Завещание

          - Дина, - слабым умирающим голосом вещает мой муж, лежа на кровати отдельной больничной палаты одной из самых престижных медсанчастей Петербурга, - вызови мне нотариуса, я хочу написать завещание.
          - Лёша, дорогой, что случилось? – обеспокоенно вопрошаю я своего благоверного, который, судя по его внешнему виду, приготовился в ближайшее время отойти в мир иной.
          - Доктор мне сказала, что я долго не проживу. У меня что-то серьезное с сердцем. Я хочу написать завещание и оставить всё тебе и сыну, - еле шевеля губами и прикрыв глаза, чуть слышно бормочет Алексей, словно и вправду у него совсем не осталось сил влачить свое бренное существование на этой земной юдоли. 
          «Хм!» - цинично восклицаю я про себя, - «Кому же еще ты можешь оставить свое имущество?! Детей у тебя больше нет. Других близких родственников тоже. Родители вполне еще трудоспособные и дееспособные. Ведешь себя, как артист, играющий в спектакле!»
          Это включились моя злость на Алексея за то, что оказался на больничной койке из-за банальной пьянки, а также мой рациональный ум юриста и человека, умеющего смотреть на вещи объективно и логически мыслить. Но вслух я произношу то, что подобает обстановке и добровольно принятой на себя моим мужем роли:
          - Лёшенька! Ну, что за глупости! Сейчас я пойду к твоему лечащему доктору и всё узнаю. Ты, наверное, что-то неправильно понял!
          Муж отвечает мне страдальческим молчанием, и я удаляюсь из палаты, чтобы найти врача и переговорить с ним.

          Сегодня пятница, время уже бежит к шестнадцати часам.
          Середина лета. Стоит жара.
          В понедельник мой благоверный вернулся из командировки и, против обыкновения, не заезжая домой, поехал сразу в офис, где хотел оставить отчетные документы и передать в работу подписанные договоры. Он – руководитель небольшой фирмы, занимающейся посредническими услугами по поставке оборудования в горнодобывающей промышленности. Переговоры, расчеты – сам, всё сам. На дворе – начало нулевых. Никаких тебе торгов, никаких электронных площадок, никакой прозрачности в бизнесе. Поехал, договорился, ударили по рукам, подписали документы – работай! Главное, не забудь потом вовремя и в полном размере «кэш» отдать.
          В этот раз мой кормилец привез очень выгодный контракт. Но стОил он ему дорого! Обе стороны долго его готовили и согласовывали, просчитывали и обдумывали, взвешивали и пересматривали. Наконец, Алексей отправился в братскую Белоруссию на подписание. В итоге, по рукам хлопнули быстро, а потом пять суток торжественно отмечали это событие: рестораны, банька, охота, мальчишники, сауны, непрекращающиеся возлияния за успех мероприятия. Столько сил и здоровья пришлось отдать!
          Люди ведь устроены по-разному. Кто-то вечером выпил, утром встал – и огурцом. А кто-то болеет потом по два-три дня. Мой Алексей был из второй категории. Если накануне, простите за выражение, набрался, то потом будет сам не свой, всё у него болит и жизнь не мила. А тут пять дней запоя! До сих пор удивляюсь, как он выжил! И немудрено, что после возвращения его организм дал сбой и пришлось моему милому отправиться в больницу.
          Это я так рассуждала, честно говоря, не особо-то его жалея, потому что нечего много пить, если здоровье не позволяет. Но, оказывается, я ошибалась?! У мужа-то проблемы с сердцем! А я, бесчувственная равнодушная тварь, решила, что ему плохо с перепоя.
          И вот я бегаю по медсанчасти в поисках лечащего врача. До этого дня я уже пыталась ее отловить, но мне было сказано, что, как лучший кардиолог, она очень востребована и ее часто вызывают в другие отделения, поэтому на месте ее практически не застать. К тому же, все результаты обследования моей второй половины будут готовы только к пятнице. А поскольку состояние мужа стабильное, то беспокоиться не о чем. И вот – пятница, мой благоверный собрался писать завещание, лечащего врача нет на месте и, как логический результат всего этого, я теперь мечусь по кабинетам и палатам в страхе и неизвестности.
          Все-таки я его люблю, мерзавца!

