Работа неизвестного автора. Глава 5

Глава 5

Прошли лихие девяностые, но в школе-интернате жить по-прежнему приходилось впроголодь так же, как в детском доме; как, впрочем, и многим семьям.

На ужин дали вчерашнюю отварную картошку с куском черного хлеба и компот из сушеных яблок. После еды всегда нужно было собирать для завтрашних занятий тетради и учебники, приводить в порядок одежду и обувь. Оставшееся время предназначалось для игр или чтения книг в небольшом читальном зале интернатовской библиотеки.

За уроки всех заставляли садиться еще до ужина. Делать домашнюю работу дети уходили в классы, где в первой половине дня проводились занятия. Второй смены не было. Ребят в школе-интернате училось не так много, и классов хватало, чтобы разместить их всех в одно время.

Выполнение домашнего задания строго контролировали дежурные учителя и воспитатели. Учеба детям давалась тяжело: недоедание, психологические травмы, депрессии; многие были вырваны из семьи, когда родителей лишили родительских прав… Не до учебы им было, а дроби, между тем, не давали пощады, и часто их изучение затягивалось с пятого по старшие классы. Однако, десятого и одиннадцатого в этом интернате не было, поэтому «старшеклассниками» называли условно детей, учившихся в восьмом и девятом классе.

Еще в начале осени все учителя постоянно говорили о том, что зима в этом году ожидается поздняя. Даже боялись, как бы окончательно снег не лег только после Нового года, потому что отмечать праздник в дождливую слякотную погоду, а также мерзнуть в надежде хотя бы на еще одну белую муху никому не хотелось. Все-таки Новый год ассоциировался у всех с крепкими морозами, глубокими сугробами и пушистой нарядной елкой. Но опасения оказались напрасными. Десятого декабря выпал долгожданный первый снег. Он превратил двор и спортивную площадку перед школой в сказочный заколдованный сад. Дети завороженно приникли к оконным стеклам и восхищенно смотрели на ослепляющее своей белизной богатое убранство этого сада. А потом бегали по хрустящему под ногами ковру; весело смеялись, подпрыгивали, пытаясь стряхнуть с ветвей деревьев мелко рассыпающиеся и сверкающие на солнце снежные шапки.

Кто-то из первоклашек придумал, будто снег по вкусу похож на мороженое. С целью это доказать он сгреб в ладони горсть белой пушистой ваты и сунул ее себе в рот, за что получил от воспитательницы по рукам и по губам.

С двадцать восьмого начинались каникулы, а это означало, что в день Веттиного рождения поставят мало уроков, и не нужно будет делать домашнее задание, и разрешат подольше погулять во дворе.

Ирка долго извинялась за то, что денег на мороженое ей собрать не удалось, но обещала что-нибудь придумать, дабы все-таки устроить Ветте настоящий День рождения. И после ужина нашла подругу в читальном зале, для отвода глаз взяла с полки какую-то книжку, подсела к Ветте и шепнула ей в самое ухо:

--Давай сейчас удерем погулять.
Ветта испуганно уставилась на нее, как будто впервые слышала подобное предложение.

--Ир, ты что! Поздно уже!
--Вот именно! – скажем всем, что устали и хотим спать, а сами положим под одеяла подушки и удерем через окно.
--Темно.
--Ты ведь не боишься темноты.
--Не боюсь… но все равно страшно.
--Не придуривайся. Мы ненадолго – всего на часочек. Никто и не заметит.

Ветта колебалась. За все пять лет, пока девочки учились в этой школе-интернате, они ни разу (!) не устраивали побегов. И было неизвестно, как к такой проделке отнесутся учителя, если кто-нибудь в отсутствие Ирки и Ветты случайно обнаружит подушки под одеялами… Отлупленными быть не хотелось, а их новая учительница вряд ли ограничится выговором и домашним арестом. Однако неизвестность только подливала масла в огонь, еще больше распаляя любопытство. И, скорее всего, именно удачный первый побег когда-то пробудил в девочках страсть к этой интересной, но опасной игре.

Первой ее всегда предлагала Ирка, а Ветта сразу соглашалась. Эта, с виду робкая девчушка, в душе была такая же авантюристка. Ей тоже нравилось это море адреналина в кровь, екающее биение сердца, до боли пульс в висках… Вот и сейчас их обеих притягивал к себе незнакомый город. Ирку – окончательно и бесповоротно, а Ветту… Ветта и сама толком не знала, почему ей не хотелось сегодня убегать, поэтому она методом проб и ошибок принялась угадывать:

--Ночью опасно, - предостерегающе сказала она.
--Еще только седьмой час! Где ты нашла ночь? – возмутилась Ирка.
--Ну, вечером – все равно.
--Так… - Ирка насупилась. – Маньяков боишься, - поставила она диагноз.

