Охота за Правдой XV - Навеки надзиратель погребенн

Молодых приятельниц со всем торжеством и чуть ли даже не с блеском проводили в долгий путь в Белозерск.  После плотного завтрака и долгих разговоров со всей семье Долгоруковых, в то время как Алена и остальная прислуга тщательно упаковывали сундуки или подготавливали лошадей, они накинули на себя прочные жакеты прежде чем выйти на парадное крыльцо, в сопровождении князя с княгиней.

Выстроившись в длинный ряд перед ними, слуги молча наблюдали за тем как Долгоруковы сперва расцеловали дочь, а потом и Марию, благословив их обеих. Забираясь в карету, Ксения, Мария помахали провожающим их Долгоруковым, счастливо улыбаясь. Конюх помог Алене залезть за ними, широко ухмыляясь, и резво замахал рукой когда та удостоила его небольшой улыбкой. Кучер забрался на козлы, щелкнул поводьями, и лошади двинулись вперед.

Однако, не успели они переехать мост соединяющий Каменный остров с основной частью города, как Ксения потянула толстый шнур, и карета притормозила. На вопрос кучера по поводу остановки, княжна приказала ему следовать новому пути и назвала нужную площадь. Кучер, хотя и был в непонимании, преданно поклонился и вернулся на свой пост.

- Кто такие эти Каюровы что они с такой легкостью согласились принять нас? Ответили они ведь довольно быстро, и трех дней даже не прошло! - Ксения поинтересовалась, когда карета вновь тронулась.
- Неужели ты и их подозреваешь в чем-то дурном? - Мария приподняла бровь. - Господин Каюров раньше имел какие-то важные совместные дела с моим отцом, из-за которых наши семьи сдружились.
- Что они за люди? Богатые или не очень?
- Каюровы чуть старше моих родителей. У них, как я помню, приличное поместье на окраинах Белозерска, с восхитительным видом на озеро.
- Наверное там довольно тихо и скучно, не то что в столице.
- Иногда да, бывает тихо, но Александр всегда умел нас развлекать, даже в детстве.
- Александр?
- Александр Каюров, их старший сын. У него так же есть младшая сестра, Екатерина Каюрова, которая как раз нашего возраста.

Услышав про старшего сына Каровых, Ксения надолго задумалась над чем-то своим, сама того не замечая как её глаза обрадованно сверкнули. Мария хорошо знала свою подругу, и знала что при их приезде в Белозерск, у Александра не будет никаких шансов. Наверняка у князя Евгения будет поводу ему позавидовать.

Вспоминая свой сон, который теперь уже казался таким далеким и неразборчивым, Мария видела одно ; ту фразу, вырезанную на деревянной лавке в беседке: «Навеки надзиратель погребенных». Что это могло бы значить? И как это складывалось с теми словами, что они нашли начертанными в шкатулке? Мария помнила ту ночь. Она помнила с какой яростью Громов глядел на Олега, стоявшего рядом с ней, но ведь между ними ничего не было. Олег был для неё только хорошим другом и спасителем, без которого она бы наверняка погибла в тот день в темном переходе. Хотя, Мария не могла не согласиться с тем что Олег был красив, молод, и умен ; всё что она желала видеть в своем будущем супруге. Но, в Олеге было что-то холодное, чуть ли не ледяное.

Мария не могла себе объяснить какое из его качеств придавала Олегу его хладность, хоть и чувствовала её. В нем было что-то темное, неописуемое. Глаза Громова были теплые и полные жизни, несмотря на его привычную серьезность, а глаза Олега были твердыми как гранит, такие же черные как ночное небо. Мария сама не знала почему она постоянно сравнивала Олега с Громовым, но у неё было времени для размышлений на этот счет. Надо было найти наследство и разобраться в убийстве родителей до конца, а потом покончить с семейством Панкратовых. Не в буквальном смысле, конечно.

Проезжая по улицам столицы, они наконец-то остановились у одного из богатых городских домов на прославленной Адмиралтейской улице. Мария увидела как вельветовая штора одного из нижних окон была еле заметно отодвинута в сторонку. Ксения, в свою очередь, высунула руку из окна кареты и без колебаний выбросила чистый носовой платок. Крепкая рука, держащая штору, исчезла и штора вернулась на место. Ксения сложила руки, потянула шнур, и они поехали дальше.

