Гнездо кукушки

                “Где живут сказочники?”
 
Я сам задумываюсь, почему я в 53 года стал писать детские книги. Может быть, они давно были написаны в моей, еще детской голове, только дремали.
Возможно, я не знал их жанр и поэтому не приступал к их писанию. Они не походили на сказки, которые я слушал в детстве. Они были фантастически надуманные и только память из далекого детства, а оно было не гладкое. Если сегодня родителям сказать, что вашего ребенка в одиннадцать лет нужно отправить учиться далеко от дома, для меня это было триста километров непроходимой тайги, отсутствие телефона и какой-либо дороги. Полная изоляция от родных и только одно слово Родина, это то, место, где человек родился, туда плывут облака, летят птицы, и ты понимаешь, сто через несколько часов они будут над твоим селом. Это все пробуждало во мне воображение, что облака и птицы передадут от меня весточку. 
Будучи за границей в Европе, я знал, что все циклоны рождаются на Гольфстриме и через Европу уходят на нашу Россию. Я знал, через три-четыре дня они будут у нас и грибными дождями принесут весть обо мне. 
         Тоска по родине, дому, близким заставляет быть патриотичным, другими глазами смотреть на природу, людей. Познать окружающий мир, ценить красоту родного края, посвящать стихи, прозу. Даже зимой смотреть глазами человека, понимающего что весь этот лес просто притих до весны и ждать, когда она придет. А обязательно придет. Все это безмолвие наполнится птичьим гомоном. Чтобы познать родину, нужно широко развести руки и упасть лицом в белый пушистый снег и крикнуть: “Родина, я тебя люблю! Родина, я твой сын”.
 
               
                “Крещение”.
      
Той осенью 1966 года пришел последний колесный пароход под названием “Изотерма 1”. В два трюма поспешно загружали рыбу в ящик. Другие рабочие носили лед в носилках и высыпали в боковые карманы. На протяжении всего плавания лед по борту не давал свежей рыбе испортиться. Школьников и моих одноклассников пристроили в небольшой каморке, где была и печка, и сидячие места. Меня это обрадовало, но неизвестность пугала. Пароход, который работал на дровах, выпустив черный дым и прогудев, медленно зашлепал колесами, отплыл от берега и скрылся за поворотом.
       Лодка, на которой мы собрались плыть, была сделана из цельного дерева осины. Около шести метров в длину по бокам были прибиты аккуратно соструганные доски, делая лодку емкостной для груза и защищая от боковых волн. Моторов было два. Один стоял на корме, другой был запасной. Новый мотор назывался “Стрела”, другой, чуть подержанный - “Зиф 5”.
Тут же сверху у этих моторов был устроен бензобачок. 
Через два часа мотор останавливали, и отец заливал бензин. Все было примитивно просто. И даже это расстояние в 300 километров нужно было преодолеть по течению почти двое суток. Отец, а он был лесником, прошедший войну десантником, сидел за рулем мотора. Мать устроилась в носовой части, под рукой у нее было весло, и она отвечала за направление лодки во время заправки мотора. Подгребая, то с права, то с лева, так как мотор запускался на скорости. Пришла очередная ночь. Я дремал между флягами с бензином в середине лодки. На мне была фуфайка, и я обмотался ватным одеялом. То и другое было изготовлено из ваты, которая долго не тонет. Там, где к реке Вах воссоединялись реки Кулын-Игл и Мах-тыг-Еган стали широкие плесы. Я сонный встал и просто шагнул в ледяную бездну. До этого работающий монотонно мотор вдруг затих. Все тело обжигала ледяная вода и только ватное одеяло, и фуфайка не давали мне потонуть. Голова у меня была накрыта, я ничего не видел, но слышал, как гребут веслами. Выбравшись из-под одеяла, я был в круговерти течения. Родители, увидев меня живого, гребли усиленно против течения. А получилось так: во сне я встал, не зная, где нахожусь, и шагнул за борт. Когда отец увидел меня за бортом, заглушил мотор, проехав 20-30 метров. Я практически остался на месте, и только течение крутило и несло меня по течению. Какого-либо испуга и страха я не испытал.
 
               
               
                “Жизнь в интернате”.
 
