В. Яканин. пьеса Фуггер - сатирическая комедия

               








                ФУГГЕР

                Сатирическая комедия в двух действиях

                Инсценировка Владимира ЯКАНИНА

                По пьесе Дитера ФОРТЕ
                «Мартин Лютер и Томас Мюнцер
                или Начала бухгалтерии »

               

               
               







                Москва 2010 год




               

                Действующие лица


1. ЯКОБ ФУГГЕР -  до 60 лет – он может быть и молодым лет   25 – 30.

2.  ШВАРЦ - его бухгалтер – 20 лет 50

3. МАРТИН ЛЮТЕР - 34 года

4. ТОМАС МЮНЦЕР - 27 лет

5. ПАПА РИМСКИЙ   - может быть женщина до 35 лет

6. КАЭТАН  - кардинал легат  48 лет

7. БИБИЕНА - кардинал 51 год

8. ФРИДРИХ САКСОНСКИЙ - курфюрст – 50г.

9. СПАЛАТИН (его тайный секретарь) – 34 года

10. ШУТ Фридриха (лилипут)

11. КАРЛ – пятый - 19 лет

12. МАРГАРИТА – его тетка до 30 лет

13. ГАТТИНАРА – его канцлер 45 лет

14. МАКСИМИЛИАН – император 60 лет

15.  ВИЛЛЕНГЕР (его секретарь) -  55 лет

16. АЛЬБЕРТ  БРАНДЕРБУРГ – курфюрст - 27лет

17. МЕЛАНХТОН - 20 лет

18.  ФРАУ ЛЮТЕР – жена Лютера. 21 год

19.  …А так же советники, кардиналы, курфюрсты, дворовые, слуги, студенты, народ.

 
               

    
               
                1514г. - 1525 г.

Действие пьесы проходит в Европе  в пятнадцатом веке.
Актеры, занятые в эпизодах могут играть  несколько ролей. Могут переодеваться и гримироваться прямо на глазах у зрителей.
 
Роль Папы Римского может быть поручена молодой женщине. В истории католической церкви, был такой казус и не один...

Роль Фуггера, может исполнять молодой актер. Бухгалтерия, в то время - дело новое, не знакомое и рискованное. А риск, эксперименты и реформы - удел молодых.
 
Справа и слева, а также в центре сцены – деревянные помосты, на каждый помост ведут две лестницы: спереди и сзади.

Над помостами висят гигантские половинки средневекового глобуса...это своеобразные экраны, для хроники и других нужных сюжетов...

У рампы – справа и слева – столы и стулья. Во время всего действия актеры могут оставаться на сцене.

Ремарка «уходит» означает, что актеры спускаются с помоста по задней лестнице.
Тексты  в основном все подлинные. Цифры и факты подтверждаются документально.
Все расчеты приведены в западногерманских марках.

Демонстранты, горожане и народ в массовых сценах, могут быть в масках.
Эти маски будут меняться. В народных сценах, маски могут быть - одни,  в городских - другие,  в княжеских - третьи.

Зонги, исполняют три, четыре постоянных актера, которые выражают «мнение народа и общества». Они поют либо под гитары, либо в сопровождении оркестра, может быть и рэп…

В спектакле нужна  кинохроника. Очень важна ассоциация с нашей современностью.
             

                ДЕЙСТВИЕ  ПЕРВОЕ

                КАРТИНА ПЕРВАЯ
   
ХОР (скандирует за сценой) Адам пахал, а Ева пряла,
                Когда богатых не бывало

Демонстрация студентов и горожан заполняет сцену, ее возглавляет Томас Мюнцер. Демонстранты несут  и везут транспаранты, скандируя, собираются вокруг него. За столом слева и справа  сидят бюргеры, они пьют пиво и с интересом наблюдают за происходящим.
               
 ХОР – (скандирует)              Адам пахал, а Ева пряла,
                Когда богатых не бывало…
                Где имущему дается,
                Неимущий, остается
                Вовсе без имения:
                Этот мир – пустыня злая,
                Здесь одна мошна тугая
                Даст цветку цветение.
                Здесь мошна парит без края, 
                Неимущих попирая – по закону вредному;
                Мудрость пышности дешевле,
                Ибо сказано издревле,
                « Нет пощады бедному»...

Этот зонг, как и все последующие, будут заменены современными, на злобу дня. Они могут быть политическими, бытовыми и вообще, могут быть  на любую, волнующую нас, тему…
 
За столами бюргеры пьют пиво и обсуждают происходящее, а народ продолжают скандировать…

          ПЕРВЫЙ БЮРГЕР – Опять этот Мюнцер.
          ВТОРОЙ БЮРГЕР -  Где Мюнцер, там и смута.
          ТРЕТИЙ БЮРГЕР  -  И вечно он таскается с этими студентами.
          ПЕРВЫЙ БЮРГЕР - Они вон орут, что в городском совете берут взятки.
          ТРЕТИЙ БЮРГЕР -   И всегда брали. Подумаешь, орут.
          ХОР (скандирует) -   Адам пахал, а Ева пряла,
                Когда богатых небывало…
          ВТОРОЙ БЮРГЕР  (кричит)  А университет теперь, видать, совсем закроют.

Помост - слева. На него вбегает Томас Мюнцер. Толпа в масках собирается вокруг него. Бюргеры наблюдают.

          МЮНЦЕР – (кричит) Я – Мюнцер. Братья! Очнитесь! Сколько раз я говорил вам, пока господа живы, вы не найдете в себе сил избавиться от страха. Вам бесполезно говорить о боге, пока они властвуют над вами. Держитесь! Если вы покоритесь, все ваши жертвы были напрасными. На вас обрушатся новые страдания. А потому не малодушествуйте, не льстите больше этим злодеям! Начинайте борьбу! Время не ждет! Зовите всех наших братьев! Иначе мы все погибнем. Большая игра началась, пробил час злодеев!!! Они будут взывать к вам, рыдать, умолять, как малые дети, но не давайте им себя разжалобить! Пора. Время пришло! Чаша терпения переполнилась!  Куйте железо, пока горячо! Не давайте остынуть вашему мечу!!! Разрушьте этот Вавилон! Пора, пока день – ваш. Пора! Пора! Пора! (спрыгивает c помоста)

Помост - справа. На него вбегает Мартин Лютер. Толпа, поменяв маски на другие, собирается вокруг него. Бюргеры активно реагируют на его появление…

     ЛЮТЕР – ( старается перекричать толпу) Они все предатели, клятвопреступники, мятежники, убийцы, разбойники и богохульники!
Да, да, это я – Мартин Лютер. Ни одного дьявола не осталось в преисподней, все они вселились в крестьян! А потому давите их, душите, колите, тайно и явно, как только можете, и помните, что нет ни чего более ядовитого, вредоносного и дьявольского, чем мятежники! Их надо убивать как бешеных собак! А потому не время спать. Никакой пощады, ни какого снисхождения! Время снисхождений прошло. Настало время меча и гнева!!! Дело властей – убивать их, драться до последней капли крови. Власти не должны иметь угрызений совести, они защищают правое дело.
    Уж такое нынче настало время, что князь скорее заслужит вечное спасение кровопролитием, чем иные – молитвами! А посему, дорогие господа, избавляйте всех нас, спасайте нас, сжальтесь над бедными людьми, помогите им!  Коли, бей, души, кто только может! Останешься лежать мертвым – благо тебе. Более праведной смерти ты ни когда не сподобишься. Ибо ты умрешь во имя любви! Да скажет здесь всякий праведный христианин – аминь!!!

        ЧЕТВЕРТЫЙ БЮРГЕР – Городской совет подал в отставку.
        ПЕРВЫЙ БЮРГЕР – Из-за Мюнцера?
        ВТОРОЙ БЮРГЕР – (кричит) Это все денег стоит. Наших денег!
        ТРЕТИЙ БЮРГЕР – У кого деньги, тот и прав.
        ПЕРВЫЙ БЮРГЕР – У кого деньги, тому и карты в руки. Зачем ему еще и
                права?
        ХОР – (скандирует)  Адам пахал, а Ева пряла,
                Когда богатых не бывало…

               
                КАРТИНА ВТОРАЯ

                ЗОНГ (…)
      

  Помост в центре. На столе большой глобус средних веков. Якоб Фуггер рассматривает его, крутит и раскручивает все сильнее и сильнее. Три банкира в почтении  стоят спиной к зрителям.

          ФУГГЕР – Это глобус, господа! Его прислал нам наш добрый друг Бехайм. Бог создал мир и в своей неизреченной доброте придал ему форму шара. (Остановил и погладил его) Круглого и удобного в обращении. Чтобы вокруг него можно было плавать и заниматься торговлей. Красота! Новые страны, новые сделки. Великие дела делаются за великими океанами.
         ШВАРЦ - (торжественно) Пункт первый: Индия. ( гонг)
         ФУГГЕР – И так, господа! Европе необходимы пряности. Пряности привозят из Индии. Сухопутным путем. Но это стало неинтересным с тех пор, как некий Васко де Гама открыл для Португалии прямой путь в Индию. По морю. Вы припоминаете крупный скандал на бирже? Лиссабон  вдруг начал поставлять пряности за полцены. И с тех пор монополию на пряности держит Португалия.
        ПЕРВЫЙ ГОСПОДИН – Но ведь мы в доле.
        ФУГГЕР -  А я не хочу быть в доле. Я хочу иметь монополию. Для этого мне нужен мой собственный путь в Индию. А поскольку земля, как утверждают наши ученые, круглая, в Индию можно попасть не только с этой, но и с той  стороны. Недавно отправился в путешествие некий испанец Магеллан. И что вы думали, господа? Земля, в самом деле, круглая!
       ВТОРОЙ ГОСПОДИН -  Флот вернулся?
       ФУГГЕР – Две недели назад. Ученые правы, и у нас теперь есть свой путь в Индию. Нужно только быстрее прибрать его к рукам.
       ТРЕТИЙ ГОСПОДИН – Но, дорогой господин Фуггер, какой риск! Мало ли что может случиться! Неизвестные страны, неизвестные моря, корабли могут затонуть. Это колоссальная спекуляция.
       ФУГГЕР – Португальцы работают с прибылями до тысячи процентов. Ради этого можно пожертвовать одним - двумя кораблями.
       ПЕРВЫЙ ГОСПОДИН – Так что же говорит этот испанец Магеллан?
       ФУГГЕР – Увы, он больше ни чего не скажет. Он остался там, где растет перец.
      ВТОРОЙ ГОСПОДИН – Дезертировал?
      ФУГГЕР -  Пал от стрелы туземца.
      ТРЕТИЙ ГОСПОДИН -  Вот варвары…
      ПЕРВЫЙ ГОСПОДИН – Как велик был флот?
      ФУГГЕР – Пять кораблей. Двести восемьдесят человек.
      ПЕРВЫЙ ГОСПОДИН – И сколько возвратилось?
      ФУГГЕР  - Один корабль и восемнадцать человек.
      ТРЕТИЙ ГОСПОДИН –  Ну вот.
      ФУГГЕР – Согласен. Жаль кораблей. Но груза даже одного корабля оказалось достаточно, чтобы сделать все предприятие прибыльным. Учтите также, что в Индии, как и вообще на Востоке, мы получим огромный рынок для сбыта нашей меди.  Рынок, который мы можем теперь же, немедленно, обеспечить сырьем. Таким образом, мы заработаем вдвое.  (гонг)
      ШВАРЦ – Пункт второй:  Америка. ( передает Фуггеру лист бумаги)
      ФУГГЕР – (показывает все пути на глобусе) Статистика поступлений золота и серебра из Америки. Поступления неуклонно растут. Это может со временем создать угрозу для нашего Европейского рынка. Поэтому нам пора включиться. Нам необходимо иметь в Америке собственные рудники, а лучше всего собственные колонии. Лучшие инженеры и специалисты, как мы знаем, работают у нас. Поэтому без нас там все равно не обойтись! К сожалению, индейцы не выдерживают наших прогрессивных методов производства. Несмотря на введение обеденного перерыва, они мрут, как мухи. Слава создателю негры оказались более выносливыми, а негры, как известно беспошлинно поставляются из Африки. Напомню так же, что наши изделия из меди находят широкий спрос и чрезвычайно популярны в Африке. Следовательно, мы будем продавать в Африке наши изделия из меди, в Америке негров, американское серебро и золото поставлять в Европу, нашу медную руду возить в Индию, а индийскими пряностями торговать в Европе. Господа, этот глобус – драгоценность. Он от нас никуда не денется. Мы будем покупать, и продавать и тем самым приводить его в движение.
       ПЕРВЫЙ ГОСПОДИН – Миллионное дело!!!
       ФУГГЕР – Миллиардное. Кстати, Испания сильно задолжала нам. Мы представим им счет.
        ПЕРВЫЙ ГОСПОДИН – А Китай?
        ФУГГЕР -  В торговле с Китаем мы имеем дело. Но здесь я проявляю осторожность. Эта страна внушает мне некоторые опасения, как, впрочем, и Россия перед ней.
        ВТОРОЙ ГОСПОДИН – А мне внушает опасение качество пряностей.
        ФУГГЕР – Шварц…
        ШВАРЦ – Пряности должны храниться во влажных подвалах, чтобы они увеличивались в весе. Имбирь мешают с кирпичной крошкой. Перец- с пометом, лучше всего с мышиным. Если таковой имеется. Шафран…
        ВТОРОЙ ГОСПОДИН – (поморщился) Шварц, ради бога.  А это не опасно?
        ФУГГЕР – Можем подмешать туда еще  « Аве Мария»
        ВТОРОЙ ГОСПОДИН – А если кто-нибудь от этого  помрет?
        ФУГГЕР -  Все мы смертны. Но прибылью, я полагаю, вы вполне довольны?
         ВТОРОЙ ГОСПОДИН – Вполне.
         ФУГГЕР – Есть еще вопросы?
         ПЕРВЫЙ ГОСПОДИН – А что мы поставляем в Африку?
         ФУГГЕР – Шварц.
         ШВАРЦ – Последняя поставка – двадцать четыре тысячи ночных горшков.
         ФУГГЕР – Вот видите господа, европейская цивилизация неудержимо пробивает себе дорогу. Восславим Иисуса, нашего, Христа.
   
               
                КАРТИНА ТРЕТЬЯ

                ЗОНГ   ( … )
               
Все зонги, или стихи, исполняют три- четыре актера. Которые, если это необходимо по ходу действия, могут исполнять другие роли. 

                Помост - справа. На троне Папы Римского
                сидит Каэтан, Бибиенна стоит с книгами.
                На помост поднимается Папа и  кардинал.
                Папа обут в сапоги, на шее длинная цепь.

