Эксплуатация феодалами агулов и кюринских лезгин

В историографии Южного Дагестана и Кюринского ханства в частности, особенную ценность имеют труды видных учёных XIX века Аббас-Кули Бакиханова (1794–1847) и ал-Хасана ал-Алкадари (1834–1910).


Сочинение А.-К. Бакиханова «Гюлистан-и Ирам» («Райский цветник», 1841 г.) — крупнейшее произведение по истории Ширвана и Дагестана с древнейших времён до 1813 года. Для написания своего труда Аббас-Кули Бакиханов использовал огромное количество материалов и сведений о Ширване и Дагестане, почерпнутые им из сочинений римских, греческих, византийских, армянских, грузинских, но более всего — арабских, персидских и турецких средневековых авторов, трудов современных ему авторов, в том числе европейских и русских. Широко использованы автором и литературные памятники, иногда — памятники материальной культуры, топонимии, нумизматики и эпиграфики.


События в Кюринском ханстве в начале XIX века занимают особое место в 5-й главе книги. В частности, автор подробно описывает взаимоотношения правителей близлежащих с Кюрой владений. В конце главы рассказывается о вступлении Аслан-бека б. Шах-Мардана (1781–1836) в правление Кюрой и о его отношениях с Казикумухом. В основном в этой главе речь идет о событиях, предшествующих Гюлистанскому миру (1813). Ценность приведенных фактов состоит в том, что они составлены автором на основе личных наблюдений.


Для изучения истории Кюринского ханства большую ценность представляет работа выдающегося ученого-историка, философа, поэта, просветителя, общественно-политического деятеля Дагестана середины XIX — начала XX в., уроженца этого края ал-Хасана-эфенди ал-Алкадари «Асари Дагестан» («Исторические сведения о Дагестане», 1903 г.). Несмотря на все тягости жизни, которые последовали после восстания горцев Дагестана против царизма в 1877 году, когда ал-Хасан ал-Алкадари был сослан на четыре года в Тамбовскую губернию, вернувшись на родину, он создал свой труд, в котором впервые изложена история народов Дагестана на протяжении многих веков на основе многочисленных источников: тюркских, арабских, персидских и т. д. Она представлена как неотъемлемая часть Кавказа и Ближнего Востока.


Это произведение содержит много сведений по истории Кюринского ханства и Дагестана, особенно в XIX веке, о порядках, царивших в ханствах, о личностях горских правителей и их власти. Следует отметить, что А.-К. Бакиханов и ал-Хасан ал-Алкадари в большинстве случаев в своих работах основной упор делают на политические события, отводя на второй план вопросы социального и экономического характера.


Союзы сельских общин Дагестана, как известно, сложившиеся на принципах федерации или конфедеративным путём, в подавляющем большинстве случаев были зависимы от соседствующих или дальних феодальных образований. Чаще всего речь шла не о свободе и независимости, а о характере и степени зависимости. И все же исследователи, так или иначе касающиеся вопроса характеристики союзов сельских общин Дагестана, сходятся на мнении, что в большинстве случаев союзы сельских общин в значительной мере здесь были самоуправляемыми, саморегулируемыми и самоконтролируемыми социально-политическими организмами. Процессы социально-политического развития общества протекали не с одинаковой интенсивностью в различных регионах Дагестана. Так, например, в Южном Дагестане, по сравнению с Северным и, особенно Центральным, феодальных образований было не много. Объясняется это тем, что проживающие здесь народы, будучи непосредственными соседями стран Закавказья, постоянно попадали под власть то персов, то турок, то Ширван-шахов, которые назначали им своих правителей. В рассматриваемый период на территории Южного Дагестана были следующие феодальные владения: Дербентское султанство (ханство), Цахурское (Елисуйское) султанство, Табасаранские майсумство и кадийство и Кюринское ханство (лезг. Куьредин шарвал).


«Страна Кюра, легко доступная для соседей, долго составляла предмет раздоров и борьбы между владетелями Дербента, Кубы и Казикумуха», — писал русский этнограф и историк Е.Г. Вейденбаум (1845–1918). До начала XVIII в., отмечает А.В. Комаров (1830–1904), «Кюра частью подчиняется кубинскому хану, Султан-Ахмед-хану, внуку Гусейн-хана, частью Дербенту, а горная её часть считалась независимою». В начале XVIII в. Кюра находилась под влиянием Казикумухского ханства и, хотя по разграничению границ между Турцией и Россией попадала под влияние России, Сурхай-хан «их подданными своими почитает и добром допустить не хочет, чтоб от него отделены были».


В 1758 г. Кубинским ханом становится Фет-‘Али-хан Лезгинский (1736–1789), который вскоре овладеет Дербентом, частью Ширвана и Кюрой. А.-К. Бакиханов даёт следующую оценку личным качествам Фет-‘Али-хана Лезгинского (Кубинского):


«Фет-‘Али-хан замечательный человек в истории Кавказа, возвысился благоразумием, щедростью и предприимчивым характером. По достижении власти в нём обнаружились качества умного и деятельного правителя и особенный дар привязывать к себе всех окружающих, усыплять деятельных врагов и выпутываться из самых затруднительных обстоятельств».


