Бусики я, бусики...

 Философская сказка-притча для взрослых


Шёл по легенде рыцарь аж в незапамятном 1699 году с Кемеровской области и тащил с собой мешок с золотом, за кражу которого ему грозила смертная казнь.

Пробирался ночами тёмными, скрываясь под покровом чёрной ночи от глаз любопытствующих.

И была с ним о левом плече жаба. Жаба та не простая, по ночам она превращалась в прекрасную даму.

Обустроился рыцарь на новом месте.

Взмолилась дама, что не хочет такой скрытной жизни, а хочет ; как все ; в сверкающих шелках ходить, бусики, брильянты, золото носить.

Не устоял рыцарь и облагородил свою невесту.

А жили-были поживали они в секретном месте.

С виду пустырь, а знаешь секретное слово, глядишь и монастырь.

Да не монастырь, а целые хоромы.

Вот как-то наведались в те места недобрые люди, которые прознали про богатства и одинокого рыцаря, маявшегося в соседних им местах.

Да никак сыскать дворец не могли.

Стали рубить молодые деревца на пустыре.

Одни щепки летят.

Да вой стоит.

Каждый раз, когда рыцарь свирепел, поднимался ветер несусветный, свист ушам простым неприемлемый, пыль да бранные слова летели воздухом.

Срубили ещё одно деревце, вой поднялся пуще прежнего.

Увели тогда они коней. Спрятались за пригорком и стали наблюдать.

Вдруг на одном из деревьев они заметили ярко-алые бусы, которые переливались на свету аки ягоды дивные, да заморские.

Кинулись они к деревцу этому, схватили его за ветви, и эти ветви мгновенно превратились в девичьи руки невиданной красы.

Растерялись разбойники от такого дива.

Но один из них, самый смелый, не опешил.

Яшка-потеряшка подошёл вплотную к деревцу, взял ладони в свои руки, поцеловал их, потом обвил руками ствол деревца, и проявился из небытия нежнейший и грациозный девичий стан.

Тогда он впился губами в ствол деревца там, где на коре было небольшое углубление в виде полумесяца.

И тут же на удивление всем окружающим он слился в жарком поцелуе с самой прекрасной девой на свете.

Она проявилась полностью, предстала во всей своей необыкновенной красе перед шайкой разбойничьей, но тут же засмущавшись снова отступила в тень молодых дерев.

Яшка быстро нагнал её. Остальные так и остались стоять как вкопанные на тех же местах, недоуменно выпучив свои разбойничьи глаза, которые многое повидали на своём веку, но такого не видали никогда.

Яшка протянул к деве свои мускулистые, грубые руки и спросил:

- Кто ты прекрасная дева?

- Зачем ты пришёл в наши тайные, укромные места? Не с добром пришёл, окаянный?

- Да брось ты, - даже засмущался Яшка, - Кто ты?

- Я может жениться на тебе хочу! - выпалил он вдруг.

- Не за этим ты сюда пришёл! Да и не свободна я.

- Почему не свободна? Кто тебя тут удерживает? Я освобожу тебя, о, прекрасная дева. Только назови своё имя!

- Рыцарь тайного золотого ордена держит меня тут в неволе.

- Тут есть золото? - неподдельно удивился Яшка, - Тут же пустырь, да редкие деревца.

- Много золота. Тут много золота. Вам всем хватит. Хитрый рыцарь прячет его в пещере.

- А где эта пещера? - глаза Яшки загорелись пуще прежнего, дама предстала для него совсем в ином свете, и её красота перестала так привлекать внимание молодого, разгорячённого разбойника.

Он забыл обо всём на свете.

- Так сведу к пещере. Только деревца не трогай, и своим передай, чтоб не губили молодую поросль, а то рыцарь тайного ордена услышит и погубит вас вместе со мной.

Повела прекрасная дева в алых бусах разбойников к пещере. Шли они долго, притомились. Уже пошёл ропот и ворчание в их недоброй компании, когда вдалеке вдруг показался малоприметный вход в пещеру, скрытый за листвой и ветвями растущих так и сяк деревьев.

В пещере оказалось несколько ходов-тоннелей. Молодая дева вела их уверенно, путь им освещали ярко светящиеся крупные бусины на её шее.

Разбойники смело шли друг за другом и дорогу назад в лабиринте ходов - не запоминали. Вот-вот и они нападут на несметные богатства. Золото, много золота уже мерещилось им за каждым новым поворотом пути.

Кто-то из их компании то и дело вскрикивал:

- Вот оно! Тут!

- Я вижу мешки!

- Золото!

Но прекрасная дева мягким, ласковым голосом повторяла раз от раза:

- Рано ещё. Не тут. Подождите ещё чуть-чуть.

И они снова шли, шли.

Прошло не менее часа, а может и по боле. Никто ж в предвкушении такого счастья и несметных богатств не засекает время, не чувствует его мерное течение, не наблюдает…

Ни дева, ни Яшка совсем не запыхались. Ступали уверенно и бодро. Ведь его ждало вот-вот золото, а её долгожданная свобода.

На их лицах блуждали еле-уловимые в таинственном сумраке ходов пещеры улыбки. Сладкие улыбки чаяния скорейшего счастья.

Это невероятное, горячее чувство накатывающего бурной, упорной, гремящей волной счастья обдавало их всё с новой и новой силой.

Их тела трепетали в предвкушении. Горячая волна ожидаемого взрыва эмоций обдавала их сердца вновь и вновь. Души трепетали от невидимого дуновения ветра грядущих перемен.

В самой компании то и дело раздавался смех. Смеялся и Яшка. Был слышен и нежный смех прекрасной девы. Хохот эхом прокатывался по пещере и от этого становилось ещё веселее на душе. Каждому становилось веселей.

Путь преодолевали все с лёгкостью, совершая чёткие, равномерные движения. Казалось, что вся гибкость и грация диких зверей этих мест вдруг передалась им.

Никаких препятствий на своём пути они не встречали, что придавало ещё больше спокойствия всем идущим.

Кто-то даже стал насвистывать фривольную, расслабляющую мелодию и его никто не остановил. Никто не зашикал, как бы полагалось в напряжённые, томительные моменты жизни...

Внезапно ярко светящиеся бусы погасли.

Все оказались в полной темноте.

И только свирепый гул, и жуткий вой стали слышны внутри пещеры. Такой вой и свист, что все мгновенно стали затыкать уши, чтобы хоть как-то его заглушить.

Жуткая тьма спустилась на каждого, оглушила, сковала так, что никто не мог больше пошевелиться. В сердцах каждого вдруг поселился леденящий душу ужас.

Яшка только и успел отчаянно крикнуть в эту внезапно сгустившуюся пугающую тьму:

- Постой, ты так и не назвала своего имени!

- Бусики я, бусики...

Больше разбойников в этих краях никто не видел. А живёт ли там до сих пор рыцарь со своей прекрасной невестой нам и неведомо.