XX век. Эротические приключения Валентина Удачина

Приключение первое. Год 1987. Дорога к морю

На Курский вокзал Валентин Удачин приехал за час до отправления поезда. Но к его удивлению, состав уже стоял на платформе, хотя двери были закрыты. Он подошёл к своему вагону, закурил, и решил ждать, когда объявят посадку.
В его жизни были случаи, когда он приходил за пять минут до отправления, а его место было занято. Железнодорожные кассы практиковали такой бизнес. На их профессиональном жаргоне, это именовалось как «двойники». Продавалось несколько билетов на одно посадочное место. Начинали кассы предварительной продажи, потом вступали вокзальные, когда снималась «бронь». Этим явно кто-то руководил. Билетная мафия, как говорили пострадавшие.
А дальше,  кто первый пришёл, того и тапки. А затем ходи по вагонам с бригадиром поезда в поисках свободного места. И требуй разницу в цене билета, если у тебя купе, а поместили в плацкарте. По закону, бригадир сразу должен был возвращать деньги, но он тянул, ссылаясь на занятость. Потом говорил, что деньги  обязательно вернут на вокзале. Но если он  не составил акт и не приложил все билеты, то хрен тебе в нос, а не деньги. Кидали «фрайеров  ушастых», как говорил капитан Глеб Жеглов, только так.
Поезд №1 «Москва-Адлер» отправлялся в 00-04. Многие путали число и время, и у них пропадали билеты, на чём опять же наживались проводники.
Наконец по радио объявили о посадке. Дверь открылась. Проводница проверила его билет и сказала:
- Ваше купе № 7, место нижнее.
Удачин пошёл по вагонному коридору, отодвинул дверь купе и занял свою полку. Он положил сумку в нишу дивана и стал наблюдать в окно за тем, что творилось на платформе. И одновременно предвкушать предстоящее путешествие и 24 дня безделья в двухместном номере дома отдыха по бесплатной профсоюзной путёвке. Опытные люди учили его, что в путёвке должно быть обязательно написано «двухместный номер». Иначе, это фуфло. Будешь как в общаге, с множеством коек  и сортиром в коридоре.
Постели были застелены, он скинул фирменные кроссовки на «липучках»(последний писк моды), приобретённые в турпоездке в Венгрии, прилёг и тут же задремал.
Сквозь сон он почувствовал, что поезд медленно тронулся, а затем кто-то начал трясти его за плечо. Он открыл глаза. Симпатичная блондинка в кудряшках с накрашенными пухленькими губками наклонилась над ним и что-то говорила. Он резко вскочил.
- Извините, - сказала она приятным голосом, - мы едем семьёй. Она показала на стоявшую сзади красивую девушку лет двадцати. - Вы не могли бы поменяться с нами, и перейти в соседнее купе. Ещё раз извините.
Сначала Валентин хотел послать эту даму, но передумал. А вдруг ему предстоит встретиться с ней на отдыхе, чем чёрт не шутит. А бабец ничего. К тому же, её голубые глазки так вопрошающе смотрели на Валентина, что он засуетился, сунул ноги в кроссовки и пробормотал:
- Да, конечно, без вопросов.
Достал сумку и, оглядевшись, увидел, что помимо этих женщин в купе находилась семья, — муж с женой и маленьким ребёнком. А вот ездить в одном купе с маленькими детьми, это - полный пипец. Валентин даже обрадовался, вспомнив пословицу о боге, который, что не делает, то всё к лучшему.
«Надо завтра с ними пообщаться, - подумал он.
 Но, войдя в новое купе, увидел двух прелестных двадцатилетних девушек, с которыми ему предстояло ехать. Правда на его стороне купе нижнюю полку занимала тётка лет пятидесяти, но — утро вечера мудренее. Он поздоровался, вынул из сумки несессер с туалетными принадлежностями, а затем закинул сумку в нишу над дверью. Снял кроссовки и, сделав упор как на параллельных брусьях, прыгнул на своё место. Стянул свои фирменные джинсы «Wrangler”, венгерскую джинсовую рубашку, и залез под одеяло.
Поезд набирал скорость, вагон начал раскачиваться, но Удачин этого уже не чувствовал. Гном Оле Лукойе из сказки Андерсена, наверно, брызнул ему в глаза сладким молочком из спринцовки, и он заснул. Вероятно, гном развернул над ним яркий зонтик в картинках, что он делает только с хорошими детьми. Поэтому сон был цветной и приятный. Валентин шёл по берегу моря вместе с той блондинкой, которая попросила его поменяться местами, они целовались и искали укромное место на берегу, чтобы заняться чем-то более интересным.
Он даже представить себе не мог, что это был «сон в руку».


