Дополнение к Доносу

Куда следует
Кому следует
Дополнение к Доносу от 22.09…..г.

        Прошу принять это дополнение к моему сообщению от 22.09…..г., так как я не смог сразу осознать всю порочность стихотворного «произведения» гр. Михалкова С.В. «Фома». Честному человеку просто невозможно представить всю глубину морального и идеологического падения автора этих якобы сатирических и юмористических стихов и всю их разлагающую мощь.
       Само название этого якобы детского стишка отсылает читателя к библейскому Фоме неверующему, что вряд ли уместно в нашей антиклерикальной, атеистической стране, борющейся со всякими верованиями и предрассудками темного прошлого. Кроме того, библейский Фома получается гораздо симпатичнее михалковского, так как тот не верил только до того момента, пока не убедится на личном опыте, а Фома гр. Михалкова С.В. не верил вообще ничему и никому, что говорит в первую очередь о его интеллектуальной и психической несостоятельности, следовательно, гр. Михалков С.В. своим персонажем никак не может дать юному читателю ни положительного, ни отрицательного посыла, так как со ссылкой на неадекватного человека нельзя сказать ни «делай как он», ни «не делай как он». То есть персонаж гр. Михалкова С.В. Фома взывает только к жалости и медицинской психиатрической помощи, но никак не к осмеянию или подражанию. Вот если бы Фома гр. Михалкова С.В. все сущее проверял методом диалектического материализма, опираясь на работы и опыт классиков марксизма-ленинизма и лично товарища Сталина, и только после этого выносил бы свой вердикт, то он служит бы образцом пионера и, несомненно, заслуживал бы прославления в печати с соответствующими тиражами.
       Помимо уже сказанного, сюжет этого стишка явно надуман, так как в нашей стране младенец уже рождается с безусловной верой в партию, правительство. Доверие к родителям тоже не исключается
. Неверие двум первым инстанциям может говорить только о неполноценности младенца по всем пунктам. Недоверие же ребенка родителям, никак не позволит ему дожить до пионерского возраста, так как если он не верит родителям, приглашающим его к приёму пиши и прочим бытовым действиям, то он обречён. Впрочем, такой ребёнок не верит и своим ощущениям, следовательно, ленинское определение материи, а значит и материалистическое понимание мира, ему недоступно, что непременно приведет его к идеалистическим заблуждениям. 
     Появление на свет младенца, находящегося в конфронтации со всем миром, не только маловероятно, оно совсем невероятно, следовательно, неверие Фомы ничему и никому возникло уже в достаточно взрослом и ответственном возрасте, так почему же гр. Михалков С.В. не вскрыл причины, приведшие ум Фомы к такому состоянию? Почему гр. Михалков С.В. не описал те НАСТОЯЩИЕ беды, которые непременно были бы постоянными спутниками Фомы? Напрашивается только один ответ, что гр. Михалков С.В. не желает указать молодёжи настоящие ориентиры, не потому что не имеет их сам или намеренно их скрывает?