Сказать, что это была зона, где были строгие порядки- ничего не сказать. Это была тюрьма. За забор не разрешалось выходить. Все молодые парни, попавшие в армию, всегда говорят:
- Меня забрали, но ведь забирают в тюрьму. И армии, и интернат они схожи. Утром подъем, туалет, зарядка в комнате или построение в коридоре, строем шли в столовую. Позавтракав, забираем из тумбочек книги, тетради подмышкой и шли в школу. Кто был дежурный по столовой собирал посуду и каждый после зарядки должен красиво заправить постель. Просто и как в армии.
       В пятом классе “д” было около 30 человек.
Успехов в учебе я не делал, сложно было перестроиться к учителю, тем более на каждом уроке они менялись. Один был веселый, другой строгий, замкнутый. На деревянных партах были чернильницы и ручки с перьями, которые часто меняли в зависимости от качества бумаги. Перья с шишечками на конце скользили по бумаги лучше. Это ближе к 70-му году появились лощеные тетради. Первую авторучку мне привез старший брат Владимир из Иркутска в 6 классе. Я долго ее рассматривал, собирал и разбирал раз по 100 на дню, чтобы посмотреть, сколько потрачено пасты. И всегда стоял вопрос, как эти чернила и мизерный шарик загнали в эту трубочку толщиной со спичку. После занятий мы шли обедать в столовую, затем самоподготовка. Один воспитатель с нами не управлялся. Снова брели в столовую, и свободного времени совсем не хватало. После ужина, собравшись в зале, где были девочки и мальчик, воспитательница иногда при лампе читала нам рассказы и сказки. Если взять сегодняшних воспитанников интерната, они заевшие, развязанные в действиях и сконцентрироваться просто не могут. И когда очередной раз читали сказку “Гадкий утенок”, не знаю, почему я думал: “Да, сейчас я просто школьник, никто меня не замечает, успехов в учебе не имею, даже если запомнил материал и готов ответить, но сельские дети быстрее поднимут руку”. Но все эти ошибки я анализировал и когда окончу школу, я обязательно должен куда-то поступить и стать человеком известным, и чтобы земляки гордились мной. Так хотелось показать, что я человек в простой массе людей, но я должен все это доказать. И вот сказка Ганса Андерсена вернулась и называется она “Гусиный король”, которую написал за одну ночь. А пока осень пятого класса заканчивалась, я с мальчиками уходил к реке, откуда я приплыл на лодке и смотрел, как плывут облака и улетают птицы в сторону дома. Это недавно появилось слово “малая Родина”, для меня родина, там, где ты родился и вырос. Просто на карте России.
 
 

                “Отстоять свое место”
 
В комнате, где я проживал, стояло 15 коек. Почти все мальчишки мастерили рогатки, перестреливались между собой, постоянно конфликтовали, не давали спать. Ложась после отбоя в кровать, тщательно закутывался одеялом, оставляя маленькую дырочку. Если кто-то не соблюдал такую осторожность, высунутую ногу между пальцев вставляли бумагу и поджигали. Безусловно, было больно, и злость таилась в каждом из нас., хотелось отомстить. 
Но еще хуже, когда спящему человеку засыпали в нос немного марганцовки, это полный ожог полости носа и неприятный запах. И когда один из старшеклассников насильно надел на меня боксерские перчатки, я, собрав всю злость и ярость, мгновенно пошел в атаку. Двадцать.-тридцатью ударами я забил его в шифоньер, где он и упал. Именно это стало фактором, что ко мне уже больше не применяли пытки. В прошествии лет, понимаю, что все это взято из тюрем и армии. И только человек даст слабину, он будет предметом издевательства. В армии такое было, но не со мной. Но урок хороший. После отбоя сержанты стали издеваться: вначале отбой-подъем, кто не успевал одеться, просто тупо били и приговаривали:
- Мы тебя научим, не захочешь, заставим. Будешь порхать как бабочка”. На дворе была зима. Не выдержав очередных тумаков, солдат бросил табуретку в окно, пробив два стекла. А это чрезвычайная ситуация. ЧП. Спать и солдатам, и тем же сержантам невозможно и об этом нужно докладывать выше.
Надолго прекратили тупые тренировки. Сержанту пришлось выкручиваться, что солдат во сне разбил стекло. Срочно несколькими матрасами и одеялами закрыли окно. Злоба в нем продолжала жить. Парня просто замучили, через день наряды и тогда он пошел на крайние меры. Ведь даже взрослые люди не могут дать совет. Легче стать дезертиром, убежать от проблемы, а доказывать - никто не поверит. И он, стоя на тумбочке дневальным после очередного издевательства, табуреткой стукнул сержанта. Тот сержант лежал в медсанчасти неделю со сломанной головой. Но остальные уже стали побаиваться. Для меня тот бой с боксерскими перчатками был первым и последним в жизни.
 

                “Долгие зимы”

