главы 29-32

Глава 29

    Дэй все размышляла над причинами побудившими арла приехать в Тхандапур. Здесь они долго не задержались. Как оказалось целью поездки был вовсе не Тхандапур, а золотая долина Соны – горной речки, пробивающей себе путь на восток к истокам  великой Юустиль. Такое решение арл принял после аудиенции с прибывшим гонцом. Он вдруг изменил свои планы, и вместо поездки на юг к Сварне велел Дэй собираться на восток. Сборы были скорыми, хотя обычно арл собирался основательно. Он быстро сделал перегруппировку, пояснив, что в Сону поедут стражники из Тхандапура, тангури и он сам. Дэй и Суджан были недовольны этим приказом, но кто же станет спорить с правителем?
     Киркайн объяснил, что их путь лежит за хребет Айхан-Тадж в долину Соны. Сказал, что должен познакомить тангури с южными границами арлата для уточнения карт. По тому, как он это сказал, Дэй сразу показалось, что это всего лишь предлог, но истинной цели она не поняла. Возможно, так оно и было, но создавалось впечатление, что он что-то не договаривал. Кроме нее арл взял с собой еще шесть человек из местной тхандапурской стражи. Они хорошо знали местность. Она лишь слегка удивилась, путь был не близок, а охрану он брал малочисленную. Киркайн был как будто взвинчен, жесткие складки у губ, давали понять, что он чем-то недоволен и не собирается никому объяснять свое решение. Дэй в свои дела он посвящал редко, обсуждал только то, что касалось защиты Зара. Она не обижалась, это было его право. Кто она такая, чтобы он перед ней отчитывался! Сама она не представляла, как будет уточнять карту арлата. Точных приборов для картирование тут еще не изобрели, и карты больших территорий,  как правило, составлялись на глазок. Они были больше похожи на схемы, на которых показывались взаиморасположение рубежей, особенностей рельефа, рек, озер, а также населенных пунктов и дорог. Часто к картам прилагалось пояснение. Оно и понятно, разобрать все обозначения на карте было делом не простым, каждый составитель карты придумывал для объектов свои собственные знаки и рисунки.
    Суджан пообещал, что в ее отсутствие «присмотрит» за тхакуром и его свитой. Сама Дэй поручила команду ратгури Джамаль, дав ей особые указания на случай каких-нибудь непредвиденностей. Что они всегда есть, она уже привыкла, но считала, что непредвиденность не должна быть неожиданностью. Правило «будь готов ко всему» и в степи, и в Заре действовало безотказно. Ей не очень хотелось ехать в какую-то Сону в глубь горной страны, успокаивало лишь то, что Киркайн будет с ней. Или она при нем, это было вернее.
     Двусмысленное присутствие тангури в поездках арла по делам было и так на виду, стоило ли  уточнять, чем она будет заниматься в долине Соны. Ей было достаточно его приказа.  С собой она взяла все необходимое, что должно было пригодиться для составления карты. Это были простые приборы, которые ей пришлось «изобрести»: визирная линейка и эклиметр. Приборы были металлическими, изготовленными мастерами Зара по ее чертежам. Киркайн оценил ее «изобретение», разумеется она не стала ему объяснять, как она до этого додумалась, сказала, что пользовалась такими раньше у себя на родине. Компас Кида и бинокль всегда были при ней в любых поездках. Но по поводу них она никому объяснений не давала.
Остальные путники тоже собирались быстро, как поняла Дэй, дорога займет около двух динов. Арл предложил ей пересесть на лошадь, огуры не для горных троп. Дэй с сожалением оставила Тэнгира в конюшне тхандапурского замка. Долго объясняла привычки своего огура местному конюху, и уходя, заставила его буквально поклясться, что он не причинит вреда ее любимцу. Отдала оставшимся девушкам  распоряжение оставаться в Тхандапуре до ее возвращения, а пока в ожидании выполнять свои основные обязанностям, то есть охранять замок. Хотя арл предложил гури вернуться в Зар, раз они не будут сопровождать их дальше. Это предложение совершенно не понравилось Дэй, они с арлом оставались  в компании фактически незнакомых для нее людей. А вот мэджару он не предложил вернуться. Это обстоятельство вызывало у нее досаду. Случись что, сможет ли она  положиться на гурчаров и стражников Тхандапура?
     В дорогу пришлось взять с собой теплую одежду, предводитель стражи Викрам пояснил, что в горах местами уже лежит снег. Сначала он понравился Дэй тем, что был необыкновенно сдержан и в разговоре, и в действиях. Но что-то в его лице все-таки через некоторое время ее насторожило. Потом она поняла что, он упорно избегал ее взгляда. Хотя другие стражники, наоборот, проявляли любопытство. И не только, их быстрые как бы скользящие взгляды  по ее фигуре, вызывали у нее неприязнь. Это были взгляды мужчин, у которых женщина, пусть и воин, вызывает одно чувство – похотливое презрение. Гурчары и сам арл никогда так не смотрели на гури. Она подавила в себе раздражение, это могло помешать в дороге. Не нравилась ей эта поездка, было какое-то внутреннее сопротивление. Это ее тоже раздражало. Хотя сопровождать Киркайна ей всегда нравилось. Каждый раз это были новые впечатления и знания, а также удовольствие просто побыть вдвоем, когда посторонних глаз было минимум. Предчувствия ее редко обманывали, поэтому на этот раз она собиралась более тщательно, проверила оружие и снаряжение. Мало ли что могло пригодиться.
      Из Тхандапура почти до самого перевала через Айхан-Тадж дорога была достаточно наезжена и шла по правому берегу Тханды, которая бежала по дну ущелья. Из него дорога круто поворачивала на восток и поднималась на на Айхан-Тадж  и далее шла до следующего параллельного хребта. Сначала они ехали через редкий еловый лес почти без подлеска, только мох да чахлая трава росла под мохнатыми лапами елей. В лесу было сумрачно, хотя было около полудня. Дорога постепенно шла в гору. Вскоре лес остался внизу, дорога превратилась в широкую каменистую конную тропу. Но Дэй поняла, что на повозках здесь ездили крайне редко. Если и возили какие-то грузы, то наверняка верхом.
      В полдень привал сделали на лужайке под кустами чахлых акаций. Ветер сорвал с них все листья и сейчас играл сухими стручками. Дорога шла по уступу прямо под отвесными скалами, кое-где ширина уступа едва позволяла разъехаться двум всадникам. Но местами уступ расширялся, образуя обширные полянки, круто обрывающиеся вниз в ущелье. На таких полянках могли без труда разместиться десятка два всадников. Костер не разводили, пообедали холодным мясом. Пока лошади выискивали остатки сухой травы между камней, а стражники о чем-то беседовали с арлом, Дэй поднялась по тропе вверх почти до пологой вершины. Вид отсюда был потрясающий. Горная страна была вокруг, куда ни глянь. На дальних отрогах лежали шапки снега. Самые высокие вершины подпирали облака. Тропа, петляя,  уходила куда-то вниз. 
      Дэй вернулась к стоянке. Все собирались в путь. Викрам сказал, что следующий привал будет вечером. И снова была конная тропа, но деревья и кусты здесь почти не попадались, лишь камни да трава. Голые скалы в белесых пятнах лишайников тянулись справа, под ними струился ручей. Тропа опять пошла вверх, огибая утесы. Ручей остался далеко внизу, с него уже тянуло вечернем туманом. Крепость показалась неожиданно из-за поворота. Она была не слишком большой и стояла как остров среди скал, местами еще целая, но кое-где зубцы стен и укрепления башен были разрушены.
      - Вот и привал, это Аран-Чак, - крикнул Викрам.
      - Нас там ждут? – спросила Дэй у Киркайна.
      - Нет, крепость давно пустует, но некоторые помещения сохранились. Путники обычно здесь останавливаются.
      Внутри двора и в самом деле были еще крепкие постройки из камня и бревен. Лошадей стражники поставили в конюшню, задав им корма. Сами заняли трехэтажную башню, которая была пожалуй единственным полностью уцелевшим зданием. На первом этаже был огромный очаг, столы и лавки. У очага лежали поленья. В глубине помещения виднелась каменная лестница на второй этаж.
      - Нам туда, - сказал арл.
      - А что там?
      - Ничего, обычная комната. Или предпочитаешь остаться здесь? – он кивнул на вовсю обустраивающихся стражников.
      Дэй пожала плечами и поднялась вслед за ним на второй этаж. За массивной дверью была тоже всего одна комната во всю величину этажа. Три узких окна, больше похожие на амбразуры, не имели ни каких стекол и закрывались привычными деревянными ставнями изнутри. Из окон тянуло вечерним холодом, но все же они давали тусклое освещение и обстановку можно было разглядеть. У очага также как и на первом этаже были свалены поленья. Справа стояла грубая кровать без всяких постельных принадлежностей. Вдоль стен примостилась еще пара лавок. Киркайн бросил свою скатку одеял на лавку, туда же поставил походный ранец, отцепил меч и принялся разводить огонь в очаге. Слуг он с собой не взял, а стража похоже не собиралась их обслуживать. В обязанности Дэй это тоже не входило, только защита, а на чем он будет спать, тепло ему будет, или холодно, это ее не касалось. Понятно было и так, что спать придется вдвоем на этой медвежьей кровати.
Дэй тоже положила свой вьюк на лавку рядом с его вещами, но меч не сняла. Поленья в очаге уже занялись, через открытые окна проникал свежий воздух, и огонь яростно метался, отбрасывая причудливые тени на стены. Арл закрывал ставни, подпирая их перекладинами. Дэй оглядела еще раз спальное место, решила, что не помешает охапка соломы. Спустилась вниз, стражники негромко переговариваясь,  готовили нехитрый ужин. Ее проводили равнодушными взглядами.
      Во дворе уже были сумерки. Присмотревшись, Дэй добралась до конюшни, захватив побольше соломы в охапку, поднялась на крыльцо, пнула дверь и боком ввалилась в помещение. Мужчины сидевшие вокруг стола, разом подскочили от ее удара. Киркайн, стоя на лестнице, только ухмыльнулся.
      Спальное место Дэй устраивала основательно. Поверх вороха соломы расстелила одно из плотных войлочных одеял. Вместо подушки пристроила свой ранец. Арл, стоя в дверях с любопытством наблюдал за ее действиями.
      - Прошу, - сказала она.  – Постель готова.
      И принялась разжигать в очаге факел.
      - Ты куда-то собралась? – спросил Киркайн.
      - Проверю, что наверху.
      Лестница на третий этаж была гораздо круче. Здешнее помещение было пустым. Узкие окна размещались вдоль стен по обе стороны от двери. Часть ставней отвалилась и валялась на полу, другие висели на сорванных петлях. И только одно окно можно было закрыть. Потолок в двух местах прохудился. В этой комнате очага не было и по ней свободно гулял холодный ветер. Дэй высунулась из каждого окна, внимательно осмотрев, куда они выходили. Крутая лестница вела на плоскую крышу, обнесенную по периметру каменными зубцами, часть из которых упали во двор.
Когда она вернулась на второй этаж, Киркайн собирался ужинать. Он подтащил одну из лавок к очагу и разложил на чистой скатерке нехитрую снедь, взятую с собой в дорогу. Копченый олений бок, тонкие лепешки и какие-то зеленоватые мелкие корнеплоды – весь ужин Светелейшего арла. Он достал из сумы два кожаных походных стакана, плеснул в них из меха вина и разбавил его водой.
      - Прошу к столу, - он улыбнулся ей как ни в чем не бывало.
      - А я думала мы будем есть в тесной компании.
      - Если тебя туда пригласят!
      - А тебя?
      - Это не входит в их обязанности. Впрочем, я бы отказался.
      - Ну, да, чем тебя там накормят еще не известно, и насколько это придется по нраву твоему деликатному желудку. Хотя странно, они твои стражи, могли бы и о тебе позаботиться.
      - Они не мои стражи, они стражи тхакура.
      - Ясно, вассал моего вассала не мой вассал. Дикий феодализм. Я вот тоже дикая. Разносолов в дорогу не беру.
      - Это не входит в твои обязанности, - усмехнулся он.
      Оленина была слегка солоноватой, зато овощи были сочными и в меру острыми. Тот, кто собирал для арла еду в дорогу был скорее охотником, чем поваром. Однако непритязаельная пища вполне утоляла голод.
      После ужина Дэй отцепила меч, заткнув второй кинжал за пояс, достала аркан из своей сумки.
      - Что ты собираешься делать? – поинтересовался арл.
      - Так, кое-что хочу проверить, - ответила она уклончиво.
      Обмотав одним концом аркана ножку кровати и крепеко затянув узел, Дэй открыла одно из окон, сбросила второй конец аркана вниз. Затем осторожно, стараясь шуметь как можно меньше, спустилась по веревке к подножью башни. Заглянула в окно первого этажа через щели ставень. Тхандапурские стражи пели, сидя у очага и потягивая пейшараб. Хмельной напиток не был слишком крепким, но хорошо согравел усталых путников. Похоже, стражи были в своей стихии, и непроглядная ночь за стенами крепости их не пугала. Слова куплетов были незамысловаты, но пропетые с чувством, поднимали не столько боевой дух, сколько улучшали настроение. Когда весел, не так хочется спать, и тяготы пути кажутся мелочью, не заслуживающей внимания. Дэй слушала хрипловатые мужские голоса, приглушенные разделявшей их стеной, и думала о том, что слова простой песенки были со смыслом.
                Однажды дам я маху
                И покорюсь судьбе.
                Один кинжал для страха,
                Другой кинжал себе.

                Пускай ведут на плаху,
                Я не склонюсь в мольбе.
                Один кинжал для страха,
                Другой кинжал себе.

                Сердечко словно птаха,
                В бою я оплошал.
                Один кинжал для страха,
                Себе другой кинжал.

       Другой голос подхватил басовито:
                Война не терпит суеты,
                Коль ты с мечом,
                Долой надежды и мечты,
                Все не по чем.
                Люби и пой – удел таков,
                Коль ты живой.
                Удача любит дураков,
                Ты не такой.
      Они пели и пили как будто беззаботно, ничего не опасаясь. Викрама среди них не было. Дэй задумалась, куда он мог деться. Скрипнула дверь, в ее проеме появился предводитель стражи. «Порядок!» - объявил он подчиненным. Подсев к общему столу, он о чем-то негромко переговаривался со стражниками. Говорил он с большим убеждением, Дэй поняла это по интонациям его голоса, но вот о чем он говорил, не разобрала. Она осторожно отошла от окна, но двинулась не к воротам, а к проему в стене. Перелезть через обрушившуюся стену не составило труда. Дэй обошла крепость, ничего подозрительного вроде бы не обнаружилось, и все же ее не покидало чувство, что опасность где-то рядом.