       Не подлежит сомнению, что наиболее важным в этом стишке является вторая строфа:
«Ни дома, ни в школе,
Нигде, НИКОМУ —
Не верил
Упрямый Фома
НИЧЕМУ.”
      Автор явно предполагал, что убаюканный мирной картиной, которую открыла первая  строфа этого стишка, благодушный читатель не заметит два самых важных, скрытых в этой строфе слова: НИКОМУ!!! и НИЧЕМУ!!!  Уже беда, что этот Фома не верил своим родителям, не верил всему, что преподавалось ему учителями, за редким исключением членами партии, но ведь он не верил и в идеалы Всесоюзной пионерской организации, в которую он был принят по неизвестным нам причинам. Не хотел ли гр. Михалков С.В. сказать этим стишком, что в пионерскую организацию принимают чохом всех без разбора? Даже мальчиков,  не верящих в принцип демократического централизма, уж я не говорю о торжестве Ленинских идей и окончательной победе коммунизма на всей Земле!?
        Но… меня просто охватывает дрожь возмущения, когда я только пытаюсь представить… КОГО гр. Михалков С.В. мог подразумевать под уклончивым существительным-местоимением «НИКОМУ»! Но может быть гр. Михалков С.В. намеренно вводит молодых и совсем юных читателей в заблуждение, так как в великом СССР есть люди, которым не только можно, но и нужно верить. Не исключено, что он указывает на уже крайнюю степень морального и идеологического разложения или даже полного психического расстройства этого субъекта, которого ещё и называют ГЕРОЕМ(!) произведения! Хуже всего то, что в «НИКОМУ» гражданином Михалковым С.В. и вряд ли невольно, включён сами знаете КТО, ТОТ КОТОРОМУ просто нельзя не верить, КОТОРЫЙ является признанным лидером всего прогрессивного человечества, надеждой и опорой всего Мира! Да и кому же тогда вообще можно верить?
       С другой стороны Фома, описанный гр. Михалковым С.В., не так уж и плох, если он не доверяет всему что слышит только до той поры, пока не получит убедительных аргументов и доказательств. Такой Фома был бы очень необходим в наших бескомпромиссных правоохранительных органах, ибо именно такие (Фомы, Фомки)* несгибаемые люди разоблачают и в ближайшее время разоблачат ещё множество замаскировавшихся врагов советской власти, подвизавшихся на крупных постах во всех сферах государственной деятельности, в том числе среди краскомов Красной Армии и в Красного Флота.
       Своим же стишком гр. Михалков ставит юное поколение перед альтернативой: если не верить ничему и никому плохо, то, стало быть, всем и всему верить хорошо, но так ли это? Не такой ли «Фома – верующий» первым попадет в лапы сети агентов белофиннов, запада и милитаристской Японии? Разве такой альтернативный Фома может быть убеждённым борцом за дело великого Ленина-Сталина, если он будет верить нашему Великому Вождю и не отрицать категорически идей, например, Троцкого и Бухарина?
       Вообще не понятно, для чего и для кого написан и опубликован многотысячным, если не многомиллионным, тиражом этот стишок? Для одного Фомы? Не много ли чести этому явно вымышленному и недостойному своего высокого звания пионеру? Какого результата хочет добиться гр. Михалков С.В. от прочтения ребятами этих «стихов» Фоме? Если гр. Михалков С.В. считает это наказанием для Фомы, то почему этому наказанию подвергаются и ни в чём неповинные "ребята"? Разве доверие к печатному слову и  увлечение отечественной литературой вообще и поэзией, в частности, заслуживают такого наказания? Если стишок является назиданием, то зачем эти назидания тем самым ребятам, к которым обращена последняя строфа этого, с позволения сказать, стиха, ведь они вполне доверяют тем людям, которые заслужили доверие нашей ВКП(б)? Что даёт уму или сердцу этот стишок? Где ориентиры, к которым должен стремиться настоящий пионер? Где призыв к освоению новых вершин в постижении всех знаний, или гр. Михалков С.В. считает призыв товарища Ленина «Учиться, учиться и ещё раз учиться» и его наставление, что «Коммунистом можно стать только тогда, когда обогатишь свою память знанием всех богатств, которые выработало человечество» уже не актуальными?
      Если такие разлагающие стишки расходятся громадными тиражами, то закономерен вопрос, а в чём тогда состоит функция ГлавЛита, где фильтрующая и регулирующая роль его и издательств, если они позволяют всяким, с позволения сказать, поэтам развращать нашу замечательную молодёжь?
       У гр. Михалкова есть несомненные заслуги перед советской литературой и руководством страны – его «Дядя Степа» создал такой мощный образ советского милиционера, перед которым бледнеют и меркнут всякие западные полицейские, шерифы и маршалы, но разве «Дядя Стёпа» является гарантией от мелкобуржуазного перерождения его автора?
      Безусловно считая метод ассоциирования автора произведения с его героем порочным, думаю, что он всё-таки имеет право на существование, так как традиция русской критики всегда видит в Чацком А.А. Грибоедова А.С., царского дипломата, в Е. Онегине… автора одноименного романа в стихах – Пушкина А.С., камер-юнкера, а в Печорине Г.А., соответственно Лермонтова М.Ю., поручика.  Исходя из вышеизложенного, логично следует вывод, что в соответствии с традицией, гр. Михалков С.В. вольно или невольно вложил в  образ героя Фомы именно своё отношение к последним решениям партии и правительства, заранее выразил своё предвзятое отношение к отчётному докладу грядущего съезда и утверждению сами знаете Кого, что социализм в СССР в основном построен.
     Африканская часть стишка, кроме того что вводит школьников в заблуждение относительно места обитания аллигаторов, аллегорически показывает, что доверия в СССР можно добиться только крокодильими методами, то есть угрозами насильственных действий, что, собственно, и должны были донести до масс эти, так называемые, ребята.
      Стоит ли говорить о том, что сон Фомы не могли наблюдать эти самые "ребята", которых Фома ещё и убеждал в том, что: «Неправда, ребята, это не сон».  Интересно было бы задать вопрос гр. Михалкову С.В.: «А где это Фома спал, если вокруг были эти самые «ребята»»? Если на уроке – то… что же это за пионеры, которые позволяют однокласснику демонстративно уклоняться от получения знаний? Если в пионерском лагере, то почему они сами не спали»? Есть ли уверенность, что эти ребята – те самые тимуровцы, что поднялись они среди ночи для того, чтобы натаскать воду матери красноармейца или наколоть ей дров? А если и так, то почему добрые дела нужно делать украдкой? Какие-то антиподы "Неуловимых мстителей" получаются.   

