Быть русской, история Выборга

На историю города Выборг столько новых взглядов появляется чуть ли не каждый год, что можно составлять антологию обзоров, как собрание современной поэзии и прозы по одной теме. Город продолжает жить несмотря на руины, реконструкции, смену правительств и поколений.

Старых домов на улице Отаваской (Репина) не существует в том виде, как они были построены в конце 19 века. Нет и финских домов по Айнонкату (Некрасова), Сотиласкату (Военная), то есть всех тех районов, расположенных рядом с Батарейной горой. Они были разбомблены до пепла во время Зимней войны. Patterim;ki – Батарейная гора и улицы с калевальскими названиями – Ainonkatu, Otavankatu, Kalevankatu, Sammonkatu, Pellervonkatu, Kullervonkatu часто упоминаются в воспоминаниях Нади фон Шульц.
 
Сегодня их можно рассмотреть только как виртуальную реконструкцию. Я предлагаю восстановить их с помощью словесного описания по мемуарным источникам. Помещу где-нибудь и планы застройки земельных участков с рисунками строений и указанием владельцев. Архивы старого Выборга оцифрованы финнами, многое сейчас находится в открытом доступе. Но живое слово не заменить линиями чертежей.

По поводу литературного источника добавлю, что книга Нади фон Шульц является уникальной. Автор поразительно точно и подробно описал детали быта. Книга издана в конце 80 годов прошлого века на финском. Почему же она не переведена на русский? Думаю, что самим финнам она не показалась вполне «финской», ведь автор очень эмоционально описал притеснения русскоязычных как до революции, так и тем более до и после войн.
 
Опускаю фактические моменты, когда русское население дореволюционного Выборга вынуждено было менять фамилии. Например, тетя автора мемуаров Olga Andreeff изменила фамилию на Aarto, и это вполне типично. Мой сосед по фамилии Синеля только в наше время признался, что их род носил фамилию Синицыны когда-то.
Надя описывает встречу Рождества в 1923 году в Выборге. Семнадцатилетней девушкой ей удалось вырваться из Петрограда, где она проживала у тетки, в Финляндию. У Нади был вид на жительство, выданный Советским правительством. Ее родители погибли во время Гражданской войны, остались родственники в Выборге. Бабушка имела свой дом на Отаваской улице.
 
Итак, декабрь 1923 года. Надя вспоминает, как за ней пришла двоюродная сестра Анникки в Сочельник чтобы встретить Рождество в доме ее родителей. Они жили на улице Маунонкату – это неподалеку от Пеллервонкату (бульвар Кутузова) - в многоэтажном каменном доме.

Вот девушки поднялись на лифте на последний этаж. Анникки позвонила в электрический звонок, расположенный слева. Широкую дверь отворила женщина в белом переднике, домработница Хилма. В прихожей был длинный коридор, паркетные полы блестели от свежего воскового покрытия. Запах елки и гиацинтов, очень вкусной еды заставил Надю забыть неловкость. Она боялась растянуться при всех на скользком полу. Родственники встретили девушку доброжелательно. В углу большой залы стояла высокая елка, украшенная только серебряными лентами. Обитатели дома вышли из своих комнат и расселись кто куда. Стол с угощениями стоял рядом с дверью, видимо, в кухню.
 
Надя подробно описывает интерьер городской выборгской квартиры людей с хорошим достатком. Камин, облицованный зеленым кафелем, кресло-качалка для хозяина, напольные часы, плюшевые диваны и плетеные кресла, пальмы и бальзамины в горшках. Тяжелые бархатные портьеры, зеркала в простенках – типичная обстановка того времени.

В углу стоял небольшой стол из мореного дуба, покрытый вышитой белоснежной скатертью. На нем располагались хрустальные вазы с фруктами и конфетницы. Черное лакированное пианино, темно-синий ковер почти на всю комнату – Надя жадно оглядывала богатства, о которых даже и представления не имела. Чувствуя временами пристальные взгляды, прятала стоптанные туфли поглубже под стул.
 
