Мальчик, который бредил звездами

Все, что ты можешь вообразить - реально.
                Пабло Пикассо

- Снова без изменений, - тихо прошептал себе под нос Андрей, стоя у окна и вглядываясь в свет далеких звезд.

В черте города разглядеть эти маленькие, скромные точки, эти «плевочки» становится особенно трудно, но у Андрея было кое-что, что всегда отличало его от сверстников, да и от большинства людей в целом: яркое, подвижное воображение, с детства зачастую заменяющее ему серую, суровую действительность, так что он без особого труда дорисовывал в своей голове и Большую Медведицу, и Малую, и скопление Плеяды, без труда мог определить положение Полярной звезды, да и вообще, как ему казалось, с легкостью управлял бы каким-нибудь космолетом. Он вспомнил, как будучи еще совсем маленьким, каждый вечер вставал к окну, сворачивал в трубочку газету, листок, или что попалось под руку, на манер подзорной трубы, цеплял на плечи длинный кусок какой-то тряпки, тщательно изрисованный им звездным узором и, изображая из себя важного звездочета, наблюдал за небом, таким таинственным и притягательным.

- Снова без изменений, - говорил он тогда, и в воображении Андрея это означало, что новых галактик пока замечено не было, новых звезд не открыто.. Пока не открыто. Он был уверен, что когда станет взрослым, обязательно пооткрывает и галактик, и звезд, и других миров, и чего он только не обнаружит.. Эта мысль согревала.

Космос всегда был его страстью. Его отдушиной. Его наркотиком. В детстве он мог часами торчать у окна, разглядывая созвездия и представляя себя великим астрономом. Казалось, небо говорило с ним, утешало, шептало ему свои секреты. Но больше всего маленькому Андрею хотелось взлететь. Расставить руки. Поймать попутный ветер, оседлать его, как ретивого коня. И лететь. Выше. К звездам. Туда, в царство Медведиц, Драконов, Козерогов, Водолеев. Мальчик представлял себя верхом то на одном созвездии, то на другом, то парящим в невесомости, то сидящим на кольце в гостях у Сатурна. Высоко-высоко. Но высота не страшила его. Напротив. Она завораживала его. Так он и стоял каждый вечер, у окна, с закрытыми от наслаждения глазами, расставленными в стороны руками и блаженной улыбкой на своем мечтательном лице.

 Мать Андрея, поощряя увлечение сына, как могла доставала ему книжки. Но денег у них никогда особенно не водилось. Скорее, их не было совсем. Дедушка по материнской линии умер, едва Андрей начал ходить, а бабушка была тяжело больна и практически прикована к постели, поэтому мать была вынуждена работать сутками напролет, едва покрывая расходы на дорогостоящее лечение. По отцовской же линии.. Андрей не знал, где его отец и догадывался ли тот о его существовании. Каждый раз, когда он пытался спросить об этом у мамы, получал в ответ лишь неопределенное «далеко», «в командировке» или «папа не может сейчас быть с нами». Периодически мать собирала пакеты с мужскими вещами и уходила куда-то, а возвращалась какой-то грустной и потерянной, даже со слезами на глазах. Спустя некоторое время Андрей подумал, что его отец в тюрьме и решил о нем никогда больше не спрашивать.

Андрей рос щуплым, невысоким парнем, с черными как смоль волосами и синими глазами, взгляд которых был направлен куда-то «туда», внутрь себя, и казалось, проходил сквозь людей и предметы. Он не был глуп, но всегда был рассеянным и никогда не мог подолгу концентрироваться на каком-либо занятии, уходя в себя, в свои мысли. Одноклассники считали его странным и даже слегка отсталым, но Андрея это как-то не волновало. Он вообще мало думал об окружающих, довольствуясь своим внутренним миром. Еще Андрей был очень наивным и доверчивым. Настолько доверчивым, что однажды, классе в 5, старшеклассники сказали ему, что урок ОБЖ будет проходить на крыше, и последующие 2 часа Андрей провел именно там, удивляясь, что больше на крыше никого не появляется.

Конечно он хотел поступить в институт, на кафедру астрофизики и звездной астрономии, но их семья финансово не могла себе этого позволить. К облегчению матери, к армии он был не годен, и потому устроился на работу сразу после окончания школы. Но из-за своей рассеянности Андрей не мог задерживаться на какой-то одной специальности подолгу и часто их менял: курьер, продавец, грузчик.. Сейчас, например, он работал на складе.

С возрастом увлечение звездами слегка поутихло, но порой, вечерами, Андрей ловил себя на мысли, что по-прежнему, как в детстве, вглядывается в ночное небо, ища созвездия. Вот и сейчас он стоял у окна и наблюдал. «Сейчас бы взлететь, - подумал он. – Туда, выше, к звездам, подальше от всего этого..».