Валентин открыл глаза, и сразу взглянул на часы. На голубом циферблате японских «Сейко», подаренных его самым лучшим другом, привёзшим их из полугодовой командировки в Индию, было 12-00. Друг говорил, что часы штамповка, и он купил десяток в качестве сувениров. «Но кто знает, что это ширпотреб», - всегда утешал себя Валентин. И, когда восхищались его часами, через губу говорил: «фирма».
«Боже, я проспал двенадцать часов», - изумился Валентин. В окно ярко светило солнце. Соседки по купе, видимо, давно встали. Девчушки читали журналы, а пожилая пила чай из термоса. Валентин решил называть её - «старая дама».
Он резко скинул с себя одеяло, но потом опять набросил его. Утренняя эрекция, вызванная приятным сном, и полным мочевым пузырём, проявили себя топорщимися фирменными «боксерами», купленными опять же в Венгрии. Валентин нащупал джинсы, натянул их на себя, надеясь, что они позволят скрыть его непрезентабельный вид. Длинная рубашка, доходившая до середины ляжек, тоже помогла. Он застегнул её на нижнюю медную кнопку, и она прикрыла, стянутую брюками, восставшую плоть. Схватив несессер и полотенце,  он спустился с полки, и только тут заметил, что спал в носках.
- Доброе утро, - поздоровался он, опасаясь, что все заметят то, что он скрывал.
Девчушки в ответ только хихикнули и закрылись журналами, а старая дама назидательно сказала:
- Какое утро, скоро обед. Долго спите, молодой человек. Всю жизнь проспите.
- Мне только тридцать три. Возраст Иисуса Христа, - ответил он, стараясь всё-таки держаться боком. - Если меня не распнут, то впереди ещё много времени.
Валентин боковым зрением увидел, как девчушки опустили журналы, показав свои смазливые смеющиеся личики, а потом опять закрылись.
Валентин вышел в коридор и направился к ближайшему туалету. Около заветной двери стояла та девушка, старшей спутнице которой он уступил место. В руках она держала полотенце и большую  красную «косметичку». Лицо её было заспанным, а волосы не расчёсаны.
- Доброе утро, - сказал он.
Но в это время дверь туалета открылась, оттуда вышел старик, а девушка скользнула внутрь. И Удачин не понял, ответила ли она на его приветствие.
Ждать пришлось минут двадцать. Валентин уже хотел направиться в другой конец вагона, но внезапно дверь отворилась. Девушка вышла умытая и причёсанная. «Она прелестна», - подумал Валентин, рассмотрев её с близкого расстояния. Нежное лицо, розовый ротик, не тронутый губной помадой. Аккуратный носик. Длинные ресницы нависали над её прекрасными карими глазами. Стройная фигура с большим бюстом. Трикотажные брюки обтягивали её длинные, почти идеальные ноги. «Треники» настолько плотно облегали девушку, что на её выпирающем лобке угадывалась заветная продольная полоса.
«Трусы что ли забыла надеть», - промелькнуло в его голове, когда он входил в санузел.
Выйдя оттуда с хорошим настроением, вычищенными зубами, умытым и бодрым, Валентин подошёл к служебному купе проводника и попросил несколько стаканов с кипятком.
- С похмелья что ли? - спросила проводница. - Сам понесёшь. Время завтрака давно вышло.
- Мадам,  у вас ненавязчивый сер-вис, - сказал он последнее слово по слогам.
Но проводница, вероятно, не расслышала, поэтому почему-то возмутилась.
- Какой сервиз? У нас подстаканники, - гневно отрезала она. - Ты если американские «техасы» одел, то король. А вот - хренушки.
 Удачин не стал ничего говорить, а только попросил поднос.
- Только проводники пользуются подносами, - не успокаивалась она. - Так неси. И за постель заплати, а то вы все расфуфыренные, только не «плотите» вовремя.
Дав рубль за постель, и заплатив за чай, хотя не пользовался заваркой, Валентин, зажав несессер под мышкой, в двух руках понёс стаканы. Стукнув ногой в дверь купе, он дождался, пока одно из девчушек открыла раздвижную дверь.
- Приглашаю на кофе, - сказал он, ставя стаканы на стол, - с бутербродами.
- Мне чужого не надо, - отозвалась старая дама, - а, как девки, не знаю. Удивил бутербродами.
Но Удачин пропустил эти слова мимо ушей.
- Как вы, «девицы-красавицы, душеньки-подруженьки», - пропел Валентин «хор девушек» из оперы Чайковского «Евгений Онегин», - будете пить кофий?
- Мы уже пили чай, - сказала одна, стройная симпатичная брюнетка, - спасибо.
Вторая, красивая пышнотелая блондинка, ничего не ответила.
«Немного полновата,  но очень сексуальна,» - подумал Валентин.
Большая грудь натягивала кофточку с откровенным вырезом. Широкие бёдра и полные ноги облегали тонкие белые брючки-капри, через которые просвечивали маленькие трусики.
- Спрашиваю второй, но последний раз, - продекламировал он, - будете, али нет?