Уже в 1774 г. объединенные силы дагестанских владетелей разбивают Фет-‘Али-хана, и Мухаммад ибн Сурхай ; (1712–1789) присоединяет Кубу и Кюру к своим владениям. В следующем году Фет-‘Али-хан Кубинский при поддержке русского отряда разбил Мухаммада ибн Сурхая ; (он же Магомед-хан Казикумухский), разграбил селения Кюра и присоединил её к своим владениям. Далее Фет-‘Али-хан приближает к себе старшего сына Мухаммад-хана — Шах-Мардан-бека ал-Кури (ум. 1789) и отдает ему в «ханское владение» часть Кюринского округа до Кабира и Гюнейский магал Кубы. Шах-Мардан-бек в свою очередь в 1788 году сумел овладеть ещё и Курахским магалом «и захватил, таким образом, весь Кюринский округ, который впоследствии остался навсегда во владении Казикумухского хана». Из кюринских магалов было образовано «особое Кюринское владение». «Тем самым, — подытоживают дагестанские историки Б.Г. Алиев и М.-С.К. Умаханов, — был положен конец союзам сельских общин кюринцев».


По мнению историков А.Р. Магомедова и Р.М. Магомедова, «Фетали-хан в своих интересах способствовал возникновению Кюринского ханства как политического противовеса Кумуху и своего вассала».


В XVIII веке кюринцы и часть самурских лезгин окончательно попадают под власть казикумухских ханов. До 1811 г. кюринские лезгины и агулы находились в составе Казикумухского ханства. С отделением кюринцев от Казикумухского ханства и созданием ханства Кюринского феодальная эксплуатация узденей союзов общин в целом только усилилась. В феврале 1811 г. было подтверждено и документально оформлено вступление в подданство России союзов сельских обществ Южного Дагестана: Ахтыпаринского, Докузпаринского, Алтыпаринского и др. Вслед за этим в сел. Курах к генералу Н.М. Хатунцеву (1775–1818) прибыли «со всех деревень кюринские старшины и духовные чиновники с каждой деревни». Они жаловались на насилия и притеснения Сурхай-хана II и «с покорностью просили помилования и покровительства Всероссийской империи». В связи с деятельностью Сурхай-хана II, который не раз присягал на верность и при удобном случае нарушал свою клятву, в декабре 1811 г. он был изгнан из столицы Кюринского владения — Кураха.


С 1812 г., было образовано Кюринское владение. Управление в Кюре на особых условиях было поручено Аслан-хану б. Шах-Мардану ал-Кури (1781–1836), непримиримому врагу своего дяди Сурхай-хана II б. Мухаммада ал-Кази-Гумуки (1744–1827) по прозвищу «Кан Буттай» («Дедушка народа»). В 1812 году царское правительство официально признало Кюринское ханство, в которое вошли вся Кюринская плоскость, территория Курахского, Кошанского, Агульского и Ричинского союзов сельских обществ. Правителем ханства был назначен Аслан-хан ал-Кури, который сразу же был возведён в чин полковника. 4 января 1812 г. торжественно в присутствии генерал-майора Н.М. Хатунцева и коллежского советника С. К. Могилевского, назначенного для заключения с ним условий, Аслан-бек присягнул на подданство России. Присяга новоявленного Кюринского хана заключалась в следующем:


«1) Аслан-бек и его преемники не должны признавать над собой ничьей власти, кроме власти русского императора;

2) Аслан-бек и его преемники не должны вступать ни в какие связи и союзы с соседними владетелями и вольными обществами, без разрешения главнокомандующего;

3) жителям Кюринского владения предоставляется пользоваться всеми правами, наравне с прочими верноподданными России;

4) Аслан-беку предоставляется право разбирать все дела, касающиеся внутреннего управления и производить суд по своему усмотрению;

5) Аслан-бек обязывается вносить ежегодно подати по 3 тыс. червонцев и по 3 тыс. четвертей хлеба;

6) в залог своей верности Аслан-бек должен выдать в аманаты старшего своего сына Нуцал-бека и 2 сыновей почетнейших кюринских старшин».
Последний пункт трактата свидетельствует о том, что русское командование все-таки не вполне доверяло Аслан-беку. Любопытны в этом плане замечания русского историка Н.Ф. Дубровина (1837–1904), автора многотомного труда по истории Кавказской войны, который считал, что Аслан-бек был назначен правителем Кюры лишь за недостатком войск для удержания этих земель. «На преданность его трудно было положиться, — писал Н. Ф. Дубровин, — и его вассальные отношения не могли быть прочны». Как следствием вышесказанному, можно привести слова маркиза Ф.О. Паулуччи (1779–1849), который писал коллежском советнику С.К. Могилевскому, что приведение Аслан-бека к присяге должно быть не раньше, чем по истечении со стороны генерал-майора Н.М. Хатунцева:


«…всех средств обратить к раскаянию Сурхай-хана Кун-буттая Казикумухского… если даст он в аманаты старшего своего сына, подпишет пункты трактата, соответствующие состоянию побежденного, то в таком случае утвердить его священным именем Е.И.В. по-прежнему законным владельцем всего Казикумухского ханства и возвратить под его власть Кюринское владение».
При отрицательном ответе со стороны Сурхай-хана II было указание привести к присяге Аслан-бека. Ответ был отрицательный и присяга состоялась. Действия российского командования по этому поводу маркиз Ф.О. Паулуччи объясняет в письме к Сурхай-хану II (3 февраля 1812 г.) так:


«Часть владения Вашего отнял я потому, что Вы не сдержали святой присяги, которую несколько раз давали Е. И. В. верно служить и за то, что Вы не исполнили последнего моего повеления… а ежели Вы что-нибудь еще предпримите противу войск Е.И.В. и противу его подданных, тогда потеряете все свое владение и будете скитаться без пристанища, как ветреный Ших-Али».