      Вернулась она тем же путем, отцепила аркан от кровати, закрыла окно. И только потом повернулась к Киркайну, который уже лежал на кровати, собираясь отойти ко сну. Ей хотелось расспросить его об этой Соне, куда они направлялись, подробнее.
     - Где ты все бродишь? – устало спросил он.
     - Пытаюсь нас обезапасить на всякий случай, - буркнула она.
     - Мне кажется, тебе уже за каждым углом мерещатся враги.
     - За каждым кустом, - поправила она его.
     Засова на двери не было. Прикрыв дверь плотнее, Дэй достала из сумки два свертка. В них лежали два мотка тонкой стальной проволоки с острыми штырями на концах. Штыри имели нарезку и были похожи на винты, там, где крепилась проволока были два кольца.
     - Что это? – спросил арл, приподнявшись. – Что ты собираешься делать?
     - Это хитрое приспособление для защиты. Мы с одним оружейником придумали. Сейчас и опробуем, раньше как-то без надобности было. – пояснила она.
     Размотав проволоку, Дэй пристроила в одно из колец круглую металлическую болванку длиной в две ладони, и принялась вворачивать винты в стены. Отгородив тем самым кровать от  двери и от окон, подтянула проволоку, так, чтобы она была примерно на уровне пояса. Затем прицепила на дверную ручку две металлические бляшки на веревочке.
     - Видишь, бляшки звякнут, если даже приоткрыть дверь. Любой, кто двинется к кровати в темноте, наткнется на проволоку. Она достаточна прочна, чтобы задержать, а то и сбить с ног, того, кто бросится к кровати. Нас только двое, и мы оба хотим спать.
     - Ты не берешь в расчет Викрама и его стражей?
     - Я их не знаю, чтобы полностью доверять.
     - По-моему, у тебя уже мания преследования.
     - Пусть мания, главное проснуться живыми.
     Дэй села на край кровати, подумала и все же скинула сапоги, вынула меч из ножен и положила его между собой и Киркайном.
     - Это еще зачем? – спросил он недовольно.
     - В былые времена обычно так делал мужчина, если приходилось делить постель с женщиной, на честь которой он не покушался. Такое правило, хотя не думаю, что меч большая преграда между телами, скорее некий символ.
     - Хочешь сберечь мою честь? – в голосе арла была явная насмешка.
     - Хочу сберечь твою жизнь! И свою, если получится.
     - Разве мне что-то угрожает?
     - Кто знает, всегда нужно быть готовым ко всему. И потом, так удобнее, когда меч лежит у меня под правой рукой. – сказала Дэй. – Спи, дорогой.
     Она перегнулась через меч, поцеловала его в щеку.
     - И все?
     - Все. Секс расслабляет, мне же хочется быть в форме.  – отрезала она, потом добавила, видя, что он хочет что-то сказать. - Поговорим об этом в другой раз.
     Предчувствия не обманули Дэй. Дальнейшие события она потом воспроизводила в памяти какими-то клочками. Они с арлом все-таки заснули, хотя он долго ворочился на жесткой кровати. Она же лежала на спине, вслушиваясь в темноту комнаты. Камин давно погас, спинка кровати заслоняла остывающие угли, уже подернувшиеся золой.
Чуткое ухо уловило сквозь сон слабый звон. Дэй опустила левую руку, нащупав сапоги у кровати, натянула их даже не вставая. Правая рука уже сжимала рукоять меча. Арл тоже проснулся, она успела закрыть его рот ладонью, на ухо шепнула: «Т-с, тихо». А дальше было чье-то падение и ругань. Проникшие в комнату натыкались на тонкую преграду, не видя ее. Дэй, соскочив с кровати, бросилась к камину, носком сапога раскидала золу с углей. Комната тускло осветилась красным светом. Арл уже сцепился с  кем-то в темной одежде. Дэй бросилась на подмогу. Битва была недолгой, четыре трупа лежали между кроватью и дверью. Один из них, упав на проволоку, порвал ее. Дэй кинулась на первый этаж. Стражей внизу не было, их голоса слышались во дворе. Не долго думая, она открыла одно из окон и выпрыгнула наружу. Этот маневр позволил ей зайти в тыл противника. Их было трое. Викрам с двумя стражниками стоял напротив и не похоже было, что они собирались наступать. Но когда Дэй оказалась за спиной одного из разбойников, Викрам что-то крикнул стражам, и они сразу же бросились в атаку. Дэй хотелось оставить в живых хотя бы одного, о чем она крикнула Викраму. Однако он перерезал глотку последнему шураву, хотя тот уже не спротивлялся. Он отступил к стене, бросив оружие, и явно собирался что-то сказать. «Вик…», - все, что успело вырваться из его горла, а дальше оно булькнуло кровью на его подбородок, и он завалился навзничь.
      - Какого х…, черта! – крикнула Дэй.
      - Господин цел? – спросил Викрам, обернувшись.
      - Цел, черт бы тебя побрал! Где остальные?
      - За воротами, - махнул рукой Викрам.
      - Ладно, осмотрите  окресности, вдруг еще кто-то есть.
      Стражники во главе с Вирамом бросились за ворота. Дэй осмотрела убитых. Ничего особенного, обычное ворье.
      В воротах показались стражники, они вели трех низкорослых навьюченных лошадей.
      - Никого больше нет. – крикнул Викрам. – Возможно эти шуравы приняли нас за себе подобных.
      - Возможно, но они смогли проникнуть в башню. Где вы были в это время, когда жизнь арла была в опасности?
      - Мы вышли на шум, посмотреть, что случилось, - пожал плечами Викрам.
      Дэй на это ничего не сказала, все было уж слишком подозрительно. Ее подозрения усилились, когда обыскали поклажу лошадей. Несколько мешочков с золотым песком, сьестные припасы и старые одеяла.
      - Золото и еду с собой, трупы сбросьте в пропасть, лошадей в конюшню. – Викрам хладнокровно отдал приказ стражникам. – Да, и трупы сверху тоже туда же.
Дэй вернулась на второй этаж к арлу. Он сидел на кровати, не выпуская меч из рук.
      - Что там?
      Стражники молча выволокли за ноги убитых. Дэй закрыла дверь, вытащила немного соломы из под одеял, присыпала ее кровь на полу. Так же молча заменила порванную проволоку на целую. Сделала пару глотков вина прямо из меха, и только после этого села на кровать рядом с арлом.
      - А ты говорил, мерещится… Что-то не сростается, Кир, думаю, и в этой Соне нас ожидают неприятности.
      - Это по-твоему, неприятности? – он кивнул на пол.
      - В жизни воина это всего лишь неприятности. – усмехнулась она устало. – Давай спать, возможно до утра это удастся.


Глава 30

      До утра их и впрямь никто больше не потревожил. После завтрака, похожего на вчерашний ужин, тронулись в путь. Поклажу шуравов, кроме золота, бросили в крепости. Путь до Соны был ни чем не примечателен. Прежние скалы в лишайниках, далекие вершины в снегу, и тропа вьющаяся вдоль горной речки. Долина Соны показалась за очередным подъемом далеко за полдень. С перевала открылся потрясающий вид. Как будто из зимы они попали в лето. Хотя лиственные деревья и тут оставались голыми, на опушках зеленела трава. Зеленые ели всметнулись к лазурному небу. Высокие тонкие как нити облака только оттеняли небесную лазурь. Речка Сона несла свои воды в глубокой долине, обрамленной почти отвесными скалами. С нескольких уступов в долину срывались водопады. Домики рудокопов казались с перевала совсем маленькими. Тропинки велись меж ними  тонкими светлыми змейками. И только главная дорога широкой полосой уходила к горловине долины. На одном из крутых склонов возле водопада высился каменный дом в несколько этажей. К нему лепилась круглая башня и арочный мост через ручей.
      Дорога с перевала в долину шла зигзагами, огибая утесы с глубокими лощанами. В самом низу оказалось гораздо теплее, чем на перевале. Деревня с одноименным названием раскинулась по обоим берегам Соны, соединяясь деревянными мостами. Дома чем-то напоминали тхандапурские, только меньших размеров. Возле каждого была внушительная поленница дров.
      Они остановились возле большого двухэтажного дома на краю деревни. Двор был обнесен невысокой деревянной изгородью, за которой располагались надворные постройки.
      - Разве там не твое жилье? – спросила Дэй, кивнув в сторону дома на склоне.
      - Это Чанг, когда-то там жил мой дядя со своей семьей. Здесь я живу в своем доме.
      Несмотря на удивленный возглас Дэй, Киркайн не стал больше ничего объяснять. В его доме постоянно проживала семья прислуги: мужчина средних лет с женой и малолетней дочерью. Неожиданный приезд хозяина вызвал у слуг панику. Жена прислужника без конца кланяясь уверяла, что дом содержится в порядке, что постели просушены, белье чистое и так далее, пока Викрам не велел ей заткнуться и накрывать на стол.
      Вещи свои и Дэй Киркайн приказал отнести наверх, куда они и поднялись следом. Достаточно большая комната, с чисто вымымтым полом, с большой кроватью под баладахином, с грубоватой, но крепкой мебелью и огромной печью, была натоплена так, что  в верхней одежде становилось даже жарко. Бегло окинув взглядом помещение и посмотрав на арла, Дэй поняла, что нет смысла спрашивать, где она будет спать. Личных апартаментов как всегда охраннице не полагалось, если на то не было приказа арла. Спать можно хоть на кровати под боком у хозяина, хоть на коврике перед дверью. Свои вещи арл разместил в шкафу, Дэй же пристроила свою сумку на сундук рядом с кроватью. После этого они спустились на первый этаж.
Здесь уже был готов стол. И хотя слуга извинялся, за бедность угощения, так как они не ожидали приезда господина, на столе не было пустого места. Розовый окорок громоздился в центре стола, вокруг него теснились блюда с рыбой соленой и жареной, с грибами в сметане, с копчеными и вареными колбасами, с солеными и маринованными овощами и ягодами. Слуга прижимал к животу две большие запотевшие бутыли темного стекла.
       Однако арл за стал не сел, приказал часть еды отнести наверх в его комнату. Позже, когда выпроводили прислуживающего за столом слугу, и они остались вдвоем слегка разомлевшие от еды и жары в комнате, Дэй спросила, сколько они здесь пробудут и чем тут будут заниматься.
      - Не знаю, может, дня два или три.  Съездим до прииска, переговорю с приказчиком, с арендаторами…
      - Арендаторами чего?
      - Золотоносных участков. Ты же не думаешь, что я сам мою тут золото. Этого времени хватит для карты?
      - Старые карты есть?
      - Они не точны. Но я помню все так.
      - А зачем тебе тогда карта долины?
      - Вдруг я что-нибудь забуду? Возможно, она потребуется моим наследникам.
      - Х-м, пары дней хватит, если ничто меня не будет отвлекать и никто не будет мне мешать.
      Эту ночь они спали спокойно в том смысле, что никто их не тревожил. Хотя Дэй просыпалась несколько раз, прислушивалась, один раз даже попыталась встать и выглянуть в окно. Арл ее не пустил, сказал, чтобы она не занималась ерундой.
      Прииск не показался ей интересным. Дорога до него было сложной, а местность вокруг совершенно дикой. Людская деятельность здесь мало изменила первозданную природу. И валежник меж деревьями никто не собирал, и травы на опушках были не скошены. Золотоискатели мыли золотой песок самым примитивным способом в деревянных лотках. Золото было на одном из притоков Соны, нешироком извилистом ручье, вытекающим из-под горы. В глубине узкого ущелья были пробиты штольни внутрь горы. Оттуда слышался стук кирок о каменные стены. Прииск как будто никто не охранял, но арл пояснил, что каждый золотоискатель сам себе охрана. Дэй не стала вдаваться в подробности отношений арла и тех, кто работал на прииске.
После посещения конторы приказчика, Киркайн поделился с Дэй своими проблемами. Сказал, что утечка золота есть, как бы он не старался это пресечь. Она только посочувствовала ему и занялась своим делом. Ей удалось найти точку, с которой будет удобнее всего сделать съемку местности. Но как оставить Киркайна одного с подозрительными стражниками? Сам же арл ее заверил, что ничего страшного с ним не случится. Каждый раз возвращаясь к хозяйскому дому, Дэй убеждалось в этом. Арл был жив и здоров, а стражники пьяны и тоже вполне здоровы. К концу второго дня она объявила ему, что работу закончила. Он бегло рассмотрел ее творение, удовлетворенно кивнул. Карту же свернул и затолкал в свою сумку.
       После ужина, Киркайн улегся на кровать и ни с того, ни с сего вдруг начал рассказывать ей о долине, о своих поисках золота.
       - Золото на самой Соне давно иссякло, прииск оказался заброшенным. И Чанги оказались не у дел.
       - Причем здесь Чанги? – не поняла Дэй.
       - Когда-то во времена моего деда вся долина Соны принадлежала се Чангам. Арлат не был единым. Зар был владением моего деда Малдара се Зара. Ахатой Чанга владел его брат Саджил се Чанг. Лат се Чанг скучал в своей захудалой ахате в Соне. С исчезновением золота кончилась веселая жизнь. Тогда-то дед и предложил выкупить у его наследников долину. Разумеется дядя не согласился сразу. Его люди искали золото и не нашли. А дед предложил хорошую цену. Моя бабка была родом из Садара, и там у нее осталось вполне приличное поместье с дворцом, виноградниками и садами. Торг был простым – одно имущество в обмен на другое. Дед был не глуп и понимал, что лучше лишиться заграничного имения, чем иметь под боком вечно недовольного родственника, склонного к интригам и заговорам.
       - Возможно, твой дед знал, где искать золото? – вставила Дэй.
       - Нет, не знал, он так его и не нашел, хотя искал до конца своей жизни. Моего отца это уже не интересовало. Рудники и копи довали приличный доход, чтобы про Чанг совсем забыли. Два года спустя после вступления на престол я искал золото по старым разработками  в верховьях Соны и ее притоков. И, как видишь, не безуспешно. Железо – это хорошо, но когда к железу есть еще и золото – хорошо вдойне. Если не считать завистников.
       - Что ж, я рада за тебя, - Дэй улыбнулась вполне искренне. – Но ты рассказываешь как-то мрачно. И у меня есть подозрения, что не все так хорошо, как кажется.
       - Вот именно! Кое-кому не дает покоя золото Соны. Засылают лазутчиков, которые шпионят по всему арлату. Даже среди, казалось бы, неподкупных гури нашлись польстившиеся на золото предательницы.
       И он многозначительно посмотрел на нее.
       - Вот ты о чем! Я так понимаю, что главная подозреваемая – это я? – осторожно спросила Дэй.
       - Правильно понимаешь!
       - Есть доказательства? – сухо произнесла она.
       - Есть, я никому не верю на слово.