Ветта подумала, что, пожалуй, боится, и согласилась.

--Ты ж со мной! – взметнулась Ирка. – Со мной тебе нечего бояться!
--Может, сегодня, правда, не стоит, ты подумай…
--Не хочу! – перебила Ирка.
--А я не хочу бежать, - упрямо стояла на своем Ветта. – Просто не хочу и все.
--А еще говорят, что я упрямая…

Ирка на минуту задумалась и выложила свой самый главный козырь:

--У кого сегодня День рождения?
--Ну, у меня. И что с того?
--А с того то, что его нужно отметить. А отметить – лучше всего прогуляться, а прогуляться лучше, когда никто об этом не знает. Неужели тебе совсем-совсем не хочется отметить свой День рождения?

Ветта сделала грустное лицо, жалобно посмотрела на Ирку, театрально вздохнула.

--Не-а. Са-авсем не хочется.

Ирка надулась, исподлобья взглянула на подругу.

--Вот так и старайся для других, - сердито буркнула она, встала из-за стола, бросила книжку, которую брала, на первую попавшуюся полку и вышла из читального зала.

Ветта хмуро посмотрела ей вслед. «Ну, ладно днем, но ночью… Мне страшно… И пусть сколько хочет обижается». Она давно привыкла к выходкам своей подруги, поэтому мысль об очередной Иркиной выдумке не долго держалась у нее в голове, – Ветта снова перенеслась в волшебный и поучительный мир сказок народов севера.

Чтение книг было единственным настоящим увлечением Ветты, хотя читала она очень медленно. И девочка не могла заразить им Ирку, как ни старалась. Ирка книгами даже не интересовалась, из-за чего по литературе никогда не получала выше тройки. Ветта пыталась читать ей вслух, но, как правило, это продолжалось недолго, так как слушательница быстро засыпала. К учебе у них отношение тоже было разное. Ирка учиться не любила и делала это только потому, что заставляли. Ветту же учиться не заставлял никто, однако особого рвения, усердия и способностей в этой области она не проявляла: никогда не получала выше четверки по любому предмету, включая литературу, потому что ленилась учить теорию, плохо готовилась к сочинениям, да и, собственно говоря, не умела их писать. Но само чтение было для нее озарением, благодаря книгам она познавала мир.

Минутная стрелка часов, висевших над дверью читального зала, сделала еще один шаг вперед, и пробило половину восьмого. Ветта потянулась, откинулась на удобную высокую спинку стула, закрыла «Большую книгу сказок». «Завтра дочитаю, - подумала она. – Утром. Как раз до обеда успею».

Автобус, отвозивший детей «домой», должен был подойти часам к двум, и Ветта успевала до обеда не только собрать свои вещи, но и дочитать любимую книгу. Издание, неизвестно, какой давности, в уже потрепанной темно-синей обложке с выдавленными на ней старинно-причудливыми буквами: «Большая книга сказок». Она была толстая-претолстая (а маленькой девочке она казалась просто огромной), и в ней были собраны сказки Ганса Христиана Андерсена, Шарля Перро и другие мудрые сказки разных народов мира. Ветта почему-то считала эту книгу своей и сильно ревновала, когда кто-нибудь из других детей брал ее полистать. Вот и сейчас она не хотела расставаться с этим сокровищем, не дочитав до конца. Но сегодня Ветта уже устала, и хорошо, что завтра автобус придет только после обеда: ведь книгу с собой в детдом забрать не разрешат.

Девочка бережно поставила драгоценный том на место – на самую верхнюю полку. Для этого ей потребовалось встать на стул и еще приподняться на цыпочки. Затем, спрыгнув со стула, Ветта вышла из читального зала и направилась по узкому, плохо освещенному коридору в «общую» комнату. По жил-устройству школа-интернат от детского дома отличалась тем, что спальни младшей и средней группы располагались на первом этаже, и старшегруппников селили по три-четыре человека. Поэтому ученикам восьмого-девятого классов нравилось больше в школе-интернате, чем «дома».

Миновав классные комнаты, столовую, лестничный спуск на цокольный этаж, Ветта прошла в большую детскую комнату. Быстро окинула ее взглядом – Ирки не было.

«Небось, сидит где-нибудь, дуется, - подумала Ветта, вспомнив недавний разговор. – Как всегда придется уговаривать ее не обижаться».

