Урал - седой океан

  Трое взрослых мужчин, весьма представительных, уже как час, едут по пустой зимней трассе. Темно, над лесополосой вдоль дороги иногда появляется луна, освещая одинокий автомобиль, потерянный среди белых, снежных пустошей и чахлых, заболоченных лесов. Из снега торчат чёрные, покосившиеся палки, бывшие когда - то берёзами. На промёрзшей дороге, в свете фар, ветер гонит позёмку. Она стелится под колёсами, напоминая морские волны. Урал - седой океан. Как говорили пожилые башкиры:
- Хочешь сесть в тюрьму, приезжай на Урал...

 
  Сзади сидит Седой, почти всё время молчит, слушая  разговор водителя с сидящим рядом пассажиром. Водитель, крупный бородатый мужчина говорит о том, что он пережил ТАМ - страшно, не хочется вспоминать, тем более возвращаться. Пассажир, бритый на голо мужчина соглашается:
- Я умирал в "хате", на проверке, мужики вынесли меня на "продол", говорят: "Забирайте! Он умрёт, на кого будете вешать?"
- Я тоже болел, температура под сорок, кровавые сопли по полметра длинной, никогда не мог представить, что такие бывают. Раз в день, через отверстие в "роботе" в подставленный мной стакан, из большой бутыли наливали жидкий и холодный раствор фурацилина...

 
  Все мужчины серьёзны, проснулись посреди ночи, выпили кофе, и в путь!
У одного проблемы в бизнесе, плохо продаются автомобили, двое других решили поменять жизнь.  Закодироваться от пьянства... Значит нужно ехать на Север, к шаману, другого выхода уже нет.

 
  Один из троих в машине, бизнесмен, продающий автомобили, другой, бородатый, был директором в федеральной компании, третий, бритоголовый, даже успел поработать директором театра. Все пожили уже, двое успели устать. Нужно второе дыхание, больше нет сил так жить...

 
  В глухой таёжной деревне, днём ни души! Только у одной избы, на прочищенной трактором улице, вереница машин. Нам туда. В очередь.


- Алкаши без очереди! - из избы вышла бабка: - Алкаши без очереди, сказал!

 
  Вот мы в избе. В теплоте, нахлынуло ощущение, что я в ковчеге, на корабле, бороздящим океан - седой Урал, заснеженный, безлюдный и суровый. Я начал рыдать. Было ощущение того, что только здесь живёт Человек, который тебя понимает. Один единственный, кому ты не безразличен.


- Что пришёл? - смотрит прямо внутрь меня, через мою дорогую одежду, через все мои выработанные за жизнь защитные барьеры.
- Хочу бросить пить...
- Тебе не надо ко мне, ты не алкоголик. - говорит, смотря через мои глаза внутрь.
Мне страшно и хорошо одновременно.
- Поплачь, очистись! - идёт к другим "алкашам".


  Проводит какие - то обряды, отпускает людей. Опять подошёл ко мне.
- Хочу бросить пить!
- Ты сам можешь не пить!
- Мне тяжело, помогите!
Вздыхая, начинает действия, смотрит долго в глаза, хочет увидеть какой - то сигнал. Наконец увидел во мне какую - то ВОЛЮ, обратился к ней - зашептал... Дал траву, чтобы я заваривал дома. Всё. Сеанс окончен.

 
  Обратно едем молча. Каждый в своих мыслях. Довожу ребят до нужного места, молча жму руки...

 
  Прошло более десяти лет... Седой куда - то пропал, не отвечает на звонки. Бритоголовый директор театра опять сел в тюрьму, теперь надолго. Его отец говорит, что он уехал жить в Крым... Я открываю очередную бутылку...

 
  Упал за борт с того ковчега, барахтаюсь в белой пустоши, в снегах, посреди чёрных покосившихся палочек, бывших когда - то берёзами...

 
  09.07.2021