Не успела карета Долгоруковых доехать до конца улицы и пропасть из виду, как парадная дверь дома перед которым они лишь на мгновение остановились открылась и на улицу выбежал князь Ласси, а вместе с ним Громов и Олег. Мужчины, без всяких разговоров, поспешно сели на заранее приготовленных лошадей, после чего они уехали в том же направлении, что и карета Долгоруковых. Никто из проходящих мимо господ не обратил на них внимание. Кроме трех мужчин.

Они стояли у железного забора дома князя Ласси, спиной к окнам. Наблюдая за тем как сперва Мария и Ксения притормозили в карете, а потом за ними поскакали три юноши, они дождались пока те уже были вдалеке, после чего сами зашевелились.
- Вот стерва, у неё не один, а три любовника! - воскликнул Панкратов, раздраженно хлопнув рукой по забору.
- Обхитрила она тебя. С такими заступниками, тебе её не достать! - прокомментировал его дружок.
- Ага, так я её и отпущу. Скажи остальным что всё чисто. Можем дальше за ними ехать! - Панкратов приказал, в ответ на что его приятель кивнул и не охотливо направился на соседнюю улицу, где их с нетерпением ожидали остальные.

Мария Елагина от него так просто не уйдет.

***

Мария чуть не расплакалась от радости когда, после десяти часов езды в карете, разумеется с некоторыми остановками, на горизонте они увидели свет огней домов вдалеке. Значит что они скоро смогут остановится на ночь. К их огромному облегчению, она оказалась права: не прошло и пяти минут как они проехали через ворота ближайшего постоялого двора, после чего трясение кареты наконец-то остановилось.

Дамы уже вылезли из кареты и распорядились чтобы их сундуки отнесли грузчики, когда раздался громкий топот лошадиных копыт. Затем, во двор въехали троя всадников, каждый из них прикрыв свое лицо низко опущенным козырьком дорожной шляпы. Ни Ксения ни Мария никак не проявили свое отношение к ним, изображая полное равнодушие. Лишь Алена выдала себя, когда она приветливо улыбнулась всаднику на сером коне, на что тот еле заметно склонил голову в знак признательности.

- Ну что, Федор? Комната нашлась или надо побольше денег?
- Нашлась, Ксения Михайловна, нашлась.
- Тогда веди нас туда.

Барышни последовали за кучером, а молодые всадники долго еще возились и разговаривали с одним из лакеев, предлагающий им свои услуги. Они поднялись в свою комнату, из которой у них был хороший вид на весь двор и две кровати. Мария нахмурилась с непониманием, когда она заметила недостаток кроватей. - А где Алене спать? Ведь только две кровати, - спросила она, оглянувшись по сторонам. - Мне кровать не нужна, барышня! Я рядом с вами на полу спать буду, чтобы не мешать вам! - Алена махнула рукой, задвинув рыжий локон за ухо. - Хорошо, коли тебе так угодно, - Мария в конце концов согласилась.
- Интересно, зачем такая таинственность? - камеристка вдруг спросила, когда они уже начали раскладываться по комнате.
- В каком смысле?
- Ну, князь Евгений такой… такой серьезный, со своей шляпой. Но когда он увидел меня он немного улыбнулся!
- Алена, пойди принеси нам попить и поесть перед сном. Бегом! - Ксения резко приказала. Камеристка тихо кивнула и выбежала из комнаты, оставив подруг в напряженной тишине. Обратив внимание на странное, почти раздраженное, выражение на лице подруги и на то как она прикусывала нижнюю губу, Мария решила еще раз осведомиться: - Ксения, расскажи мне в конце концов, почему ты так не любишь князя Евгения? Говори, пока мы одни.

- Ты думаешь я резка с ней потому что… потому что я ревную её к князю, да? Тогда знай что я лишь оберегаю её от его соблазнения, - Ксения, тяжело вздохнув, сказала в ответ. Подруги уселись рядом друг с другом на кровати, рука в руку, и княжна начала свой рассказ. - Полгода назад, мы с князем были довольно хорошими друзьями. Я даже… я даже надеялась что наша дружба перейдет во что-то больше, ведь князь, как ты сама видела, весьма хорош собой и очень добр ; на первый взгляд.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Слушай. Так вот, полгода назад, когда мы с князем были близкими друзьями, я вдруг узнала от знакомой ; Ирины Маяковской, не знаю если ты её помнишь ; что она ждет ребенка! Я пыталась заставить её рассказать мне чей ребенок был, но она ничего не говорила, наверное собиралась сказать после родов. Лишь когда она сама была близка к смерти, а ребенок родился чуть ли не мертвым, она решилась открыть мне свою тайну.
- И что?
- Маяковская сказала мне что отцом был Ласси. Он соблазнил её пару месяцев после своего прибывания в город и она, поддавшаяся обаянию, не могла ему отказать.
- А что ней теперь? Неужели она так и умерла?
- Умерла незадолго после того как всё мне рассказала. А Ласси, этот соблазнитель, продолжает жить и ухаживать за другими дамами!
- Знаешь, Ксения, это на него не похоже. Князь Евгений не похож на такого который не только может обесчестит молодую девицу, но и вовсе не скорбеть по ней. Ты уверена, что он отец?
- Конечно! Ведь Маяковская рассказала мне об этом лишь при смерти. Ни один человек не способен соврать когда умирает, да к тому же ей незачем было врать!