- Но ты можешь взлететь.

Андрей обернулся. Комната была пуста, но голос отчетливо слышался у него за спиной.

- Кто здесь?.. – испуганным, тихим шепотом спросил Андрей.

- Тебе не стоит меня бояться. Ты не можешь меня видеть, но я уверяю: ты можешь взлететь.

Какое-то время Андрей был в ступоре, в страхе шаря глазами по пустой комнате, но в конце концов собрался с силами и выдавил из себя:

- Как?

- Очень просто. Раскрываешь окно, расставляешь руки пошире и – летишь.

«Какое-то самоубийство», - подумал Андрей, приоткрывая окно и глядя на землю. В принципе, падать было не так высоко – квартира была на втором этаже. Но от самой мысли по спине бежали мурашки.

- Послушай, я не прошу тебя прыгать, я прошу тебя лететь, - уверял голос.
«А не староват ли я для полетов?», - иронично подумал Андрей о своем 24-х летнем возрасте, неуверенно взбираясь на подоконник и открывая окно полностью. С улицы пахнуло свежестью.

- Для полета тебе понадобится кое-что еще, - продолжил голос. – Вот, возьми этот стакан.

«Как интересно», - снова подумал Андрей и взял в руку пластиковый мерный стаканчик, стоявший на подоконнике. Ладони вспотели, колени слегка тряслись, но парень все же распрямился, расставил руки в стороны и..

- Лети.

Андрей зажмурил глаза, как когда-то в детстве, представляя, как он отрывается от земли и несется вверх.

- Смотри.

Он открыл глаза. И чуть не упал в обморок от увиденного. Он летел! По-настоящему – летел! Он, Андрей, с детства мечтавший оторваться от земли, сорваться туда, к звездам – летел!..

Поначалу было страшно, но по мере отдаления от земли парень чувствовал себя все увереннее, вертел головой по сторонам все чаще, и ведь там действительно было, на что посмотреть: хороводы звезд, будто ожившие с полотен Ван Гога, окружали Андрея, завлекая в свой небесный танец, закручиваясь, взлетая все выше и выше. Луна обливала его своим бледным молочным светом, купая Андрея в отраженных солнечных лучах, манила в объятья своей темной стороны. Андрей выпрямился и во всю грудь закричал от радости:

- Я ЛЕ-ЧУ!

Голос разнесся, казалось, по всему свету, по всей Вселенной, окутывая каждую планету, каждое созвездие. Андрей наконец летел. Выше. Выше. Туда, куда всегда хотел. Туда, где никто не достанет. Там, где нет проблем. Там так прекрасно. Невыносимо прекрасно и радостно. Андрей никогда в жизни не был так счастлив..

Он очнулся на следующее утро, лежа на полу со стаканчиком в руке. Заря пробиралась в окна. Андрей все еще не верил своему счастью, ему казалось, это был сон. Но, обращаясь в пустоту маленькой комнатки, он все же спросил:

- Ты здесь?

Голые стены ответили молчанием. Голос исчез. Проведя еще пару мгновений, сидя на полу, Андрей встал, позавтракал, умылся и пошел на работу.

С тех пор каждый вечер Андрей летал. Он бежал с работы, как с пожара, в несколько прыжков преодолевал лестничную клетку, распахивал окно и – улетал к звездам. Часто к нему присоединялся этот странный голос, и тогда они вместе парили над миром, купались в звездной колыбели, ловили кометы за хвост, наблюдали за ходом планет..

Но однажды Андрей упал. Яркая картина космического мира сменилось чернотой, и Андрей отключился, уходя сознанием в небытие.

                ***

Мать Андрея возвращалась домой с работы, когда увидела, как ее сын падает из окна их обшарпанной квартирки с поднятыми в стороны руками. После некоторого времени, проведенного в больнице, худшие опасения матери подтвердились, и у него диагностировали шизофрению. Его поместили в областную клинику для душевнобольных, где двумя годами ранее скончался его отец.

Каждый день Андрей рассказывает персоналу клиники о космосе. Сложно сказать, понимает ли он до конца, где находится, но создается впечатление, что ему это не очень-то и важно. После ежедневного приема лекарств Андрей оставляет мерный стаканчик себе.

- Снова без изменений, - каждый вечер мурлычет под нос Андрей. Он берет стаканчик в правую руку, становится напротив наглухо забитого больничного окна, расставляет руки и мысленно отправляется в самое прекрасное место, где только может побывать человек. Каждый, кто заставал Андрея в минуты его «путешествий ко звездам» могут поклясться, что это – самый счастливый человек, которого они когда-либо видели.