      Считаю, что гр. Михалкову следует строго указать на имеющиеся идеологические просчёты в его стишке «Фома» и предложить ему сосредоточиться на более серьёзных художественных формах, в которых будет отражено безусловное доверие всех людей и народов, населяющих наш необъятный СССР нашей партии, комсомолу, пионерии и нашему Великому Вождю, как к объединяющим и направляющим факторам нашей действительности. Вполне плодотворным также может быть его сотрудничество с безусловно идеологически выдержанными композиторами, особенно представителями братских народов Кавказа, ибо нет ничего более духоподъемного, чем хорошая песня, прославляющая Родину, ВКП(б) и нашего Вождя товарища Сталина.
     Талантливые писатели и поэты в нашем великом СССР хоть и нередки, но каждый из них, несомненно, ценен, и мы не должны позволять им размениваться на всякие не только сомнительные, но и явно провокационные произведения.

     N.B. Вообще, так называемую детскую литературу пора уже брать под жёсткий и неусыпный контроль, ибо её сейчас читают и на ней воспитываются поколения советских людей, которым предстоит взять те сияющие вершины, которые наше поколение в силу естественных причин не сможет освоить полностью и окончательно. Уже в т.н. детской литературе просматриваются мелкособственнические направления, которыми могут увлечь молодое поколение вымыслы о всяких стариках хотаббычах или цветиках-семицветиках. Что это за строитель коммунизма вырастит на такой литературе, если она приучит его мечтать о волшебной палочке или бороде? Развлечение детей дело слишком серьёзное, чтобы доверять его всяким чуковским, лагиным да и михалковым, тем более без партийного идеологического контроля. Зачем писать вымыслы о Вольке ибн Алёше и безответственной девочке, когда уже есть замечательная серия ЖЗЛ, которую непременно нужно дополнить книгами о детских годах Карла Маркса, Фридриха Энгельса, Спартака, Е. Пугачёва, В.И. Ленина, И.В. Сталина, М.И. Калинина, М.А. Суслова, Н.С. Михалкова и других великих и выдающихся современников. 
     P.S. Стишок «Фома» гр. Михалкова С.В. неопровержимо подтверждает 2 и 3 постулаты Старостина, которые непременно нужно довести до сведения всех писателей и поэтов под роспись и которыми впредь следует пользоваться для анализа сомнительных произведений сомнительных авторов.
    P.P.S. О том, что «Фома» гр. Михалкова отторгается нашим народом, который четко улавливает идеологические промахи незрелых сочинителей, говорит и то, что на «Фому» уже пишутся пародии. В приложении http://proza.ru/2021/07/07/850 к настоящему доносу приводится одна из них.

01.07.(неразборчиво)                Подпись (неразборчиво)
____________________
* - в оригинале зачёркнуто


Рецензии