      ПАПА – Я приказал укоротить подол. Как вам нравится новая длина?
      БИБИЕННА -  Ваше святейшество, вы с каждым днем становитесь все
                непринужденней.
      КАЭТАН – (встает с трона) Может, стоило бы созвать Вселенский собор, чтобы
                раз и навсегда установить длину подолов.
      ПАПА – Ты ввергнешь человечества в пучину бедствий. Есть только две
             пристойные темы для разговоров: погода и длина юбок. Что же,
             останется -одна погода?
      КАРДИНАЛ – С позволения вашего святейшества, позволю себе заметить, что святейшество в сапогах.
       ПАПА – А что, они мне не идут?
       КАРДИНАЛ – Будет неудобно целовать ногу вашего святейшества.
       ПАПА – Отменить церемонию (Каэтану) Ты все еще штудируешь своего
              Коперника? Земля вращается вокруг себя самой и вокруг Солнца?
       КАЭТАН – Он прав.
       ПАПА -   А я ничего не имею против. По-моему, это очень мило. Так живо.
                Все движется. Как представлю себе, что я в своем Ватикане мчусь
                сквозь мировое пространство, прелесть. Мне нравится!
      КАЭТАН – Земля больше не центр Вселенной.
      ПАПА – (вздохнул) Знаю. Леонардо того же мнения.
      КАРДИНАЛ – Но тогда Папа не центр Земли?
      ПАПА – Увы.
      КАЭТАН – Но если отменен верх и низ, что тогда? Где небеса? Где Бог?
      ПАПА – Вот именно, где Бог? Бибиенна, ты должен знать, ты  же атеист.
      БИБИЕННА – Об этом есть в моей новой пьесе.
      ПАПА – Готовишь нам что-нибудь новенькое?
      БИБИЕННА – Я работаю над пьесой, в которой самый важный персонаж не играет
                ни какой роли, а появляется лишь в короткой сцене под занавес.
      ПАПА – (кардиналу) Есть ответ от Эразма?
      КАРДИНАЛ – К сожалению нет.
      ПАПА – Эразм – вот человек! Какое образование. Какая эрудиция, какой стиль.
             Но он не придет к нам, только деньги берет.
      КАЭТАН – Сделай его кардиналом.
      ПАПА -  Прекрасная мысль. Отныне буду назначать кардиналами только
              художников, ученых и артистов. Это вообще решение вопроса. Всех
              священников отлучить, а лоно святой церкви переместить в голову.
               Что нового?
      КАРДИНАЛ – Донесение о действиях святой инквизиции в Испании. Похоже она не такая уж и святая.
       ПАПА – (у  карты) Они еще не угомонились? Мне надоело. Какая косность. Мир с каждым днем становится все больше и шире. Америка, Африка, Индия, Китай. Везде новые страны, новые народы – и везде старые культуры, древние религии. А эти думают, что только они правы. Не одни же мы на свете? Религия, как и все остальные… а-a в сущности все не правы. Я вот как раз читаю Платона, и он мне больше по душе.
       КАЭТАН – Могу рекомендовать вашему святейшеству Коран.
       ПАПА – (перед зеркалом) Нам еще учиться и учиться. Мой врач – еврей. Один из моих лучших друзей – мавр. Знаете Аль-Хасана ибн Мухаммеда аль-Ваззана? Он объездил пол - Африки. Теперь пишет об этом книгу. Какая культура! Какие красоты! У них там есть культуры на тысячелетия старше наших, а мы говорим – глупые, дикие негры. Все это россказни купцов – путешественников, - чтобы им можно было торговать неграми, как рабами. Я категорически против. Вот и индейцев за океаном порабощают. Я этого не допущу. Надо издать буллу или что-нибудь в таком духе. Напомни мне потом. Что еще?
         КАРДИНАЛ – (передает Папе книгу) Талмуд.
          ПАПА – А, великолепно, я приказал отпечатать Талмуд. До сих пор его не печатали. Позор. (Бибиенне) Посмотри, какай переплет!
        КАРДИНАЛ – Сафьян.
        ПАПА – А, какой шрифт?
        КАРДИНАЛ – Шрифт Библии.
        БИБИЕННА – (рассматривает цепь на Папе) Новая?
        ПАПА – Челлини. Кстати, у Челлини вернисаж. Надо пойти. (Каэтану)
Ты уже видел последние работы Рафаэля? Он расписал ванную комнату Бибиенны. Ну, доложу я вам, мне как Папе стало неудобно, я даже покраснел…
        КАЭТАН – Я предпочитаю Леонардо да Винчи.
        ПАПА – Леонардо – гений, знаю. Но он ни чего не доводит до конца. Все только идеи. Искусство концепций.
       БИБИЕННА – Монна Лиза великолепна.
       ПАПА – Монна Лиза хороша. Но он теперь не пишет картин. Недавно опять устроил хэппенинг. Запер людей в комнате, где лежала куча очищенных бараньих кишок. А потом с помощью мехов, спрятанных в соседней комнате, так надул кишки, что всех к стене прижало. Говорит, таким образом, можно увидеть воздух.
      КАРДИНАЛ – Ох уж эти мне современные художники.
      БИБИЕННА – У меня был Тициан. Просил аванс.
      ПАПА – Тебе нравится Тициан?
      КАЭТАН – Мой художник – Микеланджело.
      ПАПА – Ну еще бы Микеланджело!
      КАЭТАН – Это величайший гений. Я был у него в мастерской.
      ПАПА – Да-да, конечно. Роспись Сикстинской капеллы.
Сногсшибательно. И все-таки я обожаю Рафаэля. Проект собора Святого Петра. Какой замысел! Но влетит нам в миллионы. Я как раз издал новую индульгенцию.
      КАРДИНАЛ – Индульгенцию. В германии недовольны продажей индульгенций. Один профессор, Лютер, кажется, протестует против индульгенций на постройку собора Святого Петра.
      ПАПА – Пошли ему проект Рафэля.
      КАРДИНАЛ – По всей вероятности, за этим скрывается Фридрих Саксонский.
     ПАПА – Ах, этот. Ему тоже нужны индульгенции? Ну, так дайте ему их и дело в шляпе. Напиши ему, что только что пришел корабль с обломками святого распятия, с кучей костей разных мучеников и носовыми платками святого Иисусика. Пусть поскорей запасается.
    КАРДИНАЛ -  Еще. Португальский посол просит дозволения передать Вашему Святейшеству  белого слона.
    ПАПА -  Белый слон? Надо же! Это же чудо Господне.  Пойдемте, его надо обязательно увидеть…
                Все уходят.

               
                КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ

                ЗОНГ (…)
 
               Помост слева на троне сидит Фридрих Саксонский.
               Спаллатин показывает ему новые реликвии.

        СПАЛАТИН – Новейшие святыни с Франкфуртской ярмарки. Первая. Кость из руки святого Бенно.
        ФРИДРИХ – Прекрасная вещь. Великолепная. И точно такой же длины, как у меня.
        СПАЛАТИН – Гребень святой Урсуллы с семнадцатью волосками. (подсчитывает). Да, точно.
        ФРИДРИХ – Очаровательно.
        СПАЛАТИН – А, вы видели счет?
        ФРИДРИХ – Да, но я за ценой не постою. Качество, главное –  качество. Когда народ ползет к реликвии на коленях через всю церковь, ему надо же  показать вещь. Народ нельзя обманывать, верно, Спалатин?
        СПАЛАТИН – Ни в коем случае, ваша Княжеская милость.
        ФРИДРИХ – Качество всегда себя окупает.
        СПАЛАТИН -  Бутылочка молока святой девы Марии.
        ФРИДРИХ – Прелестно. Прелестно. Это – сокровище. Сколько же у нас этих бутылочек?
        СПАЛАТИН – Пять.
        ФРИДРИХ – Подлинных?
        СПАЛАТИН – (смотрит в документы.)  Их подлинность подтверждена знаменитейшими университетами Парижа и Базеля. Речь идет об очень раннем молоке, десятидневном от рождества Христова.
        ФРИДРИХ – Что значит век науки. Одно удовольствие жить в такое время. Вы просматривали почту, Спалатин? Что скажете? Папа шлет нам индульгенции. Мы заработаем много денег, очень много. Дело обстоит лучше, чем я думал. Этому Лютеру можно дать его лиловую рясу.
         СПАЛАТИН – Дворянство во многих местах поддерживает распространение его тезисов.
         ФРИДРИХ – Еще бы.
         СПАЛАТИН – И народ тоже реагирует положительно.
         ФРИДРИХ – Вот видите. Народ всегда недооценивают. А чтобы и  Папа знал мнение народа, пусть этот Лютер пошлет свои тезисы в Рим. Можно приложить сопроводительное письмо, немного дипломатии не повредит, но текст составите вы. Вообще вам бы стоило знать, над чем он работает. Чтобы все шло по-нашему, нужному нам руслу.
        СПАЛАТИН – Он показывает мне все, что пишет.
        ФРИДРИХ – Может быть, вам стоило бы подумать о подкреплении.
        СПАЛАТИН – Когда дело примет серьезный оборот, нам понадобится человек, владеющий греческим и древнееврейским, чтобы подстраховать научную сторону трудов Лютера.
         ФРИДРИХ – А у нас есть такой?
         СПАЛАТИН – Есть, но он очень молод и уж больно интеллигентен.
         ФРИДРИХ  - Пригласите его в Виттенберг. Нам нужна молодежь. Немного революционного духа не помешает. Мы живем в неспокойное время.  Все  так преобразуется. Дайте ему что-нибудь. Не надо экономить на интеллигенции. К тому же она дешево стоит. Материалы для Аугсбургского рейхстага - при вас?
         СПАЛАТИН – В кабинете.
         ФРИДРИХ – Нам надо хорошо подготовиться, ( берет в руки бутылочку с молоком) Действительно - настоящее?
         СПАЛАТИН – Говорят. Подтверждения знаменитых…
         ФРИДРИХ – Знаю - знаю. ( обнюхивает горлышко, затем отпивает глоток) У- у, божественно!!!                ( Уходят)
               

                КАРТИНА ПЯТАЯ

                ЗОНГ ( … )

 (Фуггер поет о всесилии денег.) Во время зонга слуги расставляют на столах напитки и яства. Идет очередное заседание Рейхстага у Фуггера на дому. Постепенно гости заполняют всю сцену. Атмосфера  весьма фривольная. Идет концерт  «мастеров искусств». Во время всей сцены играет оркестр: певцы, балерины, фокусники и жонглеры, сменяя друг - друга показывают гостям свое мастерство.(Как сегодня)

         ШВАРЦ – (на авансцене Фуггеру) Общий капитал фирмы « Якоб Фуггер» составляет девятнадцать миллионов шестьсот семьдесят тысяч сто марок.
         ФУГГЕР – (крестится) Восславим Господа нашего.
         ШВАРЦ – Во веки веков, аминь. Да будет позволено мне, как вашему бухгалтеру, заметить, что вы самый богатый человек в Европе.
         ФУГГЕР – Прекрасно! (обращается к гостям) Господа, я приветствую Вас на собрании Рейхстага в Фугсбурге. Надеюсь, вы чувствуете себя хорошо в моем доме.
        СЛУГА – (докладывает) Кардинал Альбрехт фон Брандербург.
        АЛЬБРЕХТ – (впархивает) Кардинал! Да-да, кардинал! Мой дорогой Фуггер.  (обнимаются)
        ФУГГЕР -  Поздравляю. Когда вы станете Папой?
        АЛЬБРЕХТ – (жеманно) Это вопрос денег, только денег.
(поворачивается) Мне к лицу?
        ФУГГЕР – Это платье великолепно на вас сидит.
        АЛЬБРЕХТ – А вы еретик, мой милый. Я собственной рукой разожгу костер на вашем аутодафе.
        ФУГГЕР – Но прежде не забудьте вернуть долги.
        АЛЬБРЕХТ – Вы  не человек, а сплошные цифры с головы до пят.
Вы  и спите с числами?
       ФУГГЕР – С нулями.
       АЛЬБРЕХТ – Кстати, о нулях. Что там у вас на повестке дня?
       ФУГГЕР -  Император Максимилиан собирается сделать своим приемником Карла.
       АЛЬБРЕХТ – Скажите, пожалуйста, вот так новость! Этого испанского замухрышку?
        ФУГГЕР – Да.
        АЛЬБРЕХТ – И ему нужны наши голоса?
        ФУГГЕР – Вы, за – Карла?
        АЛЬБРЕХТ – Если мне заплатят.
        ФУГГЕР – Я плачу.
        АЛЬБРЕХТ – Я - за Карла.
        ФУГГЕР – (кланяясь) Ваше преосвященство.
        АЛЬБРЕХТ – Еще раз назовете меня преосвященством – и я не за что не ручаюсь…
        СЛУГА – (докладывает) Курфюрст, Фридрих Саксонский!

                Входит Фридрих

       АЛЬБРЕХТ – А, вот и неотесанный саксонец. Где вино?
       ФУГГЕР – Оно перед вами. (Фридриху) Вы хорошо доехали?
       ФРИДРИХ – Далековато к вам ехать. Но в последнее время рейхстаги проходят только у вас дома.
       ФУГГЕР – Так уж получилось.
       ФРИДРИХ -  Вы уже приобрели монополии и на рейхстаги?
       ФУГГЕР – Убыточное дело.
       ФРИДПИХ – Да, хотел извиниться перед вами, за эту дурацкую историю с индульгенциями.
       ФУГГЕР – Дорогой курфюрст, какие могут быть извинения…
       ФРИДРИХ – Ну, все - таки… вы понесли убытки.
       ФУГГЕР – Мелочь. Кроме того, я застрахован. Знаете ли, я давно уже в этом отношении не доверяю рынку. Хотите совет? Инвестируйте очень осторожно.
      ФРИДРИХ – Мои реликвии идут пока неплохо.
      ФУГГЕР – Реликвии еще некоторое время могут находить спрос. Все-таки видишь, что покупаешь. В них еще можно верить. Но индульгенции? Эти бумажки – мертвое дело. Как ваши рудники?
      ФРИДРИХ – Могли бы работать и лучше. Людей не хватает.
      ФУГГЕР -  Инфляция. Огромный спрос, а рынок рабочей силы выметен дочиста.
      ФРИДРИХ – Рабочие требуют повышения заработной платы. Какие уж там прибыли.
      ФУГГЕР – Я повсеместно ввел рационализацию. Мы работаем по новой схеме. Три смены по семь часов.
      ФРИДРИХ – Где вы берете людей?
      ФУГГЕР – Рабочие не должны получать слишком большое жалование. Тогда они работают две смены подряд.
      ФРИДРИХ – Они потребуют двойной оплаты.
      ФУГГЕР – Заморозьте зарплату. Держите ее на минимуме, а цены взвинтите.
      ФРИДРИХ – Рабочие разбегутся.
      ФУГГЕР – Запретите всякую перемену рабочих мест. Но о чем мы говорим! У вас есть рудники, у меня есть рудники. Все прочие сидят, в этой зале, едят, пьют и веселятся  и не имеют ни гроша за душой. Вы предприниматель с инициативой, со своей собственной политикой. Правда, без рудников вы не политик.
     ФРИДРИХ – А ваш концерн не концерн без металлургического завода.
     ФУГГЕР – А что вы имеете против моего завода?
     ФРИДРИХ -  Он расположен в центре моих рудников.
     ФУГГЕР – Это удачное местоположение.
     ФРИДРИХ – К сожалению, он перерабатывает, почти исключительно, венгерскую руду. Руду моих конкурентов. Да еще по таким ценам, что мои предприниматели задыхаются.
     ФУГГЕР – Почему, я пользуюсь и вашей рудой. Например, меня снабжает  ею некий Лютер, владелец рудника. Говорят, у него есть сын?
     ФРИДРИХ – Да, есть, говорят. Но может этот Лютер захочет подавать больше руды и по более высоким ценам.
     ФУГГЕР - Сразу же, как только я подниму производительность.  Дорогой курфюрст, мы оба прекрасно понимаем, что так дальше продолжаться не может. Нам необходима новая трудовая мораль. Вы знаете, что  у нас в году более ста различных праздников. Более ста праздников, дорогой курфюрст. Паломничества, ярмарки и бог знает что еще. Народ собирается и пьянствует и вообще не думает трудиться. Если устранить эти бесполезные праздники, годовая производительность повысилась бы на треть, прибыль -  по меньшей мере, наполовину, вопрос о рынке рабочей силы был бы решен. Да,  и еще посты! Я постоянно должен хлопотать о разрешениях, не поститься - для моих рабочих. Рабочие должны работать, а не поститься. Это надо, наконец, урегулировать. Ежедневный труд должен стать священным долгом каждого. Люди должны благодарить господа, что вообще могут трудиться. Награду они могут получить на небесах. Тогда на земле им понадобится не так уж много, и мы, наконец, получим дешевую рабочую силу. Вот так обстоит дело с вашим Лютером!
      ФРИДРИХ – Каким? Отцом или сыном?
      ФУГГЕР – Отцом, конечно.
      СЛУГА – (докладывает) Император Максимилиан!
               