          Наконец происходит чудо – вижу издалека, как наша доктор быстро заходит в ординаторскую, и что есть силы мчусь из другого конца коридора в заданном направлении.
          - Ольга Сергеевна, я по поводу своего мужа, Никулина Алексея, - врываюсь я в кабинет.
          - Ой, как хорошо, что вы меня застали! Последний день сегодня работаю, в отпуск на целый месяц ухожу! – радостно сообщает мне она. И тут же добавляет:
          - Завтра можете мужа забрать, я его отпускаю. Сейчас как раз его выписной эпикриз буду готовить.
          - Как отпускать?! Он сказал, что у него серьезные проблемы с сердцем! Даже завещание собрался писать! – в недоумении от ее спокойствия и отстранённости восклицаю я.
          - Да, у него действительно есть серьезное заболевание сердца. Но оно пока не требует пребывания в стационаре. Домой, для начала постельный режим, диета, бросить пить и курить, а еще выпишу таблетки. Если вдруг состояние ухудшится, то надо ложиться на операцию. Но, честно говоря, хирургическое вмешательство часто заканчивается летальным исходом.
          Ошарашенная услышанным, я мямлю:
          - А что за болезнь-то?
          - Гипертрофия миокарда сердца.
          Слово «миокард» меня сильно пугает. Лихорадочно думаю про себя: «Милый, как я была не права, прости меня! Я-то думала, что тебе плохо с перепоя, а ты у меня вон как серьезно болен», а вслух вопрошаю докторшу:
          - А какие прогнозы? Лечится ли это?
          - Прогноз по этому заболеванию в случае вашего мужа не самый лучший, слишком сильные изменения, это диагноз навсегда, - что-то записывая в бумагах, ровным голосом отвечает Ольга Сергеевна, - Поддерживающая терапия помогает только продлить жизнь.
          Я совсем растерялась, так как очень много новой негативной информации свалилось на меня сразу.
          - А сколько с этим живут?
          Докторша вскидывает на меня глаза:
          - Ну, это зависит от образа жизни и природных особенностей организма. Если повезет, то лет десять, а если нет, то ваш супруг и через полгода может умереть. Я ему всё объяснила.
          В полной оторопи я молча смотрю на эту представительницу самой гуманной профессии в мире и думаю о том, как только мой эмоциональный и мнительный муж сразу же не скончался на месте от подобной правды-матки. Для него это ж как обухом по голове!
          - Ну, мужа и документы заберете завтра после двенадцати часов дня, как раз выписные анализы будут готовы, дежурный врач впишет их результаты в эпикриз, - бодро говорит докторша.
          Потом глядит на часы, улыбается и весело произносит:
          - В отпуск пора, а под конец всегда столько дел! Никогда пораньше не получается уйти.

          На следующий день друзья помогают отвезти домой абсолютно равнодушного ко всему мирскому Алексея. Он ложится в кровать под одеяло и закрывает глаза. Так он лежит до вечера. По его дыханию я понимаю, что он не спит. На все мои предложения принести попить или покушать отрицательно качает головой. На попытки поговорить тихим шепотом отвечает отказом. И самое главное - к моему величайшему удивлению, впервые в жизни даже не пытается включить и посмотреть телевизор. В квартире стоит непривычная тишина, так как сын на каникулах на даче у бабушки с дедушкой, сама я стараюсь не шуметь, чтобы не побеспокоить больного, а наш удивительно умный кот Стас только изредка заходит в спальню, чтобы лишний раз убедиться не подменили ли его хозяина, который обычно ведет себя совсем по-другому.
          Напоив все же вечером мужа свежеприготовленным куриным бульоном и накормив таблетками, ложусь с ним рядом и прижимаюсь всем телом, чтобы он почувствовал мои заботу, любовь и внимание к нему. Лежим так несколько минут, а потом Алексей слабым голосом говорит:
          - Пожалуйста, вызови нотариуса, у тебя ведь есть знакомые. Я хочу написать завещание.
          Меня, честно говоря, зацикленность мужа на этом документе несколько раздражает. Мне кажется это капризом больного человека, не более. Однако, я обещаю завтра договориться с кем-нибудь из своих друзей по юрфаку, кто работает в нотариальной конторе, чтобы вызвать специалиста на дом и зафиксировать последнюю прижизненную волю Алексея, раз ему так хочется. Чем бы дитя не тешилось… После этого мой супруг удовлетворенно вздыхает, вновь погружается в молчание и через несколько минут я слышу его храп.