 
Кроме футбола заниматься было нечем. И только в субботу и воскресенье нас водили в клуб на детские сеансы строем как в армии, а кто провинился, плохо учился, выводили из строя и давали задание на работы. И поэтому этот мир кино тоже сделал свой отпечаток. Я смотрел, как играют актеры, что можно реально организовать сцену и импровизировать самому, наблюдал за моментами технического характера. Хотел занять, как делается кино. Актеры такие же люди как мы. Видеть нужно другое, что побуждало человека, который придумал сюжет к этой картине или написал книгу. В те времена люди всегда обсуждали сюжеты фильмов и это очень хорошо. Общество не останется безразличным, поднимает и обсуждает проблемы поведения людей в обществе.
       В конце 70-тых годов я останавливался у друга в Москве, а он работал в депо Киевской железной дороги. Утром пришли на работу, бригада в 30 человек сидели кругом, и в руках почти каждого рабочего была газета “Правда”. Обсуждали выступления партии правительства по вводу войск Советской Армии в Афганистан. Я впервые увидел пролетариат и каждый высказывал свое видение обстоятельств. И у меня проснулась гордость за патриотов СССР. В школьных мастерских изготавливали табуретки, вешалки, черенки для лопат и граблей. Самое неприятное наказание была чистка туалета. Самое легкое и престижное было дежурство по столовой. Сытность на этот день была обеспечена. Очень редко прилетал вертолет Ми-4, который привозил почту, и, если в конверте было три или пять рублей, я был сказочно богат. Коржик в буфете школы стоил одиннадцать копеек, морс три копейки, сгущенка 66 копеек. Очень любили все парни покупать соки персиковые, сливовые в пол-литровых банках, сделав две дырочки в крышке, тихонько тянули сладкую жидкость и наслаждались, глядя в сторону дома. Как-то, придя в класс пораньше, я хотел выучить наизусть диалог на немецком языке. Конечно, выучил (не поверите, всегда тянул еле-еле на тройку, но этот диалог и еще второе задание я сделал на “отлично”, но в аттестате поставили “три”). Зайдя в класс, а это было зимой, я включил свет, кажется, лампочек шесть включилось, сидел и зубрил. После достал рогатку, метким выстрелом от противоположной стены я пульнул в выключатель и точно попал, даже свет выключился. Радостный подхожу, чтобы включить свет, и, шаря рукой по стене, меня очень хорошо ударило электрическим током. Для себя, я уяснил, что если сделаешь плохое, то оно к тебе же и вернется. Историю я любил, слушая нашу классную учительницу Людмилу Ниловну, которая говорила:
- История — это события, люди и факты, - и добавляла даты.
       Выстроив историю от начала цивилизации, я понял систему исторических событий и их предназначение, выполнение роли. Сегодня в зрелом возрасте, выступая перед детьми, в больших городах меня почему-то спрашивают, что я закончил или имею педагогическое образование. Нет, просто учитель и если это классный руководитель должен браться за классное руководство, если в его семье полный комплект. Если мужа нет, то такой классный руководитель ничему хорошему не научит. Очень важно воспитание и своих детей. На протяжении многих лет я был классным руководителем. Составляя планы мероприятий на учебный год, их можно было опубликовать в учительской газете России. Воспитание патриотизма, отдых на природе со всем классом не стихийно, а продумать, чтобы было весело. Если, сделав лунки и протащив яму маленьким неводом, мы поймали по мешку рыбы, да и родители помогали. Уставшие с добычей садимся за стол обедать, понимая, что мы организовали детям праздник, и нам это удалось. Часто бывало, что ребенок с семьи, где мать одна, не едет с нами, потому что нет продуктов. Мы сглаживаем этот момент, говоря, что природа нас прокормит. Классный руководитель — это психолог и грош цена тому, кто работает ради денег. Учитель — это человек, оставляющий свой след на земле. А химия, какая она не была бы сказочная, загадочная, сколько тайн мной не было открыто в этой области науки. Сегодня посмотрев справочники, я бы стал хорошим преподавателем химии, но тогда понять было трудно. Учитель Тамара Михайловна Захарова оставила нить, которую я вспомнил, поступая в пушномеховой техникум отделение охотоведения и звероводства. Это был главный экзамен. Я попросил друга, окончившего университет, меня подготовить и вот что получилось: всего за 4 урока по 4 часа я стал экзамен на “отлично”. Я умел показать формулами взаимосвязь между неорганической и органической химией. Преподаватель перед экзаменами сразу обратил на меня внимание. Просто все в жизни, как в таблице Менделеева, разложено по полочкам, и вовремя всем этим нужно воспользоваться. Литературу преподавали несколько человек, запомнил одну - Усольцеву Лидию Ивановну. Сегодня она работает в редакции городской газеты. Все учителя России заслуживают памятники при жизни. Они не могут жить без школы. Уедут в отпуск, а сердце уже болит и успокаивает, что ты дома и нужен детям. И уже не надеются, что когда-нибудь взойдет “урожай”, но он всходит, хоть очень поздно. Тех, кого учили, становятся людьми уважаемыми и важно, чтобы получившийся человек вспомнил учителя и громогласно сказал:
    - Я жил, учился, работал и всегда помнил о вас.
    Однажды, я написал сочинение по Л.Н. Толстому “Война и мир” от первого лица:
    - Я, князь Андрей Болконский, лежу в кровати, в голове звучала мазурка и т.д. Разве не это начало литературной деятельности?
       Наутро весь класс ржал и смеялся. А далее уже 10 класс, февраль или март, к нам в село приехали писатели и поэты нашего округа: Юван Шесталов, Еремей Айпин. Начинающий писатель или поэт? 
       Эта встреча в сельском клубе на меня произвела впечатление, и я сразу же выложил свои наметки, предварительно показав учителю литературы:
 
                Речка маленькая - вертлява,
                Змейкой вьется по тайге
                И накидку ледяную
                Примеряет на себе.
 
                Воздух полон аромата
                И сквозь кружившую листву
                Видишь солнце полном злате
                И даль, зовущую в синеву.
                Смотришь долго, думаешь часто
                И заставляют пробудить
                Чувства полные размаха,
                Что в этом мире нужно жить.
 
В сказке “Шустрый окунек” на последней странице фотография речки, на которой я провел детство.
Стихотворение, написанное в 70-х, и сказка “Шустрый окунек” в июле 2008 года к этой картинке имеет полное отношение, оно было заложено давно. Второй стих я прочитал окружным писателям-поэтам. Он был такой:
 
                Там за лесами поселок,
                Люди ходят в унтах.
                Там на оленях ездят
                Ханты в цветных мехах.
                Там, где стояла юрта
                Вырвался вверх фонтан.
                Там закончена работа,
                И нефть полилась в котлован.
 
