Ирэн. 35

      - Благодарю Вас, отец! У меня к Вам просьба, позвольте мне пожить какое-то время  с Вами во флигеле, не хочу нарушать Ваш покой. Дело в том, что  в дом этой девушки попал снаряд, разрушив стену. Оставаться там было опасно и я привёз её с матерью к себе на квартиру.
  - Димитриос, ты мог бы и не спрашивать, это твой дом и здесь тебе всегда рады! Я прикажу приготовить флигель, живи, сколько хочешь.
  - Благодарю! Сейчас мне нужно отлучиться по делам, вернусь поздно.
          Димитриос  поймал извозчика и отправился на Польскую улицу к мадам Панеяд.


   После прибытия войск и зачистки порта заведениям подобным Дому мадам Панеяд разрешили работать, дабы не случалось эксцессов с местными жительницами и они радушно распахнули свои двери перед соскучившимися клиентами.
    Димитриос  впервые  в жизни попал в это заведение, но не любопытство или жажда продажной любви привели его сюда, он пришёл по делу. В гостиной толпились клиенты, выбирающие  «барышень», одна из ночных бабочек подошла к Димитриосу и попыталась  предложить себя, но он с улыбкой  отклонил её услуги,-
   -  Где я могу найти хозяйку?
  - А шампанским угостите?
  - Конечно! Заказывайте!
  - Пятнадцать рублей бутылка!
Димитриос протянул попрошайке двадцать пять рублей,-
  -Где найти хозяйку?
   -Идите по лестнице на второй этаж, там её кабинет.
   - Благодарю!
   Панеяд  немного упокоилась  от  пережитого фиаско,-
  - Такой провал, а ведь она тщательно готовила операцию, всё шло как по маслу, не появись неожиданно этот защитничек. Откуда он свалился? Кто ему донёс? И чем это ей грозит? Видно, что человек состоятельный, но её заведение он не посещал, она его не знает. Ладно, узнает у ВиктОра, когда он будет в состоянии, что за гусь на него набросился? Отбил девку, а ведь всё так хорошо сложилось! Чёрт его принёс! Околоточный молчать будет, иначе ему и отставка, и каторга светит за фальшивые документы и за вовлечение в проституцию, не какой-нибудь крестьянки неграмотной, дворянки, гимназию закончила! Впрочем, у них тоже и из дворянок, и из гимназисток  девушки есть. ВиктОр  болтать не будет, сам кашу заварил, да и жениться скоро! Не в его интересах устраивать скандал. Деньги с него не получишь, конечно, но и то, что дал, она отдавать не собирается. Панеяд приободрилась. План, суливший полнейшую выгоду, к сожалению, провалился, но у неё остались  деньги, сама она не замазана, околоточный и ВиктОр будут хранить молчание. Вот только эта девка, эта проклятая девка! Она может рассказать о ней, и что приходила, и что лжесвидетельствовала.
      Это омрачило её настроение, но не прервало ход мыслей,-
  - А кому она расскажет? В суд пойдёт? Кишка тонка, денег на адвоката нет, да и постесняется рассказывать, как её чуть в проститутки не записали.
Панеяд, успокоившись, повеселела, но тут же ей в голову пришла другая мысль,-
  - А вдруг она всё расскажет своему защитнику? Кто он ей? Родственник? Любовник? Жених?
И кто он вообще такой? Какую угрозу он может представлять?
Задумавшись, она не заметила, что дверь открылась, и кто-то вошёл и направился к ней.
Очнувшись и подняв глаза на вошедшего, она с ужасом обнаружила перед собой того самого «защитника», о котором только что размышляла. Лицо его не сулило ей ничего хорошего.
Она впала в ступор,  не зная то ли рассыпаться в любезностях, то ли кричать и звать на помощь.
Выдавив из себя жалкое подобие улыбки, спросила,-
  - Что Вам угодно, сударь?
Димитриос  достал пистолет и, взведя курок, приставил его ко лбу Панеяд,-
  - Мне угодно, чтобы Вы никогда не попадались на глаза моей невесте, даже случайно. Лучше сидите в своём «Доме», либо покиньте город. Если Вы приблизитесь к ней с  гнусными предложениями или угрозами, я прострелю Вам башку!
С этими словами, он убрал пистолет от её лба, брезгливо обтёр дуло, касавшееся её платком, положил пистолет в карман и вышел.
     Придя в себя от пережитого  страха и накатившей затем ярости, Панеяд, решила обезопасить себя и написать ВиктОру о неожиданном визите незнакомца.


   Витюшкина душа, после неожиданного провала операции, когда добычу вырвали из его рук, а он намеревался  праздновать триумф, требовала сатисфакции. Разбитое лицо напоминало о торжестве его соперника и его, Витюшкином, позоре.
    Дома он соврал, что был свидетелем поимки смутьянов в порту, но их  товарищи накинулись с выстрелами на участок и отбили арестантов, а ему разбили лицо. Мать и сестра охали и ахали, отец посмурнел, но потом, крепко обнял его и рассказал, как обул страховую компанию, по заключённому им, Витюшкой, полису. Рассказал так же о сгоревших Дынинских амбарах в порту.
   Витюшка приободрился, всегда приятно быть победителем, даже страховой компании. В его душе затеплилась робкая надежда, что их свадьба с Оленькой из-за уменьшения приданного расстроиться, но отец  убил её,-
   - Ничего, сынок! До свадьбы заживёт! Через месяц будешь как новый!
       А твоя-то дворянка, как? Когда ты её в Париж повезёшь?
  - Одна поедет, деньги переведу.
  - Правильно! Нечего светиться перед свадьбой!
Отец ушёл, а Витюшка предался ярости и планам тайной мести.
   Утром его не тревожили, дав возможность набраться сил и залечить раны, он как следует выспался. Взглянув на себя в зеркало, застонал, на него глядела сине-фиолетовая рожа с разбитыми губами и заплывшим правым глазом. Витюшка, втайне считавший себя красавцем и дороживший своей внешностью, чуть не грохнулся в обморок. Позвонил прислуге и попросил позвать сестру. Мария пришла и еле сдержалась от смеха, разглядывая брата.
  - Маша, можно ли это как-то убрать?-
он покрутил руками около носа.
  - Не знаю, в журналах о синяках и шишках ничего не пишут.
  -Может врача позвать?
 - Может. Так позвать?
  -Не надо!
Сестра пожала плечами и вышла. Он откинулся на подушки,-
  - Как появиться в таком виде в обществе? Даже если ты и герой, от тебя шарахаться будут. А если Димитриос рассказал своему дружку Жаботинскому, тот по всей Одессе разнесёт. Уехать, что ли? Побыть в Москве, раз Париж закрыт, деньги есть…