В целом, существовавшая вражда между дядей и племянником, т. е. Сурхай-ханом II Казикумухским и Аслан-ханом ал-Кури, была не что иное как средство российских властей для обуздания Сурхай-хана II. Позиция русского командования по отношению к Сурхай-хану II и Аслан-хану была определенной:


«…оказывать ему (Сурхай-хану II) вежливость и ни в чем не верить, существующая между ним и полковником Аслан-ханом вражда должна быть поддерживаема скрытым образом».


Главнокомандующий войсками в Дагестане Н.М. Хатунцев в своем рапорте главнокомандующему на Кавказе Ф.О. Паулуччи от 9 января 1812 г. докладывал о том, что


«…учредив в Кюринской провинции нужной порядок, оставил его (Аслан-бека) с приятельскими моими наставлениями относительно управления вверенным ему владением, яко в новоприобретенном краю».
Кроме трактата с Аслан-беком 23 января 1812 года были заключены ещё и дополнительные условия, которыми он обязался:


«1) отдать сел. Курах, кроме жителей, в полное распоряжение русского гарнизона (2 батальона пехоты и 1 сотня казаков), оставленного для защиты Кюринского владения;

2) всеми мерами стараться привесть в покорность России соседние вольные общества».


Аслан-беку был пожалован чин полковника, знамя с российским гербом, дорогая сабля. Но самым главным атрибутом его власти являлась инвеститурная грамота императора Александра I об утверждении его наследственным и потомственным ханом, в которой говорилось следующее (текст в связи с важностью и уникальностью документа приводим полностью):


«Нашему любезно-верноподданному, покойного Шах-Мардана казикумухского сыну Аслан-беку, наша имп. милость и благоволение. По всеподданнейшем донесении командовавшего в Грузии, нашего ген.-л. маркиза Паулуччи, о поражении дагестанских войск, стремившихся под начальством мятежного Ших-Али-хана на опустошение Кубинской провинции, нам верноподданной, и достойном наказании способствовавшего ему в том хана Хамбутая казикумухского и горских лезгин чрез поражение и их, с покорением Кюринской области и овладением кр. Кюри, составлявшею главнейшую его защиту, приятно было видеть нам, в. г., что вы в том коварном умысле никакого участия не принимали, а напротив того — оказали истинное усердие к имп. престолу нашему и прямое попечение о благе кюринских жителей, содействуя к вызову их из лесов и ущелин, где они укрывались после разбития лезгин, к возвращению их в прежние жилища и к склонению на добровольное покорение державе нашей.


Во уважение таковой благонамеренности вашей, мы, в. г., наше и. в., соизволяя наградить вас за тот подвиг особою нашею милостью и не сомневаясь вообще в преданности вашей к нам, изъясненной в пунктах условия, с ген.-м. Хатунцовым вами учиненного по данной ему от ген.-л. маркиза Паулуччи доверенности, и в дополнительных статьях, к тому условию присовокупленных и вами подписанных, признаем вас и утверждаем наследственным в Кюринском ханстве и потомственным ханом под верховным покровительством, державою и защитою Российской империи, вследствие чего, включая вас и дом ваш и всех Кюринскаго владения жителей в число наших верноподданных, обещаем вам и преемникам вашим наше имп. благоволение и купно с тем, за благо приемля все статьи, в тех условиях вами подписанные и в копии с российским переводом от слова до слова к сей нашей жалованной грамоте приложенные, утверждаем оные имп. нашим словом, за нас и высоких преемников наших во всей силе, на вечные времена ненарушимо.
В ознаменование же ханского достоинства жалуем вам саблю и знамя с гербом империи Всероссийской, которое имеете вы хранить в доме вашем, повелевая и преемникам сего достоинства испрашивать на оное утверждения нашими имп. грамотами, которые, равно как и сия, по особому милосердию нашему и будут им жалуемы. В прочем, поручая вам управлять жителями сего ханства с кротостью и правосудием, уверены мы, что и преемники ваши в преданности своей к нашему имп. престолу и в точном исполнении воспринятых на себя обязанностей пребудут непоколебимы. В таком надеянии и в залог монаршей нашей к вам и ко всему Кюринского ханства народу милости дана сия имп. наша грамота за собственноручным нашим подписанием и с приложением государственной печати в Вильно, июня 10-го дня в лето от рождества Христова 1812-е и царствования нашего в 12-е».
Вручение грамоты и других знаков внимания Аслан-беку происходило в торжественной обстановке. По доставлении грамоты начальнику гарнизона Кюринской крепости, последний уведомил Аслан-бека о присылке «знаков Высочайшего к нему благоволения Его Императорского Величества» и просил его назначить день, в который должно состояться вручение грамоты. Хан собрал почетных кюринских старшин и в назначенный день явился со свитой к месту вручения. Сюда же прибыл начальник гарнизона во главе отряда из 100 человек рядовых и офицеров, который нёс перед собой на богато расшитой подушке свиток Высочайшей грамоты, а за ним один оберофицер нес распущенное знамя с гербом Империи, другой — саблю, лежащую в открытом футляре. При появлении начальника гарнизона воинская команда отдала честь при барабанном бое с музыкой, а затем процессия направилась к месту, где расположился хан со своими приближенными. Начальник гарнизона, вручив грамоту хану, высказал ему приветствие, а последний приняв её в знак почтения, поцеловал её и отдал своему помощнику, затем таким же образом были преподнесены знамя и сабля. В это время под барабанный бой с крепости раздались три пушечных выстрела. После этого, уже приближенные хана, сопровождаемые отрядом русских солдат, торжественно понесли принятые знаки внимания в ханский дом, где были водружены на почётное место.