       Киркайн достал из-за пазухи свиток, протянул ей. Дэй читала донесение и глазам своим не верила. Ее обвиняли в сговоре с се Чангом, но не с дядей, а с кузеном Таджером.
       - Ты мне не говорил, что у тебя есть кузен, я думала, только кузина, - в замешательстве произнесла Дэй.
       - Дядя – старый лис, а Тадж еще та сволочь. Его мать, первая жена дяди, из знатного семейства Тхандапура. Он старше меня лет на пять, бывал здесь на правах племянника, когда правил мой отец. Зависть ему не давала покоя, а лесть так и лезла наружу. Джамини из того же теста, что и ее сводный братец. Сейчас они не бедны, как прежде, но все, что нажито ими в Садаре омыто чьими-то слезами, а может и кровью.
       - Думаю, ты знаешь, о чем говоришь, вполне этому верю. Но здесь так написано, что трудно оправдаться. Не дурак сочинил. Кир, я даже не знаю, что сказать…, ты спал со мной все время меня подозревая? Говорил о любви и ждал удара в спину? Если бы я хотела тебя убить, то давно бы это сделала!
       - Вот эта часть обвинения меня и смутила. – сказал он невесело. – Поэтому я и взял тебя сюда одну.
       - Не одну, у тебя были помощники, чтобы меня обезвредить.
       - Я хотел все проверить лично, хотя мне прелагали другой вариант. Видишь ли, я подозревал не только тебя, но и тех, кто это написал.
       - Подозревал, или продолжаешь подозревать?
       - После Аран-Чака и прииска, подозреваю, что в этом донесении больше вранья, чем правды.
       Дэй сидела в каком-то ступоре. Теперь все как будто становилось на свои места, и странное поведение Киркайна, его двойственность и подозрительность. Ей ужасно захотелось рассказать всю свою историю, но в какой-то момент она поняла, что этим навредит себе еще больше. Уж слишком неправдоподобным был бы ее рассказ о другом мире, откуда она явилась.
       - Теперь мне все ясно. Но зачем было тащить меня сюда? Не понимаю! Хотел узнать мое прикрытие? Я одна, Кир, одна, нет у меня никакого прикрытия. Я думала, что ты мое прикрытие. – Дэй нахмурилась. - А ты не мог мне сказать этого раньше?
       - Это была не моя идея, - уклонился от прямого ответа он. – Я обязан  был проверить.
       Он так и лежал на кровати, упершись лопатками в изголовье  и закинув руки за голову. Дэй примостилась на краю стола.
       - А я должна была доверять своей интуиции! Вместо этого, я доверяла тебе.
Он не обратил внимания на ее выпад, о чем-то раздумывал.
       - Знаешь, что меня удивляет, что я ничуть не удивляюсь нашему общению. Ты как будто не признаешь авторитетов, словно для тебя титул, положение – пустой звук. Такое обращение на равных, как будто ты сама королевской крови, а может, я для тебя обычный солдат-наемник. Можно свалить все на простоту нравов гури, но иногда мне кажется, что дело совсем в другом. А вот в чем именно, ускользает от моего понимания.
       И хотя он перевел разговор на другое, Дэй слушала его и мысленно соглашалась. А ведь действительно, она признавала авторитет Шэры, высокое положение солбека Шанкара, кхана Хэгэна, илихана Ильдара и других высокородных вождей и аристократов. Высокородство Киркайна она тоже понимала, но общение с ним было почти приятельским. И вовсе не потому, что они были любовниками.  Что-то тоже ускользало и от ее понимания. Но ведь это не могло быть основанием для подозрений?
       - Ну, прости... Солита также с тобой общалась?
       - Нет. Ты злопамятна. Никто так со мной не обращался и не обращается.
       - И вам это не нравится, Киркайн-ран, то, что я злопамятна, и то, что ни во что вас не ставлю?
       - Не знаю, как будто так и надо. Меня это совершенно не раздражает, если тебя это успокоит. Если хочешь знать, я сам удивляюсь, почему меня это не раздражает!
       - Ладно, меня это тоже не раздражает. Однако вернемся к нашим баранам, только не увиливай в сторону. Кто конкретно сказал тебе обо мне? – Дэй напряженно ждала ответа, но он молчал. – Ну, кто тебе подкинул эту мысль, что я подосланный, Таджером или кем-то там еще,  шпион? Хотя я этого Таджера в глаза ни разу не видела! Обвинить именно меня ведь было очень просто. Меня никто толком не знает, ни гури, ни Шэра, ни Хэгэн.  Даже если ты докопаешься до Рахима, все равно все тебе скажут одно и то же, что я откуда-то пришла, вроде как из кача. А может и нет. Только я не пойму, зачем это было нужно...
       Дэй замолчала, внезапно ее словно осенило.
       - Почему же ты мне сразу не сказал еще в Тхандапуре! – воскликнула она в сердцах. – Эх, только  время зря упущено. Вставай, одевайся!
       Киркайн удивленно на нее посмотрел.
       - Я не шучу. Вставай. Кажется мы еще сможем выкрутиться. Они же не знают, что я такая умная, хотя и поняли, что я опасная! Будем надеяться, что твоя стража меня недооценила.
       Дэй не теряя ни минуты, собирала вещи, рассовывая их по сумкам и перевязывая вьюки. Остатки еды со стола прямо со скатертью сунула в свой мешок.
       - Может, объяснишь? К чему такая спешка, и вообще, что все это значит?
       Арл все-таки встал, оделся, прицепил оружие. Он не слишком раздумывал, наверняка у него были на этот счет свои соображения.
       - Я в этой раскладке пешка, голова которой не особо ценится. Нападение шуравов и бездействие Викрама теперь меня окончательно в этом убедили. Не ради же меня все затевалось. Тебя прикончат, а свалять все на меня, – торопливо говорила она, глядя на его внезапно помрачневшее лицо, добавила. – Уразумел? Ну же, Кир! Черт, такая старая задачка! Обычное дело, древнейший способом убрать негодного монарха – это найти правильного игрока на роль убийцы. И не важно, что у него и в мыслях не было никого убивать. И еще, полная дискредитация гури в моем лице!
       - А ты тут при чем?
       - На меня все свалить удобно! Я этот игрок, который вовремя подвернулся, – повторила она. – Меня убьют и концы в воду. И никто ничего выяснять не будет, да и некому будет. Ратгури вышлют из Зара как не оправдавших доверия, тем самым ослабят защиту города. Думаю, кто-то из твоих арканов тут замешан. Потом разберемся, надо убираться отсюда, пока твоя стража нас не хватилась. Возможно, завтра будет поздно. В деревне меня видели, на прииске я была..., да, вроде все сходится...
       - А не переигрываешь ли ты? – он смотрел на нее с сомнением.
       - Проверь, спустись вниз и спроси, что они думают по этому поводу. Уж кому-нибудь начни доверять!
       - Хорошо, - подумав, согласился он. – Командуй, если ты так уверена. В противном случае я сам тебя накажу!
       - Убьешь? Идет!
       Дэй размотала аркан, который всегда был при ней. Подумала, как хорошо, что Киркайн велел притащить ее вещи наверх, и зря она злилась, что ей не отвели отдельную комнату. Она подняла окно, выглянула наружу, было тихо. Обычная деревенская ночная тишина, так непохожая на земную. Ни какого тебе лая собак, только тоскливое мыканье коров, ночующих в лугах. Окно выходило на угол конюшни, стражника рядом она не увидела, но не сомневалась, что он там есть. Изнутри они с арлом подперли дверь тяжелым столом. Уж если кто будет ломиться, пусть на это потратит время. Вдвоем  осторожно спустили вниз сумки и вьюки с одеялами. Дэй перекинув ногу через подоконник, подозвала арла.
       - Окно постарайся опустить, чтобы не сразу сообразили, что нас в комнате нет, – прошептала она.
       Он кивнул. Кажется, ему передались ее опасения. Спустившись вниз, Дэй вынула кинжал из ножен, по стене прокралась до угла дома. На крыльце сидел один из стражей, не ожидая подвоха, он головой не крутил, что-то сосредоточенно жевал, да часто прикладывался к глиняной бутылке. Киркайн был уже внизу, подхватив вьюки, они пригибаясь как можно ниже, пробрались к самой изгороди.
       - Притаись тут, не высовывайся, - снова прошептала Дэй на ухо Киркайну.
       - А ты?
       - Нам нужны лошади. Я к конюшне, попробую вывести наших лошадок.
       - Я с тобой, - он попытался возразить.
       - Сама справлюсь, вряд ли там все стражники собрались. И потом, следопыт из тебя так себе. Шуму много, а здесь надо тихо и незаметно. Шуму я им потом подброшу! Если я не права, за конюшней следить нет смысла, а если права, то кто-нибудь ее точно охраняет на всякий случай. Можешь убедиться. От кого ему охранять конюшню? Не от деревенских же?
       Дэй указала на прохаживающегося у ворот конюшни туда-сюда человека. Он то появлялся в поле их зрения, то пропадал за стеной дома. Киркайн был мрачен, похоже он знал гораздо больше, чем мог сейчас рассказать. Впрочем, Дэй уже и так сопоставила факты, ей тоже было не зачем ему объяснять, что подобные случаи для нее не новость.
       - Твоя задача – оставаться незаметным. По моему знаку пробирайся следом, поможешь отвести лошадей. Вещи оставь здесь, прихватим потом, когда суматоха начнется.
       - Возможно, я круглый дурак, но мне кажется, что ты права, - пробормотал он.
       - Еще как права! Если мы выберемся живыми из Соны, не раз спасибо мне скажешь.
       Он хотел о чем–то ее спросить, но она покачала головой. Дэй скинула теплую куртку, чтобы не мешала быстро и незаметно двигаться, накинула на голову капюшон, тенью скользнула к конюшне. У ворот караулил не стражник, какой-то деревенский мужик вахлаватого вида в коротком кожушке, изрядно зевавший и сам фыркающий как лошадь. На бедре у него болтался внушительный тесак, таким свиную тушу с одного маха разрубить ничего не стоило. Дэй сжала зубы, распростерлась по бревенчатой стене конюшни, глубокая тень от низкой крыши хорошо ее скрывала. Она натянула на левую руку перчатку, в правой сжала кинжал. Мужик повернулся к ней спиной, сгибаясь вправо и влево, разминал спину. И как только он выпрямившись, замер, Дэй мгновенно очутилась за его спиной, быстро перекинула левую руку за его плечо, зажав рот, дернула его голову назад, одновременно полоснув по шее кинжалом. Двинув коленом, отбросила труп от себя, чтобы не запачкаться кровью. Он рухнул как колода, не издав ни единого звука. Перчатку и кинжал она вытерла о кожух мужика. Замерев у ворот конюшни, прислушалась, обернулась, убедилась, что арл был на месте, сделала ему знак рукой, чтобы приготовился. Дэй постояла с минуту, никто не появился, тишину нарушало только пофыркивание лошадей за стенами конюшни. Ворота были не заперты, просто прикрыты и подперты поленом. Она вывела из конюшни только своих лошадей, передала их арлу, у загонов с другими лошадьми просто подняла задвижки. Киркайн отвел лошадей к изгороди. Она же вернулась в конюшню, присела в дальнем углу, где был сеновал, достала зажигалку. Сено занялось мелкими язычками пламени, скоро они набрали силу, потянуло дымом. Дэй бегом покинула конюшню, оставив двери открытыми. Прихватив вещи, они с арлом во весь опор поскакали к окраине деревни к дороге на перевал. Гнали лошадей как сумасшедшие, и только на подъеме из долины свернули в сторону под прикрытие деревьев. Нужно было дать передохнуть лошадям, и самим обсудить дальнейшие действия. Они смотрели на разгорающийся пожар. Лошади из конюшни, свалив напором забор, разбегались в разные стороны. Возле дома арла метались только стражники с прислужником, пытались погасить огонь, уже охвативший другие постройки и переметнувшийся на крышу дома. Деревенские обитатели еще не видели опасности всеобщего пожара.
        - Куда дальше? – спросил Киркайн.
        - Нужно вернуться в Тхандапур, точнее в Зар. Хотя не думаю, что всех гури в Тхандапуре перебили, возможно им и двух смертей довольно. Обратно всего одна дорога?
        - Есть еще несколько троп, но я не все знаю, на карте их нет.  Викрам их знает лучше. И потом, там на лошади не проехать.
        - Ясно. Придется двигаться той же дорогой.
        - Догонят, - сказал арл уверенно, – лошадей найдут и догонят. Если и не сейчас, то с рассветом бросятся в погоню. Викрам не отстанет я его знаю, скольких воров выследил!
        - Так вот он, значит, чем занимается. Тогда положение наше сложнее, чем я думала сначала. Надо было мне сразу всех перебить! Ты в деревне хоть кому-нибудь доверяешь?
        Он пожал плечами, Дэй была в замешательстве, ситуация казалась безвыходной. Шестеро стражей – это тебе не семеро воришек, и не четверо тарканов. И они уже знали, на что она способна.
        - Предлагаешь вернуться?
        - Возможно... Надо воспользоваться темнотой. Поедем вперед, они сейчас тоже прикидывают, в какую сторону мы подались. Если, конечно, поняли, что мы сбежали. Может, они думают, что я уже где-то зарываю твой труп,  – она хихикнула.
        - Шуточки у тебя, - арл покачал головой.
        - Мне надо подумать, - серьезно сказала она.
        - Думай, я тебе не мешаю. Лично я не знаю, что делать.
        Дэй села под деревом, уперлась спиной в шершавый ствол, арл так и стоял, удерживая лошадей. Она достала свою уже изрядно потрепанную карту, расстелила ее на коленях. Не зря, значит, она потратила время на  подробную схему Соны и перевала. Глянула на арла, он понял, что в руках у нее настоящая карта, а у него только копия. Видно было не очень хорошо, а зажигать лучину не хотелось, даже маленький огонек мог быть виден издалека. Склонившись над картой, Дэй старалась припомнить особенности расположения деревни.
        - Если бы у меня был арбалет, или лук... Можно было бы устроить засаду здесь на перевале.
        - Ты меня вообще в расчет не берешь? Двое против шестерых, вполне подходящее соотношение.
        - Это охотники на воров, Кир, как ты сказал, слишком большой риск, вряд ли мы останемся целыми. И потом, с чего ты взял, что они выйдут с нами на поединок. У Викрама я точно видела арбалет, перестреляют нас как куропаток. Подожди-ка..., перестреляют, значит...
        Дэй похлопала по боку своей сумы. Глок лежал на месте, коробка с патронами тоже. Только стрелять при Киркайне ей не хотелось, потом объясняй, что, да почему. Она встала осмотрелась, насколько это было возможно в темноте. На самом деле полной темноты не было. Небо было синим, снежные ли шапки горных вершин, окружающих долину, рассеивали свет, или ночь в горной долине была особенной, кругом была всего лишь полутьма, в которой можно было как-то сориентироваться.