Когда стемнело за окном, хозяева зажгли витражные лампы, стоявшие на столиках. Дядя Оскар с дочерью стали колдовать над свечами, прикрепленными к елочной гирлянде. Свечи покупались на рыночной площади, они были специально изготовлены местными ремесленниками к Рождеству. Когда елка осветила весь зал, Анникки нажала на звонок, чтобы подать знак домработнице. Хозяин пригласил всех к столу. Вскоре появилась Хилма с глубокой посудиной наподобие миски, в которой дымился свежесваренный картофель. В середине двадцатых годов еще не было того продуктового изобилия, которое достиг Выборг через десять лет. Как известно, тридцатые годы для этого города отмечены ростом экономики и общего благосостояния.

Каждый взял себе по картофелине, положив ее на широкую плоскую тарелку. Традиционно в качестве гарнира жители Финляндии до сих пор предпочитают рису и крупам просто сваренную картошку, зачастую она подается нечищеная, как «картофель в мундире».

Далее последовала праздничная еда: пряная сельдь, колбасные нарезки, треска в щелочи. Апофеозом выступал свиной окорок на блюде посреди стола. Была и рисовая каша с миндальными орехами. Кому достанется орешек – значит, будет удача весь год. К кофе подали слоеные пирожные joulutortut со сливовым повидлом. Они были настолько свежи, с пылу-жару, что Надя обожгла язык кисло-сладким джемом.
 
Ели молча, если требовалось что-то передать, просили шепотом. Надя давно не чувствовала себя так уютно и по-домашнему. После того, как трапеза закончилась и все вернулись на свои места в гостиной, домработница убрала посуду и приборы со стола, поменяла скатерть и поставила благоухающие гиацинты. Далее было самое главное: подарки. Их выносила Хилма в больших плетеных корзинах для белья. Надя получила сверток, в котором оказался небольшой пакет в желтой бумаге – яичное мыло, которое делали только в Выборге. Надя была на седьмом небе от счастья, когда получила и второй подарочек – вязаные перчатки. Теперь ей не надо прятать замерзшие руки под рукава или держать их в карманах. Одним глазком Наде удалось подсмотреть, что получили в подарок другие. Кто-то отрезы для платья, а кто-то и золотое кольцо с синим сапфиром.

Хилма отвела Натинку в комнату кузен, где ей была приготовлена постель на кушетке в уголке. Пока девушки готовились ко сну, домработница вдруг исчезла на минуту и вернулась с фланелевой ночной рубашкой для Нади. Натинка чуть не расплакалась, ведь она уже забыла про такую роскошь.
Сестры улеглись и стали читать подаренные книги, а Надя спряталась под одеялом и стала вспоминать…

Детские картины из ее жизни с мамой нахлынули сами по себе. Ей было лет семь, когда они – без отца – вечером пошли встречать Рождество к тете Вере, маминой сестре. Это было еще до революции. Тогда все было так же, как сегодня. Елка, вкусная еда, подарки. Только вот с мамой никто из родственников не разговаривал. Да и сама Натинка не владея финским, не могла общаться ни с кем, даже со своими сверстницами. Айре подарили такие игрушки, о которых Надя мечтала: куклу с коляской. А двоюродному братику железную дорогу. В самом конце во время раздачи подарков очередь дошла и до Нади с мамой. Они получили небольшие одинаковые пакетики с тем самым яичным мылом, которое получила Натинка и сейчас. Конечно, Надя понимала, почему так холодно относились к ним с матерью все, включая бабушку. Мать против воли родных вышла замуж за русского офицера, служившего в Выборге. Тогда Финляндия еще находилась в составе России, но общая неприязнь и даже враждебность чувствовались очень сильно.


На фото мыло 30-х годов, фирма HAVIN OY