Данный церемониал был специально разработан в г. Тифлис и его с точностью исполнили по назначению. По мнению командования, он был необходим для того, чтобы «сие произвело впечатление на народ, который сам увидит особенную милость Государя Императора к их хану и торжественное утверждение его владетелем над ними».


17 июня 1820 года было объявлено о присоединении Казикумухского ханства к Кюринскому, ханство стало наименоваться «Кюра-Казикумухским», во главе его был поставлен всё тот же Аслан-хан ал-Кури. В декабре 1820 года с ним был заключён новый договор, который регламентировал обязанности хана.


«Население ханства не было этнически однородным: наряду с лакцами в ханстве проживали даргинцы, аварцы, табасаранцы и лезгины Кюринской провинции. Поэтому во многих русских документах военно-дипломатического характера того периода и в исторической литературе владения Сурхай-хана II именовались Кюра-Казикумухским ханством».


Кюра-Казикумухское ханство было разделено на магалы: Майчайми, Мукарский, Вицхинский, Ашти-Кулинский, Арчи-Шалинский, Вуркун-Даргуа; в Южном Дагестане, как сообщают источники:


«Гунек, Картас, Гугужа, а также Рича, Чирах, в нем уездное место Гилиар на левом берегу Самура, защищается со стороны гор 4 построенными по углам каменными башнями. Истал, в оном уездное место селение Исталяр на ручье, впадающем с левой стороны в Гургели. Картас, в нем уездное место Касумкент, лежит с правого берега реки Арахчай. Гугуджа, в нем уездное место Улукатах на ручье, впадающем с правой стороны в Арахчай. Котоур Кюре также имеет уездное место и главное в провинции место Кура на правом берегу реки Курачай, где и временное пребывание владельца».
Управления Кази-Кумухом и Кюрой Аслан-ханом продолжалось до 17 апреля 1836 года, до дня его смерти в Кази-Кумухе. В последние два года жизни Аслан-хан одновременно управлял и Аварией. Аслан-хан «является единственным человеком», кому была вручена колониальной администрацией медаль «За верность и храбрость». После смерти Аслан-хана ханом Казикумухским и Кюринским и управляющим Аварией был назначен его сын — Нуцал-ага, который вскоре умер (20 августа 1836 года). После его смерти ханом был назначен Магомед Мирза — младший сын Аслан-хана, отличавшийся «слабым характером и здоровьем» (скончался 15 октября 1838 года). В 1839 году своим указом царское правительство разделило Кюра-Казикумухское ханство на два отдельных ханства: «Кюринское» и «Казикумухское». Управление Кюринским ханством было доверено штабс-капитану российской службы Гарун-беку б. Таир-беку ал-Кури, племяннику Аслан-хана, сыну его брата Таир-бека. В 1842 году Гарун-бек был временно отстранён от ханской должности в Кюре, а вместо него управление было поручено его брату Йусуф-беку б. Таир-беку, который управлял ханством до 1847 года. В том же году управляющим ханством был назначен вновь Гарун-бек. После его смерти 1848 году правителем ханства был вновь назначен Йусуф-бек б. Таир-бек, который управлял им до 1864 года, когда ханство было ликвидировано.


В состав Кюринского ханства вошли восемь магалов: курах, Гюне, Кабир, Ярки, Ахмар, Стал-Чиле, Картас, Гюгджа, а также территория Агульского, Кошанского, и Ричинских союзов сельских общин. В 1843 году ханстве было 5 085 дворов и 21 700 жителей, а в 1864 году дворов стало 7 750, а жителей 35 471 человек. Увеличение количества жителей ханства и дворов связано с присоединением к ханству южной части Табасарана. Из приведенных данных видно, что в ханстве насчитывалось 140 селений (было 120) и 11 магалов (было 8). Магалы по количеству селений и дворов в них неодинаковы. Так, магалы Кошан и Агул насчитывают по 6 селений, но в первом — 203 двора, во втором — в полтора раза больше (342 двора), магал Рича имеет 7 селений, в них было 326 дворов. Крупными магалами были Курах (18 селений на 1242 двора), Ярки (35 селения на 1439 дворов), Гюне (22 селения на 1407 дворов). Особенно большими селениями являлись Икра — 167, Штул — 171, Филе — 170, Ашага-Стал — 167, Ашага-Яраг — 159. Но были и малые селения с небольшим количеством дворов. Например, в селении Барбаркент насчитывалось всего 9 дворов, в селении Кама-Кучун — 9 дворов. Всего до 50 дворов насчитывали 79 селений (из 140 селений). С созданием Кюринского ханства усилилась эксплуатация феодалами кюринских лезгин и агулов. Достаточно сказать, что с 1812 по 1860 г. было роздано бекам и приближенным ханов 15 селений, жители которых ранее не отбывали податей и повинностей, за исключением закята.