Он протянул руку за сумкой, снял её с полки, и достал маленькую зелёную баночку красной икры, баночку импортного паштета и банку индийского растворимого кофе. Всё из министерского заказа. За этим последовал ситный хлеб из «Елисеевского» и плоская бутылка чешского ликёра «Бехеровка» в коробке со стаканчиками. Выпивка досталась ему в качестве подарка после переговоров с чехами. Кроме того,  он вынул из кармашка брюк перочинный нож красной пластмассы с белым крестом: шведский офицерский нож с множеством лезвий и других приспособлений.
Наступила тишина. Старая дама легла и отвернулась к стенке, пробурчав:
- Держитесь, девки. Начинается охмурение. Берегите честь смолоду...
Но Удачин не дал ей договорить:
- А платье - снову. «Капитанская дочка» великого Пушкина. Читали, милые девочки?
Ответила приглянувшаяся блондинка:
-Давно, в школе. Меня зовут Мила, а подругу Катя. Мы студентки СТАНКИна. Знаете такой институт?
-Конечно. Станко-инструментальный. Если не секрет, то какая у вас будущая специальность.
- Режущий инструмент, - ответила Катя, - такая муть.
-А что же вас заставило заниматься резцами, фрезами, свёрлами, хонами и прочей ерундой, милые девушки?
- Жизнь, - ответила Мила, наблюдая, как Валентин вскрыл ножом банки и намазывал икру и паштет на маленькие, на один укус, бутербродики. - Мы смогли поступить только на эту специальность. Был недобор, поэтому нас чудом взяли. А то бы домой, в голодные края. Мне в Кемерово, а Катьке в Челябинск.
- А  мы хотим жить в Москве. Я уже себе не представляю, как не попить утром кофе с глазированным сырком, -  мечтательно добавила Катя. - А что такое хон?
- Мужской детородный орган, - опять вмешалась старая дама, - берегитесь его хона.
- Хон, милые девочки, - ответил Валентин, - это такой инструмент для абразивной обработки конических и цилиндрических изделий. Но не будем о грустном.
Он вскрыл бутылку и налил ликёра. Потом свернул крышку на банке с кофе, насыпав в три стакана по чайной ложке, и размешал В купе повисли ароматные запахи кофе и спиртного.
- Здорово, - сказала мечтательно Катерина, - спасибо. А как вас зовут?
- Валентин, - ответил он. – Ну, выпьем, милые девушки, за знакомство. Людям так мало нужно....
Но его опять перебила старая дама.
- Девки, не поддавайтесь, - заверещала она. - Ему только одно от вас нужно, не понимаете?
- А что конкретно, - спросила Мила, взяв бутерброд с икрой?
- А конкретно то,  что у вас между ног, - отрубила старая дама. - Ясно? И только на время. На время этой поездки. Вы заметили, как у него хон утром выпирал из штанов? Он хоть ко мне боком повернулся, но я всё видела.
Но девочки не покраснели, а с удовольствием пили кофе с бутербродами.
«Дура, - подумал Валентин, - хотя, конечно, права. Но милые создания явно не девственницы, а молодые женщины, познавшие радость любви».
- И далеко ваш путь лежит? - спросил Удачин.
- В студенческий лагерь. В посёлок «Якорная щель», - ответила Катя.
- Ты свою щель береги, - опять заверещала старая дама.
Тут все, кроме неё, засмеялись.
- Ладно, - сказал Валентин, повернувшись к старой даме, когда все отсмеялись.- Вы полностью правы. Милые девушки мне очень нравятся. Но я не покушаюсь на их честь. Да и условия отсутствуют...
- А у их нетути этой, чести, - повернулась женщина. - А условия у вас есть, да хоть в тамбуре.
И опять засмеялись все, включая старую даму. Это явилось поводом к примирению.
- Простите, а как вас зовут? - спросил Удачин.
- Анна Ивановна, - ответила та уже не так агрессивно.
- «Анна Ванна, наш отряд, хочет видеть поросят. Мы их не обидим, поглядим и выйдем», - процитировал Валентин стихотворение.
- Это что за стихи? - спросила Анна Ивановна.
- Был такой  детский советский еврейский поэт Лев Моисеевич Квитко. Его расстрелял Сталин по обвинению в сионистском заговоре.
- Понятно, - перебила его Анна Ивановна, - я их не люблю. Евреев.
- А почему? - спросил Валентин.
- Умные  очень, - ответила та, - и хитрые. Вернее, хитрожопые.
Девочки не принимали участия в разговоре. Они с удовольствием доедали икру и паштет.
- Анна Ивановна, - начал Валентин, - но ведь большинство советских песен, стихов и прозы написано нашими гражданами еврейской национальности. А сколько учёных, великих спортсменов...
Но она опять перебила его:
- Ладно. Любишь, люби. И давай закончим эту тему.
- Да, давайте закончим, - сказала Мила.