        - Значит, так. Отъедим вон в тот распадок, - она указала на лощину, простиравшуюся сразу за деревьями. - Там и будешь меня ждать.  А я постараюсь исключить любое преследование.
        Она не выразилась напрямую, что собирается убить всех потенциальных врагов. Подумала, что и так все ясно.
        - Не понял, ты, что собираешься вернуться? Одна?
        - Кир, не обижайся, но в таких делах я гораздо опытнее тебя, это вовсе не значит, что ты плохой воин. Это не война, это диверсия. Я тебя очень прошу не мешать мне, не ты меня защищаешь, а я тебя, не об этом ли написано в договоре. И потом, твоя жизнь гораздо ценнее, чем моя.  Давай, времени у нас не так уж много. Нельзя ждать рассвета.
        Она видела, что он готов был продолжать спорить. И приняла единственное, на ее взгляд, верное решение. Она выпрямилась, положив правую руку на левую грудь, слегка наклонила голову.
       - Светлейший владетель Зара, я приказываю вам оставаться на месте и позволить мне выполнять свои обязанности по охране вашей жизни и чести.
       Ее слова прозвучали жестко, хотя она говорила негромко. Киркайн хмыкнул, изобразив кривую улыбку, помолчал, раздумывая.
       - Хорошо, тангури, выполняйте ваши обязанности.
       Дэй  проворно вскочила в седло, Киркайн последовал за ней.  Петляя меж деревьями, они ехали вдоль ручья, пока долина не скрылась из виду. Дэй, соскочив с лошади,  сняла тюки и сложила их под деревьями.
       - Остаешься здесь. Если я не вернусь... Пожалуйста, не возражай, посмотри на меня как на наемника, забудь, что я твоя женщина, я обязана тебя защищать и я буду это делать, хочешь ты этого или нет, – она говорила уже мягче, повторила. – Если я не вернусь к рассвету, когда светило поднимется над горами, поезжай в Тхандапур. Дальше действуй по своему усмотрению. Да, тут в сумке еда, можешь подкрепиться, успокоить нервы.
       Дэй ехала по дороге не особо скрываясь. Для того, что она собиралась совершить, не было нужды прятаться. Глок она вынула из сумы сразу же, как отъехала от их стоянки. Проверила магазин, что ж она была готова к охоте. С пистолетом против мечей и кинжалов, ей практически нечего было опасаться. Даже если бы ее ждала в деревне засада, огнестрельное оружие в любом случае имело преимущества перед арбалетом. Ее беспокоили только звуки выстрелов, они могли быть слышны у перевала, где остался Киркайн. Долина походила на большой амфитеатр, и это особенность рельефа могла усилить звук. Но тут уже ничего не попишешь, придется что-нибудь придумать в объяснение. То, что деревенские услышат звуки выстрелов, ее мало беспокоило. Она постаралась отбросить все сомнения, неуверенность плохой друг в таком деле.
       На подъезде к деревне, в которой уже начался переполох из-за пожара, она все же решила подстраховаться и не лезть на рожон. Привязала коня у одного из ближайших к дому арла дворов, и осторожно двинулась по обочине дороги, стараясь придерживаться тени у заборов. Дом арла почти не пострадал. Стражи и прислужники успели сбить огонь с крыши. Но конюшня еще горела, часть ее крыши вместе с опорами уже обрушилась. Другие постройки обгорели только в верхней части. На траве возле них валялись обгорелые тушки кур и несколько свиней с обожженными спинами визжали как резаные. Во дворе суетились трое стражей. Они орудовали кирками и лопатами, стараясь присыпать землей сухую траву в пространстве между конюшней и домом. Дверь в дом была нараспашку, оттуда доносилась ругань.
Она решительно перемахнула через невысокую изгородь. Стражники, увидев ее, оставили свое занятие, ошарашено переглядывались, как будто не знали, что делать. Дэй не стала церемониться, три выстрела один за другим уложили стражей на месте. Они даже вскрикнуть не успели. Контрольный выстрел Дэй делать не стала, было жаль патронов, обнажила меч и отправила стражу на тот свет. Звуки выстрелов хотя и были громкими, однако в этом общем шуме из криков, визга и треска неутихающего пламени, особого внимания со стороны деревенских не привлекли. Обошлось, Дэй больше всего опасалась толпы, которая могла набежать. В ответ на странные звуки один из стражников выскочил на крыльцо. Четвертый выстрел был таким же метким, как и предыдущие три. Она поднялась на крыльцо и вошла в дом. Викрам громко переругивался с одним из стражников и спешно собирался. Они даже не успели обнажить мечи, рухнули на пол рядом. Пройдясь лезвием меча по их шеям, Дэй огляделась. Не хватало еще одного стражника. Со второго этажа послышались шаги, она отпрянула за лестницу. Этот мужлан уже спешил с мечом. Но замешкался на последних ступенях, увидев распростертые на полу тела. Дэй просто ударила его в висок рукоятью меча. Он сразу обмяк, а она выбила оружие у него из рук.  Этого решила не убивать, хотелось узнать подробности предательства. Ловко связала его сыромятными ремнями, которые срезала с тюков Викрама, заткнула ему рот какой-то тряпкой. Пока он приходил в себя, Дэй обшарила суму предводителя. В ней было много чего любопытного, кроме обычных предметов, которые берет с собой в поездку любой воин.
        Из подсобного помещения за печью внезапно появилась женщина, жена прислужника. В ее дрожащих руках была кочерга, а глаза выдавали страх. Дэй бесцеремонно отобрала у нее орудие, отшвырнула его подальше, саму женщину вытолкала из дома на крыльцо. Она вяло сопротивлялась и подвывала.
        - Заткнись, а то тоже прикончу, - сказала она ей внушительно. – Еще в доме есть кто?
        Та замолчала, замотала головой.
        - Можешь убираться куда хочешь! Пошевеливайся! И не вздумай орать и звать на помощь!
        Женщина кивнула и осторожно спустилась с крыльца, попыталась бежать, но споткнулась и упала. Так на четвереньках и выползла на дорогу. Дэй вышла во двор, ей нужна была вторая лошадь. Только вот, где же ее взять? Она заглянула в дом, связанный стражник не шевелился. Пришлось идти за своей лошадью и за одно поискать другую. Возвращаясь, она обнаружила с обратной стороны дома у изгороди двух привязанных лошадей. Они были уже оседланы, по-видимому, Викрам собирался вдогонку, несмотря на ночь. Что ж ей это на руку.
        Дэй вернулась в дом, развязала ноги стражнику. зачерпнула воды из бадьи, стоявшей в углу, вылила ему на голову. Тот сдавленно охнул и приоткрыл глаза, замычал, стараясь вытолкнуть тряпку изо рта. Дэй похлопала его по щеке мечом.
        - Поедешь со мной, вставай! Не встанешь, выволоку как мешок. И не пытайся сбежать, убью без предупреждения.
        Она ткнула острием в его плечо. Он с трудом поднялся. Ей пришлось повозиться, она не собиралась усаживать стражника в седло. Подвела лошадь к крыльцу, заставила парня лечь поперек седла. И просто привязала того как тюк к крупу. Сев на свою лошадь, отъехала и оглянулась на дом. Конюшня и постройки продолжали полыхать. Появилась мысль сжечь и остальное имущество арла, чтобы уничтожить место побоища до конца. Наверное, не стоило. Вряд ли кто поймет, каким способом вначале убили стражу. Деревенские все-таки обеспокоились пожаром в доме хозяина, несколько человек с лопатами шли к дому. Дэй не стала дожидаться, когда они приблизятся, пришпорила лошадь.
        Киркайн ожидал ее в лощине как и было условлено. Не двинулся с места, как  обещал, но заметно нервничал.
        - Это я! – крикнула Дэй.
        - Ты не одна? – удивился он. – Кто это? Ранен?
        - Так, пленный, - уклончиво ответила она, - Допросим позже, как отъедим подальше. Погони не будет, не беспокойся.
        Ехали без приключений, практически не останавливаясь. Пленного она так и не сняла с лошади до самого привала, который все же пришлось сделать к вечеру. И лошади устали, и они сами с арлом едва держались в седлах. Крепость они проехали мимо. Место для привала тангури выбирала тщательно, чтобы рядом была вода и чтобы с тропы их стоянку не было видно. Небольшая лужайка на берегу ручья под прикрытием раскидистых чинар вполне устроила. Пленника она отвязала и просто стащила в траву. От него несло мочой и потом.  Арл снял вьюки и повел лошадей к ручью напиться. Дэй же нашарила среди вещей пустой бурдюк, тоже спустилась к воде. Для разговоров не было сил, и они молчали. И все-таки арл не выдержал.
        - Что ты собираешься делать? – он кивнул на почти полный бурдюк, который она с трудом вытащила из ручья.
        - Освежить и допросить, - ответила она.
        Весь бурдюк она опорожнила на пленника, причем большую часть вылила ниже пояса. Он очумело таращился на нее, дергался под ледяными струями воды и мычал сквозь мокрую тряпку. Дэй подтащила его к дереву, привязала к стволу, вытащила кляп, вылила остатки воды в рот стражника и приступила к допросу.
        Киркайн уселся поодаль, достал еду из сумки, что-то жевал и невозмутимо наблюдал за действиями тангури. Пленник быстро понял, что арл не собирается вмешиваться в ход допроса, и теперь мямлил едва ворочающимся языком.
        - Нисиво не жнаю. Вше Виклам, он, он…
        - Ну, ну, все вали на мертвеца, - Дэй похлопала по голенищу кинжалом. – Викраму кто отдавал приказы?  Не Светлейший владетель Зара, а кто отдавал приказы из Тхандапура?
        Она не двусмысленно начала остругивать кинжалом подобранный сучок.  Потрогала острие деревяшки пальцем. Пленник понял все это по-своему. Кадык его короткой шеи заходил ходуном. Она усмехнулась, все как обычно, такие «храбрецы» не боятся умереть в бою, но боятся длительной боли.
        - Не думаю, что стоит тащить его дальше, - сказала Дэй скорее стражнику, чем Киркайну.
        - Как хочешь, - устало и равнодушно ответил «светлейший владетель». – По крайней мере, караулить никого не надо будет.
        - Легкая смерть предателю как награда, - хмыкнула Дэй. - Думаю, с одним глазом он до утра дотянет. Пасть я ему заткну, можете спать спокойно, Светлейший арл.
        - Не надо! – взвизгнул пленник. – Чакар тхакура Мукхи  с Викрамом шушукался, о чем не знаю, что-то про золото, про гури, про Сону…
        - Ишь ты! И язык развязался, - кивнула Дэй удовлетворенно. – Пожалуй, до утра я повременю. Но если ночью тебя будут грызть гиены, тут уж ничего не поделаешь, дружок, терпи.
        Она нервно хохотнула, увидев как округлились и без того круглые глаза стражника, затолкала кляп обратно в его рот. Стащила один сапог с его ноги.
        - Может ему ногу отхватить, чтоб не убежал, - произнесла она мрачно и оглянулась на Киркайна.
        - Ради Богов, Дэй! От него и так несет выгребной ямой, а ты еще вони добавляешь! – поморщился он совершенно серьезно.
        - Так я и говорю, отрубить ноги, чтоб не воняли! – фыркнула она, не выдержав. – Ладно, мужик, живи, пока.
        Она спустилась к ручью, брезгливо вымыла руки,  потом присоединилась к Киркайну, сев спиной к пленнику. Достала ту немудреную снедь, что сама же захватила со стола и принялась есть.
        - Что за гиены? Что-то типа совести? – вдруг спросил арл.
        - Гиены? – переспросила Дэй с набитым ртом, проглотила кусок. – А, это такие совести, которые к утру обычно оставляют скелет. Могут живьем есть, отрывая по кусочку. Адские муки для жертвы.
        - Не стращай, я спать не смогу, - буркнул Киркайн. – Ты же не всерьез собиралась выколоть ему глаз?
        - Кто знает, на что мы способны в минуту опасности.  - она задумалась. – Как ты можешь любить меня, Кир, не понимаю. Гиены – это такие твари, которым лишь бы набить брюхо. Могут и своего собрата сожрать, если он слабее. Инстинкт самосохранения и естественный отбор. Где тут место чести, долгу, любви…  Кто выживет, тот, у кого в мозгу извилин больше, или у кого силы не меряно? Нет, Кир, тот, кто лучше приспособился.
        - Например? – он посмотрел на нее.
        - Когда нас не будет, гиены все также будут жрать друг друга.
        - Мне кажется, пора спать. Да, и еще, я могу любить тебя, наверное, всякую.
        - Я тоже тебя люблю. Спи, я покараулю.
        - Ты же сказала, что погони не будет.
        - Не будет. Но может быть все, что угодно. Гиены, демоны, что тут у вас водится, я не знаю. Не люблю быть зарезанной во сне, а загрызенной тем более.  А ты спи.
        Он так и сделал, завернулся в одеяло и улегся под одним из деревьев. А Дэй так и сидела, не сомкнув глаз. Пленник свесил голову с закрытыми глазами, тихо пофыркивали лошади, ручей булькал, перекатываясь через камни, какой-то сумасшедший паучок, не боявшийся холода, спустился с дерева на ее сапог. Ночь состояла из кусочков чьих-то жизней. Дэй только сейчас начала осознавать, что произошло там в Соне. «Я должна была это сделать», - сказала она себе, хотя уверенности в этом уже не было. И еще она сказала себе: «Не спи, Дэйдре, мир полон опасностей. Будь готова с ними встретиться. Враги должны умереть, все остальные должны жить. Немудреная формула выживания». Она оглянулась на спящего Кира. «А что же делать с любовью, пророчица Дэйдре? Как быть с любовью в мире, где жизнь гроша ломанного не стоит? Мир воцарился на небе, небо нисходит на землю… Но я все еще жива, и любовь неземным цветком расцвела во мне, на беду или на счастье. А что такое счастье, если забыть на миг его химическую природу? Не мы ли сами решаем, что есть для нас счастье?»  Она посмотрела на небо стараясь разглядеть хотя бы одну звезду сквозь неплотные кроны деревьев, потом снова устремила взгляд на спящего арла. Одеяло слегка сползло с его лица, он выглядел таким мирным и усталым, как и любой другой спящий мужчина, не важно каким он был днем. Лицо пленника тоже было усталым, он тяжело сопел, видимо его обычной ночной сон сопровождался храпом, но сейчас ему мешал кляп. Вот он вздрогнул, открыл глаза и в ужасе уставился на Дэй. Она смотрела на него не отрываясь. Через некоторое время он закатил глаза и снова засопел. А она так и не заснула.