Социальный строй Кюринского ханства к началу XIX века продолжал характеризоваться неравномерностью своего развития. Незавершенность процесса феодализации и стойкость общинных отношений наложили свой отпечаток на классовую структуру ханства. Еще не сложилась феодально­-иерархическая лестница, присущая обществам с развитыми феодальными отношениями. В социальной структуре жителей Кюри продолжали играть существенную роль независимые сельские общины и союзы общин, особенно в её горной части. Однако процесс становления двух основных антагонистических классов — феодалов и крестьян — в XIX веке получил определенное развитие. Окончательно выделилась феодальная верхушка — ханы, беки, чанки («дитя от неравного брака»; «разряд» населения, представлявший собой потомков от браков представителей феодальных домов и местных узденей — свободных дагестанцев-крестьян, причём не важно, в каком уже поколении), высшее духовенство. Как и феодалы, кюринское крестьянство также делилось на ряд категорий — уздени (лежберы — лезгинские крестьяне-землепашцы), раяты (отдельная категория крестьянства, зависимого от феодалов часть или группа крестьянства) — существенно отличавшихся друг от друга имущественным положением, степенью зависимости от феодалов, размерами и содержанием выполняемых в пользу последних натуральных и трудовых повинностей. Следует отметить, что в отличие от других дагестанских народов, у кюринцев не встречается слово «уздень». У них для обозначения понятия «крестьянин» существует особый термин — «лежбер». Этим понятием обозначали крестьянина также агульцы, рутульцы и цахуры. Феодальное сословие Кюры составляло незначительную часть населения, но в руках его была сосредоточена большая часть народного богатства — земли и скота, что давало возможность эксплуатировать крестьянские массы. Ханы в Кюре пользовались наибольшими привилегиями, их воля являлась законом.


В 1863 году доходы кюринских ханов составляли: 820 рубе чалтына, 3 315 рубе пшеницы, 2 477 рубе ячменя — всего в переводе на деньги 3 829 руб.; 105 пудов и 4 фунта масла — на 840 руб.80 коп.; 1 038 баранов — на 2076 руб.; на 68 руб. сыра; деньгами — 540 руб. (из них 400 руб. платил и. горские евреи, которые жили в селениях Араг, Мамраш и Хаджал-Кала); от продажи орехов — 500 руб., пошлину (0,2%) от проданной марены на сумму 1 240 руб. Аробная повинность (выполнения разных работ и обслуживания воинских частей) была оценена в 4 тыс. руб. и штрафные суммы, которые шли в пользу хана, на сумму 2 тыс. руб. Всего на 15 093 руб.


В другом документе говорится, что Йусуф-хан ал-Кури (управляющий Кюринским ханством в 1859–1864 гг.) получал подати и повинности на общую сумму в 18 тыс. руб. серебром. Если при этом учесть, что уздени ханства вносили в казну 1 тыс. червонцев, 3 тыс. четвертей хлеба, платили за содержание нукеров 6 480 руб. и за содержание чапарных (вестовых) лошадей 2 160 руб. (т. н. «чапарная повинность» — обязанность выставлять лошадей и конную стражу для охраны почты и проезжающих по казенным делам), то картина чудовищной эксплуатации населения вырисовывается ясно. Крестьяне обязаны были нести дорожную, а также квартирную повинность, заключавшуюся в предоставлении квартир для солдат и офицеров, а также административных лиц.


Об издевательствах над зависимым населением со стороны ханов, поддерживаемых царскими колонизаторами, свидетельствуют разнообразные материалы. Так, Аслан-хан ал-Кури налагал на жителей ханства чрезмерные подати, отбирал у своих подданных дочерей и менял их на чеченских и кабардинских лошадей. Многих кюринцев он казнил.


Управление «замиренными» районами на Северном Кавказе осуществлялось теми же типичными военно-феодальными методами. Административная власть вверялась перешедшим на службу царизму местным феодальным владетелям или русским офицерам, именуемым «приставами». И те, и другие облагали население повинностями и податями по своему усмотрению, обогащаясь за счёт прямого военного грабежа. В одном из официальных документов говорилось:


«Повинности так обременяют народ, что не дают даже времени убирать с поля хлеб, почти все мужчины и скот заняты ими исключительно».
О жестокости дагестанских правителей в отношении своих подчинённых даже А.П. Ермолов (1777–1861) писал:


«Терзают меня ханства, стыдящие нас своим бытием. Управление ханами есть изображение первоначального образования общества. Вот образец нелепого, злодейского самовластия и всех распутств, уничтожающих человечество…».
Гнет царизма и произвол местных правителей разоряли горцев. По словам Ермолова, «подать, ежегодно вносимая крестьянами Кюринского ханства, по бедности жителей, не только отяготительна для истощенной земли, но даже при всей благонамеренности вернейшего из владетелей (Аслан-хана) не может быть собираема, от чего происходят недоимки».