Сосредоточенно писатели и поэты стали спрашивать меня о планах. Куда поступать? Отвечал:
- На филологический факультет, и действительно так думал, но пошел другим путем, а точнее кругом. Супруга - учитель истории и учит детей начальных классов. Она всегда говорит:
        - Отложи свое написанное произведение, подумай месяц и найдешь решение, где исправить.
        Низкий поклон человеку, которого уже нет с нами, 
- Эрнсту Николаевичу Звезде директору школы. Наверное, любой учитель, имея опыт работы в школе в любом классе, скажет о ребенке, ученике кем он станет в жизни. Доброе, золотое и тусклое - оно находится в душе ребенка, и видит это только учитель. Родители из-за близости, и идя на встречу детям, очень многое не замечают, и получается, школа формирует человека для общества.
        Эрнст Николаевич всего всегда назначал меня старшим по завозу продуктов в интернат. Отбор одежды и получение его на складе. Заготовка дров, разгрузка, перевозка и складирование. В 9 и 10 классе поручал готовить доклад, посвященный битве на Курской дуге. Придя на почту, где был единственный радиоузел, я читал с выражением доклад. Взрослые после говорили об успехе дикции или просто умении говорить. Не в школе, а в интернате я был оратором. 
Считаю, если у ребенка что-то получается, то нужно похвалить. Уже оканчивая школу, Эрнст Николаевич предложил мне поступать в Ленинградский институт имени Герцена. Было одно бюджетное место по распределению из округа. Я сильно любил самолеты и вертолеты. Когда прилетал вертолет, я бежал, чтобы постоять рядом и потрогать. До 8 класса с осени до весны мы были изолированы от родителей, от дома. И вот в поселок прилетел Ми-1. В кабину, где сидел пилот, можно было посадить только двух человек и загрузить немного почты. Он ночевал месяцами, и раз в 10 дней привозил почту в населенные пункты. Маршрут назывался “Малый круг” длиной в 300-400 километров. Я ходил по пятам за летчиком, который шел в парикмахерскую, в магазин, в клуб и, в тайне от него я мечтал. Однажды попросился, чтобы перед новым годом улететь домой. Это было просто нереально. Но ему я говорил, что пойду учиться на вертолетчика. Он увидел, что я с техниками крутился, готовил машину, знал названия приборов и их предназначение. И однажды, смотрю, как загружается почта кинобанками. Он готовил скромный уголок для меня. Я даже не поверил, но это был первый полет воспитанника интерната, там даже не знали, что я улетел. Это просто было нереально. Никого никогда не возили в качестве пассажиров. Винты медленно стали раскручиваться, даже стало тепло в кабине. Вертолет приподнялся метров на два, сделав крен вперед и почти доставая землю лопастями, полетел в сторону озера. 
Внизу остались поленницы дров и маленькие домики, впереди было пасмурное небо, даже иногда залетали в облака. Я сидел и не дышал, я просто не верил, что я сбежал из интерната, который был моим домом и накладывал отпечаток трудностей. Но чувство близости дома меня волновало, я увидел издалека родное село. 
Это была Родина.

               

                “Охотничьи страсти”

Уже в старших классах, когда осенью приезжали жители нашего села, мы сбегали на берег увидеть человека с родного села — это весточка с родины. Лодку, которую мы сторожили, была набита вещами, среди которых были и ружья. Подкравшись к уткам, плавающим на озере, одну-две удавалось добыть наспех. Ощипав и опалив их на костре, мы готовили суп или просто отваривали. Нам не хватало мяса дикой птицы в меню столовой интерната. Даже щипая птицу, мы как-то с любовью смотрели на каждое перышко, и каждый представлял линии, сотворенные богом даже в оперении птиц. Однажды меня крестили в православной церкви Европы уже в возрасте чуть больше 30 лет. Священник около 10 дней объяснял устройство мира, не забывая давать выучить все основные молитвы. На вопрос: не убей — это касалось охоты. Но он объяснил, так как бог сотворил землю и высшее существо человека, все остальное принадлежит к окружающему миру, который использует рачительно человек для проживания и хозяйствования на земле.
         Он утверждал, и охота возрождалась и была необходима даже для первобытного человека. Но запрещалось ходить и убивать божью тварь в воскресные и праздничные дни православной церкви. Их будет много, они будут сидеть рядом, но ты их не убьешь. Она - божья тварь и защищена богом. И только господь решит, если ты себя вел праведно, и у тебя дома нет пищи, он разрешит. И ничего зазорного в охоте нет. Многие современные люди едут на охоту не для того, чтобы добыть еду, а по зову предков обратить внимание на природу. В городской суете, мужики это теряют и даже в возрасте каждый для себя открывает мир природы и вдруг слушать пение птиц, весеннее журчание ручьев. Слегка промозглый и болотный запах просыпающей земли после долгой зимы. А окрас птичьего оперения приводит в восторг даже далеко не молодых людей. Это называется Родиной, которую мы любим и очень жаль, что приходит это поздно.
        Набрав патронов разных калибров, мы умудрялись стрелять патронами 16 калибра из ружья 12 калибра. Здесь же на болоте ловили коров, а, впрочем, они сами давались доиться и давать молоко. Где в котелок, где прямо в трехлитровую банку мы сдаивали коров, и молоко ставили в прохладное место прямо на болоте. Редко кто из пацанов пил парное молоко. Купив на следующий день конфеты “подушечки”, мы лакомились прямо там на природе. Так заканчивалась осень и, когда улетали последние птицы, на реке несло шугу, а озера стояли в одеянии стекла. Наша интернатская жизнь уходила в стены школы и дома под названием интернат.
       Снова целые недели учебы, самоподготовки. И только суббота, и воскресенье как лучики теплились, что пойдем смотреть кино. И вот фильм “Семнадцать мгновений весны”, вышедший в 1970-1971 годах и песня:
      - … облаком я полечу к родному дому, отсюда к родному дому...
        Пробуждала и будоражила воображение, что скоро и я облаком или вертолетом прилечу домой.
 