          На следующий день я действительно договорилась со своей подругой-нотариусом, что та приедет во вторник к нам домой и оформит завещание.
          А еще я перерыла все бумаги, хранящиеся дома, и отобрала все медицинские документы относительно состояния здоровья моего благоверного. Пока тот по-прежнему в тишине и покое лежал в спальной, я в другой комнате вела диалог с нашим котом, озвучивая ему результаты анализов и диагнозы.
          Так получилось, что год назад Алексей загремел с жалобами на боли в животе в больницу. Положили мы его на комплексное обследование на отделение к моему однокласснику, доктору от Бога, что называется. Там мужа моего изучили вдоль и поперек и ничего не нашли кроме грыжи на пищеводе и незначительных изменений в работе желудочно-кишечного тракта. Занимался им тогда в числе прочих и кардиолог, и согласно его заключению, данному всего каких-то двенадцать месяцев назад, никаких патологий у моего благоверного не нашли. А тут вдруг раз - и инвалид! Надо разбираться.
          До этого момента из всех болезней сердца я знала только одну – инфаркт. А у одной моей подруги муж, который лет на десять постарше ее, не так давно этот самый инфаркт перенес. Весьма известный, кстати сказать, в Петербурге человек. И сейчас он бегает, как молодой олень, ничего его не беспокоит, об инфаркте и не вспоминает. Потому как попался ему в родном Питере вроде бы какой-то потрясающий врач-кардиолог, который настоял вопреки мнению московских светил на операции по шунтированию и вот, как говорится, результат налицо.
          Звоню подруге. Она мне подробнейшим образом рассказывает историю болезни мужа, а в заключении, самое главное, выдает фамилию волшебного доктора. И оказывается, что работает этот самый доктор как раз в той обычной городской больнице, в которой год назад лежал Алексей.
          Что-то мне подсказывает, что надо попытаться дополнительно пройти моему мужу кардиологическое обследование, а то завещание напишет и на радостях отдаст Богу душу.
          Набираю моего одноклассника-врача, рассказываю о случившемся и прошу узнать, можно ли попасть на прием к гениальному кардиологу. Мой старый школьный приятель, выслушав мое эмоциональное повествование, обещает отзвониться на следующий день, как только выйдет на работу и переговорит со своим коллегой.
          Несколько успокоенная своими действиями и надеждой на то, что вдруг диагноз не такой страшный, как его преподнесла Ольга Сергеевна, пытаюсь поделиться с Алексеем своими чаяниями и убедить его поехать к этому очень хорошему доктору, и слышу в ответ безразличное:
          - Делай, как знаешь. Я на все согласен. Главное, я хочу составить завещание.
          Чувствую, что это слово начинает меня бесить!