- Поговорим о чём-нибудь другом, - добавила Катя.
- Хорошо, девочки. Но сначала я пойду, покурю, - проговорил Удачин, доставая из сумки красную пачку «Marlboro.
Целый блок сигарет достался ему после переговоров с финской компанией, которая показывала своё светотехническое оборудование в одном из демонстрационных залов Разноэкспорта.
После показа была грандиозная пьянка. Там он попробовал и настоящий джин с тоником, и виски, который финны называли «скотчем». И кучу всякой снеди, разложенной на столах. Разливали спиртное и накрывали столы советские мужики из внешторговской обслуги. По всей видимости, негласные агенты  «конторы глубокого бурения». Уж очень они внимательно прислушивались к словам советских граждан. Поэтому Валентин молчал, а только пил и ел.
На отдельном столике финны выложили красные пачки сигарет с ковбоем на упаковке. И все, курящие и некурящие брали по пачке. Финны достали ещё, чтобы хватило всем. Только тогда наши люди успокоились.
А когда мероприятие закончилось, и все с пьяным галдежом повалили домой из этого одноэтажного здания, Удачин увидел целый нераспечатанный блок сигарет, лежащей на тумбочке при выходе. И он совершил аморальный поступок. Просто взял сигареты и положил их в свой кейс, где лежали буклеты и проспекты. И самое главное, он не испытывал при этом никаких угрызений совести.
Девочки, увидев американские сигареты, посмотрели друг на друга, и заявили, что тоже пойдут курить.
- Ну, вы совсем оторвы, - тут же вступила Анна Ивановна, - и пьёте, и курите. Чего уж тогда, про другое  говорить.
Девочки выскочили из купе, Валентин пошёл следом.
- Погодь, - остановила его Анна Ивановна, - я чувствую, девки тебе «дадут» за милую душу и за твою выпивку с куревом иностранным. Но не пара ты им. На тринадцать лет старше. У меня младшая дочка им ровесница. Не обольщай их, ладно.
От такого откровения, Удачин сразу как-то протрезвел, хотя от пары рюмок ликёра он и не был пьяным. И сразу его мысли о желании «порезвиться» с девицами, стали ему постыдны, хотя он, конечно, строил планы, как соблазнить Милу. Уж очень она ему нравилась. Не получилось бы с ней, занялся бы Катей. Но теперь, после слов «Анны Ванны» про дочь, ему стало не по себе.
- Ладно, - ответил он. – Есть, не обольщать девиц. А если сами попросят?
Но женщина ничего не ответила, а отвернулась к стене. А он, взяв початую бутылку, пошёл за попутчицами.
Когда Валентин вошёл в тамбур, девицы шептались. Но, увидев Удачина, смолкли.
- А можно мы будем называть вас Валей? - спросила Катя.
- Конечно, - ответил он. - И давайте на «ты». Я ещё не старый.
- Валя, угости нас сигаретами, - попросила Мила, - мы такие курили один раз в жизни.
- Конечно, - он протянул пачку, из которой девушки осторожно вытянули по сигаретке.
Валентин щёлкнул зажигалкой, которую носил в самом маленьком кармашке джинсов. Все закурили.
- По глотку ликёра прямо из «горла», - предложил Удачин, и сделал глоток.
Мила взяла у него  бутылку и сделала тоже самое. А затем и Катя, выхватив флягу у подруги. Тем и хорош ликёр, что его можно пить, не закусывая.
- А поцеловаться, слабо,- пошутил он.
Мила, выпустив струю дыма, своими губами захватила его верхнюю губу. А затем, отпустив её, сунула свой язык ему в рот. Её губы и язык были сладки и нежны, отчего всё в нём напряглось.
«Профи»,- подумал Валентин. Но и Катя не отставала. Она втянула его рот в свой, и долго не отпускала.
«Да, - подумал Удачин, - я совсем не знаю современную молодёжь».
 Если он и имел связи на стороне, то с ровесницами, или тётками, которые были старше.
«Зря я дал слово Анне Ванне не приставать к девушкам, когда они сами пристают»,- пронеслись мысли в его голове.
Но в это время стала открываться дверь в межвагонном переходе, и они приняли пристойный вид пассажиров, курящих в тамбуре.
-Вот что, девочки, - начал Валентин, выпуская струйку дыма, - я даже так целоваться не умею как вы, поэтому...
Его прервала чёрненькая Катя:
-Хочешь кого-то из нас «трахнуть»?
Удачин даже чуть покраснел от такого откровенного высказывания, но сразу взял себя в руки. Однако, это сразу упростило ситуацию. И он уже знал, как действовать.
-Хочу, - он чувствовал напряжение в джинсах, - только хочу обоих, или обеих. Как правильно?
Девушки молчали.
Они выпили ещё по глотку. Ликёр раскрепощал и развязывал языки.