Аслан-хан ал-Кури, по словам А.П. Ермолова, «вернейший владетель царской России злодейским правлением утесняет подвластных, собирая с них тяжкие подати». В 1821 г. жители 17 аулов Кюринского ханства просили сложить с них казенную подать. По поводу этой жалобы барон Вреде писал:


«Ханство Кюринское, и при самых лучших урожаях, совершенно не в силах платить податей, на него возложенных».


Кюринские ханы являлись полновластными правителями в своих владениях и главными собственниками земель. Ханы решали все вопросы, касающиеся внутреннего управления, по своему усмотрению. Судебные дела разбирались: большие дела — ханом, а малые — шариатом. Штрафы с жителей за преступления поступали в пользу хана. До 1860 года ханы широко раздавали приближенным населенные и ненаселенные земли. Так, Аслан-хан ал-Кури отдал в потомственное владение Гарун-беку селения Бюльбюлькент, Газаркент, Барбаркент. В 1848 году Йусуф-бек предоставил Джафар-беку право пользования доходами с селений Заграбкент, Хтун. В Кюринском ханстве для поддержания внутреннего порядка и для приведения в повиновение узденей, не исполнявших требований хана, содержалось 162 нукера.


После присоединения Южного Дагестана к России в отношениях между ханами и беками также произошли изменения: прежняя вассальная зависимость беков от ханов потеряла свое былое значение. В Кюринском ханстве по требованию хана беки только обязаны были «со своими нукерами и подвластными выходить на войну». Беки по сути дела выступали в своих владениях как автономные правители. Нередки были случаи невыполнения беками указаний хана. Лишение беков прав со стороны хана было на практике довольно редким явлением. Беки Кюринского ханства фактически заняли вассальное положение по отношению к царской администрации. Собственность бека была неприкосновенна, и феодальный обычай лишал хана всякого права «отбирать наследственные имения беков». В Кюринском ханстве бекское сословие сложилось в результате присоединения его к России. Поэтому отношения между сословиями и феодальные обычаи в Кюринском ханстве сложились по русскому образцу.


Следующим сословием в феодальной иерархии Кюринского ханства были чанки, т. е. чанки-беки — потомки беков, «рожденные от матерей неравного происхождения». Подобно бекам, чанки несли вассальную службу у ханов. Они владели землями, полученными по наследству в виде «чанка-пая» еще при жизни отца. Положение чанков сильно отличалось от положения беков. С присоединением Дагестана к России царское правительство причислило некоторые группы чанков, кроме чанка-беков, к податному сословию и обложило их податями и повинностями «наравне с другим населением».


Группу привилегированного сословия составляло высшее духовенство — кади. Они получали доходы как с лично им принадлежавшего имущества, так и за отправление религиозных обрядов, обучение детей и за ведение шариатских дел. Хотя доходы от вакуфных земель и скота должны были расходоваться на религиозные и благотворительные цели согласно завещанию, однако на практике значительная часть доходов от вакуфных имений шла в пользу духовенства.


Основное же податное сословие в Кюринском ханстве состояло из раят и лежберов. «Раятом называется каждый человек, платящий подать или отбывающий какие-либо другие повинности другому лицу. Зависимость жителей от беков произошла главным образом от «покорения их предков беками». В Кюринском ханстве раятских селений было 12: Зухрабкент, Буткент, Хтун, Магарамкент, Куйсун, Целягюн, Барбакент, Бюльбюлькент, Газаркент, Аликент, Махмудкент, Испик. В раятных селах царил произвол беков. Беки, многие доходы которых получались от трудов раят, старались прикрепить последних к земле и обставить их выселение такими тяжелыми условиями, что свободное выселение становилось невозможным и одно бегство избавляло раята от притеснений беков. Сущность зависимых отношений заключалась в том, что подневольные крестьяне были обязаны отбывать в пользу беков повинности и платить подати натурой и деньгами.


Отношения между беками и раятами, размеры и перечень податей и повинностей в пользу беков в 12-ти раятских деревнях Кюринского ханства не были урегулированы. Они отбывали бекам повинности: Произведениями земли: от 2 до 9 рубе. За посевы хлеба на низменных местах: жители селений Зухрабкент, Буткент, Хтун, Барбаркент, Бюльбюлькент, Газаркент, Аликент, Махмудкент и Испик дают по 3 рубе, а деревни Магарамкент, Куйсун, Целягюн ничего не дают. Подати произведениями промышленности: в селениях Магарамкент, Куйсун, Целягюн этой повинности не существует, а в остальных существует. Повинности арбами: до трёх ароб со двора и по одной арбе дров со двора. Повинности работою: по четыре дня со двора. Во время жатвы пища хозяйская.


После создания ханства жители селений Барбаркент, Бюльбюлькент, Газаркент стали как раяты отбывать «душарлык» — подати хлебом беку в размере одной руны пшеницы, одной рупы ячменя. Кто имел посев ячменя, пшеницы или чалтыка в низменности, дополнительно уплачивал беку 3 рупы посеянного и девять дней в году работал па бека и был обязан выставить две арбы для перевозки сена и зерна, доставить арбу дров, дать 4 ; фунта масла с коровы, овцу со 100 голов; ; фунта меда (те, кто имел пчёл), обработать за плату 2/3 десятины чалтыка. Кроме того, давали обществу 2 руб. деньгами, барана, 1 руну пшеницы для угощения участников «эвреза» (взаимопомощи). Кюринские беки использовали обычай «эврез» для обработки имений хана, беков и чанков. Обычай этот здесь превратился в барщину. Жители селений Аликент, Магарамкент, Зухрабкент, Бубкент, Хтун, Испик, Махмудкент и других отбывали подобные же повинности. В 1864 г. в Кюринском округе было учтено 14 человек — неосвобождённых рабов.