          Первую половину понедельника я провела в напряженной тревоге из-за того, что мой одноклассник никак не звонил. Он был крайне обязательный человек, поэтому я была убеждена, что забыть он о своем обещании не мог. А вот вдруг нужный мне доктор не захотел принимать пациента со стороны! Или, что еще хуже, уехал в отпуск, лето ведь!
          Наконец далеко после обеда мой приятель позвонил и сообщил долгожданную весть: кардиолог готов принять мужа, завтра к 11.00 утра мы должны быть в больнице! Радости моей нет предела! Пытаюсь узнать, в каком размере стоит оценить любезность доктора, на что слышу ответ – никаких денег, если хочешь захвати бутылочку хорошего коньяка, но можно и так.
          Лечу в магазин, покупаю две бутылки хорошего армянского коньяка (хочу и одноклассника своего отблагодарить за помощь и участие), потом звоню своему нотариусу и отменяю визит. Далее придумываю план, как убедить Алексея поехать к другому доктору, ведь зная его характер, понимаю, что он может и заупрямиться, пока это чертово завещание не подпишет. Но, к моему великому облегчению, супруг соглашается при условии, что нотариуса перенесем на среду. Это дает мне надежду, что несмотря на внешние апатию и безразличие ко всему, где-то глубоко внутри он все же надеется на благополучный прогноз о состоянии своего здоровья!

          Вторник.
          Загружаю равнодушное к окружающей действительности тело мужа в такси (машину я не вожу) и везу его с одного конца города (живем мы на самом юге Санкт-Петербурга в микрорайоне Купчино) на другой (на север на улицу Вавиловых). Там нас встречает мой дорогой друг и под белы рученьки ведет к волшебному кардиологу. Невысокий плотного сложения доктор с веселыми умными глазами и красивым породистым лицом вежливо встречает нас и жмет Алексею руку, внимательно изучая его. Потом просит раздеваться и проделывает с моим супругом все те врачебные манипуляции, которые, по его мнению, необходимо было выполнить. Тот послушно делает всё, что говорит ему кардиолог, никак не проявляя заинтересованности в процессе. Затем доктор приступает к чтению прихваченных мною из дома медицинских документов.
           Через некоторое время наблюдаю несколько озадаченное выражение у него на лице. Муж сидит на стульчике с отрешенным взглядом, погруженным куда-то очень глубоко в свои невеселые, видимо, мысли.
           Врач поворачивается ко мне и, как бы извиняясь, говорит:
           - Понимаете, случай вашего мужа, как мне кажется, это не мой профиль. Это я в инфарктах хорошо разбираюсь, а вот гипертрофия миокарда… Видите ли, на мой взгляд, Алексей, с точки зрения сердечных дел, вполне себе здоровый человек, но, видя заключение очень компетентного специалиста, я начинаю сомневаться.
           Я тут же подхватываю:
           - Вот и мне кажется, что здесь явная врачебная ошибка. Ну, не могла же такая болезнь за один год на ровном месте возникнуть!
           Доктор отрицательно машет головой:
           - Вы меня не совсем правильно поняли. Тут может быть и ошибка, а может быть и правильный диагноз, который я просто в силу ограниченных знаний и возможностей не могу подтвердить.
           Я растеряна:
           - Так что же делать?
           - Давайте я попробую направить вас к своему коллеге в кардиологический диспансер. Там и оборудование ого-го, да и приятель мой – спец как раз в этой области.
           Я в нетерпении подскакиваю на стуле, а Алексей сидит, по-прежнему безразличный ко всему происходящему, во всяком случае, внешне.
           - Сейчас я ему позвоню, - говорит доктор и протягивает руку к большому черному стационарному телефону.
           Слушаем беседу от одного лица, ничего не понимая в ее сути, по окончании которой кардиолог радостно улыбается и произносит:
           - Вам очень повезло! Оказывается, мой коллега в отпуске. Но именно сегодня его отозвали на полдня, потому что срочно надо было обследовать какую-то «шишку». Еще пару часов он будет на месте. Бегом к нему!
           Я не знаю, как и благодарить волшебного доктора! Кидаюсь его обнимать, пытаюсь сунуть бутылочку коньячка, на что он строго останавливает меня:
           - Вы что! Не надо! Я же по-дружески! Да и ничем не помог, не мой профиль.
           На все мои попытки изловчиться и вручить ему заготовленный подарок он категорически отстраняет меня и деликатно выпроваживает из кабинета со словами напутствия:
           - Вы лучше быстрее езжайте, чтобы успеть!
           На выходе прихватываю мужа, прощаюсь с доктором и оказываюсь в коридоре. Мой одноклассник выходит нас провожать, и я отдаю ему пресловутую бутылку коньяка:
           - Может, он через тебя примет!
           - Да ну тебя, - машет он рукой в ответ, - ничего ты не понимаешь во врачебной этике!
           - Тогда возьми себе – сам выпьешь!
           - Обидеть меня хочешь? Я ж от чистого сердца, потому что дружим столько лет!
           - Блин! Тогда возьми, и выпейте с твоим кардиологом вместе за здоровье моего мужа! – настойчиво говорю я.
           Мой одноклассник разводит руками – тут крыть ему нечем!
           Передаю ему подарочную коробку, украшенную изображением Арарата со звездами, целую в щеку, беру за руку безвольного Алексея и бегу ловить такси.