-Но это будет тебе дорого стоить, - сказала беленькая Мила. - Потому что нам денежки на отдыхе очень нужны.
-А вы со своими мальчиками тоже за деньги? - Удачин пристально посмотрел на Милу.
-Институтские мальчики - студенты нашего факультета, - вступила в разговор Катя. - Мы этим занимаемся на наших вечеринках. Там, если пришла на «банкет», от секса отказаться нельзя. С тобой потом никто не будет общаться. А ты — дело другое. Мы тебя видим первый и последний раз, правильно?
Железной логике Катерины нельзя было ничего противопоставить.
-Сев в такси, спросила такса: «За проезд какая такса?- процитировал Валентин детское стихотворение.
Девицы удивлённого переглянулись, не понимая юмора.
-А водитель: «Денег с такс не берём теперь, вот так-с», - продолжил он и засмеялся. - Сколько вы берёте за сеанс? Можете посоветоваться.
-А мы уже всё решили, - Мила стряхнула пепел с сигареты, - по «чирику» на брата. То есть, на сестру. Мы же дамы.
«Ну, лихие сибирячки, - подумал про себя Валентин, - таким палец в рот не клади, не говоря уже про мужской причиндал».
-Круто, - ухмыльнулся Валентин вслух, - но я согласен. Если такие деньги, то без презерватива, лады?
-А не боишься от нас чё-нибудь поймать? - поинтересовалась Мила. - Или мы от тебя подхватим?
-А мы предъявим друг другу свои части тела. Для просмотра и отбраковки - сказал он серьёзно.
Девки начали шушукаться.
-Согласны, - ответила Катя, видимо она была «ведущим» в их паре, - но в нас не кончать, хорошо.
-Прерванное половое сношение вредно сказывается на нервной системе партнёров, - начал он голосом лектора общества «Знание», - я против.  Всё-таки,  деньги немалые, в треть вашей «стипухи».
Дамы опять начали перешептываться.
-Вот что, - продолжила чёрненькая, - у Милки месячные день как закончились, поэтому с ней можно. А со мной этот номер не прокатит, я не хочу «залёта» от неизвестного мне мужчины.
-Резонно, - ответил Удачин, ещё больше распаляясь от этих разговоров. - Когда приступим?
Он положил руку на лобок блондинки и почувствовал через тонкую ткань, что палец погружается в вертикальную складку её лона. Девушка вздрогнула и отвела его руку.
-Деньги вперёд, - в её голосе громыхнуло железо.
-Да не вопрос, - Валентин достал из узкого карманчика джинсов сложенную в несколько раз  десятирублёвку.
Она протянула руку, чтобы взять купюру, но мужчина остановил её.
-Где всё это будет происходить? - спросил он. - В тамбуре я не согласен. А наша мымра в купе это безобразие не допустит.
-Может, договоришься с проводницей? - предложила Катя.
-Но это тоже стоит денег, - ответил Удачин, - сколько она попросит, я не знаю. Боюсь, что тоже не меньше чирика. Кроме того, там наверняка будет спать её напарница, так что всё проблематично.
-Но где тогда? - чуть ли не хором спросили девицы.
И Удачин понял, что они «загорелись». Им страстно захотелось получить деньги, потому что секс для них был обычным делом, как бы они не строили из себя «святую невинность».
-Хорошо, - сказал Валентин, - пойду, попытаю счастья у проводницы.
Он постучал в дверь служебного купе. Девочки стояли за его спиной.
-Войдите, - донёсся  женский голос.
Мужчина отодвинул дверь и вошёл.
-Чай закончился, - другая проводница, толстая, но симпатичная женщина оценивающе смотрела на него.
-Вот какое дело, - мямлил Валентин, не зная с чего начать.
Проводница, увидев девушек, сразу сообразила:
-С девками хочешь переспать? Сразу с двумя?
Мила и Катя отошли от дверей.
-Десять рублей за полчаса, - продолжила она. - Правда здесь моя напарница отдыхает, но я ей шепну, чтобы отвернулась. А ты с двоими-то справишься?
-Попробую, - неуверенно ответил Валентин, представляя, как он в этом маленьком купе с отдыхающей напарницей будет заниматься любовью с девицами, да ещё за 10 рублей.
Проводница выжидающе смотрела на пассажира
-Сейчас мы посоветуемся, - Валентин вышел из купе и закрыл дверь.
Дамы вопросительно смотрели на него.
-Аренда стоит десятку, - произнёс он. - Предлагаю скинуться.
-Как это? - почти в один голос спросили девицы.
-А вот так, - Валентин с улыбкой смотрел на их удивлённые лица. - По «трёшке» с носа, но я ещё добавляю one rouble, и дело в шляпе.
-Это что же, - Катя как лидер повысила голос, - мы на руки получим лишь по семь «рваных», а не по червонцу.
-Ай-я-яй, - засмеялся Удачин, - я не думал, что ты такая прижимистая.