Глава 31

        В Тхандапур они добрались к вечеру следующего дня. Гури и гурчары были на месте, никто не ожидал, что они прибудут вдвоем. Стражники у вьезда в город пропустили их без промедления. Никто пока ни о чем не спрашивал. Дэй,  спешившись у ратуши, резко отдавала распоряжения ратгури.
        - Этого в камеру. Выставить охрану. Мне ванну, чистую одежду, да и чего-нибудь поесть не забудьте. Все в мои покои. А сейчас немедленно тхакура Зайфура ко мне вместе с казначеем и начальником стражи, - заметив удивленные взгляды ратниц, рявкнула. – И что, что вечер! Доставить под конвоем в ратушу! Я зверски устала, все остальное потом… Мэджар, вас тоже приглашаю. Мое почтение, Светлейший арл, прошу простить за мой приказной тон, но думаю, я вправе это сделать после всего случившегося.
        Она поклонилась Киркайну. Суджан вопросительно глянул на арла. Дэй же решительным шагом направилась к ратуше, даже не взглянув на Киркайна. Он только покачал головой, глядя  ей в спину .
        - Следуйте за тангури, мэджар, я подойду позже.
        В результате короткого совещания, арл приказал арестовать тхакура и его приближенных. А Дэй, наконец, узнала подлинную историю предательства.
        План у заговорщиков был такой, что во время нападения воров тангури и правителя убивают. Предательство Дэй нужно было только для того, чтобы вызвать негодование арла и увлечь его без обычной охраны как можно дальше от Зара. После гибели арла, арлат будет нуждаться в наследнике. А причиной всему было золото Зара. До Киркайна тхакур Тхандапура Зайфур, не сообщая арлу, скупал то небольшое количество золотого песка, что могли намыть местные старатели.  Когда Киркайн нашел золото, для тхакура настали черные дни. Ему уже было трудно продолжать свои махинации. Арл сдал золотоносные участки в аренду старателям за умеренную плату, скупал у них золото на таких условиях, что они его никому больше продать не могли без разрешения. Заработки были хорошими, и всех это устраивало, не нравилось это только тхакуру и его свите. Поэтому он связался с Таджером се Чангом. Тот быстро вошел в сговор с тхакуром, но с одной оговоркой, чтобы ему помогли сместить кузена и стать правителем Зара. Викрам в этом сговоре был не последней пешкой, се Чанг пообещал ему место управляющего приисками в Соне. За спиной арла назревал заговор. Появление Дэй в качестве тангури, да еще после того, как стало понятно, что арл допустил ее в свою спальню и похоже не только в спальню, помогло заговорщикам привести план к исполнению. Гури и гурчаров подкупить было практически невозможно, а вот использовать гури-любовницу, так чтобы она ни о чем не догадывалась, было очень хитроумно. Дэй оценила умственные способности противника. Одно было плохо, она попала прямо в осиное гнездо, хотя хотела всего лишь быть ближе к любимому мужчине.
         Но вопреки хитросплетениям чанговских прихвостней, Дэй спутала им карты. И тогда Викрам изменил первоначальный план, посчитав, что тангури очень опасный противник и может им помешать. Поэтому действие нового плана перенесли в деревушку Сону. Оставалось держать арла в уверенности, что его любовница - шпионка. Подложные письма, которыми она якобы обменивалась с се Чангом, был предоставлены арлу. Теперь на совете Киркайн сознался в своей доверчивости и сожалел, что зря не показал их тангури сразу. Дэй привела на совете простое доказательство своей непричастности к этим бумагам.
        - Я и на таламасском плохо пишу, зарский диалект пока еще не освоила. А эти письма  даже прочитать не могу, не говоря уже том, чтобы их написать. Мне не знаком этот язык. Конечно, это слабое доказательство, я могу все отрицать. Предоставляю решать Светлейшему владетелю Зара, нарушила ли я свой долг, и если есть моя вина, то в чем она состоит.
        Арл же не усмотрел в действиях тангури никакой вины и нарушения договора. Наоборот, сообщил совету, что остался жив благодаря своевременным действиям Дэй-рани. Но том совет завершился, чтобы продолжиться завтра. Киркайн отправился в замок, чтобы привести себя в порядок. Дэй ушла в отведенные ей в ратуше покои. Она собиралась поесть и помыться, а потом завалиться спать. Почти три дня бодрствования делали ее невосприимчивой уже ни к чему. Где-то в глубине мелькнула мысль, что арл мог бы пригласить ее к себе, но не пригласил. «И черт с ним», - подумала она устало.
        Киркайн, напротив, ожидал тангури к себе. Не дождавшись, он решил прогуляться до ратуши. В здании было тихо, стражник у входа сообщил ему, что Дэй-рани не выходила. Арл все же решил заглянуть в ее комнату. Еда на столе была не тронута, в ванне остывала вода. Дэй лежала на кровати в очень неудобной позе, как-то боком лицом в подушку. Меч лежал у изголовья, рядом с кроватью валялся один сапог. Второй так и остался не снятым. Сначала Киркайн хотел закрыть дверь и уйти, поняв, что тангури просто свалилась от усталости и заснула, даже не смогла раздеться. Но передумал. Стаскивая с ее ноги второй сапог, сам себе усмехнулся. Видел бы кто-нибудь его сейчас! Арл, правитель Зара, разувает наемницу!
Дэй ворочалась в постели от голода и жажды. Ей снился совершенно не аппетитный бургер без котлеты, засохший пончик с ядовито-розовой глазурью и запотевшая бутылка узнаваемого напитка бурого цвета. «Что за дурацкая реклама», - шевельнулась вялая мысль в ее голове. И она проснулась. В окно, не закрытое ставнем светил один из спутников, и на полу лежали глубокие тени и светлые пятна. Ее левая щека горела как от пощечины. Рядом ровно дышал Киркайн. Голова Дэй прижималась левой стороной к его горячей обнаженной груди. Она приподняла одеяло. Два обнаженных тела даже в полутьме выглядели вполне живописно. Но она не помнила, как он тут оказался, и как они вообще оказались раздетыми. Хотя это было закономерно, если арл был рядом с ней. «Ну да, ну да, - согласилась она. – Есть хочется просто ужас!»  И она потихоньку выбралась из-под одеяла, хотела на себя что-нибудь накинуть, но увидела стол, уставленный разными яствами, явно не из ее сна. В животе что-то сдавленно булькнуло, и Дэй устремилась к столу. Пока она искала в полутьме куда сесть, а рука уже нащупала не то крылышко, не то ножку какой-то зажаренной птицы. Она плюхнулась на подвернувшийся стул, и плюнув на все приличия, руками доставала еду из разных тарелок, соусников и каких-то емкостей, названия которых она позабыла. Руки вытерла о край скатерти, запила все съеденное легким вином прямо из кувшина.
         Оглядевшись, она заметила в дальнем углу комнаты что-то светлое. Белая льняная простыня, перекинутая через край медной ванны. И Дэй вспомнила, что хотела помыться. Вода в ванне была еще теплой, и она блаженно нырнула в ее глубины. Мыло терпко пахло травами, а простыня благовониями. И Дэй была в данный момент счастлива. Память о событиях в Соне слегка притупилась, а ее тело, получившее сон, еду и чисто вымытое, излучало удовлетворение жизнью. Дэй вышла из ванны, завернулась в простыню и на цыпочках проследовала к кровати.
         Удовлетворенное тело желало еще одной удовлетворенности. Удивительно, но Киркайн вовсе не спал. Подперев рукой голову, он смотрел на нее с подозрительной улыбкой.
        - Есть хочешь? - спросила она его, сбрасывая с себя простыню.
        - Разве ночью едят? – удивился он.
        - Я ем. Знаешь, Кир, ты мог бы меня разбудить, накормить, помыть, а потом уже…
        - Ты не проснулась даже, когда я тебя раздевал.
Она забралась к нему под одеяло.
        - Каких-то полчаса я была совершенно счастлива, представляешь.
        - А сейчас?
        - А сейчас я еще счастливее, потому что для полного счастья мне нужен ты.
        Утро уже не было таким счастливым. В ратуше снова собрался совет города во главе с арлом. Суджан и Дэй присутствовали в качестве свидетелей. Пока допрашивали плененного стражника, Дэй осторожно рассматривала советников бывшего тхакура Зайфура. Ей не верилось, что они были абсолютно непричастны к предательству тхакура Тхандапура. Сам допрос Дэй мало интересовал. И так было ясно, что всю вину постараются свалить на Зайфура, Викрама и убитых ее стражей. Арл конечно в своем праве выяснять подробности этого дела, ему еще предстоит назначить нового тхакура и определить степень виновности советников и стражников гарнизона города. Казалась бы совершенно непроницаемые надменные физиономии знатных господ, не давали повода к недоверию. Но внутренние предчувствия подсказывали Дэй, что все еще только начинается, что волею случая она оказалась втянута в какую-то пока не очень понятную ей игру. Покушение на Киркайна ее не удивило. Как и любой другой монарх, вряд ли он мог этого избежать. Ей было непонятно только, почему они выбрали такой мудреный способ. Не проще ли было подослать к арлу убийц, отравить его как-нибудь незаметно, да мало ли способов устранения власть имущих и неимущих имелось в арсенале недовольных. Что-то было не так, что именно Дэй не могла объяснить. Опыт не позволял ей просто так отмахнуться от внутренних ощущений. «Будь осторожна и во все оружии», - говорили они ей.
         Заседание длилось долго с перерывом на обед. Обедали здесь же в ратуше в зале приемов, где расторопные слуги накрыли обильный стол. Разговоры и наблюдение за присутствующими привели Дэй к определенным выводам, и она решила, что эту ночь спать ей точно не придется. Прошлую ночь она неоправданно расслабилась, понадеявшись на охранников ратуши. Сейчас корила себя за эту оплошность, решив, что впредь такого не повториться. Но пока еще не решила, что предпринять, произвести ли самой разведку или выждать, как будет вести себя противник. 
         После обеда заседание продолжилось. Единодушным решением было только то, что тхакура Зайфура и пленного стражника отправят под конвоем в Зар для дальнейшего разбирательства. С Киркайном они расстались на площади, у него были еще какие-то дела с мэджаром и управляющим угольных копей. Ведь он был не только мишенью для убийц, но в первую очередь правителем.
         - До вечера, - он устало улыбнулся ей.
         - До завтра, мне нужно побыть одной, - сказала в ответ она, все еще сомневаясь, рассказать ли ему о своих опасениях или нет.
         - Хорошо, - произнес он после некоторого раздумья. – До завтра.
         - Кир, я объясню…, - начала было Дэй.
         - Давай все завтра, у меня голова трещит от этих проблем. Думаю, всем нам надо отдохнуть друг от друга.
         Она кивнула, хотя не очень поняла, кого «всех» он имел в виду. Арл ушел с мэджором по своим делам, а она поспешила к ратгури. Отдала приказ девушкам как вести себя на предстоящую ночь и на следующий день в случае ее промаха. И только после этого удалилась к себе. Вернее это было напоказ для всех, что она ушла в свои покои. На самом деле Дэй хоть и торопливо, но внимательнейшим образом обследовала ту часть ратуши, что была ей не знакома. Стража была только у входа. Особо в ратуше охранять было нечего. Ценных вещей тут практически не имелось, если не считать содержимое лавок на первом этаже. Важные документы и печати хранились в сейфе в запертом на замки помещении. В присутствии арла все эти бумаги были не так уж и важны. Абсолютная власть допускала, что он мог лично в любое время посчитать их недействительными и отменить. И все же власть конкретного арла была грибом на тонкой ножке. Стоило убрать именно этого правителя, и вся власть переходила к очередному наследнику. А бывший правитель заключался в темницу навечно в лучшем случае. Но это было крайне редко. Чаще всего смена монарха происходила в результате смерти бывшего. Какой была смерть не так уж и важно. Дэй не знала настоящих абсолютных монархов в своей прошлой жизни, только из книг. Более половины исторических монархов Земли были цареубийцами  прежде, чем стали монархами. Здесь, наверное, было то же самое. Киракайн как будто никого не убивал, но было и в его прошлом темное пятно. Не то, чтобы оно отбрасывало тень на законность его правления. В этом никто не сомневался. Но оно давало преимущества его врагам. Если бы Дэй не была так близка к арлу, и если бы он ей был безразличен, то ее бы мало интересовало его прошлое, настоящее и будущее. Она не влияла на его решения, но она отвечала за его жизнь своей жизнью. По крайней мере до конца срока по договору. Про то, что будет потом, она не думала, сейчас ей просто не хотелось этим усложнять себе жизнь. «При всех раскладах не дать себя уничтожить! И еще честь, будь она неладна!» Ведь она не была фавориткой в полном смысле этого слова. Она всегда подчеркивала, несмотря на отношение арла к своей особе, что она всего лишь тангури и на большее не претендует. Пока… Видимо кто-то решил, что начать надо с нее.
         Быть наверху у власти дело хлопотное и неблагодарное, как ей представлялось. Сама она никогда к этому не стремилась, даже в мыслях такого не было. Это раньше. Сейчас иногда глубоко-глубоко в самых потаенных извилинах мозга копошилось «а почему бы и нет». Власть у нее была, но она была несравнима с властью правителя. После посещения Верхнего замка в мыслях о власти возникало противоречивое «а оно мне надо?» и «может надо!», последнее с каждым разом все категоричней. «Плох тот солдат, что не метит в генералы. Плоха та фаворитка, что не метит в королевы!» - вот такое ей приходило в голову. «Кабы я была царицей… И что бы я сделала?» Она давно поняла, что вернуться домой невозможно, но только там была настоящая реальность, которая была знакома с детства. Здесь тоже реальность, но другая, как будто не совсем настоящая, она приспособилась к ней, привыкла, но не впитала ее как единственно возможную. А что до власти, то она ее не слишком вдохновляла, несмотря на разные соображения, но и не пугала. Абсолютная власть на деле не была такой уж абсолютной. «Государь никогда не бывает полновластным хозяином своего царства». Дэй не помнила, кто написал эту фразу. Но во все времена на Земле было так. Хотя многие монархи думали иначе. И здесь было тоже самое.
          Она размышляла, пока изучала ратушу. После заперлась у себя в комнате и принялась составлять примерный план здания и внутренних помещений. И пришла к выводу, что приникнуть незаметно в ратушу было делом пустяковым. Ее запросто могли убить. Когда стемнело, Дэй спешно покинула ратушу одним из тех незаметных проходов, которые она обнаружила. Ей нужно было, не привлекая внимания, встретиться с мэджаром и договориться об усиленной охране арла в замке. Но так, чтобы это было незаметно. Она могла положиться только на ратгури и гурчаров, и все же решила не посвящать их в свои планы на эту ночь. Нужно было исключить любую утечку информации. Вполне возможно, что ей всюду мерещатся враги. Хорошо бы, чтобы так и было.