           Через двадцать минут мы на месте.
           До этого момента я никогда не видела медицинских кабинетов с такой серьезной аппаратурой! Это было по тем временам что-то очень передовое, впечатляющее и большое. Посредине кабинета стоял специальный стол, на который клали пациента, и он мог с помощью пульта управления поворачиваться во все стороны, подниматься вверх и опускаться вниз, а вокруг были различные приборы и аппараты, которые я даже не берусь описать. Все они равномерно гудели, подсвечивались и изящно мигали разноцветными огоньками.
           В кабинете нас встретил высокий худощавый врач с черными усами, носом с горбинкой и специфической внешностью, позволявшей с уверенностью отнести его к любой народности, живущей на Кавказе, на арабском Ближнем Востоке, в европейском Средиземноморье или в Израиле. Выслушав мой трагический рассказ о смертельной болезни, выявленной у мужа, он внимательно изучает все медицинские заключения, после чего просит Алексея раздеться и лечь на потрясший мое воображение стол, а затем молча долго исследует моего дорогого мужчину, подводя и подключая к нему какие-то приборы, наблюдая изображение на экранах мониторов, что-то измеряя и записывая. Потом садится за компьютер (там даже был компьютер!) и быстро набирает какой-то текст, распечатывает его, подписывает, ставит печать и молча передает мне, как наиболее заинтересованному, судя по всему, лицу.
            Я читаю и ничего не понимаю:
            - Что это?
            - Это заключение о том, что сердце у вашего мужа абсолютно здоровое.
            Я удивленно таращу глаза:
            - Но как же?..
            - Врачебная ошибка или некомпетентность. Можете подавать на своего лечащего врача в суд за причинение морального ущерба.
            Тут впервые вижу некоторую осмысленность и оживление в глазах Алексея.
             - Молодой человек, вы поняли? Вы абсолютно здоровы! – как к маленькому обращается кардиолог, а потом добавляет, - Простите, мне надо закругляться и бежать, поезд, видите ли, скоро!
             - Доктор, как мне вам отблагодарить?
             - Ну, что вы, о чем тут говорить! Это была просто дружеская услуга.
             Тем не менее я уверенно передаю ему пакет со второй бутылкой коньяка и по моему пристальному взгляду доктор понимает, что спорить бесполезно. Он смущенно бормочет «Спасибо» и украдкой кидает взгляд на часы. Я не смею больше задерживать человека, вернувшего мне здорового мужа, и быстро ретируюсь вместе с последним к выходу.
             Домой мы также едем на такси, ни слова не говоря друг другу.
             На кухне мой благоверный с аппетитом пообедал, а потом завалился на кровать в спальной, включив телевизор. Кот удовлетворенно проинспектировал хозяина и ушел спать в кресло в комнате сына.
             Через пару часов я поинтересовалась у мужа оставить ли запланированный на завтра визит нотариуса в силе, на что он удивленно вскинул на меня глаза и огорошил вопросом:
              - Какого нотариуса?
              Больше тему завещания он не поднимал.

          P.S. Прошу врачей, прочитавших сей опус, не судить меня строго, если я, с точки зрения медицинских познаний, за давностью лет что-либо перепутала или изложила некорректно.
            
Июль 2021