2 февраля 1865 года Кюринское ханство было ликвидировано как политическое образование, а на его месте был образован Кюринский (военный) округ, включённый в состав Дагестанской области.


Взамен ханских податей и повинностей, а также податей в казну жители Кюринского округа были обложены денежной податью на сумму 28 500 руб. Из этой суммы казна получала 14 058 руб., 5 тыс. руб. выдавались в виде пенсии Йусуф-хану, 9 080 руб. расходовалось па содержание Кюринского окружного управления и 362 руб. составляли особую сумму общих доходов Дагестанской области. Кроме всего итого, жители многих селений продолжали отбывать повинности и платили подати бекам. Население Кюринского ханства испытывало тягчайший двойной гнет.


По данным посемейной переписи Кюринского округа в 1886 г. видно, что в нем было 14 503 двора, из коих безземельных — 466 хозяйств, 1 891 хозяйство, не имеющее крупного рогатого скота, 758 хозяйств, не имеющих ни земли, ни скота. Пахотных земель в частном владении было 13 671 десятина поливных и 36 298,7 десятины неполивных; в общем пользовании — 1 787 десятин поливных, 217,2 десятины неполивных. Летних пастбищ в частном владении было 2 875 десятин, в общем пользовании — 6 900 десятин; в совместном владении с другими селениями 2 750 десятин. Зимних пастбищ в частном владении было только 32,5 десятины, в общем пользовании — 34 484 десятины, в совместном владении с другими селениями 4 320 десятин. Под лесом в общинном владении — 6 363 десятины, в совместном владении с другими селениями — 796 десятин. В частном владении под сенокосом было 242 десятины, под виноградниками — 255 десятин, под фруктовыми садами — 382 десятины. Таким образом, в частном владении всех земель было 53 757 десятин, а в общинных владениях — 56 917 десятин. В частном владении находились преимущественно пахотные, садовые, сенокосные земли, в общинном же владении — пастбища, особенно зимние, и леса. По этим данным можно констатировать, что частная собственность здесь коснулась всех видов земель. К сожалению, данные переписи 1886 г. не дают возможности классифицировать земельную собственность по сословиям.


Однако нам известно, что с ликвидацией ханств ханские земли перешли в казну, а в Кюринском округе в 1905 г. было 54 980 десятин казенных земель. Следовательно, ханы владели не меньшим количеством земли. Проверка первичного материала переписи 1886 г. по горному Курахскому наибству показала, что из 2 927 хозяйств было 255 хозяйств безземельных, или 8,7%; не имеющих крупного рогатого скота было 655 хозяйств, или 22,4%; не имеющих лошадей 1 961 хозяйство, или 67% (заметим, однако, что лошади в условиях Курахского наибства не были рабочим скотом).


В то же время 26 хозяйств имели 215 лошадей, или 13% всех лошадей в наибстве. Безовечных хозяйств было 1 851, или 63,6% всех хозяйств в наибстве. В то же время 70 хозяйств овцеводов сосредоточили у себя 30 694 головы овец, что составляло 39,2% всего поголовья овец наибства. Татам-бек-Муса-бек-оглы из сел. Курах имел 271 десятину пахотных и 3 тыс. десятин пастбищных земель. Уздень Гаджи-Гулин из сел. Тпиг имел 15 лошадей и 1000 овец. Уздень из сел. Курах Гусейн Ибрагим-оглы имел 80 десятин земли. В Улусском магале из 498 хозяйств не имели рабочего скота 207 хозяйств, или 41%, а 104 хозяйства, или 20,4%, сосредоточили у себя 69% всего рабочего скота. Безлошадных было 78% хозяйств, но 9 хозяйств имели 36% всех лошадей, 98,4% хозяйств не имели овец и коз. Безземельных было 16% хозяйств. Отдельные уздени имели здесь значительные земли. Так, например, Мирза-бек-Мамед-Казим-оглы из сел. Моллакент имел 210 десятин, Мамед-Али-оглы из того же селения — 221 десятину, Оруж-бек-Керим-оглы из сел. Куллар — 210 десятин. В Кутур-Кюринском участке в 1905 г. уздень Гамзат-Гаджи-Нур-Али-оглы имел с совладельцами пастбищной земли 1000 десятин. В Гюнейском участке восемь семейств беков владело 3 531 десятиной земли.


На основании всех изложенных фактов можно сделать вывод, что лезгины и агульцы Кюринского ханства, а впоследствии Кюринского округа, находились под тяжелым гнетом ханов, беков, богатой узденской верхушки и духовенства; общественный строй здесь был феодальным, основанным на феодальной земельной собственности и внеэкономическом принуждении. Что касается местных правителей, то такие тёмные личности в истории Южного Дагестана как Аслан-хан ал-Кури и Йусуф-бек ал-Кури, ничего кроме, как отвращения у южнодагестанцев вызывать не может.