- Что ж…, - Мария задумчиво протянула, медленно бродя по комнате и легонько постукивая пальцем по подбородку. Она часто так делала когда задумывалась. - Но, даже если князь Евгений действительно такой ловелас и соблазнитель, он оказывает нам свою помощь и я не собираюсь им пренебрегать.
- Маша, главное, что ты теперь тоже знаешь правду о нем, - сказала Ксения, обнимая подругу. - Просто подумай о том что я тебе рассказала, хорошо?
- Хорошо. Но ты, в замен, постарайся, пожалуйста, немного получше скрыть свое призрение ко князю. Боюсь, что если так всё дальше будет продолжаться, он нас вовсе покинет и вернется в свою Ригу.
- Хорошо. Обещаю что постараюсь, но не более.

***

Князь Евгений стоял у конюшни постоялого двора, облокотившись об дверь конюшни. Его голубой взгляд смотрел далеко, мимо звезд вечернего неба высоко над ними, мимо даже самой луны, хотя её еле было видно из-за облаков. Он думал о своем прошлом, настоящем, и будущем.

С ранних лет, он любил всякую живую тварь, даже если она не любила его. Он помнил как один раз, в возрасте шести лет, нашел у себя под кроватью маленького паучка и как он долго и осторожно потом выпускал его на волю. В общем, Евгений был крепким, высоким, здоровым юношей, однако в нем не было той же мужской твердости характера которой обладал его отец. Князь Борис Ласси был награжденным воином и красавцем, заслуживший всяческие ордена и усыпленный хвалой.

Однако, его всегда волновал его сын, который боялся раздавить даже самую ничтожную муху, который предпочитал танцы, музыку и искусство стрельбе или охоте. Наверное поэтому, Евгений так долго не разговаривал. Он так часто наблюдал за окружающим миром, за всеми животными и растениями в нем, слушал музыку природу, что не находил нужды разговаривать. К тому же, остальные мальчики которые часто посещали их дом смеялись и дразнили его, портили его картины, ведь сами они были настоящие мужчины которые любили смерть и запах пороха. В конце концов, несмотря на возражения сына, отец заставил Евгения заняться спортом. Он научился стрелять, ездить верхом, и даже драться на шпагах, правда не очень хорошо. Всё это Евгений делал в надежде что, когда-нибудь он станет достаточно хорош. Отец будет удовлетворен, и он сможет вернуться к своим краскам и инструментам. Этот день настал лишь только после кончины отца.

Изначально, он сам и не замечал как женщины скапливались вокруг него, как мотыльки на пламя, но когда Евгений открыл глаза и увидел красавец, что вертелись рядом с ним, он сразу же понял зачем. Их привлекала его нежность, умеренная выученной мужественностью. пусть её было совсем немного, но именно нежность влекла женщину к мужчине. С тех пор, он вкрадывался в сердца многих женщин, некоторые из которых открыли на него не только свои души, но и объятия. Лишь только одна девушка оставалась невосприимчивой к его чарам. Как бы он не старался, Евгений не мог добиться любви Ксении Долгоруковой.

Сперва, она показалась ему лишь ослепительной красавицей и богатой барышней, похожей на многих других женщин в его прошлом, но когда они сблизились, подружились, Евгений узнал её полностью. Узнал её полностью и влюбился без памяти. Ксений была доброй, утонченной, преданной, умной ; она обладала хорошим вкусом, любила шутки, но так же и была не прочь поговорить серьезно в обсуждении философии или искусства. Ему казалось что она тоже любила его, отвечала на его чувства, но потом, полгода назад, после смерти своей подруги, Ксения совершенно изменилась. Она стала избегать его, а если у него получалось заговорить с ней, то отвечала одним словом и не больше. Он до сих пор не мог понять что с ней произошло ; то произошло с их дружбой. Пожалуй, она устала ждать его предложения и каким-то образом уговорила себя возненавидеть его? Или может она узнала о его репутации? В таком случае, она была права его остерегаться, но неужели бывшие ошибки заслуживали столь страшного наказания?

