Мой защитник

Новую работу было найти не так-то легко, но мне удалось. Только недавно я переехала на новое место. Квартирка маленькая, соседи вроде не шумные, а вещи уже разложены по полочкам. Городок небольшой, а дом на самой окраине. До работы можно будет ходить пешком,  минут за пятнадцать.
Отработав пять дней, дождалась первых выходных. Поначалу всегда трудно бывает. Единственное, что плохо, так это то, что вечером надо уже в темноте домой возвращаться. А здесь освещение оставляет желать лучшего. На некоторых улочках совсем темно. Иду, а внутри меня страх затаился, боязно. Ну не на такси же ездить! Сумка с продуктами в одной руке, а в другой – фонарик.
Снова наступили будни трудовые. Позавтракав, пошла на работу, прихватив пакет с мусором. Всё - равно мусорные баки  по пути. Иду, вижу свору собак. Я трусиха страшная. Ближе подходить побоялась – издалека пакет в контейнер забросила. Попала. Улыбнулась. Не зря я в баскетбол в юности играла! Хотела было идти, да кошка выскочила, следом за ней ещё одна. Ну, я быстрёхонько так припустила, а то мало ли что.
Вечером, когда возвращалась, то услышала жуткие завывания возле помойки. Поняла, что коты из-за территории спорят. Постаралась поскорее проскочить мимо.
Соседей по этажу встретила. Малыш у них. Хороший такой карапуз, Степаном назвали. Сказала им, что если нужно будет, то помогу чем смогу.
Опять мусор выношу, а на дороге стая, в которой приблизительно восемь собак. Они все вокруг вожака собрались. Мне вновь удалось попасть мусорным пакетом в контейнер. А кости от супа я выложила в пластиковый контейнер, и поставила возле помойки. Собаки съедят.
А неподалёку от дороги большой пёс лежал. Важно так лежал, как сфинкс, и внешне на льва походил, даже окрасом. Казалось, что дремлет, но на самом деле, прислушивался ко всему, и из-под ресниц присматривался. Краем глаза он наблюдал за мной.
К работе привыкла, маршрут от дома до работы могла уже пройти с завязанными глазами. А со Степаном и его мамой мы ели блинчики и диетический творог, когда в выходные они ко мне заглядывали.
Мои подруги являлись все дамами занятыми, и мы общались только по телефону. Но они были ужасно рады за меня.
Приближалась зима. Вот уже и дождь стал вперемежку со снегом, появился лёд на лужицах. Зябко так. Прохожие оделись в тёплые одежды. А темнеть стало ещё раньше. Ухожу на работу – ещё темно, возвращаюсь – уже темно.
Вечерами долгими то картину нарисую, то фильм интересный посмотрю, а то и вещицу, какую для дома свяжу.
Собаки облюбовали себе место поближе к человеческому жилью, похолодало ведь. Один Сфинкс (так я окрестила пса-одиночку) на прежнем месте лежит. Неужели ему не холодно?
Мне повысили зарплату. Живу, радуюсь. С другими соседями подружилась. Скоро уж новогодние праздники будут. Дети веселятся, им полугодовые оценки уже выставили. А Стёпка говорить начал!
Снегу много намело. Всё бело кругом.
Прокрутила мясо. Испекла пирожки. Аромат по всему подъезду разнёсся. Соседских ребятишек угостила.
У одной из собак щенки появились. Симпатичные такие. Она их кормит. Но, смотрю, отощала уж больно. Сварила я тогда геркулесовую кашу и отнесла ей. Вначале вдалеке поставила. Хотела отойти, да подумала, что другие собаки растащат. Сделала усилие над собой, и поднесла миску поближе. Поела она.
Изредка и другим собакам перепадала еда. Только Сфинкс по-прежнему был «на дежурстве». Один, гордый и загадочный.