          Что предчувствия ее не обманули, Дэй поняла уже после полуночи. Спать хотелось самую малость, как обычно при ночном дежурстве. Ухо чутко уловило совсем слабое поскрипывание засова. Если бы она спала в своей постели, то вряд ли бы услышала этот звук. Тонкая узкая полоска металла осторожно двигала засов. Дэй еще днем обратила внимание, что засов был заново смазан, также как и петли двери, хотя прошлую ночь ничего подобного не было. Обычный человек вряд ли бы это заметил. Дэй заметила и поэтому была готова принять «гостя». Она стояла за дверью, притаившись, держа наготове меч и глок. Когда враг войдет, она определит, чем воспользоваться, пистолетом или клинком. Сделав глубокий вдох и выдох, чтобы сбить возбужденное напряжение, настроила себя на  холодный расчет и внезапность. Массивная дверь распахнулась бесшумно, только чувствовалось движение воздуха из ее убежища. Темный силуэт метнулся к кровати. Дэй не менее быстро возникла за спиной «гостя», выстрелила в затылок, не раздумывая, и, не дав ему повернуться, выстрелила еще раз. «Гость» пошатнулся со сдавленным воплем, крутанул коротким мечом, но Дэй уже отклонилась, и меч врага ушел в пустоту. Мгновенно оценив его рост и вес, Дэй не сомневалась, что вряд ли бы смогла с ним справиться. Он еще чудом держался на ногах, ей пришлось полоснуть мечом по его икрам.  Мужчина рухнул на пол, едва не придавив ее, она успела отскочить. Ткнула мечом в бок, он не шевелился. Ногой пихнула его голову набок. Нет, он ей был незнаком. Хорошо было бы оставить его в живых, но своя жизнь была дороже. Дэй раздумывала, стоя над телом. Был ли нужен ей  безъязыкий киллер? Кому нужно доказывать, что на нее покушались? Все ответы были отрицательными. Из-под головы киллера натекла уже целая лужа крови, что ж остальную часть ночи она может провести более-менее спокойно. Она старалась не думать о том, не было ли пятном на ее чести нападение сзади с огнестрельным оружием. Мысль о том, что он мог убить ее даже не запыхавшись, если  бы она колебалась в выборе оружия, придала как всегда уверенности в правильности своих действий. Все произошло очень быстро, как обычно. Долгая схватка в этом случае означала бы ее поражение. Навсегда уясненное правило «в быстроте – сила» не раз спасало ей жизнь. Была одна странность – на звук выстрела никто не явился. Возможно, она переоценивала этот звук, но возможно, было то, что здесь никто ни разу выстрела не слышал и поэтому хлопок глока никому не показался опасным.
         Дэй не стала закрывать дверь на засов, села на пол у окна, так, чтобы слабый свет луны из окна позволял ей видеть все пространство комнаты. Как будто она ожидала целую толпу киллеров. Этот же свет мешал увидеть ее. Так и просидела в полудреме до рассвета, не убирая в ножны  меч, не пряча глок. Внутри был мерзкий холодный комок злости. Из-под полуприкрытых век она равнодушно разглядывала недвижимое тело и бурое пятно, выползшее на ковер. Смутные образы и мысли возникали в ее голове. В какой-то момент ей вдруг показалось, что она бредит. Она помотала головой, все в порядке, просто дикая усталость, не физическая, а какого-то иного свойства. Все кругом раздражало и казалось враждебным.
         Она окончательно очнулась, когда в дверь ткнулись, потом легкий стук и голос арла. В комнате было уже достаточно светло, Дэй поняла, что наступило утро. Она поднялась, распахнула дверь. Киркайн замер, увидев ее.
         - Твои гури сказали, что ты осталась здесь на ночь одна, всех выпроводив.
         Она молча пропустила его в комнату.
         - И …, и что это значит?
         Он некоторое время разглядывал труп, кровать. Дэй так и не убрала с нее чучело из свернутого плаща и белой простыни, прикрытых одеялом. Разглядывал без всякой паники. «Железные нервы, чему удивляться. У меня тоже железные», - подумала Дэй.
         - Я так понимаю, что это не было дуэлью. - Киркайн повернулся к ней. – Когда?
         - После полуночи.
         - Сама догадалась? А мне сказать не могла? И вообще нужно было спать в замке!
         - Ты сам меня отослал. И потом их трупы всегда лучше, чем наши. - она пожала плечами.
         - Их? Так их было несколько? Один? Ладно, рассказывай, - он прошел к столу и сел в кресло, – По порядку с самого начала.
         - Сначала мне нужно умыться. И выпить чего-нибудь было бы хорошо.
         Он терпеливо ждал, пока она мылась и пила. А после она рассказывала не только о событиях этой ночи, но и обо всех своих подозрениях.
         - Да, этому бедняге, не повезло. Блестяще справилась, как это тебе удалось? А ты не думаешь, что в следующий раз твои убийцы будут гораздо изощреннее?
         - Издеваешься? Какие такие следующие разы? Он был слишком массивен, если бы я его даже насквозь проткнула, мне кажется, устоял бы. А так…, - она махнула рукой.
         – Жестоко, зато надежно. Больше всего я боялась, что заявится кто-нибудь в…, - Дэй чуть не сказала «в бронежилете», – в доспехе, тогда пиши пропало. Если бы он шел через главный вход, наверное, так бы и было.
         - Вряд ли он думал, что ему понадобятся доспехи. Он просто размозжил бы тебе голову, если бы успел. Посмотри на его оружие.
         Дэй подошла к трупу, разглядывала странную дубинку, теперь она видела, что это вовсе не короткий меч, как ей показалось ночью. Это была плоская дубинка из отполированного твердого дерева с пазами по бокам, в которые были вставлены острые кусочки какого-то блестящего минерала темно-зеленого цвета. Они были похожи на зубы акулы.
         - Что это?
         - Мака, это искаженное, настоящее название не выговорю. Меч-дубинка  дикарей с островов Аль-Джеза, что в Самудре. Давно не используются как оружие, по крайней мере, я ни разу ни у кого не видел.
         - Ты там был, на этих островах?
         - Нет. Но дикари с островов давно исчезли, как везде там живут обычные люди, торговцы, рыбаки. А такую штуку я видел в одном храме в Садарнагаре. В руках не держал. Страшная вещь, говорят, даже доспех может проломить. С собой возьму, исследую на досуге, может, для чего-нибудь пригодится.
         Арл сдернул скатерть со стола, обернул ее руку и отцепил страшную дубинку из уже негнущейся руки киллера. Потом осторожно обернул маку тканью, положил себе на плечо, мака была достаточно тяжелой. Некоторое время он стоял, разглядывая труп.
         - А зачем меня убивать такой штукой? – спросила Дэй. – Я могу и от обычного кинжала погибнуть.
         - Чтоб наверняка от тебя ничего не осталось. Не знаю, может, этот злодей умел только макой орудовать. Ценю твою ловкость и умение, но все-таки тебе повезло  и на этот раз. Все. Приказываю спать в замке, охрану усилить. Всех гури отряди в замок.
         - Как скажешь. Но я ожидала нечто подобное, поэтому была готова.
         Арл снова посмотрел на убитого, потом перевел взгляд на Дэй. Она постаралась придать своему лицу невозмутимое выражение и ждала закономерного вопроса, который последовал. Она тоже посмотрела на труп. «Наверное, нужно было всадить в него меч, чтобы не возникло никаких подозрений. На фоне победных действий, я допускаю непростительные ошибки».
         - А все-таки, как ты его убила? Что-то не похоже, что рана от меча. Мечом в голову сзади…, нужно быть виртуозом. Даже с твоим ростом…, даже учесть, что ты – гури, и можешь владеть какими-нибудь особыми приемами … Я видел тебя в бою, но тут …
         Дэй молча вынула из-за пояса глок. Когда-нибудь это должно было случиться, почему не сейчас. Она была спокойна как никогда.
         - Что это? – арл опустил маку на пол.
         - Это то, чем я иногда убиваю врагов. Я могу и мечом, но этим быстрее и надежнее. Называется глок, короткоствольный пистолет с патронами девять на  девятнадцать, самозарядный без предохранителя, стрелять может даже под водой. Удобный и легкий. Давно хотела поговорить с тобой о создании чего-нибудь подобного. Но ты вел себя подозрительно, и я не спешила. Возможно и сейчас делаю глупость, доверяясь тебе. Но я могу и убить.
         Она подняла руку, направив дуло прямо в грудь Киркайна. Он не шевельнулся, молча смотрел на нее, в его глазах не было ни удивления, ни страха. Не понимал, насколько опасен пистолет, или имел крепкую выдержку?
         - Кто ты, Дэй? – тихо спросил он.
         Она опустила руку.
         - Я? Интресный вопрос. Я – человек, женщина случайно сюда попавшая. Не спрашивай как, если не хочешь услышать ложь. Но моя правда покажется еще большей ложью. Давай сядем, если ты не торопишься, в ногах правды нет. Теперь я ко всему готова, даже если все закончится очень печально.
         Они сели за стол напротив друг друга. Дэй положила глок на стол перед собой. Она вдруг почувствовала некоторое облегчение, хотелось рассказать свою историю от начала до этого конца, если только это был конец. Конец всему.
         - Как-то неожиданно! С чего ты взяла, что все закончится печально? 
         Она молчала.
         - Я могу посмотреть? – Киркайн кивнул на лежащий на столе пистолет.
         - Конечно. Без патронов.
         Дэй вынула почти пустой магазин, и двинула глок к арлу. Он взял его в руки, разглядывал с любопытством настоящего оружейника и охотника.
         - Мне кажется он разбирается, - спросил он у Дэй, глаза его азартно блестели.
         - Разумеется.
         Она, не глядя, разобрала и собрала, протянутый ей глок.
         - Это не металл. – сказал он.
         - Нет, можно сделать из металла, просто будет тяжелее.
         - А из чего сделан?
         Этот вопрос поставил ее в тупик. Теоретически она могла рассказать про пластик, только смысла не было. Изготовить его тут не представлялось возможным. И потом у нее не было подходящих слов для объяснения.
         - Это такая штука…, в ваши условиях не изготовишь. Но можно заменить металлом.
         Они смотрели друг на друга каким-то особым взглядом. И Дэй показалось, что они думают об одном и том же. Киркайн вертел в руке патрон.
         - Доспех пробьет?
         - Не пробовала, но думаю, что пробьет. Хочешь изготовить? – спросила она осторожно. – Без патронов он бесполезен.
         - Сделаю чертеж деталей, и постараюсь осмыслить принцип работы этой штуки. Если, конечно, ты  поможешь разобраться. И над этим подумаю. – он кивнул на патроны.
         Дэй смотрела на вдохновленного Киркайна, и вдруг как будто увидела себя со стороны, ведь тогда в мастерской Шалеха и  в оружейном зале Тадж-Адри ее воодушевление было точно таким же.
         - Значит, убивать друг друга мы не будем? – спросила она.
         - Зачем? – он был удивлен ее вопросом. – Ты просто не представляешь…
         - Представляю, - покачала она головой. – Даже очень представляю. Война будет кровопролитной, но быстрой. С кем?
         - Какая разница! И почему обязательно война?
         - Ты делаешь оружие, а я им пользуюсь. А это другое оружие, в какой-то степени это прогресс. Но это упрощает убийство.
         - Ты слишком мрачно мыслишь. Это твое оружие. А я пока еще ничего подобного не создал. Я возьму это, - он протянул руку к пистолету. – На время. Пустой он не опасен, если я правильно понял.
         - Без глока патроны тоже почти бесполезны.
         Дэй сжала кулаки. Ей стало страшно, и одновременно хотелось верить арлу. Закрыв лицо ладонями, она старалась привести мысли в порядок, но никак не могла. Они расползались в разные стороны, как червяки из прогнившей тыквы.
         - Дэй, - окликнул ее Киркайн. – Ничего страшного не происходит. Убийца мертв. А эта штука пока пусть будет у тебя, если ты сомневаешься в моих намерениях.
         - Я устала! – она почти выкрикнула эти слова. – Я так устала, Кир!
         Хотелось крикнуть, что она устала быть воином, что ей хочется быть женщиной в мире со всеми удобствами, где не поджидают тебя наемные убийцы, и где самой не нужно быть наемной убийцей.
         - Я тоже устал.
         Дэй опустила руки, глянула на него и поняла, чья ноша тяжелее.
         - Нужно напиться, иногда это помогает. Я скажу, чтобы здесь все убрали. Едем в замок.
         - Выпить и спать. – она попыталась улыбнуться. – Ты прав, это всего лишь нервы. А глок пока пусть будет у меня, мне так спокойнее.
         Состояние прострации как будто отступило, она поднялась и направилась к двери. Киркайн подобрал с пола маку, у дверей обернулся.
         - Осиное гнездо! С землей все сравняю и всех мятежников казню!  – неожиданно гневно высказался он.
         - Неладно что-то в датском королевстве! – резюмировала Дэй.
Привычная ирония придала ей бодрости.
         - В датском? Где это?
         - Это образно, все королевства – датские, на основании того, что в них всегда что-то неладно.

Глава 32

         На следующий день они обедали в замке. Арл посетовал, что придется на несколько дней еще задержаться в Тхандапуре, чтобы привести дела в порядок, назначить нового тхакура, и что-то решить с мятежниками. Арестовали еще нескольких из местной знати и стражников гарнизона. Дэй же не хотела вмешиваться в дела арлата, хотя понимала, что совсем отстраниться не удастся. Ладно война, но всякие заговоры ее напрягали. И потом, она только тангури, а не советник, не визир, не аркан, и уж тем более не полицейский. В результате арл отправил заговорщиков под охраной гурчаров в Зар для дальнейшего разбирательства, но уже в купе с агу-Кабиром и арканами. Через несколько дней они с ратгури тоже двинутся в путь. И она была рада пересесть с лошади на огура. А сейчас был почти семейный обед в просторном зале тхандапурского замка. Они не вспоминали про убийство киллера и про глок.
Дэй отставила бокал с вином в сторону.
         - С чего ты решил, что шпион – это я?
         Этот вопрос мучил ее давно, с самых событий в Соне. Киркайн поднял голову.  Ей показалось, что что-то изменилось в его взгляде со вчерашней ночи. Он как будто заново ее узнавал. Подозрительность исчезла, и было в этом взгляде что-то бархатное. «Как теплая шкурка шиншиллы, с одной стороны, а с другой, может быть, иглы дикобраза», - подумала Дэй.
         - Ты интересовалась оружием, причем не просто оружием, а как его делают. И потом, как тангури, ты знала о слабых сторонах в защите Зара. Эти факты были убедительными.