               

                “Весна”
 
Их было шесть. Наверное, она приходила, когда появлялся наст - крепкий снег, он бывает, как правило, после первой оттепели и первого дождя, а все это после замерзает. Бывали такие весны, когда даже на мотоцикле можно было ехать хоть куда и даже по лесу. Лесничество объявляло о заготовке сосновых шишек и это были заработки после уроков уходили в сосняк и собирали шишки с молодых деревьев. А в воскресенье весь интернат, в основном мальчишки, без воспитателей шли на белую гору, она была в 5-6 километров южнее села Ларьяк. Там мы ловили бурундуков, приносили их в интернат и содержали в клетках. Бурундучка было легко поймать, почти как мяч в регби, только ловушка была плотная шубенка или варежка. Иначе он обязательно укусит. Бурундука подзывали свистом, как правило, их подбегало 2-3 и, когда они уже были рядом, и стояло поблизости дерево сосна, мы соскакивали из укрытия, а бурундучки залезали на ствол дерева. Одна часть была под серой корой, другая верхняя - желтой. Именно бурундук на сосне был беззащитный, выше серой коры он не мог забраться, а с желтой он слетал. Аккуратно, рассредоточившись, мы их ловили. И это была стратегия, расчет ума и дела, которым мы были все заняты. И хотя шкурки бурундуков принимали по 5 копеек за штуку, мы считали, что бурундук в клетке, да еще ручной — это здорово. Бывало, приносили в класс, и у кого-то за рубашкой он сидел весь урок. А на перемене даже девчонки гладили бурундуков по головке и приговаривали - “бедненький”. В 9и 10 классе каждую весну, после отбоя в интернате, воспитатель, сосчитав нас по головам, сдавал ночной няне. Выждав момент, мы из-под матраса доставали ружье, патроны и вылазили в форточку. Уходили на протоки, где нас ждали облака, деревянные чучела уток и плавучие кочки. Добывали уток, стреляли ондатру, тут же в лесу тушки разделывали, шкурки насаживали на правилки, а после продавали учителям. Как сейчас помню, учителю немецкого языка. В стране был спрос на пушнину. Правда, это преподносилось, что я якобы продаю по просьбе взрослых. Заработки были особо крупные. Через взрослых, а иногда и так, нам продавали патроны прямо в хозяйственном магазине, там же можно было через взрослого приобрести ружье и даже винтовку. И на выстрелы возле села никто не обращал внимания. Самый старый и первый можно сказать милиционер 1950-1960 годов был Веревкин. Это был крупный человек, постоянно в шинели с портупеем и наганом, который был в кобуре, и к его ручке кожаная плетеная веревка, привязанная к ремню. Он больше походил на жандарма. Современный участковый часто сам провоцирует общественность. Я знал и погибшего участкового Кербунова. Как-то он поехал в Корлики и взял меня с собой. Где-то на полдороги стояла в кустах лодка. Он остановил мотор, вытащив пистолет, ринулся в кусты. Впечатление было такое, как будто банда его ждала в засаде. А как-то, гуляя на теплоходе, который плыл полтора суток до города, он пьяный гонял девушек. Им надоело его пистолетные угрозы, и они спрятали его пистолет. Наутро, отрезвев, он понял, что потерял работу. После пьяным его уже не видели. Но, когда, приехав в экспедицию, начал превышать допустимое, его просто застрелили и с ним помощника охотоведа. За всю жизнь я встречал еще одного милиционера. Даже Анискин отдыхает. Звали его Сахаров. Он был самым уважаемым, человечным. Наверное, для этих людей в погодах должен быть лозунг “Делай людям добро”. А если зло, оно тебе вернется, чуть раньше, чуть позже. Человека судят по делам. Не нужно отбирать оружие у человека, который не может его официально зарегистрировать, и оно является средством пропитания. Так Сахаров, увидев оруженосцев, говорил, чтобы те открыто не носили. У нас в России вряд ли найдется человек бывший работник милиции, чтобы его после выхода на пенсию почитали. А все начинается со школы. Там решается, кем ты будишь. Принимая активное участие в художественной самодеятельности, проявляются качества певца, актера. Благотворительная акция пожилым людям, инвалидам. Она развивает в молодом человеке чувство долга перед родителями и наставляет всех, что это может случиться с каждым. Если человек изначально воспринимает мир с границами добра и зла, то это полноценный человек нашего общества. Пробовать экспериментировать по выбору профессии нужно всем построить дом, посадить дерево...
        Сегодня я понимаю, к чему я пришел, а это творчество. Я пришел через труд. Может друзья теперь уже немолодые говорят: “Если бы ты жил в городе, у тебя даже времени для творчества не нашлось”. А начинался труд с посадки деревьев. Отец - лесник, Виктор Федулович, определил два места в горельнике, где школьники, приехавшие на самоходке (колхознице) и, обустроив лагерь, два месяца без выходных выходили с граблями, топорами и под грабли, делая квадратики через каждый метр, вели строгие линии посадок деревьев. Самая большая площадь — это три километра в длину и один километр в ширину. А это примерно три миллиона квадратиков, и после, когда, бросив семена, вдруг тщательно вновь прорыхлив этот квадрат 50х50 см, мы знали, здесь точно взойдут около 10 сосенок. И вот спустя 40 лет на карте смотрю через спутник и вижу, что 7 километров от села на восток строгие линии наших насаждений. Не каждый может этим гордиться.