Автор: ‘Али Албанви

На фото (фрагмент): Карта Кавказского края с обозначением границ 1801–1813 г. Составлена в военно-историческом отделе при штабе Кавказского военного округа подполковником Томкиевым. Тифлис 1901 г.



Литература


1. Абдурагимов Г.А. Кавказская Албания — Лезгистан: история и современность / Спб., 1995. С. 191–198.

2. Айгунова Т.С. Особенности взаимоотношений союзов сельских общин Южного Дагестана с феодальными образованиями (XVIII-нач. XIX вв.) / Т.С. Айгунова. — Текст: непосредственный // История и археология: материалы I Междунар. науч. конф. (г. Санкт-Петербург, ноябрь 2012 г.). — Санкт-Петербург: Реноме, 2012. — С. 27–29. — URL: https://clck.ru/VjKbd (дата обращения: 26.06.2021).

3. Амрахов А.К. Гасан Алкадари. Взгляд в будущее из глубин времён через призму науки [Электронный ресурс] Режим доступа: https://clck.ru/QAZG8, свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 26.06.2021). — Яз. рус.

4. Али Албанви. Биография просветителя ал-Хасана ал-Алкадари [Электронный ресурс] Режим доступа: https://clck.ru/VjKWC, свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 26.06.2021). — Яз. рус.

5. Али Албанви. Йусуф-бек ал-Кури – Управляющий Кюринским ханством [Электронный ресурс] Режим доступа: https://clck.ru/VjKLg, свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 26.06.2021). — Яз. рус.

6. Али Албанви. Кюринский округ и его первый начальник [Электронный ресурс] Режим доступа: https://clck.ru/VjKKb, свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 26.06.2021).

7. Али Албанви. Фет-‘Али-хан Кубинский и его объединительная роль в истории лезгин [Электронный ресурс] Режим доступа: https://clck.ru/VjKJ4, свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 26.06.2021). — Яз. рус.

8. Алиев Б.Г. Структура дагестанского крестьянства и крестьянского хозяйства в XVIII — первой половине XIX в.: итоги исследования проблемы // Вестник Института ИАЭ. 2009. №2. С. 35–51.

9. Асланов Джабраил Агамирзоевич. Социально-экономическое и политическое развитие Кюринского ханства в XIX веке: диссертация ... кандидата исторических наук: 07.00.02. — Махачкала, 2000. — 166 с.: ил. РГБ ОД, 61 01-7/505-3

10. Гагарин Г.Г. «Костюмы Кавказа» (Париж, 1845) [Электронный ресурс] Режим доступа: https://clck.ru/VjVb7, свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 26.06.2021). — Яз. рус.

11. Гасанов М.Р. К вопросу о предпосылках борьбы горцев Северо-Восточного Кавказа в 20–50-е гг. XIX в. // Вестник Института ИАЭ. 2017. №3. C. 55–65.

12. Курбанов А.Д. Деятельность Аслан-бека Кюринского в контексте политической истории России на Кавказе (конец XVIII — начало XIX века). С. 57–64. [Электронный ресурс] Режим доступа: https://inlnk.ru/WRAlA, свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 26.06.2021). — Яз. рус.

13. Курбанов А.Д. Ликвидация Казикумухского ханства и унификация государственно-административного управления: формирование Казикумухского округа. С. 18. [Электронный ресурс] Режим доступа: https://inlnk.ru/r9Llw, свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 26.06.2021). — Яз. рус.

14. Манатилова З.З. Кюринское ханство и его вхождение в состав России; диссертация на соискание ученой степени кандидат ист. Наук. Махачкала 2003. [Электронный ресурс] Режим доступа: https://clck.ru/VjKSL, свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 26.06.2021). — Яз. рус.

15. Манатилова З.З., Абдуразаков М.А. Политика царской России в Южном Дагестане во второй половине XVIII – начале XIX века (на примере Кюринского ханства). С. 13–15. [Электронный ресурс] Режим доступа: https://clck.ru/Vjgxd, свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 26.06.2021). — Яз. рус.

16. Окольничий Н. Перечень последних военных событий в Дагестане (1843 год) [Электронный ресурс] Режим доступа: https://clck.ru/VjKUn, свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 26.06.2021). — Яз. рус.

17. О преобразовании состоящего в Южном Дагестане Кюринского ханства в Кюринский военный округ. Здесь же об утверждении за генерал-майором Юсуф-Беком Таир Бен оглы в вечное и потомственное владение 4.122 десятин 1812 саженей земли в Кюринском округе. [Электронный ресурс] Режим доступа: https://clck.ru/VjUyJ, свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 26.06.2021). — Яз. рус.

18. Хашаев Х.М. Общественный строй Дагестана в XIX веке. М.: Изд-во АН СССР. 1961. С. 191–193.

19. Эскендеров Б. Взаимоотношения Кюре и Казикумуха [Электронный ресурс] Режим доступа: https://clck.ru/VjKNC, свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 26.06.2021). — Яз. рус.

20. Эскендеров Б. Вопросы о родословной Кубинских ханов [Электронный ресурс] Режим доступа: https://clck.ru/VjKJi, свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 26.06.2021). — Яз. рус.

21. Эскендеров Б. Происхождение кубинских ханов: новая версия // История, археология и этнография Кавказа. Т.15. №2. 2019. С. 132–148.