Баба Маня
Всю жизнь она ощущала поддержку своих предков, и тех, кого знала, и тех, кто умер задолго до ее рождения. Они были простые русские люди, много работавшие, голодавшие, воевавшие. И вот теперь, приняв решение биться за свой маленький клочок земли, она чувствовала их присутствие, и они не осуждали ее за то, что она хотела совершить страшный грех смертоубийства.
Полдня она провела в тягостном ожидании под палящим солнцем, впрочем она не чувствовала ни зноя, ни жажды. Все ее существо было сосредоточено на предстоящем поступке. Наконец раздался стук в ворота, громкий, хамский стук, выведший ее из оцепенения. Она медленно подошла к калитке и приоткрыла ее. На улице стояли приставы. Парень и девушка, какие-то бледно серые, с невыразительными лицами и глазами помойного цвета. «Боже, какие некрасивые!», - подумала Мария Сергеевна. Пристав начал что-то бубнить, зачитывая постановление, тут женщина вскинула винтовку. Она даже не увидела, а всем существом почувствовала животный страх, охвативший незваных гостей. Палец ее лежал на курке, готовый плавно нажать его. Покрывшись испариной, парень выронил свои бумажонки и бросился бежать, девица, видимо, впав в ступор, оставалась стоять у ворот. Взгляд Марии Сергеевны зафиксировался на родинке над верхней губой девчонки. «А ведь если ее накрасить и приодеть, будет совсем ничего себе… А ведь она чья-то дочь.. А может быть и мать…», - мысли возникали в голове Марии, вне всякой связи с ситуацией. Наконец, она сказала: «Пошла, вон!». Девушка попятилась и исчезла за углом. Мария Сергеевна захлопнула калитку и выронила ружье. Без сил она привалилась к стене дома. «Ну, соберись, сейчас начнется самое интересное», - сказала она себе. Держась за сердце одной рукой, а за стену дома другой, она как будто насыщалась его энергией. И через двадцать минут, когда на участок влетели бойцы ОМОНа, она встретила их со спокойным достоинством. Не говоря ни слова, она прошла с ними в их бронированный автомобиль. «Сколько чести для одной старухи!», - улыбалась она про себя. Ей предъявили незаконное хранение оружия и нападение на должностных лиц при исполнении обязанностей. Бесплатный адвокат говорил, что в силу возраста и болезней она вполне может рассчитывать на условный срок, нужно только чистосердечно раскаяться. Но Мария Сергеевна тянула с этим. Она не рассчитывала на многолюдный процесс, но к ее удивлению, в зале суда собралось много людей, и это подкрепило ее намерение. Она не раскаивалась в содеянном. Громким хорошо поставленным голосом преподавателя она обвиняла власть в бездушии, в алчности и глупости, в уничтожении культурного наследия и предательстве своего народа. Конечно, ей «впаяли» по полной. Отправляясь в колонию Мария Сергеевна знала, что уже не вернется, да и незачем ей было возвращаться.
Зэчки, узнав от кого-то ее историю, приняли старуху на удивление хорошо, стали звать ее баба Маня. А Мария Сергеевна, лишившись всего, даже свободы, почему-то почувствовала себя абсолютно счастливой, и редкий день она не читала про себя английские стихи, которые на русском звучали так:
«Освободившись от любви к жизни,
Освободившись от надежды и страха,
Мы воздаем краткое благодарение
Богам – какие бы они ни были-
За то, что ничья жизнь не длится вечно,
За то, что мертвые никогда не выходят из могил,
За то, что даже самая усталая река
В конце концов достигает моря»
Ведь все-таки она была никакая ни баба Маня, а Мария Сергеевна Колосова, преподаватель английской литературы, доцент, доктор наук, русская Женщина – храбрая и милосердная.
Свидетельство о публикации №221070700361