                Входит очень толстый Максимилиан
               
      МАКСИМИЛИАН – Всем привет, всем привет, я здоров,… здоров, как бык. Привет Фуггер, привет Фридрих. Я, как  бык, здоров.
      ФУГГЕР – Вода помогла?
      МАКСИМИЛИАН – Еще как! Пью воду и – прямо молодею,  ну прямо молодею.
      ФРИДРИХ – Простую воду?
      МАКСИМИЛИАН. Да, простую воду, помогает, очень помогает, очень. Фуггер, слушай, мне надо денег.
      ФУГГЕР – Я в распоряжении вашего величества, в моей конторе.
                ( уходит)
      МАКСИМИЛИАН – Я сейчас, сейчас. Фридрих, пострел, ты хорошо выглядишь.
( хлопает его по животу) Но нельзя тебе есть столько курятины, нельзя.
      ФРИДРИХ – Водянка, хуже?
      МАКСИМИЛИАН – Брось, мы же свои. Карл славный парень и он хочет быть моим приемником. Смотри, Нидерланды, Бургундия и Испания у него уже есть, еще пол – Италии и эта новая, как ее … Америка. Я ему подкину Австрию и Венгрию.  Вот, Швейцарию я прозевал, ну да ладно… зато, я ему дам еще Богемию, Моравию и Силезию. Недостает только Германии. Мальчик будет так рад. Ну, чего ты, Фридрих? (сильно хлопает его по плечу)
     ФРИДРИХ – А, Франция? А, Папа?
     МАКСИМИЛИАН – Этих он слопает - и все.
     ФРИДРИХ – А потом и нас слопает?
     МАКСИМИЛИАН – Слушай, брось, скажешь тоже, мы же родня. Ну, ты – за?
     ФРИДРИХ – А что мне за интерес?
     МАКСИМИЛИАН – Да ладно… я знаю, что ты сердит. Ну я отдал Альбрехту -  Майнц. Но что мне было делать? Все это чепуха, чепуха.
Мы договоримся. Если ты за Карла, мы договоримся, -  мое императорское слово, договоримся.
    ФРИДРИХ – Сначала мне нужно договориться с Папой.
    МАКСИМИЛИАН – Слушай эта шутка с Лютером -  великолепно.
Просто великолепно. Шедевр. Этот парень – золото. Его надо беречь хорошенько. Он нам еще пригодится. У нас скоро будет возможность им воспользоваться, вот увидишь. Несколько лет я пытался прибрать к рукам немецкую церковь – не вышло. Черт, доходы Папы от Германии в сто раз больше моих. Слыхал? Вот это деньги.
    ФРИДРИХ – Это ты донес на него Папе?
    МАКСИМИЛИАН – Политика. Политика. А что мне было делать? Этот Каэтан, подсунул мне письмо. Ну, я и подписал. Но это ничего, ничего. Теперь Лютер заважничает, вот что самое забавное. Теперь все приняло официальный оборот. Теперь у него есть цена, теперь ты за него можешь кое-что потребовать. Нет ли у тебя при себе тысчонки?
     ФРИДРИХ – Все в банке у Фуггера.
     МАКСИМИЛИАН – Вечно вы отдаете все деньги Фуггеру. А сотни не найдется? Я совсем поиздержался, пью только воду.
     ФРИДРИХ – Для поддержания здоровья?
     МАКСИМИЛИАН – Да брось ты, все это - враки. Все выдумали в моей канцелярии.
     ВИЛЛЕНГЕР – (подходит с бумагами) Ваше Величество!
     МАКСИМИЛИАН – Чего тебе?  (Фридриху) Слушай, извини, я на минуту. (отходит с секретарем)
     ВИЛЛЕНГЕР – Письмо от Карла. Он полагает, надо воззвать к родственным чувствам.
    МАКСИМИЛИАН – К родственным чувствам! Мальчишка совсем спятил. Деньги. Много денег. Больше ни чего не поможет. Француз уже насовал курфюрстам полные карманы. Они не успевают загребать. Ну и порядки, просто невероятно. Нельзя же подкупать всех подряд. Во всяком случае, мы должны давать больше. Мальчик получит земли, сейчас не до экономии.
     ВИЛЛЕНГЕР – Карл исходит из расчета – четыреста тысяч на курфюрста.
     МАКСИМИЛИАН – « Четыреста тысяч». Смешно. Мальчик слишком хорош для этого мира. Четыреста тысяч – это чаевые, они пропьют их в один вечер. Миллионы. Нужно швырять миллионы. Князей, рыцарей, господ, секретарей, всех надо подмазывать. Главное - пустить в дело баб.
Француз обещал Брандербургу принцессу Рене, значит, ему придется сунуть в постель… по меньшей мере Катарину, иначе не выйдет.
    ВИЛЛЕНГЕКР – Сестру Карла?
    МАКСИМИЛИАН – Пусть хоть раз займется делом. А то – одно рукоделие. Да, пока не забыл, Боварец  не хочет Иоанну, ну, эту, знаешь Неопалитанскую. Не нравится. А какая бойкая девочка. Что ж дело вкуса. Дадим ему дочь Эрнандеса. Но пусть уж потом не пеняет. А его брату - ему тоже нужно – устроим Элеонору. Пальчики оближешь.
    ВИЛЛЕНГЕР – Она обещана португальскому королю.
    МАКСИМИЛИАН – Не видать ему ее, старый хрыч. Губа – то не дура. Он уж забыл, как это делается.
    ВИЛЛЕНГЕР – Значит Катарина…
    МАКСИМИЛИАН - …Брандербургу, или нет, ее лучше племяннику Фридриха, ему уже можно жениться. А то саксонец что-то нос воротит.
    ВИЛЛЕНГЕР – Да, он фигура важная.
    МАКСИМИЛИАН – Самая важная!!! Значит, наоборот. Катарину – в Саксонию. А что делать с Брандербургом? Вот проклятие. Князей больше чем баб. И еще эти швейцарцы. Черт подери. Совсем забыл. Что прикажете делать со швейцарцами? Денег у них хватает. Кого им класть в постель – понятия не имею. У них же республика. Да, Веллингер, разнюхайте, нельзя ли переманить к нам этого Лютера. Чего он не видел в этой Саксонии? Австрия куда лучше.
      СЛУГА – (докладывает) Кардинал – легат Каэтан.
      МАКСИМИЛИАН – (кричит) Идите сюда, Каэтан, здесь весело! Идите сюда!
      Максимилиан  - тащит Фридриха. Каэтан подходит. Слуга подносит вино.
                Вы знакомы?
      КАЭТАН – Нет.               (Все трое берут бокалы)               
      МАКСИМИЛИАН – Это же Фридрих Саксонский. А Саксония – это… ну,  в общем, это где-то там, далеко… Каэтан и Фридрих приветствуют друг – друга.
       ФРИДРИХ – Как вам нравится Германия?
       КАЭТАН – Я страшно мерзну. Где у вас солнце? Как можно жить без солнца?
       МАКСИМИЛИАН – Не говорите. Вот я - император всей страны. Сам  я австриец. Но эти немцы, доложу я вам,… ни какого сладу с ними нет. Вот уже двадцать пять лет пытаюсь ими управлять и все бесполезно. (тихо, Каэтану) Тупые… сами увидите. Тут вам и Бавария, и Гессен, и Вюртенберг, и Тюрингия, и Пфальц, и Рейнские земли, Брандербург,  Гамбург, Любек…и…
       ФРИДРИХ -  И Саксония…
       МАКСИМИЛИАН – И Саксония. Я в этих немцах все равно не разбираюсь. Хотя воевать они умеют. Знатно воюют. Как заварилась где-нибудь каша – немцы тут как тут, можете быть уверены, готовы драться с кем попало. И уж так могут врезать - будь здоров. Какие я с ними делал походы! Великолепно, великолепно! Сначала артиллерия – бумс, а потом немцы, красота! Артиллерия. Вот изобретение. В этом деле я знаю толк. У вас случайно не найдется тыщенки?
       КАЭТАН – Весьма сожалею.
       МАКСИМИЛИАН – А, я как, если б вы знали… а может кольцо мне свое дадите?
       КАЭТАН – Кольцо?
       ФРИДРИХ – Ломбард уже закрыт.
       МАКСИМИЛИАН – Тоже верно. Да, как поживает Папа?
       КАЭТАН – Его святейшество чувствует себя превосходно.
       МАКСИМИЛИАН – Мне надо было бы  быть Папой. Вот это должность. Класс. А я, ведь, и  так им чуть было не стал. Совсем на мази все было. Фуггер не захотел за меня платить…. Жаль. Имел бы хорошую ренту, а потом бы стал святым, и после моей смерти вы бы мне поклонялись. На коленях. Вот было бы славно.
      КАЭТАН – Но зато вы избавлены от неприятностей из-за одного немецкого еретика.
      МАКСИМИЛИАН – Вы с этим Лютером будьте осторожны, Фридрих, очень осторожны. Он такой опасный тип.
      КАЭТАН – Мне казалось, ваше величество придерживалось другого
 мнения…
     МАКСИМИЛИАН – Конечно, конечно. Я как раз говорил Фридриху, что этого Лютера надо бы сжечь. Разве не так, а?
     ФРИДРИХ –  Когда?
     МАКСИМИЛИАН – Да только что. Ну, вот мы еще говорили на счет воды, и все такое… не помнишь?
            ФРИДРИХ – Нет.
    МАКСИМИЛИАН – (Каэтану) Он забыл. Да. ( слуге).Эй, парнишка, нет ли у тебя при себе десятки?
     СЛУГА – Нет, ваше величество.
     МАКСИМИЛИАН – Что ж  ничего не поделаешь. Не везет мне сегодня. Пойду к Фуггеру. Счастливо оставаться, ребятки. Потом, может быть, дернем с вами по одной?
     КАЭТАН – Интересно, чего?
     ФРИДРИХ – Может, воды?
     МАКСИМИЛИАН – Ой, ой, ой. Привет! (уходит)
      
                Каэтан и Фридрих, улыбаясь, окидывают друг – друга
                оценивающим взглядом.

      КАЭТКАН – Курфюрст?
      ФРИДРИХ – Кардинал?
      КАЭТАН – Святой отец в последнее время недоволен одним из ваших земляков… да, да Лютером… Он доставил неприятности, которые чувствительно сказываются на доходах святого отца.
     ФРИДРИХ – Теологические споры. Я в них не вмешиваюсь. Я в теологии сущий профан.
     КАЭТАН – Но вы же еще и христианский князь.
     ФРИДРИХ – Верный сын Римской церкви, готовый на любые жертвы. 
     КАЭТАН – Названный Лютер высказывает еретические взгляды?
     ФРИДРИХ – Вот вы с ним и разбирайтесь.

               
                КАРТИНА ШЕСТАЯ

                ЗОНГ (…)

                Помост в центре. Во время этой сцены, банкет не
                Прекращается. Подвыпившие гости, разбились на группы
                внизу, перед помостом, и веселятся, кто как может.
                Фуггер и Шварц на помосте перед пюпитром склонились
                над бухгалтерской книгой. На помост тяжело
                поднимается Максимилиан.

    МАКСИМИЛИАН – Привет, привет. У тебя новый служащий
    ФУГГЕР - Он ведет мои книги.
    МАКСИМИЛИАН – А, библиотекарь. Привет, дружок. Что это у тебя?
Какая толстая книга?
    ШВАРЦ – Это двойная бухгалтерия, ваше величество.
    МАКСИМИЛИАН -  Я такую же хочу, а она с картинками?
    ШВАРЦ – С числами, ваше величество.
    МАКСИМИЛИАН – Ах с числами, но ведь это скучно.
    ШВАРЦ – Это искусство.
    МАКСИМИЛИАН – И, с каких же это пор, числа стали искусством?
    ФУГГЕР – Недавно. Теперь записывают только цифры, то есть деньги. Больше не записывают ни грузов, ни весов, ни пушек, ни полотна, ни муки, ни шерсти, ни меди. Только деньги. Товары, животные, люди – все становится капиталом, который должен расти.
    ШВАРЦ – А бухгалтерия – душа капитала.
    МАКСИМИЛИАН – Брось все это чепуха.
    ФУГГЕР – Это величайшее открытие человечества. Теперь можно не отвлекаться на мелочи - на сантименты, так сказать,  на соображения нравственности, на личности и прочее…. Видишь только цифроденьги, А деньги должны приумножаться.
   МАКСИМИЛИАН – Деньги надо тратить!
   ФУГГЕР – Ваше величество заблуждается, их надо умножать.
   ШВАРЦ – С помощью процентов и процентов с процентов.
   МАКСИМИЛИАН – Что…? Двойные проценты с одних и тех же денег? Ах вы, разбойники! Церковь вообще запрещает давать деньги в рост. Да это же орудие дьявола.
   ФУГГЕР -  Это в высшей степени, христианская вещь, изобретена одним францисканцем.
   МАКСИМИЛИАН – Вот и доверяй после этого монахам. Слушай,
 Фуггер, мне нужны деньги.
    ФУГГЕР – Шварц.
    ШВАРЦ – Ваше величество имеет в дебете, двадцать три миллиона пятьсот восемьдесят тысяч триста марок.
    МАКСИМИЛИАН – В чем, в чем?
    ШВАРЦ – В дебете. Ваше величество должны эту сумму нам.
    МАКСИМИЛИАН – Что ты мне толкуешь о старых долгах? Прошлогодний снег.
    ФУГГЕР – Ваше величество давно превысили свой счет, и ввиду вашего преклонного возраста…
    МАКСИМИЛИАН – Это еще, что значит?
    ФУГГЕР – Это значит, что вы все равно скоро умрете.
    МАКСИМИЛИАН – Что? Да разве так говорят с людьми? Это тоже входит в вашу бухгалтерию? Вилленгер…(орет) Вилленгер!