       Деревья подросли за 40 лет всего на 6-7 метров.
Сознание приходит очень поздно и результаты всходов они долгие. Совсем как по классике. Учитель свои результаты может увидеть, а может, и нет. Но очень хорошо, когда я, спустя более 40 лет прихожу их гляжу и приговариваю:
      - Растите и помните, кто вас посадил.
      А человек должен и обязан найти своих первых учителей и просто придти к ним в гости. Главное низко поклониться и сказать те слова, чтобы они на склоне лет поняли, что все было не зря. Кем бы мы по профессии не были, мы должны оставаться людьми. Тот человек, который этого не сделает, не поклонится родителям, учителю, жизнь его будет беспутной.
       В своей жизни я строил дороги, наверное, и точнее сказать помогал укладывать на подготовленное отсыпанное полотно, дорожные плиты. Понимаешь, что каждая плита удлиняет дорогу на 6 метров. А сколько мудрости получаешь. Монтажкой чуть сдвинул, и она точно легла. А это уже на века. Курировал строительство небольшого моста более 50 метров, но от нулевого цикла и оказывается при учении мастеров, прорабов, ты выводишь свою стратегию, и она значима. Ведь течение подмывает один берег, как уберечь это сооружение? Да, прошли изыскатели, ну ты переносишь к местности, на которой живешь и вырос. Ты вносишь свой вклад, в эту землю, где живешь. А это все вкупе имеет значение. В моем селе приступили к строительству школы. Я устроился на работу вначале механиком и через шесть месяцев меня назначили начальником участка. Конечно, опыта у меня никакого. Меня взяли из-за организаторских способностей. Сто двадцать человек, мастера, прорабы. Они отвечали за техническую часть, а я за бесперебойную работу. Школа по меркам села, города большая 150х100 метров в три этажа похожа на паука. Когда было забито около тысячи свай, каждая опора стояла на четырех сваях и на железобетонном “столе”, куда я потомкам заложил капсулу, скопировав школу, код постройки и строители поставили свои подписи.
        Ничего так просто в этом мире не происходит, как оказалось под угол будущего класса мы с моей женой по моей инициативе заложили капсулу. Этот класс был единственным, где солнце всходило на восток, днем светило с юга, а вечером на западе исчезали лучи. Единственный самый светлый класс. 
Сдавая дирекции школы, кабинет за кабинетом, я обмолвился, что не плохо бы этот класс получила моя супруга, но решили тянуть билетики. И что вы думаете, примерно тринадцатая по счету она вытянула именно этот класс. Самый светлый, самый солнечный... Первые самолеты, которые появились в нашем селе и совершили посадку, это ЯК-12 и Ан-2. Они же гидросамолеты. Самолеты прилетали за рыбой, по пути везли яблоки. Я помню, как 1958 года привозили на оленьих упряжках яблоки. Конечно, они были замороженные. Нужно было положить их на край плиты печки, и там они медленно отогревались. Это было очень вкусно. Хочу повторить заморозку, чтобы закрыть глаза и увидеть тот мир действенной тайги, увидеть всех друзей, знакомых. 
Тем временем самолеты зимой садились километров за десять. Оленьи обозы везли рыбу. Чтобы посмотреть самолет своими глазами, я пристроился на последнюю нарту, отъехав за село, начали застывать ноги, я стал кричать, меня заметил каюр и отвез в поселок. А могло случиться непоправимое. Тогда стояли 50 градусные морозы. Но любовь к прилетающим самолетам росла и, когда я пошел в 1 класс, нам поставили задачу перед школой выдернуть, вырубить деревья для будущего аэродрома. Работал один бульдозер. Он корчевал пни на лесной деляне. Мы рубили и выдергивали молодую поросль. Когда я переехал в село Ларьяк, все повторилось с точностью до одного. Там стоял дремучий кедрач. Конечно, было жалко, но...
        Это была просто авиаплощадка, когда стали летать самолеты и вертолеты, круглый год это уже был аэропорт. С 1979 по 1990 годы я работал начальником. Поступил в Киевский институт инженеров гражданской авиации. Все, что делает человек и с любовью это будущее в его жизни. Возможно, вложенное, в аэродромы меня спасло. Это был обычный авиарейс. Из пассажиров я был один. Когда закрыл дверь, я прошел в кабину пилота и собрался потеснить второго пилота и самостоятельно взлететь. Опыт был. Учась два курса в Новосибирске, с друзьями военными летчиками тренировался на тренажерах и даже самостоятельно взлетал и садился на вертолете. Тут, когда хотел похлопать по плечу пилота, я что-то почувствовал. Сел возле двери и даже пристегнулся. Утомительные минуты прогрева двигателя. Самолет тронулся и буквально двадцать метров и рев мотора перестал издавать рокот. Самолет скапутировался, то есть стал капотом в землю. Мне в тишине были слышны часы, в это время самолет вновь вернулся на взлетное положение и с таким грохотом он рухнул. После удара у меня появился испуг. Это было страшно. Когда висел за счет ремней боком, казался сон. Отстегнул ремни, вышли. Лопасти мотора были погнуты, они врылись в землю и поэтому в течении минуты мы стояли на капоте вертикально. Я думаю, что родной аэродром не дал совершить авиакатастрофы. Два пилота были целы. За нами тут же садился вертолет и комиссия, которая нас встречала, пошутила:
        - Сразу видно, Борис взлетал...
 