-Я тоже не согласна, - нахмурилась Мила. – Хорошо, что она матом тебя не послала, потому  в институте он через слово. И у мальчиков, и у девочек.
-Да, сильно продвинулась нынешняя молодёжь. Но я как старший, не скажу ни одного нецензурного слова.
-Ты совсем не ругаешься? - изумилась Катя.
-Нет, но почему же. В мужской компании частенько. Но это не через слово, а когда совсем не найдёшь подходящего эпитета.
-Нет, свою писю за гроши отдавать не буду.
-Девочки, - ухмыльнулся Валентин, - ну вы что не знаете эквиваленты непристойным выражениям.
-Знаем, но не особо, - констатировала Мила, - может, научишь?
-Что? - изумился мужчина, - вы что, к дамскому врачу не ходите? И он при осмотре никаких латинских терминов не произносит?
-Ходим, но редко, - зевнула Катя, - и врачиха ничего не называет.
-Тогда может вам прочесть небольшую лекцию, - предложил Удачин, - и рассказать об эротических зонах, о петтинге...
- О чём? - удивилась Катя.
-Петтинг — это, когда ласкают руками, - Мила оказалась более подкованной.
-А про точку «джи» слышали?
Дамы посмотрели на мужчину с недоумением.
-Эта точка находится на верхней стенке влагалища...
-Ну и как же хрен, простите, член,  то есть, пенис, её достанет? - удивилась Мила.
-Милка, - засмеялась Катя, - я раньше таких познаний от тебя не слыхивала.
В это время открылась дверь служебного купе, откуда показалась голова одной из проводниц.
-Ну что, надумали? - спросила она.
-Дамы сказали, что это нам не по карману, - ответил Удачин
-Дорого, но сердито, - рассмеялась женщина, - хозяин - барин.
Дверь закрылась.
-Девочки, - Валентин достал сигарету, - могу прочесть лекцию со скидкой.
-Нам тоже дай твоих, американских, - попросила Катя.
Девицы закурили. Минуту все курили молча.
-Ты расскажи о «точке», - попросила Мила, - а я подумаю...
-Ты чего, Милка, - возмутилась Катя, - от денег отказываешься.
Но та промолчала.
-Расскажу, - Валентин сделал затяжку. - Эту точку нащупывают двумя пальцами руки. Указательным и средним.
-Ты что, Милка, разрешишь его пальцам там у себя ковыряться? - возмутилась Катерина.
-Влажные пальцы с тыльной стороны ладони вводятся внутрь женщины, а затем сгибаются, - не обращал внимания Удачин.
Мила внимательно слушала.
- Пальцы прощупывают верхнюю стенку влагалища, ища эту точку, - спокойно вещал Валентин.
-Всё, я пойду, - засобиралась Катя,  - а ты продолжай слушать, как он тебе мозги компостирует, благо мы едем в поезде.
-Останься, Кать, - взмолилась Мила, - может тебе тоже захочется.
-А тебе, чувствую, захотелось, - удивилась подруга, - ну ты даёшь...
-Ещё не дала, - скаламбурил Валентин.
-Дальше, - взмолилась Мила.
-Ну ты, подруга, сейчас прямо кончишь, - усмехнулась Катя, - побежишь трусы стирать.
- Точка определена - «лектор» сделал паузу, - когда женщине от прикосновения страшно захочется в туалет, по малой нужде.
-Короче, обоссышься, - сделала вывод Катя и опять засмеялась.
-После этого начинается бесконечный оргазм, - подытожил Валентин.
Мила вдруг резко повернулась и побежала в туалет.
-Уже обоссалась, - громко заржала Катя и покрутила пальцем у виска.
-А может, испытала оргазм, - невозмутимо сказал Удачин. - Такое тоже бывает.
-Нет, - девица закачала головой, - предпочитаю традиционные способы, а не эту ерунду.
-Но ты же никогда не пробовала, - удивился Валентин.
-И пробовать не буду, - огрызнулась та.
-А я буду...
Они не заметили, что из санузла вышла Мила и отряхивала мокрые руки.
-Не дури, - замахала у ней перед носом пальцем Катя, - одумайся.
-Пошли в купе, - предложила Мила. – Дождёмся ночи, Катя нас закроет, и ты сделаешь это. Только предварительно помой руки с мылом.
-Конечно, - ответил Удачин. - И протру их перекисью водорода.
-Вы идите, а я мыть руки.
Он зашёл в туалет и стал мыть руки. Его джинсы вздыбились спереди.
Когда он вернулся в купе, девицы собрались обедать, достав свои припасы.
«Пожалуй, и мне пора пообедать»,  - подумал Удачин, и, пожелав приятного аппетита, пошёл в вагон-ресторан.
Когда Валентин вернулся в купе, то весь женский контингент предавался послеобеденному сну. Он залез на свою полку, достал книжку и погрузился в чтение. Но через некоторое время также задремал: хронический недосып давал себя знать.