- Евгений Борисович, а что вы здесь делаете?

Евгений моргнул, оторвав свой взгляд с небес. Перед ним стояла Алена, новая камеристка Марии, от которой они получили ключ к старому дому. По сравнению с Ксенией, богатой и обворожительно красивой, Алена казалось такой простой, со своими неаккуратными рыжими косами и старым сарафаном. Но, он не мог не признать что в её простоте было что-то милое. Она стояла перед ним, ярко улыбаясь, аж так что глаза сверкали ; такие же голубые как его, но больше.

- Евгений Борисович, с вами все хорошо?
- Да, конечно. Просто задумался, ничего такого.
- А-а, понятно. Вы лошадей что ли любите? - Алена спросила, обратив внимание на лошадиное ржание и топот копыт доносящийся из конюшни.
- С чего ты взяла?
- Просто уже вечер, завтра ждет долгий путь, все спят уже ; а вы тут у конюшни стоите.
- Правда смешно, почему мне не спиться? - Евгений поинтересовался вслух, оглядываясь по сторонам. Действительно, свет уже давно погас во многих окнах, а ветер сильно похолодал. - Мне того не очень спать-то хочется, в такую жаркую ночь, - она сказала, и что-то изменилось. Улыбка замерла на её лице, а радостное сверкание в глазах угасло на мгновение, будто ей вспомнилось что-то грустное. Когда Алена ничего не сказала, Евгений постарался отвлечь её от того что так огорчало девицу и поспешил найти тему для разговора.
- Хорошо ли к тебе относиться Мария Алексеевна?
- Хорошо, Евгений Борисович. Лучше и быть не может.
- Лучше, чем Аверинцев?
- Кончено, хотя бы потому что здесь меня не бьют животное, - ответила камеристка, отвернув свой взор на двор перед ними. - Все ; и Мария Алексеевна и Ксения Михайловна, и вы ; относятся ко мне как к человеку. Прошлый барин даже этого не делал.
- Не волнуйся, он давно позади. Теперь ты с нами, значит ты безопасна, - уверил он её маленькой улыбкой.
- Спокойной вам ночи, Евгений Борисович, - Алена тихо пожелала, перед тем как удалиться от конюшни. Но, он заметил что, прежде чем уйти, к её глазам вернулось прежнее сверкание, что придавало им их жизнерадостный голубой цвет. Его слова были сказаны не в пустую.

Евгений еще чуть дольше постоял около конюшни, а затем, почувствовав тягость сонности, медленно направился обратно в комнату которую он из нужды, а не по собственному желанию, разделял с Громовым и Олегом. Когда он, поднявшись по непрочной лестнице на второй этаж, вошел в комнату, Олег уже спал, повёрнутый спиной к ним. Князь начал снимать с себя кафтан, когда он вдруг заметил Громова. Он сидел на краю своей кровати и задумчиво смотрел в никуда, подперев подбородок руками. Казалось что он смотрел прямо на него, но Евгений видел по его взгляд что он был глубоко погружен в свои мысли. Ему сначала показалось что тот не заметил его прихода и решил что не стоит нарушать его покой, однако он ошибся.

- Скажи, князь, долго ты её уже любишь? - неожиданно поинтересовался у него Громов, не двигаясь с места. Евгений чуть не спрыгнул с места от неожиданности, однако в темноте этого не было видно. - Кого? - Евгений спросил в ответ, изображая непонимание.
- Зачем притворяться? Я же не слепой, и так вижу что ты по уши влюблен.
- Неужели так очевидно?
- Еще бы. Я вот только не пойму за что она тебе так полюбилась, а? Ведь она даже на тебя не смотрит, не то что не разговаривает.
- Так не за разговоры же только любят. И вообще-то, мы с ней не больше полгода назад были чуть ли не душа в душу! Вот ты скажи ; если бы тебя Мария Алексеевна вот прямо сейчас возненавидела, ты бы её просто так забыл бы? Ну? Забыл бы?
- Никогда бы не забыл. Никогда и ни за что! - Николай ответил даже не задумавшись.        - Постой, а ты как понял что я… что я Марию Алексеевну… лю-люблю?
- Так же, как ты понял про меня с Ксенией Михайловной! Ты, Николай, может и в полицмейстерской канцелярии служишь, а хуже меня притворяешься, - Евгений усмехнулась, снимая с себя все кроме штанов и забираясь в постель. Лунный свет из окна обнажил застенчивую ухмылку на загорелом лице Громова.
- А-а, вот как. Спокойной ночи, князь.
- Спокойно ночи, сыщик. Завтра нам еще долго ехать.