         Дэй смотрела на него, мысли вихрем проносились в ее голове. Да, все так и было, только объяснение этому было совсем другое. Хотя теперь она понимала, что ее действия и излишний интерес можно было истолковать двояко. Она молча ковыряла вилкой в грибной запеканке, не зная с чего начать свою исповедь. То, что эта исповедь нужна, Дэй чувствовала нутром. Она уже мысленно мерила шагами залу, но молчала.
         - Можешь ничего не говорить, - в голосе Киркайна чувствовалась снисходительность.
         Как будто он ей все простил. Но вот, что именно простил, ее любопытство, теперешнее молчание или то, что произошло в Соне или прошлой ночью? Безумная любовь и преднамеренная смерть, а проще говоря, убийство, существовали здесь рука об руку настолько тесно, будто не могли быть порознь.
         - Отчего же? Расставить все точки над «и» - это уже не прихоть, это - необходимость.
         Она пригубила вино. Хрустальный бокал был холоден и тяжел, но ладони Дэй внезапно стали влажными.
         - Все банально просто, - сказала она. – Вернее, объясняется все просто, а вот насколько просто в это поверить, другой вопрос. Ты можешь поверить мне на слово, других доказательств у меня нет. Холодное оружие и его изготовление – это мой давний интерес, почти с детства. Обычное любопытство, я воочию с этим никогда не сталкивалась, и мне было просто интересно. В какой-то степени как воину. Понимаю, не каждая женщина проявит такой интерес.
         - До тебя ни  одна, - усмехнулся он.
         - Вот видишь, - грустно кивнула она. – У тебя были все резоны меня подозревать, а мне самой это даже в голову не пришло. Это было совершенно искреннее любопытство, Кир, без всякого подыгрывания тебе. Хотя мне ужасно нравилось, как ты все объяснял.
         - Вообще-то у меня не было ни тени сомнений. Мне было приятно, что тебя интересует моя работа.
         - Ну, да, пока тебе не преподнесли это с другой стороны. Странная девица, интересуется секретами Зара, втерлась в доверие правителя, забралась к нему в постель...
         - Вроде того, - произнес он, снова усмехнувшись.
         - И у тебя возникли сомнения во мне. Закономерно. Честно говоря, я бы сама себя заподозрила, если бы мне об этом рассказали. Со стороны весь мой интерес был весьма подозрительным. Хотя по роду своей деятельности я сама должна подозревать всех и вся.
         - И меня?
         - Наверное и тебя.
         - Знаешь, сколько раз мне пытались подсунуть всяких подозрительных женщин. Бесподобных красавиц, иногда даже богатых, порой знатных…
         - А тебе хотелось  выбрать самому?
         - Я и выбирал…
         - А бесподобных красавиц ты посылал к черту…
         - Не всегда. Некоторые умудрялись меня соблазнить, но на один раз.
         - Примерный мальчик. Что ж, мы договорились до самой сути. И в какой же момент ты выбрал меня? И почему меня? Только не говори, что я не похожа ни на одну из всех женщин!
         - Не знаю, было желание умыкнуть тебя еще тогда в Шалехе в нашу первую встречу. Но силовой прием с тобой, думаю, был бы бесполезным. Мне хотелось, чтобы все шло как бы само собой. Чтобы ты пришла сама.
         - Когда похоть приелась, захотелось чистой любви. Однако терпению твоему можно позавидовать!
         - Дэй, иногда ты бываешь такой язвой!
         - Бываю. И все же, какое безгранично долгое ожидание, а ведь у тебя было больше возможностей, чем у бедной гури.
         - Угу, и за что я терплю твои упреки, - он притворно вздохнул.
         - Почему у тебя нет шута, Киркайн-ран? Он бы говорил тебе правду, а ты бы мог обернуть ее шуткой.
         - Зачем мне шут, я и сам могу так шутить.
         Он поднялся, подошел к ней сзади, уткнулся лицом в ее волосы.
         - Порой мне снится снег, много снега, он все валится и валится на меня, засыпает с головой, давит на грудь. И чьи-то смутные лица. Я пытаюсь их разглядеть. И просыпаюсь. Нет ни в холодном поту, а с чувством досады, что ничего не помню, кроме снега. Твои волосы, как снег из моего сна. У меня бывает такое чувство, как будто я знал тебя давным-давно в другой жизни, может быть. Любовь ни с чем не спутаешь, Дэй, особенно, когда ее до этого не было ни разу.
         - Мне тоже иногда сниться звездное небо и огонь. И я горю в нем, горю, сгорая до абсолютного ничего. И я знаю во сне, что это всего лишь сон, но не могу проснуться. Что нам делать, Кир? Там за гранью сна, ты замерз, а я сгорела. Как жить дальше?
         - Пока просто жить дальше, Дэй. Пока просто постараться выжить. Какое-то время назад, мне казалось, что все покушения уже позади. Если бы ты знала, какую боль они мне причинили этими донесениями! А я-то думал, что уж у тебя точно нет никакой корысти.
         - Какая у меня корысть! Я связана по рукам и ногам договором и Нэмом, а еще чувством долга, честью и совестью, и просто чувством. Просто жить, говоришь? На первое время вполне разумный совет.
         По дороге в Зар Дэй предупредила Киркайна, что продолжить расследование садарского заговора Чангов. Объяснила свою заинтересованность еще и тем, что тоже была в черном списке врагов.
         - Хорошо, - согласился он, на этот раз даже не спорил. – Возьмешь в помошники карнала. Вазирам и арканам прикажу, чтобы оказали помощь. Но в Садар никого не пущу, ищите отсюда из Зара. Если бы здесь Чангам не было поддержки, вряд ли бы заговор зашел так далеко.
         Уже в Заре Дэй встретилась с Джаем. Он служил в Заре достаточно долго, чтобы помнить о прошлых событиях, а также мог знать всевозможные слухи. До самой весны они разматывали этот запутанный  узел. Не обошлось без жертв. Моментами Дэй чувствовала себя инквизитором, хотя лично в допросах участия не принимала. Но допрашивали часто по ее указке. И кидали в темницы, и казнили. Оставшись вечерами одна она словно стряхивала с себя дневную шелуху несвойственных ее натуре хлопот. Но и ночь не приносила долгожданного облегчения от постоянных подозрений и недоверия. Она была благодарна Киркайну за короткие передышки, когда он вырывал ее из череды будней и устраивал встречи тэт-а-тэт в своей секретной мастерской. Встречаться в замке или Верхнем городе было рискованно. Дэй старалась лишний раз не мелькать в Тадж-Адри. И так замечала недовольные взгляды  придворных. Но с особой нелюбовью к ней относились Танкар-ран - кадьи Зара и пандал Ракхай – настоятель храма Деи, главного храма Зара. Дэй как-то при встрече с Киркайном обмолвилась об этом, не жалуясь, просто сказала, что кадьи и пандал особенно были бы рады ее исчезновению из Зара.
         - Я не могу приказать тебя любить. – ответил он. - Они же не открыто выказывают тебе пренебрежение. Меня тоже не все любят. Что с того? Главное быть уверенным в правоте своих слов и действий. Кстати, я тоже не очень-то жалую кадьи. Но он служил еще при моем отце и деде, пользуется непогрешимой репутацией истинного блюстителя традицый Зара. Что до пандала, то он благочестив, и потом он много сделал для меня. Оба честны и уважаемы как знатью, так и простым людом.
         - Все так, - согласилась Дэй. – За глаза кадьи называет меня саркашей(дерзкой). Просто они  тем самым показывают, что я превышаю свои полномочия. На самом деле это так и есть. Я не нанималсь к тебе в тохи, по сути я всего лишь – ракша.
        - А как тебе Абу-Кабир? – вдруг спросил арл.
        - В принципе также, но он настоящий сардар и не единым высказываением или взглядом ни за что не покажет свое недовольство моей персоной, только высокомерие. Но это так обычно для любой знати. И не только. Я привыкла и, если честно, меня не особо это задевает. Просто мешает устранять препятствия, мешающие мне жить, а тебе еще и править.
        - Иногда мне хочется быть простым кузнецом. – улыбка арла была невеселой.
        - Иногда мне хочется быть просто женщиной. Но в любом положении всегда есть свои минусы.
        - И плюсы тоже!
        - И плюсы. А посему будем тем, кто мы есть.
        За всеми этими делами Киркайн как будто забыл про глок. Дэй не напоминала. Но как-то в одну из встреч он попросил ее принести один патрон. И она поняла, что он ничего не забыл. Просто решил начать с другого конца. И это было верно. Пока не найден способ создания пороха, не было смысла трудиться над пистолетом. Сама Дэй не представляла из чего и как он сделает порох. Или чем-то его заменит, каким-нибудь местным аналогом. Решила не помогать ему в этом, но патрон принесла. Для нее всегда оружие было средством защиты. Но здесь оно большей частью использовалось как средство убийства. Какая разница, какое оружие, оно всегда двояко. Защита тоже может быть убийством. С какой стороны на это посмотреть. «Защищаясь, приходится убивать» - слабое оправдание.  Сама Дэй старалась об этим не думать. Копание в дилемме «убить – не убить» могло дорого стоить. Она согласна была умереть в бою, в честном поединке. Но быть жертвой в интригах властолюбцев ей вовсе не хотелось. И все же приятную сладость собственной власти она вкушала уже без содрагания, хотя и без удовольствия. Любой, кто может обвинить другого, уже имеет власть.
        И вот, наконец, они с Джаем как будто нащупали все нити и рычаги садарского заговора. Она попросила у арла официальной аудиенции в замке. Дэй хотелось, чтобы ее сообщение было настоящим докладом о вверенных ей делах. Она оделась как полагалось на прием согласно уставу: почти полное снаряжение тангури. Ехала в Верхний город на Тэнгире. У главного входа в замок передала огура слугам, шлем с плюмажем сняла и держала его на согнутой в локте левой руке. Дворецкий шел впереди нее размеренным шагом. У дверей в тронный зал стояла стража. Это новшество было введено арлом уже после их приезда из Тхандапура. Дворецкий громким голосом торжественно произнес: «Тангури Дэй-рани к Светлейшему повелителю Зара, Чанга и Демудри!» Дэй усмехнулась про себя, не так уж часто ей приходилось слышать полный титул арла. Тронный зал Тадж-Адри был не слишком большим, но его назаначение ощущалось в каждой детали интерьера. Арл редко использовался это помещение для приемов со своими подданными, поэтому дворецкий провел ее через весь зал к правой двери за троном. Пока шли, она в который раз разглядывала зарский трон. Ничего особенного, на ее взгляд. На трехступанчатом помосте покрытым пурпурным ковром стояло кресло с золоченой спинкой и такими же подлокотниками. Сиденье покрывала шкура белого руга. На самом деле шкура была не белая, а дымчатая. Если бы не эта шкура, да герб Зара под золотой короной на спинке, то трон ничем бы не отличался от других кресел в замке. Ей не часто приходилось здесь бывать, но каждый раз тронный зал поражал ее строгой роскошью, если вообще роскошь могла быть таковой. Ничего лишнего, была ли в том заслуга самого арла, или всего лишь здесь чуствовался вкус его архитектора и декоратора, она не знала. Самого Киркайна она никогда об этом не спрашивала. Пустой тронный зал вызывал у нее одно странное желание – проверить лично насколько мягка шкура на троне. Не рукой погладить мех, а сесть в этом кресле поглубже, и всем своим естеством ощутить, насколько удобно это кресло, олицетворяющее власть Зара.
         Арл был один в комнате, которую Дэй про себя называла кабинетом. Он сидел за своим рабочим столом. Ни дать, ни взять обычный помещик, разгребающий насущние дела своего имения, если бы не корона, лежащая на его столе. Это был не тот венец, в котором он совершал торжественный выезд к подданным в праздники. Эту корону он водружал на свою голову только во время приемов в тронном зале. Сколько всего было венцов и корон у зарского арла, Дэй точно не знала, но подозревала, что на каждый случай был свой венец. Эта корона предназначалась для особых дел государственной важности. Однако он ее не надел, возможно она была в данном случае как некий символ. Арл привычным жестом выпроводил дворецкого.
        - Ну? – Киркайн был напряжен. – Что удалось разузнать?
        - Разведка показала..., - начала было Дэй. – Не все так просто. Эти садарские адгары – наемники, но не как гури. Они фанаты, основа их ордена – вера в многоликого бога, не буду углубляться в эти дебри. А нанимают их для устранения нежелательных лиц. Короче, они обыкновенные наемные убийцы - таги. Нанял их твой родственник, кузен  – Таджер се Чанг. Вовсе не дядя, как думали мы вначале.  Знакомое нам имя, не правда ли? И я повторюсь, говоря, что у тебя есть родственник, мечтающий видеть себя на престоле Зара.
        - Знакомый родственник, чертов ублюдок, - Киркайн нахмурился. – Дальше.
        - Ублюдок? Может быть... Так вот, сей господин уверен, что ты – самозванец и узурпатор. Уверен что ты не тот, за кого себя выдаешь. Как ты это объяснишь?
        - Почему я должен что-то объяснять!  Я – сын своего отца, покойного правителя Зара, законный наследник! – рявкнул он. – И не собираюсь никому ничего доказывать! Хотя любой мой подданный подтвердит, что я есть я.
        - Не кипятись! Он уверен, что твое окружение либо подкупили, либо им такая подмена выгодна. И единственный законный наследник как раз он, а настоящий се Зар умер. Двой дядя, уступив твоему деду свой джагир, как бы отрекся от наследования. Законного отречения от наследования якобы не было, по крайней мере это никакими документами будто бы не подтверждено. А этот Таджер вполне обоснованно считает себя законным наследником, настоящим.
        - Настоящий... Весь Зар подкупили? – хмыкнул арл. – Чушь, это практически невозможно. И я жив.
        - Ну, да, это слишком сложно, – согласилась Дэй. – Однако он приводит такой довод, что вы с настоящим наследником были похожи. И это сходство сыграло тебе на руку. Не все же заряне тебя близко знали и знают. В истории такое уже было, когда кто-то выдавал себя за наследника. Не он сам, конечно, все это претворял в жизнь, но есть те, кому это было выгодно. Дворцовый переворот, короче, малыми силами - устранение нежелательного настоящего наследника, и подмена его лженаследником.
        - Пусть свои сказки рассказывает глупцам. – отмахнулся Киркайн. – Кто ему поверит?
        - Пока никто особо не верит, но своей болтовней и еще хуже действиями он может добиться кое-каких результатов. Болтовня может подорвать твоей авторитет даже среди твоего народа, а нанятые им убийцы просто освободят ему место, убив тебя. Сколь часто на тебя покушались за последнее время? Ты не забыл? Не перебивай, - остановила его Дэй. - Дай мне высказать свои соображения, потом можешь  возразить или согласиться.
       Он кивнул.