                Бежит с помоста за Вилленгером

    ФУГГЕР - У нас есть еще товар из Инсбрука?
    ШВАРЦ  – Той фирмы, что обанкротилась? Товар лежит. Никто его не берет.
    МАКСИМИЛИАН – (Тащит Вилленгера на помост) Ну вот все в порядке. Сейчас мой казначей даст тебе поручительство и дело в шляпе.
    ФУГГЕР – К сожалению ни чего не выйдет. Он уже давал поручительства.
    МАКСИМИЛИАН – Верно?
    ВИЛЛЕНГЕР – Да.
    МАКСИМИЛИАН – Ловко. У меня здесь сейчас проходит рейхстаг…
    ФУГГЕР – У вас рейхстаг? Вы забываете, что этот рейхстаг оплачиваю тоже я!
    МАКСИМИЛИАН – (растеряно) Вилленгер…
    ВИЛЛЕНГЕР – Вы не могли бы дать его величеству, хотя бы на карманные расходы? А то, как-то не удобно… император, все-таки!
    МАКСИМИЛИАН – Не хами. Мне нужно поить этих обезьян, а у меня нет ни пфеннига.
    ФУГГЕР – Триста тысяч.
    МАКСИМИЛИАН – Отлично! Я знал, что ты человек. Только без этих твоих двойных процентов.
    ФУГГЕР – Без процентов.
    МАКСИМИЛИАН – Чудесно. Я же говорил, что он человек. ( Бьет Вилленгера по плечу, тот падает) С ним можно иметь дело.
    ВИЛЛЕНГЕР – Простите, а какие условия?
    ФУГГЕР – Вы рассчитаетесь со мной поставками руды. Кроме того, на сто тысяч вы купите транспорт с моего инсбрукского склада, превосходный товар.
    ВИЛЛЕНГЕР – Наши эксперты обследовали вашу инсбрукскую руду. Она не куда не годится. Отходы.
    ФУГГЕР –  И, кроме того, на восемьдесят тысяч возьмете партию прекрасного полотна, тоже из Инсбрука.
    ВИЛЛЕНГЕР – Спасибо. Эту партию мы тоже знаем. Это не полотно. Это тряпье. Вы что же, хотите подсунуть императору тряпье и шлак?
    ФУГГЕР – Его величество может отказаться.
    МАКСИМИЛИАН – Где мне подписать?

                Шварц подает ему расписку.
                Максимилиан подписывает.
                Фуггер отсчитывает деньги.

   ВИЛЛЕНГЕР – Разрешите? (Берет расписку) Ваше величество дал расписку на триста пятьдесят тысяч. То есть на пятьдесят тысяч больше чем вы получили. Сто восемьдесят тысяч вы отдаете за бросовый товар. Таким образом, ваше величество платит двести тридцать тысяч, чтобы получить триста тысяч, которые к тому же подлежат перерасчету на поставки руды и т.д.

    МАКСИМИЛИАН –  (с удовольствием прячет деньги) Ну вот, а я думал, что это хорошая сделка. Пошли скорее…
 
                Максимилиан спускается с помоста. Банкет
                заканчивается. Перед гостями выступает один из
                последних актеров правительственного концерта.


                КАРТИНА СЕДЬМАЯ

                ЗОНГ  ( …. )
               
                Помост -  справа. На кушетке, Карл Пятый и
                Маргарита, его тетка и  кормилица. Он возится
                у нее под юбкой. Она читает ему в слух.
                Затем появляется Гаттинара.

       МАРГАРИТА – Макиавелли. « Князь», глава восемнадцатая.
« В какой степени властитель должен держать свое слово. Опыт учит, что в наше время более всего достигают те правители, которые не обременяют людей ложью. Они всегда имеют преимущество перед теми, кто действует согласно закону. Надо знать, что существует два рода оружия. Закон и сила. Таким образом, правитель должен быть одновременно и лисицей и львом. Умный правитель не может и не должен держать свое слово,  если тем самым не вредит себе, ибо, что хорошо для одного – плохо для другого. Властелину вовсе не обязательно обладать добродетелями, но обязательно надо делать вид, что он ими обладает. Так властелин должен выставлять на показ: мягкость, верность, человечность, справедливость, но в случае необходимости обращать их в противоположность…» (рассмеялась)
ну, ваше величество щекотно…
       ГАТТИНАРА – (входит) Ваше величество, Фуггер платит, и Фридрих согласен, тем самым вы властелин Европы и всего остального мира.
       МАРГАРИТА -  Кроме нескольких мизерных стран.
       КАРЛ – (выползает из юбки) Я их завоюю, как ты меня учила тетя.
(отводит в сторону ее колено) Нижняя Италия уже моя, (отводит другое колено) а потом я делаю – цап. И Папа в моих руках.
      МАРГАРИТА – Но, ваше величество, разве это не опасно?
      КАРЛ –  Не для меня. Для Папы.
      МАРГАРИТА – А Швейцария?
      КАРЛ – А где она находится?
      МАРГАРИТА – Чуть выше.
      КАРЛ – (хватает ее за грудь) Здесь?
      МАРГАРИТА – Ах, ваше величество!
      КАРЛ – Горы. У нас будут потери.
      МАРГАРИТА – А Франция?
      КАРЛ – Францию я положу на обе лопатки. (Опрокидывает Маргариту на спину) Чего еще не хватает?
      МАРГАРИТА – (томно) Нападения…
      ГАТТИНАРА – Гм…гм… (кашляет)
      КАРЛ – (поворачивается) Политика, Гаттинара, политика. Надо признавать реальности. (Садится)
     ГАТТИНАРА – Я вижу, мадам- сторонница тактики опрокидывания.
     МАРГАРИТА – (оправляясь) Императора надо как можно раньше посвятить в суть дела.
     КАРЛ – Тетя всегда помогала мне во всех неотложных делах.
     ГАТТИНАРА – Мадам располагает большим опытом в том, что касается неотложных дел.
    МАРГАРИТА – И его следует передать молодежи.
    ГАТТИНАРА – Непременно.
    КАРЛ – А иначе, откуда бы я узнал, где находится Швейцария.
    ГАТТИНАРА – И как надо цапать Папу.
    МАРГАРИТА – Или побеждать Францию.
    ГАТТИНАРА – Ах это он уже умеет. Ваше величество, я не вижу препятствий на пути к вашему правлению.

    МАЛЬЧИШКА -  (кричит и раздает газеты) Экстренный выпуск новостей. Экстренный выпуск. Император Максимилиан умер! Император Максимилиан умер! (народ расхватывает газеты) Экстренный выпуск…(убегает)


                КАРТИНА ВОСЬМАЯ

                ЗОНГ …

       Народ расхватывает газеты, (много газет), живо обсуждая случившееся.

    ПЕРВЫЙ – Говорят, он не мучился,… кто же теперь будет?
    ВТОРОЙ – Что будет? Что будет?
    ТРЕТИЙ – А, вам не все ровно,  что будет и кто и будет. « Король умер – да здравствует король».
    ЧЕТВЕРТЫЙ – Говорят, есть Карл какой – то …
    ПЯТЫЙ – Да, нет, он же совсем мальчишка…

                Все господа рассаживаются за столами на авансцене.
                Справа и слева. Три банкира - в центре…
                На помосте - Фуггер за столом, перед глобусом. Гонг…
               
     ШВАРЦ – (объявляет) Чрезвычайное заседание фирмы «Якоб Фуггер». Единственный пункт повестки дня: поставка Германии нового Императора.
    ФУГГЕР – (крестится) Восславим Иисуса Христа.
    ВСЕ – Вовеки веков, аминь!
    ФУГГЕР – Господа, я вижу трех кандидатов. Король Франции,
Фридрих Саксонский и Карл Пятый. Вы получили отчет о расширении нашего производства. Для наших целей наиболее подходящей кандидатурой является Карл. Он молод, мы можем связать себя с ним на долгий срок. Он гарантирует сохранение наших владений, рудников, металлургических заводов и т. д. (все показывает на глобусе) Он приносит с собой в дело Нидерланды. Это, важнейший торговый центр, ближайших десятилетий. Он приносит нам Испанию и тем самым ртутные рудники. Он приносит Америку, чьи золотые и серебряные копи приобретают все большее значение. Он предоставляет нам возможность овладеть рынком пряностей. Ему придется вести войны. Поскольку значительная часть наших заводов переоборудована на изготовление оружия, нам нужен оптовый потребитель. Мы будем торговать и с теми и с другими. От Максимилиана он унаследовал любовь к артиллерии, а наши пушки - товар высшего качества. Кроме того, каждый выстрел – это пятьдесят килограммов меди, а медь, как известно, покупают у нас. К тому же главным врагом его будет Папа, а поскольку Папа тоже наш клиент, мы заработаем вдвое. Ни один из других кандидатов не представляет нам таких возможностей….
      ПЕРВЫЙ БАНКИР – Король Франции много вложил в свое избрание. Большинство курфюрстов приняло его деньги. Значит, они проголосуют за него.
      ФУГГЕР – Я поручил передать названным господам, что плачу вдвое против того, что предлагает король Франции.
      ВТОРОЙ БАНКИР – А Саксонец? У него хорошие шансы.
      ФУГГЕР – В смысле внутриполитическом он, безусловно, сильнее.
      ПЕРВЫЙ БАНКИР – Да, но он не выводит нас на международную арену, а значит, может доставить нам неприятности?
      ФУГГЕР – Да.
      ТРЕТИЙ БАНКИР – Можно ли в таком случае просто переступить через него?
      ВТОРОЙ БАНКИР – Не советовал бы. Он – ловкая бестия. Его на козе не объедешь.
      ПЕРВЫЙ ГОСПОДИН – И, потом, он – единственный, кто еще разбирается в общеимперской политике.
      ФУГГЕР – Выдающийся политик, без сомнений. Если угодно –
единственный у нас. Но я уже достаточно дал ему понять, насколько ограничены его возможности.
     ВСЕ ТРОЕ  (вместе) – Сколько???
     ФУГГЕР – Я полагаю, миллионов сто. Мы образуем консорциум. Но мое решение твердо: мы участвуем в этой сделке века. Есть возражения?

                Все господа делают отрицательный жест.

Итак, немецким Императором будет Карл Пятый. Я закрываю заседание. (крестится) Восславим Иисуса Христа.
     ШВАРЦ – (заканчивая запись в книге)  Вовеки веков, аминь! Точка.

(Сделать сцену Лютер, Каэтан и журналисты и зонг о СМИ.)


                КАРТИНА ДЕВЯТАЯ

                ЗОНГ …

                Помост - справа. На троне Папа за станком
                для  вышивки. Биббиена с нитками на руках.
                Кардинал сматывает их в клубок. Каэтан с
                газетой в руках. Все чем-то озабочены.
 
     БИББИЕНА – Если пройдет Карл, мы можем закрывать нашу лавочку. (Папе) Он сделает тебя своим придворным священником.
     КАРДИНАЛ – Может попытаться еще раз с Францией?
     ПАПА -  (качает головой) Мертвое дело. У Фуггера денег больше.
     КАРДИНАЛ – А почему не отнять у Фуггера наши заказы?
     ПАПА - Потому что тогда, Фуггер отнимет у нас свои деньги. Если нас еще кто-то и может спасти, так это Саксонец. Ты его знаешь, Каэтан. Как к нему подъехать?
     КАЭТАН – К нему вообще не подъехать.
     БИББИЕНА – Но деньги - то он возьмет?
     КАЭТАН – Если не получит ни чего лучшего.
     БИББИЕНА – Ну, раз человека нельзя подкупить, значит, у него вообще нет характера.
     КАЭТАН – Характер тот у него есть. Но ужасно склочный. Он рассказывает всему свету, что ни когда, ни чего, ни у кого не берет.
    ПАПА – Тогда чего же он хочет?
    КАЭТАН – Спроси меня, что хочет Карл, чего хочет Генрих Восьмой, чего хочет Франциск  Первый, чего хочет Султан, но не спрашивай меня чего хочет этот Фридрих. Только обрадуешься, что пришел с ним к какому-то соглашению, как он начинает совать палки в колеса.
    ПАПА – Да эта история с Лютером. Знаю. Он положил тебя на обе лопатки.
    КАЭТАН – Мильтица он тоже положит. Он везде выпускает вперед своего Лютера, тот болтает, что ему вздумается, а с него самого взятки гладки.
    ПАПА – Напишем - ка все же письмо этому Лютеру (кардиналу, записывающему под диктовку) Пусть приедет в Рим. Я буду снисходителен. Господь сказал, что нет ему радости в смерти грешника, а радость – в обращении. Позаботьтесь о том, чтобы ему щедро оплатили дорогу. (всем) И чтоб мне его пальцем никто не тронул. Пусть пишет, что хочет. Мы его будем беречь, как зеницу ока.
    БИББЕНА – А зачем он тебе?
    ПАПА - Поместите его в какой-нибудь замок. Скажем, В Кампанье или еще где. Если он хоть раз в жизни увидит солнце, он по-другому запоет.
   БИББИЕНА – Любовные арии?
   ПАПА – Может быть.
   КАЭТАН – Не думаю, чтобы тебе удалось перекупить у Саксонца этого человека. Вот уж было бы чудо.
   ПАПА – Церковь кормится чудесами, как простые смертные - хлебом.
   БИББИЕНА – А как на счет чуда с Карлом?
   ПАПА – Не требуйте, чтоб я еще и молился. Почему бы Фридриху, не стать немецким императором?
   КАЭТАН – Если он захочет, он им станет.
   ПАПА – У него есть шансы?
   КАЭТАН – Лучше, чем у Карла. Он командует немецкими князьями, как ему вздумается.
  ПАПА – Тогда пусть станет императором. Напишите курфюрсту, что я полностью на его стороне, что я все для него, Я признаю его императором, даже если он получит всего два голоса. (Каэтану) он их получит?
  КАЭТАН – Играючи.
  ПАПА – Итак, всего два голоса, и я сделаю его императором.
  БИББИЕНА – А что с Лютером?
  ПАПА – Напишите, что Лютера он может сделать кардиналом, и подарить ему большое, нет - очень большое епископство.
               
                КАРТИНА ДЕСЯТАЯ

                ЗОНГ( … )

             Помост - справа. Фридрих, Каэтан, затем Спалатин.