Они оба легли в свои раздельные кровати, укутались в теплые одеяла, и крепко закрыли глаза. Олег, который все это время лежал повернутый к ним спиною, повернулся на другой бок, так что лунный свет пал ему прямо на лицо. Глаза его были вовсе не закрыты ; он всё это время не спал. Над чем-то своим думал.

***

Ночной воздух был свежим, но ледяным, несмотря на летнюю погоду. Над постоялым двором висела бархатная тишина, такая которую можно было достичь только мирным сном или полным умиротворением всех нужд и желаний. Барышни, что так долго вместе ехали в карете не меньше часа уже спали в своих теплых кроватях. Юноши которые осторожно ехали за ними всю дорогу тоже спали, правда часто переворачивались или похрапывали во сне. Остальные постояльцы двора были заняты тем же самым ; глубоким сном. Не из одной комнаты не доносился даже самый тихий звук. Полное успокоение.

Никто из них не услышал приближающийся цокот копыт и никто не заметил как не меньше десяти всадников остановились перед высокими воротами постоялого двора. Их лица прикрывали то шляпы, то капюшоны плащей, а темные перчатки защищали руки от холода. На поясе у каждого из них висела шпага или кортик, которые лишь изредка сверкали при тусклом пламени факелов в их руках.

Один из них спрыгнул на землю и подошел к воротам, постучавшись в них пару раз. В конце концов, открылось маленькое окошко через которое высунулся сторож, сонно потирая глаза. Углядев толпу всадников, он попытался захлопнуть окошко, но тот быстро схватил его за шею.
- Ч-ч-чего вам надо? Мест у-у нас… б-больше нет!
- Богатая карета с тремя барышнями здесь? Ну, говори! Если жить хочешь.
- Д-да, здесь.
- Открывай ворота и мы тебя больше не побеспокоим. Ну же. Открывай!

Перепуганный сторож не успел отпрыгнуть назад и с трясущимися руками опереть ворота, как вороной конь главаря их шайки оглушительно проржал, встав на дыбы, яростно рванул вперед. Прямо на сторожа. Сторож с приглушенным стоном повалился на землю, пытаясь прикрыть лицо руками от тяжелых копыт. Когда все проехали вперед, последний всадник, что разговаривал со сторожем, обернулся и безмолвно закрыл за ними ворота с усмешкой на губах.

Мария резко проснулась когда она услышала как скрипнула дверь. Сначала, она подумала что ей показалось и что на самом деле это был просто скрип где-то там на улице. В их комнате было так же тихо, как и когда они улеглись спать. Она только хотела закрыть глаза и попытаться вновь заснуть, но тут Ксения резко зашевелилась и зашуршала одеялом. Бесшумно переворачиваясь к ней лицом, Мария еле удержала крик удивления когда она увидела как над Ксенией склонился незнакомец.

Мужчина стоял к ней спиной и был слишком занятый Ксенией, чтобы заметить как Мария медленно села. Одной своей ручищей он прикрывал княжне рот, а второй стягивал с неё одеяло. Ксения, сначала сонная и не совсем понимая что с ней происходит, била его кулаками в попытке заставить его её отпустить, но он будто этого вовсе не замечал. Мария не стала ждать чего он собирался с ней дальше сделать.

Встав с кровати, одетая в одну ночную рубашку, она схватила стул рядом с её кроватью на который она раньше тем вечером повесила свое платье. Сбрасывая платье на пол, Мария подняла стул и со всей своей мощью обрушила его об голову незнакомца. Потрясенный от сильного удара, он медленно повернулся взглянуть на неё и Мария ударила его стулом по лицу. После второго удара, мужчина свалился на землю без всякого шума.