Через пару часов, когда все проснулись, Удачин предложил попить чаю, а затем поиграть в карты, в подкидного дурака.
И девочки, и старая дама согласились. Удачин сходил за чаем, заплатив за всех. Они целый час пили чай и разговаривали. Но, когда Валентин достал свои карты, где все картинки – это обнажённые скульптуры мужчин и женщин, Анна Ванна ехидно произнесла:
-Безобразничаешь даже с картами? Это же порнография.
-Вы ошибаетесь, уважаемая. Посмотрите – это же мраморные скульптуры великих мастеров из знаменитых мировых музеев. Возможно даже из  нашего музея Эрмитаж.
-Всё равно безобразие, - не унималась она. – И слезай с моей полки. Я же тебя просила не охмурять  девок.
-Я и не трогаю, - начал оправдываться Удачин, - я хочу поиграть в дурачка.
-Мне Катерина всё рассказала, - не унималась дама, - как ты хочешь с ними извращениями заниматься.
Валентин недоумённо взглянул на Катю. Та смотрела куда-то вдаль, а на лице её застыла улыбка победительницы.
Мила сидела, опустив голову, и молчала.
-Суду всё ясно, - произнёс Удачин. – Не буду вам мешать своим присутствием.
Он опять пошёл в вагон-ресторан, где провёл два часа, разговорившись с отпускником, тоже москвичом, ехавшим в санаторий. Собеседники пили коньяк нового знакомого и курили американские сигареты Валентина.
Когда Удачин вернулся, в купе царил морфей.
«Спокойной ночи, малыши», прошептал Валентин, и забрался на свою верхнюю полку.
Он пристегнулся ремнём безопасности, которые иногда попадаются в фирменных поездах. Потому что в его жизни был случай, когда он падал с полки, по счастливой случайности, ничего себе не сломав.
-Спокойно ночи, - вдруг услышал он голос Кати.
В купе воцарилась тишина. Поезд разогнался и летел к морю. Валентин зевнул, погружаясь в сон.
Внезапно он почувствовал, что кто-то снизу его тормошит за ногу.
«Вот чёрт, - подумал он, - только заснул...»
Мельком взглянул на светящийся циферблат и удивился. Пять утра. Через задёрнутые шторки вагона пробивался свет. Он опустил голову вниз и увидел... Катю.
-Чего тебе? - неприветливо спросил он.
Но она, лихо как заправская гимнастка, опёрлась руками на обе верхних полки, и очутилась рядом с ним. От неожиданности он отпрянул и ударил головой о стенку.
-Ё-ё-ё, - тихонько застонал он, не столько от боли, сколько от неожиданности.
-Подвинь свои ходули, - сказала она, - а то мне негде сесть.
Она расположилась в его ногах. На ней была футболка и тонкие шорты.
-Я знаю, что тебе больше нравится Милка, - начала она, стягивая с себя футболку, из которой вывалились мячики её грудей, и заколыхались, почувствовав свободу.
Валентин от удивления лишился дара речи.
-Но ты мне интересен как мужчина, - продолжала она избавляться от одежды, сдёргивая шорты.
В утреннем свете Удачин различил треугольник волос внизу ей живота.
-Сейчас мы с тобой займёмся настоящим сексом, а не какой-то точкой, - она говорила и расстёгивала ему молнию на джинсах, а затем сдвигался трусы.
Он не знал, что делать, опасаясь, что Анна Ванна проснётся и устроит дикий скандал.
-Не бойся, - угадала его мысли девушка, - они будут спать как убитые. Я дала им лекарство.
-Какое?  Когда ты успела? - испуганно прохрипел Валентин.
-Какое надо, - девушка разрывала руками пакетик с индийским презервативом в смазке, - жить будут. А вот ты, после секса со мной, не знаю.
-А если кто войдёт в купе? - спросил Удачин.
-Я завязала ручку полотенцем, - ответила Катерина. - Ну-ка,  милок, полезай в скафандр. Ну вот, теперь ты как космонавт.
Она ловко орудовала руками, натянув презерватив на восставшую мужскую плоть, а затем медленно, но очень ловко стала садиться на этого «космонавта», пока полностью не поглотила его.
-Поехали, как говорил Гагарин перед стартом, - девушка стала совершать движения вверх-вниз. - А ты,  Валёк, лежи спокойно, я всё сделаю сама.
Это уже относилось к Удачину, который просто сходил с ума от происходящего. Он постоянно опасался, что проснётся Анна Ванна, но всё было спокойно.
Катерина пыталась попасть в ритм движения поезда, но тот шёл слишком быстро, поэтому она замедлила ход.
-Ну как тебе? - спросила она, наклонив голову.
Валентин поднял большие пальцы на руках.
-А ты профи, - похвалил он.
