Жара-2

     Воскресная жара разжижает мозги людей, собак, кошек и даже автомобилистов, которых бабушки у подъездов, как мы знаем, за людей не считают. А неживые предметы – дома, деревья, лавочки и те же бабушки на лавочках – на жаре звенят, как пересушенные тыквы.
     Дальнобойщик Гладкопузов отоспался после рейса и, сладко потягиваясь, выглянул в окно. На дворе приятель Гладкопузова - Валера «Очумелый» намазывал капот своего зелёного «опеля» большим куском сала, наколотым на вилку.
     Прозвище «Очумелый» Валера получил после того, как изобрёл для Аркадия Исаевича, владельца красивого белого «лендровера», оригинальное противоугонное устройство. На ночь автомобиль приковывался крепким канатом к дереву – раскидистой иве. Как корабль к пристани. По замыслу автора изобретения автомобиль, уводимый лиходеями в ночную тьму, должен был неминуемо глохнуть, не в силах оборвать швартовочный канат, чем приводить злыдней в недоумение, пока их не повяжут органы.
     К удивлению двора, однажды изобретение сработало. Как-то тёмной ночью злодеи, отключив на машине все охранные датчики и не заметив каната, пробрались-таки в машину и резво тронулись, предвкушая успех. Канат Валеры, успешно парируя, злодеяние выдержал. Но не выдержало могучего рывка дерево. Оно сломалось и, падая по всем законам физики, накрыло своей раскидистой кроной угоняемое авто, попутно провалив ему крышу. Неугомонные угонщики не отказались сразу от своей затеи. Но, проехав, десяток метров, ослепшая машина, похожая на ёжика с оттопыренным хвостом, уперлась в фонарный столб и заглохла. Злодеи не смогли открыть двери из искореженного автомобиля, и утром соответствующие органы взяли их тепленькими.
     Когда всё кончилось, возбужденный Валера подошел к Аркадию Исаевичу и радостно сказал:
     - Ну что, Исаич, машина-то цела. Молодец, что вечером не забыл пришвартовать.
     - Это, по-твоему - цела? – горестно удивился Аркадий Исаевич.
     - Ну, крышу поддомкратить немного и всё. Зато машина-то на месте! Искать не надо – в ГИБДД пешком идти, унижаться… Хочешь, я крышу выровняю?
     Аркадий Исаевич твёрдо отказался и как смог, сквозь зубы, поблагодарил изобретателя противоугонной швартовки. Но выражение его лица, не в тон словам, отражало чувства, противоположные благодарности. А ещё и жена его, прозванная во дворе Исайчихой, через слово благодарственной речи мужа злобно сплёвывала в сторону. И лицо её было гордо-презрительное.
     Когда Аркадию Исаевичу отдали машину из ремонта, где добавили пару секретных датчиков, столь эффективный канат он всё-таки вернул изобретателю, сказав короткое «Спасибо».
     Всем другим жильцам двора действие устройства понравилось. Во-первых, от ивы давно ожидали  падения, даже писали властям. А во-вторых, Исайчиху женщины не любили за гордую посадку головы, приобретенную одновременно с приобретением «лендровера». Поэтому все затеи Валеры двор старался теперь не пропускать мимо своего внимания.