               

 
                “Учитель физкультуры"

Проводя встречи с детьми в детских библиотеках, школах меня спрашивают:
         - Какой вуз педагогический вы закончили?
         Я даже не учился в таковых. После армии и окончания техникума, где я почти никому не сдавал километровую и трехкилометровые дистанции. Даже двухметровым парням и всегда говорил проигравшим таракан тоже маленький, а бегает очень быстро. В бассейне не уступал Морфлоту да куда им они же на подлодках служили. Там за борт не прыгнешь. Бегал на лыжах до уровня области достигал победы. Главное нам студентам давали талоны в специальное кафе, где пища была калорийной. Да и поблажки были. Если ты даже в армии сделаешь лучший результат, к тебе будут относиться по-другому. 
         Приехал в родное село и кроме основной профессии преподавал физкультуру и так почти три года. Родители и дети с охотой шли, чтобы построить корт и доски давали сколько попросишь. В зимнее время, когда наступали морозы, преподавал теорию и технику лыжного хода. Это сейчас мы как европейцы стали копировать конькообразные движения. Но где-то в тайге, где даже охотничьи лыжи тонут по колено, а за спиной рюкзак весом почти 20 килограмм, конечно, выдержит не каждый и даже чемпион. В лыжной технике есть четырех, двух и одношаговые движения и их забывать нельзя. В жизни они важны, мы не всегда ходим по торной дороге, по асфальту...  Я писал планы, и всегда был готов поменять урок, зависящий от температурного режима. И главное я запомнил в учительской работе. Нужно увидеть будущего чемпиона даже по району. В армии я видел сельских парней, который показывали на турнике выход силой и так раз 150. И всегда подтвержу, что знаменитости выходят из глубины России. Они как никто любят землю и желают внести свою лепту в процветание страны. Участвуя в соревнованиях по национальной гребле, это что-то типа каноэ, я побеждал на разных уровнях. Главное, чтобы ты не курил и не злоупотреблял спиртное, и сила вся в тебе сохранится. Когда гребешь как в беге, появляется второе дыхание. И после я заметил, что стали судьи время моих гонок удлинять. Оказалось, что соревнования по национальны видам проводят для аборигенов, и когда ты постоянно будешь забирать призы, в числе не хилые. Лодочный мотор снегоход более чем за 100тыс рублей, то аборигены просто обидятся. И однажды сказали, что праздники мы проводим для них. Для поддержания культуры и самобытности народов Севера и национальных биатлонах участвовал. Те лыжи, предназначенные для глубокого снега, где ширина почти каждой 50 сантиметров и обитые камусом (оленьими лапами, лапами лося, выдры, чтобы, попав в снежную воду выйти из воды сухим) и лыжи вновь скользили, как ни в чем не бывало. Вот на этих лыжах, пробежав километр или три, после сходишь с них, и идешь, широко расставив ноги, как будто на коне проехал.
 
               

 

                “Петь никто не запрещал”
            

До армии создали свой ансамбль, тогда только вышла песня:
- Лишь только подснежник распустился в срок, лишь только приблизятся первые грозы, на белых стволах появляется сок, то плачут березы...
       Все два года армии она сидела и жила во мне, и я участвовал в хоре, где 120 человек, читал стихи в клубе армии, и все это было оценено и приветствовалось. Учась в техникуме на картошке, на овощных складах, походах я только и делал, что бренчал на гитаре и пел. Конечно, это к пению отнести было нельзя. Ломался голос. Никто не задумывается, почему в старину собирались и пели, и даже орали. А как вот показала жизнь, человек дышит неполной грудью. И чтобы продлить жизнь нужно легкие растягивать как гармошку. Даже не умея петь, кричишь, ты выгоняешь, прежде всего, негатив. Выкричался, и легче стало. И в твой организм стало больше поступать кислорода, ты подключил новые уголочки к твоей же жизнедеятельности. У тебя открылось второе дыхание. Не знаю, каким я был певцом, но, учась в институте, я ходил по вечерам в ресторане и пел. Конечно, за деньги. В начале, когда я учился в Новосибирске, затем в Киеве и Санкт-Петербурге. Когда проходил за свой столик женщины не давали прохода. Да это успех, он подстегивает человека искать себя, и, если ты своим голосом кого-то радуешь. Это есть твое предназначение.
 