    КАЭТАН – ( теребит свой воротник) Здесь жарко.
    ФРИДРИХ – Недавно вы мерзли. Видите, как быстро привыкаешь к здешнему климату. А климат здесь такой, что мы собираемся избрать Карла немецким Императором. Тем самым Карл станет властелином Европы, если, конечно, не считать таких мелочей, как Франция или Ватикан.
    КАЭТАН – Чудовищная идея. Это – катастрофа.
    ФРИДРИХ – Ну почему. Говорят он милый мальчик.
    КАЭТАН – Святой отец решительно против. Он считает, что Карл приобрел слишком большую мощь.
    ФРИДРИХ – А между тем все прочие за Карла. На стороне Папы только я, что он заплатит?
    КАЭТАН – Если вы предотвратите избрание Карла, мы могли бы о многом договориться.
   ФРИДРИХ – Сколько.
   КАЭТАН – В этом случае Папа наградил бы вас орденом Золотой Розы Добродетели. Это высочайшая награда христианского мира. Она будет украшением вашей коллекции. Весь свет вам будет платить за то, чтобы увидеть ее.
   ФРИДРИХ – Хорошо.
   КАЭТАН – Вы проголосуете против Карла?
   ФРИДРИХ – А Папа сдержит свои обещания? Иначе я натравлю на него Лютера.
   КАЭТАН – Вы такого дурного мнения о Папе?
   ФРИДРИХ – Да, хуже некуда.
   КАЭТАН -  Не предполагал в вас чувства юмора…
   ФРИДРИХ – Это чувство самое опасное в немцах.
   КАЭТАН – (смеются) Но с вашим Лютером я должен побеседовать, раз уж я здесь. Иначе, что скажет общественное мнение? Это всем бросится в глаза…
   ФРИДРИХ -  (откланивается) Кардинал… ( Каэтан уходит)

                Стол на авансцене слева. Шут – Спалатин  стоит
                на столе,  в одеянии кардинала.

    ФРИДРИХ – Это что?
    ШУТ – Лютер – кардинал. (снимает мантию, одевает корону)
    ФРИДРИХ – А это, что?
    ШУТ – Фридрих Саксонский – немецкий император.
    ФРИДРИХ – (смеется) Недурно. Немецкий император. Два голоса. Это надо устроить. Что скажете, Спалатин? Кстати… (знаком подзывает шута) Я получу орден Золотой Розы Добродетели.
    ШУТ – Розы?
   ФРИДРИХ – Я ждал этого четыре года. Удачная сделка, Спалатин.
(потирает руки)
    ШУТ – А Лютер?
    ФРИДРИХ – Пришлите его сюда. Дайте ему моих лучших советников. Пусть не спускают с него глаз. Чтобы ни одного самовольного шага! Все должно быть согласовано. И передайте ему, он должен проявить стойкость перед  Римскими соблазнами. Если он отречется, попадет к черту в лапы. Дорогу я оплачиваю.
    ШУТ – Я могу говорить откровенно?
    ФРИДРИХ – За это я вам и плачу.
    ШУТ – Ваша княжеская милость должен очень серьезно подумать.
    ФРИДРИХ – Ну так думайте.
    ШУТ – Спасибо Лютеру, мы немного потрепали Папу. То, что он может нам предложить у нас уже есть. Ну, еще одна индульгенция, еще одно благословение, на этом не разживешься.
    ФРИДРИХ – Верно.
    ШУТ – А Фуггер предлагает нам семь миллионов и сестру  Карла для вашего племянника. Итак: чего нам ждать от Папы? Ровно ничего. Чего нам ждать от Фуггера? Многого. Что произойдет, если мы выступим против Фуггера? Много всего.
   ФРИДРИХ – (вздохнул) Тоже верно. А что может сделать Фуггер?
   ШУТ – Все. Если мы сорвем ему избрание Карла, он с нами рассчитается. Может, мы и продержимся года два, но он нас прикончит.
   ФРИДРИХ – Наверно. Мы не продержимся и года. Но что нам потом делать с Карлом? Когда такой мальчишка получает трон, он сразу начинает воображать, что мир принадлежит ему.
    ШУТ – А разве это не преимущество? Карл владеет столькими землями.
Везде восстания, неприятности с дворянством, войны с Францией, с Папой. Ему будет не до Германии. Сделает к нам несколько визитов, и все. А во время его отсутствия делами империи будет заправлять ваша княжеская  милость. Следовательно. Что изменится? Ничего.
    ФРИДРИХ – Тоже верно. Но если мне этого мало?
    ШУТ – Обусловьте избрание Карла жестким договором, который бы ограничил его права.
    ФРИДРИХ – А если договор будет настолько жестким, что он практически не сможет править?
    ШУТ – Ваш голос самый важный. Вам они подпишут все.
    ФРИДРИХ – Но император, который не может править, - что это такое?
    ШУТ – ( подумав) Придется создать Императорский совет.
    ФРИДРИХ – Да-да. Я понимаю. Меня это радует. Небольшой Свет избранных, которые будут управлять Германией.
    ШУТ – А поскольку в этом Совете вы, так или иначе – первое лицо, Германией будете управлять вы. Только без титула. Но зато вы получаете семь миллионов и родство с сестрой Императора. Хорошая сделка.
    ФРИДРИХ – Я с удовольствием отмечаю, что вы у меня научились думать. (вынимает из кармана бумагу) Вот договор с условиями избрания.
    ШУТ –  (с восторгом) Вас назовут Фридрихом Мудрым.
    ФРИДРИХ – Надеюсь.

                КАРТИНА ОДИННАДЦАТАЯ

                ЗОНГ …

                На сцене, все князья и монархи. Фуршет.
                На помосте в центре Фуггер и Шварц
                Что-то подсчитывают. Гости  пьют и поют.
                Идут выборы.

   ШВАРЦ – (подводит баланс) Самый дорогой император, который когда-либо был у нас.   
   ФУГГЕР – Сколько?
   ШВАРЦ – Восемьдесят пять миллионов сто девяносто одна тысяча восемьсот. Это только то, что проходит по книгам.
   ФУГГЕР – Значит, я правильно оценил наших князей.
   ШВАРЦ – Крупная инвестиция.
   ФУГГЕР – Напомните пожертвовать на часовню. Заключая такие крупные сделки, надо выделять долю богу. В целях предосторожности.
   ШВАРЦ - Куда это занести? Под рубрику «Ипотеки», или под рубрику «Доля участников»?
   ФУГГЕР – Под рубрику «Контрольный совет»
   ШВАРЦ – Начнем выплачивать?
                Фуггер кивает
   ШВАРЦ – (громко) Деньги для подкупа!
                (Ни один курфюрст не трогается с места.)
   ФУГГЕР – Рукопомазание, Шварц, рукопомазание.
   ШВАРЦ – Фу ты, ни как не научусь. Так все завуалировано, извините…  (громко) Рукопомазание.               

                Курфюрсты торопливо выстраиваются перед
                помостом, в шеренгу. Шварц со своей бухгалтерией и
                Фуггер в кресле на помосте. Альбрехт стоит первым.

   ШВАРЦ – (дает Альбрехту чек) Ваш чек, ваше высочество…
   АЛЬБРЕХТ – И четвертое епископство.
                Фуггер кивает.
И сан кардинала-легата.
                Фуггер кивает.
Я, за Карла! (Альбрехт отдает Шварцу свой избирательный бюллетень)
                Шварц дает чек второму курфюрсту.
   КУРФЮРСТ – Минуточку… (проверяет чек) Все правильно. Я за Карла! (отдает Шварцу свой бюллетень)
   ВТОРОЙ КУРФЮРСТ – (проверяя чек) Еще два миллиона…
   ФУГГЕР – Нет.
   ВТОРОЙ КУРФЮРСТ – Тогда я спрошу свою совесть.
   ФУГГЕР – Мы купили Зиккингена. Он осадил ваш город. У него очень боеспособный отряд.
   ВТОРОЙ КУРФЮРСТ – У меня тоже есть отряды. (выходит из строя)
                Шварц выдает чек третьему курфюрсту.
   ТРЕТИЙ КУРФЮРСТ – (отдает бюллетень Шварцу) За Карла!
   ЧЕТВЕРТЫЙ КУРФЮРСТ – (та же игра) За Карла!
   ПЯТЫЙ КУРФЮСТР- (та же игра) За Карла!
   ВТОРОЙ КУРФЮРСТ – (подходит к Шварцу) Я спросил свою совесть. Миллион.
   ФУГГЕР – (показывает бюллетени) Мы уже получили большинство. Я мог бы несколько уменьшить вашу долю.
   ВТОРОЙ КУРФЮРСТ – (бросает бюллетень и выхватывает чек у Шварца) За Карла.
                На помост величественно поднимается Фридрих.
   ШВАРЦ – Ваш чек, ваше величество.
   ФРИДРИХ – (берет чек) Вы, конечно, только возвращаете мне старый долг?
   ФУГГЕР -  Какой долг?
   ФРИДРИХ – Старый. Надо лучше вести книги.
   ФУГГЕР – Разумеется. Все к услугам клиента.
   ФРИДРИХ – А тайна вклада, сохраняется?
   ФУГГЕР - Как всегда.
   ФРИДРИХ - Хорошо. (собирается уходить)
   ШВАРЦ – Князь, ваш бюллетень.
   ФРИДРИХ – Пардон. (отдает бюллетень) За Карла. По убеждению.
   ШВАРЦ – (кричит) Императором, единогласно, избран Карл Пятый!!!

 Фанфары, колокола, звуки органа. Курфюрсты спускается с помоста. Народ приветствует их. Всеобщее ликование, все поют…
               
               
                КАРТИНА ДВЕНАДЦАТАЯ.

                ЗОНГ (…)

                Карл лежит, положив, голову на колени
                Маргариты, а ноги на троне. Гаттинара
                у большой карты мира. К концу сцены
                Карла одевают в королевские одежды.
   
     ГАТТИНАРА – (показывает на карте) Карл Пятый, божьей милостью император Священной Римской Империи, Германской нации, августейший король Испании, Германии, Сицилии, Иерусалима, Венгрии, Хорватии, Канарских и Индийских островов, а так же материка по ту сторону океана. Эрцгерцог австрийский, герцог Бургундии, Брабанта, Штирии,  Каринтии, Краины, Люксембурга, Афин и Неопатрии, граф Габсбургский, граф Фландрии, Тирополя, пфальцграф Бургундии, Хеннегау, Пфирта, Руссильона, ландграф Эльзаса, князь Швабии, повелитель Азии и Африки.
     КАРЛ – (считает, загибая пальцы) Все правильно. Очень все мило, неправда ли, тетя? Я Карл Пятый ( кидается на нее)
    МАРГАРИТА – (целует его) Очень все мило, котик.
    КАРЛ – А есть ли у кого-нибудь более длинный титул?
    ГАТТИНАРА – Что-то не припоминаю, ваше величество.
    КАРЛ – Его счастье. А то мне пришлось бы его обезглавить.
    ГАТТИНАРА – Ваше величество! Так как господь ниспослал вам в своей неизреченной милости, возвышение над всеми королями и князьями, даровал державу, равной которой не владел никто со времен Карла Великого, то вы – па пути к мировому господству.
    КАРЛ – Во славу божью.
    ГАТТИНАРА – А разве я этого не сказал?
    КАРЛ – Я ничего не слышал.
    ГАТТИНАРА – Ну тогда во славу божью, для воссоединения всего христианства под скипетром единого властелина - Карла Пятого.
    КАРЛ -  Властелина?
    ГАТТИНАРА – Пардон, пастыря, конечно. Под скипетром единого пастыря. Теперь – программа правления. Смирение и страх божий.
    КАРЛ – Ясно.
    ГАТТИНАРА – Выступать во всем величии. Если тебе ни чего не приходит в голову - молчи. Все подумают, что у тебя умные мысли.
    КАРЛ – Карл Молчаливый.
    ГАТТИНАРА – Выполнение договоров и обязательств, но  только не во вред себе.
    КАРЛ – Карл Верный.
    ГАТТИНАРА – Разумные законы, порядок в финансах.
    КАРЛ – Карл Предусмотрительный. Хорошо!!!
    ГАТТИНАРА – Что касается герба, то им может быть только двуглавый орел со щитом в центре или щитами по всему полю. Печати различные – в зависимости от страны. Для всех значительных и важных дел – личная печать его величества, император на троне – непременно со скипетром и державой, императорский герб - справа, королевский герб - слева. Для Бургундии – крест святого Андрея или колонны Геркулеса.
    МАРГАРИТА – Лучше колонны, душка.
    ГАТТИНАРА – (посмотрел на нее и покачал головой) Кроме того, небольшой тайный совет.
    КАРЛ – Его составите вы оба и Эразм.
    ГАТТИНАРА – В общем, резюмирую: будь щедр, нечестен, лжив, нарушай слово и немного сдерживай себя.
    КАРЛ -  В чем?
    ГАТТИНАРА – Это пусть  тебе тетушка объяснит.  Теперь - о распорядке дня. Наиболее важными делами заниматься утром, сразу, как встанешь или за утренним туалетом.
    КАРЛ – В этом тетушка и так мне помогает.
    МАРГАРИТА – Не переутомляйте ребенка. Он еще такой слабый.
    ГАТТИНАРА – Вот-вот. Может, мадам будет столь великодушна и припомнит?
    МАРГАРИТА – Что?
    ГАТТИНАРА – Двое мужей мадам умерли от упадка сил.
    МАРГАРИТА – Они не жаловались.
    ГАТТИНАРА – Но, может быть, вы смогли бы несколько пощадить Германского императора. Этот титул стоил нам слишком много денег.
    МАРГАРИТА – Почему женщины должны вечно жертвовать собой?
    ГАТТИНАРА – Карл, несомненно, предоставит в ваше распоряжение полк лейб-гусар.
    МАРГАРИТА – Еще рановато, но я подумаю.
    ГАТТИНАРА – Боевое подразделение, если позволите дать вам совет.

Карл, Маргарита и Гаттинара сходят с помоста. В середине сцены их ожидают Фридрих и другие князья.               
               
      КАРЛ – Дядюшка.
      ФРИДРИХ – Мой дорогой мальчик. (обнимаются) Я так горжусь.
      КАРЛ – Я не понимай по-немецки. Ты говоришь по-французиш?
      ФРИДРИХ – Не понимай.
      КАРЛ  - По - испански?
      ФРИДРИХ – Не - э, я по - саксонски.
      КАРЛ – Я править только с дядюшка.
      ФРИДРИХ – (гладит по голове) Хороший, мальчик, хороший. Милый мальчик.
(немного тише) Когда свадьба?
     КАРЛ – Свадьба?
     ФРИДРИХ – Твоя сестра обещала моему племяннику.
     КАРЛ – Не понимай.
     ФРИДРИХ – Свадьба, сестра, племянник.
     КАРЛ – Я сегодня праздновать.
     ФРИДРИХ – Я тебе покажу «Праздновать», ах ты…
     КАРЛ – (хватает Фридриха за руку) Спасибо за поздравление.
    ФРИДРИХ – Договор с условиями избрания. (один из князей передает ему грамоту - Фридрих читает) Все свободы и привилегии немецких курфюрстов сохраняются. Князья формируют имперское правительство. Без нашего одобрения не ведется ни одна война, не заключается ни один союз, не подписывается ни один договор, не созывается ни один рейхстаг, не вводится ни один налог. Ни каких чужеземных войск на территории Германии. Все, что будет добыто на войне, принадлежит нам. Все должности занимать имеют право только немцы. Рейхстаги устраиваются только в Германии. И еще: ни один немец не подлежит суду вне пределов империи. Кроме того, никто не объявляется вне закона без допроса, и лишь после законного судебного процесса. Это ясно?
     ГАТТИНАРА – Это пункт - персонально для Лютера?
    ФРИДРИХ – Лютер - кто такой? Не понимай.
     КАРЛ – Испания хорошо.
    ФРИДРИХ – Ты обещаешь. (громко) Договор.
                Карл поднимает руку для присяги.
Повторять за мной. (тише) Так как со свадьбой?
     КАРЛ – Не понимай.
     ФРИДРИХ – Ты обещать?
     КАРЛ – А, пошел ты…
     ФРИДРИХ -  (громко) Да поможет мне бог!
     КАРЛ – Да поможет мне бог!!!
     ГАТТИНАРА – А не собираетесь ли вы заодно надеть на него наручники?
     ФРИДРИХ – (показывает договор) Этого достаточно.
     МАРГАРИТА – Послушайте, а как же мальчик будет править?
     ФРИДРИХ –  Почем я знаю. Разве я – император?