     Гладкопузов сказал жене, что сходит за пивком, но попутно решил посмотреть на очередную затею Валеры.
     - И что это будет? – спросил он. Валера оторвался от смартфона, куда что-то записывал на видео.
     - Да по телеку утром показали, как чувак во Флориде изжарил яичницу на своем капоте за три минуты. Вот, хочу ответить и по возможности превзойти.
     - Захватывающий эксперимент, - согласился Гладкопузов и показал на смартфон. – Я смотрю, ты ведёшь репортаж. Надеюсь, всё по правилам большой науки?
     - По правилам. Ну, и по вкусу. Вот, салом намажу. Потом посолю. По вкусу.
     - Я про науку. Ну там, параметры записать – температуру, время, расчеты…
     - Эдисон всё без расчетов делал. Ему милее было бы сто яиц разбить, чем что-то посчитать. Не любил цифры.
     - Небось, в ведомости на зарплату любил. Давай я буду время засекать, а ты в репортаж заносить.
     - Я в Тик Ток буду заносить. – пообещал Валера, чем сразу обезоружил Гладкопузова. Дочка его днями и ночами сидела как раз в Тик Токе, и Гладкопузов мог выгнать её оттуда, лишь обесточив квартиру.
Валера закончил намазывать капот своего «опеля» и вынул яйцо из пакета. Экспериментаторы дружно произнесли:
     - Алаверды от России! Яйцо номер один! Та-дам! -  и Валера разбил яйцо над капотом. Гладкопузов включил на своих часах секундомер.
Через минуту прозрачная субстанция стала белой, но желток ещё не дошел. На фоне зелёного капота блюдо выглядело аппетитной кляксой. Валера кляксу посолил.
     - Переворачивать будешь? – спросил Гладкопузов.
     - Америкосы не переворачивали, - неуверенно сказал Валера.
     - Они там, небось, ещё и с беконом жарили?
     - Да вроде нет, я три раза прокручивал.
     Гладкопузов отдал Валере секундомер и отлучился за пивом. Они с Валерой потребляли светлое, марки безразличной: глобализация подстригла под одну гребенку вкусы всех жителей планеты. Когда он вернулся, клякса на капоте уже окантовалась подгоревшей кромкой, но желток так и не свернулся. Секунды бежали.    Набежало уже шесть минут.
     - Температуры не хватает, - удрученно сказал Валера.
     - У тебя машина зелёная! Как та ива, - догадался Гладкопузов после первых же двух глотков. – Значит, в краске есть хлорофилл. Помнишь – учили по ботанике? А у деревьев листья всегда холодные. Они нам кислород вырабатывают. Ещё яйца есть? Надо поменять цвет машины.
     - Ещё чего! Как я его поменяю? Перекрашивать машину?
     - Можно только один капот. А лучше – сменим машину. Моя как раз черная.
Гладкопузов стёр рукавом сухую голубиную какашку с капота своего черного «пежо» и начал намазывать салом на вилке предполагаемую сковороду. Сало плавилось и сворачивалось на глазах, разве что только не шкворчало.
     - Другое дело! Смотри что с салом! Мы можем пустить его на бекон, - обрадовался Гладкопузов.
     - Рано, - не согласился Валера. – Надо получить результат.
     - В смысле, сбегать ещё?
     - Эдисон бы не возражал. – одобрил Валера.
     Он вынул второе яйцо из пакета, и экспериментаторы стартовали. Через две минуты четырнадцать секунд яичница была признана готовой. Прокричав «ура!» три раза и, сказав в смартфон несколько приветственных слов американской Флориде, друзья решили покончить с наукой и перейти к результату. Гладкопузов опять поспешил в магазин, а Валера остался караулить яичницу. Чтобы она не жарилась дальше, он накрыл её пляжной соломенной шляпой своей жены.
     К приходу Гладкопузова сало на вилке, забытое на жаре, стало прозрачным и выглядело настоящим беконом.
     - Какая закусь пропадает! - взмолился Гладкопузов.
     Бекон они порезали, честно соблюдая доли участия в эксперименте. Пиво холодило организм и грело душу.
     - Все-таки нужен последний эксперимент, —сказал Валера. - В науке всегда так делают. Одну обезьяну, например, кормят яичницей с беконом, вторую хлорофиллом, а третью ничем. И смотрят, которая помрёт раньше. Это называется контрольный опыт.
     При этом они, не сговариваясь, посмотрели на чистенький «лендровер» Аркадия Исаевича, белевший рядом.
     - Жалко, - сказал Гладкопузов. – А вдруг ему не понравится.
     - Науке нужны оппоненты. Даже вот что: мы усиливаем чистоту эксперимента! – с энтузиазмом предложил Валера.
     - Ну, если чистоту, то Исаич не обидится. Давай.
     - Что мы имеем? Мы имеем в своем распоряжении…
     - …Почти в своём! Исаич-то в командировке, а Исайчиха может увидеть.
     - Хорошо… Почти. Имеем почти в своём распоряжении машину белого цвета. Но достаточно ли этого, чтобы выяснить влияние жары? Нет. Поэтому возьмем сковороду вопиюще нейтрального цвета – прозрачного!
     - А где мы возьмем сало? Мою долю я уже съел.
     - Я тоже. Отсюда следует, нам придется ещё сильнее усугубить эксперимент. Сало как теплоизолирующую прокладку вообще убираем из опыта!
     Экспериментаторы разбили следующее яйцо над лобовым стеклом «лендровера».
Яйцо растеклось по стеклу совсем уж безобразной кляксой, напоминающей по форме Италию. Клякса долго не твердела, целых восемь минут. Затем приобрела какой-то матовый цвет. Попытки отодрать её от стекла наука сочла неудавшимися.
     - Ну что, убедились? Настоящая фриттата, - удовлетворенно сказал Валера.
     - Что за фриттата?
     - Яичница, по-итальянски…
     - Чёрт! А как теперь ему ездить? – посочувствовал отсутствующему Исаичу дальнобойщик Гладкопузов.   – Ни черта ж водителю не видно…
     - Стоп! – хлопнул себя по лбу Валера. – Гладкопузов, ты гений! Да это же новое противоугонное средство! Америка! Дарим рецепт бесплатно! Записываю в смартфон: яйцо куриное – одна штука, соль – полторы щепоти… Как по-английски щепоть?
     - Горсть.
     - Соль – одна горсть. Теперь пусть ночные сволочи только дерзнут! Всё! Ждём от Исаича спасибо…
     Друзья удовлетворенно допили пиво и разошлись. Валера сразу полез в Тик Ток, а Гладкопузов решил пока не обесточивать квартиру – посмотреть, чем ответят во Флориде.

     Примечание:
     Факт публикации автором данного этюда о жизни нашего двора также является следствием небывалой жары, повлиявшей и на высохшие авторские мозги. Просьба к оставшимся здравомыслящим отнестись к тексту сочувственно.

Автор просит извинения у интернета за доработанную картинку.