, чтобы спасти собаку?
Сентиментальность, говорю я, глупая сентиментальность."

Доннеган поднялся.

-Глупое чувство, - хрипло сказал он, - заставило меня
последовать за тобой, Генри. Это было глупое чувство, которое превратило меня в
бродягу, бродягу, человека без дома и без друзей."

-Нехорошо бросать мне это в лицо, - пробормотал лорд Ник.

- Так и есть. И я сожалею об этом. Но я хочу, чтобы вы поняли, что вопросы
чувств могут быть для меня вопросами жизни и смерти."

- Да, если бы это было для тебя, все было бы по-другому. Возможно, я найду свой путь.
ясно-но для девушки у тебя есть только отдаленный интерес--"

- Вопрос в том, будет ли разбито ее сердце."

- Пойдем, пойдем. Давай поговорим по-мужски. Кроме того, в этой стране девичьи сердца не разбиваются
. Ты старомоден."

- Я говорю вам, что вопрос ее счастья стоит больше, чем дюжина
жизней, подобных вашей и моей."

В душе лорда Ника нарастало нетерпение. Теперь он тоже вскочил
на ноги-великан.

- Скажите мне одним словом: Вы придерживаетесь этого пункта?"

- Одним словом-да!"

- Тогда ты отказываешь мне, Гарри. Ты отодвинул меня в сторону ради глупой цели своей
владеть-дело, которое на самом деле не так уж много для тебя значит. Он показывает мне, где я
стою в ваших глазах, и ничто между дьяволом и луной не
заставит меня отступить!"

Они молчали, глядя друг на друга. Лорд Ник стоял
, чувствуя, как нарастает гнев; Доннеган побледнел еще больше и
выпрямился во весь рост, что для всех, кто хорошо его знал,
было сигналом опасности.

- Ты берешь Лэндиса?" - тихо сказал он.

-Я знаю."

-Нет,- сказал Доннеган, -пока я жив!"

-Вы хотите сказать ... - воскликнул лорд Ник.

- Я серьезно!"

Они были отброшены назад к точке, в которой произошла эта страннейшая из сцен.
началось, но на этот раз добавился еще один элемент-ужас.

- Ты будешь драться?"

- До самой смерти, Генри!"

- Гарри, если один из нас убьет другого, он будет проклят навеки!"

- Я это знаю."

- И она стоит даже этого?"

-В тысячу раз больше! Кто мы? Пыль на ветру, пыль на ветру.
Но такая женщина просто божественна, Генри!"

Лорд Ник слегка покачнулся, удерживая равновесие, как животное
, готовящееся к прыжку.

-Если дело дойдет до крайности, умрешь ты, - сказал он.

- У тебя нет никаких шансов против меня, Гарри. И я клянусь тебе что не буду
слабеть. Ты доказываешь, что я тебе безразличен. Ты ставишь другого выше меня.
Это моя гордость, моя жизнь, что ты принесла в жертву прихоти девушки!"
Страсть душила его.

-Вы готовы?- спросил Доннеган.

"да!"

- Двигайся первым!"

- У меня никогда не было такой привычки."

- И я тоже! Ты дурак, используй то малое преимущество, которое можешь, потому что в конце концов оно тебе не
поможет."

- Вот увидишь. У меня есть второе зрение, Генри, и оно показывает мне тебя мертвым
на полу, выглядящим больше, чем когда-либо, и я вижу пистолет, дымящийся
в моей руке, и мое сердце мертво, как пепел! О, Генри, если бы только
был какой-нибудь другой способ!"

Теперь они оба были бледны.

-Да, - пробормотал лорд Ник, - если бы нам удалось найти судью. Моя рука становится
свинцовой, когда я думаю о том, чтобы сразиться с тобой, Гарри."

На лице Доннегана выступил пот.

- Назовите судью, и я подчинюсь решению."

- Какой-то мужчина--"

- Нет, нет. Какой мужчина мог бы понять меня? Женщина, Генри!"

-Нелл Лебрен."

- Девушка, которая любит тебя? Ты хочешь, чтобы я умолял ее?"

- Поставь ее на колени, и она будет с нами обоими честна, как струна
."

На мгновение Доннеган задумался и наконец сказал: - Она любит тебя, Генри.
У тебя есть это преимущество. Вы должны только дать ей понять, что это
для тебя это жизненно важно, и она будет говорить так, как ты хочешь."

- Чепуха. Ты ее не знаешь. Ты сам видел, что ни один мужчина не может
полностью контролировать ее."

- Сделай уступку."

- Тысячу, Гарри, дорогой мальчик, если они помогут нам выбраться из этой ужасной
передряги."

- Только это. Оставьте Этот Уголок на несколько часов. Дай мне время ... до вечера.
Дай мне за это время повидать Нелли. У тебя были годы, чтобы поработать над ней.
На этот раз я хочу только изложить ей свое собственное дело."

- Слава богу, что мы идем, чтобы увидеть свет и выход!"

- Да, Генри."

Здоровяк вытер лоб и облегченно вздохнул.

- Минуту назад я был готов ... Но забудем все это. Что ты будешь делать?
Как ты убедишь Нелли? Я почти думаю, что ты собираешься заняться
с ней любовью, Гарри!"

Маленький человечек побледнел еще больше.

-Именно это я и собираюсь сделать,- тихо сказал он.

Брови лорда Ника мрачно нахмурились, и он выдавил из себя смешок.

- Она побоится мне отказать, Гарри. Но попробуй по-своему." Он закусил
губу. - Ну, если ты так на нее влияешь ... сделай это. Что такое непостоянство
джейд для меня? Ничего!"

- Как бы я ни поступил, ты будешь придерживаться ее суждений, Генри?"

На лбу лорда Ника снова выступил пот. Сомнение поколебало
его, но гордость заставила идти дальше.

-Я приду еще сегодня вечером, - мрачно сказал он. - Встретимся
в "Миллигане"?"

- Значит, у Миллигана."

Лорд Ник, не сказав ни слова на прощание, пересек хижину и вышел.

Что касается Доннегана, то он отступил назад, ноги у него подкосились, и
когда большой Джордж вошел с испуганным лицом, он увидел, что маленький человек
наполовину сидит на койке, наполовину лежит у стены с лицом и
вытаращенными глазами мертвеца.