               

                “Антиучителя”

Когда я родился, в округе проживало около 150 тысяч человек. Теперь городов с таким населением наберется более десятка. Люд хлынул на север, прежде всего, конечно, за рублем. Учебных заведений не было поблизости и к нам приехали люди уже состоявшиеся специалисты, правда, каждый со своим запросом. Кто-то подался в культуру, образование, газету. 
Спустя время, появились вузы, человек после школы учился заочно и устраивался на работу и часто учителем. Знал одного, а может и с десяток милиционеров, закончивших педагогический вуз, и после им присваивают звание офицера. Но сколько они душ калечат на основной работе с педагогическим образованием, только одному богу известно. А еще мне встречались люди, которые 19-21 год учились в ВУЗе. Опыта работы с детьми не имели. Педагогику и психологию прошли экстерном. Заочно закончив педвуз, человек работает в библиотеке. Да, в школе училась отлично, но нет у этого человека библиотекарского образования, он живет от даты праздников и дней рождения известных писателей, поэтов.               Приехал человек с большой земли. Страшно было то, что в записи трудовой - высшая категория, и стояла дата - 20 июля. Летом никто категории не присваивает. Оказалось. Что в глубинке России человек устроился пионервожатым, учил детей в начальных классах, а после перешел на преподавание русского языка и литературы. Но закончил вуз заочно, факультет исторический и справка на справке, и вот он генерал. Хорошо знала русский язык, закончила педвуз, устроилась в газету, пописывает, но главное считает себя журналистом. Как хочется и поправить, что все газеты региона полуофициозные и пишут они для власти.  А скольких талантливых людей они не показали в своих изданиях? Они работают на власть. Как оказалось дома или каморки они построят сами и стоить они будут очень дорого. Им люди с инициативой не нужны. Но мы родились на этой земле, и будем стоять вечно.
 
               
               
                “Кто они критики, рецензенты?” 
 

Я не хотел поднимать эту тему, но нужно уберечь молодое поколение от критиков и в том числе местных писателей. Творчество, которое появляется у мальчишек и девчонок нужно хвалить. Делать легкий разбор. Увидеть будущий талант, помочь расширять виденье темы. И главное это учителя, библиотекари. Говоря о своем творчестве, которое дремало 54 года, и вылилось неожиданно, и за один год я написал десять детских сказок, это фантастика. Встречаясь с детьми в библиотеках, что в школах оказалось удобнее и любознательных больше. Из 20 встреч в 2009 я понял стоя на поле детской литературы, которое можно сказать, что никем не занято. А сказочники рождаются раз 200-300 лет. Автограф дети хранят и ценят. И дай им бог из наших встреч вынести лучше. Первые книги, изданные в 2008 году это “Гусиный король”, “Шустрый окунек”, “Неправильные животные”, “Харизма”. Никто из детей даже на прошедших викторинах вопросы не задавал. Но взрослые, кто вошел в писательский мир через педагогическое образование меня просто шокировали. Я специально опубликую отзывы детей, именитых писателей России, меценатов, а вы уже сами сделаете вывод.                “ Гусиный король” — это произведение с родни с легендами и мифами народов севера всей планеты. Все люди, умершие возрождаются на земле в виде птиц, зверей. А человек делавший добро и погибший, спасая людей, птиц имеет право вернуться...
       Приключенческая сказка “Шустрый окунек” географические неточности. Северный ледовитый океан находится внизу. Но позвольте все карты в петровские времена рисовались именно так. А модная тема экология? А компьютер? У рыбы есть только он в голове, а автор в современном формате поведает детям все тонкости подводного мира.                “Неправильные животные” я не успел написать от автора, произведение было посвящено детям с ограниченными возможностями. Но дети и здесь сами узнают кто есть кто.          “Харизма” мы все забыли, что произошли из деревенского прошлого, и когда приезжаем в село почему-то не можем понять, что нам так хорошо. Там дышится легко. Это наша родина. Одни телевизионщики дошли до пошлости. Наверное, педагогику они изучали заочно. Имея большой потенциал по созданию анимационных фильмов, они не видят произведения сказки и мультипликации. А это товар, который можно продавать за границу. Мы ведь покупаем страшилки и стрелялки? В одном городе одаренные дети написали гимн к сказке “Шустрый окунек”. Но я услышал и запомнил только один куплет. А как хочется взять их в соавторы. А продолжение этой сказки есть, но... одна ученица написала стихотворение пробежалась по сказкам автора и возвысила, но ей сказали, тебе не положено писать такие стихи.
Кто уродует детские души? Почему они не могут выражаться, как им велит сердце? Да я пришел в этот писательский мир неожиданно, но как, оказалось, напечатать книги в регионе, где жили твои предки 200лет практически невозможно. Тебя признают в других регионах в больших городах России, а тут оказывается свои судьи, и только произведения они сами прокладывают дорогу к русской сказке. Кроме новых сказок 2009 года, а их пять в сборнике “Гнездо кукушки” у меня написаны и лежат в рукописи взрослые произведения, деньги на которые я так и не нашел, а письмо от мецената знатока исторических романов я публикую в полном объеме. Исторический роман “Фелица” он действительно исторический я его писал два года, но из-за одного предложения он перешел в разряд приключенческого романа. Когда он будет издан и экранизирован он потрясет умы читателя и прежде всего, порадует. 
Роман в 380-400 страниц. Повесть “Гонки по следу метеоритного дождя”, “Фараоны по-русски”, “Птицы”, — все это лежит и ждет своего часа. Литература - это женщина, которая на порог не пустит с взрослыми книгами, а вот с детскими сказками дверь уже открылась. Пройдет чуть больше года и сказки облетят весь мир, поэтому я сегодня спишу написать и донести новое поколение молодых.
 
   

                "Эпилог"

  Многие знают: у кукушки нет гнезда, она яйца подбрасывает другим птицам, которые воспитывают и, кормят и отпускают в мир. И такую маму можно простить только за то, что кукушки извещают о начале лета. Радуют наш слух, и просто без кукушки не бывает России, как и без берез, озер и рек, и русских сказок.

 

 

 

Борис Колмаков.
27.04.2009