                Все уходят.


                КОНЕЦ ПЕРВОГО ДЕЙСТВИЯ

               



                ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ      
               
                КАРТИНА ТРИНАДЦАТАЯ 

                ЗОНГ ( …. )
   
                Справа на авансцене, стол, за ним
                двое  журналистов приготовились
                записывать ответы Лютера.
                Входит Лютер.

     ЛЮТЕР – Вот скотина, а вот и стойло, сказал дьявол и загнал муху в зад своей мамаше... Шутка. (Ловит муху, смеется)
     ПЕРВЫЙ ЖУРНАЛИСТ - Господин доктор, почему ваши сочинения столь резки?
     ЛЮТЕР – Того, кто в наше время пишет спокойные трактаты, быстро забывают, и никому до него нет дела.
     ПЕРВЫЙ ЖУРНАЛИСТ – Господин доктор, откуда вам известно, что вы избранник божий?
      ЛЮТЕР – Я уверен, что слово не мое, но божье, а потому и уста мои суть уста того, чье слово они возвещают.
     ВТОРОЙ ЖУРНАЛИСТ – Но это вы так считаете?
     ЛЮТЕР – Никому, даже ангелу небесному, я не уступлю чести судить о моем учении. Кто не примет моего учения, тот не спасется.
     ВТОРОЙ ЖУРНАЛИСТ – Вы в этом уверены, господин доктор?
     ЛЮТЕР – Я стоял в Вормсе перед императором и империей, и не колебался. Я немецкий пророк. Вся Германия последует за мной по одному моему слову. (официанту) Эй, любезный принеси ка нам пивка. Вы не против?
    ПЕРВЫЙ ЖУРНАЛИСТ –  Нет. Что вы думаете о князьях?
    ЛЮТЕР – Господь наш велик, потому и нужны ему столь благородные, высокорожденные, богатые палачи и мытари, и он пожелал дать им в изобилии богатство и почести и внушить  нам страх перед ними. Повинуясь его божественной воле, мы называем его палачей и милостивыми государями, падая им в ноги,  и служим  им со всем смирением.

                Официант приносит три кружки пива и воблу.

    ПЕРВЫЙ ЖУРНАЛИСТ – А ваш князь?
    ЛЮТЕР –  ( пьет пиво) Я им доволен.
    ВТОРОЙ ЖУРНАЛИСТ – Сами собой, тоже довольны?
    ЛЮТЕР – За тысячу лет господь ни одному епископу не дал столь великого дара.
    ВТОРОЙ ЖУРНАЛИСТ – Находятся люди, которые утверждают, что вы лжете.
    ЛЮТЕР – Если верное сердце притворяется – в этом нет лжи.
    ПЕРВЫЙ ЖУРНАЛИСТ – Господин доктор, теперь всюду говорят, что простые смертные тоже хотят участвовать в диспутах.
    ЛЮТЕР – Господь с вами. Об этом не может быть и речи. Диспутами должны заниматься соответствующие учреждения и пророки, а не народ, что вы! Даже если пророки и учат неправильно, народа, или как вы говорите, простых смертных, это не касается. Представьте себе, что начнется, если все начнут перебивать друг друга? А? Пророки вещают, а община внемлет. Вот так. И только так.
   ВТОРОЙ ЖУРНАЛИСТ – Господин доктор, что вы думаете об Эразме?
   ЛЮТЕР – Эразм – величайший враг Христов, какого свет не видывал последнюю тысячу лет. Во всех своих сочинениях он ратует не за веру, а за суетный и ничтожный мир, на нашей грешной, земле.
   ПЕРВЫЙ ЖУРНАЛИСТ – А Коперник?
   ЛЮТЕР – Этот шут гороховый пытается перевернуть вверх дном всю астрономию. Впрочем, сейчас время такое. Каждый умничает на свой лад.
   ПЕРВЫЙ ЖУРНАЛИСТ – Господин доктор, а что вы думаете о докторе Мюнцере?
   ЛЮТЕР – Кто видел Мюнцера, то видел дьявола. И вообще мы будем говорить обо мне или о Мюнцере?
   ВТОРОЙ ЖУРНАЛИСТ – Как вы относитесь к Папе Римскому и к кардиналам?
   ЛЮТЕР – Ну, наконец – то … Кто видел папу, тот видел дьявола. Все чем он владеет, - краденое. Сластолюбец со своими гермафродитами. Сума на него, сифилис, проказа, язва и все прочие напасти и болезни. Наши князья должны объединиться и все у него отобрать. Всей этой папской сволочи нужно повытаскивать языки из пасти и прибить к виселице.
   ТОРОЙ ЖУРНАЛИСТ – Что вы думаете о немцах?
   ЛЮТЕР – Мы, немцы и остаемся немцами, то есть свиньями и неразумными животными.
       ВТОРОЙ ЖУРНАЛИСТ – А об иностранцах?    
       ЛЮТЕР -  Итальянцы - коварны, французы - похотливы, испанцы-варвары, Англия смеется над нами.
       ПЕРВЫЙ ЖУРНАЛИСТ – Господин доктор, каково ваше мнение о женщинах?
       ЛЮТЕР – Между нами… у них две сиськи, и кое-что по слаще, ниже пояса. Шутка. (смеется) Жена должна любить, слушаться, уважать мужа и, главное, работать. А ежели баба надорвется и помрет, - ничего, на то она и баба. Лучше жить недолго, но быть здоровым, чем жить долго и болеть.
       ВТОРОЙ ЖУРНАЛИСТ – А студенты?
       ЛЮТЕР – Распущенны, безнравственны, непослушны.
       ВТОРОЙ ЖУРНАЛИСТ – Как выглядят небеса?
       ЛЮТЕР – Небеса – это великий свет, великий. Цветы, листва и  трава, красивая, как изумруд. Золотые агнцы. Вообще будет очень красиво, очень.
       ПЕРВЫЙ ЖУРНАЛИСТ – Как выглядел Ноев ковчег?
       ЛЮТЕР – Триста локтей в длину, пятьдесят в ширину, пятьдесят в высоту. В самом низу медведи, львы и прочие дикие звери: мирные
звери -  на промежуточной палубе. Наверху – домашние животные и птица, там их и кормили. Было очень темно и холодно, очень. Удивительная история. Если бы о ней не писала библия, я бы не
поверил, - она просто невероятная.
       ВТОРОЙ ЖУРНАЛИСТ – Когда было грехопадение?
       ЛЮТЕР – В два часа пополудни. Господь молчал до четырех или до пяти, точно не помню.
       ПЕРВЫЙ ЖУРНАЛИСТ – Когда будет судный день?
      ЛЮТЕР – До сих пор считалось - в тысяча пятьсот девяностом году. Но теперь он настанет раньше. Я рассчитал.
      ПЕРВЫЙ ЖУРНАЛИСТ – Есть ли черти?
      ЛЮТЕР – У нас в Виттенберге две тысячи чертей на крышах, сорок тысяч на облаках. Много злых духов в Пруссии, в Швейцарии, недалеко от Люцерны. А на одной высокой, очень высокой горе, есть озеро, называется Пилатов пруд, так там целые поселения чертей.
      ВТОРОЙ ЖУРНАЛИСТ – Что вы думаете про Карла Пятого?
      ЛЮТЕР – Да ничего. Я с ним не знаком. Молод еще… этот испанский варвар…. Так, господа закончили…(поспешно допивает пиво.) Время, знаете ли, время все покажет. А время – деньги, господа…  (Уходят)

               
                КАРТИНА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

                ЗОНГ …

                Помост - справа. На помосте перед троном
                Спалатин наливает воду в тазик. На помост
                поднимается Фридрих, садится на трон,
                опускает ноги в воду. Она горячая.
               
      СПАЛАТИН – Ну как, нормально?
      ФРИДРИХ -  Нормально. Что нового?
      СПАЛАТИН – Лютер. ( передает ему письмо)
      ФРИДРИХ – Опять какая  ни будь  пакость?
      СПАЛАТИН – Он затеял спор епископом Майсингемским.
      ФРИДРИХ – О господи! За что я плачу этому человеку? Чтобы он препирался с разными епископами и профессорами? Да он с ума сошел!
Болтун. Только смуту сеет - а толку, ни какого. Епископа Майсингемского оплачивает другая партия_- понятно, что он придерживается их мнения. И вообще прекратите эту мышиную возню. Все надо делать самому, за всем надо следить… значит так, Лютер напишет всем епископам и принесет свои извинения. Письма показывать мне. Я требую, чтобы все, что он пишет, контролировалось и корректировалось вами. Пусть все передает сюда, ко мне на стол, все письма и рукописи. Я сыт всем этим по горло. Черт… прости меня господи.
      СПАЛАТИН – А как быть с письмом папы к Лютеру?
      ФРИДРИХ – Ах да, ведь папа предлагает ему мир.
      СПАЛАТИН – И деньги на дорогу.
      ФРИДРИХ – Затеряйте письмо. Да, и запретите ему давать интервью. Несет черт те что. Прости меня господи! ( крестится)
      СПАЛАТИН – Хорошо. А если Лютер узнает о письме?
      ФРИДРИХ – Никакого письма не приходило. Этого мне только не хватало. Стоит ему прочесть два-три дружеских слова папы, и он тут же поползет к распятию, каяться. Я думал, что приобрел борца за дело божье, а этот борец так и норовит уйти в кусты. Какая бесхарактерность. И именно сейчас. Слыхали последние новости? Гуттен, Зикенг и другие рыцари, сколачивают собственную партию. В интересах нации, видите ли. ( передразнивает) Единая и не делимая германская империя под эгидой императора Карла, а князей – на виселицу.
       СПАЛАТИН – Речь идет только о церковных владениях.
       ФРИДРИХ – Ну, конечно, завязли все по уши в долгах. Им только и спасение, что церковное добро.
      СПАЛАТИН – Я получил сведения, что они хотят привлечь на свою сторону и вашу княжескую милость. Они надеются на вашу поддержку.
      ФРИДРИХ – Спасибо, тут уж я и без них справлюсь. Фуггер был прав. Конъюнктура смещается. Раз индульгенции не идут, лучше сразу прибрать к рукам всю церковь. Вам известно, что две трети земельных владений в Германии принадлежит церкви? Две трети! С ума сойти. Вы когда-нибудь подсчитывали, сколько на моей земле монастырей, церквей, соборов? ( вынимает ноги из воды) И все они битком набиты сокровищами и произведениями искусства, которые скапливались там годами. (в  возбуждении ходит, босиком) Драгоценные ризы. Сосуды из серебра и золота. Это миллиардное состояние. Сделка столетия. Мне она снится ночами. Но мне нужны основания. Прочные, законные основания. Жалоб у меня достаточно. Навалом. (смахивает бумаги со стола) А мне нужна правовая база, нужны обоснования. Я не могу просто так, прикарманить церковное имущество. Это нужно суметь объяснить, вот для чего мне нужен  этот, болтун Лютер. Гуттен говорит: нация,… это хорошо, это я  понимаю,… но, я христианский князь и могу все это конфисковать, только при условии, что делаю богоугодное дело.
       СПАЛАТИН – ( собирает бумаги) Вы гений, ваша милость! Я засажу за работу всю нашу команду, Меланхтон на этом деле собаку съел.
       ФРИДРИХ – Но чтобы все - под именем Лютера. Он  давно введен в игру, а хорошую марку нельзя менять,  и кроме того, у него такой подкупающий мужицкий стиль. В своем священном гневе он клеймит несправедливость, а это всегда производит впечатление.
      СПАЛАТИН – (подает Фридриху тапочки) Но эта молодежь понятия не имеет о деловой стороне вопроса.
      ФРИДРИХ – Дайте им отчеты и предоставьте в их распоряжение человека, который разбирается в делах. Эти господа должны мне так истолковать слово божье, чтобы от него для меня толк был, и чтобы народу это было понятно.
     СПАЛАТИН – Народ поймет, если ему скажут: Нация.
     ФРИДРИХ  - Кто говорит - нация, имеет в виду деньги.
     СПАЛАТИН – Кто говорит христианство, - тоже имеет в виду деньги.
     ФРИДРИХ – А скажем: христианство и нация – возьмем вдвое.

                Уходят
               
                КАРТИНА СЕМНАДЦАТАЯ

                ЗОНГ …

                На правом и левом помосте стоят столбы.
                Во время зонга, солдаты цепями,  привязывают
                к этим столбам Лютера и Мюнцера.
                Лютера - на левый, Мюнцера, на - правый.
                Это диспут. Народ рассаживается внизу
                и живо реагирует на все происходящее.
                Сцена должна быть очень темпераментной. 
         