А за праздничным столом, который мы сообща накрыли, разговорились о том, да о сём. Зашла речь и о Сфинксе. Оказалось, что здесь, в моей нынешней квартире, жила прежняя хозяйка Макса. Так звали собаку. Пёс уже взрослый, понятливый. А с того места, где он сейчас лежит, увезли его хозяйку на «скорой помощи» в больницу. Умерла она. А родственники продали квартиру. Пёс же никому не нужен. А он терпеливо ждёт возвращения хозяйки, никого к себе не подпуская. Еду он берёт только у одного человека – Егора, который работает на мясоперерабатывающем заводе. Тот ранним утром кладёт ему еду, и идёт на работу. Как было при Ирине Павловне, так и по сей день.
Мне стало грустно. Я-то ничего не знала! Пёс и пёс. А, он вон какой верный! У меня аж сердце защемило в груди - значит, он уже больше года ожидает хозяйку. Невидимой верёвкой он привязан к этому месту.
Мои попытки накормить Сфинкса, вернее Макса, успехом не увенчались. Он не шёл на контакт. Слёзы стояли у меня в глазах, но я сдерживала их. Над его местом лёжки образовался сугроб, который теперь давал собаке укрытие и тепло.
А в январе произошло вот что. Стая чужих собак забежала в наш двор как раз тогда, когда я пошла на работу. Они выбежали так неожиданно, отрезав мне путь к отступлению, что я растерялась. Эти псы были агрессивны. Лая, они побежали на меня, нападая. Страх так сковал меня, что  даже глаза зажмурила, прижав руки к груди. Сейчас разорвут меня!
Но тут что-то ворвалось между мной и ими, с рыком набросившись на нападавших. Визг, рычание, огромный ком из животных.  Позади себя я услышала громкий лай нашей дворовой стаи. Они тоже вступили в схватку. Всё это длилось несколько секунд, показавшихся мне вечностью. Чужая свора, поджав хвосты, убежала прочь, а наши псы гнали их, зло облаивая.
Оцепенение прошло. Вся стая вернулась. Вернулся и Сфинкс. Пройдя, он улёгся на своё прежнее место.
Я же стояла и плакала. Они спасли меня! И первым вступился Сфинкс! Руки сами начали гладить животных. Они в ответ виляли хвостами. Сходив домой, я порезала колбасы, и вынесла им это угощение. Они его приняли. А Сфинкс нет.
Одна из собак позволила мне помазать мазью её рану и перебинтовать.
Я заметила, что у Сфинкса тоже сочится кровь, но понимала, что осмотреть себя он мне не позволит.
Что же делать?
Вернувшись вечером домой, я позвонила родственникам Ирины Павловны, рассказала о собаке, и попросила, если можно, подарить мне какую-нибудь вещь, сохранившую запах той. Они вспомнили про кофту. Мы встретились, и они передали мне её. Конечно, им были непонятны мои действия. Но это не так важно. Для меня было главным вернуть Сфинксу его жизнь, которую он бесцельно проводит в ожидании. Он отличный пёс! Он имеет право на свободу!
Я договорилась с водителем «скорой помощи» довезти меня до дома. Это был пожилой человек, которого тронул мой рассказ о собаке. Он решил мне помочь. Поверх своей одежды я надела кофту Ирины Павловны. Подъехав, шофёр остановился возле собаки, открыл дверь, подал мне руку. Я вышла из машины, посмотрела в глаза Сфинкса и сказала:
- Макс, идём домой!
И направилась к подъезду.
Пёс стоял в нерешительности: «Запах знакомый, но человек и голос другой. Человек хороший, но не тот. Но так хочется домой, туда, где любят!». Собака переминалась с лапы на лапу, принимая решение. Каким оно будет?
А я медленно, с надеждой, шла к подъеду. Я вся замерла, ожидая решения, которое примет пёс. Дверь уже совсем близко. И тут…под своей опущенной  правой рукой я ощутила шерсть  собаки. Пёс догнал меня и шёл теперь рядом, «нога в ногу».
Он мне поверил! Он пошёл домой! Теперь он свободен!