- Ксения, ты цела? Он с тобой ничего не сделал? - Мария потребовала, бросаясь к ногам подруги. Она тяжело дышала; её глаза были широко раскрыты от неожиданности и испуга, а на кисти уже успел образоваться красный след от тяжелой мужской руки. - Цела. Ничего он не сделал. Маша, что происходит? Кто это был? - Ксения спросила в ответ, неуверенно вставая на ноги. Глядя на лежащего без сознания нападающего, на её лице появилось выражение полного отвращения: она не задумываясь потерла рукой губы, стирая с них его прикосновение.
- Мария Алексеевна, что… кто это? Что с ним? - испуганно спросила Алена, проснувшаяся от шума.
- Я не знаю. Только увидела как он скланивался над Ксенией и ударила его, - Мария ответила, стягивая с него шляпу. Его лицо показалось ей чем-то знакомым, но она не могла его узнать. - Свяжите его пока он не проснулся, как можно крепче, - она им сказала, набросив на себя халат. - А ты что? Куда ты? - Ксения потребовала когда увидела как Мария прошла мимо.
- Пойду позову на помощь. Кто знает, вдруг он не один пришел. Я скоро, - ответила она, перед тем как открыть дверь и выкрасться в коридор.

В коридоре было тихо и темно. Мария долго стояла неподвижно, прислушиваясь ко всякому необычному звуку. Сначала, ей показалось что во дворе были чьи-то голоса, но после пару минут она поняла что это было лишь ржание и цокот копыт. Видимо, не одним лошадям не спалось этой ночью. Обтянув халат потуже вокруг себя, Мария глубоко вдохнула прежде чем осторожно спуститься по коридору до непрочных ступеней в конце.

Однако, резко открывшаяся дверь где-то там в темноте за ней так испугали и без того уже нервную Марию, что она тут же бросилась бежать вниз по ступеням, словно заяц утекающий от пуль охотников. Перепуганная не только темнотой, но и мыслей, что за ней кто-то гнался, она чуть ли не слетела по ступеням вниз в небольшую столовую. Только когда Мария, перебежав через столовую, отперла двери и выбежала во двор, она наконец-то опомнилась. К ней вновь вернулась трезвость разумных мыслей ; ядовитые завитки страха, охватившие её разум, растаяли при лунном свете.

Она только стала оглядываться по сторонам, повернувшись лицом с дому за ней, прислушиваясь к ночной тишине, как вдруг за ней внезапно ветка треснула.

- Здравствуй, Елагина. Давно мы с тобой не виделись.

Марие не хотело поворачиваться. Она узнала этот голос. По её коже пробежались мурашки, но она ночного холода не чувствовала.

- Конечно, в прошлый раз ты была одета совсем по другому ; в красивое свадебное платье.

Заставляя себя сделать что-нибудь, лишь бы не стоять на месте, она медленно обернулась. Перед ней, в толстом плаще и со шпагой на поясе, стоял Панкратов; её жених. При виде его длинного лица, его жирных волос висящих по плечо, и тех ужасных глаз чей липкий взгляд Мария тут же почувствовала на себе, её руки затряслись от страха. Она не могла поднять голову. Вся её уверенность, счастье, и надежда с которой она отправилась в Белозерск пропали один миг, когда она услышала его голос.

Видя как она не смела взглянуть на него и как её пальцы крепко-накрепко ухватились за ночную рубашку, Панкратов торжествующе ухмыльнулся. В ответ на вопрошающие взгляды его знакомых, он махнул рукой. Он сам сможет с ней справиться, без них.

- Что ты здесь делаешь, Елагина? - он спросил, после того как остальные оставили их одних. - Думаешь сбежать от меня на край света, да? Думаешь я тебя и там достать не смогу? - Мария ничего не сказала. Панкратов сделал шаг поближе. - Тогда ты действительно полная дура. Какой смысл бежать от меня? Видишь, даже здесь, вдалеке от Москвы, я смог тебя найти. - Он сделал еще один шаг, медленно протягивая к ней руки. - Теперь, конечно, мне придется тебя наказать. Не хорошо что моя жена такая своевольная ; придется исправить. Будет больно, но я уверен ты справишься. А если нет, то ты всё равно привыкнешь. - Панкратов теперь был совсем близок. Еще один шаг и она его не избежит.

Внутренний голос Марии, обычно тихий и спокойный, сейчас орал на неё во всю. Он требовал чтобы она пришла в себя, бросилась бежать, или хотя бы сказала ему что-то в ответ. Главное чтобы Мария не стояла просто так, запуганная до неподвижности мужчиной, что так самодовольно улыбался перед ней. Надо был что-то делать, иначе она не только потеряет свободу навсегда, но и храбрость сестры окажется потраченной зря. Голос закричал еще громче: Очнись. Очнись. Очнись!

- Никуда с тобой я не поеду.
- Что ты там пробормотала?
- Никуда с тобой я не поеду!