            ЛЮТЕР – Здравствуй, Мюнцер.
            МЮНЦЕР – Ну, здравствуй, Лютер. Нам пора. Мы  не можем больше ждать. Народ хочет свободы.
            ЛЮТЕР – Дьявол и его проповедник!
            МЮНЦЕР – (еле сдерживаясь) Наши люди нищие, у них ни чего нет. Они голодают. Они хотят есть. А все важные господа, об этом и слышать не хотят,… значит, надо отнять у них эту власть. И я больше не собираюсь затыкать себе рот.
          ЛЮТЕР – Что ж тогда с божьей помощью, я буду готовиться к смерти и приму ее от своих новых господ – твоих нищих людей, убийц и разбойников, которые уверяют меня, что не причинят ни кому зла.
          МЮНЦЕР – Да, господам будет сохранена жизнь и самое необходимое из их имущества.
         ЛЮТЕР – (с насмешкой) Пусть другие верят в эти сказки, только не я. Кто идет против своих господ, тот отберет у них все. (кричит) Это мятеж… Мы должны, как истинные христиане, молить господа, чтобы он внушил народу послушание.  Иначе ему не будет пощады. Смотри, заговорят пушки.
         МЮНЦЕР – ( все более распаляясь) Да-да, вот она ваша свобода.
Если народ хоть немного потеснит господ, это означает возмущение и мятеж. А если господа заморят голодом и перебьют весь народ- это значит, что царит покой и порядок. Не объяснишь ли ты мне, где здесь логика?
         ЛЮТЕР – (кричит) То, что вы делаете, называется - революцией!!!
         МЮНЦЕР – (кричит) А то, что делаете вы, - государственным переворотом!!!
         ЛЮТЕР – Из двух зол следует выбирать - меньшее. Черни нужна строгая, жесткая власть. Пусть она не думает, что миром можно управлять без крови. Ослу нужна плеть, а черни - власть.
         МЮНЦЕР – Не призирай наших сил. Как аукнется, так и откликнется.
         ЛЮТЕР – (передразнивая) «Наши силы.» Народ становится слишком дерзким, если на него не нагрузить тяжелой ноши. (берет листовку) Ну вот, пожалуйста, вам. Крестьянские требования, двенадцать статей. Они собираются упразднить налоги.
               МЮНЦЕР – Ты, что читать не умеешь? (с листовкой в руках) Здесь черным по белому написано, что они хотят платить налоги, но хотят на эти деньги содержать проповедников, кормить бедных, оплачивать военные расходы, они хотят, чтобы налоги расходовались по назначению, а не шли в господские карманы.
        ЛЮТЕР – Это грабеж, это разбой на большой дороге! Решать такие вещи – дело властей. А они рассуждают так, словно они уже хозяева в стране. Вот, пожалуйста, отменить крепостное право…
       МЮНЦЕР – Что ты мелешь? Тут же написано, что они собираются и впредь подчиняться властям. Они просто не хотят быть крепостными.
       ЛЮТЕР – Истинному христианину нет до этого дела. Истинный христианин должен терпеть…. Терпеть - грабеж, разбой, поношения, распутство и чревоугодие. Ибо сказано - он есть мученик на земле! А тут, что? (берет другую листовку) Вот, пожалуйста, город Эрфурт. Они хотят выборы в городской совет. Если вы доверяете совету, зачем вам выборы?
          МЮНЦЕР – Совет должен отчитываться перед городом.
          ЛЮТЕР – Да, какой это совет? Если править будет чернь!
          МЮНЦЕР – Народ! (кричит, рвется из цепей.) Вся власть народу!!!
          ЛЮТЕР – Черни.
          МЮНЦЕР -  Народу.
          ЛЮТЕР – (рвется из цепей, но они его держат) Я же и говорю – черни. Они просто хотят перевернуть все вверх дном! Хотят, чтобы властям всегда причиняли ущерб, чтобы городской совет боялся народа и был бы его слугой, а  твой народ хозяином! (выходит из себя) Ничего не скажешь, милый городок!  Это – гордыня… ну, нет. Есть еще бог на небе, он этого не допустит…
          МЮНЦЕР – (кидается на Лютера, но цепи не пускают) Послушай, ты, болван!…
          ЛЮТЕР – Не желаю. Не желаю. Ничего не желаю больше слушать. Бросьте все это дело, и ОН вас простит.
          МЮНЦЕР – А в Библии сказано…
          ЛЮТЕР – (кидается на Мюнцера, но цепи его держат) Если вы идете с библией против Христа, то мы заставим Христа, идти против Библии!
          МЮНЦЕР – Народ, будет свободным!.. (срывает шарф с шеи) Вся власть – народу!…
          ЛЮТЕР – (бросает в него листовки) Там, где не слушаются властей, там все идет прахом! Там мятеж и смертоубийство! Там революция!

         НАРОД – (скандирует) Вся власть народу! … ( берутся за руки)
                Адам пахал, а Ева пряла,
                когда богатых не бывало… (несколько раз)

                Все уходят

                КАРТИНА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

                ЗОНГ …

                Высвечивается помост – справа. На троне папа 
                гримируется перед зеркалом. Бибиенна помогает
                ему наклеивать усы, бородку и т.д.
               
               
       ПАПА – Лютер – шут, он им всем нужен, что бы делать игру. Давайте играть и мы. Фридрих его использует, Карл его использует, Используем его и мы.
      КАЭТАН – Ты – Папа.
      ПАПА – Я должен Фуггеру восемь миллионов, а не могу выплатить даже процента. Я уже заложил ему мое самое ценное кольцо. А он, вдруг предлагает мне двадцать миллионов кредита. Конечно же, я их возьму.
      КАЭТАН – Кредит на покупку немецких наемников.
      ПАПА – А… главное у нас будут деньги.
      КАЭТАН – Ты,  в самом деле, заключишь союз с Карлом?
      ПАПА – Разве у меня есть выбор? Если он заключит союз с немцами, они войдут сюда через две недели. Да и потом, Карл сам по себе - это уже достаточно скверно. Но Карл и Германия – это наш смертный приговор.
     БИББИЕНА – Они в состоянии собрать Вселенский собор и сбросить нас.
     ПАПА – Им нельзя дать объединиться. Ни в коем случае. Карл должен публично объявить Лютера вне закона. Непременно. Тогда мы раскалываем их на два лагеря… и Германия – разделена, Лютер прибежит к нам, ему деваться некуда, а…
     БИББИЕНА – А если после этого Карл появится у ворот Рима,  то в его тылу окажутся князья с Лютером, и  у нас появится возможность задать им перцу.
     ПАПА – Я еще издам новую буллу. Немецкая национальная церковь! Как во Франции, - почему бы и нет? Пожалуй, это выход. Получается, что нам надо благодарить этого Лютера?
     БИББИЕНА – Слава Лютеру – спасителю римской церкви и Папы!
     ПАПА – Напишите Карлу, если он объявит Лютера вне закона, мы устроим ему договор против Франции. В противном случае - нет.
     КАЭТАН – Слава Папе Римскому - покровителю немецкой реформации!
     БИББИЕНА – Может быть, мы причислим Лютера к лику святых?
     ПАПА – Только бы он не отрекся. Во имя отца и сына и святого духа.
     ВСЕ – Аминь!   

                КАРТИНА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

                ЗОНГ (…)

                Высвечивается помост – слева.
                На троне Карл и Маргарита.

     КАРЛ – Я совсем расклеился, тетушка.
     МАРГАРИТА – Мой малыш.
     КАРЛ – И эта мигрень. С тех пор, как я в Германии, что-то сдавливает мне голову.
     МАРГАРИТА – Дурацкая корона. (снимает ее с Карла, одевает на себя.) А мне идет!
     КАРЛ – Ах, тетя. Как бы мне хотелось стать великим человеком!
Как стать великим, а?
     МАРГАРИТА – Это уж мы устроим.
     КАРЛ –  (мечтательно) Слава и почести. Надо совершить нечто великое. Все ровно, что. Подвиг или что-нибудь… этакое…
(набрасывается на Маргариту.) Надо же подумать о грядущих поколениях…. Мне бы хотелось оставить по себе достойную память.
    МАРГАРИТА – (томно) Лучше всего война, ваше величество…. 
    ГАТТИНАРА – (поднимается на помост с бумагами) Я не помешал?
    КАРЛ – Опять ты с бумагами. (разбрасывает их) Сиди весь день сиднем и подписывай эти договоры. Осточертело. Я хочу, наконец, вести войну.
    ГАТТИНАРА – (собирает бумаги) К сожалению, бог создал договоры прежде войн.
    КАРЛ – Дай мне коня, дай мне знамя и я поведу народы на вечную войну.
    ГАТТИНАРА – Народы, но не князей.
    КАРЛ – Ах, эти немецкие князья. Я атакую их первыми.

                Карл снимает корону с головы Маргариты, та не   
                отдает
               
    МАРГАРИТА – Да не одевай ты эту штуку! У тебя от нее головные боли.   
    КАРЛ – Дай сюда, это моя корона! Гаттинара докладывай. Я готов!

                Карл отбирает и одевает ее на свою голову.
                Ложится, на большую, расстеленную на помосте,
                карту.
               
     ГАТТИНАРА – С Испанией дела плохи. Гражданская война.
     КАРЛ – Я перенесу это с королевским спокойствием. Я же Карл спокойный.
     ГАТТИНАРА – У нас есть доказательства, что за этим скрывается папа.
     КАРЛ – Вот сволочь!
     ГАТТИНАРА -  Король Франции использовал момент и вторгся Испанию и Голландию.
     КАРЛ – И он сволочь.
     ГАТТИНАРА – Мы должны действовать. (показывает на карте) Предлагаю… напасть на французов в Милане. Мы захватим Верхнюю Италию, вся Италия будет нашей, а Франция потеряет плацдарм.
     КАРЛ - Ты же только что сказал: начинай войну, если ты сильнее, - или как там?
     ГАТТИНАРА – Все дело в союзниках – вот ответ государственного мужа. Пусть немецкие князья дадут нам солдат, и пусть папа выступит на нашей стороне.
     КАРЛ -  А как это устроить?
     ГАТТИНАРА – Ну, для начала я дам сигнал Фуггеру, это всегда полезно. А потом всерьез займусь этим Лютером.
     КАРЛ – Этим дурацким монахом?
     ГАТТИИНАРА – Он принадлежит к партии князей. В этом деле замешана так же партия князей, партия рыцарей города. Курия дрожит, едва заслышав его имя. Вот письмо от нашего осведомителя из Рима. Он рекомендует взять Лютера под наше покровительство, пока не поздно. Располагая его проповедями, мы доставим множество неприятностей папе.
       КАРЛ – Да, Лютер важная фигура в нашей игре.
       ГАТТИНАРА – И поэтому мы должны его использовать. Если пол-Европы поверит Лютеру, нам не понадобится маршировать в Рим. Нас туда на руках отнесут, а папа будет наш.
      КАРЛ – Хорошо. Передай папе, что если он будет впутываться не в свое дело, то я ему устрою такую путаницу, что он ее не скоро ее распутает. Пусть немедленно уберет свои лапы  от Испании. И пусть подпишет со мной договор о нападении на Францию.
      ГАТТИНАРА – Оборонительный пакт.
      КАРЛ – Но мы же собираемся нападать. 
      ГАТТИНАРА – Это и  называется, оборонительный пакт.
      КАРЛ – Все шиворот на выворот. Ну ладно. Называй, как хочешь: пакт о защите, помощи и  дружбе. Но распусти слух, что Лютер приведет мне сто тысяч человек, которые горят нетерпением двинуться на Рим.
      ГАТТИНАРА – Будет незамедлительно исполнено.


                КАРТИНА ДВАДЦАТАЯ

                ЗОНГ (…)   
               
                Высвечивается помост – справа.
                Лютер работает, фрау Лютер вяжет.
                Она очень молода и красива.

     ФРАУ ЛЮТЕР – Миленький, а что значит: Non putassev?
     ЛЮТЕР – Non putassem - «Я не это имел в виду». Древние считали это выражение самым недостойным мужчины. Ибо оно изобличает человека самоуверенного, упрямого, безответственного. Человека, который в одну минуту, одним поступком, одним словом может испортить больше, чем могут исправить десять ему подобных. А он после всего заявляет, я не это имел в виду.
     ФРАУ ЛЮТЕР – « Я не это имел в виду» - хорошо!
     ЛЮТЕР – ( хлопает по бумагам) Этому Мюнцеру во время пыток задавали не те вопросы! Я бы допрашивал его совсем иначе. Он же не признал своей вины. Он утверждает, что не совершил ни чего дурного. Нарочно, чтобы меня разозлить.
«Ни чего дурного…»
     ФРАУ ЛЮТЕР – Этот Мюнцер не хороший человек?
     ЛЮТЕР – Очень не хороший. Сегодня утром я ездил в одну деревню. Спрашиваю крестьян: почему они не платят своим духовным пастырям, ведь они оплачивают своих пастухов. И знаешь, что они мне ответили? Пастухи нам нужны, а вы нет. Вот до чего дошло. И «Ничего дурного»? Мир погряз в грехе!
     ФРАУ ЛЮТЕР – Non putassem!
     ЛЮТНЕР – (он возмущен) Просто они не хотят больше ни чего давать. Сволочи. Такая неблагодарность людей в ответ на священное слово божье. Живут как свиньи. Никакого страха божьего. Я прямо раскаиваюсь, что освободил их от тиранов. Неблагодарные твари. Они не стоят сокровищ Евангелия. Не следует метать бисер перед свиньями.
    ФРАУ ЛЮТЕР – Теперь, конечно, люди станут плохо о тебе думать?
    ЛЮТЕР – Ну и пускай. Я-то уж как-нибудь выкручусь, а они, пусть сами расхлебывают эту кашу.
    ФРАУ ЛЮТЕР – Не понимаю, почему люди так бранят князя. Такой милый человек. Подарил нам монастырь.
    ЛЮТЕР – Да. Только доход от него невелик.
    ФРАУ ЛЮТЕР – Но монастырь-то большой. Знаешь, я хочу открыть в нем пансион. Будет приезжать много народу, и мы сможем брать высокую плату за постой.
    ЛЮТЕР – Да, было бы неплохо…
    ФРАУ ЛЮТЕР – Князь жалование тебе повысил?
    ЛЮТЕР – Пятьсот тысяч.
    ФРАУ ЛЮТЕР – А недавно прислал тебе еще денег, просто так.
    ЛЮТЕР – Да, еще шестьсот тысяч.
    ФРАУ ЛЮТЕР -  На них я предлагаю купить хороший крестьянский двор. Это будет выгодным помещением денег.
    ЛЮТЕР – Да, крестьянские дворы нынче дешевы, воюют многие.
    ФРАУ ЛЮТЕР – Мы еще купим пруд, виноградник и несколько больших садов. И не забудь, что теперь монастырь имеет право на пивоварение. Ты теперь пивовар. Мартин Лютер, великий пивовар из Виттенберга. Non putassem. (громко смеется) Давай пристроим к монастырю новый портал с твоим портретом и гербом. Будет красивый новый фасад.
    ЛЮТЕР – Это все потом. Теперь дело пошло всерьез. Пора сидеть тихо и предоставить борьбу господу богу. ( Пауза, он сочиняет) Проповедники – величайшие из убийц. Я, Мартин Лютер, убил всех мятежных крестьян. Я призвал убивать их. Вся их кровь на моих руках. Но я пересылаю ее господу богу, который вложил мне в уста мои речи. Тот, кто  внимательно взвесит и проверит эти вещи, тот кое-чему научится.               

                КАРТИНА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

                ЗОНГ (…)

                Высвечивается помост – в центре, Фуггер и
                Шварц, который разбирает почту. Перед помостом
                Толпятся князья. Нет только Альбрехта и Фридриха.