-Все годы учёбы с него не слезаю, - опять высказалась она, используя специфическую лексику.
Удачин засмеялся и обнял «наездницу» за талию, сцепив руки в замок, потому что почувствовал приближение пика наслаждения...
И только он это сделал, как поезд так резко затормозил, что центробежная сила стала выталкивать их тела с полки. Но благодаря ремню и сцеплённым рукам, они остались на месте.
И в этот самый момент настал тот самый миг экстаза.
-Ах, - застонала Катерина.
-Ох, - прошептал следом Удачин.
-Чёрт! - закричала Анна Ванна, которая слетела с полки, ударившись о столик купе.
-Ой, - проснулась Милка, - которую вдавило в стенку купе.
Катерина отстранилась, и стала натягивать шорты и футболку, а Удачин закрылся простыней...
Почему поезд резко затормозил, так и осталось тайной. Проводницы хоть и забегали, но, вероятно, им запретили информировать пассажиров о причинах случившегося.  Все были так напуганы происходящим, что забыли обо всём на свете. Анна Ванна  стонала. Девицы о чём-то шептались. Валентин побежал в туалет сбросить использованную «резинку», но санузел был закрыт. Он выскочил в переход между вагонами и выкинул «изделие» в щель сцепного устройства. Вытерся салфеткой, и закурил в тамбуре. Поезд медленно тронулся. Минут через он десять вернулся в купе. Женщины возмущались, что туалет закрыт. Но в этот момент в дверях показалась проводница с чаем, и сказала:
-Товарищи пассажиры, туалет я открыла, поэтому можете пользоваться.
Она поставила четыре стакана с чаем, а затем добавила:
-Но туда выстроилась такая очередь, что ужос…
Она так и сказала:  «ужос».
Всем стала смешно, как говорится, - «ржунемагу», и обстановка разрядилась. Валентин, как ни в чём не бывало, предложил дамам резервную пачку финского печенья от фирмы «Fazer». Но девочки сказали, что не могут есть грязными руками. Тогда Удачин достал, опять же финские, влажные салфетки, о каких в СССР, слыхом не слыхивали. Все вытерли руки, и стали пить чай с печеньем.
-А не обоссытесь, девки? – спросила повеселевшая Анна Ванна, наверно, даже не задумываясь о приличиях. – В сортир не ходили, а чай пьёте.
Все опять заржали. Девицы, поставив стаканы, побежали в туалет. Удачин выглянул в коридор: очереди не было.
-Хорошо, что полвагона вышло на предыдущих станциях, – сказал он, обращаясь к старой даме.
-Хорошо, что тебе не удалось охмурить девок, кобель импортный, – зло ответила тётенька, сразу превратившись в злую старуху.
«Как хорошо, что она не догадывается, что у них случилось с Катериной», - подумал Валентин и успокоился.
-Вы правы, Анна Ивановна, - ответил он тётеньке, - вы меня удержали от плохого поступка. Спасибо.
-Ишь, он благодарит меня, - прошипела попутчица.
Она хотела ещё чего-то добавить, но вернулись девочки с мокрыми лицами и руками после умывания, схватили полотенца и стали вытираться, смеясь от удовольствия.
-Пойду и я умоюсь, - сообщил Удачин, взяв полотенце и принадлежности для утреннего туалета.
-Иди-иди, - зло напутствовала его тётенька.
Девочки переглянулись, но промолчали.
Он вернулся посвежевший, вымыв все доступные места своего тела, и почисти зубы.  Достав свою электробритву «Philips», стал бриться без электричества, потому что аккумулятор был заряжен.
- И бритва у него не наша, - процедила Анна Ванна.
-Почему вы такая злая? – спросила Катерина.
-Потому что он не советский человек, - огрызнулась та. – Всё у него не наше, а иностранное…
-У вас, видимо,  всё плохо в жизни, – продолжала заступаться за мужчину Катерина.
«Это благодарность за доставленное наслаждениеие», - подумал Удачин.
Старая дама ничего не ответила, а Катерина сказала, обращаясь к Валентину:
-Не бери в голову.
И Удачин, вспомнив поговорку «не бери в голову, а бери в рот»,  засмеялся.
На лице Милы отразилось недоумение, но в это время вошла проводница и объявила:
-Через 10 минут Лазаревское, поэтому, кто едет до Головинки, должен выйти и пересесть на электричку. Билет действителен.
-Всё девочки, прощаемся, - сказал Удачин. – Мне в Головинку. Хорошо вам отдохнуть в «Якорной щели».
-Только свои щели там берегите, - опять съязвила Анна Ванна, но никто не обратил на её слова внимания.
- И тебе, - ласково сказала Катя.
-Да, Валя, - поддержала её подруга.
Он взял свою сумку и вышел в коридор, где увидел блондинку в кудряшках со своей спутницей, которой он уступил нижнюю полку. Дамы также выходили в Лазаревском.

(Продолжение следует).