       - Понимаешь, идентификация личности по свидетельским показаниям не гарантирует истины. Всех твоих подданных никто опрашивать не будет. Да это и не нужно. Те, кого ты не устраиваешь, могут якобы вспомнить какие-нибудь нестыковки, и все эти разборки будут сеять смуту. Чего этому господину и надо, но не только ему, кое-кому из Амата тоже может  быть выгодно такое положение. Даже не может быть, даже наверняка у него есть сторонники из Амата. Все это требует денег, вряд ли твой дядя и кузен так богаты. Убрать тебя им, конечно, проще. Но есть и другие способы. Думаю, им зачем-то нужно тебе дискредиторовать, объявив лжецом.
       - Ты тоже во мне сомневаешься? – все-таки перебил он ее.
       - Я не об этом, Кир. Как раз я в тебе не сомневаюсь. Но я в Заре без году неделя. Мне же важно, чтобы ты был жив, чтобы ты был правителем Зара.
       - И только?
       - Не только, но это уже второстепенное. Тут есть одно «но». Я просто этого не знала, но Джай это подтвердил. Хотя для меня это не так уж и важно.
       - Что именно!?
       Киркайн подскочил, заходил по комнате, вдруг остановился, уставился на Дэй. «Поза короля, какие сомнения!» - подумала она.
       - Что?! Выкладывай!
       - До того случая с твоим «воскрешением», тебя знали под другим именем.
       - Мое первое имя - Карим, и что? Я не сам сменил имя, это была идея пандала. Он сделал для меня очень многое, когда я был на грани смерти, и всегда меня поддерживал. Не могу сказать, откуда он его выискал, я не спрашивал. Теперешнее имя мне нравится больше. Карим – это мое прошлое, Киркайн – настоящее и будущее, - он помолчал. - До того, как получить ту рану, я был не очень-то милосердным, Дэй. Я был истинным сыном своего отца! И я этим не горжусь. Но смерть того чужестранца, которого я ранил, каким-то странным образом на меня подействовала. Он  едва не умер по дороге, пока я нес его из леса в Зар.
      - Почему ты его убил?
      Дэй из разных уст слышала эту историю, но никогда от самого Киркайна. Он пожал плечами.
      - Думаю, ты слышала разные версии, но я  расскажу, как я помню, – он задумался. – Была зима, я охотился как обычно. Мне удалось выследить зверя, и я двигался за ним по следу. Этот человек неожиданно появился из-за деревьев, когда вепрь уже вышел на опушку. Я держал зверя на прицеле арбалета, а незнакомец как будто замешкался, он не видел вепря. Но выстрелили мы одновременно, только я в вепря, а он в меня. Возможно, он думал, что я хочу его убить. Падая, я нечаянно отпустил тетиву еще раз, как раз эта стрела и попала в него.
      - А вепрь?
      - Вепрь был ранен, он тоже в него выстрелить успел. Я был ранен в ногу, а он в плечо. Но эти два выстрела вепря не убили, он успел добраться до этого человека, так как  был к нему ближе. Раненый зверь бывает страшен. Если бы этот парень не помешал, я добил бы кабана мечом. Мне было не в первый раз охотиться одному на кабана. И все-таки чужестранец сам его добил, но при этом был сильно покалечен. Я сумел перевязать свою ногу куском рубахи, болт не задел кость. Рану этого парня перевязать было невозможно, я просто затолкал оставшуюся часть рубахи под его куртку. Он так странно был одет и не понимал, что я ему говорил. Мне нужно было дотащить его до моей лошади, она бы нас вывезла. Но все вышло как-то по-дурацки. Конь взбесился, почуяв чужую кровь, и я не смог его удержать. Несколько часов я тащил чужака через лес по снегу, сам потерял много крови.  Лошадь вернулась в город одна, поэтому стража выехала мне навстречу. И нашли нас на дороге.  Меня без памяти, и его едва живым. Он умер уже на алтаре. Боги не всех возвращают к жизни. Но я точно знаю, никакой врач его бы не смог вылечить. А я выжил, шрам остался, ты сама видела. Согласен, история странная. Она такая же непоследовательная, каким я в общем-то и был.  Мой отец лежал при смерти, а я уехал на охоту. Мне надоело сидеть у его кровати, слушать его нытье и нюхать этот запах смерти, витающий в комнате, глядеть на эти подобострастные физиономии придворных. Я и без его слов знал, что буду хозяином Зара, едва он отойдет в мир иной. Но, то ли смерть этого парня изменила мою жизнь, то ли  само возвращение к жизни. Я ведь тоже мог не  встать с алтаря.
        - Тебе больно об этом вспоминать? Зачем ты его пытался спасти? Мог бы просто бросить, какое тебе было дело до него? Разве он тебя просил об этом?
        - Может и просил, я не мог понять, что он говорит. А он говорил очень много, пока не потерял сознание. Он говорил так, как будто хотел извиниться за вмешательство. Как будто винил себя. Он был примерно моего возраста, с отросшей бородой. Когда я закрывал его рану, чувствовал его впалый живот и торчащие ребра. Еще тогда я подумал, что он был голоден, так как долго бродил по лесу. Откуда он взялся на мою голову, я не знаю. После алтаря я плохо себя чувствовал. Пандал выхаживал меня. Он говорил, что возмездие как и спасение всегда приходят в нужное время.
        - И ты изменился. Злой Карим исчез, добрый Киркайн остался?
        - Иронизируй… Я совсем не добрый, Дэй, как может казаться. Я был жестоким, и могу быть жестоким, но я стал мудрее. И, может быть, хитрее. Думаешь, я сразу же стал достойным, как ты говорила, правителем? Нет, мне пришлось многому научиться, и оказалось, что есть дела поинтересней, чем охота и пирушки. Но хватит об этом… Ты сказала, что есть другие способы узнать истину...
        - Есть, только не надо ничего узнавать. Чужое сомнение плохо, но твое еще хуже. Ты можешь что-то не помнить. Это было давно, тем более, что ты сам был в плохом состоянии. Ну и что, что тогда произошло? Думаю, нужно убрать се Чанга. Тогда и у Амата не будет козыря в игре с тобой.
        - И уподобиться Чангу и адгарам?
        - Будем играть в благородство, Киркайн-ран?
        - Что сказал Джай?
        - То же самое, что говорю я. Мы твоя стража, и в принципе можем убить любого, кто тебе угрожает. Повели, государь, и мы все исполним.
        Дэй замолчала, еще был один вопрос, который возник у нее по ходу рассказа Киркайна. Только она не знала, стоит ли его вообще задавать. Арл заметил это.
        - Договаривай? И давай без недомолвок, начистоту.
        - Хорошо, - кивнула она. – Ты помнишь, какое оружие было у чужака? Из какого оружия он тебя ранил?
        - Я не очень хорошо успел его разглядеть, было довольно далеко. Что-то похожее на арбалет, только какой-то странной формы. Впрочем, стреляло оно ощутимо, прошило мое бедро насквозь. Я бы сказал, что сила удара его арбалета была просто несравнима с моим оружием. Я много думал об этом. Мой болт его легко ранил, и если бы не вепрь, жизни этого парня ничего бы не угрожало. А он на таком расстоянии сумел пробить мою ногу через толстую кожу  штанов насквозь! Его оружия я не нашел, я хорошо помнил то место, искал, но оно как будто сквозь землю провалилось. Твердое дерево и металл могут долго сохраняться,  а тут – ничего. Когда я  тащил раненого, арбалета при нем не было. Кстати, останков кабана я тоже не нашел. Мой арбалет нашли стражники почти сразу после этого случая. Специально прочесали лес, кровь на опушке обнаружили, там же и мой арбалет валялся. И больше ничего. Поэтому кое-кто решил, что мы просто стреляли друг в друга, как на поединке, а стражу якобы заставили молчать о происшествии. Мне помнится, что их даже куда-то выслали из Зара. Нашлись такие, кто решил, что мы с парнем поссорились из-за женщины. Вот это полная глупость! Кто-то считал, что его подослали меня  убить, другие решили, что я мог в гневе прикончить его. Спасибо пандалу, он видел рану чужеземца, и подтвердил, что ее могли нанести только клыки вепря. Его заявление во время службы сразу прекратило все эти бредни. В последствии выстрел чужака меня вдохновил на улучшение арбалетов. Может поэтому я забросил охоту и занялся совершенствованием оружия. Еще в чем-то сомневаешься?
Он явно был недоволен этими расспросами, но себя сдерживал, рассказывал спокойно без напряжения. Так говорит о себе человек, которому нечего скрывать. Дэй показалось что-то знакомее в его рассказе. Некоторые моменты смутно напоминали ей о собственной истории, например, ее глайдер тоже как сквозь землю провалился. Хотя размеры арбалета и глайдера несопоставимы. Ладно кабан, его могли съесть дикие звери. Скелет, конечно, мог бы и остаться, но может, его тоже звери растащили. А вот железные части арбалета испариться не могли. Странно.
        - Нет. На бедре у тебя действительно типичная арбалетная рана. Причем, тяжелая, тянущая на смертельную, если вовремя не начать лечить. По-видимому болт задел главную артерию. Удивительно, как ты умудрился с такой раной тащить того человека. И все-таки тут более-менее все понятно. Пережить клиническую смерть и остаться живым – это и впрямь могло послужить основанием для психологической перестройки личности. Так сказать, под влиянием внешних обстоятельств произошло переосмысление прежних жизненных целей и ценностей.
        Последние фразы она произнесла на своем родном языке, в таламасском не было подобных аналогов. Киркайн естественно смотрел на нее ничего не понимая и ждал объяснений.
        - Прости. Жизненный путь не всегда прямой, порой не знаешь, где споткнешься. А споткнувшись, вновь ли выберешь старую тропу или свернешь на новую. Знаешь, мне все чаще кажется, что нет у нас пресловутого выбора пути. И еще, что мы никогда не постигнем смысла нашего существования. Если только не окажемся вне пути, но все еще будем живы и способны мыслить. Но это уже из области чистой фантастики. У кельтов, моих предков, кабан являлся проводником в мир иной. Королевская охота на белого кабана – погоня за властью над человеческим духом. Кабана считали прибежищем смертных грехов – гордыни, гнева, похоти, праздности и зависти. Кое-кто считал дикого вепря самим дьяволом.
        - Кабан был обычным, черным и вонючим, - он пожал плечами. - Жизнь после смерти? Мир мертвых… Кое-кто верит в это...
        - А ты?
        - Не знаю. Я стараюсь не вникать в подобные домыслы, это мешает быть правителем. Пусть об этом думают те, кому положено. Мне достаточно того, что в Заре есть алтарь Богов.
        - Да, это удивительно, никогда не думала, что такое может существовать в реальности. Вообще, в твоей истории кабан больше похож на некий отрицательный символ. Возможно в будущем эта история станет мифом, в котором тебя изобразят подобным богу в противовес адскому зверю.
        - Возможно, но мне бы хотелось прожить долгую жизнь прежде, чем стать мифом. Надеюсь, в нем найдется место и тебе.
        - Миф о наемнице? Сомнительно…
        - О сохини зарского арла, по-моему неплохо звучит.
        - О любимой женщине цезаря…, - задумчиво произнесла Дэй на своем языке и нахмурилась, - поворот не туда, мой Зар. Никаких дежавю. Еще один вопрос. Почему в Заре говорят на таламасском языке? Есть же свой диалект.
        - Таламасский как всеобщий, на нем многие народы говорят. Вообще как-то не задумывался над этим. А почему ты спрашиваешь?
        - Так… Допустим, есть у меня колода карт, в которой отсутствуют несколько старших арканов и несколько младших из совсем другой колоды. Игра уже не получится, и пасьянс не разложишь. Мне не хватает некоторых сведений, чтобы начать играть. И потом, мне хочется, чтобы у нас с тобой не было никаких сомнений о твоем прошлом. Я не твой адвокат, Кир, я твой телохранитель.
        - Хорошо, но я рассказал все, что знал.
        - Тогда еще вопрос. Ты охотился один. Почему? Насколько я знаю, для аристократа охота не средство пропитания, а развлечение. Как тебя – наследника трона, могли отпустить на охоту одного? Охота в одиночку на кабана – это чистое самоубийство!
        - Сейчас трудно объяснить. Это был своего рода протест. Я мало кого слушался, и ужасно не любил и не люблю, когда мне мешают делать то, что я считаю нужным. Отец охотился всегда со свитой. Загнать оленя  двумя десятками стрелков, по твоему, это подвиг? А кабан – другое дело, это достойный противник, он бьется до последнего, предпочитая смерть отступлению. Я не сразу один выходил на кабана. Но когда понял, что могу убить разъяренного зверя в одиночку, уже никого не брал с собой. Как в поединке с врагом, один на один, глаза в глаза. Азарт! Арбалет только ранил зверя, добивал я его уже мечом. - он помолчал. -  В горах вообще охотится трудно. Есть профессиональные охотники, как правило они не знатные и охотятся в паре  в основном на зверей ради меха. Или по заданию правителя на дичь для стола. Я сам часто делаю такой заказ через моего егеря. На птицу и мелких зверюшек я охотился в детстве, разумеется не один, с тем же егерем или его помощниками.
        Он замолчал, прикрыл глаза рукой, как будто вспоминая, возвращался в прошлое.
        - Все эти безумные глупые поступки я припоминаю с трудом. Мне даже кажется, что я их знаю в основном по чужим рассказам, а не по своим воспоминаниям. Возможно, это как некое отторжение прежней неправильной жизни. Мне никогда никто это не ставил в вину, но я сам после выздоровления чувствовал себя виноватым. Не в смерти отца или смерти этого чужеземца. В своих глупых никому не нужных поступках. Я не охотник, Дэй, и возможно никогда им не был. Но я с самого рождения воспитывался воином. Может, в юности мне не хватало воинской отваги. Войны не было, в коротких стычках с врагами обходились без меня. Наследника нельзя подвергать опасности. Тут ты права. Кто мог запретить мне охотиться так, как мне хочется?
        - А после алтаря ты исправился? Стал мудрее и осторожнее…
        - Вроде того, - он рассмеялся, - как будто Боги вдохнули в меня не только жизнь, но и разум зрелого мужа, и я немного поумнел.
        - Конечно, арлу уже не с руки охотится в одиночку.
        - Я вообще перестал охотится, как ты знаешь.
        - Ты просто почувствовал вкус власти.
        - Угу, и вес короны. Ты непоследовательна в своих вопросах. Это такой прием, запутать собеседника?
        - Нет, в данном случае, нет. По ходу твоего рассказа у меня возникали некоторые соображения, и я просто уточняла. Нет, Кир, пока никаких выводов. Мне надо подумать, многое сопоставить.
        - Хорошо. Только держите с Джаем меня в курсе.
        - О, это само собой.