За колбасой

 
 -Этот день не заладился с самого утра. Не прозвенел будильник, и на свою Малоярославецкую электричку я опоздала. Пришлось ехать на следующей, Калужской, которая была забита до отказа. Два часа в проходе, стоя на одной ноге, до самой Москвы. 

 Столько народа, и все, как и я, — за колбасой? А что? Если у нас в городе не купишь нормальной колбасы, то у них откуда ей взяться? В Москву везут со всего Союза, вот они там и жируют… 

— Понаехали, видите ли, мешочники, очередями задушили, и им, москвичам, проходу от нас нет… 

Ну, я ей и сказала, что о ней думаю, о её матери, о москвичах, об этой стране, о тех, кто в Кремле и кто в Мавзолее… Полегчало. Но ненадолго. 

 На выходе из магазина двое в штатском меня под локотки и в ментовку. Там мурыжили часа два. До слёз довели: протоколы, допросы, и всё время совали под нос какую-то 70-ю статью — антисоветская агитация — от двух до пяти лет лишения свободы… Еле отбрыкалась. Вышла оттуда, как оплёванная, жрать хочу. 

 Подвернулась столовая. По запаху нашла. Суп, котлета с гарниром, компот. Пока ходила за ложками и вилками, смотрю — мой суп какой-то негр лопает. И нагло так на меня пялится. Что с ним делать? Не буду же я после него суп хлебать — пусть подавится, урод! 

 Пододвинула котлету с гарниром, ем, а он всё смотрит, даже как будто ухмыляется. Выпила компот, шасть за сумку, а сумки-то и нет… На спинке стула висела. Спёрли, гады, и сумку, и колбасу! 

Ну, я там хай устроила… Прибежал администратор. 
— В чём дело? — спрашивает. 
— Что у вас за столовая, — говорю, — суп увели негры черномазые, так ещё сумку с колбасой спёрли! 

Негр испуганно что-то лопочет, типа: 
— Странный голодный русский женщин… 

Ну, я ему доходчиво объяснила, кто из нас странный и кто голодный. Короче, вежливо предложила негру заткнуться и вообще напомнила, что его место не здесь, а на пальме, с которой он недавно слез. 

В самый разгар веселья администратор спрашивает: 
— А это, случайно, не ваша сумка? 

Смотрю — она! Висит себе спокойно на спинке стула, и весь обед мой тут же: и супчик, и котлета, и компот, и два кусочка хлеба. Немножко столы перепутала. Ну, дела… 

 Сунула поднос с тарелками негру под нос, а сама — ноги в руки и дёру. 

 В последней электричке всегда мало народу, а в этом вагоне вообще никого нет, если не считать похожего на рецидивиста типа, что сидит напротив. И шапка у него лисья, как моя — тоже, видать, по блату достал, как и я. 

 Стоп! Моей-то нет! Это она и есть! Пока дремала, он её с меня снял, нагло на себя напялил и на меня зырит… А что я сделаю? Буду возникать — ещё прирежет. Такой и глазом не моргнёт. Что же делать, что же делать? Электричка уже стоит на моей станции. Сижу, вида не показываю. 

— Осторожно, двери закрываются. Следующая станция — Шемякино! 

И тут я быстро хватаю сумку с колбасой, срываю шапку с головы бандита — и на перрон. Двери закрылись, поезд тронулся. 
— Повезло! Знай наших, урка проклятый! 

Уже дома, помогая раздеться, сын спрашивает: 
— Мам, а что это у тебя в капюшоне ещё одна шапка делает?

 Очередь за колбасой.
Фото из открытых источников.

P.S.Автор не одобряет поведения героини повествования, моей случайной знакомой.
21.09.2004.