     ШВАРЦ – Жители Вельса написали графу фон Масфельду. Просят восставших разрушить наш завод в Тюрингии.
     ФУГГЕР – И они разрушили?
     ШВАРЦ – Нет.
     ФУГГЕР – Всего им не успеть. Им еще столько предстоит разрушить. Два года понадобится, что бы выполнить все заказы.
     ШВАРЦ – Наш управляющий, безопасности ради, подкупил их.
     ФУГГЕР – Выброшенные деньги. Не станут они разрушать рабочие места.
     ШВАРЦ – Теперь они созвали парламент.
     ФУГГЕР – Парламент? Это имеет отношение к бухгалтерии?
     ШВАРЦ – Нет.
    ФУГГЕР – Тогда зачем он нужен?
    ШВАРЦ – (показывает на князей) Впустить их? Если мы хотим подключиться, сейчас самое время.
    ФУГГЕР – Нам надо поймать момент, когда акции упадут до предела, тогда мы заработаем.
    ШВАРЦ – Или все потеряем. Рабочие требуют конфискации рудников, и передачи их в собственность государства.
    ФУГГЕР – Какая странная идея. Надо же до такого додуматься. Неслыханно! Просто бесчеловечно. Сколько нам приносят рудники?
    ШВАРЦ – Двести пятьдесят миллионов в год.
    ФУГГЕР – Это свидетельствует против революции. Впусти этих господ.

                Шварц делает знак. Князья
                бросаются на помост.

    ПЕРВЫЙ КНЯЗЬ – Дражайший Фуггер…
    ФУГГЕР – Сначала перекреститесь. Это христианский дом.
    ПЕРВЫЙ КНЯЗЬ – Дражайший Фуггер! …Крестьяне! Германия погибла!
    ФУГГЕР – Германия? Нет, это вы погибли.
    ВТОРОЙ КНЯЗЬ – Мы связаны одной веревкой. Если вы не дадите денег, все пропало.
    ФУГГЕР – Не думаю. Это вы теперь господа - без подданных, а я все еще царствую на бирже, и у меня деньги. Или я ошибаюсь?
    ТРЕТИЙ КНЯЗЬ – Любезнейший Фуггер! Мы несколько месяцев тянем переговоры с крестьянами. Мы уж просто не знаем, на какие еще пойти уступки. Они, в конце концов, могут насторожиться.
    ЧЕТВЕРТЫЙ КНЯЗЬ – Они чувствуют, что запахло жареным, теперь вы должны дать нам денег.
    ФУГГЕР – Я ничего не должен.
    ТРЕТИЙ КНЯЗЬ – Но теперь не время…
    ФУГГЕР – Время … именно теперь. Не правда ли, Щварц?
    ШВАРЦ – Кое-кто из князей в последнее время осмелился высказывать неудовольствие.
    КНЯЗЬЯ – (вместе) Это было заблуждение! Искажение фактов! Передержки! Злостная клевета.
    ФУГГЕР – Это еретические взгляды, господа. Не правда ли, Шварц?
    ШВАРЦ -  Добрый Фуггер – наша защита и опора, и мы без него
 ничто… (дирижирует)
    КНЯЗЬЯ  - (хором и в разнобой) Добрый Фуггер – наша защита и опора и мы без него ничто…
    ШВАРЦ – (смеется) Еще раз, ну, начали…
    КНЯЗЬЯ –  ( стройно) Добрый Фуггер  - наша защита и опора и мы без него ничто!
    ШВАРЦ – Уже лучше. Но не достаточно громко. Еще раз, и…
    КНЯЗЬЯ – ( орут) Добрый Фуггер – наша защита и опора, и без него ничто!
    ФУГГЕР – Вот  так-то. Люди должны знать это и слышать. И мотать себе на ус. Вольно.
    ПЕРВЫЙ КНЯЗЬ – А деньги?
    ФУГГЕР – А гарантии? Только не суйте мне ваших земель.
    ВТОРОЙ КНЯЗЬ – А что же еще?
    ТРЕТИЙ КНЯЗЬ – У нас ведь ничего больше нет.
    ФУГГЕР – Я беру только золото и серебро. Разумеется, по выгодной цене.          
    ЧЕТВЕРТЫЙ КНЯЗЬ – Откуда же их взять?
    ФУГГЕР – Возьмите церковные сосуды и распятия и переплавьте их, потом скажете, что это сделали крестьяне. Тогда вы даже сможете потребовать с них возмещения убытков.

                Ликование среди князей.

    ШВАРЦ – Становись!!! ( князья выстраиваются в очередь) По одному, мошенники! (первому) Откуда?
    ПЕРВЫЙ КНЯЗЬ – Австрия, Тироль…
    ФУГГЕР – Десять миллионов.
    ПЕРВЫЙ КНЯЗЬ – И пушки.
    ФУГГЕР – Хорошо.
                Шварц выписывает чеки.
                Официанты разносят выпивку.

     ВТОРОЙ КНЯЗЬ – Вюртенберг, Швабия, Франкония. Шварцвальд, Альгау, Бадензее…
     ФУГГЕР – Хорошо,  вся южная Германия.
     ВТОРОЙ КНЯЗЬ – Да.
     ФУГГЕР – Десять миллионов.
     ВТОРОЙ КНЯЗЬ – Что-то маловато.
     ФУГГЕР – Разрешите наемникам грабить.
     ТРЕТИЙ КНЯЗЬ – Тюрингия и Саксония, Мюнцер…
     ФУГГЕР -  Мюнцер – полтора миллиона. Остальными, займется мой бухгалтер. (всем) Надо работать, работать чисто, господа.

                Официанты разносят только выпивку.
                Фуггер и Шварц наблюдают за ними с помоста.
                Князья пьют и быстро напиваются.

     ПЕРВЫЙ КНЯЗЬ – Мы будем их резать и душить без пощады, сжигать дома, прогонять их жен и детей. Лучше страна поруганная, чем потерянная. (пьет) Могли бы дать, хоть что-нибудь и закусить … (падает, его уносят)
     ВТОРОЙ КНЯЗЬ – А пленным мы аккуратно, по всем правилам поотрубаем головы. Но сначала мы устроим им большую и малую пытки, чтобы впредь не повадно было.
     ТРЕТИЙ КНЯЗЬ – Наши отцы надели на них тяжелое ярмо: мы сделаем его еще тяжелее. Наши отцы стегали их плетьми, мы будем жалить их как скорпионы.
     ФУГГЕР – Хорошая программа правления. Убедительная альтернатива. Ясная, решительная, трезвая, реалистичная. И скольким же, по-вашему, придется ее принять?
     ТРЕТИЙ КНЯЗЬ – Да хоть ста тысячам. А то, как бы нам самим не пришлось пахать землю. (Общий хохот)
     ФУГГЕР – И запомните раз и навсегда: вашей Германией вы обязаны моим деньгам, а не воле народа. Убирайтесь.

                Князья пьяные и счастливые,
                с песнями, уходят. Кое - кого выносят.
               
     ШВАРЦ – По округленному счету, двадцать пять миллионов.
     ФУГГЕР – За сто тысяч убитых крестьян. По двести пятьдесят гульденов за голову. Дешево. Хорошая сделка.
     ШВАРЦ – Как всегда.
     ФУГГЕР – Я собираюсь наживать, пока могу. У меня много врагов, которые утверждают, что я богат. Я богат милостью божьей. Никому не в ущерб.(Крутит глобус)

( Здесь, могут быть военные эпизоды. «Война».  Правительственные войска против крестьян: драки, пытки, насилие и т.д….)

               
                КАРТИНА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

                ЗОНГ … ( Фуггера)

                Высвечивается помост – справа. На троне,
                величественно восседает Карл.
                Рядом стоит Гаттинара, с папкой.
                На помост, почтительно, поднимается Фуггер.

        ФУГГЕР – Ваше величество.
        КАРЛ – Мне нужны деньги. Немедленно. Сегодня. Сейчас…
        ФУГГЕР – Вы говорите, как ваш, блаженной памяти, покойный дед. Правда,
               ему всегда было нужно «деньжонок». Звучит приятней.
        КАРЛ – Хорошо мне нужно деньжонок.
        ФУГГЕР – Могу ли я напомнить вам о ваших поистине величественных долгах?
        КАРЛ – Не говорите мне про старые долги. Это прошлогодний снег.
        ФУГГЕР – Красота. Вылитый дед, Царство ему небесное.
        КАРЛ – Не говорите мне про деда. Мы живем в новое время.
        ФУГГЕР – Со старыми долгами.
        КАРЛ – Значит, вы мне больше ничего не дадите?
        ФУГГЕР – А, как на счет возврата?
        КАРЛ - Есть и другие банки.
        ФУГГЕР – Ваше величество, если я сообщу на бирже, что вы
                неплатежеспособны, кредит для вас будет закрыт везде. Ни один
                банк не даст вам не пфеннига.
        КАРЛ – Вы говорите с императором!
        ФУГГЕР – Я говорю с моим должником. Вы стали величеством, потому, что я
                это оплатил. Эту штуку, что у вас на голове, (указывает на
                корону) купил вам тоже, я. 
        КАРЛ – (снимает корону, протягивает ее Фуггеру) Хотите ее взять?
        ФУГГЕР – Я не торгую утилем.
        КАРЛ – (снова надевает корону) Я не могу заплатить, вам это хорошо
                известно.
        ФУГГЕР –  Да.
        КАРЛ - Так, что же вам угодно? Заклад?
        ФУГГЕР – Недавно вернулся корабль некоего Магеллана. Индийские пряности
                дают хорошую прибыль.
        КАРЛ – Для этого нужен флот. Откуда у меня флот?
        ФУГГЕР – Передайте мне право на торговлю пряностями и через несколько
                месяцев, у вас будет новенький, с иголочки, флот.
        КАРЛ – А испанские купцы? Они ведь тоже чуют миллионы.
        ФУГГЕР – Ваше величество. Не виляйте. Мне время дорого. Я хочу получить
                торговлю пряностями, и хоть как-то погасить мои расходы на ваши
                выборы, вот и все…

                Карл смотрит на Гаттинару.
                Тот кивает и пишет приказ.

       КАРЛ – Даю вам свое благосклонное соизволение.

                Карл подписывает приказ
                и отдает Фуггеру.

      ФУГГЕР – Прекрасно. Тогда можете назначать себя адмиралом.
      КАРЛ – Я предпочел бы деньги.
      ФУГГЕР – Дайте мне ваши ртутные рудники.
      КАРЛ – Ну это уж совсем. Ртутные рудники? Единственное, что еще приносит
              мне доход?
      ФУГГЕР – Я готов уступить в арендной плате.
      КАРЛ – Но тем самым вы получите монополию  и на ртуть?

                Фуггер со скучающим видом смотрит
                на потолок. Карл смотрит на Гаттинару.
                Тот кивает и пишет приказ.

 Даю вам милостивое соизволение. А как на счет арендной платы?

      ФУГГЕР – Гваяковое дерево – великолепное средство против
сифилиса.
      КАРЛ – (сплюнул три раза) У меня, его пока еще нет, слава богу.
      ФУГГЕР – Но у многих господ есть. Оборот большой. Я хочу иметь монополию.
      КАРЛ – Даю вам свое соизволение.
      ФУГГЕР – Как вы сказали?
      КАРЛ – Мое всемилостивейшее соизволение. (подписывает и отдает бумаги) На что вам еще нужна монополия? Давайте уж сразу.
      ФУГГЕР – Мне что-то больше ничего не приходит в голову.… Хотя нет, может, стоило бы решить вопрос кардинально. Взять монополию на монополии.
      КАРЛ - А мне нужны деньги и только деньги. Мои солдаты разбегаются, а я собираюсь покорить Францию. Если я получу Францию, я буду спасен.
      ФУГГЕР – Хорошо. ( выписывает чек) Скажем, сорок миллионов за аренду рудников?
      КАРЛ – (В восторге) Сорок миллионов?
      ФУГГЕР – Двадцать миллионов я удерживаю для погашения ваших долгов. Двадцать миллионов на войну с Францией. Этого хватит?
      КАРЛ – Двадцать миллионов… ну добавьте еще, хотя бы пять.
                Фуггер выписывает чек
      ФУГГЕР – Вы меня совсем разорили, ваше величество…
      КАРЛ  - (берет чек) Считайте, что война выиграна.
      ФУГГЕР – Тогда, пусть ваше величество подпишет вот здесь. (Передает ему бумагу)
      КАРЛ – Что это? (подписывает)
      ФУГГЕР – Некоторые соображения о монополистическом капитализме. Я покупаю вам господство над всей Европой, а вы мне обеспечиваете монополистический капитализм.
     КАРЛ – Монополистический… что?   
     ФУГГЕР – (любуясь Карлом) Монополистический капитализм! Надо же, ну прямо, вылитый дедушка, Тот тоже никогда ни в чем не разбирался. Просто чудо господне. Но вы еще разберетесь. Потом. Позвольте откланяться. У меня деловое свидание. Как только у нас будет флот, мы с вами побеседуем о неграх и американских колониях. (Гаттинаре) Дорогой проводите меня. (дает ему мешок с деньгами) Ваше величество. (кланяется и уходит)
     КАРЛ – (держа в одной руке чек в другой, бумагу) Скажи на милость, кто же, собственно говоря, повелитель всей Европы? Я или Он?
    ГАТТИНАРА – Вашему величеству угодно знать правду?
    КАРЛ – А…(машет рукой) ладно,  там посмотрим …

                Карл снимает корону, запихивает
                в нее чек и уходит вместе с Гаттинарой.

                КАРТИНА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

               
На экранах в глобусах идут эпизоды  войн, от средневековых до современных.
 
На фоне действий  этих войн, на рампе, в середине сцены, перед молитвенным столиком, стоит на коленях Фуггер.

Шварц кладет на столик - большую бухгалтерскую книгу, в дорогом и красивом переплете. Потом зажигает две свечи, справа и слева от нее.  Сам в почтении, со свечей в руке, застывает сзади.
 
Площадка, где продолжает молиться Фуггер, поднимается вверх и он, как бы, парит над нами и  над миром…  Народ собирается на сцене, внизу…
               
      ФУГГЕР – (складывает руки) Все. Конец.
      ШВАРЦ – (торжественно) Баланс фирмы Якоб Фуггер и К-о! Сумма: Двести три миллиона двести шестьдесят пять тысяч двести. Это свыше тысячи процентов чистой прибыли.
      ФУГГЕР – Успели. Хорошее было время. Восславим капитал.
      ШВАРЦ – Вовеки веков, аминь!
      ФУГГЕР – О капитал!
      ШВАРЦ – Смилуйся над нами.

                ЗОНГ … (Фуггера)
               
      На фоне военных эпизодов с экранов в глобусах, звучит зонг  Фуггера … а
      потом… раздается оглушительный взрыв, это взрыв атомной бомбы … на экранах
      мы видим грибовидное облако, оно растет, приближается,… все горит,… ударная
      волна разносит в щепки дома, постройки и все это несется на зрителя…(ужас
      хроники Хиросимы)… на сцене… темнота….

                ФИНАЛЬНЫЙ ЗОНГ …

      Из темноты с набором света, звучит  финальный зонг…
      На все три помоста, поднимаются актеры, занятые в спектакле. Все поют.

               
                КОНЕЦ


               
               
               

               
               
               
               
                ФУГГЕР

                Сатирическая комедия в двух действиях

                Инсценировка
                Владимира ЯКАНИНА

                По пьесе Дитера ФОРТЕ

                «Мартин Лютер и Томас Мюнцер
                или Начала бухгалтерии »














Москва 2010 год