Ирка была очень обидчива, и в последнее время это стало раздражать Ветту. Она заглянула в туалет, в душевую – Ирки нигде не было, - потом отправилась в спальню. Открыла дверь, из темноты комнаты пахнуло ночным морозным воздухом. Хлопнула рама, задребезжало стекло. Внутри у Ветты все похолодело от внезапной догадки. На Иркиной кровати возвышался холмик. Ветта откинула одеяло – так и есть – подушки. У самого дальнего окна в комнате закрыта только одна рама. Вторую Ирка закрыть не смогла: обе они открывались внутрь помещения.

«Вот дура! Даже не заметила, что я вошла…» - Ветта бросилась к огромному шифоньеру, протянувшемуся вдоль всей торцевой стены комнаты (детскую одежду, включая верхнюю, хранили в спальнях).

«Сапоги, сапоги!.. – судорожно соображала Ветта. - Где сапоги?.. Ну, конечно, там же, где и всегда…» Ветта принялась шарить руками на самой нижней полке шкафа и, наконец, достала оттуда свои темно-синие ватные шитые-перешитые сапоги на сплошной подошве. Шарф, который служил также шапкой, и на размер большие перчатки оказались в рукаве ее полинявшего клетчатого пальто.

Сунув ноги в сапоги, обмотавшись шерстяным шарфом и взвалив на плечи тяжелое пальто, девочка, не застегиваясь, бросилась к окну, через которое только что убежала Ирка. Опомнилась – вернулась, закрыла створки шкафа, плотней прикрыла дверь в комнату. Потом открыла окно, влезла на подоконник, спрыгнула в серо-синий колючий снег. Постаралась покрепче захлопнуть раму. От окна через двор к ограде лежала тропинка глубоких следов.

Ирка чуть не заорала от страха, когда на нее, зацепившуюся капюшоном своей синтепоновой куртки за ветку куста и тщетно пытавшуюся высвободиться, сзади из темноты набросилось что-то, как показалось Ирке, большое и лохматое, схватило за локоть.

--Тихо! Это я! – шыкнула на нее Ветта.
--Больная, что ли, – так пугаешь? – вскипела Ирка.
--А ты не больная? Куда ты?!
--Я – гулять. Отстань, - она выдернула локоть из Веттиных рук.
--Ир, давай в другой раз. Ночь уже…
--Тьфу, ешкин кот! Как ты меня достала со своей ночью! Еще полно времени до отбоя, - забыв про капюшон, злилась Ирка. – Чего вообще приперлась?! Отказалась идти со мной, – значит, отказалась. Я не в обиде.
--«Чего приперлась, чего приперлась!» - передразнила Ветта. – А что, по-твоему, я должна была делать, если вхожу в спальню, а ты в это время сматываешься?
--Ты видела, как я вылезала в окно? – Иркину злость как рукой сняло.
--Не видела – слышала. - Кто так рамами хлопает?

Ирка не ответила, ее словно окатило ведром ледяной воды.

--А если бы это была не я, а кто-нибудь из учителей?.. – укоризненно посмотрела на подругу Ветта.
--Да-а… - виновато протянула Ирка. – Осторожность подводит. Чуть не попалась! Слушай, - вспомнила она, – отцепи мне куртку, а то этот куст меня уже совсем достал.
--У тебя тут бо-ольшая дырка! – воскликнула Ветта, высвобождая Иркин капюшон из пакостных хитросплетений. – Даже вата торчит.
--А ну и что!
--Сейчас вернемся и зашьем.
--Ну, ты можешь сейчас, а я через час зашью.
--Ир…
--Я тебе сказала – отстань. Не хочешь – не надо. А я пойду прогуляюсь. Ну, видела, что я убежала, и сидела бы молчала, меня прикрыла.
--Не могу я так…- единственное, что получилось сказать у Ветты, потому что слова «мы всегда убегали вместе, и отпустить тебя одну поздно вечером мне страшно» почему-то застряли в горле, показались какими-то чужими или, вернее… Ветта путалась в понятиях... да, скорее всего, слишком взрослыми для маленькой девочки, и она постеснялась произнести их вслух. Зато через несколько минут Ветте эти мысли показались вовсе не взрослыми, а глупыми: ни она Ирку, ни Ирка ее в случае чего защитить не сможет. Убегать сегодня было почему-то слишком страшно.
--Ну, думай быстрее: идешь со мной или возвращаешься? – засуетилась Ирка: слишком долго они уже стояли в кустах, торчащих голыми палками, - нужно было что-то решать. Ветта вздохнула.
--Ладно, только ненадолго.

Девочки перелезли через железную ограду – таких удобств, как «дома», с приподнимающейся сеткой, школа-интернат не предоставляла.